Текст книги "Найти её (ЛП)"
Автор книги: Тесса Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.
Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.
Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.
Тесса Бэйли
«Найти её»
Оригинальное название : Find Her by Tessa Bailey
Тесса Бэйли – «Найти ее»
Переводчик: Анастасия М.
Редактор: Татьяна Л., Ксюша Р., Настя З.
Обложка: Александра В.
Перевод группы
:
vk.com/lovelit
Аннотация
Когда Хоуп получает билеты в первый ряд на концерт своей любимой группы, она совсем не ожидает, что вокалист Джонни Скотт прервёт свою первую песню и спросит, как её зовут. И девушка определенно не ожидает, что парень потребует её присутствия за кулисами после шоу.
Джонни забыл, почему он любит музыку. К счастью, боги рока послали ему прекрасную музу, которая одним словом, одним прикосновением вдохнула новую жизнь в его мир. Он никогда не встречал никого, похожего на Хоуп, и теперь не отпустит её.
Но когда Джонни просыпается один после лучшей ночи в своей жизни, он понятия не имеет, как найти исчезнувшую Хоуп. Может, девушка ему приснилась? Сердце парня отказывается верить в это, и он разорвёт город на части, чтобы доказать, что она – так же как и их любовь – настоящая.
Глава 1
Хоуп Уайлдер прижала руку к животу, пытаясь успокоить порхающих бабочек.
Сегодня была та самая ночь. После целого года экономии на чаевых официантки она купила билеты на концерт «Citizen».
Это была огромная расточительность. Эти деньги можно было бы потратить на более практичные вещи, такие как аренда квартиры, которую она делила с братом. Или еда. Но жизнь на рамене1 и водопроводной воде будет стоить того, когда она услышит первые аккорды гитары.
Кроме того, она ведь привыкла обходиться малым, не так ли? Что значат ещё двенадцать месяцев несвежей лапши по сравнению с тем, чтобы увидеть «Citizen» вблизи?
Они ещё даже не были на сцене, а электрические токи уже мчались вверх и вниз по её рукам, так сильно, что девушка не могла стоять спокойно.
– Полегче, Хоуп, – пророкотал её старший брат Уайатт с явным юмором в голосе. – Если ты и дальше будешь так подпрыгивать, то к началу представления совсем выдохнешься.
– Мне очень жаль. Я ничего не могу поделать! – Хоуп закрыла рот обеими руками, когда девушки, стоявшие перед ними в очереди, обернулись на её вспышку.
– Мы слушаем «Citizen» с тех пор, как живём сами по себе, – продолжила она гораздо тише. – Помнишь тот день, когда государство наконец утвердило тебя моим опекуном? Ты включил их альбом, когда я забралась в твой грузовик. Эти песни... Я не знаю, они просто хранят хорошие воспоминания для меня. Услышать их вживую, завершит цикл, – девушка протянула пальцы к ночному небу и пошевелила ими. – Я это чувствую.
Уайатт похлопал Хоуп по плечу своей большой лапой, прежде чем засунуть её обратно в карман и вернуться к наблюдению за толпой с типичным для него тихим подозрением.
Её брат всегда подшучивал над ней, когда она изливала то, что он называл её хипповой речью. Уайатт был реалистом, в то время как Хоуп всегда была мечтателем в их семье из двух человек. Даже когда она была под опекой государства и мечты казались бессмысленными, она никогда не могла сдержать свои причудливые фантазии о судьбе, счастливых концовках, волшебных моментах. Магии внутри людей.
Каждый был способен творить магию, им просто нужно было достаточно сильно верить, верно? Когда она жила в блестящих, продезинфицированных стенах из шлакоблоков этого дома, её почти лишили веры в то, что хорошие вещи возможны. А потом появился Уайатт с документами, которые освободили её из этой бетонной тюрьмы.
В тот день, когда они выехали на автостраду с включённой на полную мощность сиреной «Citizen», слёзы текли по её лицу, и она поклялась, что никогда больше не усомнится в силе своей веры.
И в магии она тоже не сомневалась.
В конце концов, посмотрите, где она была. Всего в нескольких минутах от того, чтобы стоять в первом ряду на концерте её любимой группы. Слушать песни, которые помогли Хоуп пережить самые тёмные, самые страшные моменты её двадцати одного года.
Иногда по ночам она клялась, что эти песни поддерживали её жизнь.
Когда девушка услышала, что «Citizen» приезжает в их маленький городок в Южной Каролине, в часе езды от Чарльстона, она не могла в это поверить. Они были очень известны и играли во всём мире. Амстердам, Париж, Прага. Но когда билеты на сегодняшний вечер поступили в продажу, лучше всего верить, что Хоуп не сомневалась в своей удаче. Она щёлкнула достаточно быстро, чтобы почти сломать компьютерную мышь.
Предвкушение поднялось по позвоночнику Хоуп, когда охранники помахали им рукой. Она открыла свою бахромчатую сумку через плечо и широко улыбнулась охраннику, приглашая его осмотреть содержимое её сумки с фонариком. Наконец, он улыбнулся в ответ и отправил Хоуп в её сторону, а она взвизгнула, взяв Уайатта под руку, чтобы направить его к общему входу, стоя́щему перед сценой. Также известный как яма.
– Помни, – крикнул Уайатт, когда они вошли на площадку и вступительная группа окружила их в шуме. – Держись поближе ко мне, на случай, если люди начнут толкаться.
Хоуп выдавила из себя торжественное выражение лица и прочертила крест-накрест на своём сердце.
– Обещаю.
Уайатт хмыкнул, его нахмуренные брови свидетельствовали о его скептицизме.
Они плыли через переполненную общую приёмную зону, брат Хоуп использовал свой рост и сварливость, чтобы очистить путь. Когда они проходили мимо групп студентов колледжа, Хоуп заметила, что они были единственными без пива в руках, и толкнула Уайатта под рёбра.
– Ты не хочешь пойти выпить чего-нибудь? «Citizen», вероятно, не будет пока некоторое время.
Он колебался, одной рукой поглаживая бороду.
– Нет, я в порядке.
– Иди, братец медведь, – Хоуп улыбнулась ему снизу вверх. – Я обещаю, что в твоё отсутствие меня не раздавит мош2.
– Не смешно, – проворчал он, прежде чем ткнуть пальцем в воздух перед её лицом. – Оставайся здесь, Хоуп. Я серьёзно.
Она кивнула и подтолкнула его обратно к общему входу. Как только Уайатт скрылся из виду, девушка повернулась лицом к сцене, расправила плечи и прерывисто вздохнула. Пришло время признаться, почему её желудок продолжал переворачиваться каждые пять секунд.
Джонни Скотт.
Солист «Citizen» будет сегодня вечером на этой самой сцене, прямо перед ней. Этот голос, который рычал самые красивые слова в её наушниках, должен был исходить из места, которое она могла видеть и почти касаться.
Не то чтобы она была влюблена во всемирно известного Джонни Скотта. Нет, это было не совсем так.
Все девушки, которые пришли сегодня вечером, вероятно, были немного влюблены в Джонни. А кто бы не влюбился? Его слова преследовали её, его глаза говорили о сложной, нераскрытой глубине, его голос был чистым обольщением чувств.
Так что да, нельзя было отрицать, что он был безумно красивым мужчиной. Но влюблённость Хоуп в него была вызвана исключительно музыкой. Иногда поздно ночью она вставляла наушники и очень крепко закрывала глаза, позволяя текстам «Citizen» вращаться целыми мирами в её голове, с голосом Джонни в качестве дирижёра. Было хорошо известно, что Джонни сам написал все песни, и Хоуп чувствовала триумф, несчастье и честность в каждом вздохе, в каждой ноте. Они были шедеврами, и она не могла дождаться, чтобы оказаться в присутствии этого гения сегодня вечером.
Хоуп раскачивалась в такт балладам, которые исполняла вокалистка первой группы, удивлённая тем, что они так быстро закончили, и помощники, одетые в чёрное, бросились менять оборудование. Толпа собралась вокруг Хоуп, неся её вперёд, пока они пробирались к сцене, ожидая прибытия «Citizen».
Энергия щёлкала и потрескивала в воздухе, возбуждение трепетало в пульсирующих точках на её запястьях и шее. Вот так оно и было.
Когда погас свет, и толпа закричала, Хоуп смутно осознала, что Уайатт ещё не вернулся со своим пивом, но о боже, тогда она вообще не могла думать, потому что двухэтажный экран, висевший на заднем плане сцены, мерцал белыми и красными граффити, и публика ревела, дым выходил из невидимых источников, когда группа вышла на сцену.
Четыре прожектора зажглись одновременно, высвечивая четырёх членов «Citizen»...
И когда глаза Хоуп впервые остановились на Джонни Скотте, её тело охватила горячая, всепоглощающая дрожь.
– О боже, – прошептала она, и её слова потонули в оглушительных криках толпы.
На экране её компьютера или на страницах журналов солист «Citizen» вызывал головокружение. Вживую он был... богом. Он не улыбнулся и не обратил внимания на толпу, когда взял свою белую электрогитару, повесил её на шею и проверил струны. Тени легли на его выступающие скулы и нахмуренные брови. Прядь чёрных волос упала ему на глаза, но он резко дёрнул головой, чтобы отогнать её.
Хоуп не была готова увидеть его руку, такую огромную и длиннопалую, щекочущую струны гитары. Девушка втянула воздух, когда её соски затвердели под тонким материалом платья, мурашки пробежали по каждому дюйму её кожи.
«Что со мной происходит?»
Её реакция на Джонни Скотта была, по меньшей мере, неожиданной.
Хоуп ожидала, что будет испытывать благоговейный трепет.
Но она никогда не ожидала, что её бёдра станут податливыми. Или же её живот сожмётся и задрожит так сильно, что ей пришлось прижать туда ладонь, что только усилило странное ощущение внутри неё. Это не было поклонением герою. Это было влечение в самом низменном смысле. Неужели всё вокруг неё тоже это чувствовали?
Девушка с трудом оторвала взгляд от Джонни, но всё же сделала это, чтобы оглядеться вокруг. Никто, казалось, не примёрз к месту, как она. Они смеялись и пытались угадать, какую песню «Citizen» сыграет первой. Тем временем невидимые руки скользили по её телу, пробуждая к жизни те части тела, которых никогда не касались другие руки, кроме её собственных.
Первая песня взлетела, качаясь, как реактивный двигатель, голос Джонни таял в воздухе, как масло на сковороде, и Хоуп почувствовала, как он прошёл сквозь её тело. Она не могла отвести от него глаз, когда он слегка раскачивался из стороны в сторону, закрыв глаза и произнося бархатные слова в микрофон. Всё это время Хоуп никогда не чувствовала себя более открытой, более обнажённой. Всё больше ощущений вспыхивало на её плоти, дыхание, кончики пальцев. Они скользили по передней части её бёдер...
И тут глаза Джонни Скотта распахнулись, упав прямо на Хоуп, словно она громко позвала его по имени. Как будто он был сбит с толку. Мужчина споткнулся на одной из песен, и в середине любопытного бормотания толпы его скульптурная мужская рука упала со струн гитары, песня затихла в беспорядочном скоплении плохих нот.
Дыхание Хоуп отдавалось хрипом в ушах, сердце бешено колотилось о грудную клетку.
Джонни уставился на неё.
«Что это такое? Может, я сплю?»
Не поворачивая головы в подтверждение своих слов, она почувствовала, как всё в толпе обернулись и посмотрели на неё, и от их размышлений у неё по спине побежали мурашки. Она действительно не могла их винить. Вокалист самой известной рок-группы в мире буквально остановился на середине песни, чтобы посмотреть на неё.
На неё.
Хоуп Уайлдер.
И может быть, это было безумие момента, но... она тоже не могла оторвать от него взгляда. Её сердце трепетало и танцевало, настаивая, чтобы она подошла ближе. Нужно было подобраться поближе к источнику возбуждения.
– Джонни.
Услышав своё имя, которое прокричал барабанщик, Джонни резко поднял голову и заметно встряхнулся, качнувшись назад на пятках, прежде чем сделать глубокий вдох и начать песню снова. Когда всё закончилось, Джонни прошёлся по периметру сцены, подойдя так близко к Хоуп, что ей показалось, будто она вот-вот задохнётся.
Она наблюдала, как ведущий певец присел на корточки и прошептал что-то одному из охранников, прежде чем выпрямиться, бросив на Хоуп испытующий взгляд и снова взяв свою гитару.
Охранник жестом подозвал Хоуп, достал из кармана пиджака ламинированный значок и протянул ей.
– Мистер Скотт хотел бы видеть вас за кулисами после представления.
– Что? Но... правда? Не уверена, что...
Но охранник уже возвращался на свой пост.
– Эй, извини, что я так долго отсутствовал. Очереди были сумасшедшие, – сказал Уайатт, останавливаясь рядом, с пластиковым стаканчиком пива в руке.
– Я что-нибудь пропустил?
Глава 2
Девушка. Девушка.
Где же, чёрт возьми, была эта девушка?
Джонни Скотт мерил шагами маленькую зелёную комнату за кулисами, вытирая пот со лба. Выход на бис закончился всего две минуты назад, так что такое нетерпение было иррациональным, но ничто в сегодняшнем вечере не было даже отдалённо рациональным. Ни в малейшей степени.
В свои двадцать девять лет он уже почти безостановочно гастролировал с «Citizen». Он никогда, ни разу не испортил песню. Даже сейчас он не мог толком объяснить, что происходит в его мозгу. Только что он мысленно подбадривал себя ободряющей речью: «Ты можешь пройти через это шоу, чёрт возьми. Дать этим людям то, за что они заплатили». Но как только он приготовился ко второму куплету «Овердрайва», его кровь загудела от осознания происходящего.
Красивая. Боже, она была самой красивой девушкой, которую он когда-либо видел.
В его работе не было ничего необычного в том, чтобы увидеть привлекательную женщину в первом ряду, но они никогда не вызывали в нём ничего, кроме мимолётного внимания. Они были фанатками. В какой-то момент они все стали казаться Джонни одинаковыми. Лица в бесконечном, безостановочном море лиц. Почему сегодняшняя девушка была другой?
Джонни стащил с себя мокрую от пота рубашку и отбросил её в сторону, прислонившись спиной к стене зелёной комнаты и закрыв глаза, представляя её, девушку, которая выглядела так, словно должна была носить венок из цветов на голове. Большие, проникновенные глаза. Неприрученные белокурые волосы. Она была так неподвижна в хаосе толпы и впервые за долгое время хаос внутри него тоже затих. Как будто она приказала это шёпотом, который мог слышать только он.
С трудом сглотнув, Джонни оттолкнулся от стены и открыл дверь, осматривая суетящуюся закулисную зону. Он попросил охранника сопроводить девушку обратно в его личную гардеробную, но что, если она вместо этого ушла?
Как бы безумно это ни звучало, Джонни знал, что он покинет место встречи и пойдёт искать её.
Интуиция снова и снова крутилась в его животе, говоря ему, что он будет сожалеть об этом вечно, если не найдёт девушку из толпы. Каждый раз, когда он смотрел на неё во время шоу, его мысли становились яснее, а сердцебиение более искренним. Другими словами, совершенно противоположное тому, что он чувствовал в течение... многих лет. Но где же она была?
Джонни вышел из раздевалки без рубашки, готовый отправиться на поиски по улицам в никуда, в Южной Каролине, пока не найдёт её. Возможно ли, что мужчина, с которым она была, помешал ей встретиться с Джонни? Парень ни разу не прикоснулся к ней во время шоу, и, несмотря на их огромную разницу в размерах, он заметил сходство. Они были братом и сестрой, решил он. Честно говоря, способность Джонни закончить шоу зависела оттого, что они были родственниками, а не парнем и девушкой.
Даже возможность того, что она будет занята, заставляла его горло гореть.
А вот и она.
Джонни приостановился, будто в замедленной съёмке, наблюдая за ней через разделённое море закулисных команд, менеджеров и прессы. Его живот скрутило судорогой, и он рефлекторно облизнул губы, когда их глаза встретились через всю комнату. Чёрт. Она была цветком, выглядывающим из выжженной земли, неуместным среди волков за кулисами. Джонни проталкивался сквозь тела, желая добраться до неё, привести её в безопасное место, где они могли бы побыть одни.
Ему просто нужно было остаться с ней наедине.
Когда Джонни и девушка были всего в футе друг от друга, он сумел оторвать взгляд от её красивого лица и заметил, что костяшки пальцев на ремешке сумки побелели. Запах свежего дождя и ветра ударил в него, и его голос был хриплым, когда он начал говорить.
– Пожалуйста, не нервничай.
Прошла секунда, а затем она выдохнула смешок.
– Ну, раз уж ты так вежливо попросил...
Губы Джонни дрогнули, и он шагнул ближе.
– Как тебя зовут?
– Хоуп.
Казалось, девушка не знала, что делать дальше, и наконец она протянула руку для рукопожатия, хотя между ними едва хватало места, чтобы вместить её руку.
– Очень приятно с тобой познакомиться. Я плачу каждый раз, когда слышу «Шум прибоя», – она закрыла глаза и быстро покачала головой. – Я собиралась сказать это гораздо круче.
– «Шум прибоя»? – прохрипел Джонни, его пульс участился. Эта девушка не могла быть настоящей. – Это из нашего первого EP3. Он даже не попал в студийный альбом.
– Это я знаю, – Хоуп сжала губы, её глаза – небесно-голубые, как он теперь видел – изучали его лицо. – Но это самый лучший вариант. Не в обиду твоим другим песням.
Наконец он взял её за руку, и нирвана резко подняла её вверх.
– Это и моя любимая песня.
– Почему ты никогда не играешь её?
– Слишком личное.
Когда её взгляд остался на одном уровне со спокойным пониманием, он поборол безумное желание прижаться лицом к её шее, вдохнуть её запах.
– Я люблю, когда люди поют мои песни, но мне не нравится делиться ими. Ты думаешь, я эгоист?
– Нет, – девушка покачала головой. – Может быть, просто человек.
Он поднял бровь.
– Может быть?
– Дай я проверю, – пробормотала она, дотрагиваясь кончиками пальцев до его скулы, что заставило его веки отяжелеть. – А вот и ты. Определённо человек.
Джонни придвинулся ближе, свёл их лбы вместе.
– Хоуп.
Когда их неглубокое дыхание смыкалось между ними, она казалась такой же потрясённой, как и Джонни, что это происходит. Что он может увидеть кого-то в толпе и сразу же сделать её жизненно важной для своего следующего мгновения, своего следующего вдоха.
– Я хочу остаться с тобой наедине.
Она кивнула.
– Ты тоже заметил, что все смотрят на нас?
Нахмурившись, Джонни огляделся вокруг, чтобы найти, по меньшей мере, пятьдесят человек в наушниках или сценическом оборудовании в руках, открыто глазеющих на него и Хоуп.
– Я думаю, что просто привык к этому, – сказал он, и чужое собственническое чувство пронзило его грудь. Повинуясь инстинкту, он сделал шаг в сторону Хоуп и обнял её за плечи. – Я не... мне не нравится, что они на тебя смотрят, – он повёл её в раздевалку.
– Идём.
Мгновение спустя Джонни закрыл дверь маленькой комнаты, и как только звук стих, и они остались одни, атмосфера сгустилась вместе с его голодом.
Мужчина не мог отрицать свою растущую потребность быть ближе к Хоуп, стоя́щей в своём свободном, белом платье, её лунные волосы падали на плечи, концы завивались на выпуклости её груди.
Боже, как же он хотел прикоснуться к ней, поглотить добро, накатывающее на неё волнами. Они встретились в середине комнаты, и он наклонился вниз к её губам, захватывая её мягкие, сладкие и стонущие губы, в самый настойчивый поцелуй в своей жизни.
Срочно.
«Господи, да. Хватит с меня её вкуса?»
Ни в этой жизни, ни в следующей сотне. Их рты открылись, её язык неуверенно отвечал на его поглаживания, её тело беспокойно вибрировало, дрожащие ладони лежали на его обнажённой груди.
Это простое прикосновение заставило его член отреагировать, как будто кто-то потянул за рычаг, поднимая его джинсы, его молния впилась в эту твёрдую, опухшую плоть.
– Откуда ты, чёрт возьми, взялась, детка? – Джонни прижался губами к её шее, нащупал пульс, лизнул ухо и нежно прикусил. – Я должен войти в тебя.
Джонни показалось, что он заметил лёгкое колебание в выражении лица Хоуп, но, когда она с энтузиазмом встретила его следующий поцелуй, он решил, что ошибся. Эта девушка должна была почувствовать это. Она должна была хотеть его так же сильно, верно? Как будто подобраться как можно ближе было необходимо? Она позволила Джонни пересечь комнату и прижать её спиной к стене, и когда его член прижался к плоскости её живота, они оба ахнули, Хоуп посмотрела вниз, двигая бёдрами почти экспериментально против него.
– Тебе нравится тереться об меня? – он зарычал прямо ей в рот. – Это приятно?
– Да, – выдохнула девушка, её глаза остекленели.
– Это хорошо, детка. Мы собираемся сделать намного больше этого.
Они должны сбавить скорость и поговорить, не так ли? Он хотел знать всё о Хоуп, но господи, он никогда никого так сильно не хотел в своей грёбаной жизни.
Его рукам не хватало обычной ловкости, когда он расстегнул молнию на джинсах и вытащил свой член, поглаживая ноющую плоть пару раз, пока он занимался любовью с нетерпеливым ртом Хоуп.
Мужчина прикусил её верхнюю губу зубами, и она заскулила, запрокинув голову, давая ему возможность провести языком вниз по ложбинке её горла.
– О, боже мой! Так хорошо, – простонала она.
– Я собираюсь сделать так, чтобы ты чувствовала себя ещё лучше, – сказал Джонни, возвращаясь к поцелую, языком трахая её, в то время как руками задирал подол её платья. Прошло ещё десять секунд, прежде чем он собрался с духом и перестал целовать её идеальные губы.
Когда ему это удалось, он откинулся назад, чтобы посмотреть на Хоуп, и химические вещества в его крови объединились и взорвались.
– Ты собираешься сбросить эти маленькие белые трусики для меня, Хоуп?
Дрожь пробежала по её телу, и Джонни в полном восторге наблюдал, как она скрестила ноги и сжала их, чувствуя, как влага просачивается сквозь белый хло́пок, покрывающий её киску.
– Просто твой голос... я чувствую его повсюду, каждый раз, когда ты говоришь...
Джонни ещё крепче прижал её тело к стене, прижимая их лица друг к другу и дыша ей в рот. Он засунул большие пальцы за пояс её трусиков и спустил их вниз по бёдрам.
– Ты мне нужен. Мне это нужно.
Они целовались, задыхаясь, втягивая кислород через носы, борясь языками. У основания его позвоночника было посажено дерево, протянувшее свои корни и обвившее каждую часть его тела, напрягая мышцы и требуя освобождения.
Освобождение.
Только с этой девушкой. Ни с кем больше. Никогда больше. Никто не ощущался так правильно. Джонни сжал свой член в кулак и направил его к её лону, находя его достаточно скользким, чтобы ему не пришлось ждать ни секунды, чтобы пронзить её, предъявить на неё права прямо здесь, прямо сейчас.
«Моя Хоуп».
– На этот раз грубо, детка, хорошо? В следующий раз, я буду лизать тебя там, где у тебя мокро, трахну хорошенько и медленно, и вытру мой беспорядок этими белыми трусиками. Но я должен сделать это грубо прямо сейчас. Ты сделаешь это для меня, Хоуп, да? – он крепко поцеловал её и погрузил свой член внутрь неё, шипя сквозь зубы, когда она задохнулась и её плоть судорожно сжалась вокруг него. Господи, как же она была тугая. Тугая... слишком тугая?
– Подожди. Подожди, – её прерывистое дыхание ударило ему в лицо. – Я никогда этого не делала.
– Чего ты никогда не делала? – Джонни поднял голову и увидел, что щёки Хоуп покраснели, а выражение её лица стало неуверенным.
Господи, неужели ещё минуту назад она была так в этом уверена? Он бы её успокоил. Держал её. Что-нибудь сделал. Или он был так поглощён своей похотью, что не заметил её явных нервов?
– Ты же девственница, – Джонни стукнулся лбом о стену прямо за её плечом, радуясь боли. Может быть, это отвлечёт его от непрекращающейся пульсации между ног. – Чёрт возьми, Господи Иисусе.
– Я... мне очень жаль, – пробормотала девушка, высвобождаясь из объятий Джонни и отступая в сторону, трясущимися руками натягивая трусики. – Я должна была сказать тебе до того, как мы... до того, как ты... я не знаю, что делаю. Я здесь не в своей тарелке, ясно? О боже, мне нужно идти.
– Должна идти? – Джонни потянулся к локтю Хоуп, но она отодвинула его в сторону.
– Хоуп, – сказал он, стараясь говорить ровным голосом, когда он, поморщившись, спрятал свой твёрдый член обратно в джинсы. – Пожалуйста, не уходи.
Всё ещё розовая от смущения, она заправила волосы за ухо и направилась к двери.
– Мой брат ждёт меня. Было приятно познакомиться с тобой, – девушка застонала. – Почему это звучит так жалко.
Она вышла за дверь.
После нескольких секунд ошеломлённого неверия Джонни последовал за ней, догнав её примерно в десяти футах от раздевалки. Не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих, он поспешно шагнул навстречу Хоуп.
– Просто подожди. Ладно? – он нервно провёл пальцами по волосам. – Подожди одну чёртову минуту. Я не хотел, чтобы это прозвучало раздражённо. Ты застала меня врасплох.
– Ну, я сама виновата. Я была наивна и глупа. Я думала, что у нас есть это, ты знаешь... – она указала на вход, к сцене. – Момент вон там. Я хотела вернуться сюда, чтобы посмотреть, что это значит. Если это вообще что-то значило. И это нормально, всё нормально, что это был просто секс, но я не могу подцепить тебя в гримёрке и просто пойти домой, как будто ничего не случилось. Мне бы очень этого хотелось, – она криво улыбнулась Джонни, и его сердце разбилось. – Я буду думать о тебе каждый раз, когда услышу «Шум прибоя».
И снова повернулась, чтобы уйти.
– Хоуп, – крикнул Джонни, поймав её за локоть через несколько шагов и притянув к себе лицом. – Невероятно, – сказал он, опустив голову и невесело рассмеявшись. – Женщины постоянно предлагают мне себя, а я никогда не соглашаюсь. Единственный раз, когда я хочу согласиться, она не предлагает.
– Я не была уверена, предлагаю я или нет. Всё произошло так быстро, – прошептала Хоуп. – Ты очень отвлекающе целуешься.
Из него вырвался смешок.
– Не уходи.
– Почему?
– Потому что у нас там действительно был момент, – мужчина покачал головой. – Ты вернула мне тишину.
У неё перехватило дыхание.
– Что ты имеешь в виду?
Джонни не мог поверить, что сказал это вслух. Эта девушка наверняка решит, что он сошёл с ума.
Или, может быть, и нет.
В её голубых глазах было столько понимания, что всё остальное выплеснулось наружу.
– Он такой громкий, куда бы я ни пошёл. Люди кричат мне, чтобы я сыграл определённую песню, СМИ задают мне вопросы. Этот шум не исчезает. Он остаётся в моей голове, и я не могу убежать от него, даже когда я один, – Джонни отвернулся, с трудом сглотнув. – Я больше не могу писать песни. Уже год как не могу, плюс-минус. Он чертовски громкий. Но когда я увидел тебя, Хоуп... Я не могу этого объяснить. Шум просто прекратился, – он взял её руку и поднёс к своему рту, скользя губами по её маленькому запястью и чувствуя, как оно трепещет.
– Да, завтра я уезжаю из города. И я не хочу, чтобы ты возвращалась домой и делала вид, что ничего не случилось. Но я не буду притворяться, что не хотел бы, чтобы ты осталась со мной сегодня вечером.
Она смотрела, как его губы целуют её запястье и ладонь, казалось, почти заворожённая.
– Я хочу остаться с тобой на ночь. Я просто хочу сначала узнать тебя получше.
– Я уже рассказал тебе о себе больше, чем кому-либо другому, – он притянул её к себе и поцеловал в лоб. – Но ты заслуживаешь большего, и я дам тебе это. Хотя я не могу точно пригласить тебя на свидание. Если бы мы были в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, я мог бы быть более анонимным, но это место... оно размером с почтовую марку.
– Да, – пробормотала девушка. – Всё в городе были шокированы, когда узнали, что ты даёшь тут концерт, – её светлые брови сошлись вместе. – Зачем ты это сделал?
– Я сказал нашему менеджеру, что хотел бы для концерта место поменьше, надеясь, что это поможет мне преодолеть писательский кризис. Он дал мне список вариантов, и... я выбрал этот.
– Магия, – прошептала Хоуп, переплетая их пальцы и подходя ближе.
– Да, – прохрипел Джонни, наклоняясь к её губам, чтобы заговорить. – Именно так я это и чувствую.
Их губы встретились в долгом, жадном поцелуе, который заставил его руки чесаться раздвинуть её бёдра, сжать в кулак её волосы, коснуться как можно большего участка её кожи.
Когда они прервались, чтобы сделать столь необходимый вдох, они оба огляделись и снова обнаружили, по меньшей мере, три дюжины пар глаз, наблюдающих за ними, как ястребы. Хоуп приподнялась на цыпочки и прошептала ему на ухо.
– Я знаю, куда мы можем пойти.
Глава 3
Хоуп никогда ещё так остро не ощущала своей позы.
Её спина была прямой, как стрела, когда она вела Джонни чёртова Скотта к своему любимому месту на всей планете Земля.
Хотя он ведь перестал быть просто Джонни – рок-звездой, не так ли?
За короткий промежуток времени он превратился из бога музыки в нечто большее, чем жизнь, в мужчину – хотя и глупо великолепного и сексуально заряженного мужчину, который даже не пытался скрыть это от Хоуп, сидя на пассажирском сиденье.
Её дыхание стало прерывистым, кожу покалывало от осознания того, что она свернула с дороги в открытое поле, в которое она пришла с тех пор, как покинула дом. Это было идеальное место для побега, и побег, казалось, был именно тем, что нужно было Джонни.
У Джонни Скотта был писательский кризис. В это было почти невозможно поверить. Средства массовой информации, его поклонники, весь мир – изображали его безупречным мастером лирики и исполнения.
Так оно и было.
Но теперь, когда он рассказал ей о своей борьбе с прожектором, она могла видеть трещины в красивом фасаде. Было что-то внутри Хоуп, что-то яростное и неоспоримое, что хотело заполнить эти трещины и снова сделать его целым.
Сможет ли она подобраться достаточно близко к этому человеку, чтобы сделать это... а потом посмотреть, как он улетит завтра на самолёте? В её животе широко зияла яма. Даже проведя меньше часа в его присутствии, она знала, что скучать по нему было неизбежно. Каково это – смотреть, как он уходит после того, как она проведёт ночь с этим мужчиной и отдаст ему часть себя, которую никогда не собиралась отдавать кому-то другому?
– Ты опять нервничаешь, Хоуп, – раздался его низкий голос с пассажирского сиденья.
– Нет, это не так, – девушка сжала пальцы на руле. – Ладно. Может быть, немного.
– Ты сказала своему брату, что ты со мной?
– Да.
– Хорошо.
Хоуп поморщилась, вспомнив короткий обмен репликами с Уайаттом через эсэмэски перед тем, как она переключила телефон на режим тишины.
– Не уверена, что он так думает.
Джонни поёрзал на сидении и обратил своё внимание на расстилающийся перед ними открытый ландшафт. Было уже около полуночи, но полная луна освещала всё вокруг, словно самый большой в мире прожектор.
– Он слишком заботится о тебе?
– Это ещё мягко сказано, – сжав губы, она искоса взглянула на него. Джонни рассказал ей о своей битве с напором славы. Разве он не заслужил её доверия? – Я думаю, что бо́льшая часть покровительства моего брата исходит от чувства вины. Я стала подопечным государства после того, как мои родители... проиграли свои битвы с зависимостью.
