Текст книги "Королева эльфов Шаннары"

Автор книги: Терри Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Незваный гость, конечно, поймет, что он был здесь, но вопрос – давно ли. Он может остаться в засаде, чтобы застать их врасплох. Значит, надо выбраться отсюда и где-то на улице дождаться возвращения Дамсон, чтобы предупредить ее. Через задний вход, увидя, что замок открыт, она не пойдет. Мысли бешено сменяли друг друга в его голове, подгоняя: вперед, вперед. Да, остается бежать, пока его не обнаружили. Надо пройти через подвал и выйти так, как они входили сюда.

Он больше не слышал шагов. Прекрасно. Вошедший остановился, чтобы осмотреть комнату.

Он, вероятно, пытался понять: кто тут мог быть? Сколько человек и почему ушли. А Пар тем временем может спокойно убежать.

Но он поспешил, добираясь к лестнице, ведущей наверх, в темноте натолкнулся на пустую деревянную клеть, споткнулся и упал. Гнилое дерево сломалось под ним. Резкий треск прорезал тишину.

Взволнованный, задыхающийся, Пар тяжело шагнул к лестнице – и услышал звук приближающихся шагов.

Юноша больше не прятался. Шаги не затихали. Наверное, это не Ищейки. Те бы подкрались тихо. Значит, Федерация. Но почему этот человек один?

Пар уже бежал по лестнице. Потайная дверь спасительно замаячила вверху. Но ведь там его могут поджидать остальные – и ловушка захлопнется. А может, встретить вошедшего? Он-то один, а там, чего доброго, несколько человек. Но это лишь предположение, и, кроме того, больше не осталось времени на раздумья: он уже стоял у потайной двери.

Пар толкнул дверь. Та не поддалась.

Лучи меркнущего дневного света, проникая через щели в деревянных досках, слепили его. Нагнув голову, собрав все силы, он толкнул дверь еще раз. Дверь не шелохнулась. Прищурившись, он пытался рассмотреть, что же там случилось.

Что-то большое, массивное подпирало потайную дверь.

Отчаявшись, он с силой бросился на преграду, но она по-прежнему не поддалась. Пар снова спустился по лестнице, бросив быстрый взгляд через плечо. Его сердце колотилось так гулко, что он едва расслышал приглушенный голос:

– Пар? Пар Омсворд?

Ему показалось, что он знает этого человека. Однако полной уверенности не было. Голос вроде бы знакомый, но и чужой одновременно. Звавший его все еще был в подвале, невидимый в темноте. Пар снова посмотрел на потайную дверь, оглянулся на подвал.

Он в ловушке.

Его губы сжались, тело покрылось потом от напряжения и страха, по коже поползли мурашки.

Кто же там?

Откуда он знает его имя?

Пар снова подумал о Дамсон: где она, что с ней случилось, в безопасности ли? Если ее взяли в плен, то он единственный, на кого она могла бы рассчитывать. Он не может допустить, чтобы его поймали, в этом случае никто ей не поможет. Он представил ее ярко-рыжие волосы, ее лукавую улыбку, блеск зеленых глаз. Он услышал ее голос и смех, почувствовал прикосновение. Вспомнил о том, сколько она сделала, чтобы спасти ему жизнь, чтобы уберечь его от безумия, которое едва не настигло его, когда умер Колл.

Страх уступил место гневу и решимости. Он протянул руку за спину, высвобождая Меч Шаннары. Но тут же отпустил его, и меч снова упал в ножны. Нет, он предназначается для другого. Пар воспользуется своей магией, несмотря на то что она пугает его, как старый приятель, который стал вдруг чужим и враждебным.

Мысли путались, разбегались, лишая его всякой надежды. Он снова протянул руку за спину и вынул меч. В конце концов, это его единственное оружие.

У входа появилась тень. Чужое дыхание засипело в мертвой тишине. Высокая темная фигура, закутанная в плащ, приближалась к нему. Это был мужчина, явно выше него, черты его лица скрывал низко надвинутый капюшон.

Мужчина вышел из темноты, выпрямился. Увидев Пара, который прижался к лестнице подвала с оружием в руке, он обнажил тускло сверкнувший длинный нож. Мгновение они смотрели друг на друга, не двигаясь. Рука вошедшего медленно поднялась и откинула капюшон пыльного черного плаща.

ГЛАВА 24

Трисс с трудом выпрямился. Капитан Придворной Гвардии, Рен и Гарт молча смотрели друг на друга. Три изваяния с темными лицами, припорошенными пеплом Киллешана, стояли вокруг скрюченного тела Дала: почетный караул возле погибшего воина. Из девяти человек, которые покинули склоны Киллешана, чтобы унести Арборлон и эльфов от их вулканической могилы и начать новую жизнь в лесах Западной Земли, остались только трое. «Да, нас трое, – подумала Рен, – Гавилан потерян для нас навсегда». Он унес с собой жезл Рукха и ее наивную веру в благородство. «Почему я оказалась такой глупой?»

Сбросив с себя оцепенение, Трисс отошел в сторону; нагнувшись, он осматривал землю – место, на котором все это произошло.

– Кто мог сделать это? Должны быть следы… – Он замолчал.

Рен и Гарт переглянулись – Трисс еще не понял.

– Гавилан, – сказала она тиха

– Гавилан? – Капитан Придворной Гвардии непонимающе посмотрел на нее.

– Гавилан Элессдил, – повторила она, произнося его полное имя, думая, что это поможет ей осознать происшедшее. Фаун задрожала у нее на плече, – Он убил Дала и завладел жезлом Рукха.

Трисс окаменел.

– Нет, – сказал он решительно. – Сударыня Рен, этого не могло быть. Ты не права. Гавилан – эльф, а ни один эльф не нанесет вреда другому. Кроме того, он – принц рода Элессдилов! И дал клятву служить своему народу!

Рен в отчаянии замотала головой. Ей надо было предвидеть это. Догадаться по его глазам, по голосу, изменившемуся поведению. Все так очевидно, а она была слепа.

– Стреса, – позвала она. Иглокот неуклюже вышел из темноты, его иголки воинственно топорщились.

– Ш-ш-ш! Я предупреждал тебя!

– Спасибо, что напомнил. Как, по-твоему, о чем говорят следы? У тебя острый взгляд и отличное обоняние. Прочитай мне следы.

Ее слова звучали мягко, но в них прорывалась боль. Иглокот понял ее состояние. Он тщательно обошел поляну, принюхиваясь, останавливаясь и снова делая круг за кругом.

– Он не способен на такое, – проворчал Трисс, вкладывая в свои слова горечь и возмущение.

Рен ничего не ответила, устремив взгляд в пустоту. Харроу лежал позади них за серой завесой, Ин Джу зияло впереди черной дырой. Отдаленно громыхал Киллешан. Вернулся Стреса.

– Никто… фр-р-р… не проходил здесь, кроме нас. Ш-ш-ш. Наши следы идут от Харроу, затем удаляются в другую сторону. Кроме нас, здесь никто не проходил, никаких чудовищ, чужих, никого. – Стреса помолчал, он отвернулся от нее. – Свежие следы идут на запад к Ин Джу. Я чувствую запах. Прости, Рен Элессдил.

Рен кивнула – последняя надежда исчезла. Она многозначительно взглянула на Трисса.

– Как же это? – упавшим голосом спросил он. – Может, Гавилан был не в себе, последние события потрясли его? Он подумал, что все погибли, и испугался смерти. Не может же он быть закоренелым негодяем, которому во что бы то ни стало нужен жезл Рукха для себя, лично для себя?

– Не знаю, – сказала Рен устало.

– Но Дал?..

– Какая разница? – резко оборвала его Рен и глубоко вздохнула. – Сейчас имеет значение лишь то, что он взял жезл и Лоден и нам нужно их вернуть. Мы должны как можно скорее найти его.

Она позвала:

– Стреса, как?

– Нет, – ответил иглокот. – Ш-ш-ш. Опасно преследовать его ночью. Подождем до рассвета.

Рен медленно покачала головой:

– У нас нет времени.

– Р-р-р, Рен Элессдил. Конечно, мы должны найти его, если хотим остаться в живых! – Голос Стресы то и дело переходил в рычание. – Но только безумный осмелится отправиться в Ин Джу ночью.

Рен почувствовала приступ гнева, хотя не могла позволить себе этого.

– У меня есть эльфийские камни, Стреса! – оборвала она кота. – Волшебство эльфов защитит нас.

– Но ты ведь не хотела… ш-ш-ш… использовать волшебство эльфов? – Слова Стресы прозвучали как насмешка. – Фр-р-р. Знаю, что он нравился тебе, но…

– Стреса! – предостерегающе воскликнула она.

– … но волшебство не защитит против того, что нельзя увидеть, – спокойно закончил он фразу. – Ш-ш-ш. Мы должны подождать до утра.

Наступила полная тишина. В душе Рен бушевала буря. Она подняла глаза – к ней подходил Гарт.

«Помни о своем предназначении, Рен. Помни, кто ты!»

В этот миг она вспомнила взгляд Гавилана Элессдила, когда она отдавала ему жезл Рукха. Прямо взглянув Гарту в глаза, она прочла в них все, и это погасило ее гнев. Она нехотя кивнула:

– Мы дождемся утра. Рен стояла в карауле, забыв об усталости. Ее захлестывала ярость, когда она думала о Гавилане. Спать она не могла – было слишком тревожно на душе. Она сидела, прижавшись спиной к скале, все спали, завернувшись в плащи, в десяти футах от нее. Стреса отделился, устроившись у края поляны, было непонятно, спит он или нет. Рен рассеянно глядела на Фаун, а мысли, которые были темнее ночи, уносили ее в недалекое прошлое.

Гавилан. Он был так обаятелен, так спокоен, когда она впервые встретила его. Он ей понравился, может быть – даже более того. Она возлагала на него такие большие надежды – теперь от этого ей было еще больнее. Обещал стать ее другом, заботиться о ней, отвечать на все ее вопросы и помогать. Слишком много обещал. Возможно, он и выполнил бы эти обещания, если бы им не пришлось покинуть город. И она не ошиблась, считая Гавилана нерешительным. Он действительно не был готов к испытаниям за стенами Арборлона, а потому изменился почти мгновенно. Его обаяние перешло в нервозность, затем в раздражительность и, наконец, в страх. Он лишился знакомого мира, оставшись незащищенным перед предстоящим кошмаром. Гавилан хотел бы быть смелым, но не мог, все, что он знал, на что полагался, рухнуло. Когда королева умерла, доверив жезл Рен, это переполнило чашу его терпения. Он все еще считал себя преемником королевы, верил, что, заручившись волшебной силой эльфов, сможет многое совершить. В волшебной силе он видел цель своей жизни и верил, что сумеет спасти с ее помощью эльфов.

«Отдай жезл!» – слышала она его мольбу.

И она сглупила, сама отдала ему в руки волшебную силу.

А что если он испугался, решил, будто она погибла, а с ней и все остальные, и он остался один? И попытался уйти. Но Дал остановил его, велев ждать. Смелый Дал недооценил силу страха и безумия. А Гавилан, вероятно, слышал шепот дракул, их соблазнительные посулы, и они повлияли на него. Тогда он убил Дала, потому что…

«Нет!»

И Рен заплакала от жалости к Далу, от злости на себя. Как она смеет оправдывать его! Но невыносимо больно признать правду, суровую и неоспоримую, – Гавилан трус, человек жадный и эгоистичный. А она пытается дать какое-то объяснение его поступку вместо того, чтобы отказаться от него, – ведь он убил человека, который должен был защитить его. Это безумие! Но ужас и безумие окружали их повсюду, точно бескрайняя непроходимая трясина, напоминающая болото Иденс Мерк. Морровинд благоприятствовал этому, вскармливая эти пагубные качества в каждом из них. И для каждого была определена граница терпения, перейдя которую можно было потерять рассудок. Гавилан это сделал. Возможно, не контролируя своих поступков. Теперь он исчез, растворился в тумане. А если они и найдут его, что изменится?

Она впилась зубами в запястье, чтобы почувствовать боль. Они должны, конечно, найти его, пусть он и умер для них. Они должны вернуть жезл Рукха и Лоден. Иначе все ими пережитое, все жертвы: смерть бабушки, Филина, Эовен, нескольких эльфийских воинов – все окажется напрасным. Эта мысль обожгла ее: нет, она не допустит этого, не потерпит неудачу. Она дала обещание бабушке, в конце концов – себе самой. Она пришла для того, чтобы вернуть эльфов в Западную Землю, помочь найти способ покончить с порождениями Тьмы. Таково было поручение Алланона, ставшее теперь ее собственной целью. «Ведь это так», – горячо убеждала она себя.

«Мне безразлично, сколько на это потребуется сил», – поклялась она себе.

Она незаметно уснула и встрепенулась, когда Трисс тронул ее за плечо.

– Сударыня Рен, – прошептал он тихо, – ступай отдохни.

Она сонно заморгала, придерживая одеяло, которое он накинул ей на плечи.

– Погоди, – ответила она. – Посидим немножко.

Молчаливый ее товарищ сел рядом. Его худое смуглое лицо поражало странным спокойствием. Она вспомнила его выражение, когда стало известно о предательстве Гавилана. «Разве это было не предательство?» Теперь это выражение пропало, стертое сном или подавленное смирением. Значит, он сумел примириться? Как, наверное, одинок Трисс, единственный оставшийся в живых из тех, кто был связан с прошлым Арборлона.

Он взглянул на нее, и ей показалось, что он может прочитать ее мысли.

– Я служил капитаном Придворной Гвардии почти восемь лет, – произнес он после паузы. – Большой срок, сударыня Рен. Я любил твою бабушку, королеву. И сделал бы для нее все возможное. – Он покачал головой. – Всю свою жизнь я служил Элессдилам и эльфийскому трону. Знал Гавилана еще ребенком, мы одного возраста, вместе выросли. Мы играли детьми. Наши семьи все еще находятся в Лодене, и все мы такие друзья… – Он глубоко вздохнул, подыскивая нужные слова. – Я ведь его знал. Он не убил бы Дала, если бы не… Возможно, случилось нечто такое, что изменило его. Может быть, демоны околдовали его?..

Она не учла такой возможности. А это могло случиться. А возможно, его отравили или он заразился болезнью, из-за которой погибла Элленрох? Но интуиция подсказывала: это не так, всему виной лишь его малодушие и трусость.

– Возможно, виноват демон, – с трудом выдавила она из себя. Трисс вскинул голову.

– Гавилан был хорошим парнем, – произнес он тихо. – Заботился о людях, охотно помогал им. Он любил королеву. Не исключено, когда-нибудь она бы провозгласила его королем.

– Если бы не помешала я… Он смущенно отвернулся.

– Мне не следовало это говорить. Ты – королева. – Он снова взглянул на нее. – Твоя бабушка не отдала бы тебе жезл, если бы не сочла, что так будет лучше. В противном случае она отдала бы его Гавилану. Возможно, она разглядела в нем что-то такое, чего остальные не заметили. Эльфийский народ нуждается в тебе.

Она посмотрела ему в лицо.

– Я не хотела этого, Трисс. Совсем.

Он кивнул, слабо улыбнувшись:

– Нет? Действительно?

– Я лишь намеревалась узнать, кто я на самом деле.

Она заметила всполох отчаяния, промелькнувший в его темных глазах.

– Я не берусь понять, что привело тебя к нам, – сказал он. – Я лишь знаю, что ты – здесь и что ты – королева эльфов. – Он продолжал смотреть ей прямо в глаза. – Не покидай нас, – сказал он тихо, но настойчиво. – Не уходи. Ты нам нужна.

Она была поражена той силой, с которой он произнес свою просьбу. Она ободряюще положила ладонь ему на руку.

– Не беспокойся, Трисс. Я обещаю, что не уйду. Никогда.

Она отошла от него. Подошла к тому месту, где спал Гарт, и легла, придвинувшись к другу-великану, нуждаясь в его тепле и надежной близости его огромного тела. Она как бы возвращалась в прошлое, обретала ощущение покоя, которое он внушал ей, – домашний уют и все безвозвратно потерянное.

Она проснулась на рассвете, чувствуя себя отдохнувшей и неожиданно бодрой. Слабый серый свет окутывал их дымкой, мир, окружавший их, был тих и пустынен. По-прежнему гремел Киллешан – отдаленно и глухо. Но, пожалуй, впервые после начала путешествия его рокот стал непрерывным и пугающим, обещая перерасти в нечто большее. Рен чувствовала, что время летит все быстрее и быстрее с каждым часом. Энергия вулкана копилась, собираясь в недрах острова перед последним взрывом, который грозит уничтожить все.

Не мешкая, они отправились в путь, Стреса впереди, Гарт – на шаг позади, затем Рен с Фаун и позади всех Трисс. Рен чувствовала себя спокойнее. Она старалась убедить себя, что Гавилан не знает дороги. Он мог устремиться к берегу океана, чтобы найти Тигра Тэя и птицу рок, но как он проберется через Ин Джу? Он не был Охотником и не имел опыта выживания в дикой местности. К тому же обезумел от страха и отчаяния. Далеко ли он сумел уйти? Возможно, он кружит по окрестностям, и поэтому они быстро найдут его.

Но не исключено и то, что каким-то образом он сумеет выбраться из джунглей, найдет дорогу к берегу, убедит Тигра Тэя в их гибели и заставит того перевезти его вместе с жезлом Рукха через океан. О них он, конечно, не побеспокоится. Такое предположение привело ее в ярость. От мысли, что Гавилан не считает ее погибшей, но решил действовать самостоятельно, убежденный в своей правоте, Рен переполнял гнев.

Это было невыносимо, и она отбросила все предположения.

Скалистая местность, по которой они шли, была неровной, поросшей густой растительностью. Они с трудом нашли дорогу, ведущую вниз. Спустились быстро. Стреса все принюхивался к запаху следов Гавилана. Сломанные ветви деревьев и примятые листья свидетельствовали о том, что эльфийский принц проходил тут. Это было настолько очевидным, что Рен могла бы и сама идти по его следу. Время от времени ей встречались места, где беглец падал, по-видимому, забыв о своей безопасности, стремясь лишь убежать как можно дальше; да, вероятно, он сошел с ума от страха.

Они добрались до Ин Джу в полдень и остановились подкрепиться. Стреса был угрюм и, как всегда, самоуверен. Он сообщил, что они отстают от Гавилана лишь на несколько часов. Эльфийский принц явно выбился из сил. Если не случится ничего непредвиденного, к вечеру они догонят его.

После нескольких часов погони за Гавиланом, который тщетно пытался выйти из Ин Джу, запахло сыростью. С каждым метром спуска воздух становился все более влажным и душным, как в бане. Влага висела в воздухе полотнищем мокрого шелка, ложилась на лица путников, каплями оседала на одежде. Сырость сгущалась в туман, затем заморосил дождь, и наконец на них обрушился яростный ливень. Они укрылись от дождя под огромным баньяном. Ливень мгновенно прекратился, но он смыл следы Гавилана. Стреса пытался найти их, но безуспешно.

Гарт внимательно осмотрел заросли и подал знак Рен: «Его следы еще отчетливы. Я вижу их».

Она позволила Гарту идти впереди Стресы на полшага. Гарт шел по следу Гавилана, Стреса выискивал дартеров и прочие опасности. Рен снова испытала жалость к Гавилану. «Ему следовало бы остаться в городе. Я должна была уговорить его. Тогда бы никакие опасности, трудности не сломили его», – сожалела она о том, чего уж не вернуть.

Они медленно продвигались вперед. Гавилан отказался от попытки обойти Ин Джу стороной и пошел напрямик. Следы, которые они находили – сломанные прутья и ветви, смятая трава, отпечатки сапог, – свидетельствовали о том, что он оставил всякую попытку прибегать к уловкам, не таился, стремясь к одному – побыстрее, наиболее коротким путем достичь побережья океана. Рен отметила про себя, что он сделал неудачный выбор, предпочтя скорость осторожности. Они без труда вели преследование, и на каждом повороте Рен ожидала увидеть впереди его фигуру, тогда погоня прекратится, а неизбежное подтвердится. Однако он продолжал идти, избегая ловушек, расставленных повсюду, уклоняясь от трясин и карстовых воронок, от дартеров, существ, которые устраивали засаду на неосмотрительную жертву, от капканов и чудовищ, созданных волшебством эльфов, которым он так опрометчиво надеялся завладеть. «Как ему удалось уцелеть до сих пор? – удивилась Рен. – Он должен был давно погибнуть. Отойди он от дороги лишь на шаг, и конец. Лучше бы с ним произошло именно это. Тогда безумие прекратится». У нее было неприятное чувство, что она охотится на него, как на зверя. Они преследовали его, точно охотники. Когда же это прекратится?

И в то же время она опасалась встречи.

Заметив паутину вистерона, она пришла в отчаяние. «Только не это, – умоляла она судьбу. – Пусть его смерть будет быстрой». Нити-ловушки свисали с деревьев, вились по ползучим растениям, раскидывая смертоносные сети. Стреса вновь пошел впереди, чтобы провести их мимо силков, часто останавливаясь, чтобы понюхать воздух и определить, насколько безопасен их путь. Лабиринт из зеленых ветвей и темных стволов, которые переплетались друг с другом загадочными узорами, все сужался. Вокруг них с голодным воем сновали какие-то тени. День клонился к вечеру, стало быстро темнеть. Толчки Киллешана сотрясали остров, верхушки деревьев вздрагивали в ответ. Стали слышны взрывы, пока еще глухие, но все нарастающие. Лес содрогался, из болота повалил пар. Сквозь завесу вулканического пепла и тумана Рен рассмотрела небо над Киллешаном: оно стало багровым.

«Началось», – подумала она, обменявшись тревожным взглядом с Гартом.

Сколько же времени в их распоряжении? Если даже они вернут жезл, то все равно до берега еще два дня пути. Будет ли Тигр Тэй ждать их? Как часто он обещал появляться на берегу? Раз в неделю? А что если им придется ждать его целую неделю? Видел ли он сполохи вулкана и понял ли, что ей грозит опасность? Или же давно отказался от ночных бдений, решив, что она потерпела неудачу и погибла, как остальные?

Нет, только не Тигр Тэй! Он не способен на такой поступок. Рен сказала себе: «Уж он-то не предаст, даже если не останется никакой надежды».

– Фр-р-р, нам скоро придется остановиться, – предупредил Стреса. – Ш-ш-ш. И найти укрытие, прежде чем стемнеет и вистерон начнет охоту.

– Может быть, чуть подальше? – предложила Рен.

Наконец они остановились. Стреса нашел укрытие в дуплистом стволе баньяна, который рухнул под бременем лет. Это был огромный ствол с отверстиями у основания и узкой щелью повыше. Заткнув наиболее крупные трещины, они расположились внутри гиганта так, что можно было наблюдать за внешней жизнью. Они оказались в надежном укрытии. В их деревянном гробу было темно, душно и сухо. Наступила ночь. Они прислушивались к ночным звукам – просыпались хищники в зарослях, отправляясь на охоту, вскрикивали пойманные жертвы, умирая в конвульсиях. Путники сидели, прижавшись спинами друг к другу. Стреса, выгнув спину, направил свои иголки к слабому источнику света. По очереди они становились в караул. Фаун свернулась на руках у Рен, затихнув, как неживая. Рен гладила маленькое доверчивое существо, поражаясь, как ему удалось выжить в этом страшном мире. В эти минуты она всем сердцем ненавидела Морровинд: как вор, он украл у нее все: жизнь бабушки и ее друзей, ее простодушный интерес к эльфам и их истории, любовь и привязанность, которые она испытала к Гавилану. Да и силу воли, то, что, казалось бы, она не утратит никогда. Последняя потеря беспокоила ее больше всего. С ней ушла уверенность в своем предназначении, вера в тот непреложный факт, что она, и только она сама, определяет свою судьбу.

Но произошло так много, и Морровинд, это прежде райское место, превращенное демонами в кошмар, отнял у нее все. Она попыталась представить жизнь за пределами острова, но не смогла. Она не решалась даже предположить, каким же будет спасение, – все так неопределенно, все зависит от воли случая и судьбы. Когда-то она полагала, что путешествие к Алланону и разговор с его тенью может послужить толчком к заманчивому приключению, – горькое воспоминание.

Уснув, она увидела сон, но тут же проснулась в липком поту – ее окружали стаи темных ужасных существ. Рен решила постоять в карауле, но ее мысли вновь устремились к Гавилану, припомнились подробности их встреч. Вот он дотрагивается до нее, целует… Она вновь ощутила тот восторг, который он возбуждал в ней случайным замечанием или беглым взглядом, и улыбнулась своим воспоминаниям. В нем ей многое нравилось, да, она страдала от того, что потеряла. Ей было жаль, что прежнего Гавилана уже не вернуть. А вдруг волшебная сила сделает то, на что не способна природа, – вернет прошлое? Эти глупые мысли мучили ее. Она ведь знала, что потеряла Гавилана. Он пал жертвой безумия Морровинда. Он убил Дала и украл жезл Рукха. Гавилана Элессдила, человека, к которому она так привязалась и который ей так нравился, больше не существовало.

С рассветом они встали, чтобы продолжить путешествие. От забот о завтраке путники были избавлены – не осталось ничего съестного. Воды могло хватить до следующего дня. За время перехода по Ин Джу они не раздобыли ничего, годящегося в пищу, – еще одна причина, чтобы поскорее выбраться из этого гиблого места.

В тот день их погоня закончилась, едва начавшись. Примерно через час пути следы Гавилана резко оборвались. Они достигли гребня ущелья, когда Стреса остановился, издав предупредительный свист. Внизу, между сломанными ветками и выдернутыми пучками травы – следами жестокой схватки – они увидели обрывки паутины вистерона.

Стреса спустился в овраг. Подняв морду, он долго принюхивался. Вернувшись, иглокот взглянул на Рен темными, блестящими глазами и прошипел:

– Ш-ш-ш. Вистерон поймал Гавилана.

Рен закрыла глаза, чтобы защититься от вида представшей ее взору ужасной картины.

– Давно?

– Ш-ш-ш. Нет. Часов шесть назад. Сеть поймала эльфийского принца и удерживала его до прихода вистерона. Р-р-р. Зверь унес его с собой.

– Куда, Стреса?

Кот насторожился.

– Думаю, в нору. Он устроил себе глубокое логовище в яме, в центре Ин Джу.

Она почувствовала, как на нее навалилась усталость.

– Жезл Рукха здесь? Иглокот покачал головой:

– Исчез.

Если, конечно, Гавилан не бросил его по дороге. Но это вряд ли. Она вздрогнула, вспомнив свою короткую встречу с вистероном по дороге к Арборлону и то, что она почувствовала, когда он лишь прошел мимо.

«Бедный, глупый Гавилан».

Она посмотрела поочередно на каждого из спутников.

– Нам нужно вернуть жезл Рукха. Мы не можем покинуть остров без него.

– Да, сударыня Рен, – поддержал ее Трисс.

Гарт встал, его большие руки пришли в беспорядочное движение.

Стреса распустил свои иголки и поднял вверх мордочку с заостренным носиком.

– Р-р-р, Рен из рода эльфов, именно этого я и ждал от тебя. Ш-ш-ш. Но тебе придется… ш-ш-ш… воспользоваться волшебной силой эльфов, если мы хотим уцелеть. Иначе не одолеть вистерона.

– Знаю, – прошептала она, почувствовав, что с прошлой жизнью покончено.

– Ш-ш-ш. Не то чтобы это имело какое-то значение. Фр-р-р. Но вистерон…

– Стреса, – прервала она его мягко, – ты можешь не ходить.

Тишина повисла над зарослями. Иглокот вздохнул.

– Фр-р-р. До этого мы шли вместе, не так ли? Так молчи. Я иду с тобой.