Текст книги "Ледяной холод"

Автор книги: Тесс Герритсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

31

Медведь услышал это первым.

Большую часть утра собака неслась рысью далеко впереди, словно она уже знала эту дорогу, хотя мальчик прежде никогда не водил его через эту гору. Они шли уже несколько часов, не говоря ни слова, сохраняя свое дыхание во время подъема, Маура плелась последней позади мальчика. Каждый шаг давался с боем в попытке не отстать. Поэтому, когда Медведь вдруг остановился на выступе перед ними и гавкнул, она подумала, что он обращается к ней. Словно говоря: давай, леди! Что так долго возишься?

Пока она не услышала рычание. Подняв глаза, Маура увидела, что он не смотрит на нее, а уставился на восток, в сторону долины, из которой они только что поднялись. Рэт остановился и повернулся лицом в том же направлении. С минуту они молчали. Скрипели сосновые ветви. Закручивался снег, перемешиваемый невидимыми пальцами ветра.

Затем они услышали это: далекий лай собак.

"Мы должны двигаться быстрее", – заявил Рэт.

"Я не могу идти быстрее".

"Можете". Он потянулся к ней. "Я Вам помогу".

Она посмотрела на протянутую руку. Взглянула в его лицо, грязное и изможденное. Он помогал мне остаться в живых все эти дни, подумала она. Теперь пришло мое время отплатить ему добром.

"Без меня вы будете двигаться быстрее", – произнесла она.

"Я не оставлю Вас здесь".

"Нет, оставишь. Ты побежишь, а я буду сидеть здесь и ждать их".

"Вы даже не знаете, кто они".

"Я расскажу им, что произошло с заместителем. Я все объясню".

"Пожалуйста, не делайте этого. Не надо". Она услышала слезы, прорывающиеся в его голосе. «Просто пойдемте со мной. Нам только нужно дойти до следующей горы».

"И что тогда? Мы так и будем идти от одной горы до другой, и дальше?"

"Нам нужен еще один день, чтобы добраться".

"Добраться куда?"

"До дома. Хижины моего дедушки".

Единственное безопасное место, которое он когда-либо знал, подумала она. Единственное место, где его любили.

Он посмотрел на долину. Там, на заснеженном склоне противоположного холма двигались маленькие темные фигурки. "Я не знаю, куда еще можно пойти", – тихо произнес он и вытер глаза грязным рукавом. "Там мы будем в порядке. Я знаю, что будем".

Это было самовнушение, и ничего больше, но это было все, что у него оставалось. Потому что ничего хорошего снова у него не будет.

Она подняла глаза к вершине. На то, чтобы туда подняться, уйдет половина дня, но это даст им форы, если что-то пойдет не так. Если они смогут выстоять.

"Рэт, – сказала она, – если они подойдут слишком близко, если они настигнут нас, ты должен пообещать мне одну вещь. Ты должен оставить меня позади. Позволить мне поговорить с ними".

"Что, если они не захотят говорить?"

"Они могут оказаться полицейскими".

"Как было и в последний раз".

"Я не могу убежать от них, но ты можешь. Ты, вероятно, можешь обойти всех нас. Я просто задерживаю тебя. Поэтому я останусь и поговорю с ними. Если ничего не получится, я выгадаю для тебя достаточно времени, чтобы ты смог успеть уйти".

Он посмотрел на нее, темные глаза внезапно заблестели. "Вы действительно сделаете это?" – спросил он. "Ради меня?"

Она коснулась перчаткой его перепачканного лица, вытирая слезы. "Твоя мать была ненормальной", – тихо произнесла она. "Как можно было отказаться от такого мальчика, как ты".

Медведь нетерпеливо тявкнул и уставился на них, словно говоря: Чего вы двое ждете?

Она улыбнулась мальчику. Потом Маура заставила свои больные ноги снова двигаться, и они последовали за собакой к горе.

К концу дня они поднялись выше деревьев, и она не сомневалась, что преследователи с легкостью могут обнаружить их – три темные фигурки, поднимающиеся по абсолютно белому склону. Они видят нас так же хорошо, как и мы их, подумала она. Хищник и жертва, и только долина разделяет нас. И она шла слишком медленно, ее правый снегоступ болтался на ноге, легкие хрипели, вдыхая морозный воздух. Их преследователи неуклонно сокращали разрыв. И они не были усталыми и голодными, измотанными несколькими днями пребывания в безлюдной местности, у них были тела не сорокадвухлетней женщины, чьими единственными упражнениями были неторопливые прогулки по парку. Итак, дело подошло к тому самому неприятному моменту? Упорно поднимающиеся в гору собака неопределенной породы и мальчик, который не верил никому, и имел все основания так поступать. Эти двое были единственными, на кого она может здесь рассчитывать, эти двое друзей, которые доказывали это снова и снова.

Она взглянула вверх на склон на Рэта, неустанно движущегося вверх по тропинке впереди нее, и он казался намного моложе шестнадцати лет, просто испуганным ребенком, карабкающимся в гору, как горный козел. Но она достигла предела своей выносливости, и теперь едва ли может переставлять ноги. Она боролась до последнего, снегоступы скрипели под весом тела, ее мысли перенеслись к предстоящей встрече. Это произойдет еще до наступления ночи. Так или иначе, подумала она, сегодня все будет решено. Обернувшись, Маура увидела, что их преследователи уже появляются из-за деревьев внизу. Уже очень близко.

Мы скоро станем легкими мишенями.

Она снова посмотрела на гору, на пик, выступающий далеко впереди, и последние силы рухнули и рассыпались, как пепел.

"Давай!" – закричал ей Рэт.

"Я не могу". Она остановилась, опершись на массивный валун, и прошептала: "Я не могу".

Он вернулся к ней, продравшись сквозь рыхлый снег, и схватил за руку. "Вы должны".

"Пришло время сделать это", – произнесла она. "Время оставить меня".

Он крепко схватил ее за руку. "Они убьют Вас".

Она обняла его за плечи и сжала их. "Рэт, послушай меня. Сейчас не имеет значения, что случится со мной. Я хочу, чтобы ты жил".

"Нет. Я не оставлю Вас". Его голос надломился, выдавая всхлип мальчика, его неистовую мольбу. "Пожалуйста, попытайтесь. Пожалуйста". Теперь он умолял, по его лицу струились слезы. Он не переставал тянуть ее за руку с такой решимостью, что ей подумалось, что он на себе потащит ее в гору, несмотря на то, согласится она или нет. Она позволила ему протащить себя несколько шагов вверх по склону.

Внезапно Маура услышала треск дерева, ощутила резкую боль, прострелившую ее правую лодыжку, когда сломанный снегоступ сломался под ее весом. Она упала вперед, растопырив руки, пытаясь удержать равновесие и грохнулась на локти в снег. Брызгая слюной, она изо всех сил пыталась подняться, но правая нога не двигалась.

Рэт обхватил ее за талию и попытался поднять.

"Стой!" – закричала она. "Моя нога застряла!"

Он упал на землю и начал раскапывать снег. Медведь стоял, недоуменно глядя, как его хозяин роет ямку, словно бешеная собака. "Ваш ботинок застрял между валунами. Я не могу вытащить его!" Он смотрел на нее снизу вверх, глаза панически загорелись. "Я вытяну ее. Я могу освободить Вашу ногу из ботинка. Но это будет больно".

Она глянула с горы вниз. В любой момент, подумала Маура, она окажется на прицеле винтовок этих людей, и они найдут ее, загнанной в ловушку, словно коза на привязи. Так она умирать не хотела. Пойманной и беспомощной. Она вздохнула и кивнула Рэту. "Сделай это".

Он обернул обе руки вокруг ее лодыжки и начал тянуть. Потянул настолько сильно, что застонал от усилий так, что Маура подумала, что ее нога разорвется на части. Боль вырвала крик из ее горла. Внезапно нога выскочила из ботинка, и она повалилась назад на снег.

"Простите, простите!" – заплакал Рэт. Она ощущала его пот и страх, слышала, как он хрипел от холода, пока брал ее под руки и ставил на ноги. На правой ноге Мауры была надет только шерстяной носок, и когда она наступила на нее, то провалилась в снег по колено.

"Обопритесь на меня. Мы доберемся туда вместе". Он закинул ее руку себе на шею и обхватил за талию. "Давайте", – заявил он. "Вы сможете сделать это. Я знаю, что сможете".

Но сможешь ли ты? С каждым шагом, пройденным вместе, она чувствовала, как его мышцы с усилием напрягаются. Если бы у меня когда-нибудь был сын, думала она, я бы хотела, чтобы он был таким, как этот мальчик. Таким же верным, таким же смелым, как Джулиан Перкинс. Она покрепче уцепилась за него, и тепло их тел грело друг друга, пока они поднимались в гору. Это был сын, которого у нее никогда не было, и, вероятно, никогда не будет. Они уже были связаны, их союз сковался в бою. И я не позволю им причинить ему боль.

Их снегоступы скрипели в унисон, и пар от их дыхания сливался в одно облако. Ее носок промок, пальцы болели от холода. Медведь взбирался перед ними, но они шли медленно, слишком медленно. Конечно, их преследователи могли заметить их подъем по пустынному склону.

Она услышала, как зарычал Медведь и посмотрела вверх на тропу. Собака неподвижно стояла, прижав уши к голове. Но смотрел он не на преследователей в долине, а в сторону плато над ними, где двигалось что-то темное.

Раздался треск, отдаваясь громом от скал.

Маура почувствовала, как Рэт начал оседать. Внезапно плечо, на которое она опиралась, осело, а рука отпустила ее талию. Ее колени подогнулись, она попыталась удержать его, но не была достаточно сильна для этого. Лучшее, что она могла сделать, это придерживать его, пока он опускался. Он упал возле стоящего валуна и лежал на спине, словно собирался делать ангела на снегу. Рэт смотрел на нее с выражением удивления на лице. Только тогда она заметила брызги крови на снегу.

"Нет", – заплакала она. "О, Боже, нет".

"Идите", – прошептал он.

"Рэт. Милый", – пробормотала она, стараясь не зарыдать, чтобы ее голос звучал твердо. "С тобой все будет хорошо. Я клянусь, что с тобой все будет хорошо, малыш".

Она расстегнула его куртку и с ужасом увидела пятно, распростаняющееся по всей рубашке. Она разорвала ткань и увидела отверстие от пули, ударившей его в грудь. Он еще дышал, но яремные вены были вздутыми, выпуклыми, как толстые синие трубы. Она коснулась его кожи и ощутила хрипы, воздух проникал через грудь и поступал в мягкие ткани, искажая лицо и шею. Прокол правого легкого. Пневмоторакс.

Медведь вернулся назад и облизал лицо Рэта, пока мальчик пытался заговорить. Маура отогнала собаку, чтобы расслышать его слова.

"Они идут", – прошептал он. "Возьмите оружие. Возьмите его…"

Она взглянула вниз, на оружие заместителя, которое он вытащил из кармана куртки. Так вот как это закончится, подумала Маура. Их преследователи не выдали никакого предупреждения, не пытались вести переговоры. Первый же выстрел был выпущен с намерением убить. Тут нет шанса сдаться; это была казнь.

И она была их следующей целью.

Она пригнулась за валунами и посмотрела вниз. Одинокий мужчина двигался вниз по горе к ним. В руках у него была винтовка. Медведь угрожающе зарычал, но не успел выскочить из-за камней, Маура схватила его за загривок и скомандовала: "Стоять. Стоять".

Губы Рэта стали темно-синими. С каждым вздохом воздух из его проколотого легкого поступал в грудную полость, где оказывался в ловушке. Давление нарастало, сжимая легкое, смещая все органы в груди. Если я не начну действовать сейчас же, он умрет.

Она схватила открытый рюкзак Рэта и выудила из его содержимого нож. Вытащив раздвижное лезвие, она увидела, что оно было в прожилках ржавчины и грязи. К черту стерилизацию; ему оставалось жить лишь несколько минут.

Медведь снова рыкнул, звук прозвучал так неистово, что она повернулась, чтобы взглянуть на то, что встревожило его. Сейчас он смотрел вниз на склон, где с десяток мужчин поднимались к ним. Человек с ружьем над ними. Еще больше вооруженных мужчин приближается снизу. Мы заперты в ловушке между ними.

Она посмотрела на пистолет, упавший в снег рядом с Рэтом. Оружие заместителя. Когда это закончится, когда она и Рэт оба будут мертвы, те люди предъявят это орудие, как доказательство того, что они были убийцами полицейского. Никто никогда не узнает правду.

"Мамочка". Слово было произнесено почти шепотом. Слова ребенка из уст умирающего молодого мужчины. "Мамочка".

Она близко наклонилась к мальчику и коснулась его щеки. Хотя он смотрел прямо на нее, ей казалось, что тот видит кого-то еще. Кого-то, кто заставил медленно изогнуться его губы в слабой кривой улыбке.

"Я здесь, дорогой". Она моргнула, и слезы потекли по щекам и холодили ее кожу. "Твоя мамочка всегда будет здесь".

Звук передергиваемого затвора заставил ее замереть. Она подняла голову, чтобы выглянуть из-за валуна и увидела одинокого стрелка, который тоже заметил ее.

Он выстрелил.

Пуля взметнула снег ей в глаза, и Маура упала на землю рядом с умирающим мальчиком.

Никаких переговоров. Никакой пощады.

Я отказываюсь быть убитой, как животное. Она взяла пистолет заместителя. Подняв дуло вверх, Маура выстрелила в воздух. Предупредительный выстрел, чтобы задержать его. Чтобы заставить его подумать.

Внизу на склоне лаяли собаки и кричали люди. Она увидела приближающийся отряд, карабкающийся к ней в гору. У нее не было укрытия против их обстрела. Лежа здесь, прижавшись к Рэту, она была на линии огня у людей, движущихся к ней.

"Меня зовут Маура Айлз!", – закричала она. "Я хочу сдаться! Пожалуйста, позвольте мне сдаться! Мой друг ранен, и ему нужна…" Ее голос затих, когда над ней нависла тень. Она подняла глаза вверх и уткнулась прямо в ствол винтовки.

Мужчина, державший ее, тихо сказал: "Отдайте мне пистолет".

"Я брошу его", – согласилась Маура. "Меня зовут Маура Айлз, и…"

"Просто отдайте мне это оружие". Он был пожилым человеком с неумолимыми глазами и властным голосом. Хотя слова были произнесены тихо, не было никаких сомнений в том, что это приказ. "Дайте мне это. Медленно".

Только когда она послушалась его, то вдруг поняла, что этот шаг был неправильным, все было неправильно. Оружие в его руках. Ее рука, поднявшаяся, чтобы отдать ему пистолет. Мужчины внизу не увидят женщину, сдающуюся в плен, они увидят женщину, готовящуюся выстрелить. Но человек, стоящий над ней уже поднял винтовку, готовясь выстрелить. Его решение убить ее было предопределено.

Выстрел заставил ее вздрогнуть. Она упала на колени, скорчившись в снегу рядом с Рэтом. Удивлялась, почему не чувствует боли, не видит крови. Почему я все еще жива?

Мужчина, стоящий над ней, крякнул от удивления, когда винтовка выпала из его рук. "Кто стрелял в меня?" – закричал он.

"Отойди от нее, Лофтус!" – приказал голос.

"Она собиралась выстрелить в меня! Я был вынужден защищаться!"

"Я сказал отойди от нее".

Я знаю этот голос. Это Габриэль Дин.

Медленно Маура подняла голову и увидела, как к ней движется не одна, а две знакомых фигуры. Габриэль держал свое оружие, направив его на человека у валуна, в то время как Энтони Сансоне бросился к ней.

"Вы в порядке, Маура?" – спросил Сансоне.

У нее не было времени, чтобы тратить его на расспросы, не было времени, чтобы удивиться этому чудесному появлению. "Он умирает", – зарыдала она. "Помогите мне спасти его".

Сансоне опустился на колени рядом с мальчиком. "Говорите мне, что делать."

"Мне нужно снять давление в груди. Мне нужна трубка. Что угодно полое, что сработает… даже шариковая ручка!"

Она схватила нож Рэта и посмотрела на тонкую грудь, на ребра, так резко выделяющиеся под бледной кожей. Даже в этих холодных горах ее ладони вспотели, пока она собиралась с силами, чтобы сделать то, что было необходимо.

Она наметила точку, прижала лезвие к коже и надрезала грудь мальчика.

32

"Он бы убил меня", – заявила Маура. "Если бы Габриэль и Сансоне не остановили его, этот мужчина хладнокровно прикончил бы меня так же, как застрелил Рэта. Без вопросов."

Джейн взглянула на мужа, который стоял у окна, разглядывая больничную парковку. Габриэль ни опроверг, ни подтвердил слова Мауры, а оставался странно неразговорчивым, позволяя Мауре рассказывать свою историю. За исключением шума телевизора, тихо бормочущего что-то, в холле для посетителей отделения интенсивной терапии было тихо.

"Есть что-то неправильное во всем, что там произошло", – сказала Маура. "Кое-что, не имеющее никакого смысла. Почему он так хотел убить нас?" Она взглянула на Джейн, и та едва узнала свою подругу в этой тощей женщине с лицом в ушибах. Как правило безупречная кожа Мауры, сейчас была испещрена царапинами и синяками. Новый свитер, который она одела, слишком свободно болтался на ее плечах, а ключицы жалобно торчали сквозь тонкую кожу. Без своей стильной одежды и макияжа Маура выглядела столь же уязвимой, как и любая другая женщина, и это пугало Джейн. Если даже холодная, самоуверенная Маура Айлз может превратиться в такое забитое существо, то может и кто угодно другой. Даже я.

"Заместитель был убит", – произнесла Джейн. "Ты знаешь, как все получается, когда убивают копа. Правосудие становится немного грубоватым." Она снова взглянула на мужа, ожидая хоть какого-нибудь комментария, но Габриэль только молча смотрел на сияющее ясное утро. Хотя он побрился и отоспался, вернувшись из гор, но по-прежнему выглядел опустошенным и обветренным, усталые глаза щурились от солнечного света.

"Нет, он пришел туда, намереваясь убить нас", – возразила Маура. «Так же, как и заместитель в Дойл Маунтин. Думаю, все это из-за Царства Божьего. И того, чего я не должна была там видеть.»

"Ну, теперь мы знаем, что там произошло", – сказала Джейн.

Двенадцать мужчин, девятнадцать женщин и десять детей, большинство из них девочки. У подавляющего большинства не обнаружено никаких травм, но Маура достаточно увидела в Царстве Божьем, чтобы знать, что не все жертвы добровольно отправились в свою могилу. Кровь на лестнице, нетронутая еда, домашние животные, оставленные умирать от голода – все указывало на массовое убийство.

"Они не могли позволить выжить никому из вас", – сказала Джейн. "Не после того, что вы увидели в той деревне."

"В тот день, когда я ушла оттуда, то услышала снегоочиститель на горе выше", – добавила Маура. "Я подумала, что они, наконец, приехали, чтобы спасти нас. Если бы я осталась там с остальными…"

"Ты бы закончила, как они", – продолжила за нее Джейн. "Тебе проломили бы череп, а тело бы бросили во внедорожник и подожгли. Все, что им оставалось сделать, это скинуть его в овраг, взорвать и дело сделано. Просто группа ничего не подозревающих туристов, погибших в аварии, никаких вопросов." Джейн остановилась. "Боюсь, у меня неприятные известия для тебя".

"Какие?"

"Я настаивала на том, что ты все еще числилась пропавшей без вести. Я принесла твою одежду, чтобы собаки взяли след. Получается, это я дала им все необходимое, чтобы выследить тебя."

"Я была бы сейчас мертва", – тихо промолвила Маура. "Если бы со мной не было этого мальчика."

"Мне кажется, ты отплатила ему добром." Джейн протянула руку, чтобы прикоснуться к Мауре. Ей показалось странным то, что она сделала, потому что Маура была не из тех женщин, что любят прикосновения или объятья. Но та не отдернула руку, она казалась слишком усталой, чтобы реагировать на что-то.

"Это дело соединит все концы с концами", – сказала Джейн. "Это может занять некоторое время, но я уверена, они найдут достаточно, чтобы связать его с Собранием."

"И с Иеремией Гудом."

Джейн кивнула. "Этого бы не случилось, если бы он не отдал приказ. Но даже если эти люди выпили яд добровольно, он все еще массовый убийца. Потому что мы говорим и о детях, у которых не было выбора."

"Тогда мать мальчика. Его сестра…"

Джейн покачала головой. "Если они жили в Царстве Божьем, скорее всего, они мертвы. Никто из них еще не опознан. Первое вскрытие будет сделано сегодня. Полагаю, в теле каждого будет обнаружен цианистый калий."

"Как в Джонстауне", – негромко добавила Маура.

Джейн кивнула. "Быстро, эффективно и доступно."

Маура подняла глаза вверх. "Но они были его последователями. Избранными. Почему ему вдруг захотелось, чтобы они умерли?"

"На этот вопрос может ответить только Иеремия. И сейчас никто не знает, где он."

Дверь открылась и реанимационная медсестра вмешалась в разговор: "Доктор Айлз? Полиция ушла, и мальчик снова зовет Вас."

"Они должны оставить в покое бедного ребенка", – возмутилась Маура, вскочив из кресла. "Я уже все им рассказала." На секунду она показалась пугающе слабой и шатающейся, но ей удалось удержать равновесие и последовать к выходу за медсестрой.

Джейн подождала, пока дверь захлопнулась, затем взглянула на мужа. "Ну же. Скажи, что тебя беспокоит."

Он вздохнул. "Все."

"Ты мог бы выразиться поточнее?"

Он развернулся к ней. "Маура абсолютно права. Монтгомери Лофтус твердо намеревался убить ее и мальчика. Он пришел не с нашей поисковой партией. Он достаточно был себе на уме, чтобы предугадать, что мальчик направится в хижину Абсолема, и нанял вертолет, который высадил его там. Старик ждал их в засаде. Если бы мы не остановили его, он бы убил их обоих."

"Какой у него мотив?"

"Он утверждает, что просто хотел свершить правосудие. И никто вокруг не оспорил это. В конце концов, они его друзья и соседи."

А мы просто назойливые приезжие, подумала Джейн. Она посмотрела в окно на стоянку, где Сансоне гулял с Медведем. Они представляли из себя странную парочку – выглядящая бродячей собака и человек в кашемировом пальто. Но, казалось, Медведь доверяет ему, и он добровольно запрыгнул в машину, когда Сансоне открыл дверцу, чтобы вернуться в отель.

"Мартино и Лофтус", – тихо проговорила Джейн. "Есть ли между ними связь?"

"Возможно, удастся отследить источник, откуда поступили деньги. Если Мартино получил деньги от "Далия Груп"…"

Она уставилась на Габриэля. "Я слышала, что у Монтгомери Лофтуса трудности с деньгами. Он еле-еле сводит концы с концами, чтобы не потерять Ранчо Дабл Эль. Он тоже созрел для взятки."

"За то, чтобы убить Мауру и шестнадцатилетнего ребенка?" – Габриэль отрицательно помотал головой. "Он не выглядит как человек, от которого можно откупиться."

"Возможно, денег было очень много. Если так и есть, это будет трудно скрыть."

Габриэль взглянул на часы. "Думаю, пора обратиться в Денвер."

"В отделение ФБР?"

"У нас есть таинственная фиктивная компания в Мэриленде. И огромные суммы денег, вращающиеся вокруг нее. Это начинает выглядеть по-настоящему крупным делом, Джейн."

"А сорока одного трупа недостаточно, чтобы дело начало казаться крупным?"

Он мрачно покачал головой. "Это может быть всего лишь вершиной айсберга."