Текст книги "Мужчина достойный любви"

Автор книги: Терри Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Что это вдруг в нее вселилось, что она захотела дотронуться до этого мужчины? Мелисса покраснела от одной этой мысли. Она вовсе не собиралась устраивать романтическое приключение. Она просто хотела…

Мелисса вздохнула. Она и сама не знала, чего именно хотела, зато была совершенно уверена в том, что за маской отчужденности скрывается мужчина, гораздо более многоликий, чем хочет казаться. И мужчина одинокий.

И привлекательный.

Но к ней это не имеет ни малейшего отношения. Ей надо заниматься Авророй. А девочка рвалась изучить весь дом. Причем весь дом – за один день.

– Слушай, Аврора! По-моему, ты думаешь, что это просто огромный кукольный домик.

– Но ведь это так весело!

И к радости Мелиссы, это помогало избегать встреч с Рейли, которые неизменно выбивали ее из колеи. Всю пятницу и субботу они с Авророй, сметая паутину, облазили бесчисленные чердаки, где находили доисторические детские коляски и ботинки с высокими застежками. Наконец, они забрели в заброшенную спальню на третьем этаже, и почувствовали, что будто по волшебству, остались одни на всем белом свете. Но тут Аврора дернула за звонок, и, точно из сказки, на пороге возник Рейли. Девочка величественно потребовала, чтобы он отомкнул загадочную дверь. А Мелисса потребовала от собственного сердца, чтобы оно перестало часто биться, как заведенные до отказа часы.

Выглядел он прекрасно: румяные щеки были только что выбриты, волосы сверкали в пыльных солнечных лучах, плечи широко развернуты под черным фраком. Когда он вынимал из кармашка универсальный ключ, Мелисса обратила внимание, что мускулы живота под жилетом в серую полоску плоские и твердые.

Рейли отворил странную треугольную дверь, повторяющую форму скоса кровли.

– Поосторожнее, юная девица!

Мелисса так и вскинулась, но, похоже, слова эти предназначались исключительно малышке. И Аврора взобралась на чердак, словно это была заколдованная пещера.

Увы, не старинные ступени беспокоили Мелиссу больше всего. Она задержалась у двери, когда Аврора уже вовсю шуровала на чердаке. Мелисса понимала, что должна воспользоваться возможностью извиниться за свое импульсивное поведение. Ее только поразило, что из придуманных и отрепетированных ею вариантов не подходит ни один. Во рту она ощущала вкус столетней пыли.

– Я вам еще нужен? – спросил он, нарушая напряженное молчание.

Быть может, чересчур развитое ее воображение – причина тому, что она переиначивает каждое его слово? Или не слишком востребованное сердце? Да, он ей действительно нужен, нужен для того, чтобы было с кем дружить, чтобы было с кем поговорить. От этой мысли вдруг в горле стало больно. Но она нашла в себе смелость заявить:

– Я надеялась, что мы сможем стать друзьями.

Он слегка удивился, но не подал виду. Этого он ожидал менее всего.

Пусть это послужит ему уроком, подумала Мелисса. Она никогда не знала, чего можно ожидать от Рейли. То он пилот, то дворецкий, то специалист по обезвреживанию бомб, но всегда загадочно-сексуальный мужчина.

– Мы будем работать вместе целую неделю. Жить в одном доме…

– Вы гость, мисс.

– Но ведь нас не разделяют гигантские социальные преграды. Я такой же служащий, как и вы. Мы можем, по крайней мере, сохранять отношения на профессиональном уровне.

– По крайней мере, – повторил он с ноткой неодобрения в голосе.

– По правде говоря, вы обращаетесь со мною, как с тонким фарфором. Или с антикварным столиком, нуждающимся в полировке.

– Да неужели? А мне казалось, я вас и пальцем не тронул. – И он моментально исправил это положение дел: пальцы его оказались на ее плече, спустились к локтю, сминая тонкий свитер.

Кожа Мелиссы тут же ощутила тепло его пальцев. Она задрожала.

Голос у Рейли стал гортаннее, акцент заметнее.

– Ты женщина, которая знает, как ощущать прикосновения.

В тот же момент Мелисса подумала про него то же самое.

– У тебя расцветает кожа. Вот так, как сейчас. – Он оторвал пальцы от ее плеча и провел ими по щеке, отбрасывая в сторону вьющуюся прядь, лаская лицо Мелиссы легкими прикосновениями. Теперь пальцы его забрались к ней за ухо, едва касаясь чувствительной полоски кожи.

Мелиссу охватила дрожь, и она на шаг отступила. Она играет с огнем, отворяя двери в неведомое. Ее ложно понятые намерения заключались в том, чтобы завязать дружбу, а не провоцировать интимные ласки.

– Извините, что подала вам повод к недоразумению.

– А меня бы удивило, если бы то же самое было сказано обо мне. – Глаза его не признавали никаких отговорок. Он великолепно знал, чего она хотела той ночью и почему задержалась сейчас. Он понимал, отчего ноги у нее точно прилипли к полу, когда пальцы его забегали по ее затылку.

Мелисса стала слегка раскачиваться. В голове ощущалась необыкновенная легкость, дыхание прерывалось, ибо его – пусть такое легкое – прикосновение вызвало на волю так тщательно скрываемое томление. «Дружбу», – прошептала она. Большего она не просила. В большее она не верила.

Руки его покорно опустились по швам. Он поклонился:

– Если я вам еще нужен…

– Нет, спасибо.

Он передал ей ключ, вложив теплый металл ей в ладонь.

– Он открывает множество дверей. Пользуйтесь им на здоровье, пока вы здесь. – И он в упор посмотрел ей в глаза.

Будто щекочущие пузырьки лимонада, поддразнивающие огоньки в его глазах вернули Мелиссу к реальности. Она сжала ключ так, что он впился в кожу.

– А закрывать двери им можно?

– Если вам угодно.

Она так легко от него не отделается. Ей следует об этом знать. Рейли был человек, страстно влюбленный в детали. Он удовлетворит любое из ее желаний – если она ему это позволит.

Внимание ее отвлек радостный вскрик ребенка. Мелисса облегченно вздохнула.

– Аврора.

Он не сводил с нее взгляда.

– Девочка там в безопасности.

Но была ли сама Мелисса в безопасности?

– Надо проверить, не случилось ли что-нибудь. Сами знаете, с детьми может произойти что угодно. Они могут наступить на ржавый гвоздь, угодить в старинный медвежий капкан.

На миг Мелисса задумалась, а купится ли Рейли на столь неуклюжую отговорку. Но Рейли беспрепятственно пропустил ее.

Наклонившись, чтобы пройти под стропилами, она ощутила, как джинсы туго обтянули ее зад. Возбуждение вновь охватило ее. Она представила себе, как Рейли сейчас стоя в дверях, наблюдает за ней, пронизывает ее взглядом спокойно и внимательно. Он видел ее насквозь и чувствовал, как ей нужно то, от чего она так долго отказывалась.

А Мелисса не желала об этом думать. Ей надо заниматься Авророй. Ее беззаботная подопечная где-то бегала. Мелисса смахнула паутину, подумав о том, как бы ей хотелось точно так же пройти сквозь паутину загадочности, окружавшую Рейли. И испугалась, что он уже это сделал по отношению к ней. А иначе как он понял, что ей требуются прикосновения? Как он понял, что именно он является тем мужчиной, которому следует осуществить это на практике?

В свое время она наслушалась всякого рода предложений, как правило, от нетерпеливых соискателей руки Хелены, богачей, самодовольно полагавших, что няня – это дополнительная приманка или утешительный приз. Но она была не из тех, кто готов довольствоваться случайными, кратковременными привязанностями. А тут почему-то получилось так, что, охваченная страхом перед полетом, затем заинтригованная рассказом лорда Дарби, она позволила неверно истолковать собственное любопытство по отношению к Рейли. В следующий раз она все четко расставит по своим местам.

– Бу-у! – с криком выскочила Аврора из-за трубы.

Мелисса чуть с жизнью не рассталась. Схватив перепачканную сажей ручонку, она кинулась к двери. Теперь-то она уж точно скажет этому Ни-Одной-Эмоции-На-Лице мистеру Рейли, каковы его реальные шансы на сближение.

Но того уже и след простыл.

Получила? И Мелисса стала яростно честить себя, на чем свет стоит. Все это лишь ее собственное воображение. Быть с нею вежливым и внимательным – просто входит в круг его обязанностей. И являться по первому зову тоже. А если вдруг она ночью позвонит в звоночек у постели, он тоже придет?

Она поспешила вытащить Аврору на свет Божий и надежно замкнула за собой чердачную дверь. Эту фантазию она развивать не будет.

Но ведь он до нее дотронулся!

Потому, что до него дотронулась я, в бешенстве припомнила Мелисса.

– Ладно, дело прошлое. Счет ничейный, мы квиты.

– Но ведь мы можем вернуться, если захотим. Правда? – Умоляющие голубые глазки Авроры глядели на нахмурившуюся, посуровевшую Мелиссу.

Мелисса тяжело вздохнула.

– Я опять думала вслух, верно?

Аврора обернулась, поглядев через плечо.

– Так ведь чердак для нас – уже дело прошлое!

– Тогда ладно, пусть так и будет.

В субботу днем Мелисса уже почти не тревожилась по поводу столь выведшей ее из равновесия встречи с Рейли. А Рейли, похоже, и вовсе о ней забыл. Когда Мелисса обходила утром конюшни, сопровождая Хелену и лорда Дарби, она заметила, как Рейли выходит из гаража. Она вежливо улыбнулась. Он кивнул в ответ. Выглядел он великолепно, выражение лица у него было вполне официальным, отстраненным и абсолютно незаинтересованным.

Как Мелисса и хотела. Подобно средневековым рыцарским доспехам, выставленным в западном крыле замка, его отчужденное поведение защищало ее от глупых фантазий. И хотя Мелиссу слегка раздражало то, как он отмахнулся от ее чувств, она, будь у нее шанс сказать ему об этом, настояла бы на том же самом.

В воскресенье днем в Бедфорд-хаузе верх взяли мир и добрая воля. Аврора и Мелисса после церковной службы сначала играли в детской, потом поели, совместив завтрак и обед, а затем вышли из дома побродить в саду.

В то время, как Аврора плясала среди трав и на ухоженных дорожках, Мелисса сидела на цементной скамейке, подставив себя теплому английскому солнцу. Она наслаждалась ощущением того, как солнечные лучи ласкают ее кожу и слегка подкрашивают щеки. Нежное дуновение ветерка шевелило ей волосы.

Но она представляла себе тепло Рейли, его дыхание на своих щеках, его руки, гладящие ей кожу, и вдруг… Глаза у нее широко раскрылись. На Мелиссу уставились голубенькие детские глазенки.

Аврора показала пальцем:

– Пошли, заглянем туда!

Мелисса обернулась и увидела высокую стену из зелени.

– Побежали, посмотрим! – Аврора сорвалась с места и пропала где-то у дальнего конца изгороди.

Вздохнув, Мелисса двинулась следом. Лишнее занятие поможет выбросить Рейли из головы. Она подошла к краю изгороди, ожидая, что по ту ее сторону окажется еще один сад. Вместо этого Мелисса очутилась в длинном, тенистом зеленом коридоре. По левую его сторону рос сплошной кустарник. По правую открывались три прохода.

– Да это же лабиринт! – Она улыбнулась и вошла внутрь. Как это соответствует ее настроению! С самого момента прибытия в Бедфорд-хауз она только и делает, что ходит кругами. Но пройдут еще четыре дня, и она, Хелена и Аврора упакуют вещи и отправятся в какой-нибудь следующий загородный дом, к другому лорду, магнату или маркизу.

Под подошвами захрустел белый гравий. Мелисса зашла в тупик, с трех сторон окруженный зеленой изгородью. Вернувшись обратно, она нашла очередной проход и вновь двинулась в путь от отправной точки.

Конечно, Рейли привлекателен. И они птицы одного полета, строившие свою жизнь на грани чужих жизней, – умелые, независимые, одинокие. Вот почему столь откровенное желание вывело ее из равновесия. Она видела в нем человека верного, надежного, отстраненного. Видела то же самое, что видели в нем все остальные.

Аврора бежала где-то впереди. Мелисса улыбнулась. По крайней мере, у нее есть вот эта маленькая девочка. У Авроры всегда будет кто-то, кто ее любит и на кого она может положиться.

А есть ли человек, кому был бы интересен и близок сам Рейли, подумала Мелисса. Он присматривает за этим огромным домом. И Мелисса, которой приходилось постоянно мотаться из дома в дом, вдруг позавидовала тому, что Рейли обладает чувством принадлежности к чему-то постоянному. Он никогда не будет, как она, щепкой, влекомой во все стороны волнами, никогда не будет потерянным…

– А ведь я потерялась, – произнесла она вслух. Мелисса обнаружила, что ходит по кругу. Все тропинки выглядели совершенно одинаково. Она прислушалась к мягкому поскрипыванию семенящих шажков Авроры. – Аврора?

Сквозь толщу листвы послышался легкий смешок. Мелисса обогнула очередной угол. Пошла побыстрее. Два прохода открылись слева, один манил справа. Она повернула в ближайший и уткнулась в зеленую стену, у которой стояла внушительная мраморная урна.

– Где же ты?

– Прямо тут, – отвечала Аврора весьма логично.

– Если ты тут, то где же, интересно, я?

Взрыв смеха и поток камушков. Мелисса поглядела в обе стороны, а затем решила сжульничать. Раздвинув руками ветви, она просунула голову в образовавшееся отверстие. Бесполезно: изгородь оказалась старой, густой и высокой. Тоненькие веточки щекотали ей шею. Она втянула голову назад, а только что подстриженные листочки посыпались наземь.

Мелисса двинулась на восток, затем на юг, потом на запад. И в очередной раз пришла к фонтану, где один ангел утолял жажду другого ангела из графина с пузырящей водой. Она видела его уже целых три раза.

– Аврора?

Смешки стали значительно тише. Ее маленький ангелочек наслаждался от всей души. По прошествии десяти минут бесплодных поисков Мелисса всерьез забеспокоилась, сумеет ли она выбраться отсюда до ужина. Солнце скрылось за шапкой облаков, заметно похолодало. На лабиринт легли косые тени.

На соседней дорожке захрустел гравий. Мелисса услышала приближение чьих-то шагов, нырнула под зеленую арку. Сосчитав в уме до десяти, она издала пронзительный воинственный клич и выпрыгнула.

– Я поймала тебя, куколка, и твою маленькую собачку тоже!

Размахивая руками, она кинулась на пятилетнюю пленницу.

Но голова ее ударилась о живот Рейли.

Рейли хрюкнул. Восстановив равновесие, он отодвинул Мелиссу на расстояние вытянутой руки, словно опасался, что она, будь у нее шанс, боднет его в очередной раз.

Мелисса не сразу пришла в себя. Она запустила пятерню в спутавшиеся волосы. К величайшему ее смущению, на землю при этом полетели три листика. Но, сделав вид, что ее голова каждый день становилась приютом остриженной зелени, Мелисса высокомерно пренебрегла случившимся.

– Как сюда попали вы? – спросила она.

– Одна из горничных заметила вас из окна верхнего этажа. И посоветовала оказать вам помощь. Ведь вы искали выход?

Она готова была спрятаться в любую норку. Ведь она была сообразительной, компетентной женщиной двадцати семи лет. Почему же каждый раз, когда она встречалась с Рейли, он выступал в роли спасителя?

– Благодарю, я в полном порядке.

Он неспеша оглядел ее с ног до головы.

– В этом я вполне с вами согласен, мисс.

Щеки у нее покраснели.

– Я любовалась вашей, так сказать, живой изгородью.

– Ну, и как, она вам нравится?

– Она очень густа.

– А-а. – Насмешливые искорки в его глазах погасли, как если бы вдруг взор его заслонил упавший занавес. Он указал дорожку.

– Не будете ли вы так любезны проследовать за мной?

Ей захотелось дать ему пинка под зад. Он вел себя так, будто гости пропадали в лабиринте чуть ли не каждый день. Она шла вслед за ним, переходя с одной тропинки на другую.

– Я могла бы поклясться, что уже шла по этой дорожке.

– Они сбивают с толку, мисс. Люди часто теряют ориентировку и не знают, в какую сторону идти.

– Не упражняйте на мне свою философию, Рейли.

– Прошу прощения?

Она в ответ не сказала ни слова. Зато заметила, как он улыбнулся каким-то собственным мыслям, когда они огибали угол. От этого сердце ее екнуло. А ноги подкосились.

– Будьте осторожны, мисс.

Лабиринт и вполовину не был столь загадочен, как шедший перед ней мужчина. Под официальной одеждой скрывалось крепкое мужское тело; она удостоверилась в этом, ударившись о него головой. Словно налетела на кирпичную стену, подумала Мелисса. Она жаждала спросить его, что могло заставить солдата выбрать деревенскую жизнь, но не осмелилась. Он, возможно, осадил бы ее, заявив, что просто выполняет свою работу.

– Вы видели Аврору? – спросила она.

– Повар кормит ее супом. Она выбралась несколько минут назад.

– Это, что, вежливый способ сказать, что ребенок сумел найти выход быстрее, чем я?

На его лице вновь появилась неопределенная улыбка, а в глазах сверкнули насмешливые огоньки. Они вышли к задней части дома. Рейли поклонился и простер руку в его сторону:

– Вот мы и пришли, мисс.

Пришли, подумала Мелисса. Собратья по труду, коллеги, пребывающие под одной крышей, неужели они не могут хотя бы поговорить друг с другом? Три дня недели уже ушли бесплодно. Никогда нигде не живя подолгу, Мелисса научилась не иметь привязанностей. Но она никогда не была до такой степени глупа, чтобы отвергать возможность приобрести друга. У них наверняка найдется много общего, и им только надо перешагнуть через ненужную настороженность.

– Рейли, я и на самом деле благодарна вам за то, что вы меня выручили. Еще раз. – Она щегольски отдала ему честь и прищелкнула каблуками. – Без вас я бы не выбралась.

– Я всего лишь выполняю свою работу, мисс.

Ноги ее так и приросли к земле. Все тело напряглось. Глаза зажмурились, и плечи вздернулись чуть ли не до самых ушей.

Внезапно он очутился рядом с нею.

– Что-нибудь не так?

– Если вы еще хоть раз скажете, что «просто выполняете свою работу», я, как мне кажется, закричу во весь голос. – Несмотря на то, что это было сказано сквозь зубы, Мелисса ощущала гордость от того, как разумно это прозвучало.

Он явно был потрясен.

– Простите, мисс. Я просто…

Она разинула рот. Он закрыл его ладонью.

От его прикосновения воздух застыл у нее в легких. Что бы она ни собиралась сказать, слова под давлением его пальцев обратились в ничто. Как, впрочем, и дружественное настроение, которое она так упорно пыталась создать.

Он очертил пальцем ее губы и замер, после чего стал нежно нажимать на припухлость нижней губы, как бы напоминая ей о том, что было сказано два дня назад. Она нуждалась в его прикосновениях.

Тело ее взбунтовалось, сердце тоже. Не может быть, чтобы он это чувствовал, чтобы ему хотелось это сделать с того самого дня, как она появилась здесь. Ведь Рейли ничего не хотелось, Рейли был абсолютно самодостаточен, настороженно-отчужден и лишен всех и всяческих чувств.

Глаза его, однако, говорили об обратном. Прогуливаясь взглядом от ее потрясенных глаз до вздернутого подбородка они подтверждали все, чего она опасалась. Она была ему нужна до самой последней клеточки точно так же, как он был нужен ей. И когда он овладеет ею, это будет не замысловатое любовное соитие, а сердца, бьющиеся в такт. Любовная близость с Рейли будет страстно-напряженной, необыкновенно чувственной и всеобъемлющей.

– Нам не следует этого делать. – Неловким жестом она указала на высящуюся позади громаду дома.

– Если вы так считаете, мисс. – Вовсе не соглашаясь с нею, он мягким тембром голоса обещал многое. Ей оставалось только сказать слово.

– Вы говорили, что не сближаетесь с гостями.

– А вы сказали, что вы не гость.

Она задрожала, дыхание стало прерывистым, Мелисса все время облизывала сухие губы. Большой палец его руки имел соленый привкус. Ее потрясло, когда она осознала, что хотела бы целиком засунуть его в рот. Глаза у него потемнели, словно он прочел ее мысли или настроился на язык ее тела.

Но Мелисса отдернула голову.

– Я не верю в такого рода связи.

– А в какого рода связи вы верите?

В такого, от которых у женщины ноги подкашиваются.

– Я вообще не верю в любовь!

Он усмехнулся, похоже, более очарованный прикосновениями к ее коже, чем ее словами.

– А какое отношение имеет вера ко всему этому?

И убрал руку.

Но мурашки по ней все равно продолжали бегать, ото рта к разгоревшимся щекам, по всем ее жилкам.

– Я не хочу этого! – настаивала она, вопреки тому, что ей хотелось прижаться к его крепкому телу, очутиться в его объятиях. Обними меня крепко, как бы кричало ее сердце, бери меня, и я не убегу.

Но вместо этого он надежно сомкнул руки у себя за спиной.

– Простите, мисс. От старых привычек избавляться нелегко.

Например, кого-то желать? В ком-то нуждаться? В голове у нее все завертелось.

– От каких таких привычек?

– Ну, вроде заявлений типа «я выполняю свою работу».

– А-а. – Тело ее трепетало, как прибрежный тростник, обегаемый течением, обволакиваемый жарой.

– Я больше никогда так не скажу, если вам это не по душе, – пообещал он мягко и искренне.

– А какое вам дело до того, что мне по душе?

Ему было до этого дело. Она видела это по его глазам.

Этого нельзя допустить. Пусть похоть сотрясает ее тело, но любовь… Мелисса приходила в чувство и, наконец, рассмеялась беззвучным смешком.

– Если у Хелены и лорда Дарби ничего не сложится, то я исчезну.

– Совершенно верно. И это будет к лучшему. Поэтому я не хочу, чтобы во время пребывания здесь вас что-либо беспокоило.

– Даже то, что я хочу вас? – Вот этого говорить не следовало. Такого себе не простишь, пока жив.

Фасад осыпался. Все попытки вести себя индифферентно оказались безуспешными. Он сделал шаг, и их тела соприкоснулись. Одной рукой он обхватил ее за талию, а другую положил на затылок. Поцеловал он ее сразу же, откровенно, жадно. Это не был поцелуй на пробу. Мужчина утверждал свое право быть мужчиной. Вежливость, протокол, сдержанность – все кончилось там, где начался поцелуй.

Рейли оторвался от нее. Раскрытые ее губы обдул легкий ветерок его дыхания. Мелисса раскрыла глаза.

И точно так же, как убранная с губ его ладонь показала ей, как реальна была их физическая близость, так и его отстраненность дала ей понять, как затронул все ее естество его поцелуй. Ее реакция опоздала на секунду; сердце бешено заколотилось, а воздуха в легких стало остро недоставать.

Он ничего не говорил. Глядя поверх головы Мелиссы, он изучал каждое из окон здания и с удовлетворением убедился в том, что их никто не видел. Легким кивком он указал на кухонный вход.

– После вас, мисс.

Значит, после столь откровенного, жгучего, страстного поцелуя он ожидает, что они опять устроят друг для друга шараду в стиле «мы просто друзья»? Да ни за что! Ибо она и за миллион лет не забудет, каков он на вкус.

Гравий хрустел у нее под ногами, когда она шла к черному ходу. Она остановилась у старинной каменной арки и прижалась к холодному, неотесанному камню.

– Знаете, нам надо обо всем этом переговорить.

– Если вы считаете нужным, мисс.

Глаза ее вспыхнули от его подчеркнутой холодности.

– Конечно, я считаю нужным. – Тон был взят неверно. – То есть, я бы никогда не сказала, что нам нужно что-то обсуждать, если бы это было не так. Есть вещи, которым надо прямо смотреть в лицо.

– Как я уже сказал, мисс, если вы считаете нужным, мы поговорим. – И он оставил ее одну на каменных плитах двора.

Поставленная в тупик, взбешенная, возбужденная до предела, Мелисса расхаживала взад-вперед по комнате. Она обязана переговорить с ним, а он сделал это невозможным. Согласно его весьма хитроумному заявлению, разговор будет означать, что он ей небезразличен. Так что же ей остается делать: следующие четыре дня подавать ему знаки руками?

И когда внизу высокие часы с маятником пробили одиннадцать, она зашла в соседнюю комнату посмотреть спит ли Аврора. Очередная серия застольных рассказов Реджи загнала девочку в беспробудный сон.

Мелисса вспомнила о хвастливом драконе из любимой вечерней сказки Авроры. Как и этот дракон, ее желания ссохнутся и лопнут, как только она вступит с ними в схватку. Они с Рейли переговорят. Они избавятся от глупой привязанности друг к другу, что бы ни лежало в ее основе: возбуждение или похоть. Любовь к этому не имеет никакого отношения.

Двигаясь в направлении узенькой лестницы для прислуги в дальнем конце холла, она горько усмехнулась и ринулась вниз, прямо в логовище дракона.

От наполненной кипятком мойки поднимался влажный пар, а нижняя часть окна запотела. Лопались мыльные пузыри, а из радиоприемника раздавался гул толпы: шел репортаж с матча. Передавали конец футбольного состязания между «Лидсом», ведшим с преимуществом в два гола, и «Манчестер Юнайтед». «Толпа неистовствует», – звучал голос комментатора.

Рейли улыбнулся про себя и положил очередную тарелку в сушку. Хотя много лет назад по просьбе шеф-повара лорд Дарби приобрел посудомоечную машину, иногда выдавались вечера, когда Рейли хотел занять себя простыми делами. Эти последние несколько дней он облазил имение вдоль и поперек, чтобы убедиться, что все на месте, если вдруг Реджи захочется устроить для графини очередной обход поместья или интимный, но заранее обеспеченный едой и напитками пикник.

Рейли усмехнулся. Трудно поверить, но именно на него была возложена роль по обеспечению всех деталей ухаживания. Что он знал о женщинах? Слова, которые прокричала ему Клара в тот день в графстве Армаг, подвели черту под его приязнью к ним: «Ты не отсюда! Что ты знаешь об этом, бессердечный выродок? Убирайся!»

Может быть, она имела в виду политику, неразрешимые проблемы Северной Ирландии. Может быть, она говорила о мужчинах, как общности, противостоящей женщинам. Похоже, существовало нечто, что не в состоянии была привести в норму даже любовь в неограниченных количествах.

Он прополоскал тарелку с золотой каемкой и поставил ее рядом с подружкой. А когда он погрузил руки в мыльный раствор, то пальцы заскользили по бледной фарфоровой поверхности. И перед глазами встал образ Мелиссы.

Он взял щетку и стал яростно счищать засохшую на краешке горчицу. Рука его вдруг замерла. А волосы на затылке встали дыбом. В незамутненной части оконного стекла, наверху, он увидел ее отражение. Она стояла на пороге, не решаясь войти, точно она, как и он, чувствовала опасность. Он привел дыхание в порядок, дав себе долю секунды на размышление.

– Добрый вечер, мисс.

Она втянула плечи и вошла в кухню, блефуя, будто все ей нипочем.

– Я и не предполагала, что вы меня видите.

Он отложил в сторону щетку и вытер руки посудным полотенцем.

– Вы ищете шеф-повара, мисс? Хотите перекусить?

– И это после вечернего пиршества?

– Шеф-повар очень гордится тем, как она приготовила бараньи ребрышки.

Мелисса рассмеялась. Ему нравился ее смех. Он напомнил ему их собственный пикник на открытом воздухе, когда они стояли у вертолета, а Реджи ухаживал за Хеленой в то время, как Мелисса внимательно следила за девочкой. Теперь представлялось, будто это случилось в другой жизни, когда Мелисса еще не знала, что с ним надо быть настороже и что надо исподволь справляться с эмоциями, которые оба старательно прятали.

Кухня представляла собой длинное помещение с низким потолком, а белый оштукатуренный потолок казался темнее из-за массивных дубовых балок. Она неспеша прошлась по ней, задержалась у обеденного стола для прислуги, постучала пальцами по истертой от времени сосновой столешнице. Рейли понятия не имел, как это получается, что простое женское движение вроде прикосновения к столу делает эту женщину столь нерешительной и уязвимой. И почему эта уязвимость, эта женская нерешительность делают ее для него еще более привлекательной.

Он наблюдал за тем, как Мелисса переводит взгляд с буфетов на плиту, вбирая в себя все, за исключением его осторожного взгляда. Она кивнула в направлений мойки:

– Я думала, что в доме такого размера эту работу делает кто-нибудь другой.

Он высвободил полотенце, которым был обмотан его кулак.

– Я люблю делать это сам. Меня научила этому мать. Она была муниципальной медсестрой.

Мелисса вздернула голову, на лице у нее было написано откровенное любопытство, она готова была его слушать, тем более, что разговор зашел не о них.

Он выдержал ее взгляд, понимая, что еще очень мало сообщил о себе. Но рассказывать дальше, – означало перейти черту, которую он провел для себя сам, появившись в этом доме. Она же была гостем. У него с нею деловых отношений не было. И он переступил черту, даже не оглядываясь.

– Муниципальная медсестра занимается местными жителями своего округа, людьми, которые вышли из больницы, но все еще нуждаются в уходе. И когда она задерживалась допоздна, отец готовил, а я убирал со стола и мыл посуду.

– Похоже, вам это нравится.

– После долгого дня этим приятно заниматься. Отличный способ не задумываться. – Над тем, что бывает лучше. Когда в дом возвращается женщина, которую ты любишь. – Вы уверены, что я ничем не могу вам помочь? Скажем, подать чашку чаю? – Для этого надо вскипятить воду, заварить чай, и тогда она вынуждена будет остаться.

Мелисса улыбнулась, говоря всем своим видом: «Нет, спасибо», и пристроила обтянутый джинсами зад на краешек стола. В голубых джинсах и простой шелковой блузке с глубоким вырезом она выглядела прекрасно и удивительно молодо. Волосы она низко собрала на затылке ниспадающей ленточкой. Но отдельные тоненькие прядки падали на ее красивое овальное лицо – озорные и своевольные.

Широкая улыбка заставляла его забыть о противоречивости ее натуры. Мелисса оперлась о край стола обеими руками и по-заговорщически подалась вперед.

– Знаете, чего бы мне на самом деле хотелось?

– Да, мисс?

– Побольше узнать о вас.

– Боюсь, что вам будет скучно.

Она зажала руки между колен.

– Не будет. Вы – нечто невероятное. Специалист по обезвреживанию бомб, пилот вертолета. Дворецкий. И посудомойка.

Он хмыкнул.

– Отдельные из этих видов деятельности требуют большей квалификации, чем другие.

Они вместе рассмеялись. При искусственном свете ее волосы гармонировали с оранжево-красным сверканием медной кухонной утвари шеф-повара. Кудри у нее плясали даже тогда, когда она замирала, затаив дыхание и мягко глядя на него.

– А разве мы не можем быть просто друзьями?

Но он никогда не сможет себя этим ограничить, тем более, все уже началось. Он ей об этом скажет. Да и тот поцелуй, в который они оба вложили себя, должен был бы уже обо всем сказать. Очевидно, ей не хочется об этом слышать.

Этой женщине нужна любовь, преданность, страсть. А она говорит о «дружбе».

Рейли подавил ухмылку. Вернувшись к раковине, он погрузил руки до запястей в горячую воду. Шаря в мыльной воде и ища, что бы помыть, он ухватился за ножи.

– Вы хорошо ладите с детьми, – заметила она.

Этот неожиданный комплимент его порадовал. Дети играли для нее важную роль.

– Вы о них мечтаете, мисс?

– О своих собственных? – Она пожала плечами. – Сначала мне нужно выйти замуж.

– А об этом вы не мечтаете?

– Я в это не верю.

Он внимательно на нее посмотрел. Она же демонстративно развела руки.

– А как же тогда ваша госпожа? Она довольно четко нацелена на брак.

– Моя госпожа? – Мелисса улыбнулась и поправила его: – В Америке она просто мой работодатель. Госпожу следует искать в другом месте.

– Госпожа-властительница. Возлюбленная мужчины.