Текст книги "Мужчина достойный любви"

Автор книги: Терри Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Он прошел на середину гостиной, бросая взгляд на камин, на старинные каминные приборы, которые она, должно быть, позаимствовала из голубой спальни восточного крыла, на кресло с оттоманкой, знакомые ему по западному крылу. Место это было составлено из отдельных предметов Бедфорд-хауза, предметов, составляющих его жизнь, а также работ Мелиссы, причем все было сведено воедино умелой ее рукой так, что стало составлять единое целое, органически слившись.

Чересчур умелой, поразмыслив, решил он. Ибо поскольку у нее никогда не было дома, который она могла бы назвать своим, она превратила этот коттедж в идеальный, поросший виноградником дом, как на картинке. И она сделала это для них двоих.

– Ты полагаешь, что мы будем жить вместе. Верно?

– Не совсем так. – Она подошла к нему, нога к ноге, лицо к лицу.

Да, храбрости некоторым женщинам не занимать, подумал он.

– Рассылая все эти приглашения друзьям Хелены, женщинам с вычеркнутыми фамилиями мужей, мужьям, рядом с которыми дописаны имена новых жен, со всеми этими переменами адресов, страны проживания, гражданского состояния, я лишь крепче поверила в то, что брачные клятвы не являются гарантией того, что любовь будет длиться вечно.

– Они лишь начало, – протяжно проговорил он.

– Тогда я готова начать.

Он по-иному взглянул на нее.

– Так ты выйдешь за меня замуж?

– При одном условии.

Он вздохнул, сердито глядя в сторону.

– Тогда это уже не замужество.

Она небрежно уселась за столом, скрестив ноги. Взяла чайник и стала разливать чай. Слегка почерневшими серебряными щипцами, позаимствованными на главной кухне, она взяла два кусочка сахара и положила их ему в чашку.

Он поворчал и сел. Завладев щипцами, он положил себе в чашку еще два кусочка. У него появилось ощущение, что это ему требуется.

Глядя через край чашки, она пила чай.

– Ты все еще меня любишь?

– За месяц ничего не переменилось.

– Но любовь означает, что людей принимают такими, какие они есть.

– То есть, девочка имеет преимущество передо мной.

– Она и появилась раньше.

– Я обязан знать, что ты моя.

– А я и так твоя.

– Пока не произойдет разрыв между Хеленой и Реджи.

Мелисса стала водить пальцем по бело-голубым клеткам скатерти.

– Если они продержатся пять лет, то мы будем вольны, как птицы. Авроре просто надо немного подрасти. Я прошу тебя всего лишь чуть-чуть подождать.

– Давай посмотрим, правильно ли я тебя понял. Я получаю пять лет условного брака с оговоркой, разрешающей мне превратить его в постоянный, когда ребенок подрастет. – И он выругался, качая головой.

– У нас все получится. Я выйду за тебя замуж.

– На данное время. Не существует никаких клятв, коль скоро им сопутствует оговорка о расторжении договора. Исключением, конечно, является предбрачное соглашение, подписанное его сиятельством и твоей хозяйкой. Она была достаточно счастлива, чтобы его подписать.

– Она просто не раз обжигалась.

– Такое случалось со всеми нами. Мы не можем подвешивать наши жизни на волоске, ставя их в зависимость от того, как сложится их брак.

Оба уставились в свои чашки. Она попивала чай, точно лишнее движение согреет ей губы. Он отправил свой чай в рот одним глотком. Ему хотелось стиснуть ее в объятиях, а не вести с нею беседы наподобие переговоров о прекращении огня.

– Тебя бросали, – заявил он. – Ты оставалась одна, потому что эти люди влюблялись в других, Мелисса. Я же никуда не ухожу. И не уйду никогда. Ты можешь пообещать мне то же самое?

– Не могу, иначе я нарушу другое обещание.

Вновь настало продолжительное молчание. Еще одна негромкая мольба.

– Не заставляй меня делать выбор, Рейли.

– Похоже, ты его уже сделала. – Он встал, ощущая никогда не испытанную усталость. Повернувшись, чтобы уйти, он задел за край старого ковра, который она сюда принесла и который раньше лежал в ее комнате. Забота о ней превратилась у него в привычку, от которой он никогда в жизни не откажется. – На чердаке западного крыла есть получше. Я велю его принести на следующей неделе.

– Рейли!

Он остановился в дверях.

– Что, мисс?

Губы ее превратились в тоненькую ниточку.

– Я сделала это своим домом. И буду за него держаться.

– До каких пор? До какого момента? – Он направился к закрытой двери, задев костяшками пальцев за грубую оштукатуренную поверхность. И он припомнил, как уговаривал Реджи: «Боритесь за нее. Если это не сработает, попробуйте что-нибудь другое. Если вы ее любите, то не сдавайтесь». Он не сдался. Просто он не представлял себе, что делать дальше. Она пообещала быть здесь из-за ребенка. Разве он смеет ставить ей это в вину?

Он вздернул голову, заметив яркое пятно. По дорожке к коттеджу бежала Аврора. Она остановилась, чтобы сначала сорвать цветок. Рейли увидел, как она поднесла его к губам и изо всех сил втянула в себя его запах. Она заметила его в окне и помахала ему рукой, опять задержавшись из-за огромного количества попавшихся ей на пути ландышей.

– Идет Аврора.

Мелисса ничего не сказала.

Вот так будет всегда, если он согласится на ее предложение. Аврора бежит к Мелиссе, а Мелисса тут, как тут. А почему бы и нет, подумал он. Почему они с этим не справятся? Он обернулся.

– Ты обещала, что всегда будешь в распоряжении ребенка.

– Ты же знаешь, что это именно так.

– Так почему ты не можешь быть в ее распоряжении здесь?

– Здесь? – Она поглядела на него.

– Если что-нибудь случится с ее родителями, ты все равно будешь здесь. Со мной. Она будет знать, где ты. Она будет знать, что ее всегда рады видеть.

– Это не одно и то же.

– Почему бы тебе ее не спросить?

– Как я могу ее об этом спросить? Ведь она ребенок.

– Спроси, не возражает ли она против нашего брака.

Мелисса возмутилась столь прямолинейным требованием.

– Ты же знаешь, что она скажет. Она придет в восторг; для нее это лишь очередное ухаживание. Для нее это будет лишний повод надеть красное бархатное платье.

– Совершенно верно. Она не ощущает для себя угрозы в том, что мы любим друг друга. Для нее это не предательство. Она не такая, как ты, Мелисса.

Да, она не такая. Прильнув к окну, Мелисса наблюдала за тем, как девочка играет, сойдя с дорожки. Аврора вовсе не была хрупким созданием, она умела приспосабливаться, адаптироваться и не спорить с очевидным. Мелисса знала об этом. Каким-то образом она была заранее в этом уверена. И все же ее работа заключалась в том, чтобы Аврора заведомо никогда не узнала, что это такое – быть ранимой, быть брошенной людьми, которые должны любить ее.

– Она, возможно, более сильный ребенок, чем тот, каким была я, но это не означает, что ей не может стать больно.

Рейли встал позади и проговорил тихо и решительно:

– Она более сильная благодаря тебе. Во всех перипетиях, связанных с жизнью ее матери, у нее всегда была ты. Ты внушила ей уверенность в себе, позволяющую ей справляться со всем. Спроси ее. Спроси ее, как она это воспримет.

Он отворил дверь коттеджа в тот самый миг, когда Аврора поднесла к ней кулачок, чтобы постучаться.

– Рейли! – официальным тоном произнесла она.

– Принцесса! – низко поклонился он.

Она потрепала ему затылок, а затем проплыла в комнату.

– Я сделала так, как вы мне сказали.

– Что именно, девочка?

– Позвонила маме в Лондон.

– По междугородней? – уточнила Мелисса.

– Шеф-повар помогла мне. Я хотела получить ответ на свое письмо.

– Что за письмо?

– Которое я написала сама. – До предела довольная собой, она стала разгуливать по коттеджу.

В то же самое время эти пляшущие голубые глаза избегали смотреть в лицо Мелиссе.

– Аврора?

– Рейли сказал, что мне следует это сделать, – выпалила она.

Мелисса поглядела на него требовательным взглядом.

– Итак, что тут происходит?

– Как только я зашел в дом, она повисла на мне и стала интересоваться письмом, – ответил Рейли. – Я предложил ей позвонить матери, раз она не может подождать до завтра.

Мелисса поглядела на довольную собой подопечную. Она без труда представила себе, как Аврора обратилась с требованиями к Рейли в тот самый миг, когда тот ступил на порог дома; она унаследовала это безмятежное ощущение того, что все ей обязаны, от собственной матери.

Мелисса собиралась с силами, ибо поражения – вещь временная. Когда дело доходило до любви, то Аврора чувствовала, что имеет право и на это. Ей никогда не приходило в голову, что любовь может быть обусловлена хорошим поведением, тишиной или отсутствием на глазах у матери. Она никогда не обжигалась так, как Мелисса. Но может ли Мелисса защищать ее вечно? Или она уже защитила ее в достаточной степени, чтобы из девочки вырос уверенный в себе, счастливый человек.

Сидя за столом у окна, Аврора вынула бумагу и карандаши, словно собираясь писать продолжение своего загадочного письма.

Мелисса сложила руки.

– О чем будет это письмо?

– О школе, – небрежно ответила девочка.

Какое легкомыслие! Холодок пробежал у нее по спине.

– Ты рассказывала им о нашей школе? – решилась спросить Мелисса.

– Я сказала им, что хочу ходить в школу. В настоящую школу.

Потрясенная, Мелисса бросила взгляд на Рейли. От тактичного его молчания у нее волосы встали дыбом.

– В школу.

Аврора зажала точилку в маленьком кулачке, доводя карандаш до совершенства.

– Я хочу уехать. Я достаточно взрослая. И вы сказали, что я достаточно умная. А поскольку ответа на свое письмо я не получила, то Рейли сказал, чтобы я позвонила маме.

Мелисса опустилась на стул, стоящий у стола. Рейли заранее понял ее состояние, и успел его выдвинуть.

– И что сказала мама?

– Мама сказала «Хорошо». Я пойду в общественную школу в сентябре.

В общественную школу, лихорадочно промелькнуло в голове у Мелиссы. В Англии это означает частную школу.

– То есть, в школу-интернат.

– Я смогу бывать дома по выходным. – Она кинула точилку на стол и ослабила зажим. Сложив бумаги в стопку, она стала вырисовывать заглавные буквы. «Эй», «Би», «Си».

– Это будет так интересно!

Наступал конец света. В легких у Мелиссы не было воздуха, в ушах звенело. Она медленно подняла взгляд на Рейли.

– Вы об этом знали.

– Я полагал, что это письмо помогали писать ей вы.

– Мисс говорит, что я очень развита, – добавила Аврора.

– Конечно. – И он повернулся к Мелиссе. – Его сиятельство и ваша леди обсуждали этот вопрос за обедом после прибытия письма.

– И, без сомнения, спросили ваше мнение! – Мелисса накинулась на него, с силой сжав пальцы на коленях. – Это вы организовали это, верно? Вы организовали все!

Лицо его посуровело.

– Мои соображения сводились к тому, что постоянное пребывание в интернате было бы для столь молодой девушки преждевременным.

– Молодой? Да ей всего пять лет!

– Скоро будет шесть, – вмешалась Аврора. – Сыну герцога семь, и он почти все время проводит не дома, а в школе. Он говорит, что в школе весело.

Мелисса положила локти на стол и оперлась на них, поддерживая голову ладонями. Она все время слушала рассказы про семилетнего мальчика, носившего во время свадебной церемонии кольца.

– Школа – не развлечение! – заявила она.

Слегка удивленная Аврора захлопала глазами.

– Я думала, ты была умная.

– Да разве дело в том, умная ты или нет! Дело в том, что тебя отсылают. Дело в том, что ты не нужна… – Она остановилась. Ни за что на свете она не должна передавать девочке собственные страхи и опасения. – Аврора, неужели ты чувствуешь себя здесь нежеланной? Неужели ты хочешь пойти в школу потому, что мама нашла себе кого-то еще?

Девочка пожала плечами. Взрослые иногда задают такие глупые вопросы!

– В школе весело.

– Но в Бедфорд-хаузе тоже весело, разве не так?

– И тут, и там весело. Я буду приезжать домой на выходные, на каникулы и на лето. Мы сможем играть, если вы захотите.

Мелисса едва сумела встать со стула. О, Господи, да она, оказывается, заломила руки! Она поспешила на кухню и невидящими глазами уставилась на битком набитые полки. Она потерпела неудачу, и все только оттого, что Авроре захотелось пойти в школу. Она знала, что Аврора захочет этого. Ребенок уже несколько недель говорил только об этом.

– Я думаю, что мисс надо кое о чем подумать, юная девица. Не поиграешь ли в парке?

Чувствуя, что настало время оставить взрослых наедине, Аврора поднялась со стула и направилась к двери. Прижимая к груди бумагу и карандаши, она остановилась на пороге. Повернулась и прошла на кухню.

– Прости, что держала это от тебя в секрете. Я знала, что ты не захочешь, чтобы я уехала, и поэтому ничего не говорила.

Все оказалось так просто.

Мелисса сухо усмехнулась, легкие у нее горели, улыбка на губах застыла. Пятилетняя, почти шестилетняя девчушка, и уже не нуждается в няне.

– Все нормально, куколка. Поговорим об этом позже.

– Мама сказала, что все в порядке, – добавила Аврора, неспособная устоять перед возможностью воспользоваться очередным доводом в свою пользу.

– Уверена, что мама именно так и думает. А сейчас иди.

Она протянула руку, чтобы погладить головку Авроры, но та уже помчалась в гостиную. Рука Мелиссы повисла в воздухе.

Рейли вначале отворил, а потом затворил дверь. Девочка побежала по тропинке, мигом позабыв про разговор в коттедже.

– Школа, – прошептала Мелисса.

– Мы находимся слишком далеко от хороших школ, куда она могла бы ходить каждый день. Школа-интернат представляется наилучшей идеей.

– Это ужасная идея! – снова накинулась она на него. – Неужели ты не видишь, что они делают? Они женаты едва месяц и уже сплавляют девочку прочь! Освобождаются от нее! Да она будет сломлена на корню, когда поймет все это!

– Она сама попросилась.

– Она почувствовала себя ненужной. Мне следовало обращать на нее больше внимания.

Рейли взял Мелиссу за руку и встряхнул.

– Послушай сама себя. Послушай ее. Это вовсе не отказ от ребенка, это приключение. Она сама этого хочет. Ни у кого из слуг нет детей. Ей надо быть в обществе других детей.

– Но я в ней нуждаюсь. – Эти слова едва успели слететь с ее уст, как полились слезы. Все тело Мелиссы сотрясалось, а вздохи перемежались со всхлипываниями.

Рейли взял ее в объятия, стал гладить ей волосы, чувствуя, как дрожит все ее тело.

– Ты хотела, чтобы она была счастливой, здоровой и сильной. Ты хотела, чтобы она умела справляться со всем, что может подбросить ей жизнь. Тебе это удалось. И ты заслуживаешь за это величайшей благодарности.

– Значит, я сделала ее до такой степени уверенной в себе, что она прекрасно может обходиться без меня, верно?

– А что в этом плохого?

Ничего, если не считать, что она остается за бортом. В который раз. Но зато есть Рейли. Рейли, который подает ей свой платок, держит ее в объятиях, разрешает ей выплакаться вдоволь, расписавшись в собственной глупости.

– Не могу поверить, что вела себя, как дура, из-за такого пустяка!

– Я бы этого не сказал, мисс.

– Но она же хочет идти в школу!

– По ее словам.

– И она не напугана. И не чувствует себя ни в малейшей степени отвергнутой.

– Благодаря тебе.

– Я хорошо поработала.

– И это огромное достижение.

– Тогда почему я так несчастна? – простонала Мелисса.

Он вздернул ей подбородок.

– Да потому, что ты женщина, разве не так?

Она стала слабо колотить его кулачком по бицепсам.

– Не заводись.

– Она птенец, вылетающий из гнезда. Ты страшишься ее потерять. Это нормально. Дети растут.

– Но я не хочу, чтобы она росла так быстро! И отправлялась в школу!

– А что в этом плохого?

Мелисса утерла нос платком. Размышляла она недолго.

– Когда мне было четырнадцать, моя мать вышла замуж в пятый раз. Она объявила, что меня отсылают в школу. В пансион. Это не было поездкой на какой-то срок вместе с отцом. Это было изгнание. Я никогда не чувствовала себя до такой степени ненужной. Теперь я оглядываюсь на это и вижу, до чего же это было глупо. И больно. Это означало, что я не нужна.

– Ты нужна мне. Ты нужна Авроре. Ты все равно ей нужна.

Мелисса быстро протерла глаза, когда девочка просунула голову в дверь.

– Что случилось, куколка?

– Вы кончили ругаться?

Мелисса пододвинула стул и уселась, протянув руки. Аврора вбежала в объятия. Мелисса, раскачиваясь, стала приглаживать ей волосы.

– Не надо чувствовать себя плохо, мисс.

– Я не за себя беспокоюсь. – Мелисса пыталась не слишком сильно прижимать ее к себе – она поймала себя на этом. – Я всегда буду здесь, куколка. Что бы ни случилось. Ты это знаешь.

– А куда ты еще денешься?

Рейли ловко смахнул слезу со щеки Мелиссы тыльной стороной пальцев.

– Верно, юная девица. Она всегда будет тут, в твоем распоряжении.

– Вместе с тобой, Рейли?

– Да, – ответил он. – Если она меня захочет.

– Она любит тебя. Ой! Она же просила не говорить тебе об этом.

– Ну, так это будет нашей общей тайной.

Аврора взвизгнула от радости и соскочила с колен Мелиссы, увидев в парке большую бабочку.

– Можно?

– Беги.

– Вы больше не будете плакать?

– Мне очень хорошо.

Она поцеловала Мелиссу в щеку. Затем сунула цветок со сломанным стебельком в руку Рейли.

– Новое ухаживание! – прошептала она.

– Спасибо, девочка моя!

Мелисса закатила глаза, но притворяться не было смысла. Стоило Авроре уйти, как ей захотелось почувствовать его объятия. Ей надо было на кого-то опереться, чтобы рядом был кто-то вроде Рейли, кто бы всегда знал, как все исправить. Она обняла его и прижалась щекой к теплу его груди.

– Я ей больше не нужна.

– Она знает, где тебя найти, если ты ей понадобишься. – Он стал целовать ей волосы, щеки, слизывать ее слезы. – Если ты не понадобишься ей, то всегда будешь нужна мне.

– Тебе никто не нужен. Ты Рейли. Мир крутится потому, что ты каждое утро заводишь часы.

– Мужчине женщина нужна не так, как ребенку. – Он стал целовать ее мягко и медленно, делая свои намерения явными. – Но если ты хочешь еще одного ребенка, которого ты вырастишь бесстрашным, уверенным в себе и любимым, то думаю, это можно устроить. На земле нет лучшего уголка для этого.

Нет лучшего уголка, потому, что его создал Рейли – безопасного, ухоженного, защищенного. Мелисса оглядела коттедж. Это лишь малая часть имения, но это место принадлежит им. И в этом частично и ее заслуга.

– Ты хочешь жить здесь?

– Я хочу на тебе жениться.

– Это не ответ на вопрос.

– Не ответ.

Она подавила сдержанный смешок.

– Обычно вы бываете более тактичным, мистер Рейли. Я полагала, что вы сделаете мне предложение официально.

Знакомое ей желание пылало в его взоре.

– Ты здесь у себя. Со мной.

– А я обладаю правом голоса?

– Только, если хочешь сказать «да».

Она дотронулась до его лица, проведя пальцем по линии шрама от виска до уха. Она никогда не верила в любовь, никому не доверяла. Но Рейли – другое дело. Она доверила ему свою жизнь еще в ту самую минуту, когда села в вертолет. Она доверила ему свое тело, и не одну ночь. Она доверила ему свою любовь, которую он бережно хранил. Пока этим занимается Рейли, все будет в порядке.

– Как тебе это удается? – спросила она, преисполненная изумления. – Заставить меня во что-то верить, брать на себя риск? Ты даже сумел загнать меня в эту свою сбивалку для яиц.

– А теперь я поведу тебя к алтарю.

Она свернулась у него в объятиях.

– А если брак Хелены и Реджи окажется недолговечным?

– Наш-то окажется.

Еще один поцелуй. Как-то он сказал ей, что любой из актов любви – это обещание. Он дает обещание.

Как и она.

– Ты можешь оставаться здесь и работать, рисовать, иметь детей и любить меня. Если ты понадобишься девочке, она знает, где тебя найти.

– А тебе?

– Что мне?

Она раскрыла губы и позволила ему забраться внутрь, пробуя его, наслаждаясь им.

– Я тебе когда-нибудь понадоблюсь так же, как нужен мне ты?

– Я буду любить тебя даже тогда, когда этот дом рассыпется вокруг нас в прах.

Если за ним будет следить Рейли, такого никогда не случится.

– Я люблю тебя, Рейли.

– Значит, ты в это веришь?

– Я верю в тебя.

Эти слова он и хотел услышать. Он отворил дверь и крикнул Авроре:

– Твой урок верховой езды перенесен на час дня. Давай-ка пошевеливайся!

Ребенок взвизгнул и помчался в конюшню.

Мелисса улыбнулась, сомкнув руки у него на затылке.

– Ты все это организовал заранее, до того, как пришел сюда.

– Мне надо все продумать заранее.

– Ты думаешь обо всем.

– Я думаю о тебе. И не могу себе представить, что этим мыслям придет конец.

Он мягко затворил за собой дверь. Мелисса не могла дышать, пока он не очутился у нее в объятиях. Они целовались и надавали друг другу тысячи обещаний. Слова ничего не значили, значили клятвы. Она наконец-то обнаружила, чего ей недоставало всю жизнь: любви, в которую можно верить. Рейли был страстен и необуздан; он также был постоянен и уверен в себе, терпелив и мудр. Любовь его была солидным фундаментом, на котором можно было строить дом. Самое время начинать.