Текст книги "Подводный ас Третьего рейха. Боевые победы Отто Кречмера, командира субмарины «U-99». 1939-1941"

Автор книги: Теренс Робертсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Держась на той же глубине, «U-99» на минимальной скорости уползала от противника, который настойчиво сновал взад-вперед над ней, упорно сбрасывая все новые и новые глубинные бомбы. Кречмер распорядился выдать экипажу по хорошей порции шоколада и бисквитов, всем было приказано лечь и по возможности сохранять неподвижность, чтобы снизить расход оставшегося воздуха. Кассель оставался у гидрофонов, докладывая о каждом новом заходе морского охотника. Когда он сообщал, что охотник прямо над ними, экипаж готовился к очередным взрывам, поскольку не приходилось сомневаться, что бомбы уже медленно погружаются им навстречу. На исходе шестого часа наступило временное затишье. Кречмер позволил себе немного расслабиться, прилег и задремал. Но спустя сорок минут атака возобновилась. Проснувшись, Кречмер сразу же почувствовал, что лодку снова сотрясают взрывы. Большинство членов экипажа уже пребывали в полуобморочном состоянии; стало ясно, что долго они не протянут. Кречмер принялся в очередной раз прикидывать шансы остаться в живых. В любой момент батареи могли окончательно разрядиться. Не имея энергии, чтобы поддерживать даже минимальную скорость, лодка сразу же опустится на дно. Он попытался вспомнить, насколько велика глубина в этом районе и не будут ли они раздавлены раньше, чем лодка коснется дна, но не сумел. Тогда Кречмер вяло подумал, что на атакующем его корабле должны когда-нибудь закончиться глубинные бомбы, но это было слабым утешением, поскольку другие эсминцы наверняка уже полным ходом спешили к полю сражения.

Внешне он никак не показывал свои страхи и сомнения.

Сидя у гидрофонов, Кассель с изумлением поглядывал на командира, который спокойно расположился за столом и читал книгу. Это был детективный триллер, и Кречмер казался полностью захваченным развертывающейся на его страницах интригой. Вокруг разверзнулся настоящий ад, все гремело, ломалось, падало… а Кречмер вдумчиво вглядывался в книжные страницы. Прошло довольно много времени, прежде чем Кассель понял, что Кречмер читает как-то неправильно. В конце концов до него дошло, что командир не перелистывает страницы. Присмотревшись, Кассель заметил, что читать книгу Кречмеру было бы довольно затруднительно, поскольку он держит ее вверх ногами. Можно себе представить, какой нужно обладать выдержкой, чтобы сидеть в течение нескольких часов и смотреть на одну и ту же страницу перевернутой вверх тормашками книги, демонстрируя полное спокойствие.

Прошло двенадцать часов. Теперь бомбы взрывались немного в стороне. Все это время никто не пользовался туалетом, фекалии, поднявшись на поверхность, могли выдать местоположение лодки. Воздух в лодке был густым и тяжелым, перенасыщенным углекислотой – этого боятся все подводники. С самой первой атаки Кречмер держал лодку на одном и том же курсе. Теперь он решил, что сумеет сбить охотника со следа, если неожиданно и резко изменит курс. Набрать скорость не представлялось возможным, поскольку батареи находились при последнем издыхании, а датчик глубины показывал, что они опустились уже на 700 футов, то есть на 150 футов ниже предельной глубины для лодок этого класса. Они выполнили поворот направо и легли на новый курс под прямым углом к прежнему.

Кассель слышал, что атакующий их корабль снова прошел прямо над ними, но на этот раз взрывов не последовало. Правда, передышка оказалась очень короткой. Через десять минут снова послышались взрывы, но теперь в некотором отдалении от лодки. Впервые за много часов у экипажа появилась надежда остаться в живых. Кречмер не сводил взгляда с приборов, показывающих оставшийся у них запас энергии. Он принял решение всплыть на поверхность в течение ближайшего часа, иначе они уже никогда не смогут этого сделать. Час прошел, глубинные бомбы все еще рвались, но уже не так близко, как прежде. В 10 часов 28 минут, спустя более чем четырнадцать часов после начала атаки, был зафиксирован последний взрыв. Петерсон сделал запись в корабельном журнале о сто двадцать седьмой по счету глубинной бомбе. Она была последней. Еще пять часов лодка оставалась под водой, а экипаж молился, чтобы батареи выдержали, хотя по всем признакам они должны были приказать долго жить еще несколько часов назад.

Примерно в 3.30 утра лодка «U-99» всплыла на поверхность, проведя под водой двадцать часов. Ночь была тихой и темной. У Кречмера еще хватило сил открыть люк и выйти на мостик. Он увидел, как из лодки выходит желтоватый столб густых испарений. Постепенно на палубы начали выползать члены экипажа. Задыхающиеся люди жадно вдыхали ночной, восхитительно пахнущий, соленый морской воздух и все еще никак не могли поверить, что остались живы.

Прошло минут тридцать, прежде чем люди пришли в себя и смогли осмотреть полученные повреждения. Все, что двигалось, разумеется, сломалось или разбилось, но главные системы жизнеобеспечения работали нормально, корпус лодки выдержал испытание на прочность. Кречмер приказал взять курс на север и идти к месту своего боевого дежурства. Позже он записал в дневнике: «Мы все чувствовали себя, как школьники в Рождество. Все, что касалось глубинных бомб, было для нас новым, ранее неизведанным, мы не знали, чего ждать дальше. Каждый звук был странным и незнакомым, а всякий раз, когда внутри лодки что-то ломалось, мы были уверены, что это начало конца. Теперь мы уже получили от врага все подарки, которые он для нас приготовил. Мы абсолютно уверены в нашем корабле и постоянно молимся за подкову, под знаком которой плаваем».

Спустя двадцать четыре часа, 10 июля, с лодки заметили одинокое судно, которое направлялось к северному побережью Ирландии. «U-99» всплыла и пошла по направлению к мишени со скоростью, которая должна была привести лодку на атакующую позицию после наступления темноты. Атака оказалась вполне успешной. Судно тяжело осело на корму и, задрав нос в небо, начало погружаться под воду. Кречмер подвел лодку к спасательному плоту, на котором жались друг к другу перепуганные моряки, и выяснил, что судно называется «Вудберри». Предоставив тонущее судно своей печальной участи, Кречмер доложил на базу в Вильгельмсхафен, что израсходовал все торпеды, и попросил дальнейших указаний. Поздно вечером пришел ответ. Ему было приказано следовать во французский порт Лориент.

Лориент стал «базой для асов». Благополучно миновав проливы, отделяющие Великобританию от континента и от Ирландии, «U-99» вошла в бухту Лориента и стала одной из первых немецких подводных лодок, обосновавшихся в этом порту. На причале ее встретили представители Дёница, прибывшие, чтобы подготовить помещение для нового штаба главнокомандующего. Для этого была присмотрена вилла, расположенная на морском берегу в двух милях от базы. Первоочередной задачей Кречмера был поиск чистой одежды для экипажа. Все, что они брали с собой в море, было грязным, промокшим, насквозь пропитавшимся отвратительными запахами. В штабе ему сообщили о брошенном англичанами складе, в котором, по слухам, было много столь необходимой одежды. Кассель и старшина Бергман отправились по указанному адресу и вернулись с грузовиком, доверху нагруженным разрозненными комплектами военной формы цвета хаки, которую раздали экипажу.

Переодевшись, члены экипажа «U-99» построились на причале. Кречмер, также одетый в новенькую форму, внимательно осмотрел своих преобразившихся матросов и решил, что их вполне могут принять за банду мародеров-англичан. Поэтому он приказал всем пришить ленты и нашивки, чтобы придать команде более немецкий вид. Тем не менее он все-таки счел необходимым обратиться к военному коменданту с просьбой не арестовывать людей, которые будут ходить по Лориенту в несколько странной форменной одежде.

Затем последовала тщательная уборка всех помещений лодки: прежде всего нужно было избавиться от ужасного запаха, который, казалось, намертво въелся во все переборки, механизмы, приборы – в общем, во все, что было на лодке во время почти суточного пребывания под водой и атаки 127 глубинными бомбами.

Кречмер и его офицеры поселились вместе со штабистами в отеле «Бо сежур», а для экипажа отвели комнаты в «Белом голубе». Питание для офицеров организовали при префектуре, где разместился оперативный штаб командования. В первый вечер на берегу Кречмер, чувствующий, что все члены экипажа, которые вели себя удивительно достойно под бомбами, стали для него близкими людьми, пригласил всех на ужин. В помещение, где обедали офицеры, пришлось поставить несколько дополнительных столов, которые образовали большую букву «U», чтобы усадить всех гостей командира Кречмера.

После ужина матросы разбрелись по Лориенту. Каждому было интересно посмотреть, что представляет собой этот французский город, и, быть может, даже познакомиться с симпатичными француженками… Выяснилось, что на военной базе, расположенной вдалеке не только от Германии, но и от Парижа, нет гестапо. А военное командование вело себя настолько корректно по отношению к местному населению, что между ними установились вполне дружеские отношения. Всюду, где появлялись моряки, их встречали неизменно приветливо и с искренней радостью. Они тоже вели себя в соответствии с давно сложившимися нормами поведения бывалых морских волков, заходивших в любой портовый город.

Подводники начали методичный обход зазывно мерцающих яркими вывесками кафе, ресторанов, а также всевозможных клубов, расположенных на улицах красных фонарей. Память о том, насколько они были совсем недавно близки к гибели, была свежа, поэтому бравые моряки в полном смысле этого слова ударились в загул, желая как можно полнее ощутить себя живыми. Старшины Кассель, Бергман, Шнабель и Клазен расселись за столом в кафе, из которого доносилась самая громкая музыка, и с апломбом бывалых пьяниц принялись заказывать шампанское, за которым последовали и прочие французские вина, которые славятся во всем мире. Естественно, что подводники просто не имели права обойти их своим вниманием: следовало попробовать все. И неудивительно, что, не имея привычки к столь обильным возлияниям, моряки несколько увлеклись.

Около полуночи, вкусив всего, что только пожелала душа, члены экипажа «U-99» потянулись в сторону своего отеля. Следует отметить, что большинство из них возвращались на ночлег с весьма различными впечатлениями от вечера в Лориенте, но сравнительно трезвыми.

Примерно в то же время четверка абсолютно пьяных старшин вспомнила о необходимости вернуться в отель.

Шатаясь и старательно поддерживая друг друга, они двинулись по главной улице города, взяв курс на «Белый голубь». К несчастью, их маршрут пролегал мимо отеля «Бо сежур», в котором окна гостиной первого этажа выходили на ту самую улицу, по которой шествовали изрядно выпившие старшины. Приблизившись, они заметили Кречмера, стоящего у окна и рассматривающего прохожих. По сигналу Касселя, подводники опустились на колени и принялись осторожно ползти вдоль стены под окном, искренне надеясь, что командир не опустит глаза и не заметит провинившихся подчиненных.

Кречмер действительно не смотрел вниз, но услышал громкий шепот, сдавленные смешки и пьяное хихиканье. Застигнутые на месте преступления старшины сперва замерли, а затем, широко ухмыляясь, попытались отдать честь, продолжая при этом стоять на четвереньках. Потерпев неудачу в этом заведомо безнадежном предприятии, они один за другим неуклюже поднялись на ноги.

Охваченный яростью Кречмер отвернулся от окна и отошел в глубь гостиной.

На следующее утро он приказал экипажу построиться на причале возле субмарины и произнес длинную речь о поведении на берегу. Он сказал, что ожидает от каждого члена экипажа, независимо от того, находится ли он в боевом походе или на берегу, подчинения требованиям дисциплины. Он объяснил, что моряки должны гордиться своим кораблем, заботиться о чести мундира (последнее высказывание было не слишком удачным, учитывая, что на всех в тот момент была надета английская военная форма) и помнить об этом в любых ситуациях. В завершение своей пламенной речи Кречмер выразил надежду, что ему больше никогда не придется наблюдать ничего подобного увиденному прошлой ночью. Пылая праведным гневом, он сообщил, что еще никогда в жизни не испытывал такого стыда за своих людей.

Взглянув на вытянувшиеся физиономии провинившихся, он счел, что они уже достаточно наказаны, слегка смягчился и сообщил, что в любом случае ни у кого в ближайшее время не будет шанса нарушать дисциплину, поскольку уже на следующее утро, 29 июля, предстоит выход в море.

Глава 6. Война продолжается

Начало нового похода было вполне обычным. Лодка шла по поверхности, море было неспокойным: мрачные свинцово-серые волны тяжело бились о корпус лодки, зато оно казалось абсолютно пустынным. В сумерках два сигнальщика, успевшие получить прозвище «гроза пароходов» за удивительную способность видеть проходящие мимо суда даже безлунной ночью, указали Кречмеру цель. Это было торговое судно, двигавшееся на зигзаге. Кречмер подошел к Баргстену, который нес вахту на мостике. Совместными усилиями они опознали противника. Это было одно из судов серии «Клэн». Оно шло со скоростью 16 узлов. Кречмер решил на полной скорости обогнать судно, чтобы выйти на атакующую позицию. При таком волнении лодка «U-99» тоже могла выжать из своих машин не более 16 узлов, но следовало принять во внимание, что движение на зигзаге снижало скорость судна, рассчитанную вдоль основного курса, примерно до 12 узлов.

Спустя два часа «U-99» уже находилась перед своей потенциальной мишенью со стороны правого борта. Первая торпеда прошла мимо или не сдетонировала. Зато вторая попала в цель в районе миделя. Судно замедлило скорость и в конце концов остановилось, тяжело осев на корму. Но было не похоже, что оно затонет. Кассель перехватил сообщение по радио: «Клэн Мензис», нахожусь в точке с координатами 54 градуса 10 минут северной широты, 12 градусов западной долготы. Атакован немецкой подводной лодкой». Кречмеру не хотелось тратить еще одну торпеду на это судно. Он приказал своему помощнику доставить к цели подрывные заряды на корабельной шлюпке. Однако волнение было довольно сильным, а шлюпка очень маленькой…

– Мы не могли бы найти какой-нибудь другой способ? – нерешительно поинтересовался младший лейтенант.

– Нет, – ухмыльнулся Кречмер, – лучше готовьте шлюпку.

– Но волнение слишком сильное, мы можем перевернуться и утопить заряды, к тому же я плохо плаваю.

– Готовьте шлюпку, младший лейтенант.

– Есть.

Молодой офицер неохотно побрел на фордек, всем своим видом давая понять, что он тоже вправе иметь свое мнение и вовсе не считает, что на этот раз командиру пришла в голову хорошая идея. Как раз в этот момент «Клэн Мензис» неожиданно сильно накренился и начал быстро тонуть, окутанный клубами пара и брызг. Вскоре он исчез под водой.

Обрадованный младший лейтенант бодро побежал к командиру.

– Вы все еще хотите подготовить шлюпку?

– Нет, в этот раз ты избежал купания.

На следующий день лодка занималась патрулированием подходов к Северному каналу, открывающему доступ к островам Великобритании. Здесь пролегали пути судов, отплывающих от северного побережья Ирландии или направляющихся к нему. Весь день они не видели ничего интересного. Только к вечеру 30-го небольшой военный корабль из серии «Королевский рыбак», спешащий в Лох-Силли, заставил их поспешно погрузиться. Они всплыли только два часа спустя и тут же были вынуждены снова идти на срочное погружение, потому что заметили прямо над головой вражеский самолет. Бомбы он на них не сбросил, но на всякий случай Кречмер приказал оставаться под водой до сумерек. Когда лодка снова всплыла, уже совсем стемнело. И сразу же «гроза пароходов» доложил, что видит силуэт судна, 40 градусов слева по курсу.

В корабельном журнале записано:

«01.26. Видим пароход, следующий курсом к Северному каналу.

01.38. Выстрелили одну торпеду с расстояния 1000 ярдов.

01.39. Отмечено попадание в кормовую часть судна.

01.41. Перехватили сигнал бедствия: «Ямайка Прогресс» торпедирован немецкой подводной лодкой. Прошу помощи».

Экипаж тонущего судна высадился на спасательные шлюпки. Кречмер подвел лодку к ближайшей из них и завел разговор с уцелевшими матросами. В 3 часа 35 минут судно затонуло.

Почти сразу же на лодке услышали шум двигателей самолета, и огромный «сандерленд» пролетел прямо над головой. Он был так низко, что стоящие на мостике разглядели синие огни на носу воздушного гиганта. «U-99» поспешно нырнула и оставалась под водой, взяв курс на запад, в течение последующих семи часов. В 11 часов утра 31 июля Кассель, дежуривший у гидрофона, зафиксировал шум многочисленных винтов. Лодка всплыла. Выйдя на мостик, офицеры увидели появившийся на горизонте конвой. Он состоял из 15–20 судов, следующих из Великобритании. Эскорт составляли три корабля: впереди шел эсминец, на траверзах – еще по одному небольшому кораблю. К двум часам лодка уже вышла на курс конвоя и была вынуждена срочно погрузиться, чтобы ее не протаранили. Конвой проследовал над ней.

Когда они снова достигли перископной глубины, Кассель доложил о приближающемся шуме. Посмотрев в окуляры перископа, Кречмер даже в первый момент не понял, что происходит. Ему привиделось, что окно прибора было затянуто ярко-красным экраном. Это оказался борт выкрашенного красной краской торгового судна, которое шло мимо лодки, причем расстояние между ними составляло всего несколько футов. Ощущение трудно было назвать приятным.

Конвой прошел мимо. В перископ были видны последние суда. Экипаж пребывал в состоянии повышенного нервного напряжения. Люди еще слишком хорошо помнили, какие ужасные часы им довелось пережить глубоко под водой, когда вокруг рвались глубинные бомбы и казалось, что следующий взрыв разнесет лодку в клочья. Все это было совсем недавно, после их предыдущего нападения на конвой. Что ждет их теперь?

А в это время капитан «U-99» Отто Кречмер еще раз обдумал все детали и принял судьбоносное решение. Он станет первым командиром, который отныне и впредь будет атаковать конвои только по ночам и только находясь на поверхности. И будущая атака станет первой. Следует отметить, что в то время ни один из командиров не принял на вооружение тактику Кречмера, считая ее слишком рискованной. Он единственный использовал этот метод и только благодаря этому стал первым среди подводников по числу потопленных судов.

«U-99» шла справа от конвоя, придерживаясь того же курса и выполняя такие же зигзаги. Кречмер еще раз мысленно перебирал все свои доводы, которые должны были подтвердить, что ночные атаки на конвой вполне реальны. Судя по докладам разведки, корабли сопровождения покидают конвои, следующие из Великобритании еще до достижения ими 20 градусов западной долготы. Сейчас конвой уже достиг 15-го меридиана, поэтому Кречмер имел все основания думать, что корабли уйдут или наступившей ночью, или следующей. В те времена корабли сопровождения действительно покидали следующие из страны конвои на участке между 15-м и 20-м меридианами, чтобы взять под охрану конвои встречного направления. Кречмер внимательно изучил погодные условия, поинтересовался облачностью, которая должна была закрыть луну, а затем изменил курс таким образом, чтобы подойти к конвою с самой темной стороны. Через пятнадцать минут после наступления полуночи корабли эскорта принялись обмениваться сигналами, подаваемыми синими огнями. Затем они на большой скорости проследовали мимо конвоя и через некоторое время скрылись из виду.

Кречмер удовлетворенно улыбнулся. В его распоряжении оказалось 20 торговых судов. И никакой охраны. О лучшем стечении обстоятельств нельзя было и мечтать. Теперь его возможности ограничивало только число имеемых на борту торпед. А их, к сожалению, оставалось только четыре.

Кречмер располагал достаточным временем, чтобы тщательно выбрать мишень, и согласно приказу Дёница стал высматривать приоритетные цели – танкера с горючим. Самым большим танкером в конвое оказалось третье по счету судно во второй колонне. Эльф, листавший справочник по судам, доложил, что, судя по силуэту, перед ними танкер типа «Барон Рехт», голландский 9-тысячник.

Не подозревая о надвигающейся опасности, конвой спокойно следовал прежним курсом, даже без зигзагов.

Кречмер твердой рукой направил лодку прямо в строй конвоя. Экипаж пришел в замешательство. Стоя на мостике, Баргстен и Эльф одновременно прикусили язык, чтобы случайно не высказать командиру все, что они думают о его безумных действиях. Разумеется, они не рискнули назвать Кречмера спятившим, хотя подозревали, что именно так оно и было. Но лодка тихо проскользнула прямо перед носом одного из судов во внешней колонне… и ничего страшного не произошло.

Только тогда офицеры начали понимать, что с рассудком у Кречмера не все так плохо, как казалось. Теперь лодка находилась всего лишь в 600 ярдах от намеченной цели, то есть на дистанции выстрела.

Торпеда ударила танкер в районе кормы, похоже угодив прямо в машинное отделение. Судно осело на корму и начало быстро погружаться в воду. Не задерживаясь, «U-99» последовала дальше, собираясь атаковать следующий танкер. В это время сигнальщик доложил, что ведущее судно в центральной колонне – коммодор конвоя – подает сигнал красным огнем. Повинуясь этому сигналу, все суда конвоя пошли на разных зигзагах, независимо друг от друга. Кречмер был потрясен, когда весь конвой, все суда принялись крутиться и дергаться во всех направлениях сразу. «Началась ужасная неразбериха, – записал он позже в своем дневнике. – Я оказался в самом центре двадцати, нет, уже девятнадцати судов, которые шли как хотели, стараясь избежать атаки». Но Кречмер не выпускал из виду второй танкер и с расстояния 500 ярдов выпустил вторую торпеду. Эта угодила в носовую часть судна, которое тут же начало передавать сигналы бедствия. На этот раз жертвой оказался танкер «Люцерна» (6556 тонн). После этого конвой рассеялся, все уцелевшие суда полным ходом спешили убраться подальше от места разыгравшейся трагедии.

Это была первая попытка лодки «U-99» проникнуть в строй конвоя ночью и атаковать. Кречмер имел основания считать ее не слишком удачной, поскольку любое из начавших разбегаться судов могло случайно протаранить лодку. Но тем не менее большой сухогруз, низко сидящий в воде, а значит загруженный «под завязку», был слишком заманчивой целью, чтобы ее проигнорировать. К тому же за ним виднелся третий танкер, но чтобы до него добраться, требовалось сперва потопить сухогруз.

– Огонь по готовности, Баргстен, – сказал он и развернул лодку в атакующую позицию.

Однако, ко всеобщему разочарованию, точно нацеленная торпеда пошла прямо на дно. Кречмер приказал запустить последнюю торпеду. Но, едва Баргстен выстрелил, сухогруз издал протяжный гудок и резко изменил курс. Торпеда прошла мимо и угодила прямо в борт того самого танкера, который Кречмер пытался достать. В небо взметнулся красный язык пламени, после чего все судно оказалось охваченным огнем. Кассель перехватил сигнал бедствия и доложил, что жертвой явился танкер «Алексия» (8016 тонн). К Кречмеру моментально вернулось отличное расположение духа. Жаль, конечно, что он упустил сухогруз, зато получилось, что четырьмя торпедами он потопил три танкера! Таким образом, его уверенность, что, если лодка находится внутри конвоя или рядом с ним, каждая торпеда должна топить судно, получила блестящее подтверждение. При этом он позабыл, что получил беспрепятственный доступ к конвою из-за отсутствия кораблей сопровождения.

Лодка «U-99» израсходовала весь боезапас и взяла курс на Лориент.

По прибытии в Париж Кречмер узнал, что награжден Рыцарским крестом за самое большое число судов, потопленных в течение одного боевого похода, а также за «мужество, решительность и профессиональное мастерство», проявленные им при управлении подводной лодкой перед лицом врага. Кречмеру сообщили, что не могут отпустить его в Берлин, чтобы он получил награду из рук самого фюрера, но адмирал Редер лично прибудет в Лориент для церемонии награждения.

Для встречи главнокомандующего на причале построились экипажи всех военных кораблей, находившихся в гавани Лориента. Все были одеты в парадную форму… за исключением непосредственных виновников торжества. Кречмер, будучи старшим офицером, при появлении адмирала Редера отдал команду «Смирно!».

Главнокомандующий ВМФ Германии был слегка удивлен, обнаружив, что весь геройский экипаж, а также его командир, которому предстояло принять из его рук высокую награду, были одеты в форму английских пехотинцев.

Но он быстро взял себя в руки и даже сделал Кречмеру комплимент, заявив, что его экипаж на смотре выглядит лучше всех, «надо полагать, этим они обязаны своей замечательной одежде». Затем всех остальных участников парада распустили, остался лишь экипаж «U-99», к которому Редер обратился с приветственной речью. Он поздравил отважных моряков с успехом и вручил Кречмеру Рыцарский крест. Церемония оказалась простой, но очень трогательной. Когда Редер ушел, Кречмер вместе со своим экипажем вернулся на лодку, и они отпраздновали событие прямо на палубе, чокнувшись бутылками с пивом.

Кречмер взял несколько человек из экипажа с собой в Киль. По приказу Дёница они летели на специальном самолете. Там они получили форменную одежду, взяли личные вещи и вернулись в Лориент уже на поезде. По возвращении Кречмер явился с докладом в штаб, в котором теперь хозяйничал Дёниц. Там ему сообщили, что один из минных тральщиков подобрал в Бискайском заливе уцелевших моряков с торгового судна, которое разбомбил «фокке-вульф». Оказалось, что это моряки с его военного трофея – эстонского судна «Марисаар». Он не слишком злился на люфтваффе за то, что те потопили приз, захваченный в море подводной лодкой, чего прежде не случалось. Тогда же он узнал, что всю последнюю неделю своего второго похода «U-99» была единственной немецкой подводной лодкой в Северной Атлантике.

26 августа 1940 года адмирал Дёниц прибыл в отель «Терминус» в Лориенте. Почти сразу же он слег в постель с жесточайшей простудой. Тем не менее он пригласил к себе всех командиров кораблей, находившихся в гавани, на срочное совещание. Когда они вошли – шесть асов морской войны, – он слегка приподнял голову с подушки и фыркнул, увидев их участливые лица.

– Не волнуйтесь, – буркнул он, – я просто собираюсь родить ребеночка. – Адмирал действительно очень страдал от сильной боли в животе. – Джентльмены, – торжественно обратился он к собравшимся, – вы находитесь здесь, чтобы получить приказ об участии в операции «Морской лев». – Офицеры переглянулись, теперь их физиономии выражали живую заинтересованность. – Вторжение начнется… 15 сентября. Те из вас, кто будет находиться на боевом дежурстве в Атлантике, получат приказ зайти в Шербур для дозаправки топливом и пополнения запаса торпед. Ваша задача – закрыть проход в Ла-Манш с запада. Ни один корабль Королевского военно-морского флота не должен помешать нашей операции. Подчеркиваю: ни один английский корабль не должен зайти в Ла-Манш.

Вот и все, что позволено было узнать лориентским командирам-подводникам о грядущей операции [Все капитаны подводных лодок получили запечатанные конверты, которые следовало вскрыть по получении зашифрованного сигнала о начале операции «Морской лев». Высшее немецкое командование считало поражение английского ВМФ и установление люфтваффе контроля за воздушным пространством необходимой прелюдией к началу операции «Морской лев». Когда стало ясно, что этой цели достичь не удастся, операцию отменили и капитанам было приказано уничтожить ранее полученные конверты.].

Через несколько дней Кречмер вновь получил приглашение в отель «Терминус», где Дёниц представил ему итальянского офицера-подводника – коммандера Лонгобардо, командовавшего субмариной, базировавшейся в Бордо. Командование итальянского ВМФ направило его к Дёницу с просьбой разрешить офицеру совершить хотя бы один выход в море на немецкой подводной лодке, чтобы изучить существующие методы атаки. Изложив эту информацию, Дёниц сказал:

– Кречмер, я хочу, чтобы вы взяли коммандера Лонгобардо с собой в море. Кстати, вы должны быть готовы к отплытию в течение ближайших двадцати четырех часов. Думаю, имеет смысл проследить, чтобы его вещи доставили на борт «U-99» уже сегодня.

Забегая вперед, отмечу, что этот человек стал одним из очень немногих итальянцев, которые покрыли свое имя славой во время сражения на Атлантике. Он был награжден Железным крестом и получил его из рук самого Гитлера.

Кречмер угрюмо покосился на своего неожиданного попутчика. На немецких подводных лодках частенько бывали «гости», но обычно это были молодые немецкие офицеры, которые набирались боевого опыта перед тем, как принять под командование собственную субмарину. Здесь был явно другой случай. Но приказы не обсуждаются, и, покинув комнату Дёница, Кречмер попробовал заговорить со своим спутником по-немецки. Лонгобардо ответил на своем родном итальянском. Обычный богатый хлыщ, с тоской подумал Кречмер. Нам как раз не хватало гостя, который в течение трех недель не сможет произнести ни слова по-немецки. Решив сделать еще одну попытку, он обратился к итальянцу по-английски:

– Мы постараемся, чтобы вам было удобно, коммандер. Надеюсь, вам понравится.

– Спасибо, коммандер, – ответил итальянец на хорошем английском. – Я буду беспрекословно подчиняться вашим приказам и сделаю все от меня зависящее, чтобы оказаться полезным и не быть вам в тягость.

Кречмер облегченно вздохнул. Что ж, по крайней мере, они смогут общаться на языке их общего врага. Ему вспомнилась школа, где он начал зубрить английский.

Он учился неподалеку от дома в Нижней Силезии и всегда разделял любовь своего отца к иностранным языкам и естественным наукам. Учеба с самого начала давалась ему легко, он впитывал в себя знания как губка. Вероятно, по этой причине он был спокойным, умным и весьма непритязательным юношей, разительно отличавшимся от своих чересчур энергичных одноклассников. Пока другие возились в снегу или затевали всяческие подвижные игры, он с интересом изучал древнейшую историю и археологию. Вместе с тем он был одним из лучших лыжников среди своих сверстников.

Юный Кречмер ни с кем не дружил, однако в своей школе был чрезвычайно популярен. Серьезная и интенсивная учеба в детстве впоследствии помогла ему развить в себе уникальную способность полностью концентрироваться на достижении своей цели. Он мог бесконечно анализировать и обобщать факты, прорабатывать различные варианты решений и в итоге всегда находил самое удачное из них. Его теории стали основополагающими при разработке стратегии и тактики подводной войны.