Текст книги "Ледяной холод"

Автор книги: Тесс Герритсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

33

Маура остановилась в дверях палаты, встревоженно оглядывая все трубки и провода, обматывающие тело Рэта, это не то, через что когда-либо нужно пройти шестнадцатилетнему мальчику. Но сердечный ритм на мониторе выглядел успокаивающе устойчивым, и сейчас он дышал сам.

Заметив ее присутствие, он открыл глаза и улыбнулся. "Эй, Вы там, мэм."

"Ох, Рэт." Она вздохнула. "Ты когда-нибудь перестанешь так меня называть?"

"А как же мне Вас называть?"

Однажды ты назвал меня мамочкой. Она сморгнула слезы, которые вызвало это воспоминание. Настоящая мать мальчика почти наверняка была среди мертвых, и ее сердце бы не разбили новости о нем. Мауре удалось вернуть улыбку на лице. «Я разрешаю тебе называть меня так, как тебе вздумается. Но вообще-то мое имя Маура.»

Она присела на стул возле кровати мальчика и потянулась к его руке. Заметила, какой мозолистой и ободранной она была, под ногтями по-прежнему находилась вьевшаяся грязь. Она, которой нелегко давались прикосновения к другим людям, взяла его руку в свою без малейших колебаний. Это казалось естественным и правильным.

"Как там Медведь?" – спросил он.

Маура засмеялась. "Ты поменяешь ему имя на Свин, когда увидишь, сколько он ест."

"Так он в порядке?"

"Мои друзья совсем испортили и избаловали его. И твоя приемная семья обещала, что позаботится о нем, когда ты вернешься домой."

"А. Эти." Рэт отвел от нее взгляд и безучастно уставился в потолок. "Не думаю, что вернусь туда."

Место, куда ему явно не хотелось отправиться. Но какую альтернативу могла предложить ему Маура? Дом с разведенной женщиной, которая ничегошеньки не знает о воспитании детей? Женщина, у который был тайный роман с мужчиной, который никогда не признает ее в качестве своего партнера? Она была плохим примером подражания для мальчика-подростка, и ее жизнь и без того была достаточно беспокойна. Однако предложение уже было готово сорваться с ее губ, предложение, которое он мог бы принять, чтобы сделать его счастливым, исправить его жизнь. Чтобы стать матерью. Ах, как легко было бы сделать это предложение, и один раз сказав это, потом бы уже было невозможно взять свои слова назад. Будь разумной, Маура, подумала она. Ты не можешь даже завести кошку, а это намного легче, чем взять к себе подростка. Ни один орган опеки не доверил бы ей такой ответственности. Этот мальчик повидал уже слишком много отказов, слишком много разочарований, было бы жестоко давать ему обещания, которых она не сможет сдержать.

Поэтому она ничего не сказала. Она просто держала его за руку и оставалась у кровати, пока он не заснул. Медсестра зашла поменять капельницу и снова вышла. Но Маура осталась, обдумывая будущее мальчика, и то, какую реальную роль она могла бы надеяться сыграть в нем. Язнаю одно: я не брошу тебя. Ты всегда будешь знать, что кто-то заботится о тебе.

Стук в окно заставил ее вздрогнуть, и она увидела, что Джейн машет рукой и зовет ее.

Неохотно Маура покинула свой пост и вышла из палаты.

"Они собираются сделать первое вскрытие", – сообщила Джейн.

"Жертв Царства Божьего?"

Джейн кивнула. "Из Колорадо только что приехал судебный патологоанатом. он сказал, что знает тебя и приглашает на вскрытие, если тебе это интересно. Он займется этим на нижнем этаже, в больничном морге."

Маура взглянула через стекло в двери на Рэта и увидела, что он мирно спит. Потерянный мальчик, все еще требующий заботы. Я вернусь. Обещаю.

Она кивнула Джейн, и женщины покинули отделение.

Когда они вошли в морг, то обнаружили, что прихожая была переполнена наблюдателями. Среди них были и шериф Фейхи с детективом Пастернаком. В этом громком деле было огромное количество жертв, и с десяток законников и чиновников штата и округа собрались здесь, чтобы стать свидетелями вскрытия.

Патологоанатом увидел Мауру, вошедшую в комнату и поднял в приветствии мускулистую руку. Два года назад она встречалась с доктором Фредом Грубером на конференции по судебной анатомии, и сейчас он, казалась, был рад обнаружить здесь знакомое лицо.

"Доктор Айлз", – позвал его громкий голос. "Мне бы не помешал взгляд еще одного эксперта. Вы не хотите надеть халат и присоединиться ко мне?"

"Не думаю, что это необходимо", – заявил шериф Фейхи.

"Доктор Айлз – судебный патологоанатом."

"Она работает не в штате Вайоминг. За этим делом внимательно наблюдают, могут возникнуть вопросы."

"И почему это должны появиться вопросы?"

"Потому что она была в той долине. Она свидетель, и может быть обвинена в подделке улик. Подтасовке фактов."

Маура возразила: "Я здесь только для того, чтобы наблюдать, а это я прекрасно могу делать и с этой стороны стекла, рядом со всеми вами. Полагаю, мы сможем все увидеть на этом мониторе?" Она указала на телеэкран, установленный в прихожей.

"Я включу камеру, так что у Вас будет отличный обзор", – ответил доктор Грубер. "И я собираюсь попросить всех зрителей оставаться в этой комнате за закрытой дверью, так или иначе. Есть возможность того, что мы имеем дело с отравлением цианидом."

"Я думал, что нужно проглотить вещество, чтобы отравиться", – заявил один из чиновников.

"Есть шанс отравиться от выделения газов. Самая большая опасность возникнет, когда я разрежу живот, потому что тогда цианистые пары могут быть высвобождены. Мой помощник и я наденем респираторы, и я буду разрезать желудок под вытяжкой. Мы также установили датчик, который немедленно предупредит нас, если обнаружит цианистый водород. Если же датчик его не выявит, я смогу разрешить некоторым из вас войти в комнату. Но вы должны будете надеть халаты и маски."

Грубер надел костюм для вскрытия и респиратор, и открыл дверь в прозекторскую. Его помощник уже ждал там, одетый так же. Они повернули камеру, и на экране Маура увидела стол для вскрытия, ожидающий своего тела. Грубер с помощником выкатили из холодильной камеры труп, завернутый в пластик и положили его на стол.

Грубер распаковал пластиковый саван.

На видеомониторе Мауре было видно, что тело принадлежит девочке, которой было около двенадцати или тринадцати лет. После эксгумации из мерзлой земли ее плоть заметно оттаяла. Лицо было бледным и призрачным, светлые волосы обрамляли лицо влажными локонами. Грубер и его помощник тихо и уважительно раздели ее. Сняли длинное хлопковое платье, гольфы и скромные белые трусики. Труп, теперь обнаженный, был тонким как у танцовщицы, его плоть сохранила морозная температура в долине.

Официальные лица сжались вокруг монитора в более тесный круг. Пока Грубер собирал кровь, мочу и стекловидное тело для токсикологии, глаза мужчин смотрели на то, что они никогда не должны были увидеть. Это было оскорблением чести молодой девушки.

"Кожа заметно побледнела", – услышали они голос Грубера по интеркому. "Я не вижу абсолютно никаких покраснений".

"Разве это существенно?" – спросил Мауру детектив Пастернак.

"Отравление цианидом иногда приводит к возникновению на коже красных пятен", – ответила она. "Но это тело было заморожено несколько дней, поэтому я не знаю, повлияет ли этот фактор."

"Что еще обнаруживается при отравлении цианидом?"

"Если он попал в организм орально, то может разъесть рот и губы. Вы сможете увидеть это в слизистой оболочке."

Грубер уже засунул палец в перчатке в ротовую полость и заглянул внутрь. "Слизистая сухая, но больше ничем не примечательна." Он посмотрел в окно на свою аудиторию. "Вам хорошо все видно на мониторе?"

Маура кивнула ему. "Коррозивных повреждений нет?" – спросила она через интерком.

"Нет."

Джейн сказала: "Разве цианид не должен пахнуть горьким миндалем?"

"На них респираторы", – ответила Маура. "Они не смогут учуять это."

Грубер сделал Y-образный разрез и взял пилу для костей. Через микрофон они слышали звук «крак-крак», пока он разделял ребра, и Маура заметила, как несколько чиновников внезапно отвернулись и уставились в стену. Грубер поднял грудную клетку и ребра, обнажая грудную полость, и вынул легкие. Он поднял одно мокрое сочащееся легкое. «Ощущается, как довольно тяжелое. И я вижу здесь какую-то розовую пену.» Он разрезал орган, и из него потекла жидкость.

"Отек легких", – констатировала Маура.

"И что это значит?" – спросил ее Пастернак.

"Это неспицифический показатель, но это может быть вызвано целым рядом лекарственных средств и токсинов."

Пока Грубер взвешивал сердце и легкие, камера по-прежнему показывала вид зияюще открытой грудной клетки. Они больше смотрели не на юную девушку. То, что когда-то могло возбуждать, сейчас превратилось в мертвую плоть, просто тушу холодного мяса.

Грубер снова взял скальпель, и его руки в перчатках появились на мониторе. "Под этим проклятым респиратором лицо потеет", – пожаловался доктор. "Сердце и легкие я разрежу позже. Сейчас меня больше всего беспокоит то, что мы обнаружим в желудке."

"Что показывает датчик?" – спросила Маура.

Помощник взглянул на табло датчика. "Ничего не обнаружено. Пока никакого цианида."

Грубер сказал: "Отлично, становится все интересней." Он взглянул через стекло на своих зрителей. "Раз мы можем иметь дело с цианидом, я собираюсь поступить немного по-другому. Обычно я просто делаю резекцию, взвешиваю и открываю брюшные органы. Но на этот раз я собираюсь начать с желудка, прежде чем сделать резекцию."

"Он поместит его под вытяжку, прежде чем вскрыть", – объяснила Маура для Джейн. "На всякий случай."

"Неужели это так опасно?"

"Когда цианистые соли подвергаются воздействию желудочной кислоты, то могут образовывать ядовитый газ. Открыв желудок, вы выпустите газ в воздух. Вот почему на них респираторы. И вот почему он не разрежет желудок, пока не поместит его под вытяжку."

Через стекло они увидели, что Грубер вырезал желудок из живота. Он поднес его к вытяжке и взглянул на своего помощника.

"На табло датчика что-нибудь появилось?"

"Ни единого движения".

"Хорошо. Придвиньтесь поближе к монитору. Давайте посмотрим, что произойдет, когда я начну резать." Грубер остановился, глядя на блестящий от влаги орган, словно готовясь к последствиям того, что собирался сделать. Вытяжной шкаф закрыл обзор от Мауры. Поэтому она видела только профиль Грубера, его голову, вытянутую вперед, плечи напряглись, пока он делал разрез. Внезапно патологоанатом выпрямился и посмотрел на своего помощника.

"Ну, что там?"

"Ничего. Это не цианид, не хлор, не аммиак и не газ."

Грубер повернулся к окну, его лицо было закрыто запотевшим респиратором. "Повреждений слизистой оболочки нет, также нет коррозионных изменений в желудке. Из чего я делаю вывод, что, вероятно, мы имеем дело не с отравлением цианидом."

"Тогда что убило ее?" – спросил Пастернак.

"На данный момент, детектив, я могу только предполагать. Думаю, они проглотили стрихнин, но на теле нет признаков затяжного опистотонуса."

"Что?"

"Аномальная изогнутость и жесткость конечностей."

"А как насчет того, что Вы обнаружили в легких?"

"Отек легких может быть связан с чем-угодно от опиатов до фосгенов. Я не могу дать вам ответ. Боюсь, что все это обнаружится только при токсикологической экспертизе." Он стянул свой запотевший респиратор и тяжело вздохнул, словно почувствовав облегчение, избавившись от этой клаустрофобной маски. "Сейчас я думаю, что это фармацевтическая смерть. Какой-то наркотик."

"Но желудок пустой?" – спросила Маура. "Вы не нашли остатки каких-нибудь капсул или таблеток?"

"Наркотики могли быть в жидкой форме. Или смерть могла быть долгой. Приняли наркотик, а потом задушили себя."

"Врата Рая", – услышала Маура позади себя.

"Именно так. Как массовое самоубийство общины "Врата Рая" в Сан-Диего", – согласился Грубер. "Они приняли фенобарбитал и натянули пластиковые мешки себе на головы. Затем они уснули и больше не проснулись." Он повернулся к столу. "Теперь, когда мы исключили опасность от цианистого газа, я собираюсь приступить к более подробному анализу. Вы все должны быть терпеливы. На самом деле, некоторым из вас дальнейшая часть может показаться утомительной, так что вы можете уйти."

"Доктор Грубер", – сказал один из чиновников. "Сколько времени займет это первое вскрытие? В холодильнике ожидают еще сорок других тел."

"И я не достану ни одно из них, пока не закончу с этой юной леди". Он посмотрел на труп девочки, и взгляд его был печальным. Внутренности блестели в ее зияющем животе, и с молодой плоти капал розовый растаявший лед. Но его внимание, казалась, привлекло ее лицо. Глядя в монитор, тоже показывавший лицо, Маура разглядывала его, такое бледное, такое невинное. Снегурочка, замороженная на пороге женственности.

"Доктор Грубер?" – сказал помощник. "Вы в порядке? Доктор?"

Маура посмотрела в окно. Грубер покачнулся и протянул руку, чтобы схватиться за стол, но ноги, казалось, не слушались его. Он перевернул лоток, и инструменты загремели по полу. Грубер упал, его тело рухнуло с тошнотворным стуком.

"О, Господи!" Помощник опустился на колени рядом с телом. "Думаю, у него приступ!"

Маура схватила ближайший телефон и набрала номер оператора. "Голубой код, лаборатория для вскрытия", – проговорила она. "У нас Голубой Код!" Когда она повесила трубку, то с тревогой заметила, что трое наблюдателей уже открыли дверь в лабораторию. Джейн собиралась последовать за ними, когда Маура схватила ее за руку и остановила.

"Какого черта?" – рявкнула Джейн.

"Ты останешься здесь." Маура достала защитный костюм для вскрытия и засунула руки в тяжелые резиновые перчатки. "Не разрешай никому выходить из этой комнаты."

"Но там же парень с приступом!"

"Который началсяпосле того, как он снял маску." Она осмотрелась, отчаянно разыскивая еще один респиратор, но ничего не обнаружила. Другого выхода нет, подумала она. Я должна действовать быстро. Она сделала три глубоких вдоха и толкнула дверь в лабораторию. Грубер оставил свой респиратор на вытяжке. Она схватила его и нацепила на голову. Услышала звон и, обернувшись, увидела, как один из мужчин падает на раковину.

"Все немедленно убирайтесь отсюда!" – закричала она, пока подхватила падающего мужчину и помогла ему добраться до двери. "Эта комната токсична!"

Помощник Грубера ошеломленно таращился на нее через респиратор. "Я не понимаю! На табло датчика ничего не высветилось!"

Она наклонилась, чтобы взять Грубера под руки, но он был слишком тяжелым. "Хватай его за ноги!" – приказала она.

Вместе с помощником они потащили Грубера от стола через пол, заваленный документами. К тому времени, как они вытащили его в прихожую, прибыла команда по Голубому Коду – трое рослых мужчин в кислородных масках с бледными лицами.

Маура посмотрела на Грубера, лицо которого приняло оттенок синего. "Этот человек не дышит!" – закричала она.

Когда команда экстренной службы подошла к пациенту, Маура попятилась, чтобы позволить им сделать свою работу. Через несколько секунд они уже нагоняли кислород в легкие, прилепив датчики к груди. На мониторе ЭКГ появилась кривая линия.

"У него синусовый ритм. Импульс пятьдесят."

"Я не вижу кровяного давления. У него нет кровотечения."

"Начинаем непрямой массаж сердца!"

Маура сказала: "Он подвергся какому-то воздействию. Чему-то, находящемуся в этой комнате."

Но, казалось, никто не слышал ее через стекло маски. Ее голова пульсировала. Она сняла респиратор и заморгала от огней, показавшимися слишком яркими. Команда медиков сейчас была в полном режиме экстренной реанимации, и тело Фреда Грубера было полностью обнажено, его раздутый живот унизительно поднимался и опускался в такт массажу сердца. Запах мочи поднимался от мокрых брюк.

"У нас есть медкарта этого мужчины?" – спросил врач. "Что мы о нем знаем?"

"Он рухнул, проводя это вскрытие", – ответила Джейн.

"У него примерно сто фунтов лишнего веса. Дкржу пари, что это инфаркт миокарда."

"Он обмочился", – добавила Маура.

Ее голос продолжали игнорировать. Она была как призрак, застрявший в комнате, неслышимый и невидимый. Она прижала руку к голове, в которой стучало все сильнее и сильнее и изо всех сил попыталась думать, сосредоточиться. Кое-как ей удалось протиснуться через толпу персонала, и она опустилась на колени рядом с головой Грубера. Приподняв одно веко, она посмотрела на зрачок.

Это было едва заметное точечное кровоизлияние, черная точка на бледно-голубой радужке.

От тела повеяло запахом мочи, и она взглянула на его брюки. Внезапно раздался звук рвоты, Маура взглянула через всю комнату и увидела, как помощника Грубера рвет в раковину.

"Атропин", – произнесла она.

"Я приготовила капельницу!" – позвала медсестра.

"Я все еще не вижу кровяное давление."

"Вы хотите прокапать допамин?"

"Ему нужен атропин", – сказала Маура громче.

Сначала доктор, казалось, не замечал ее. "Зачем? Его пульс не замедлен."

"У него точечное кровоизлияние на зрачках. Он обмочился."

"А еще у него был приступ."

"Мы все заразились в этой комнате." Она показала на ассистента Грубера, который все еще стоял, склонившись над раковиной. "Дайте ему атропин сейчас же, или вы потеряете его."

Доктор поднял веко Грубера и уставился на помощника, которого рвало. "Хорошо. Атропин, два миллиграмма", – произнес он.

"И Вы должны изолировать лабораторию", – добавила Маура. "Мы все сейчас должны уйти как можно дальше от этой комнаты. Нужно вызвать химическую команду."

"Что, черт возьми, происходит?" – спросила Джейн.

Маура повернулась к ней, и от резкого движения комната поплыла перед глазами. "У них там химическая опасность."

"Но показания датчика были отрицательными."

"Отрицательными на компоненты, на которые его настроили. Но это не то, что отравило его."

"Тогда ты знаешь, что это? Ты знаешь, что убило всех этих людей?"

Маура кивнула. "Я точно знаю, почему они умерли."

34

"Фосфоорганические соединения относятся к наиболее токсичным пестицидам, используемым в сельскохозяйственном производстве", – сказала Маура. "Они могут попасть в организм любыми путями, в том числе через кожу и при вдохе. Вот как доктор Грубер, вероятно, заразился в прозекторской. Когда он снял респиратор и вдохнул пары. К счастью, он вовремя получил медицинскую помощь и идет на поправку." Она посмотрела из-за стола на представителей медицинских и правоохранительных органов, которые собрались в конференц-зале больницы. Ей не было нужды добавлять, что она была той, кто диагностировал заражение и спас жизнь Груберу. Они уже и так знали это, и хотя Маура была здесь чужаком, но слышала уважение в голосе, когда они обращались к ней.

"Это может убить?" – спросил детектив Пастернак. "Просто вскрытие отравленного трупа?"

"Может, если вы получите смертельную дозу. Органофосфаты работают, вырабатывая фермент, который разрушает нейротрансмиттер, называемый ацетилходин. Результатом является то, что ацетилходин накапливается и достигает опасного уровня. Это заставляет нервные импульсы гореть как сумасшедших, парализуя всю парасимпатическую нервную систему. Это синаптический шторм. Пациент потеет, у него течет слюна. Он теряет контроль над своими мочевым пузырем и кишечником. На его зрачках лопаются сосуды, легкие заполняются жидкостью. В конце концов у него начинаются конвульсии и потеря сознания."

"Я кое-чего не понимаю", – сказал шериф Фейхи. "Доктор Грубер заразился через полчаса после начала вскрытия. Но команда коронеров выкопала сорок один труп, сложила их в мешки и отвезла в ангар аэропорта. И ни один из этих рабочих не оказался в больнице."

В разговор вмешался доктор Дрейпер, окружной коронер. "Я должен признаться. Эту деталь сообщили мне вчера, но я не понимал ее значимости до нынешнего момента. Четверо членов нашей команды слегли с расстройством желудка. Или чем-то, что они за это приняли."

"Но никто не упал и не умер", – сказал Фейхи.

"Наверное, потому что они работали с замороженными телами. И были одеты в защитные костюмы, а также в плотную зимнюю одежду. А то первое тело в прозекторской было разморожено."

"И что изменило ситуацию?" – продолжал расспрашивать Пастернак. "Замороженный или растаявший труп?"

Все посмотрели на Мауру, и она кивнула. "При более высокой температуре токсичные соединения, вероятно, превращаются в аэрозоль. Когда тело разморозили, оно начало испускать газы. Грубер был не первым врачом, заболевшим от воздействия токсинов, заразившись от пациента."

"Подождите. Это начинает звучать знакомо", – произнесла Джейн. "Не то же самое ли произошло в Калифорнии?"

"Думаю, что ты говоришь о деле Глории Рамирес, произошедшем в середине 1990-х годов", – сказала Маура. "Это было темой обсуждения на конференции по судмедэкспертизе."

"А что тогда произошло?" – поинтересовался Пастернак.

"Глория Рамирес была пациенткой, у которой обнаружили рак, когда она пришла с жалобами на боли в животе. Она перенесла сердечный приступ. Когда с ней работала медбригада, многие из них почувствовали себя плохо, некоторые упали."

"Это тоже было из-за каких-то пестицидов?"

"Тогда это было только теорией", – продолжала Маура. "Когда они проводили вскрытие, патологоанатом надел полное зашитное снаряжение. Но вот интересная деталь: медики, которые попадали, оказывая ей помощь, были успешно реанимированы введением атропина внутривенно."

"Тот же самый препарат, которым спасли Грубера."

"Верно."

Пастернак не унимался: "Почему Вы уверены, что мы имеем дело, с такими же фосфоорганическими веществами?"

"Это подтвердит токсикологическая экспертиза. Но клиническая картина классическая. Грубер положительно отреагировал на атропин. И экспресс-анализ крови показал значительное падение холинэстеразы. А это опять же то, что обнаруживается при отравлении фосфоорганическими веществами."

"Этого достаточно, чтобы сказать наверняка?"

"Это чертовски близко к этому". Маура посмотрела на лица за столом и спросила себя, как много из этих людей, кроме Джейн, были готовы довериться ей. Всего несколько дней назад она была возможной подозреваемой в убийстве заместителя Мартино. Конечно, сомнения на ее счет все еще крутились в их головах, даже если никто и не высказывал этого вслух. "Люди, живущие в Царстве Божьем, скорее всего отравились фосфоорганическими пестицидами", – сказала она. "Вопрос в том, было ли это массовым самоубийством? Убийством? Или случайностью?"

Это было встречено недоверчивым фырканьем Кейти Вайсс. Социальный работник сидела в углу, как если бы не была принята в члены этой команды. Хотя детектив Пастернак и пригласил ее принять участие в брифинге.

"Несчастный случай?" – возмутилась Кейти. "Сорок один человек погиб, потому что им было приказано выпить пестициды. Когда Пророк приказывает своим людям прыгнуть, их единственным ответом будет спросить – как высоко, сэр?"

"Или кто-то бросил это в их колодезную воду", – предположил доктор Дрейпер. "Что делает это убийством."

"Было ли это убийством или самоубийством, не сомневаюсь, что это было решение Пророка", – заявила Кейти.

"Воду мог отравить кто угодно", – заметил Фейхи. "Это мог быть недовольный последователь. Черт, это мог сделать тот мальчишка Перкинс."

"Он никогда не сделал бы этого", – отрезала Маура.

"Они выгнали его из долины, не так ли? У него были все основания, чтобы отомстить им."

"О, действительно", – хмыкнула Кейти, не утруждая себя тем, чтобы скрыть презрение к Фейхи. "И затем шестнадцатилетний мальчик в одиночку перетащил сорок одно тело в поле и захоронил их бульдозером?" Она рассмеялась.

Фейхи посмотрел по очереди на Мауру и Кейти, и пренебрежительно фыркнул. "Вы, дамы, очевидно, не в курсе, на что способны шестнадцатилетние мальчики."

"Я знаю, на что способен Иеремия Гуд", – парировала Кейти.

Звонок мобильного телефона Пастернака прервал разговор. Он взглянул на номер и быстро поднялся со стула. "Извините меня", – сказал он и вышел из комнаты.

На мгновение воцарилась тишина, напряжение после последнего обмена колкостями до сих пор висело в воздухе.

Тогда Джейн произнесла: "Это был тот, у кого был необходимый доступ к пестицидам. Должны остаться записи об этой покупке. Тем более, что речь идет о достаточно большом количестве, чтобы убить всю общину."

"Равнина Ангелов в Айдахо выращивает собственные продукты питания", – сказала Кейти. "Они полностью самостоятельная община. Вполне вероятно, что у них всегда были под рукой эти пестициды для сельского хозяйства."

"Это не доказательство их вины", – сказал Фейхи.

"У них есть яд. Они имеют доступ к Царству Божьему и их водоснабжению."

"Я все еще не слышу мотива. Никаких причин, зачем Иеремия Гуд захотел бы, чтоб сорок один его последователь умер."

"Чтобы узнать мотив, Вы должны спроситьего", – отрезала Кейти.

"Ага, отлично, расскажите, где найти его, и мы сделаем это."

"Вообще-то", – произнес Пастернак. "Мы знаем, где его искать." Детектив стоял в дверях, держа мобильник в руке. "Я только что получил звонок от полиции штата Айдахо. Их источник внутри Собрания сообщил, что Иеремия Гуд только что был замечен в общине в Равнине Ангелов. На рассвете полиция Айдахо возьмет его."

"Пройдет по меньшей мере семь часов", – сказала Джейн. "Почему они собираются ждать так долго, прежде чем сделать это?"

"Им нужно достаточное количество сотрудников. Не только полицейских, но и соцработников, и работников службы по защите детей. Если они встретят сопротивление, это может стать опасным." Пастернак взглянул на Кейти. "И поэтому Вы должны поехать туда, мисс Вайсс."

Кейти нахмурилась. "Что Вы имеете в виду?"

"Вы, кажется, знаете о Собрании больше, чем кто-либо."

"И я пыталась предупредить людей о них в течение многих лет."

"Ну, так теперь мы слушаем. Мне нужно знать, чем они могут ответить. Будут ли они реагировать, применив насилие. Мне нужно точно знать, чего ожидать." Он оглядел комнату. "Айдахо просит нашей помощи. Они хотят, чтобы мы прибыли туда до восхода солнца."

"Я буду готова ехать через час", – ответила Кейти.

"Хорошо", – сказал Пастернак. "Вы поедете со мной. Сегодня, мисс Вайсс, Вы мой новый лучший друг."

Они ехали всю ночь, Пастернак за рулем, Кейти рядом с ним. На заднем сиденье в одиночестве сидела Джейн. Это была полицейская операция, в которой Маура не могла принимать участия, а из гражданских была приглашена только Кейти.

Когда они отправились на запад, Кейти предсказала, с чем они столкнутся в Равнине Ангелов. "Женщины не будут говорить с вами. Не будут и дети. Их приучили молчать при посторонних. Так что не ожидайте ни от кого из них сотрудничества, даже если вы и увезете их из общины."

"А что насчет мужчин?"

"Они назначат представителей, отобранных Иеремией, чтобы вести дела с внешним миром. В обмен на их лояльность они имеют особые привилегии в своем культе."

"Привилегии?"

"Девочки, детектив. Чем больше доверия к вам, тем больше молодых невест вы получите в награду."

"Иисусе."

"Все культы работают по аналогичному способу. Это система поощрения и наказания. Сделайте Пророка счастливым, и он позволит вам завести еще одну новую жену. Разозлите его, и вас выгонят из секты. Эти представители – мужчины, которым он доверяет, и они не глупы. Они знают закон, и будут пытаться удержать вас юридическим языком. Они будут вечно держать вас в дверях, пока не изучат ордер до последней буквы."

"Будут ли они вооружены?"

"Да."

"И, наверное, опасны", – пробормотала Джейн с заднего сиденья.

Кейти повернулась, чтобы посмотреть на нее. "Когда им будет грозить опасность загреметь в тюрьму за изнасилование несовершеннолетних девочек? Да, я бы сказала, что это сделает их опасными. Так что, надеюсь, вы все готовы."

"Насколько большая команда собралась?" – спросила Джейн.

Пастернак сказал: "Айдахо собирает правоохранительные органы из нескольких юрисдикций, как государственных, так и федеральных. Командование возглавляет лейтенант Дэвид МакЭфи, из полиции штата Айдахо. Он гарантирует, что будет максимальное средоточие сил."

Кейти глубоко выдохнула. "Наконец-то все закончится", – прошептала она.

"Звучит, словно Вы долго этого ждали", – заметил Пастернак.

"Да", – ответила Кейти. "Очень долго. Я невероятно счастлива, что увижу, как это произойдет."

"Вы знаете, мисс Вайсс, что не будете принимать активного участия в этой операции. Я не хочу подвергать Вас опасности." Он обратился через плечо к Джейн. "И, возможно, будет лучше, если и Вы тоже останетесь просто наблюдателем."

"Но я представитель закона", – отрезала Джейн.

"Из Бостона."

"Я работала над этим делом до того, как Вы вмешались."

"Не вываливайте на меня все эти феминистские штучки. Я просто хочу сказать, что это Айдахо. Вас пригласили, чтобы дать рекомендации и помочь в случае необходимости. Если они хотят держать Вас в стороне, это их решение. Именно так это работает, Риццоли."

Джейн откинулась на спинку сиденья. "Хорошо. Но чтоб Вы знали, я при оружии."

"Тогда держите его в кобуре. Если все пойдет правильно, оружие там не понадобится. Наша цель – вывезти оттуда женщин и детей и переместить под защиту закона, и сделать все это с минимальным применением силы."

"Подождите. А что насчет Иеремии?" – спросила Кейти. "Если вы найдете его, то арестуете, не так ли?"

"На данный момент мы его только допросим."

"Сорока одного мертвого последователя недостаточно, чтобы предъявить ему обвинение?"

"Нам еще нужно доказать, что он несет ответственность за эти смерти."

"Да кто же еще это может быть?"

"Нам нужно нечто большее, чем просто домыслы. Нам нужны свидетели, кто-то, кто сделает шаг навстречу и поговорит с нами." Он взглянул на Кейти. "Это как раз то, для чего Вы нужны мне. Поговорите с этими женщинами. Убедите их сотрудничать."

"Это будет нелегко."

"Помогите им понять, что они жертвы."

"Вы помните женщин Чарльза Мэнсона? Даже после многих лет в тюрьме они все еще были девочками Чарли, по-прежнему находясь под его чарами. Вы не можете за несколько дней перепрограммировать то, что вдалбливали в голову много лет. И если они будут настаивать на возвращении в общину, вы не сможете удержать их."

"Тогда сделайте это по-другому", – заявила Джейн. "Возьмите анализ ДНК у детей. Выясните, кто из мужчин является их отцами. Выясните, были ли матери несовершеннолетними, когда родили."

"Это как пытаться убить дерево, отрезая ветки", – сказала Кейти. "Есть только один способ уничтожить его. Необходимо вырезать корень."

"Иеремию", – произнес Пастернак.

Кейти кивнула. "Закрыть его и выбросить ключ. Без Пророка культ развалится. Потому что Иеремия Гуд и есть Собрание."