Текст книги "Проклятый король и я (СИ)"
Автор книги: Тереза Тур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
7-2
Я долго не могла уснуть, ругая себя за то, что полезла с непрошенными советами. Стефан, несмотря на дурацкий шутовской колпак (всё же странная у них тут мода, в королевстве) – человек здравомыслящий, да и тема явно болезненная, чего уж там! Видно же, что его величество и сам переживает.
С другой стороны – Злата… Для неё важно стать магом, это видно по глазам, в которых целая вселенная неизбывной тоски. Подростки остро воспринимают подобные вещи. Вот вроде родилась во дворце, с перспективами, а выбора нет…
Снился мне всё тот же Стефан, явно мы с ним… не договорили да не доругались. Эх, теперь, когда во мне поселилась непокорная сила ведьмы, и не поскандалить – приходится следить не только за языком, но и за шальными мыслями. Вот так мелькнёт что-нибудь в голове под горячую руку, потом не расколдуешь!
Вообще я человек мирный. Бывший муж обвинял в том, что со мной – тихо, спокойно, и… скучно. Ну нет во мне итальянской страсти. Может, конечно, всё дело в том, что повода не было… Так ведь действительно – не было! Ну, хочет человек пойти к друзьям попить пива – почему нет? А посуда… Жалко! В моей маленькой квартирке она была красивая, тщательно подобранная для того, чтобы радовать глаз.
Но то воспоминания о прошлой, реальной жизни, и совсем другое дело – во сне! В нём Стефан был близок к тому, чтобы что-нибудь разбить. Меж пальцев рыжего богатыря в шутовском колпаке плясали огненные всполохи, в глазах – буря.
– Да что она понимает! – рычал король. – Счастье!
Дрожала башня замка, а глупое сердце зашлось… Стефан был хорош – корона брошена на пол, рубашка расстегнула, словно ворот душил мужчину…
– Счастье! – повторил он и, распахнув окно – улетел огромной, чёрной птицей в ночную мглу.
Под жалобный птичий крик я и проснулась…
Вот ведь… В кой-то веки – на работу не надо, будильник – молчит (здесь, в королевстве мобильник бесполезен – всё одно не работает), а я вскочила ни свет, ни заря. Даже Кекс ещё спит.
Оделась в платье служанки (больше никаких шлейфов!) и выглянула в коридор. Крадучись прошла несколько шагов, и вдруг поняла, что я делаю. Я иду к королю. Мириться.
Наташа, ты вообще в своём уме ли, а? Его величество наверняка спят ещё, и никакие птицы ему не снятся… Каменные плиты под ногами замерли от напряжённого ожидания – что же я выберу? Была у меня с замком какая-то необъяснимая связь – хотите верьте, хотите – нет. И дай ему волю – он бы подтолкнул меня сделать этот шаг, я чувствовала! Но даже если прислушаться к тому, о чём вздыхали портьеры и молчали полые доспехи по углам – что я скажу Стефану? Что была не права? Что на правду не обижаются?
Не станет король меня слушать… Это, во-первых. И потом на правду ещё как обижаются! На неё-то как раз в первую очередь…
– Госпожа ведьма! – вчерашний старик выскочил, словно чёрт из табакерки – напугал до смерти!
– Доброе утро, Элдж, – выдохнула, пытаясь унять дрожь в коленях.
– У меня приказ его величества.
– И какой же?
– Его величество король Стефан повелевает, чтобы вы отправились в Про́клятый лес и разобрались…
Сердце сжалось. Вот и хорошо. Не надо думать, что сказать. Меня отсылают – и вся недолга.
Старик, кланяясь, продолжал что-то говорить, но я его уже не слышала, пытаясь справиться с горькой обидой, что поселилась в душе.
Нет, я. конечно, не плакала – большая девочка уже, но… Я всё понимаю: король, мужское самолюбие. Но зачем же…так? Разве я заслужила? Я… От чистого сердца. Хотела только, чтобы ребёнок был счастлив. Его ребёнок!
– Конечно, – ответила глухо. – Я готова.
Правильно, а чего тянуть? В лес так в лес. Всё. Хватит! Надоело. Поиграли в сказку и будет. Заберу Кекса и пойдём в ПрОклятый лес, искать дорогу домой. Нас там ждут. Там мы с ним нужнее. Да и мир понятней. Мужики, правда, всё те же…
– Госпожа ведьма, вы… Аааа… Ооо!
Элдж схватился за спину, лицо его перекосилось от боли.
– Что с вами? – я подбежала к нему – помочь, поддержать.
Мысли, связанные с обидой на короля, тут же улетучились. Что с ним? Ведь не думала ни о чём таком, не проклинала. Ничего плохого несчастный старик мне не сделал, уж если бы и прилетело, то рыжему красавцу, а тут…
Да что ж такое-то? Не могу же я существовать в этом прОклятом месте бездушной, ничего не чувствующей статуей, я ж человек, в конце-то концов! И вдруг…
– Спасибо, госпожа ведьма! – просиял Элдж, выпрямляясь и блаженно потягиваясь, – Вот, спасибо… Волшебница! Уж сколько я мучаюсь спиной этой проклятой, кости старые подводят, а вы… Век благодарен вам буду, всесильная, милосердная…
Слуга ещё долго перечислял хвалебные эпитеты, я же стояла, как громом поражённая. Это что же получается, граждане-товарищи голодного прОклятого королевства? Выходит, я могу не только проклясть, но и вылечить? Нет, мне – нравится, вот только как сделать так, чтобы я избавила от недуга тех, кто некогда попал под горячую руку новоиспечённой ведьмы Натальи Владимировны?
Вопрос так и остался открытым. Стефан нас с Кексом проводить не вышел (и правильно – зачем?), так что в карету на рассвете мы с мопсом загружались, заботливо укутанные пледами, которые нёс за нами, причитая и восхваляя благодетельницу, верный слуга его величества.
Элдж и впрямь выглядел молодцом! Спина прямая, на щеках – румянец, взгляд горит молодецким огнём. Если действительно я тому причиной – что ж, на здоровье, как говориться. А только уверенности в том нет…
Карета мерно покачивалась, подпрыгивая на ухабах, за окном вставало, просыпаясь, солнышко. По иронии судьбы провожали меня кучер да тюремщик – старые прОклятые знакомые. Видимо, решили использовать свой последний шанс. Жалко их. Я ж давно простила!
Я улыбнулась умным, блестящим шоколадным глазам. Кекс – лучший друг пусть и не частых, но глубоких философских бдений. С ним так хорошо молчать. Думать. А сейчас как раз было о чём. Если признаться самой себе по-настоящему, то… Что-то было в момент, когда происходило волшебство. Что-то внутри меня… шевелилось? Шептало?
Откуда я знаю, я ж в магии, если уж говорить на чистоту, ничегошеньки не смыслю! Но то же самое чувство было, когда мне казалось, что замок короля Стефана вот-вот со мной заговорит.
– Рррр… – я так задумалась, что не сразу заметила – Кекса что-то беспокоило.
Мопс рычал, отчаянно роя лапами дно кареты.
– Кекс? Что с тобой?
– Ррррр….
Я присела на корточки, стараясь не упасть на полном ходу, схватила расшалившегося мопса, и тут…
Ковёр отодвинулся, и стало видно, что в полу есть отверстие. Зачем, не знаю, но зато стало ясно – что беспокоило собаку.
Кареты в королевстве предназначены для длительных путешествий, а потому они довольно высокие. Внизу некое… Скажем так, «багажное отделение». У нас с мопсом весь багаж – рюкзачок с посылками из постомата, с которым мы и попали в зачарованный лес, тем не менее, там кое-что было, вернее – кое кто…
Скрючившись в три погибели там сидел грязный, ободранный мальчишка – тот самый скоморох с площади! Я так удивилась, что даже не смогла закричать. Мальчишка подмигнул и многозначительно прижал палец к губам:
– Тссс…
Глава восьмая
– «Тс-с-с-с»? – ну, это мы ещё посмотрим….
Признаться, ещё там, на площади, мальчишка меня заинтересовал. Помню, захотелось откормить. Ну и узнать, как он дошёл до жизни такой.
«У нас нет нищих!» – вспомнила я гордое восклицание его величества.
Ну-ну…
Ах да, и ещё страшно интересно – откуда это поэт-цветик так хорошо информирован? Столько вопросов! Нас тут двое, никого постороннего, говори – не хочу, так что…
Никаких: «Тс-с-с», юноша!
– Решил отравиться с вами в путешествие, – нагло сообщили мне, обаятельно улыбаясь.
Вот значит, как? Этот нахал, ни больше ни меньше, ставит меня перед фактом. А ямочки на щеках…
Очарователен. Это-то бесспорно, а только меня всегда напрягали мужчины, пытающиеся навязать мне свою волю. Аллергия у меня на них, особенно после решения Стефана. А я ещё к нему извиняться шла! Ох, как бы не попал мне сейчас нежданный попутчик под горячую руку – наведьмачу, потом самой стыдно будет.
– С чего ты взял, что отправиться со мной – хорошая затея? – спросила, строго глядя в шальные карие глаза.
Шея грязная, взъерошенные, спутанные отросшие вихры во все стороны, ноги-руки в ссадинах, в глазах – чертенята. Ну, просто… Питер Пен!
– Я правду знать хочу, – поэт стал серьёзным. – Потом расскажу людям!
– И какая она будет, твоя правда? – усмехнулась я.
– Хорошая, – ничуть не сомневаясь, ответил мальчишка и улыбнулся, на этот раз – искренне и открыто.
– Хорошая, – вздохнула я.
Неожиданно взгрустнулось по временам, когда я сама верила в правду так же истово, как этот маленький оборвыш.
– Тебя как зовут?
– Патрик, – ответил мальчишка.
Ну, конечно! Как же ещё… Почти Питер Пэн. Я улыбнулась, а Патрик добавил:
– И чтобы всё – по-настоящему! И со Златкой не ругаться…
– Что? – а вот это уже интересно.
Значит, у нашего скомороха-любителя её величество принцесса на посылках? Осведомителем подрабатывает? Впрочем, неудивительно – королевство маленькое, все друг с другом знакомы, все одинаково соскучились по вкусной и горячей пище, что объединяет…
Это же… хуже интернета!
– Златка обозлилась за стихи на площади. Ругалась! Я обрадовался даже…
– Обрадовался? С чего?
– Она последний месяц ходила – сама не своя Молчала и со всем соглашалась. Баронесса эта, чтобы её… А теперь Златка ещё и с отцом поругалась – переживает. Вот я за вами и увязался – помочь ей хочу.
Вот оно как. Значит, я не ошиблась, значит, заколдовала будущую падчерицу дама сердца короля? И какую цель преследовала? Как бы снять моё заклятие да вызнать? Мало ли, ещё кто объявится в королевстве такой же талантливый? А мы и не готовы…
Ой, Наташа, тебе самой-то не смешно? Тебя из дворца выставили, а ты всё думаешь, как помочь. Откуда такое желание причинять добро всем, кто не спрятался? Можно подумать, без тебя никак! Король – умный, служба безопасности – бдительная, дочь у короля вообще чудо, так что… Успокойся! Лучше подумай, как домой попасть.
Так, стоп… Злата поругалась с отцом? Вспомнила, как гневом пылали синие отцовские глаза, а огненные волосы развевались за спиной. Принцесса защищала меня… На душе вдруг стало тепло-тепло, и сразу показалось, что не такая уж я и дура, и домой нам с Кексом ещё не пора!
– Она сказала, что я на площади говорил неправду. Точнее, не совсем правду. Ругалась, что я ничего не понял. И потащила меня подслушивать.
– Что? Куда? Когда?
Я подскочила, с размаху стукнувшись головой об потолок кареты. Чёрт… Танки они им во время войны заменяли, что ли? То есть вечером, когда я краснела как девчонка… Когда пили вино и… хорошо, что поругались, иначе эта парочка малолетних сыщиков могла что и похуже увидеть… Могла или нет?
Наташа, тормози! Откуда такие мысли? Мыслишки…
– Слушай, – ласково спросила я у парня, – а в вашем королевстве как со школами? С учёбой? Надо бы наладить процесс, а то некому бедняжкам подсказать, что подслушивать – нехорошо!
Мальчишка ожидаемо напрягся. Вот ведь какие разные миры, а реакция на обучающий процесс у подростков – совершенно одинаковая! Только Злата, умница, учиться хочет, и то не дают. Может, потому и хочет, что нельзя?
– Да мы чуть-чуть, – парень говорил быстро, стараясь оправдаться. – Зря вы короля обидели, госпожа ведьма. Нормальный он мужик.
– А почему ты, если король «нормальный мужик», ходишь в обносках и бродяжничаешь? – вырвалось у меня.
Мальчишка насупился, и я поняла, что только что, сама того не желая, бестактно по чему-то очень… личному и болезненному прошлась. И что б мне вовремя язык не прикусить? Я уже открыла рот, чтобы извиниться (понять бы ещё, за что), как Патрик тихо проговорил:
– Это – моя одежда.
Я опешила, ничего не понимая. Конечно, его, а чья ж ещё-то?
– Вы просто не знаете, в чём дело, – лицо парня посветлело – похоже, он понял, что я не хотела его обидеть.
Я горячо закивала, ведь искренне не хотела, тем более ребёнка!
– Я – новенькая, – улыбнулась и погладила Кекса, который, видя, что беседа вполне себе мирная, сладко дремал на мягких подушках, набираясь сил для последующих свершений.
– В приютах забирают твои вещи и выдают форму, – лицо мальчишки скривилось.
– А ты свои вещи прячешь?
– А то! – глаза вспыхнули, – Я – это я. Вы бы видели приютских! Чистенькие, одинаковые, все, как один, кричат: «Слава королю!»
– А ты – не кричишь?
– Да умею я, – он дёрнул худой шеей. – И поискреннее, чем многие, но…
Неожиданно раздалось истошное ржание перепуганных лошадей, карета дёрнулась, в последний момент я успела схватить мальчишку в одну руку, мопса – в другую, в результате чего оба рухнули на меня.
– О-о-оййй… – взвыла, глотая всё то, что я в таких случаях обычно говорю в нашем мире…
Главное – никому ничего не пожелать и держать себя в руках!
– Стой! – послышались крики. – Ведьма где?
Это что? На нас напали? Только этого не хватало…
8-2
– Прячься! – рявкнула я на мальчишку и видя, что со мной собираются спорить, добавила, – Быстро!
Всё же полезно иметь отточенный годами практики, правильный учительский тон! Мальчишка нырнул в тайник под днищем кареты, туда же отправился Кекс, с зажатой платком (прости, мальчик!) пастью.
Дверцу кареты дёргали, и с каждым разом я вздрагивала, проверяя, плотно ли закрылось днище. Слышно было, как разбойники ругались, а вот звуков, намекающих, что кучер и тюремщик – живы, не было…
Доска, что закрывала убежище в карете и выломанная дверца щёлкнули одновременно.
Как вовремя!
– Что вам надо? – развернулась я к громиле, что ввалился вовнутрь.
– Тебя, ведьма! – грозно зарычали из-под чёрной маски.
Всё, как в лучших традициях вестерна. Лицо скрывает чёрный платок, глаза сверкают. А только была бы я Станиславским, сказала бы: «Не верю!». Нет, ну правда – халтура. Голос дрожит, движения слишком суетливые, я бы даже сказала истеричные, как у нашего директора перед концом четверти….
Меня вытащили из кареты и бросили под колёса, к ногам столпившихся вокруг разбойников. Длинные юбки смягчили удар.
– И не пытайся нас заколдовать! – торжественно возопил Робин Гуд местного разлива. – У нас есть вот это!
Он гордо покачал перед моим носом сверкающим кристаллом на цепочке. Я только головой покачала. Может, и защитит этот кулон от моей магии, а может, и нет. Я откуда знаю? Я сама в ней ничего не смыслю!
Но не будем никого расстраивать. Эффект плацебо ведь никто не отменял? Пусть думают, что кристалл их оберегает, в конце концов, вдруг и правда сработает? Мне же лучше! Я вон двоих никак расколдовать не могу (кстати, где они и что эти лесные хулиганы с ними сделали?). Если амулет сработает, надо будет расспросить, где взяли и раздать такие всему королевству в обязательном порядке в качестве защиты от меня.
Ни тюремщика, ни возницы видно не было. По тому, как я оглядывалась, разбойник понял, что я их ищу.
– Сбежали, – пренебрежительно бросил он, – Как увидели, что дерево падает – так тебя и бросили.
Я огляделась: дорогу действительно перекрывало подломленное дерево – знакомо по приключенческим фильмам. Вот без чего я прекрасно жила, так это без подобной дурной романтики.
Неподалёку один из «работников ножа и топора» трогательно поглаживал морду лошади.
Моих сопровождающих действительно нигде не было видно, что меня скорее радовало – у них семьи, они не лежат тут оба хладными трупами, это главное! А предательство я переживу, тем более я же их прокляла, с чего бы им за пришлой ведьмой в огонь и в воду? Вот если бы я действительно могла расколдовать еду…
– Уходим, надо отдать её заказчику, – крикнул кто-то.
– Погоди, – помахивая кристаллом на цепочке, протянул главарь, внимательно рассматривая меня с ног до головы, – Не торопись. Только представь, сколько денег у нас будет, если она продукты расколдует? Нам. И больше никому!
Да, дядя… А мысли-то у нас с тобой сходятся. И план твой хорош, а только ни черта я тебе не расколдую!
– Так её король для этого и вызвал, чёрное колдовство, говорят, творил. Не хочешь же ты пойти против его величества вот так… явно?
Совершенно согласна с предыдущим оратором! Против короля – опасно. Похищать меня – бесполезно. С другой стороны, не кидаются с ножами – и на том, как говорится, спасибо. Узнать бы, кто этот загадочный заказчик? Кто это такой умный и одновременно не очень?
– Не всю же жизнь орать: «Кошелёк или жизнь!», – вздохнул атаман.
– Это верно… Надоело! – поморщившись, согласился его подручный. – А только лучше бы это… Убраться отсюда, а?
– Рот закрыл! – рыкнул атаман, – Слушай, ведьма, ты…
Неожиданно на поляне прибавилось действующих лиц. Вернулись тюремщик с кучером, да не одни, а с массовкой! Солдаты, что деловито рассыпались вокруг кареты да вдоль дороги, были одеты в те же мундиры, что были на гвардейцах во дворце. На груди золотой нитью вышит герб королевства – кабан, свирепый и весьма откормленный. Видимо, рисунок, призванный стать атрибутикой королевского двора возник давно, до «великого проклятия». Изображение дикого животного наверняка таило в себе некий глубокий символизм, вот только в данный момент, боюсь, не до того…
Я успела увидеть, как стражники разоружают наших налётчиков, даже тем, что были возле лошадей, не удалось удрать, и поделом! А нечего было на меня…
Так, Наташа, спокойно! Не кипятись, помни, где ты и кто ты. Разбойники – тоже люди.
Вдруг меня рывком подняли и куда-то потащили! Спустя мгновение почувствовала холод, сдавивший горло.
– Дайте мне уйти! – раздалось над головой, нож прижали к коже ещё крепче, – Или я её убью!
– Спокойно!
Вперёд выступил мужчина, видимо, командир. На голове красовался пышный берет (поскромнее королевского, конечно, но бубенцы всё же прятались в бархатных складках, прямо как у Стефана).
– Тихо… тихо. Я кладу меч на землю! Видишь? – медленно, так, чтобы преступнику было хорошо видно, он положил меч и поднял руки ладонями вверх, – Магией клянусь, тебе дадут уйти. С этой дороги.
– Хитрый какой! А потом? Будете гнать по всему лесу, как оленя на королевской охоте?
– Дадим фору, у тебя будет шанс уйти – сам понимаешь, большего обещать я не могу. Видишь – мы без собак, а там… Как лесным духам будет угодно.
– Проще грохнуть ведьму!
– Тогда смерть твоя будет долгой, – равнодушно пожал плечами командир, – Долгой и очень мучительной. Показательной…
Рука разбойника чуть дрогнула, оцарапав кожу.
– Уходи, – командир склонил голову на бок, – Оставь её и уходи.
Разбойник потащил меня к деревьям, за которыми начиналась поляна. Спина взмокла от ужаса, ноги не держали. Отпусти он меня – без сил рухнула бы на землю…
В глазах командира мелькнула растерянность – ситуация вышла из-под контроля, но тут…
– Аааак…Ааааак-ааак-ааак!
С диким злобным клёкотом с неба спикировала огромная чёрная птица! Рука похитителя окаменела, нож выскользнул из пальцев. Меня отбросило от разбойника, которого в тот же миг скрутили солдаты.
Я, затаив дыхание, смотрела на птицу, что опустилась передо мной. Огромная, в человеческий рост. Иссиня-чёрные, жёсткие перья топорщились – проведи рукой, располосуешь в кровь. Мощный, огромный клюв и… глаза. Синие глаза короля Стефана. Это он, ошибки быть не может. Король и без того несчастного прОклятого королевства, неизвестно почему вдруг стал… птицей?
Господи… Да что ж это, а? Неужели… Я заколдовала короля? И он теперь… гигантский грач?
Глава девятая
Я смотрела Стефану в глаза, забыв про всё на свете: разбойников, солдат, свою обиду и Патрика с Кексом. Не было даже здравых мыслей на тему, что мне, наверное, лучше сбежать, потому как за превращение правителя в птицу, по головке точно не погладят…
Вместо этого глаза заволокло слезами, нос потёк. Да что же это такое, а?! Почему моя размеренная, нормальная жизнь несётся, не пойми куда, да ещё с такой бешеной скоростью?
Всё вышло из-под контроля, даже магия, будь она не ладна (и не важно, что под контролем она никогда не была). Я не хотела. Честное слово! Не хотела я заколдовывать Стефана, тщательно следила за мыслями – не то, что за словами, и вот… Полюбуйтесь! Всё бесполезно…
Птица насмешливо забулькала – это она так… смеётся? Я закрыла лицо руками. И что я скажу Злате?
Пошатываясь, подошла к заколдованному королю и обняла, утонув лицом в перьях
– Прости. Потерпи немного, ладно? Обещаю, я всё исправлю. Я не я буду, если колдовство это своё проклЯтое не приручу. И всех расколдую. И вообще – надо найти какую-нибудь ведьму, пусть объяснит, как управляться с той силой, что на меня свалилась…
Грач молчал. В горячей груди билось сердце – большое, сильное. Я перебирала пёрышки, удивляясь тому, какие разные они были на ощупь – верхние – жёсткие, словно бритвы, а под ними – тёплый, уютный пух…
– Хорошо, что вы успели, ваше величество! – раздался деловитый голос командира, в котором не было и тени изумления.
Это что же получается? Все и без моих признаний понимают, что перед ними – король? И скажите мне ещё, что…
– Ваше величество, – из кареты выбрался Патрик, крепко прижимая Кекса к себе – мопс слишком быстро принял мальчишку за своего, даже немного обидно стало… – Хорошо, что вы помирились с госпожой ведьмой, а то Златка… Ой!
Юный правдолюбец понял, что проговорился, я же вдруг осознала, что на глазах у всех обнимаю Стефана.
Стало как-то… неловко. Последний раз со мной такое было классе в восьмом. Светка Копытина, в которую были влюблены все мальчишки нашего класса, взяла и ляпнула: «Ну, с Наташкой все ясно, она ж по Никите второй год сохнет…». Это было моей тайной. Главной, сокровенной, которую я старательно скрывала от всех. Ну… Так мне тогда казалось.
И тут меня осенило. Что, если я никакого отношения к сотворению птицы из человека не имею, и это просто у Стефана дар такой? Тогда…
– Я оборву вам со Златой уши, – раздался вполне себе человеческий рык Стефана над моей головой, привычно сопровождаемый слабым звоном бубенцов (куда ж без них!).
– Я… – смущается мальчишка, делая вид, что Кекса нужно срочно погладить.
– Ты зачем снова в лохмотья вырядился? – продолжал сокрушаться король.
– Это – моя одежда!
– И поэтому её нельзя стирать и штопать?
Я чувствую себя… Странно. Лишней – наверное, это слово подходит больше всего. Осторожно высвободилась из птичье-человеческих объятий – пошутили и хватит. Мне домой пора. Тот, кто умеет обращаться в огромного грача наверняка сможет вернуть домой женщину с собакой.
Стефан выпустил – слишком… легко. Душу царапнуло, но с другой стороны – я привыкла. Не в первый раз. На полянке, куда все мы давно уже переместились (не стоять же на дороге, да и лошадей покормить надой – в лесу травы ещё полно), стало холодно. Страх постепенно ушёл, и вернулось понимание того, что сейчас, между прочим, далеко не лето.
Тёплый плащ укутал мои плечи.
– Мир? – тихо спросил Стефан.
– Мир, – согласилась я, хотя вышло не особо искренне – осадок, что называется, остался.
Слишком много вопросов. Раз сам выгнал – зачем помчался спасать? И потом… Предупредить о том, что иногда, под настроение, его величество принимают пернатую ипостась, можно было? Хотя бы намекнуть? Так ведь заикой оставить можно… Мопса.
– Рад, что вы не пострадали, – негромко прервал его величество мои мысли, и отошёл.
Теперь короля интересовали разбойники – я напрягла слух и услышала вопросы про заказчика.
– Простите нас, – тюремщик выглядел так, словно оказался на Северном полюсе в шортах – беднягу трясло от холода, – Мы не сбежали!
Кучер мычал, старательно кивая головой.
– Прости, ведьма, не бойцы мы, – винился тюремщик, низко опустив голову. – Мы знали, что король отправил охрану, и, значит, за ней! Успели вовремя, так что… Не серчай на нас.
У меня ком застрял в горле. За последние несколько лет обо мне так искренне, как эти двое, если разобраться, никто и не заботился…
Зажмурилась, и изо всех сил пожелала, чтобы спало это моё дурацкое колдовство! Пусть тюремщику будет тепло, а у кучера отёк спадёт с языка – ну, пожалуйста! Они отработали. Осознали. Теперь, я уверена, один будет больше следить за тем, что говорит, а второй относиться к людям с большим состраданием.
Когда я открыла глаза… всё было по-прежнему.
Ну что ж ты будешь делать?!
