Текст книги "Пятый элефант"
Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Детрит назвал свой арбалет Шматотворцем. Испытал он оружие лишь однажды, на стрельбище. Ваймс сам видел, как исчезла мишень. Кроме того, исчезли мишени по обе стороны от нее, земляной вал позади, зато появилось огромное облако падавших на землю перьев – все, что осталось от пары чаек, которые оказались не в том месте и не в то время. Следует также отметить, что «не то место» находилось непосредственно над Детритом.
С той поры все стражники, которым не повезло попасть в патруль с Детритом, старались держаться по меньшей мере в сотне ярдов за его спиной. Однако испытания Шматотворца возымели и положительный эффект. Знающие все и вся люди быстро разнесли по Анк-Морпорку новость о бесследно исчезнувших мишенях, и сейчас одна весть о том, что Детрит вышел в патруль, очищала улицы от смутьянов гораздо эффективнее любого оружия.
– Енто типа я сам себе суд? – уточнил Детрит.
– Поосторожнее с этой штуковиной, – посоветовал Ваймс. – Так и поранить кого недолго.
Несмотря на усилившийся снегопад, они продолжили путь. Ваймс удобно устроился на сундуках и закурил сигару, а когда грохот колес убедил его в том, что никто ничего не услышит, извлек из-под брезента потертый дешевый кожаный чемоданчик Иниго.
Из своего кармана Ваймс достал небольшой сверток из черной ткани и развернул его на коленях. Замысловатые отмычки сверкнули в тусклом свете каретных ламп.
Хороший стражник должен уметь думать как преступник, а Ваймс был очень хорошим стражником.
Кроме того, он был живым стражником и намеревался оставаться таковым и впредь. Именно поэтому, услышав щелчок замка, он положил чемоданчик на раскачивающуюся крышу кареты так, чтобы тот открывался в противоположную сторону, и осторожно откинул его крышку ногой.
Подобно жалу, выскочило длинное лезвие, способное навсегда расстроить пищеварение любого неосторожного воришки. Кое-кто не больно-то доверял службе безопасности гостиниц, в которых ему предстояло останавливаться.
Преодолевая сопротивление тугой пружины, Ваймс задвинул клинок обратно в потайные ножны, внимательно изучил содержимое чемоданчика, улыбнулся совсем не радостной улыбкой и осторожно достал на свет каретных ламп некий предмет. Это было зло, зло работы настоящего мастера – смертоносное, превосходно исполненное и очень компактное.
«А как приятно было бы хотя бы иногда ошибаться в людях…» – подумал Ваймс.
Насколько мог судить Гаспод, они сейчас приближались к подножию гор. Почти все места, в которых можно было бы купить еду, остались далеко позади. Как бы вежливо ни стучал Моркоу в двери встречавшихся все реже ферм, всякий раз ему приходилось разговаривать со спрятавшимися под кроватями людьми. Местные жители явно не привыкли к визитам вооруженных мечами мускулистых молодых людей, которые изъявляли желание купить еду.
В конце концов Моркоу стал действовать проще. Он входил в дом, шарил в кладовой и оставлял деньги на столе, где их потом могли найти спрятавшиеся в чулане хозяева.
Но последняя ферма, попавшаяся им на пути два дня назад, была настолько бедной, что Моркоу, к вящему неудовольствию Гаспода, просто оставил хозяевам немножко денег и ушел, так ничего и не взяв.
Лес становился все гуще. Ольху сменили сосны. Каждую ночь шел сильный снег. Звезды превратились в крошечные морозные точки. С каждым закатом волчий вой звучал все громче.
Он обступал со всех сторон – заунывные завывания, насквозь пронзающие скованные стужей леса.
– Они так близко, что я чую их запахи, – сообщил Гаспод. – Они уже несколько дней неотступно следуют за нами.
– На данный момент официально не зарегистрировано ни единого случая неспровоцированного нападения волка на взрослого человека, – сказал Моркоу.
Они сидели под его плащом, прижавшись друг к другу.
– Вот это клево, – спустя некоторое время восхитился Гаспод.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну-у-у, у нас, собак, мозгов, конечно, не ахти как много, но мне показалось, что произнесенная тобой фраза имеет второй смысл: ни один взрослый человек еще не вернулся из леса, чтобы пожаловаться на такое «неспровоцированное» нападение. То есть этим твоим волкам нужно лишь выбирать для своих убийств места, где их никто не застукает. Согласен?
Плащ постепенно заваливало снегом. Плащ был большим, тяжелым – своего рода напоминание о долгих дождливых анк-морпоркских ночах. Пламя костра плясало и шипело, поглощая снежинки.
– Знаешь, Гаспод, лучше бы ты этого не говорил.
Снежинки были крупными – даже не снежинки, а скорее небольшие комочки снега. С гор быстро спускалась зима.
– По-твоему, это бы что-то изменило?
– Нет, но… Впрочем, думаю, нам нечего бояться.
Плащ уже напоминал сугроб.
– Зря ты обменял коня на снегоступы на последней ферме, – сказал Гаспод.
– Бедный коняга был совсем изможден. Кроме того, это был не совсем обмен. Хозяева так и не вылезли из дымовой трубы. Сказали лишь, что мы можем брать что захотим.
– Они умоляли нас брать все, что захотим. Только бы мы оставили их в живых.
– Да. Не понимаю почему. Я ведь им улыбался.
Гаспод лишь вздохнул.
– Ладно, не важно… – буркнул он. – Но понимаешь, вся беда в том, что на лошади я мог ехать, а в таком глубоком снегу я всего лишь маленький песик. Мои проблемы расположены ближе к земле. Надеюсь, больше ничего объяснять не надо?
– У меня есть запасная одежда в рюкзаке. Возможно, я смогу сшить тебе… пальто.
– Пальто тут не поможет.
Снова раздался вой, уже совсем рядом.
Снег еще усилился. Костер вдруг издал особо яростный шип, после чего погас.
Гаспод не любил снег. В обычной жизни ему не приходилось сталкиваться с подобными затруднениями. В городе всегда найдется теплое местечко, главное – знать, где искать. Кроме того, городской снег оставался снегом не больше чем на час или два, а потом превращался в коричневатую слякоть и утрамбовывался людскими ногами в привычную уличную корку.
Улицы Анк-Морпорка… Гаспод уже тосковал по ним. На улицах он все понимал. А здесь чувствовал себя полным тупицей.
– Костер погас, – заметил он. Ответа от Моркоу не последовало.
– Я сказал, что костер погас…
На сей раз он услышал в ответ храп.
– Эй, нам нельзя спать! – стонуще взлаял Гаспод. – Сейчас не время! Мы ведь замерзнем!
Следующий вой, как ему показалось, донесся буквально из-за соседнего дерева. А еще ему показалось, что в снежной пелене проступили темные силуэты.
– …И это в лучшем случае, – пробормотал он.
Гаспод лизнул Моркоу в лицо. Как правило, после такого человек, схватив в руки какую-нибудь дубину, долго гнался за Гасподом по улице. Но на этот раз ответом ему был лишь храп.
Теперь уже Гаспод встревожился не на шутку.
Конечно, он был собакой, а собаки и волки… они ведь почти ничем друг от друга не отличаются, верно? Известный факт. «Ну что-о-о ж, – произнес предательский внутренний голос, – быть может, в беду попали вовсе не Гаспод и Моркоу, а только Моркоу?» – «Да, братья, вперед! Давайте вместе носиться под луной! Но сначала сожрем эту обезьяну!»
А с другой стороны…
Он, Гаспод, был счастливым обладателем мозолей на лапах, не раз опаленной шкуры, блох и чесотки – и еще чего-то странного на загривке, докуда он никак не мог дотянуться. «Мужики, это ж наш чувак!» – скажут волки. Ну да, конечно.
Кроме того, в его жизни бывало всякое: он попрошайничал, дрался, обманывал и воровал. Но Плохим Псом его нельзя было назвать.
Чтобы доказать последнее, потребовался бы большой опыт в теологических дискуссиях, особенно учитывая огромное количество сосисок и кусков вырезки, исчезнувших с прилавков мясников, после того как мимо пронеслось, оставляя за собой запах туалетного коврика, нечто серое, но тем не менее сам Гаспод считал себя не более чем Простым Озорником. Он никогда не кусал длань, кормившую его[13]13
Все очень просто. Укусишь сегодня, и кто покормит тебя завтра?
[Закрыть]. Никогда не делал Этого на ковер. Никогда не увиливал от исполнения Долга.
Положение было дерьмовым, но выходить из него следовало, как подобает настоящему псу.
Гаспод громко взвыл, оглядывая смыкающееся кольцо темных силуэтов.
В ответ из тьмы блеснуло множество глаз.
Он снова взвыл, потом зарычал, встречая невидимую зубастую погибель, что приближалась к нему.
Погибель ничуточки не впечатлилась. Впрочем, как и сам Гаспод.
Тогда Гаспод избрал другую тактику и нервно завилял хвостом.
– Мы простые путники! – объявил он сдавленно-жизнерадостным голосом. – Пройдем мимо, вы нас даже не заметите!
У него возникло стойкое ощущение, что силуэтов, полускрытых снежной пеленой, резко прибавилось.
– Как вы тут поживаете? Как жены? Как детишки? – пропищал он.
Эта реплика тоже не нашла должного отклика.
Что ж, оставалось одно. Последняя Схватка, Финальное Противостояние. Отважный Пес Защищает Своего Хозяина. Какой Хороший Песик… Жаль, некому будет рассказать о его гибели…
– Он мой! Мой! – пролаял Гаспод, прыгая на ближайший силуэт.
Огромная лапа поймала его в воздухе и прижала, распластав, к покрытой снегом земле.
Он оглядел оскаленные белые клыки и длинную морду. Глаза были странно знакомыми…
– Нет, мой! – прорычала волчица. Это была Ангва.
Дорога стала ухабистой, и лошади сбавили ход. Припорошенные снегом глубокие колеи были коварными ловушками, способными переломать все колеса.
Кареты уже углубились в ущелье на несколько миль. Увидев по обе стороны дороги мерцающие огоньки, Ваймс задумчиво кивнул. По бокам тянулись поросшие лесом и покрытые щебнем крутые склоны.
Бесшумно спрыгнув с крыши, он исчез в темноте.
Первая карета остановилась у перегородившего дорогу бревна. Потом последовала какая-то возня, после чего кучер спрыгнул в грязь и со всех ног помчался назад по ущелью.
Из-за деревьев выступили фигуры. Одна из них остановилась у первой кареты и принялась дергать ручку дверцы.
На мгновение мир затаил дыхание. Нападавшие, вероятно, почувствовали это, потому что человек успел отскочить в сторону, когда раздался громкий щелчок и вся дверь вместе с рамой разлетелась тучей щепок.
Как однажды заметил Ваймс, только идиот способен попытаться остановить тролля с двухтысячефунтовым арбалетом. Ад не разверзся. Просто появился Детрит. Хотя с расстояния нескольких футов трудно было заметить разницу.
Еще одна фигура потянулась к ручке двери второй кареты – буквально за мгновение до того, как Ваймс выстрелил. Стрела вонзилась в плечо разбойника с тошнотворным звуком. Потом из окна выпрыгнул Иниго, упал на землю, перекатился с немыслимой для простого чиновника ловкостью, вскочил на ноги перед одним из разбойников и нанес тому стремительный удар ребром ладони по шее.
Ваймсу уже приходилось видеть этот трюк. Как правило, это лишь злило людей и только иногда лишало противника чувств.
Но чтобы ударом ладони снести с плеч голову?
– Всем стоять!
Сибиллу выволокли из кареты. За ее спиной из темноты появился какой-то человек с арбалетом в руках.
– Ваша светлость Ваймс! – крикнул он, и его голос эхом отразился от почти отвесных стен ущелья. – Я знаю, что ты здесь, ваша светлость Ваймс! У меня твоя жена! Нас много! Сопротивление бесполезно, ваша светлость Ваймс!
Снежинки с шипением испарялись, падая на пламя факелов.
Что-то просвистело в воздухе, затем послышался звук вонзающейся в тело стали. Одна из фигур в капюшонах, схватившись за ногу, упала в грязь.
Иниго медленно поднялся на ноги. Человек с арбалетом, казалось, не замечал его.
– Это как игра в шахматы, ваша светлость Ваймс! Тролля и гнома мы разоружили! А ферзь захвачен мной! Ты можешь попытаться убить меня, но ты точно уверен, что я не успею выстрелить?
Факелы озаряли багровым светом искривленные ветви деревьев по обе стороны дороги.
Прошло несколько секунд.
Потом раздался очень громкий стук арбалета, брошенного в освещенный круг.
– Ты поступил правильно, ваша светлость! А будь так любезен, появись сам!
Иниго разглядел возникшую на границе освещенного пятна тень с поднятыми руками.
– Сибилла, ты в порядке? – спросил Ваймс.
– Немного замерзла, Сэм.
– Ты не ранена?
– Нет, Сэм.
– Держи руки так, чтобы я мог их видеть, ваша светлость Ваймс!
– А ты обещаешь отпустить ее? – прорычал Ваймс.
Рядом с лицом Ваймса ярким пятном вспыхнул огонь – это Сэм раскуривал сигару.
– Да ну, ваша светлость Ваймс, и с чего бы я стал ее отпускать? Анк-Морпорк отвалит за вас двоих кучу денег!
– А. Я так и думал, – сказал Ваймс.
Он тряхнул рукой, чтобы погасить спичку, и теперь только тлеющий конец сигары тускло освещал его лицо.
– Сибилла?
– Да, Сэм?
– Пригнись.
Времени хватило ровно на то, чтобы сделать вздох. Резко пригнувшись, госпожа Сибилла бросилась по направлению к Ваймсу, и в тот же момент рука командора появилась из-за спины, описала широкую дугу, послышался мягкий шелест, и голова разбойника резко откинулась назад.
Прыгнув, Иниго поймал выпавший из руки разбойника арбалет, мягко перекатился, вскочил на ноги и выстрелил. Еще одна фигура зашаталась и упала.
Не обращая внимания на начавшуюся суматоху, Ваймс схватил Сибиллу за руку и помог ей забраться в карету. Иниго куда-то исчез, но очень скоро из темноты донесся вопль. Голоса кричавшего Ваймс не узнал.
И вдруг… воцарилась тишина, нарушаемая только шипением валяющихся в снегу факелов.
– Мне… кажется, они сбежали, – раздался голос Шелли.
– Далеко не убегут. Детрит?
– Сэр?
– Ты в порядке?
– Я мобилен и мобилизован, сэр.
– Вы двое займитесь этой каретой. Я возьму вторую, и давайте поскорее убираться отсюда, понятно?
– А где господин Сепаратор? – спросила Сибилла.
Из леса снова донесся крик.
– Забудь о нем!
– Но он…
– Я сказал, забудь!
На гребне перевала снег усилился. Колеса карет вязли в глубоком снегу, и Ваймс мог разглядеть лишь темные силуэты лошадей на фоне белого снега. Затем облака расступились на мгновение, но он сразу пожалел об этом, поскольку увидел, что темнота слева от него превратилась из сплошной черной стены в бездонное ущелье.
Впереди замерцали огоньки постоялого двора, стоявшего на самой вершине перевала. Ваймс направил лошадей прямо в приоткрытые ворота.
– Детрит?
– Сэр?
– Я прикрою. Убедись, что нас не ждет здесь засада.
– Есть, сэр.
Тролль спрыгнул на землю и вложил в арбалет новую связку стрел. Ваймс в последний момент догадался о его намерениях.
– Просто постучи, сержант.
– Так точно, сэр.
Тролль постучал и вошел в здание. Доносившийся оттуда шум мгновенно стих. «Герцог Анк-Морпоркский прибыл, – донесся из-за двери приглушенный голос Детрита. – Возражения есть? Поднимите руку». Ответом было дружное молчание. В абсолютной тишине слышалось лишь тихое гудение натянутой до предела тетивы Шматотворца.
Ваймс помог Сибилле выйти из кареты.
– Как ты себя чувствуешь?
Она едва заметно улыбнулась.
– Думаю, платье придется отправить на тряпки, – сказала она и, увидев выражение его лица, улыбнулась чуть шире. – Сэм, я знала, что ты обязательно что-нибудь придумаешь. У тебя было такое холодное, неподвижное лицо, что я поняла: с этим человеком вот-вот случится что-то очень плохое. Я совсем не боялась.
– Правда? Зато я испугался до усра… очень сильно, – откликнулся Ваймс.
– А что случилось с господином Сепаратором? Помню только, когда все началось, он что-то вытащил из-за пазухи, выругался и прыгнул в окно…
– Подозреваю, Иниго Сепаратор жив и здоров, – мрачно заметил Ваймс. – Чего не скажешь о тех, кто имел неосторожность попасться ему под руку.
В главной комнате постоялого двора было совершенно тихо. Мужчина и женщина, предположительно хозяин и его жена, тщетно пытались слиться с трактирной стойкой. Около дюжины постояльцев жались по стенам. Из пары перевернутых кружек лилось на пол пиво.
– Все тихо-спокойно, – повернувшись лицом к Ваймсу, информировал Детрит.
Ваймс вдруг понял, что все смотрят на него, и опустил взгляд. Рваная рубашка. Заляпанная грязью и кровью одежда. Снег таял, и под ногами уже образовалась лужа. В правой руке он все еще сжимал арбалет.
– Небольшие неприятности на дороге, – объяснил он. – Ну, вы понимаете, путь долгий, всякое случается…
Никто не пошевелился.
– О боги… Детрит, прошу тебя, опусти эту штуковину!
Тролль послушно опустил арбалет.
Все люди – общим числом дюжины две – снова начали дышать.
Потом из-за стойки вышла тощая женщина, кивнула Ваймсу, осторожно взяла госпожу Сибиллу за руку и повела к широкой деревянной лестнице. Ее злобный взгляд несколько озадачил Ваймса.
И только через мгновение он понял, что госпожа Сибилла дрожит. По ее щекам текли слезы.
– Э… Моя жена немного взволнована, – едва слышно произнес он и тут же заорал, чтобы скрыть свое смущение: – Капрал Задранец!
В зал вошла Шелли.
– Ступай с госпожой Си…
Поднявшийся гул заставил его замолчать. Кто-то засмеялся. Шелли остановилась и опустила взгляд.
– В чем дело? – прошипел Ваймс.
– Во мне, сэр. Анк-морпоркская мода досюда еще не добралась, сэр, – сказала Шелли.
– Юбка? – спросил Ваймс.
– Да, сэр.
Ваймс оглядел лица посетителей. Они скорее были шокированными, чем сердитыми, хотя в углу он заметил пару явно недовольных гномов.
– Ступай с госпожой Сибиллой, – повторил он.
– Сэр, мне кажется, это не совсем удачная мы… – начала было Шелли.
– Да будь оно все проклято! – не выдержал Ваймс.
Все мгновенно замолчали. Оборванный, залитый кровью сумасшедший с арбалетом наперевес, как правило, умеет завладеть вниманием аудитории. И вдруг Ваймс задрожал. Больше всего ему хотелось сейчас лечь в постель, но прежде чем лечь и заснуть, ему хотелось – больше всего на свете! – выпить. Но он не мог себе этого позволить. Всего один глоток… но это будет ровно на глоток больше, чем нужно.
– Хорошо, говори.
– Все гномы – мужчины, сэр, – сказала Шелли. – Я имею в виду… традиционно. Здесь все так думают.
– Значит, постой за дверью или… закрой глаза. Или еще что-нибудь придумай. Понятно?
Ваймс ласково взял госпожу Сибиллу за подбородок и заглянул ей в глаза.
– Ты в порядке, дорогая?
– Прости, что подвела тебя, Сэм, – прошептала она. – Все было так ужасно.
Ваймс относился к тому типу мужчин, которые органически не могут целовать собственных жен на людях. Поэтому он похлопал ее по плечу. И это она считает, что подвела его… Просто невыносимо.
– Ты просто… Ну, то есть… Шельма… А я… разберусь здесь и сразу приду. Думаю, нам дадут лучшую спальню.
Она кивнула, не поднимая глаз.
– Чуток… подышу свежим воздухом.
Ваймс вышел на улицу. Снегопад прекратился – по крайней мере на время. Луна была наполовину закрыта облаками, и в воздухе пахло морозом.
Человек, спрыгнувший с карниза, даже глазом не успел моргнуть, как Ваймс крутнулся волчком на месте и прижал его к стене.
Сквозь красную пелену ярости Ваймс рассмотрел озаренное лунным светом лицо Иниго Сепаратора.
– С каким же удовольствием я…
– Ваша светлость, взгляните-ка вниз, – посоветовал Сепаратор. – Мхм-мхм.
Ваймс вдруг почувствовал, что в живот ему упирается очень острый клинок.
– А ты посмотри еще ниже, – ответил он.
Иниго последовал совету и судорожно сглотнул. У Ваймса тоже был нож.
– А как же честь? Благородство в крови? – спросил Иниго.
– Одно резкое движение – и ты не только потеряешь свою кровь вместе с благородством, но и мужское достоинство, – пообещал Ваймс. – По-моему, мы сейчас в ситуации, которую сержант Колон называет «поповой».
– Уверяю, я не стану убивать вас, – сказал Иниго.
– Сейчас нет, – кивнул Ваймс. – А как насчет потом?
– И потом не стану. Я здесь, чтобы вас защищать, мхм-мхм.
– Тебя ведь Витинари послал?
– Вы знаете, мы никогда не разглашаем имена своих…
– Верно. Вы всегда ведете себя крайне благородно, – последнее слово Ваймс буквально выплюнул. – Но только в этом смысле.
Они немного расслабили мускулы.
– Вы оставили меня одного в окружении врагов, – сказал Иниго, но в его голосе не чувствовалось обвинения.
– А какое мне дело до шайки разбойников? – пожал плечами Ваймс. – Ты ведь наемный убийца.
– Но как вы об этом узнали? Ммф?
– Стражник всегда смотрит на то, как люди ходят. Как говорят клатчцы, ноги – второе лицо человека. Слышал такую пословицу? А эта твоя конторская, словно вопящая о полной безобидности походочка была слишком неестественной.
– Вы хотите сказать, что только по моей походке…
– Не только. Ты не поймал апельсин, – сказал Ваймс.
– И что с того?
– Пойми, человек либо ловит апельсин, либо уклоняется от него. А ты увидел, что никакой опасности нет. И когда я взял тебя за руку, то почувствовал под твоей одеждой металл. Ну а потом я просто послал по семафору клик с твоим описанием.
Он отпустил Иниго и подошел к карете, словно бы нарочито демонстрируя наемному убийце незащищенную спину. Достав что-то из коробки, Ваймс вернулся к Иниго и предъявил ему предмет.
– Я знаю, это принадлежит тебе, – продолжал он. – Нашел в твоем чемоданчике. Поймай я кого-нибудь с такой штуковиной в Анк-Морпорке, бедняге сильно не поздоровилось бы. Уж я бы сумел испортить ему жизнь, недаром я стражник. Я доходчиво выражаюсь?
– Честно говоря, ваша светлость, поймай вы кого-нибудь с такой штуковиной в Анк-Морпорке, мхм, этот человек мог бы считать себя невероятным счастливчиком. Ведь мы, Гильдия Наемных Убийц, не поймали его первыми, ммф. Это находится под запретом даже среди нас. Но сейчас мы далеко от Анк-Морпорка. Ммф-ммф.
Ваймс покрутил предмет в руках. Он немного напоминал молоток с длинной рукояткой или телескоп несколько странной конструкции. Состоял он в основном из пружины. Как и любой другой арбалет.
– Очень трудно взводить, – сказал он. – Я чуть руку не вывихнул, когда взводил пружину. И всего один выстрел.
– Но выстрел, которого никто не ожидает, мхм-мхм.
Ваймс кивнул. Такую штуку можно спрятать даже в штанах, хотя для этого стальными должны быть не только нервы, но и некоторые другие части тела, которым придется находиться рядом с этой скрученной в спираль немыслимой силой.
– Это не оружие, – сказал он. – Оно предназначено для убийства людей.
– Как, впрочем, и все остальное оружие, – возразил Иниго.
– Нет. Оружие предназначено для того, чтобы тебе не пришлось убивать людей. Оружие нужно для того, чтобы ты… имел его. Чтобы его было видно. Для предупреждения. А эта штука к оружию не относится. Ты ее прячешь и выжидаешь удобного момента, а потом достаешь ее и убиваешь. Из-за угла, в темноте… Кстати, а где вторая похожая штуковина?
– Ваша светлость?
– Потайной кинжал. И не делай такие удивленные глаза.
Иниго пожал плечами, и что-то серебристое выскочило у него из рукава – тщательно подогнанное по форме ладони лезвие с мягкой подушечкой вдоль одной кромки. Из внутренностей одежды Иниго донесся едва слышный щелчок.
– О боги, – едва слышно произнес Ваймс. – Ты знаешь, сколько раз меня пытались убить?
– Знаю, ваша светлость. Девять. Гильдия установила вознаграждение за вашу голову в размере шестисот тысяч долларов. На последнее предложение никто из членов Гильдии не откликнулся. Мхм-мхм.
– Ха!
– Между прочим, не для протокола… Мы бы все-таки хотели знать, где находится тело достопочтенного Юстаса Бассингли-Кровва, мхм-мхм.
Ваймс задумчиво почесал нос.
– Это тот, кто пытался отравить мой крем для бритья?
– Он самый, ваша светлость.
– Ну, если его тело не является исключительно сильным пловцом, оно все еще пребывает на борту судна, направляющегося в Гат через мыс Ужаса, – ответил Ваймс. – Я заплатил капитану тысячу долларов, чтобы он не снимал цепи аж до Замбинго. Твоего коллегу ждет приятная и продолжительная прогулка домой через джунгли Клатча. Кстати, познания в области экзотических ядов весьма ему пригодятся, хотя, наверное, куда более полезным был бы опыт в противоядиях.
– Тысячу долларов?!
– Ну, тысячу двести долларов я нашел, так сказать, на его теле. Двести пожертвовал Санаторию Для Тяжело Больных Драконов. Кстати, у меня даже есть квитанция. Насколько я знаю, вы большое значение придаете всяким там распискам.
– Вы украли его деньги? Мхм-мхм.
Ваймс сделал глубокий вдох. Когда он заговорил, голос его был абсолютно спокойным и ровным.
– А по-твоему, я должен был тратить свои собственные средства? Он пытался меня убить. Считай это инвестицией на благо его здоровья. Конечно, если он осмелится еще раз навестить меня, то сполна получит все, что недополучил.
– Я просто… поражен, ваша светлость. Мхм-мхм. Бассингли-Кровв слыл исключительно искусным фехтовальщиком.
– Правда? Обычно я стараюсь не дожидаться, когда мой противник начнет демонстрацию своих умений.
Иниго растянул тонкие губы в улыбке.
– А два месяца назад сэр Ричард Крышклей был найден привязанным к фонтану на Саторской площади. Его тело было выкрашено розовой краской, а флаг воткнут в…
– Это был порыв великодушия с моей стороны, – ухмыльнулся Ваймс– Извини, но в ваши игры я не играю.
– Заказное убийство – не игра, ваша светлость.
– Это ваши правила игры.
– Да. Должны соблюдаться определенные правила, в противном случае наступит анархия. Мхм-мхм. У вас – свои принципы, у нас – свои.
– И тебя послали, чтобы защищать меня?
– У меня есть и другие таланты, но… Да.
– И почему вы решили, что я нуждаюсь в ваших услугах?
– Понимаете ли, ваша светлость, здесь играют без правил. Мхм-мхм.
– Я большую часть жизни имел дело с людьми, которые играют без правил!
– Да, разумеется. Но мертвый противник уже никогда больше не поднимется.
– Я никогда никого не убивал! – воскликнул Ваймс.
– Вы прострелили разбойнику горло.
– Я целился в плечо.
– Да, эту штуку немного уводит влево, – согласился Иниго. – Вы хотели сказать, что никогда не пытались кого-либо убить. Я, с другой стороны, это делал, и не раз. Сомнения в нашем ремесле только мешают. Ммф.
– Сомнения? По-моему, я ни секунды не колебался!
Иниго вздохнул.
– Не говоря уже о том, что нашей Гильдии… абсолютно чужда показушность.
– Показушность?!
– Этот ваш трюк с сигарой…
– Ты имеешь в виду, когда я закрыл глаза, а они были вынуждены смотреть на горящее в темноте пламя?
– А… – Иниго замялся. – Но вас могли застрелить на месте.
– Ерунда. Я не представлял никакой угрозы. И ты слышал его голос. Мне частенько доводилось слышать такие голоса. Он не собирался стрелять слишком рано, не хотел портить себе веселье. Насколько я понял, у тебя нет на меня контракта?
– Именно.
– И ты можешь в этом поклясться?
– Клянусь честью наемного убийцы.
– Вот, – кивнул Ваймс– Именно это мне и непонятно. Не знаю, как правильнее выразиться, Иниго, но ты ведешь себя совсем не как типичный наемный убийца. Ваша светлость то, сэр это… Кстати о Гильдии, туда ведь набирают только лиц благородного происхождения, но ты… И боги тому свидетели, я не хочу тебя оскорбить… В общем, ты не похож…
Иниго коснулся пальцами пряди волос на лбу.
– Я – стипендиат, ваша светлость.
«О боги, ну конечно, – подумал Ваймс– Обычного убийцу-любителя можно на каждой улице найти. Сюда относятся всякие безумцы, пьяницы или даже какая-нибудь бедная женщина, на которую после тяжелого дня не вовремя поднял руку муж и которая наконец, после двадцати лет унижений, дала волю чувствам. Но способность убить абсолютно незнакомого человека – без всякого злого умысла и удовлетворения, разве что с гордостью мастера за хорошо выполненную работу… Такая способность – очень редкий талант. Армия, к примеру, тратит много месяцев на то, чтобы привить его молодым солдатам. Тогда как обычный человек просто неспособен убить такого же, как он, обычного человека, если они прежде не были представлены друг другу.
В Гильдии непременно должны быть люди, подобные Иниго. Как очень точно выразился один гад-философ, правительство нуждается не только в пастухах, но и в мясниках».
Ваймс протянул Иниго маленький арбалет.
– Забирай. Но передай всем: если я хоть у кого-нибудь в нашем городе увижу эту штуковину… В общем, ее владельца ждет большой сюрприз. Она у него мигом очутится там, где солнце никогда не светит.
– А, – сказал Иниго, – это такое местечко в Ланкре? С замысловатым названием? Всего в пятидесяти милях отсюда, насколько я знаю. Мхм-мхм.
– Уж поверь мне, я найду намного более короткую дорогу.
Гаспод попытался еще раз подуть Моркоу в ухо.
– Пора вставать, – прорычал он.
Моркоу открыл глаза, часто заморгал, стряхивая с ресниц снег, и попытался пошевелиться.
– Просто лежи спокойно, хорошо? – попросил Гаспод. – Если поможет, думай о них как об очень большом и тяжелом стеганом одеяле.
Моркоу попытался освободиться. Лежавшие на нем волки зашевелились.
– Решили тебя согреть, – сказал Гаспод, нервно улыбаясь. – Волчье одеяло… Конечно, некоторое время будешь вонять, но лучше заработать чесотку, чем отправиться на тот свет, правда? – Он старательно почесал за ухом задней лапой. Один из волков недовольно зарычал. – Извини. Жратва скоро будет готова.
– Еда? – изумился Моркоу.
В поле зрения Моркоу появилась одетая в кожаную рубаху и штаны Ангва. Положив руки на пояс, она долго смотрела на него сверху вниз. К немалому удивлению Гаспода, Моркоу все же удалось сбросить с себя нескольких волков и приподняться на локтях.
– Ты следила за нами? – спросил он.
– Нет, следили они, – ответила Ангва. – И считали тебя полным придурком. Я слышала это в их вое. И ведь они правы! Ты три дня ничего не ел! В здешних местах зима наступает сразу, а не сообщает о своем приходе аж за целый месяц. О нет, она приходит всего за одну ночь! Что за глупости ты творил?!
Гаспод окинул взглядом поляну, на которой Ангва успела развести большой костер. Гаспод ни за что не поверил бы происходящему, если бы собственными глазами не видел, как самые настоящие волки таскают для нее валежник. А потом другой волк приволок молодого оленя, еще не успевшего сбросить осенний жир. От запаха жарившейся оленины у Гаспода потекли слюни.
Что-то человеческое и очень сложное происходило между Моркоу и Ангвой. Судя по словам, это больше походило на ссору, но запахи утверждали обратное. Впрочем, последние события были вполне понятны для Гаспода. Самка убежала, самец бросился в погоню. Так было и будет. Правда, как правило, в погоне участвовало около двадцати самцов самых разных мастей, но у людей, насколько знал Гаспод, все происходило несколько иначе.
А еще он знал, что очень скоро Моркоу увидит сидящего у костра крупного волка. И вот тогда мех полетит во все стороны. Ох уж эти люди.
О своих предках Гаспод мог только догадываться. В нем текла самая разная кровь: немного – от терьера, немного – от спаниеля, немного, возможно, от кого-то еще. Но большая часть крови досталась ему по наследству от дворняг. Тем не менее в любой собаке живет маленькая частичка волка – в это Гаспод верил свято. И сейчас эта самая частичка настойчиво посылала ему сигналы о том, что не стоит особо таращиться на сидевшего у костра самца.
Дело было даже не в том, что этот волк выглядел крайне злобным. Ему не нужно было выглядеть. Даже сидя, он излучал абсолютную уверенность в себе и несокрушимую силу. Гаспод выходил из многих уличных драк если не победителем, то уцелевшим, но он ни за что на свете не выступил бы против такого зверя – даже если бы его поддерживали два льва и человек с топором.
