Текст книги "Проклятый король и я (СИ)"

Автор книги: Тереза Тур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

10-3

Полянка для очередного кулинарного эксперимента была чудо как хороша! Всего час езды ближе к городу (решили начать с малого, постепенно передвигаясь ближе к столице). Всё та же речка с застывшими у берегов тонкими, хрупкими льдинками. Чистый, новогодний нетронутый снег, словно с праздничной открытки…

И всё шло хорошо. Залили крупу водой, поставили на огонь, и в самый последний момент, когда я уже готовилась добавлять мед и орешки с изюмом – бах!

Я, Патрик и Матей, не веря собственным глазам, печально уставились на горстку пепла, лежащую на дне сверкающего первозданной чистотой котла. Руки опустились. Я посмотрела на Стефана, чувствуя вину, хоть это и было совершенно неправильно.

С другой стороны – я же ведьма. Не смогла. Не оправдала надежды. Обидно-то как! Ведь недалеко уехали – час езды… Придётся вернуться на прошлую поляну. Кекс смотрел печальными глазами на впустую изведённый продукт и душераздирающе фыркнул.

– Дело не только в руках, что готовят – дело в земле, – проговорил король с азартом учёного-исследователя.

В отличие от нас, его величество расстроенным не выглядел, и было в этом столько мужества, что мне стало стыдно – он прав, не время раскисать, надо бороться.

– Король!

– Где король?

Мы вздрогнули – слишком много тревоги и отчаяния было в раздавшихся со всех сторон криках. Кекс храбро зарычал, спрятавшись за меня. От топота разгорячённых коней задрожала земля, и все тут же забыли про неудачу с кашей. День приготовил, судя по нервным возгласам, что-то ещё, и оно было явно серьёзнее горстки пепла на дне котелка.

Всадники вылетели на поляну и, резко осадив коней, спрыгнули на землю, упав на колени перед Стефаном.

– Принцесса, – задыхающимся голосом проговорил один.

– Баронесса, – добавил второй.

– Похитили!

– Исчезла…

– Во дворец, – сжал кулаки король, миг – и чёрный грач взмыл в воздух, исчезнув за заснеженными верхушками деревьев.

Бросив походную кухню на поляне, нас затолкали в карету – не время думать о припасах.

– А так всё хорошо начиналось, – вздохнула я, прижав перепуганного мопса к себе.

Карета тронулась, унося нас во дворец.

– Злата вновь исчезла, – начала я рассуждать вслух, исподволь наблюдая за Патриком – парень вжался в сидение, старательно отводя взгляд, делая вид, что искренне заинтересован мелькающим за окном зимним пейзажем. – И тогда, помнится, принцесса исчезла, а потом выяснилось, что девушка, оказывается, не покидала собственных покоев. Не думаю, что слуги туда не заглядывали. Сейчас вот тоже… Странно, правда? Патрик? Ничего не хочешь мне рассказать?

Силы небесные… Как же хочется верить, что всё это – всего лишь шалость. И чёрт с ней, с баронессой! Её судьба волнует меня куда меньше – кто бы ни пришёл бунтарке на помощь – кроме как любоваться на выскакивающих при каждом слове жареных слизней, ему, собственно, ничего не светит. Пройдёт время – беглецы вернутся во дворец в надежде на избавление. А только нет её, этой надежды, если я правильно расшифровала механизм снятия проклятия.

– Нууу…, – тянет юный правдолюбец, по-прежнему старательно избегая смотреть мне в глаза.

– А подробнее? И если можно – чётче. Я жду! – включаю учительский командный голос – должно сработать.

– Понимаете…

Мальчишка замер на полуслове, потому что в окно кареты влетела птичка. Да не просто птичка, а птичка-синичка, старая знакомая – видела я эту желтогрудку рядом с Патриком, и не раз! Как ни была занята кашей, а заметила. Карета неслась во весь опор – влететь в окно на полном ходу было не просто. Кекс лениво посмотрел на гостью, словно признал старого знакомого – собаку не обманешь, да и Патрик тут же вздохнул с явным облегчением – что-то тут не то!

Я перевела взгляд на синичку, потом на Патрика.

– Ну всё, хватит, – я покачала головой. – Рассказывай, как есть!

Пространство в полутёмной карете вспыхнуло разноцветным маревом, воздух задрожал, и напротив меня оказалась… принцесса Злата.

– Простите, – проговорила она виновато.

– Значит, всё это время ты была рядом? И новости из дворца нашему скомороху в буквальном смысле птичка приносит на хвосте – я правильно понимаю?

Девчонка виновато опустила голову.

– Так это же здорово! – я не смогла сдержать восхищения – интересно, как это – превратиться в птицу и взмыть в синее небо?

Издавна человек мечтает обрести крылья. Вспомним миф об Икаре. Там, правда, не особо всё хорошо закончилось, но не о том речь. Король и принцесса превращаются в птиц! Волшебно само по себе, а уж о возможностях слежки и сбора данных во время информационной войны, если смотреть на ситуацию с точки зрения внутренней и внешней политики, то… Так, Наташа, тормози! Ты же с детьми, имей совесть, о чём ты только думаешь?

Злата подняла голову с надеждой.

– Ты умеешь обращаться в птицу, – посмотрела я на принцессу. – Как папа. А ты – об этом знаешь, – перевела взгляд на Патрика, что изо всех сил делал вид, что он – бархатная подушечка на сидении.

Наконец оба кивнули, смирившись с тем что сопротивление бесполезно – их раскрыли.

– Почему Злата скрывает это умение от окружающих, мне вполне понятно, – продолжала я, – На её месте я сделала бы тоже самое. Слишком велик соблазн – всегда можно удрать, пока никто не видит, собрать нужную информацию опять же.

– Это не то, о чём вы подумали, – Злата покраснела, сдерживая слёзы.

– Солнышко, никто из нас не знает, о чём думает другой, поэтому просто рассказывай.

– Принцессы не превращаются в птиц, – начал Патрик с молчаливого согласия принцессы и тут же зажмурился, ожидая, видимо, что я обрушу на его голову самое страшное колдовство из всех, что мне подвластны в этом мире.

– То есть как это – «не превращаются»? – я нахмурилась, ничего не понимая. – Вот же она – взяла и превратилась, прямо у меня на глазах. Или мне это приснилось?

Дети переглянулись.

– Знали бы вы, как я перепугалась, когда увидела в образе грача его величество, – призналась я, надеясь разрядить обстановку.

– Отец показался вам настолько страшным? – огорчилась Злата.

– Нет. Я подумала, что часовню – тоже я.

– Какую часовню? – не поняли дети.

– Не важно. Я испугалась, что это я его заколдовала, понимаете?

– Умение обращаться в птиц – магическая способность королевского рода, – объяснила принцесса и добавила, – по мужской линии.

– А ты…

– Когда мама ушла, – принцесса заговорила быстро, словно опасаясь, что, если не решится сейчас, не решится уже никогда, – Это был… обычный день. Мы завтракали.

Я вспомнила совет придворного есть бутерброды быстрее, пока они не исчезли и кивнула.

– Мама… – голос принцессы дрогнул – Она даже не поцеловала меня. А ведь знала, что уйдет. Планировала побег. Последний завтрак вместе…

Я обняла принцессу, прижала к себе.

– Она не знала, от какого сокровища отказывается, – я сдержалась, проглотив все слова, которыми очень хотелось охарактеризовать поступок королевы.

– Вы… правда так думаете? – всхлипнула девочка.

– Что ты – сокровище? Конечно. И знаешь, что? Я думаю, отцу нужно рассказать правду.

Я попыталась добавить в голос строгости, но похоже, получилось не очень.

глава 11

– Лучше поговори с отцом наедине, – напутствовала я Злату.

– Чтобы никто не видел, как он меня отчитывает?

– Чтобы никто и знать не знал, что у тебя есть такой замечательный дар! – вздохнула я, покачав головой.

Конечно, Стефан рассердится. Исчезновения дочери наверняка вымотали короля, доведя до отчаяния. Но за то, что у принцессы проснулся дар, дочь он ругать не станет. В конце концов это бессмысленно, в том нет её вины, и я очень надеюсь, что мудрости магу, который сам превращается в грача хватит и на то, чтобы успокоить, и на то, чтобы оценить все плюсы сложившейся ситуации, а они есть!

Конечно, мне хотелось вмешаться. Направить беседу, объяснить людям-птицам, насколько их магия волшебна и удивительна. Вот мне бы так! Но я понимала – тут дело личное, семейное. Стефану и Злате есть о чём поговорить.

Принцесса кивнула и вмиг обернулась птичкой-синичкой. Крошечное юркое солнышко вспорхнуло и исчезло в снежном вихре, словно и не было.

– Переживаю я за неё, – пробормотал Патрик. – Может, стоило промолчать?

– Заставляя короля каждый раз сходить с ума? Он не заслужил такого.

– Вы правы, – согласился Патрик. – Но…

Колёса застучали по мостовой. Карета выехала на брусчатку, а это значит – мы уже в столице. Выглянув в окно, мальчишка сник, точь-в-точь как принцесса, когда поняла, что придётся всё рассказать отцу.

Я терпеливо ждала объяснений, но Патрик молчал.

– Приехали! – раздался весёлый голос возницы. – Выходи, парень.

– Где это мы?

– В приюте, – буркнул скоморох.

От его обычной бесшабашной весёлости не осталось и следа. Бьют их там, что ли?

– Тебя накажут за то, что удрал?

– Накажут, – равнодушно отмахнулся он, и я поняла, что нет – мальчишка не боится, тут что-то другое…

Посмотрела на Кекса, ища поддержки, но мопс и сам ничего не понимал.

Неожиданно я почувствовала, что происходит у подростка в душе. Мир тут и впрямь волшебный, а я – ведьма. На улицах столицы Патрика ждали приключения, Злата, дворцовые интриги, тайны, магия и куча интереснейших дел! Мы с Кексом, в конце концов. В приюте же всё напоминало о том, что он – оставшийся на попечительстве королевства обездоленный сирота. Ходить строем в одинаковых чистеньких костюмчиках… не для него! Даже я, взрослый человек, педагог, ратующий за то, чтобы всё было прилично и правильно, даже я не могу себе этого представить.

– Пойдём вместе? – предложила я и решительно вышла из кареты, прижимая мопса к себе. – Посмотрим, как там у вас.

Больше всего на свете мне хотелось просто забрать скомороха с собой. Отмыть, накормить. Заняться с ним стихосложением… Ведь явные способности, но я бы подкорректировала. «Не мог он ямба от хорея, как мы ни бились, отличить…»

С другой стороны, это безответственно. Мальчик – не мопс. Рано или поздно мы с Кексом вернёмся домой. Что, если Патрик не захочет в наш мир? Скорее всего так и будет, и тогда ребёнок осиротеет во второй раз. Нет уж, такого допустить никак нельзя.

Любопытно, как у них тут, в приюте? Может всё не так страшно, как кажется Патрику, а может и того хуже? Надо убедиться самой.

Мы вошли в ворота небольшого, чистого особняка. Снег убран, территория обнесена высоким забором.

– Патрик вернулся! – загомонили звонкие детские голоса. – А нам кашу горячую давали!

– Знаю, – ухмыльнулся мальчишка. – Мы же её вам и варили!

Сразу видно, друг Златы в приюте – местная знаменитость. С ним всех ждут удивительные приключения! Бесшабашный весельчак, он ничего не боится и кого угодно обведёт вокруг пальца.

– Госпожа ведьма, нам нужно во дворец, – попытался остановить меня кучер.

Прозвучало замечание очень вежливо – никому не хотелось, чтобы во рту распух язык! Что ж, есть и в моём положении некоторые плюсы, хотя не очень приятно чувствовать себя обезьяной с гранатой.

– Если торопитесь, – улыбнулась я, – можете ехать. Я сама доберусь. Но у меня – дела, и я остаюсь.

– Нет, госпожа ведьма! – побелел кучер. – Я вас не оставлю, не сомневайтесь! Вот только… Его величество может рассердиться – король ждёт свою ведьму.

«Свою ведьму»? Скажите, пожалуйста, я что – принадлежность короны? Этого ещё не хватало.

– Уверена, его величеству будет, чем заняться помимо моей персоны, – проговорила я довольно резко.

– Вот задать бы тебе трёпку, несносный мальчишка! – услышала я и поспешила на женский голос, отчитывающий Патрика.

– Ну, мама Мююю, – притворно ныл беглец, а у самого в глазах чертенята лопались от смеха.

Я покачала головой, продолжая наблюдать за педагогическим процессом.

Дети, что встречались на пути, впечатление производили скорее позитивное. Чистенькие, ухоженные. А ведь мы заявились как снег на голову – времени на подготовку не было, значит, здесь так всегда. Измождёнными воспитанники не выглядели, и это при том, что возможности приготовить нормальную еду в королевстве нет… Да местной администрации памятник поставить!

Одежда хоть и не яркая, но тёплая и добротная, сама «мама Мю» также была в форменном платье, по крою повторяющем платья девочек. На голове воспитательницы и воспитанниц – белые высокие чепчики, что делали картину похожей на старинные фотографии бывших госпиталей и сестёр милосердия.

– Если бы его величество не предупредил о том, что ты отправился ему помогать, я бы тебя наказала по-настоящему, несносный мальчишка! Почему опять в грязных лохмотьях? Ты позоришь честь королевского приюта, а наше заведение отмечено королевским орденом «Золотого грача», и мы все этим очень гордимся. Правда, дети?

– Слава его величеству! Слава королю и королевству!

Патрик лишь закатил глаза.

– Молодцы, дети! А ты… Подумай, какой пример ты подаешь? Убегаешь, бродяжничаешь. На тебя смотрят малыши, они могут пропасть, подражая тебе. Патрик, Патрик…

– Я им не позволю! – Скоморох показал кулак смотрящей в рот своему кумиру малышне.

– Скажите на милость, – женщина всплеснула руками. – Он им не позволит! Извольте-ка отправляться в кладовку, молодой человек – до ужина!

– Отлично! – улыбнулся узник, храбро подмигнув восторженной публике.

Я вздохнула с облегчением. Мамаша Мю – вполне себе вменяемый воспитатель. Строгая, но в душе добрая, искренне любящая детей, это сразу видно.

– После ужина, – палец матроны взлетел вверх, – ты двести раз напишешь: «Совесть – важнейшая из добродетелей!» Двести, негодник! И это будут самые красивые и аккуратные буквы, которые только можно вообразить! Всё ясно?

– О, не-е-ет! – застонал Патрик, на сей раз явно искренне. – Только не это!

Я против воли рассмеялась. Какими бы ни были миры, дети в них одинаково не любят чистописание!

– Если ты хоть раз удерёшь в своих лохмотьях… Если ко мне снова придут горожане интересоваться, куда делась нормальная одежда для сирот, купленная городом, я… Я… Я не знаю, что с тобой сделаю! Обещаю одно – тебе это не понравится!

– Да, матушка Мю! Простите, матушка.

Патрик унёсся в кладовку, отбывать наказание, а женщина, восстановив дыхание, развернулась ко мне.

– Добрый день, госпожа ведьма!

11-2

Честно говоря, я не знала, как быть. Заранее настроилась, что придётся лицезреть всяческие ужасы, и совершенно напрасно. Счастье, что ошиблась.

– Добрый день… эээ… – я вопросительно посмотрела на женщину, не понимая, как к ней обращаться.

– Матушка Мю, – махнула воспитательница рукой, – мне так привычнее.

– Тяжело с ними? – кивнула я на детей.

– Бывает, конечно… Жалко их, горемычных. У нас ведь оказываются нечасто. Обычно кто-нибудь из родственников, даже дальних, забирает ребёнка к себе. К нам попадают те, у кого совсем… Понимаете? Совсем никого нет, либо…

– Либо?

– Незамужние девицы… Чаще – из соседних королевств. Подкидывают малышей. Многие из тех, кого вы видите – выросли в приюте, а не попали сюда.

– Но… почему? – поразилась я.

– Сироты находятся под попечением короля, страна маленькая – все на виду. Горожане жертвуют средства и внимательно следят за тем, чтобы деньги были реализованы в интересах детей. Строгая отчётность. Таким образом складывается доверие, и… Есть уверенность в том, что ребёнку здесь не будет плохо.

– Понятно… А Патрик?

– Мы до сих пор не знаем, откуда он взялся. Именно поэтому с ним всегда так тяжело…

– А он сам? Ничего не рассказывает? Должен же он что-то помнить? Сколько было мальчику, когда он попал к вам?

– Патрик появился три года назад. Но… он ничего не помнит.

– Ничего не помнит? Вы уверены?

– Я доверяю нашим специалистам. Они консультируют детей из приюта бесплатно, если складывается такая необходимость. Пришли к выводу, что имело место магическое воздействие, но это лишь одна из версий. Не исключают и психологическую травму – что-то случилось, и это что-то заставило ребёнка забыть обо всём, что было с ним до того момента, как он попал в приют.

Я поёжилась. Значит, никто ничего не знает? С другой стороны – Патрик мог притворяться.

Мы стояли поодаль от детей, что с восторгом общались с Кексом. Сначала они хотели, чтобы пёс носил им палочку, но очень скоро стало понятно – не царское это дело, палочки носить! Его толстопопое величество – мопс, комнатная собачка царственных особ, это вам не сторожевая порода! В итоге палочку Кексу носили сами дети, по очереди и с искренним восторгом. Мой пёс принимал знаки почтения без зазрения совести, таким образом все действующие лица данного мероприятия были при деле и совершенно довольны друг другом.

– А куда ваши воспитанники попадают потом?

– Мы присматриваем за своими выпускниками, – с гордостью ответила матушка Мю, – Девочки выходят замуж либо идут в служанки. Кто-то становится швеей или кружевницей, но тут надо хоть каплю магии иметь.

Я кивнула: уметь шить – это и впрямь надо родиться волшебницей, даже не ведьмой. Вот я, к примеру, данного дара лишена, увы…

– Мальчики поступают подмастерьями в производственные цеха, – продолжала отчитываться воспитательница. – Идут в солдаты. Кто покрепче – нанимаются в помощники на рудники.

– На рудники? – У меня ком застрял в горле.

– Лучшие деньги, – пояснила матушка Мю. – Правда, берут не всех – горняки чужаков не жалуют.

Как интересно… В общем, можно сделать вывод, что в королевстве действительно заботятся о сиротах. Это достойно уважения, но колдовство всё равно действует… Странно.

– А нищие у вас есть?

Матушка Мю нахмурилась, во взгляде появилась брезгливость.

– В королевстве не любят попрошаек, – холодно отрезала женщина. – Хочешь денег и еды – иди, работай. Устроиться помогут всегда. Можно обратиться в попечительский совет и получить временное пособие, взаймы. Слоняться без дела и отвлекать от работы других строго запрещено.

– То есть появись в королевстве, к примеру, нищенка с двумя детьми…

– Она могла попросить помощи в трудоустройстве и временного приюта. Мы против бездельников!

Ясно.

– А-а-а-а! – Из дома раздался крик, и матушка Мю, извинившись, понеслась выяснять, что случилось с её подопечными.

Я осталась одна. Мопс заигрался с детьми, и все они убежали довольно далеко от двухэтажного здания самого приюта и хозяйственных построек. Я поспешила к ним – ещё потеряю своего мальчика в чужом мире!

За забором оказался пустырь, а за ним – заброшенный дом, достаточно большой, насколько мне отсюда было видно.

Я не сразу поняла, что стою, словно зачарованная, не в силах отвести взгляд от дома за пустырём. В какой-то момент даже попыталась закричать, позвать на помощь, ни ничего не вышло.

Что-то не так.

Вдруг услышала…. Нет, не услышала. Скорее почувствовала. Тоскливый, безнадежный, отчаянный стон.

Стало страшно, но ноги сами понесли меня вперёд.

одиннадцать три

Шаг, ещё один… Хочется кричать, но голос не слушается, а неведомая сила зовёт вперёд. Она не враждебна по ощущениям, но взять её под контроль совершенно не получается. Я вижу перед собой калитку, здесь заканчивается территория приюта. Рука снимает засов, я выхожу. Не могу остановится, внутри просыпается ярость, отсутствие контроля порождает панику.

Я всегда могла себя контролировать, что бы ни случилось. Бросил муж – поплакала, встала и пошла. Заболела – иди к врачу. Утром – гимнастика, таблетки под рукой. Депрессия? Заведи собаку – тискай, гуляй, люби и работай дальше, только не ной!

Я знаю, что сильная. Знаю, что могу. А тут… Ненавижу быть беспомощной! Спустя несколько мгновений дыхание выравнивается, замираю на месте, сопротивляюсь… смогла!

Вдруг перестаёт тащить вперёд, от неожиданности теряю равновесие и падаю на колени.

Тишина. Собираюсь с илами и осторожно шепчу измученным, хриплым голосом:

– Кто ты? Что тебе нужно?

– Помоги! – раздаётся в сознании.

Может, я и ведьма, конечно, но путь мой в данной роли начался не столь давно, а потому воспринимать за здорово живёшь такие вот фокусы не так-то просто.

Спокойно, Наташа. Давай-ка с тобой поколдуем так, как привыкли, а именно – разберём ситуацию со всех сторон и сделаем выводы. Итак, кому-то в этом мире вновь понадобилась помощь. Ожидаемо, вот только насильно меня тащить зачем? Лишать возможности двигаться? А если бы я не скинула подчинение, что тогда?

– Никто не слышал, – вновь раздаётся в голове голос, и я чувствую – «нечто» приносит свои извинения.

– Тут же маги кругом! – возмущаюсь я. – Король, в конце концов?

– Он не слышал.

– И ты ничего лучшего не нашла, как…

Так, стоп! С чего это я решила, что «нечто» – особа женского пола? Не знаю, но что-то подсказывало – угадала.

– Только ты можешь помочь. Я ждала тебя! Долго ждала.

– Ты ждала ведьму?

– Да.

Час от часу не легче… Не было печали. Покачиваясь, поднимаюсь на ноги и оглядываюсь.

Издали казалось – стоит за пустырём одинокий, заброшенный дом, а тут – словно туман рассеялся. Огромный двор, хозяйственные постройки. За ними – двухэтажный особняк. Когда-то он был очень красивым – второй этаж опоясан балконом с резными арками… Кажется, так строили в Грузии. Башенки. Окна хоть и грязные, но виден рисунок витража. Что-то в этом было сказочное, даже немного восточное. В резьбе и рисунках витражей много птиц и растительного орнамента.

Вокруг – запустение и полное отсутствие жизни, а я закрываю глаза и вижу, как солнце играет в цветных стёклах, пахнет свежим лаком, краской и… Едой!

Но стоило открыть глаза – и всё исчезло. Доски рассохлись, на стёклах – пыль, а ветер скрипит цепями…

Цепями? Жуть какая… Откуда этот звук? Я подняла голову, присмотрелась и увидела вывеску над крыльцом – она и правда качалась от ветра на ржавых, толстых цепях:

ТАВЕРНА

ЗОЛОТОЙ ВЕПРЬ

Буквы едва различимы, доска глубокой трещиной рассечена надвое – вот-вот расколется и упадёт. Как давно отсюда ушли люди? С кем я разговариваю? С домом? Или с землёй, на которой он стоит? А может, духом бывшей владелицы?

Вдруг стало холодно и как-то неуютно. Я огляделась в поисках могилы, или ещё чего пострашней в этом роде, но… Ничего такого поблизости кажется не было.

– Меня бросили, – раздалось в голове, и столько боли, столько обиды было в этом послании.

Странное ощущение. Я ведь не слышу голос. Ну, если попытаться объяснить, что именно происходит. Это просто… мысль. Но она не моя, и я это точно знаю! Чувствую интонации, понимаю, что голос – женский. Трудная эта штука – магия. Так и с ума сойти не долго, но другого выхода нет.

– Кто ты?

– Земля, – простонало в ответ прямо из-под ног.

– Тут раньше был трактир?

– Лучший из лучших! Повар, гости, шум, суета, а запах! Иномирские послы приезжали ради одного только сырного супа…

– Ясно. Что ж, ностальгия по прошлому в свете последних событий вполне понятна. У меня вот получается готовить только в Про́клятом лесу. И то не слишком изысканно – рыбу запечь, кашу сварить…

Многозначительное молчание было мне ответом.

– Эй? Ты чего молчишь? Выкладывай – зачем меня сюда притащила?

– Нельзя.

Я так устала, что злиться на отчаявшуюся землю не было сил. А что я хотела? Я ведь это… В сказку попала! «Пойди туда не знаю куда, сделай то не знаю, что». Чёрт! Я топнула ногой, и вдруг громко крикнула, совершенно не ожидая такого поворота от самой себя:

– Хочу, чтобы эта земля стала моей!

Слова вырвались быстрее, чем я успела что-либо сообразить.

Странно, но гром не грянул, и молния не ударила. Даже ветер не поднялся. Я лишь почувствовала волну облегчения, а земля словно заискрилась.