Текст книги "Первое правило волшебника"

Автор книги: Терри Гудкайнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Глава 7

На время Ричард лишился сознания; его голова упала на стол. Он плохо соображал, что происходит, в голове все смешалось от дурноты. Ричард тихо застонал, но не смог пошевелиться. В вихре бессвязных образов с ужасающей отчетливостью промелькнуло: пророчества Книги Сочтенных Теней сбываются. Потом он ощутил, что Зедд рядом и вместе с Кэлен ведет его в дом. Когда его подняли со скамьи, земля вдруг ушла из-под ног, перед глазами поплыли круги. Ричард не помнил, как его уложили в постель и заботливо укрыли. Он слышал какие-то слова, но смысл ускользал и расплывался.

Потом он провалился в темноту. Иногда в мозгу ненадолго возникал проблеск света, но затем все вновь исчезало в непроглядный тьме. Так он всплывал, опять падал куда-то, словно в пропасть. Он перестал понимать, кто он и где находится. Комната кружилась все быстрее и быстрее, качалась, будто палуба корабля в штормовом море. Чтобы не упасть, он вцепился в спинку кровати. Текли часы. Временами Ричарду удавалось вспомнить, где он, но мгновение спустя все опять погружалось во мрак.

Когда он очнулся, уже стемнело. Во всяком случае, так ему показалось. Он почувствовал на лбу холод. «Наверное, мама положила мне на лоб мокрое полотенце», – подумал Ричард. Да, конечно, мама. Кто еще умеет так ласково гладить по голове. Прикосновения были мягкими, успокаивающими. Ричард словно наяву представил ее лицо. Мама… Она всегда была такой доброй, так нежно ухаживала за ним, когда он болел. Всегда заботилась о нем, пока не умерла. Слезы подступили к глазам, захотелось плакать. Да, умерла. Но кто же так ласково гладит его по волосам? Это невозможно, мама умерла. Значит, кто-то другой, но кто? Он напряженно пытался вспомнить. «А, знаю, это Кэлен», – и сделав усилие, он простонал ее имя.

Кэлен, которая действительно гладила его по голове, сказала ласково:

– Успокойся, я здесь.

Внезапно вернулась память, и неудержимой чередой замелькали картины: убийство отца, лоза, Кэлен, четверо на утесе, неизвестный в доме, длиннохвостый гар, мерцающая в ночи, велевшая искать ответ или погибнуть… Ричард вспомнил и слова Кэлен о трех шкатулках Одена, и свою тайну – Книгу Сочтенных Теней. Потом он вспомнил, как отец показал ему тайник в лесу, и его рассказ о спасении Книги от нависшей над нею опасности. Раньше Книгу стерег дракон. Потом отец принес ее с собой в Вестландию. Он знал: нельзя допустить, чтобы Книга попала в алчные руки тех, кто недостоин обладать тайным знанием, ибо это принесет миру зло. Там, у лесного тайника, отец объяснил мальчику, что, пока Книга существует, миру угрожает великая опасность, но уничтожить Книгу нельзя. В ней заключено тайное знание, и никто не имеет права его уничтожить. Знание это принадлежит законному владельцу Книги и должно храниться до тех пор, пока он не придет за нею. Но существует один выход из этого тупика – доверить Книгу памяти, а затем сжечь.

Отец избрал Ричарда. Именно Ричарда, а не Майкла, счел он достойным исполнить задуманное. Отец сказал, что для такого выбора есть причины, но уточнять их не захотел. Еще отец много раз повторял: «Это тайна. Никто не должен знать даже о существовании Книги. И Майкл в том числе. Никто, кроме владельца, не имеет на это права». Из слов отца Ричард понял, что может за всю свою жизнь так и не встретиться с хозяином Книги. Тогда он обязан передать Книгу своему сыну, чтобы тот передал своему. И так из поколения в поколение, пока не придет время. Но отец не назвал хозяина, он сам не знал его имени. Ричард удивился и спросил, как же тогда узнать истинного владельца, как избежать ошибки? Но отец не стал ничего объяснять, а только повторил: Ричард никому не должен ничего говорить; ответ же придется искать самому. Потом заставил сына поклясться в том, что он сохранит тайну Книги, и никто – ни брат, ни лучший друг Зедд – словом, никто, кроме хозяина, ничего от него не узнает. Ричард поклялся жизнью. Кстати, отец ни до, ни после того дня сам ни разу не заглядывал в Книгу.

И вот они приступили к осуществлению задуманного. Отец часто приводил его к тайнику в лесной чаще, садился на пенек и наблюдал, как он читает книгу. Так проходили день за днем, неделя за неделей. Делая перерывы только на время отцовских поездок по делам, они снова и снова возвращались туда. Майкл не проявлял никакого интереса к их прогулкам и пропадал где-то с друзьями, а Зедд привык, что Ричард подолгу не навещает его. Все складывалось хорошо – им удавалось сохранять в секрете цель своих частых вылазок. Ричард прочитывал несколько страниц, потом переписывал все, что смог запомнить, и сверял написанное с текстом. Каждый раз отец сжигал записи, и Ричард безропотно начинал все сначала. Отец часто просил у сына прощения за непосильную ношу, которую взвалил на его плечи. Мальчику же слова извинений казались странными – он не тяготился процессом заучивания и втайне гордился оказанным доверием. Наконец настало время, когда Ричард смог переписать всю Книгу без единой ошибки. Но чтобы обрести неколебимую уверенность в себе, он переписал ее по меньшей мере сто раз. Из Книги Ричард уже знал, что потеря хотя бы одного слова повлечет неотвратимую беду. Когда Ричард убедился, что заучил Книгу наизусть, они с отцом отнесли ее обратно в тайник и оставили там на три года. В один из дней поздней осени, когда Ричарду исполнилось пятнадцать, они вернулись на старое место. Отец сказал, что теперь, если Ричард без единой ошибки по памяти воспроизведет текст Книги, он будет спокоен за сохранность заключенного в ней знания, и сама Книга больше не понадобится. Ричард без запинок заполнил мелким почерком стопку бумаги, и запись оказалась дословной.

Разведя костер, они подбрасывали дрова до тех пор, пока пламя не разгорелось как следует. Со словами: «Если ты уверен в себе – брось ее в огонь», – отец вручил Книгу сыну. Ричард бережно взял Книгу Сочтенных Теней, провел пальцами по кожаному переплету. Отец полностью доверял ему, и на мальчика давила тяжесть ответственности. Ричард принял решение и бросил Книгу в пламя костра. Лишь позже он осознал, что в то мгновение стал взрослым.

Огненные языки взметнулись и охватили Книгу. Они льнули к ней, ласкали, пожирая лакомую добычу. В воздухе снопами искр закружились цветные фигурки; раздался протяжный стон. Над костром вспыхнул столб странного сияния. Огонь разгорался все сильнее и сильнее, обжигая листву и ветви деревьев. Жар разбушевавшегося пламени отогнал Ричарда с отцом от костра. В огне, стеная и простирая, словно руки, языки пламени, клубились призраки. Внезапно поднявшийся ветер уносил прочь потусторонние голоса. Отец и сын окаменели. Порывы ветра яростно рвали на них плащи, но ни Ричард, ни отец не могли ни закрыться, ни отвернуться, ни даже просто закрыть глаза. Палящий жар сменился ледяным дыханием бездны. Озноб пробежал у Ричарда по позвоночнику, дыхание пресеклось. Но мороз глубокой зимней ночи свирепствовал недолго, растаяв под лучами нестерпимого сияния. Словно солнце вспыхнуло на месте костра, а потом и сияние исчезло так же внезапно, как появилось.

Отец и сын огляделись вокруг. Костер погас, и лишь бледные струйки дыма вились от обуглившихся дров. Книги не было, она исчезла. Теперь Ричард знал, чему он в тот день стал свидетелем: он видел магию.

Ричард почувствовал легкое прикосновение и приоткрыл глаза. Через дверной проем в комнату проникал свет от очага. Кэлен сидела в кресле у изголовья кровати, на коленях у нее, свернувшись калачиком, спала старая хитрая кошка Зедда.

– А где Зедд?

– Ушел за корешками, – спокойно, ободряющим голосом ответила Кэлен. – Уже несколько часов, как стемнело, но он сказал, что не стоит беспокоиться, если его долго не будет. Зедд объяснил мне, что до его возвращения с тобой ничего не случится. Та бурая жидкость, которую он дал тебе выпить, должна поддержать тебя, пока он не отыщет корень.

Ричард посмотрел на Кэлен и вдруг осознал, что перед ним – самая прекрасная девушка на свете. Ее волосы в беспорядке рассыпались по плечам, и хотелось, протянув руку, коснуться их – просто слегка коснуться, но он не решился. Достаточно знать, что Кэлен здесь, рядом, и он уже не одинок.

– Как ты себя чувствуешь?

Ее голос звучал ласково и нежно. Ричард никак не мог понять, почему Зедд тогда так ее испугался.

– Я бы предпочел еще раз повстречаться с кводом, чем напороться на эту змеиную лозу.

Девушка согласно и отчасти таинственно улыбнулась. Улыбка означала, что она все помнит и разделяет его чувства. Она вытерла ему лоб полотенцем. Ричард поднял руку и перехватил ее запястье. Кэлен замерла, вопросительно подняв глаза.

– Знаешь, Кэлен, я дружу с Зеддом много лет. Он мне как отец. Прошу тебя, дай мне слово не причинять ему зла. Я не вынесу, если с ним что-нибудь случится.

– Ты зря волнуешься. Он мне очень понравился, правда. Он добрый, да я и не желала ему зла. Я только хотела попросить его помощи в поисках волшебника.

Ричард сжал ее руку сильнее.

– Обещай не делать ничего, что может навредить ему. Ты должна пообещать! – Он вспомнил ее пальцы у себя на горле, ярость, когда ей показалось, что ее хотят отравить яблоками. – Обещай!

– Но я уже обещала. Я обещала другим людям, многие из которых пожертвовали жизнью. И я отвечаю за жизни многих других.

– Обещай!

– Прости меня, Ричард. Больше я ничего не могу обещать. Не имею права.

Он отпустил ее руку, молча отвернулся к стене и закрыл глаза. Ричард вспомнил о Книге и о том, что в ней говорилось. Когда он все осознал, пришло понимание происходящего. Он выдвигает слишком эгоистические требования. Он хочет спасти Зедда. Допустим, ему удастся вытянуть у Кэлен обещание. А что потом? Потом они погибнут, и Зедд погибнет вместе с ними. И многие, многие другие будут обречены на смерть или рабство. И все это только ради того, чтобы на несколько месяцев продлить другу жизнь? А может ли Ричард допустить, чтобы Кэлен тоже погибла? Его охватило чувство стыда за собственную глупость. Он не имел права требовать обещания, которое Кэлен не в силах исполнить. Хорошо еще, что она не стала лгать. Но ситуация продолжала оставаться крайне сложной, ведь он прекрасно понимал, что Зедд едва ли захочет впутываться в их дела. Да и вряд ли его участие сильно поможет им справиться с этой заграничной напастью. Но попытаться стоит.

– Кэлен, если можешь, прости меня. Болезнь притупила мои умственные способности. Должен сказать, что я никогда не встречал такого отважного человека, как ты. Ведь ты пытаешься спасти всех. Зедд согласится помочь нам, вот увидишь! Только повремени чуть-чуть, пока я не встану на ноги. Позволь мне самому попробовать его убедить.

Кэлен ободряюще потрепала его по плечу.

– Что ж, это я пообещать могу. Он – твой друг, так что твоя тревога вполне оправданна. Иного я и не ожидала и не вижу в этом ничего дурного. Но мы слишком разболтались, теперь постарайся отдохнуть.

Он честно попытался заснуть, но стоило закрыть глаза, как голова опять закружилась. Он сопротивлялся, боролся, но разговор отнял слишком много сил, и мгла заволакивала сознание. Временами оно частично возвращалось, и тогда Ричард блуждал в тревожной полудреме, то всплывая на поверхность, то опять проваливаясь в пустоту без сновидений.

Кошка вздрогнула и навострила уши: ее чуткий сон нарушили еле слышные шорохи, недоступные человеческому слуху. Она выгнула спинку, соскочила с насиженного места и, подбежав к дверям, застыла в ожидании. Кэлен вопросительно взглянула на кошку и поняла, что беспокоиться не о чем: раз шерсть на загривке не встала дыбом, значит, все в порядке. Со двора донесся надтреснутый старческий голос:

– Кисонька, кисуля, иди сюда! Куда ж ты запропастилась? Ну смотри, не хочешь – как хочешь, оставайся на улице.

Дверь со скрипом распахнулась.

– А, вот ты где!

Кошка прошмыгнула мимо хозяина и удалилась в темноту.

– Ну и ладно, поступай как знаешь! – напутствовал ее Зедд.

Разобравшись с кошкой, старик наконец удостоил внимания Кэлен.

– Как Ричард? – спросил он.

Девушка не спешила с ответом. Молча сидя в кресле у изголовья больного, она терпеливо дожидалась, пока старик зайдет в комнату.

– Он пару раз приходил в сознание. Сейчас опять уснул. А что у вас? Удалось отыскать корень?

– Разумеется, удалось. Иначе меня бы здесь не было. Он что-нибудь говорил?

– Почти ничего. Только то, что очень за вас беспокоится.

Кэлен подняла глаза и одарила старика приветливой улыбкой. Зедд отвернулся от нее и прошаркал в гостиную.

– Не без основания, – проворчал он на ходу.

Старик подсел к столу и приступил к изготовлению лекарства: он тщательно промыл найденные коренья, очистил их от кожуры, нарезал на ломтики, опустил в горшок и залил чистой ключевой водой. Он приладил горшок над очагом, подбросил в огонь пару сухих поленьев, сгреб со стола очистки и кинул туда же. Затем Зедд направился к буфету. Он снял с полки несколько горшочков со снадобьями, решительно отсыпал из каждого в черную каменную ступку по горстке разноцветной пудры, достал белый пестик и стал усердно перетирать пестревшую всеми цветами радуги смесь. В результате его стараний пудра в ступке приобрела неопределенный бурый оттенок. Зедд послюнявил костлявый палец, опустил его в порошок, облизал и принялся задумчиво причмокивать губами. Судя по всему, старик остался доволен: его морщинистое лицо расплылось в улыбке. Зедд высыпал содержимое ступки в висевший над огнем горшок и стал медленно помешивать булькающее варево длинной деревянной ложкой. Так прошло около двух часов. Все это время Зедд молча стоял у очага, не отводя напряженного взгляда от готовившегося зелья. Наконец он счел, что дело сделано, аккуратно снял горшок с огня и поставил его на стол немного остудить. Затем выбрал подходящую чашу, достал кусок сурового полотна и подозвал Кэлен. Зедд велел девушке натянуть полотно над поверхностью чаши и держать так до тех пор, пока он не закончит процеживать приготовленную микстуру.

– А теперь хорошенько отожми ткань и брось ее в огонь.

Кэлен озадаченно посмотрела на старика. Зедд недоумевающе приподнял бровь и с удивлением воззрился на Кэлен, демонстрируя всем своим видом, что не понимает, как можно не знать столь очевидных истин.

– Та часть, что осталась на ткани, ядовита, – пояснил он. – Ричард может очнуться в любой момент, и тогда мы сразу должны дать ему выпить снадобье. Пока ты отжимаешь полотно, я пойду взгляну, как он.

Зедд прошел в спальню, склонился над Ричардом и убедился, что тот все еще без сознания. Старик обернулся: Кэлен стояла к нему спиной и старательно выкручивала ткань. Тогда он нагнулся и дотронулся средним пальцем до воспаленного лба больного. В то же мгновение Ричард открыл глаза.

– Нам повезло, милая, – крикнул Зедд, обращаясь к Кэлен. – Он только что пришел в себя. Скорее неси чашу!

Ричард на секунду зажмурился, пытаясь собраться с мыслями и понять, где он находится.

– Зедд? Ты уже вернулся? С тобой все в порядке?

– Да-да, не волнуйся, все хорошо.

Кэлен осторожно, стараясь не разлить ни капли целебного снадобья, внесла наполненную до краев чашу. Зедд помог другу сесть, поднес чашу к его губам и заставил выпить до дна, после чего немедленно уложил в постель.

– Лекарство успокоит тебя и снимет жар. Ты заснешь и проснешься здоровым. Все будет хорошо, мой мальчик, я обещаю. А сейчас не тревожься, расслабься и спи.

– Спасибо, Зедд… – Ричард сладко зевнул, глаза его закрылись, и он погрузился в блаженное забытье.

Зедд вышел из спальни и вернулся с оловянной тарелкой в руках. Он выждал, пока Кэлен устроится поудобнее в кресле, стоявшем в изголовье постели.

– Шип не сможет противостоять силе целебного корня, ему придется убраться из тела. Нам остается только сидеть рядом и терпеливо ждать.

Он подложил тарелку под распухшую руку Ричарда, примостился на краю кровати и погрузился в молчаливое ожидание. Оба с волнением прислушивались к тяжелому глубокому дыханию больного. На ветхое жилище Зедда опустилась тишина, нарушаемая лишь негромким потрескиванием горящих поленьев. Первым прервал молчание Зедд.

– Опасно Исповеднице путешествовать одной. Куда делся твой волшебник, милая?

Кэлен подняла усталые глаза на собеседника.

– Он продал свои услуги королеве.

Зедд недовольно нахмурился:

– Он осмелился нарушить данные тебе обязательства? Отказался служить Исповеднице? Назови его имя?

– Джиллер.

– Так… Джиллер. – Зедд помрачнел. – Хорошо. Но почему же его не заменил другой?

Кэлен окинула старика суровым холодным взглядом.

– Его некому заменить – все остальные волшебники мертвы. Они покончили жизнь самоубийством. Но прежде чем наложить на себя руки, они собрались вместе и произнесли заклинание. Их чары должны были помочь мне пересечь границу и не погибнуть.

Зедд опустил голову. На его лице отразились глубокая печаль и тревога. Он в задумчивости потер подбородок.

– А ты что, знал волшебников ?

– Да, милая. Я знал их. Я ведь немало лет прожил в Срединных Землях.

– А Великого Волшебника? Его ты тоже знал?

Зедд грустно улыбнулся и оправил балахон.

– Ты проявляешь завидное упорство, милая. Да, я знавал старого волшебника. Но не думаю, чтобы он захотел ввязываться в ваши дела. Боюсь, ты напрасно разыскиваешь его. Великий Волшебник не склонен помогать Срединным Землям.

Голос Кэлен зазвучал тихо, но напряженно. Она наклонилась к старику и взяла его руки в свои:

– Зедд, послушай, очень многие жители Срединных Земель не одобряют действий Высшего Совета. Алчность советников вызывает у них только омерзение. Те, о ком я говорю, хотели бы все изменить, но они – самые обыкновенные люди, им недоступно искусство магии, и не в их власти повлиять на то, что творится в стране. Эти люди хотят только одного – спокойно жить своей жизнью. Даркен Рал отнял у них все заготовленные на зиму припасы и передал армии. Его легионеры или сгноят продукты, или же станут втридорога перепродавать хлеб тем, у кого его украли. Уже сейчас над Срединными Землями нависла угроза голода. Немногие доживут до весны. В довершение всех бед Рал издал указ, запрещающий разводить огонь. Люди страдают от холода.

Помолчав, Кэлен продолжила:

– Даркен Рал не устает повторять, что виновник всех злосчастий – Великий Волшебник, который трусливо скрывается от жителей Срединных Земель, опасаясь их праведного гнева. Рал твердит, что Великий Волшебник – враг Срединных Земель, враг народа, и специально наслал на них великие беды. Правда, Рал не вдается в объяснения, как удалось одному, пусть даже Великому Волшебнику, сотворить сразу столько гадостей. Но многие готовы безоговорочно поверить каждому слову, сорвавшемуся с уст Рала. Они скорее решат, что зрение обманывает их, нежели допустят хоть малую толику сомнения в правдивости своего кумира.

После выхода указа, запретившего магию, волшебники жили в постоянном страхе. Они боялись, что Рал потребует от них использовать магию во зло людям. Конечно, волшебники совершили немало ошибок и сильно разочаровали своего учителя, но они остались верны в главном и не изменили основной заповеди Великого Волшебника: никогда, ни при каких обстоятельствах не причинять людям зла, а при возможности – всегда защищать их. Ни один из волшебников не пожалел собственной жизни для спасения народа Срединных Земель. Они хотели остановить Даркена Рала. Это великий акт самопожертвования и любви к людям. Учитель должен гордиться такими учениками. Кроме того, угроза нависла не только над Срединными Землями.

Граница между ними и Д’Харой уже исчезла, граница с Вестландией растворяется с каждым днем и скоро тоже перестанет существовать. И тогда народ Вестландии столкнется с тем, чего боится больше всего на свете: с магией. С такой кошмарной и разрушительной магией, какую никто из вестландцев не в состоянии себе представить.

Внимательно слушая рассказчицу, Зедд сохранял полное бесстрастие. Он ни разу не возразил, не высказал своего мнения – только слушал. Кэлен продолжала держать его руки в своих ладонях – он не отнимал их.

– Великий Волшебник мог бы еще что-то сделать, но Даркен Рал ввел в игру три шкатулки Одена. Это изменило все. Если Рал осуществит свои планы, первый день зимы станет последним днем для всех, включая и волшебника. Рал, обуреваемый жаждой мести, разыскивает его повсюду. Многие уже поплатились жизнью за то, что не смогли назвать Ралу его имени. Впрочем, если Ралу удастся открыть нужную шкатулку, власть его сделается безграничной, и волшебник окажется у него в руках. Великий Волшебник может прятаться в Вестландии, сколько ему угодно, но в первый день зимы тайна его будет раскрыта, и он попадет в руки Даркена Рала.

Кэлен уже не скрывала горечи.

– Даркен Рал приказал кводам убить всех Исповедниц. Я видела, что они сотворили с сестрой: Денни скончалась у меня на руках. Все остальные тоже мертвы. Я осталась одна. Волшебники знали, что учитель откажет им в помощи, и послали меня. Я стала для них последней надеждой. Если волшебник окажется слишком глуп и не сможет понять того, что, помогая нам, он помогает и себе… Ну что ж, в таком случае я должна использовать дарованную мне силу и заставить его помочь нам.

Зедд удивленно поднял брови:

– Что может сделать один старый, немощный волшебник против всего могущества этого Даркена Рала? – Теперь он держал ее руки в своих.

– Он должен назначить Искателя.

– Что?! – Зедд вскочил на ноги и чуть было не задохнулся от возмущения. – Милая моя! Да ты сама не знаешь, о чем говоришь!

Кэлен смешалась и некоторое время сидела молча. Наконец она рискнула задать старику вопрос:

– Что вы имеете в виду?

– Искатели назначают себя сами. Волшебнику просто становится об этом известно, и он объявляет о случившемся официально.

– Я не поняла. Я всегда считала, что волшебник выбирает подходящего человека…

Зедд снова сел и в задумчивости потер подбородок.

– Ну, в каком-то смысле так оно и есть, но сначала Искатель должен проявить себя сам. С настоящими Искателями все так и происходит. Не во власти волшебника указать на того, на кого заблагорассудится, и сказать: «Ты будешь Искателем – вот тебе Меч Истины». На самом деле все происходит иначе: волшебник не имеет права выбора. Качества, необходимые Искателю, невозможно воспитать, этим качествам нельзя научить. Нужно просто быть Искателем. И если ты Искатель, то так или иначе проявишь себя в своих поступках. Волшебник не вправе совершить ошибку и сделать неверный выбор. Прежде чем принять окончательное решение, волшебник годами наблюдает за кандидатом на звание Искателя. Искатель не обязан быть самым умным, самым ловким, самым находчивым. Все это не обязательно. Но он должен быть именно тем, кто нужен, и свойства его натуры должны быть именно теми, что отличают Искателя от всех остальных. Настоящий Искатель – исключительная личность. Искатель – точка равновесия власти. Когда Высший Совет Срединных Земель назначил Искателя самостоятельно, без помощи Великого Волшебника, советники просто бросили кость одному из псов, скуливших в ожидании подачки. Это грязная политическая игра, не более того. Из-за власти, которой обладает Искатель, должность эта всегда служила многим желанной приманкой. Беда в том, что Высший Совет оказался не в состоянии понять самого главного: не должность приносит человеку власть, а человек наделяет властью должность.

Зедд подвинулся поближе к Исповеднице.

– Кэлен, ты ведь родилась уже после того, как Высший Совет присвоил себе право назначать Искателя. Ты могла видеть Искателя в детстве. Поверь мне, это ненастоящие Искатели, настоящего ты не видела никогда.

Воспоминания нахлынули на Зедда. Он странно взглянул на Кэлен и заговорил негромко, но взволнованно. Старик уже не пытался бороться с обуревавшими его чувствами. Глаза его широко распахнулись, в них светился благоговейный трепет. Трепет перед великой властью слова Истины.

– Я видел, как настоящий Искатель заставил одного короля валяться у него в ногах и трястись от страха, а ведь он всего лишь задал властителю один-единственный вопрос. Когда Меч Истины в руках настоящего Искателя, тогда…

Зедд воздел руки к небу и прикрыл глаза.

– Праведный гнев может производить потрясающее действие, не сравнимое ни с чем иным.

Кэлен улыбнулась – ей странно было видеть Зедда в таком возбужденном состоянии.

– Он может заставить добро трепетать от радости, а зло – дрожать от страха. – При этих словах улыбка сошла с лица старика, и он продолжал уже менее восторженно, в голосе появились жесткие нотки. – Но люди не хотят принимать слово Истины, оказавшись с ней лицом к лицу. Что может заставить человека заглянуть правде в глаза, если он не хочет эту правду видеть? Истина неудобна и всем мешает – из-за этого Искатель находится в постоянной опасности. Он – главная помеха на пути тех, кто любой ценой рвется к власти. Чаще всего он сражается в одиночку, и сражается недолго.

Кэлен вымученно улыбнулась.

– Мне это хорошо знакомо – бороться в одиночку и без всякой надежды.

Зедд наклонился к ней поближе.

– Сомневаюсь, что найдется человек, будь он даже истинным Искателем, способный долго продержаться в сражении с Даркеном Ралом. И что тогда?

Кэлен снова взяла его за руки.

– Зедд, мы должны попытаться. Это наш единственный шанс, если мы от него откажемся – все кончено.

Старик пересел в кресло, подальше от Кэлен.

– Кого бы ни избрал Великий Волшебник, этот человек не будет знать Срединных Земель. Для него это равносильно смертному приговору.

– Это вторая причина, по которой меня прислали сюда. Я послужу Искателю проводником и останусь с ним до конца. Если понадобится, я спасу его, пусть даже сама при этом погибну. Исповедницы проводят в странствиях всю жизнь. Я исходила Срединные Земли вдоль и поперек. Исповедницу с самого рождения обучают языкам. Я говорю на языках всех крупных народов трех стран и почти всех малых. Исповедница тоже притягивает силы зла и подвергается опасности, но она способна приносить удачу. Если бы с нами так просто было расправиться, Ралу не потребовалось бы прибегать к помощи кводов. Многие из тех, кому он поручил убить меня, сами нашли смерть. Я действительно способна защитить Искателя, даже если для этого понадобится моя жизнь.

– Все это замечательно, милая, но, если я правильно понял, в опасности окажется жизнь не только Искателя, но и твоя тоже.

Кэлен только удивленно приподняла брови.

– За мной и так давно охотятся. Если вы знаете лучший выход, назовите его.

Зедд не успел ничего ответить: Ричард зашевелился и застонал. Старик кинул взгляд в его сторону и быстро поднялся с кресла.

– Ну наконец-то…

Кэлен встала рядом и смотрела, как Зедд приподнял руку Ричарда и подставил под распухшую кисть оловянную тарелку. Кровь капала на тарелку, медленно, капля за каплей, ударяясь об оловянное дно с глухим неприятным звуком. Наконец вышел шип и шмякнулся на тарелку в лужицу крови. Кэлен потянулась к шипу, явно намереваясь его потрогать.

Зедд мгновенно перехватил ее руку и сжал, не давая дотянуться до тарелки.

– Не делай этого, милая. Теперь, когда его изгнали, он жаждет найти себе нового хозяина. Смотри!

Он отвел ее руку и положил свой костлявый палец на край тарелки в нескольких дюймах от шипа. Шип, извиваясь, пополз к пальцу, оставляя за собой тонкий кровавый след. Зедд быстро отдернул палец и передал тарелку Кэлен.

– Возьми ее снизу, отнеси к очагу, положи в огонь и оставь.

Девушка послушно взяла тарелку и направилась в гостиную.

Тем временем Зедд промыл Ричарду рану и смазал целебной мазью. Кэлен вернулась как раз вовремя, чтобы наложить повязку. Пока она работала, Зедд не сводил напряженного взгляда с ее рук.

– Почему ты не сказала ему, что ты Исповедница? – В голосе Зедда зазвучал металл.

Кэлен ответила старику в его же тоне:

– Помните вашу первую реакцию, когда вы узнали во мне Исповедницу? – Она сделала паузу, голос ее смягчился. – Мы с Ричардом каким-то образом стали друзьями. Я совсем неопытна в дружбе, зато очень опытна как Исповедница. Всю свою жизнь я наблюдаю у людей реакцию, подобную вашей. Перед тем как уйти с Искателем, я все расскажу Ричарду. Но до тех пор мне бы очень не хотелось потерять его дружбу. Разве я прошу слишком много? Неужели я не могу позволить себе хотя бы ненадолго простую человеческую радость – иметь друга? Этой дружбе и так скоро настанет конец. Как только я расскажу ему, кто я такая.

Она замолчала, и Зедд ласково заглянул ей в глаза.

– Когда я увидел тебя впервые, то повел себя просто глупо. Главным образом от удивления, что вижу Исповедницу: не ожидал снова повстречаться с кем-нибудь из вас. Я покинул Срединные Земли, чтобы никогда больше не иметь дела с магией. Ты неожиданно вторглась в мое одиночество, а я был к этому не готов. Приношу извинения за резкость и за то, что ты почувствовала себя здесь нежеланной гостьей. Надеюсь, ты больше не обижаешься на старика? Я отношусь к Исповедницам с уважением, возможно, даже большим, чем ты можешь себе представить. Ты хорошая женщина и желанная гостья в моем доме.

Кэлен пристально посмотрела ему в глаза:

– Спасибо тебе, Зеддикус З’ул Зорандер.

Неожиданно выражение лица Зедда изменилось. Сейчас в его глазах была угроза более свирепая, чем у Кэлен при первой встрече. Она стояла в оцепенении, боясь пошевелиться.

– Но знай, Мать-Исповедница! – Его голос понизился до свистящего шепота и таил смертельную угрозу. – Этот мальчик был моим другом многие годы, и если ты коснешься его своей властью, ты ответишь мне за это. В этом случае тебе не поздоровится. Ты все поняла?

Она с трудом сглотнула и слабо кивнула.

– Да.

– Хорошо.

Выражение угрозы сошло с лица Зедда и сменилось обычным спокойствием. Он повернулся к Ричарду.

Кэлен позволила себе перевести дыхание, схватила Зедда за руку и развернула к себе. Она не хотела оставлять никакой недоговоренности.

– Зедд, я не сделаю этого не из-за твоих угроз, а потому, что Ричард очень мне дорог. Я хочу, чтобы ты понял это.

Они стояли лицом к лицу и долго изучающе смотрели друг другу в глаза. Затем напряжение исчезло, и на лице Зедда появилась плутоватая улыбка.

– Если бы мне предложили выбор, я предпочел бы эту причину, милая.

Кэлен расслабилась, довольная тем, что все наконец сказано. Затем она подошла к Зедду и обняла его. Старик с жаром заключил ее в объятия.

– Но кое-что все-таки осталось недосказанным. Ты так и не попросила меня о помощи в поисках волшебника.

– Да, не попрошу и теперь. Ричард боится того, что я сделаю, если ты ответишь «нет». Я пообещала Ричарду, что дам ему возможность поговорить с тобой об этом первым.

– Так, очень интересно! – Зедд заговорщицки подмигнул ей и положил руку на плечо. – Знаешь, милая, из тебя бы вышел хороший Искатель.