Текст книги "«А вот и невеста» (ЛП)"

Автор книги: Тереза Рэйгэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Пока она ждала, когда сварится кофе, зазвонил телефон. Она схватила его, прежде чем он разбудил Доминика.

– Алло.

– Кто это? – спросил звонивший.

– Это Сэм Джон...то есть Саманта ДеМарко, а кто вы?

– Никто важный, – гладкий как шелк голос заставил Сэм замолчать. – Я звоню только затем, чтобы узнать, как дела у Доминика, и убедиться, что он в порядке.

– Мне разбудить его?

– О, нет. Не стоит. Я позвоню еще.

Прежде, чем Сэм успела узнать имя звонившего и записать номер, послышался щелчок, и телефон отключился. Сэм не могла не задуматься над тем, с какой из старлеток она только что разговаривала, хоть по голосу ей показалось, что это была женщина в возрасте. Сэм нажала *67, надеясь, что номер звонившей не был заблокирован. Ей повезло. Номер высветился. Мысленно повторив его, она повесила трубку, и забегала по кухне, пока не отыскала бумагу и ручку, и быстро записала номер. Она засунула бумажку в карман своих тренировочных розовых брюк, как раз в тот момент, когда Доминик вошел на кухню. На нем были серые брюки и свободная рубашка. Волосы были сексуально взъерошены.

– Кто звонил?

– Это была женщина с невероятно хриплым голосом.

– Хммм, – пробормотал он пожимая плечами.

– Ты знаешь, кто может звонить тебе так рано?

– Понятия не имею, – он направился к шкафчику. Она наблюдала, как он наполняет свою кружку до краев, затем делает несколько глотков кофе. Опершись бедром о гранитную кухонную стойку, он бросил взгляд на часы. – Мы должны выезжать ровно через час сорок пять минут.

– Уезжать куда?

– Согласно словам Бена, мы собираемся посетить карнавал, чтобы помочь собрать средства для детей-инвалидов. Я разве не упоминал об этом?

– Нет, не упоминал. Завтра вечером мы собирались пойти на ужин у моих родителей, – напомнила она ему.

Он поднял свою чашку кофе в знак того, что он не забыл.

– С нетерпением жду этого.

Она поморщилась.

– На твоем месте я бы этого не делала.

– Не делала чего?

– С нетерпением ждала бы встречи с моей семьей. Не пойми меня неправильно. Я люблю их всех, но мои братья и особенно отец временами могут быть упрямыми и властными.

– Два брата?

Она кивнула.

– Оба старше меня. Тейлор и Кевин. У Тейлора есть четырнадцатилетняя дочь по имени Эмма. Его жена умерла от рака, когда Эмме было всего шесть месяцев. В глазах моего отца, оба моих брата – яркие звезды.

– Много сожалений?

– Стараюсь воздерживаться от них, но с годами, их подшучивание превратилось в лекции, и это сделало свое дело. Я больше не стараюсь защитить себя. По крайней мере, они уже не борются со мной, чтобы уложить на лопатки. А как насчет тебя? Как это, быть единственным ребенком в семье?

– Было несколько хороших моментов, – ответил он. – Можно пересчитать по пальцам, но мне нравится думать, что все-таки было то время, когда мои родители любили друг друга.

Сэм поверить не могла, что он ей открылся. Он редко говорил о своем детстве.

– Как ты попал в актеры?

– После того как моя мать нас оставила, наш сосед, мистер Криско, посоветовал заниматься танцами, пением и актерским мастерством.

Доминик поставил свою чашку на стойку и подошел к ней, пристально рассматривая ее.

– Сиди ровно.

Оттого, как он смотрел на нее, Сэм подумала, что он ее поцелует, хотя Доминик не делал этого, с того момента, как Кен привез ее домой. И ничто о чем она думала даже чересчур много. Приподняв подбородок, она закрыла глаза, от ожидания все внутри трепетало. Вместо того чтобы прикоснуться своими губами к ее губам, его пальцы двигались у нее на макушке.

– Ой! – ее глаза открылись. – Что ты делаешь?

Он указал на паука, убегающего от них по полу.

– Боже мой! – она прыгнула в его объятия. – Он же огромный.

– Да, ты права, – произнес он, прижимая ее сильнее.

Ей потребовалась секунда, чтобы понять, что он говорит совсем не о пауке. Она чувствовала, как кое-что упирается ей в бедро. Вместо того чтобы попытаться воспользоваться ситуацией, он усадил ее, затем снова взял свой кофе, словно она его совершенно не заботила.

– Я хочу тебя кое о чем спросить, – сказала она.

Он взял со стола листок, который Мария оставила, прежде чем пойти в продуктовый магазин и уселся за стол.

– Давай, я весь – внимание.

– Когда ты исчезаешь на весь день и иногда ночь, куда ты ходишь?

– Я думал, что мы оба решили заниматься своими делами, пока мы вместе и не задавать друг другу вопросы.

– Ты думал неправильно. Пока мы женаты, временно или нет, думаю, будет справедливо, если я буду знать, куда ты сбегаешь. Если кто-нибудь подойдет ко мне с глянцем, где будешь ты с какой-нибудь цыпочкой, я бы предпочла, чтобы меня не заставали врасплох.

Он почесал щетину на подбородке.

– Аааа, так вот почему ты так хочешь знать, где я провожу свободное время. Если бы я не знал тебя так хорошо, я бы сказал, что ты следишь за мной, как сделал бы любая ревнивая жена.

– Как я уже сказала, сейчас мы женаты и...

– Ты журналистка, Сэм. Ты вышла за меня, потому что по истечении трех месяцев ты собираешься рассказать миру все, что узнала обо мне.

– Мой план – это написать о том, на что это похоже, быть замужем за тобой, а не выболтать миру все твои секреты.

– Я абсолютно не понимаю, как ты можешь писать об одном, не упомянув при этом другое.

– Я думала, что говорю тебе прямо здесь и прямо сейчас, что я не собираюсь рассказывать секреты твоей частной жизни.

– Почему я должен верить тебе?

– Потому что я никогда не солгу тебе.

– Я не верю очень многим людям, Сэм. Не только журналистам, но я хочу рискнуть и сказать тебе это: моя мать оставила меня, когда мне было десять. Объясни мне, как мать может оставить своего десятилетнего сына с алкоголиком? – он вздохнул. – Однажды я был влюблен, – продолжил он, лишенным эмоций голосом. – Она продала таблоиду наши фотографии.

– Мне жаль.

– Люди творят безумные вещи из-за денег, включая нас обоих. Мне нелегко дается доверие к людям. Я обжигался очень много раз, и из-за моих родителей и дяди, в частности.

– И что, даже если я пообещаю, что никогда не продам твои секреты, ты все равно мне не поверишь? Даже если я просто расскажу о том, что мы оба жили в до нелепости огромном доме и едва ли видели друг друга?

Он промолчал.

– Я не задумывала ничего из этого, – напомнила она ему. – И кроме того, до того как все опубликуют, ты получишь право первого одобрения.

Их взгляды встретились, и на этом все закончилось. Он покончил с разговорами.

Глава 16

День был наполнен клоунами, бегом в мешках и аттракционами. Охрана была серьезная, поэтому фотографы и журналисты за ворота не допускались. Сэм никогда не видела так много знаменитостей в одном месте, многие из которых наслаждались днем, проводя время со своими семьями. Сегодня будут собраны сотни тысяч долларов.

Температура воздуха была градусов семьдесят-восемьдесят. Солнце пригревало спину. Она вдыхала аромат сладкой ваты и жарящихся на гриле бургеров.

– Эй, вы, двое, – прокричала им женщина, одетая в красно-белую футболку организаторов мероприятия, махая им обеими руками.

– Что вам нужно? – спросил Доминик.

– Мне нужна еще одна пара для танцевального марафона.

– О, Боже, – произнесла Сэм, – я ужасно танцую.

– Пожалуйста? – взмолилась женщина. – Нам нужно десять пар прямо сейчас. Каждые пятнадцать минут одну пару будут убирать с танцпола. Люди заплатили кучу денег за специальные билеты в первом ряду.

Доминик схватил Сэм за руку.

– Мы согласны. Куда нам идти?

Женщина развернулась и показала на разделяющий занавес, указывая им дорогу к танцполу, где уже собирались люди, чтобы посмотреть шоу.

– Это сбивает с толку, – обратилась Сэм к Доминику.

– Просто делай то же самое, что и я. Если нам повезет, мы будем первой парой, которую вышвырнут со сцены.

– Это безумие, – простонала она, когда люди начали аплодировать, увидев, что Доминик ДеМарко будет участвовать в шоу.

– Окей, мы получили свои десять пар, – сказала женщина в микрофон. – Мы собираемся начать с твиста, популярного танца шестидесятых. Все знают, как танцевать твист. Давайте сделаем это!

Прежде чем Сэм успела снова запротестовать, заиграла записанная версия "Chubby Checkers". Сегодня был ее счастливый день. Твист был одним из нескольких танцев, которые Сэм могла танцевать и не выглядеть при этом как полная идиотка. Она полностью отдалась делу, стараясь при этом не смеяться при виде пар вокруг них. Согнув руки в локтях, она использовала подушечки пальцев, чтобы вращать бедрами и торсом. Доминик был профи, и, каждый раз, когда он отрывал ногу от пола, выбирая направление стиля и ошеломляя толпу в процессе выполнения различных элементов, он заставлял Сэм сконцентрироваться на том, чтобы не отставать от него.

Когда пятнадцать минут прошли, Сэм не могла перестать смеяться. Ей никогда еще не было так весело. Толпа безумствовала, когда судьи выставили баллы для каждой пары. После выступления Доминика стало ясно, что они остаются на танцполе еще на один раунд.

Следующим был медленный танец. Сэм колебалась, так как не была уверена, сможет ли она оставаться спокойной после пятнадцати минут в его объятиях.

Он потянулся и заложил несколько прядей волос ей за ухо, а потом протянул руки.

Она мешкала.

– Ты боишься танцевать со мной?

Улыбнувшись она вложила свою руку в его, когда Эрик Клептон начал петь "Wonderful Tonight". Соприкасаясь телами, они плыли в такт музыке. Он прожигал ее взглядом, и она не смогла бы отвести взгляд, даже если бы очень сильно захотела, забывшись в этом мгновении, сейчас существовали только они двое.

На секунду она подумала, что он собирается что-то сказать, но Доминик промолчал. Он просто притянул ее ближе, и через какое-то время она положила голову ему на плечо.

Попурри из песен играло следующие пятнадцать минут, и когда музыка затихла, они узнали, что остаются на следующий круг.

Часом позже, хип-хоп был тем танцем, после которого Сэм упала.

– Третье место не так уж и плохо, – сказал Доминик, прикалывая желтую ленточку с правой стороны ее блузки.

– Прости, что не смогла угнаться за тобой до конца.

– Ты отлично все сделала.

Они уставились друг на друга, и кажется, прошли часы.

– У тебя красивые глаза, – сказал он. – Я говорил тебе об этом раньше?

Она улыбнулась. А почему бы и нет? Она не могла припомнить, когда в последний раз так наслаждалась собой, как это было сегодня.

– Ты собираешься поцеловать меня?

– Это ни разу не пришло мне в голову, – ответил он.– Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Нет, если ты об этом не задумывался. В этом не было бы смысла и я...

Его губы захватили ее, не оставляя ей иного выбора, кроме как поцеловать его в ответ. Поцелуй был нежным и сладким, и если бы у Сэм было заветное желание, то она бы хотела, чтобы этот поцелуй, этот момент длились бы вечно.

***

Доминик оторвался от нее. Он не хотел, но заниматься этим посреди фестиваля, в окружении бегающих повсюду детей, было не самой лучшей идеей. Однако Сэм предложила, и он не смог остановить себя.

Сэм Джонсон полна неожиданностей.

Наблюдать за ней, когда она танцевала твист, а потом тесно прижимать ее к себе, это было уже слишком. Черт, да, он хотел поцеловать ее. Сейчас, он хотел заниматься этим дни напролет. Больше чем что-либо другое, он желал забрать ее домой, и продолжить то, что они только что начали, но у нее на уме были другие вещи.

– Я люблю кататься на чертовом колесе. Пошли, – предложила она, беря его за руку и таща за собой.

– Уже становится поздно, – сказал он. – Нам лучше отправляться домой.

– Всего лишь один раз, – ответила она, и ему не оставалось ничего другого, кроме как пойти следом.

Первая часть круга была не так уж плоха. Ветер охладил его, пока они медленно поднимались вверх, но потом Сэм, завизжав от радости, подняла руки вверх и их кабинка закачалась.

– Я не думаю, что ты хочешь так делать, – сказал он, крепко ухватившись за перегородку.

– Да ладно тебе, – ответила она, – это же весело!

– Ты раскачиваешь лодку, милая.

Она заметила капельки пота на его лбу.

– Ты боишься?

– Разумеется, нет. Откуда такие мысли?

– Ты побледнел, вспотел, и твои колени дрожат.

– Ладно, этот кот вылез из мешка. Я не большой поклонник высоты. Осуди меня.

Она засмеялась, и, несмотря на его очевидный ужас, ее руки снова взметнулись вверх, на этот раз еще выше.

– Пожалуйста, не делай так.

– О, прекрати это. Давай, Доминик, тебе серьезно нужно чуть расслабиться и немного пожить. Это всего лишь безвредная поездка через небо. Это как полет.

Костяшки его пальцев побелели.

– Это не имеет ничего общего с самолетом. Вообще-то, я уверен, что однажды видел сюжет в новостях, как несколько людей зависли на одной из этих штуковин.

– С тобой все будет хорошо, – сказала она ему, а потом нахмурилась и убрала руки в безопасность их капсулы. – Прости меня. Ты ведь серьезно боишься этой штуки, я права?

– Не очень, – солгал он. – Может тебе стоит спросить у милого мужчины, который быстро приближается, чтобы он остановил эту машину.

Они проплыли мимо парня, управляющего машиной, и который уже работал над тем, чтобы они снова начали подниматься.

– Мне жаль, – сказала она, пожимая плечами.

– Тебе совершенно не жаль.

Она улыбнулась.

– Мне правда жаль. Мы только что прошли мимо него. У меня не было времени что-нибудь сказать. В следующий раз я попрошу его остановиться, хорошо?

– Буду признателен.

Когда они достигли вершины, Сэм снова подняла руки вверх и завизжала как шестилетка. Прежде чем он успел начать умолять ее перестать, чертово колесо остановилось. Кабинка покачивалась вперед-назад, кронштейны громко скрипели.

– Что случилось? – он осмелился выглянуть наружу.

– Скорее всего, они вынимают из кабинки перепуганного двухлетнего младенца.

– Очень смешно.

Она посмотрела на него своими большими карими глазами, обхватила ладонями его подбородок и поцеловала его. Ее губы чуть раздвинулись, тело расслабилось в его руках. Он почувствовал, как кончик ее языка скользнул по его нижней губе. Поцелуй был страстным и таким чертовски опьяняющим, что он даже не понял, когда они снова начали движение, пока их кабинка резко не остановилась.

Этой ночью Доминик не спал.

Вместо этого он наблюдал, как спит Сэм. Это была первая ночь, когда она не вертелась туда-сюда и не пихала его, ударяя по лицу, размахивая руками и ногами.

Он не мог вспомнить, когда в последний раз так много смеялся, как сегодня. Ему нравится Сэм Джонсон. Чертовски сильно нравится.

В этот момент он понял, что никогда не встречал правильную женщину, потому что никогда не смотрел дальше длинных ног и большой груди.

Но Сэм была чем-то большим. Каким-то образом ей удавалось высвобождать лучшие его черты. У них обоих также было много общего. Она оба были помешаны на своей карьере. Они вместе развлекались.

Он положил голову на подушки, и задумался, что же он будет делать дальше. Странным образом, она забралась ему под кожу. За такое короткое время он начал беспокоиться за нее, но может ли он ей доверять?

***

Сэм открыла один глаз, потом другой. Боже, она снова это сделала. Не было ни единой части ее тела, которая не оказалась бы прижатой к плоти Доминика. Ее губы прижимались к его руке. Одна рука покоилась на его твердой груди, в то время как нога переплелась с его ногой.

Сэм начала отодвигаться, когда внезапно он схватил ее, прижимая еще ближе.

Его глаза закрыты. Он же не мог сделать это во сне, или мог?

На этот раз она попыталась сдвинуть свою ногу, но его икра напряглась, и она увидела, как его губы растягиваются в улыбке.

– Доминик, ты проснулся?

– Кто-то опять спит на моей стороне кровати.

– Прости меня. Я не могу с этим справиться.

Он перевернулся так, что она оказалась под ним, а его тело накрыло Сэм, когда он приподнялся на локтях, чтобы не придавить ее. Он поцеловал ее в шею.

– Ты готова покончить с этой глупостью? – спросил он, перемещая губы к её подбородку.

– Ты спрашиваешь меня, готова ли я заняться с тобой любовью?

Он поцеловал ее в щеку, затем в ухо.

– Именно об этом я тебя и спрашиваю.

От его поцелуев у нее перехватывало дыхание.

– Ты хочешь сказать, что готов к отношениям?

– Дай определение отношениям.

– Привязанность между двумя индивидами, – ответила она, пытаясь игнорировать палящий жар, вызванный его чувственными губами.

– С этим я смогу справиться. Да, я готов к отношениям.

– Конструктивные и эмоциональные отношения, – поправилась она. – Это значит, что мы доверяем друг другу, и говорим, куда мы уходим на ночь.

– Для доверия нужно время.

– Согласна, но как мы можем понимать, что доверяем друг другу, если мы ничего не рассказываем?

– Хммм… Это звучит как большее, чем просто отношения.

Она засмеялась, и толкнула его в грудь:

– Слезай с меня. Ты не готов перейти к следующему уровню.

– Почему тебя так трудно добиться?

– Потому что я не хочу, чтобы у нас был секс просто ради секса. Я хочу, чтобы это значило немного больше.

– Ты боишься, что я после этого потеряю к тебе интерес?

– Это может быть одним из пунктов.

– Мы поняли друг друга, – сказал он, – и ты смешишь меня. Я уверен, мы готовы.

Но девушка уже выскользнула из постели, готовая начать новый день.

Глава 17

Весь следующий день Доминик чихал. Коту однозначно придется уйти, особенно после того, как он дважды поцарапал Рексу нос, показывая собаке, кто здесь главный. Когда Сэм отправилась на пробежку на пляж, он уехал по делам. Доминик знал, что она хотела выехать из дома в пять, чтобы они не опоздать на ужин к ее родителям. К тому времени, как они, наконец, уселись в машину и выехали в Пасадену, было уже пять тридцать.

Менее чем через пять минут как они выехали на шоссе, Сэм заметила прихрамывающую собаку, и начала умолять Доминика остановиться.

Когда машина остановилась на обочине дороги, Сэм выпрыгнула раньше, чем он успел ее остановить.

Его сердце забилось вдвое быстрее, когда он увидел, что она бежит слишком близко к движущимся машинам. Его адреналин взлетел, но он боялся, что если выйдет из машины, собака испугается и выбежит на середину дороги, увлекая за собой Сэм, так что он остался на месте.

Сэм находилась в паре дюймов от собаки, когда словно взрыв прогремел гудок. Прежде чем собака успела рвануть на дорогу, Сэм бросилась на перепуганное животное, сжав его в объятиях, царапая локти и рискуя жизнью.

Когда она приблизилась к машине, Доминик выпрыгнул из нее, открыл заднюю дверцу и помог ей залезть внутрь. Когда все оказались в безопасности внутри машины, он прорычал:

– Ты могла погибнуть.

– Но этого не произошло, – жизнерадостно сказала женщина, словно она только что чуть не умерла там. – Я в порядке.

– Ты не в порядке. У тебя идет кровь, и я серьезно. Никогда больше так не делай!

Их взгляды встретились.

– Единственный, кто чуть было не умер здесь, эта полуголодная, несчастная дворняжка.

– В следующий раз, когда мы будем останавливаться, чтобы спасти животное, из машины вылезу я. Не ты. Ты поняла?

– Я искренне надеюсь, что сейчас ты пошутил.

Доминик сел за руль, а Сэм осталась на заднем сидении, удерживая дрожащую псину. Он наставил на нее палец с суровым выражением лица.

– Ты до чертиков меня напугала.

– Для парня, который четко дал понять, что ему плевать на меня, сейчас ты делаешь из мухи слона.

– Кто сказал, что мне на тебя наплевать?

– Ты сам. Ты не заинтересован в настоящих отношениях. Каждое утро ты просыпаешься мрачнее тучи и закрываешься от меня, исчезаешь на многие часы. Если это улучшит твое состояние, то я верну чертово право на эксклюзив, потому что я не знаю, сколько еще смогу делить комнату с таким мужчиной как ты, не говоря уже о постели.

– Не я тот, кто каждую ночь переползает со своей стороны кровати и посасывает мочки твоих ушей. Если ты не хочешь, чтобы я беспокоил тебя, тогда все что от тебя требуется, это оставаться на своей стороне кровати.

Она заворчала.

Собака завертелась.

– О, нет. У бедного животного идет кровь. Ты должен найти ветлечебницу и быстро.

***

Целая смесь эмоций охватила Сэм, когда они снова держали путь на Пасадену, к ее родителям.

Они отвезли собаку в ближайшую ветлечебницу. Бедному созданию скоро будут делать операцию. Ветеринар сказал, что собаку сбила машина, но каким-то образом она смогла идти.

В ту же минуту, как они приехали в лечебницу, Доминик быстро отнес собаку внутрь. Они с Домиником смогут вернуться за собакой утром.

Когда они снова поехали, никто из них не произнес ни слова.

В один миг он был взволнован и неравнодушен, а потом снова закрылся в своей раковине. Если он хочет оставаться равнодушным и недоверчивым, то так тому и быть. Утром на кухне, она надеялась на прорыв, когда он начал рассказывать о своих родителях. К сожалению, даже их чудесный день на фестивале ничего не изменил.

Доминик съехал с шоссе и двинулся на север, к North Arroyo Parkway.

– У тебя что-то не так?

– Я в порядке, – солгала она. – А как насчет тебя?

– У меня тоже все хорошо.

Он повернул направо к El Molina.

– Это кирпичный дом с правой стороны, – сказала она ему.

В эти дни она редко приезжала домой, но когда это делала, то ей всегда казалось, что английский дом в тюдоровском стиле с безупречными газонами холоден к ней.

Доминик въехал на подъездную дорожку и заглушил двигатель.

– И ты еще упрекала меня за то, что я живу в большом доме?

Сэм в ответ ухмыльнулась.

Они вылезли из машины, мрачные, словно идут на верную смерть. Он последовал за ней к главному входу. Вместо того чтобы просто войти в дом, где она выросла, женщина постучала в дверь и осталась ждать, словно была незнакомкой в доме своих родителей.

Минутой позже их старый дворецкий открыл дверь.

– Джереми, – поздоровалась Сэм, обнимая пожилого мужчину за талию и крепко прижимая его к себе. – Я хочу представить тебе моего мужа, Доминика.

Они пожали руки.

– Рад с вами познакомиться сэр. Я читал все о вас. Вы играли в одном из моих любимых фильмов,– он щелкнул пальцами. – В том, с Бобом Райаном.

– Вы правы, – ответил Доминик, – "На свет".

– Отличный фильм, – Джереми посмотрел на Сэм и нахмурился. – У тебя идет кровь?

– Нет, я в порядке. По дороге сюда мы нашли раненую собаку. Она в ветлечебнице, но врач сказал, что с ней все будет в порядке.

– Ты всегда становишься сердобольной, когда речь заходит о животных, – Джереми сделал им знак, пропуская в дом. – Все уже ждут. Твоя мама волнуется, боится, что вы попали в аварию, когда ехали сюда.

– А как насчет папы? В каком он настроении?

– Все как всегда, – ответил Джереми, ведя их в гостиную.

– Ты сделала это, – сказала Эмма, подбежав к Сэм, чтобы обнять ее. – Что случилось с твоей рубашкой?

– Мы нашли раненую собаку на обочине дороги.

– И где же собака?

– Она в ветлечебнице, но все будет в порядке.

– Слава Богу, – Эмма посмотрела на Доминика и покраснела. – В реальной жизни вы даже красивее, – она вытащила свой Айфон. – Вы не против того, что я сфотографируюсь с вами, чтобы похвастаться перед друзьями?

– Совсем нет, – следующие несколько минут Эмма и Доминик фотографировались, пока Сэм пересекла комнату, чтобы поговорить со своим отцом.

– Что на тебе надето? – спросил он, помешав ей обнять его. – Ты выглядишь как бездомная.

Несмотря на теплый день, отец Сэм был одет в кашемировый свитер поверх рубашки с длинными рукавами. У ее папы был грудь колесом, а в волосах и бороде виднелись седые волоски.

– По дороге сюда, я заставила Доминика остановиться, чтобы помочь раненой собаке на обочине шоссе.

– Все еще мягкосердечная. Подобные дела никак не помогут тебе в жизни.

Сэм даже не подумала отвечать на это. Вместо этого она вернулась к Доминику.

– Доминик, это мой отец, Камерон, – затем она махнула рукой в сторону высокого, худого мужчины со светлыми волосами. – Это мой старший брат, Тейлор, а вон там мой брат Кевин.

– Итак, – произнес Кевин, – вы оба и вправду женаты?

– Так и есть, – со вздохом ответила Сэм.

Тейлор осмотрел Доминика, даже не пытаясь скрыть отвращение от их потрепанного вида.

– По правде сказать, мы всегда думали, что наша сестра выйдет замуж за Кена. Она встречалась с ним пять лет. Не так ли, сестра?

– Я видел Кена, – вмешался Доминик. – И он меня не впечатлил. Мне потребовалось всего лишь пять минут, чтобы понять, что он не заслуживает Сэм.

Глаза Тейлора сузились.

– Истинная правда, Кен хорек и половинчатый, – прыснула Эмма.

– Эмма, – сказал Тейлор. – Что я тебе говорил?

– Не говорить на неподходящие темы, – передразнила она. – Не встревать без спросу. Не ругаться. Мыть руки. Я что-то пропустила?

Сэм не смогла сдержаться и улыбнулась племяннице. Список выглядел знакомым.

Все замолчали.

Ее братья и отец обожали Кена, и им не понравилось то, что Доминик сказал о нем. Черт, им ведь даже было наплевать на то, что Кен бросил ее ради другой женщины.

Доминик сделал круг по комнате, пожимая всем руки.

– А где мама? – спросила Сэм.

– Папе показалось, что мама не одета должным образом, так что она пошла переодеваться. Это было до того, как он увидел тебя.

– Итак, сестренка, выкладывай, что на самом деле происходит между тобой и этим жиголо?

– Простите? – произнес Доминик, его челюсть напряглась.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Сэм.

– Мы же не вчера родились, – ответил Кевин, очевидно не понимая, насколько сейчас был близок к нокауту. – С чего вдруг такая знаменитость, как Доминик ДеМарко, мужчина, который может получить любую женщину в мире, решил жениться на такой маленькой серой мышке, как ты?

– Это правда, – вмешался Тейлор. – Мы все видели, с какими женщинами твой супруг фотографировался на красных дорожках, и какие шикарные вечеринки он посещал. То, что вы двое вместе не имеет совершенно никакого смысла.

– Папа, – взмолилась Сэм. – Ты собираешься и дальше позволять им разговаривать в таком тоне?

– Мы все строили предположения.

– Поверить не могу, – прошипела Эмма. – Сэм самая красивая, забавная и умная девушка во всем мире. Что в ней может не понравиться? Боже!

– Спасибо, Эмма.

Сэм посмотрела на Доминика. Судя по выражению его лица, он сейчас ничего не хотел так сильно, как поставить их всех на место.

Слава Богу, ее мама присоединилась к ним, прежде чем Доминик успел произнести хоть слово, или приложиться кулаком к лицу одного из ее братьев. Судя по его лицу, именно это он и собирался сделать.

С раскрытыми объятиями и любящей улыбкой на лице, ее мама пересекла комнату и сжала Сэм в объятиях. Когда она выпрямилась то с теплотой во взгляде посмотрела на Доминика, что напомнило Сэм о лучших днях.

– Доминик, – произнесла Сэм, – это моя мама, Ребекка.

– Это удовольствие, познакомиться с вами, – сказала Ребекка Доминику, и, проигнорировав его протянутую руку, обняла его.

– Я не хотела бы никого торопить, но ужин почти готов, – сказала она, отстраняясь от него. – Если мы займем свои места за большим столом, ужин скоро подадут. Я надеюсь, вы любите ростбиф с картофельным пюре и подливкой?

– Мои любимые блюда, – заверил ее Доминик.

– Знаешь, – сказал мистер Джонсон, – было бы неплохо, если бы ты лучше продумывала меню, когда у нас будут гости в следующий раз.

Возник неловкий момент, пока миссис Джонсон пыталась восстановить самообладание.

– Я полагала, что тебе понравится наслаждаться любимой едой вместе с твоим новым зятем.

Мистер Джонсон что-то пробурчал.

Все расселись по местам, кроме отца Сэм, который налил себе еще скотча, затем повернулся к Доминику, выдвигавшему стул для Сэм.

– Просто, чтобы прояснить ситуацию между нами, я думаю, вы должны знать, что я не в восторге от вашего брака.

Доминик удержал его взгляд.

– Вы совершенно четко дали это понять.

– Возможно, если бы вы нанесли мне визит, и попросили руки моей дочери, я мог бы поразмыслить над этим. Хотя нет, – быстро поправился он. – Я бы отказал вам, и отправил бы паковать вещи.

– Почему так? – спросил Доминик.

– Тот факт, что у вас двоих не хватило уважения одеться должным образом и явиться на ужин вовремя, является вполне достаточной причиной.

Доминик уже собирался было что-то ответить, но отец Сэм оказался быстрее.

– Просто уму непостижимо, – продолжил мистер Джонсон, – что американцы придают столько значения эскапизму и притворству. Мне не нравятся актеры – пустые души, тратящие время на...

– Папа, – оборвала его Сэм, – хватит.

– Все в порядке, – сказал ей Доминик. – Ничего нового, все это я слышал и раньше.

– Черт, а он прямолинеен, – пробормотал один из ее братьев.

Прозвенел дверной звонок, и миссис Джонсон извинившись, пошла посмотреть, кто пришел.

– Еще одна причина, по которой я не разрешил бы вам жениться на моей дочери, – продолжал отец Сэм, – это то, что ей все еще нужно многому научиться в жизни. Может быть, Саманта и создала свою карьеру несколько лет назад, но она женщина. Она никогда не будет той, кто делает хороший выбор в карьере. К несчастью, в ее жилах течет кровь моего свекра. Почему еще она могла захотеть стать журналисткой? В нем тоже преобладала творческая сторона, которая ничего ему не дала в жизни.

– А выйти замуж за мужчину, которого ты едва знаешь? – спросил Кевин. – Я всегда знал, что ты не такая как мы все, Сэмми, когда дело доходит до бизнеса. Но я надеялся, что в вопросе отношений ты окажешься умнее. Кен ждал твоего возвращения из Нью-Йорка. Он сожалеет о том, что сделал и хочет вернуться к тебе.

Доминик вставая хлопнул кулаком по столу, его лицо покраснело, зубы были крепко сжаты:

– Саманта сейчас моя жена, и вы будете разговаривать с ней уважительно, иначе вы вообще с ней не будете разговаривать. Она не только красива, у нее также доброе сердце, в отличие от любого из мужчин, сидящих в этой комнате.

Эмма улыбнулась.

– Кен – тупица. Если он когда-нибудь подойдет к моей жене, сначала я разобью ему нос, потом переломаю ноги.

– Боже, я вас люблю, – произнесла Эмма.

– Я же предупреждала тебя, – сказала Сэм Доминику.

– Да, это так, и прости, что я тебе не поверил. Проведя менее пятнадцати минут в твоей семье, я больше начал ценить собственную.

Улыбка Сэм превратилась в усмешку, прежде чем она фыркнула от смеха.

– Прости меня, – сказала она, прикрывая пальцами губы. – Это все так ужасно... до смешного ужасно.

Доминик хмыкнул вместе с ней, оба с радостью обнаружили, что могут найти нечто забавное в этих холодных кирпичных стенах.

– Вы только посмотрите, кто у нас здесь, – произнес Кевин, когда мама Сэм вернулась вместе с наступающим ей на пятки Кеном.

Сэм посмотрела на своего отца:

– Как ты мог?

– Я думал, что ты все еще его любишь.

– Я не верю ни одному из вас. И мне жаль, что я пригласила Доминика сюда, чтобы познакомить со всеми вами.

– Готова уходить? – спросил так и не севший Доминик.

– Да, пожалуйста, забери меня отсюда. Нам нужно уходить, мам, мне жаль.

– Не стоит, дорогая. Я не могу дождаться, чтобы выбраться из этого до нелепости узкого коктейльного платья, и одеть что-нибудь более удобное.