Текст книги "Подводный ас Третьего рейха. Боевые победы Отто Кречмера, командира субмарины «U-99». 1939-1941"

Автор книги: Теренс Робертсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

«Торпедировали скалу. Не затонула».

По дороге домой им удалось-таки взять реванш, потопив два торговых судна – «Полцеллу» и «Балтанглию». Вернувшись в Киль, они узнали, что «U-23» провела в море больше времени, чем любая другая лодка их флотилии. Явившись на борт плавбазы с докладом, Кречмер с удивлением обнаружил, что все без исключения рады его успехам. Поскольку сам он был весьма недоволен своими промахами, всеобщие восторги его не порадовали. Он удивился еще больше, когда сам Дёниц потребовал от него подробнейший рапорт обо всех действиях во время похода. Ознакомившись с рапортом, Дёниц послал за Кречмером и поинтересовался, по какой причине тот умолчал в рапорте о торпедной атаке на «Нельсон».

– «Нельсон»? – совершенно искренне изумился Кречмер. – Но я не торпедировал «Нельсон»! Я его даже не видел!

– Что? – завопил Дёниц. Он позвонил начальнику связи и приказал немедленно доставить ему отчет о последнем походе «U-23». – Вот! – воскликнул он и указал нужное место в бумаге. – Читайте, что здесь написано!

Все еще недоумевая, Кречмер прочитал сообщение: «Нельсон» торпедирован, но не затонул». Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать ошибку. Дело в том, что скала по-немецки «felson». При передаче произошла ошибка в одной букве. Получилось Nelson.

Дёниц сел.

– Скала, – пробормотал он, словно беседуя с самим собой. – Значит, все дело в том, что вы атаковали скалу. – Через минуту он весь сотрясался от хохота. – Ох, Кречмер, знал бы ты, о чем я сейчас думаю. Кажется, у нас обоих нет повода для веселья. Представь себе на минуту лицо Геббельса, когда он об этом узнает.

Дёниц взял телефонную трубку и попросил соединить с министерством пропаганды в Берлине. Затем он обернулся к Кречмеру:

– Хорошо, иди. Я прослежу, чтобы сегодняшнюю передачу отменили. Они собирались поинтересоваться у Черчилля, где сейчас «Нельсон». Не нужно обладать сильно развитым воображением, чтобы догадаться, какой ответ дал бы английский премьер.

Глава 4. Фронт движется на запад

12 февраля 1940 года лодка «U-23» отплыла из Киля в свой восьмой военный поход. День был промозглым и ветреным. Вахтенные были озабочены поисками местечка посуше и потеплее, обращая мало внимания на окружающую обстановку. Никто не ожидал никаких неприятностей так близко от родных берегов. Неожиданно сигнальщик закричал:

– Вижу торпеды по правому борту!

Кречмер немедленно приказал:

– Право руля! Полный вперед!

Он отлично видел три линии из мелких пузырьков, которые двигались прямо на лодку. Поворот казался невероятно долгим для всех, кто завороженно наблюдал за приближающимися торпедами. «U-23» все еще выполняла маневр, две торпеды прошли мимо лодки с одной стороны, а третья – с другой.

– Так держать! Срочное погружение! – крикнул Кречмер.

Люк мгновенно задраили, и лодка плавно пошла на глубину. Достигнув 50 футов, она выровнялась и снизила скорость до минимума. Операторы гидрофонов слушали противника. Впрочем, чтобы его услышать, не нужны были никакие специальные приспособления. Шум винтов вражеского корабля, казалось, сотрясал весь корпус лодки. Слышен был даже щелк выключателей.

– Англичанка, – пробормотал инженер, – черт, слишком близко.

Шум винтов усилился. Кречмер приказал экипажу лечь и приготовиться к столкновению. Лодку встряхнуло, впрочем, не слишком сильно, после чего шум немного стих.

Вскоре «U-23» снова всплыла на поверхность. Море было пустынным, и лодка последовала прежним курсом. Больше происшествий не было.

Шесть дней спустя, вечером, Кречмер отправился в рубку, чтобы составить компанию Петерсону. Оба спокойно стояли на мостике и вели неторопливую беседу, а Кречмер при этом не выпускал изо рта свою неизменную черную сигару. Неожиданно сигнальщик крикнул:

– Слева по курсу неизвестное судно, пеленг десять градусов.

Выслушав доклады остальных сигнальщиков, Кречмер понял, что примерно в двух милях впереди их курс пересекает вражеский конвой. Он решительным жестом выбросил сигару за борт.

В этот момент в поле зрения появился эсминец. Он находился справа по курсу на расстоянии менее мили, двигался параллельно конвою, и, судя по расчетам, через какое-то время «U-23» непременно должна была оказаться на его траверзе. Идеальное положение для атаки! Затем из темноты возник еще один эсминец. Этот был по левому борту и достаточно далеко, так что никакой опасности не представлял. Но Кречмер расценил ситуацию как угрожающую. Ему показалось, что он случайно угодил в западню между двумя эскортными группами. Если бы он погрузился, британцы непременно должны были задействовать свои «асдики», обнаружить его и потопить. Вместо этого он принял решение уходить в надводном положении, а заодно и попытаться утопить эсминец, приближающийся с правого борта.

С лодки видели вспышки голубоватого света на борту эсминца. Видимо, члены экипажа проходили за экраны затемнения на жилые палубы. Кречмер поставил «U-23» носом к цели и выпустил две торпеды. Мельком глянув на второй эсминец, он развернул лодку и повел ее в открытое море. Расстояние было небольшим, поэтому, как только лодка легла на новый курс, послышался грохот взрыва, а яркий столб пламени осветил поле сражения. Стало так светло, что Кречмер почувствовал себя неуютно.

Через некоторое время над местом разыгравшейся трагедии снова сомкнулась темнота. Экипаж «U-23» видел, как эсминец неуклюже накренился и очень быстро затонул. С момента запуска торпед до исчезновения эсминца под водой прошло не более двух минут.

Ободренный успехом, Кречмер решил лечь на курс, параллельный курсу конвоя, и попытать счастья еще раз. Прошло совсем немного времени, и он заметил одинокое торговое судно, которое шло без огней. Он решил, что этот бедолага, вероятно, отбился от конвоя или же, наоборот, пытается нелегально присоединиться к нему. Потребовалось две торпеды, чтобы судно взорвалось и затонуло. Это был сухогруз «Тибертон» (5225 тонн).

Три дня спустя, следуя к восточной оконечности Оркнейских островов, «U-23» торпедировала и потопила сухогруз «Лох Мэдди» (4996 тонн). Затем, израсходовав все свои торпеды, «U-23» повернула на север и вернулась на базу. Это был ее самый плодотворный поход с начала войны. Эпопея Кречмера на Северном море близилась к завершению.

По прибытии в штаб Дёниц сказал:

– На этот раз я хочу, чтобы «U-23» приступила к патрулированию в северной части Шетландских островов. Вы должны докладывать мне обо всех перемещениях флота метрополии. В бой с военными кораблями следует вступать только в целях самозащиты. Но при встрече с торговыми судами вы вольны поступать по своему усмотрению. При этом помните, что ваша главная задача – информировать нас о любых перемещениях английских эскадр. По возвращении вас ожидают перемены весьма приятного характера. Думаю, мне нужно будет переговорить с фюрером, чтобы он сделал вас графом Оркнейским и Шетландским, конечно, после того, как мы оккупируем Великобританию. Поэтому вы обязаны знать об этих островах больше, чем кто бы то ни было другой.

Это был абсолютно бесплодный и удивительно скучный поход, во время которого лодке «U-23» не встретился ни один военный корабль. Не было видно даже торговых судов – только несколько маленьких рыболовных траулеров. В последний день похода Дёниц передал приказ срочно возвращаться на базу. «U-23» прибыла в Киль 23 марта. В почте Кречмера ожидал приказ сдать командование своему преемнику и явиться в штаб для получения дальнейших инструкций.

На следующий день Кречмер упаковал свои вещи и в последний раз сошел на берег с подводной лодки «U-23». Будучи ее капитаном, он совершил 9 боевых выходов, проведя в море в общей сложности девяносто шесть дней. Он потопил 9 судов, в том числе 8 торговых и 1 эсминец, устанавливал мины на огромных пространствах вдоль восточного побережья Великобритании. При этом он ни разу не был атакован ни одним из кораблей союзников.

Но, что еще более важно, именно в этот период у него появилась идея о необходимости коренного изменения тактики подводных лодок, без чего немецкий подводный флот не смог бы представлять реальную угрозу для безопасности Великобритании.

Мысль о необходимости внесения радикальных перемен в тактику ведения боя впервые появилась у него после атаки на «Смелый». Она окрепла и приобрела более четкие очертания в результате смелого проникновения под носом у двух эсминцев в Инганес-Бей и потопления британского танкера. Он никогда не забывал об английской субмарине, которая прошла совсем рядом с ним, и об опыте, приобретенном в результате атаки на «Даринг».

Из всего перечисленного Кречмер сделал один, вполне обоснованный вывод: к вражеским эсминцам можно подходить на очень близкие расстояния не будучи обнаруженным.

В конце апреля в Киль поступило сообщение от адмирала Дёница. В нем было сказано, что по приказу Верховного главнокомандования ВМФ Германии Кречмеру предписывалось принять новую лодку «U-99», строительство которой только что завершилось в Киле. Ему надлежало провести все необходимые испытания и к 1 мая 1940 года принять командование над лодкой.

«U-99» была 500-тонной подводной лодкой океанского плавания. Ее огневую мощь составляли 12 торпед, расположенные в носовых и кормовых отсеках. Экипаж – 44 человека, включая капитана. В сравнении со старенькой «U-23» новая лодка казалась настолько роскошной, что Кречмеру даже слегка не верилось, что именно ему предстояло ею командовать.

Прежде всего он организовал перевод к себе уоррант-офицера Петерсона, затем познакомился со своим новым помощником, только что прибывшим в Киль лейтенантом Баргстеном, а также новым инженером. Вместе они отправились в док, чтобы впервые увидеть «U-99». Она стояла у причала, похожая на плавающую сигару. С носа до кормы она была опутана толстыми кабелями.

30 апреля, имея на борту неполный экипаж и несколько экспертов-строителей, Кречмер вывел «U-99» в открытое море для проведения испытаний. Мерную милю она проскочила на 17 узлах. Перед первым погружением все суеверно скрестили пальцы, но и здесь все прошло без сучка и задоринки. Субмарина прекрасно себя чувствовала на самых разных глубинах. Первые торпеды плавно ушли в воду, а для перезарядки аппаратов потребовалось значительно меньше времени, чем на «U-23». Бортовые орудия также отстрелялись без малейших накладок, ни разу нигде ничего не заело и не сломалось. Затем Кречмер выполнил на лодке несколько воистину акробатических пируэтов, которые тем не менее могут оказаться результативными в случае опасности.

В тот же день Кречмер подписал необходимые документы и от имени немецкого командования официально принял лодку у строителей. Соответствующая церемония состоялась двумя днями позже.

Теперь «U-99» выглядела иначе. Исчезла обмотка из кабелей, нигде не было заметно пятен яркой краски. Субмарина приобрела практичный серо-черный цвет. Свежая краска слегка поблескивала под лучами скупого солнца.

В течение дня главный старшина Джап Кассель, радист и лучший на подводном флоте оператор гидрофона, надзирал за погрузкой всевозможных припасов, поскольку, помимо своих основных обязанностей, он являлся «метрдотелем» экипажа и отвечал за ежедневное меню. В 8 часов утра на следующий день лодка вышла в море на рабочие испытания. Суперинтендант пришел на причал проводить ее.

– Это отличный корабль, капитан, – крикнул он Кречмеру, – при хорошем обращении он потопит весь Королевский флот.

– Хорошее обращение я могу обещать, – улыбнулся Кречмер. – Увидимся в доках Портсмута!

Длинная, изящная подводная лодка медленно удалилась от причала, плавно разрезая носом спокойную гладь моря.

Неделя ушла на тренировочные погружения, при которых отрабатывались самые различные ситуации, которые могут возникнуть в боевом походе. Каждый офицер по очереди выполнял обязанности капитана, поскольку нельзя было исключить ситуацию, при которой Кречмер не сможет управлять кораблем.

Еще неделя должна была уйти на отработку тактических приемов атаки на конвои. Роль конвоя исполняли два торговых судна, которые шли в кильватер окруженные эскадрой эсминцев, использовавшихся для тренировки экипажей подлодок с начала войны. Экипажи эсминцев были признанными асами в деле отражения атак подводных лодок, к тому же они обладали серьезным преимуществом, точно зная, в какой именно момент последует учебная атака, – были начеку. Очень немногие подводные лодки сумели пройти сквозь создаваемый этими эсминцами заслон. При этом результаты учений оценивались главным образом по умению подводной лодки грамотно вести себя после того, как она обнаружена и подверглась контратаке, а не по ее способности любой ценой топить торговые суда.

На одном из участков Кречмер решил позволить своим молодым офицерам самостоятельно провести лодку по фарватеру, обозначенному знаками навигационной обстановки. Один из них явно увлекся демонстрацией своего умения эффектно выполнять повороты вокруг буев. Выйдя на мостик, Кречмер сразу же увидел, что лодка слишком быстро приближается к одному из буев. Это неминуемо привело бы к столкновению, которое повредило бы борт его нового, красивого корабля.

Он срочно вмешался и приказал слегка изменить курс, чтобы пройти на значительно большем расстоянии от буйка, чем хотелось молодому офицеру. К тому же Кречмер знал из опыта, что английские субмарины и самолеты регулярно занимаются установкой мин возле навигационных знаков, используемых немецкими лодками.

Вспомнил он об этом вовремя. Проходя мимо буйка, они услышали оглушительный взрыв, в небо взметнулся столб воды, причем как раз в том месте, где находилась бы лодка «U-99», если бы курс не изменили. Несмотря на принятые меры, лодку положило на бок и взрывом повредило швы; между несколькими пластинами обшивки корпуса. Повреждения были незначительные, но Кречмер все равно решил вернуться на базу для ремонта.

По завершении ремонта они снова вышли на учения. И на четвертую ночь Кречмер совершил свою первую атаку. После наступления темноты командир эскадры сопровождения передал в эфир сообщение о курсе и скорости на ночь. Кречмер быстро рассчитал «курс на столкновение». К немалому удивлению молодых офицеров, встреча должна была произойти позже, чем это было принято согласно существующей практике. Таким образом, атака должна была начаться всего за несколько часов до рассвета.

Ночь была темной, а море – неспокойным. В полночь «U-99» уже терпеливо ждала в пяти милях от расчетного места появления конвоя. Наконец в поле зрения возникли силуэты первых судов. Кречмер медленно и очень осторожно приблизился и в течение часа шел курсом, параллельным курсу конвоя. Он находился с наветренной стороны конвоя и заметил, что надвигается плотная облачность, которая приблизительно в 2 часа ночи закроет луну. Он сообщил эту информацию своим офицерам и объявил, что собирается атаковать конвой, как только луна скроется за облаками. Переполненный энтузиазмом молодой лейтенант поинтересовался:

– Когда мы погружаемся?

– Мы не погружаемся.

На мостике воцарилось удивленное молчание, но больше никто не рискнул приставать к командиру с вопросами.

Через несколько секунд после того, как луна скрылась за облаками, лодка «U-99» на полной скорости пошла к конвою. Вскоре уже можно было различить силуэты кораблей сопровождения. Кречмер направил лодку в промежуток между двумя эсминцами шириной не более мили. Экипаж замер в напряжении, а лодка беспрепятственно проскользнула между кораблями сопровождения, которые продолжали выполнять свои маневры даже не подозревая, что только что пропустили к конвою вражескую лодку. Кречмер выполнил атакующий маневр на следующее вторым судно, затем проследовал вдоль его борта к первому и включил прожектора. Прошло несколько секунд, прежде чем на ближайшем эсминце опомнились и принялись выяснять, что произошло. Командир эскадры наконец осознал, что «U-99» сумела проникнуть мимо его кораблей эскорта к конвою и потопить обе цели. После чего он был вынужден признать свое поражение и послать соответствующее сообщение на базу. Кречмер имел все основания ликовать. Его план сработал даже лучше, чем этого можно было ожидать. Находясь на поверхности, он прошел мимо кораблей сопровождения, которые знали о его намерениях и ожидали нападения. Кречмер понял, что готов к настоящим боевым действиям.

Оказалось, что учебная атака была проведена вовремя. Дёниц приказал срочно прекращать все испытания и тренировки и доложить о готовности к выходу в море. Кречмер попросил несколько дней для выполнения мелкого ремонта.

Наконец все было сделано, и последовал приказ поднять якоря. Неожиданно послышался громкий крик Баргстена, находившегося на фордеке. На якоре правого борта висела подкова! Кречмер отнесся к находке с полным безразличием. Но тут же раздался повторный вопль. На другом якоре тоже нашли подкову. Тогда Кречмер позволил себе ухмыльнуться.

– А где же лошадь? – поинтересовался он.

Баргстен примчался на мостик и предложил, поскольку они не успели придумать для себя эмблему, использовать для этой цели подкову, на которую вроде бы указывает сама судьба. Кречмер согласился, и тем же вечером стараниями нескольких рабочих дока по обеим сторонам боевой рубки появилось изображение подковы. Когда работа была закончена, провели торжественную церемонию крещения. Так родилась эмблема золотой подковы [У каждой немецкой подводной лодки была своя эмблема, нарисованная на наружной стороне боевой рубки. Когда изображение смывалось, его восстанавливали.].

Глава 5. Счастливое время

На рассвете 17 июня, приняв на борт 12 торпед, запасы топлива и продовольствия в расчете на шесть недель, «U-99» вышла из Киля и взяла курс на Атлантику. На протяжении всего пути – через Кильский канал и по Эльбе – все механизмы лодки работали безупречно. Экипаж находился в приподнятом настроении. Люди пребывали в счастливой уверенности, что им достался самый лучший и самый надежный в мире корабль.

Но вскоре корабельного инженера скрутил приступ ревматизма. Он практически не мог шевелить правой рукой и постоянно ныл, что не сможет выполнять свою работу, действуя только левой. Крайне раздосадованный непредвиденным обстоятельством и подозревая, что болезнь инженера вызвана исключительно страхом, Кречмер отправил сообщение в Киль и, на всякий случай, приготовился высадить больного на один из проходящих кораблей. Однако вопреки собственному предположению он получил приказ следовать в Берген (Норвегия), находившийся в руках немцев, и высадить заболевшего члена экипажа на берег.

Через некоторое время от Дёница снова поступило сообщение. Он информировал экипаж лодки «U-99» о том, что боевой крейсер «Шарнхорст» также направляется к берегам Норвегии, причем его сопровождает самолет, который будет осуществлять противолодочную разведку в радиусе 30 миль вокруг корабля. «U-99» следует держаться за пределами этого радиуса, иначе она может быть ошибочно принята за британскую субмарину и подвергнуться атаке. В тот день «U-99» строго держалась вне указанной зоны. Неожиданно вахтенный офицер Баргстен заметил британскую субмарину. Кречмер решил остаться на поверхности, считая, что с вражеской лодки его заметили. Но, судя по поведению англичан, они и не подозревали о присутствии рядом с ними немецкой подводной лодки. Тогда Кречмер слегка изменил курс, рассчитывая уклониться от встречи.

Как раз в это время их заметили. Вражеская субмарина поспешно погрузилась, возможно, чтобы начать торпедную атаку. Кречмер скомандовал «Полный вперед!» и вскоре, полностью успокоенный, уже собирался уйти с мостика и оставить Баргстена на вахте, когда Петерсон сообщил, что в своем стремлении уйти от врага они теперь оказались значительно ближе к «Шарнхорсту», чем следовало. Почти тут же сигнальщик сообщил, что приближается самолет, который, судя по всему, готовится к атаке. Выход был один – срочное погружение. Это был один из самолетов, сопровождавших «Шарнхорст», и пилот действительно принял «U-99» за британскую субмарину, пытающуюся уйти от преследования. И он немедленно ринулся в атаку.

Рубка «U-99» еще не успела скрыться под водой, когда первая бомба взорвалась совсем рядом с ней. Лодка не получила пробоин, но был поврежден перископ, а также вышли из строя оба компаса. По злой иронии судьбы «U-99» атаковали свои! Кречмер призывал все известные ему проклятия на голову трусливого инженера, из-за которого произошло столько неприятностей. Через некоторое время лодка снова всплыла и взяла курс к берегам Норвегии. К порту подошли незадолго до наступления темноты. Катер за больным пришел довольно быстро.

Кречмер не рискнул продолжать поход, имея столь значительные повреждения, и решил вернуться в Вильгельмсхафен для ремонта. Он как раз собирался поставить об этом в известность базу, когда пришла паническая радиограмма от Дёница:

«Самолет с «Шарнхорста» докладывает о потоплении вражеской подводной лодки. Сообщите, все ли с вами в порядке».

Кречмер ответил, что все в пределах нормы, но требуется небольшой ремонт, и получил приказ немедленно возвращаться.

Дёниц внимательно выслушал отчет Кречмера об атаке с воздуха. Адмирал пришел в неописуемое возбуждение. Он настолько эмоционально негодовал по поводу преступного головотяпства пилота, что Кречмер впервые понял, что Дёниц испытывает к нему вполне искреннюю привязанность. Конечно, Кречмер был не единственным объектом привязанности «старика». Дёниц лично воспитывал и учил этих молодых капитанов. Их было так мало для решения грандиозной задачи, поставленной перед ними, что Дёниц трогательно оберегал всех и каждого, напоминая при этом курицу, которая беспокойно кудахчет над своими цыплятами, и мгновенно приходил в ярость, если хоть что-нибудь угрожало его питомцам.

Ремонт завершили в рекордно короткие сроки – всего за три дня, и «U-99» снова отправилась в поход, чтобы совершить вторую попытку выйти в Атлантику. Всю следующую неделю лодка оставалась на поверхности. Вначале маршрут пролегал по хорошо знакомым Кречмеру местам – между Шетландскими и Оркнейскими островами, затем в Северную Атлантику и дальше к западным Гебридам, через Северный канал к Северной Ирландии и вдоль Ирландского побережья для патрулирования юго-восточных подходов к проливу Ла-Манш и Ирландскому морю. Так началась атлантическая эпопея Кречмера.

В полдень 5 июля он сообщил о прибытии на место.

В тот же день в 4.15 пополудни «U-99» заняла позицию на перископной глубине, высматривая возможные цели и в то же время скрываясь от самолетов противника. День был ясным и солнечным, дул легкий бриз. Неожиданно Кречмер заметил приближающийся пароход.

– Лево руля пять градусов… так держать.

– Инженер, приготовиться к запуску торпеды…

– Готовность номер один!

– Первая пошла!

Лодка слегка содрогнулась, когда торпеда ушла под воду, держа курс на цель. Кречмер поднял перископ и внимательно следил за торпедой. Через несколько секунд он увидел яркую вспышку, раздался глухой рев, и пароход разломился надвое. Передняя часть начала медленно погружаться в воду, а корма все еще держалась на плаву. Не успевшие ничего предпринять члены экипажа прыгали за борт, затем с кормы как-то сумели спустить две спасательные шлюпки. Прошло немного времени, и кормовая часть парохода тоже ушла под воду.

Кречмер долго и напряженно осматривал поверхность моря в перископ, но не заметил вблизи ни одного судна. Гидрофоны также не фиксировали ничего необычного. Тогда он решил всплыть и выяснить у уцелевших членов экипажа, что за судно потопили. Когда они приблизились к первой шлюпке, главный старшина выбежал на мостик, держа наготове автомат. Уцелевшие моряки со страхом следили за действиями подводника с оружием и, похоже, готовились прыгать в воду с противоположного борта спасательной шлюпки, чтобы хоть как-то обезопасить себя от пуль, которые, как они считали, вот-вот польются на них смертоносным дождем. Кречмер зло прикрикнул на главстаршину:

– Уберите автомат, а сами идите вниз. И извольте больше не появляться на верхней палубе, пока мы здесь.

Немного испуганный, удивленный и оскорбленный в своих лучших чувствах, главстаршина все же нашел в себе силы ответить:

– Нам говорили в школе, что уцелевшие члены экипажа потопленного судна могут открыть огонь по нашим матросам при оказании помощи.

– Пошел вон! – рявкнул Кречмер и закричал по-английски, обращаясь к морякам на спасательной шлюпке: – Не обращайте внимания на автомат. Мы не причиним вам вреда. – Затем Кречмер обратился к сидевшему у борта человеку, который, судя по форме, был старшим офицером: – Назовите, пожалуйста, имя судна.

– Не могу сказать, – последовал ответ.

– Ваш капитан жив?

– Я – капитан.

– Что за судно?

– Не могу сказать.

Кречмер был достаточно терпелив. Обойдя шлюпку вокруг, он снова обратился к капитану:

– Мы прочитали название судна на борту шлюпки. Похоже на «Магог». Правильно?

– Да.

– Так-то лучше, – вздохнул Кречмер и дружелюбно посмотрел на капитана.

Через несколько минут ему принесли справочник Ллойда, открытый на странице с описанием судна «Магог». – Там был указан тоннаж – 2053 тонны.

– Хорошо. Вы сейчас находитесь недалеко от ирландского побережья. Но будьте осторожны, чтобы ветер не отнес вас слишком далеко на юг. Тогда вы окажетесь во Франции, и не мне вам объяснять, чем это может кончиться.

На этот раз канадский шкипер ухмыльнулся и провел пальцем по горлу.

– Ну, не настолько уж плохо, – рассмеялся Кречмер. – Вы все вымокли, перемазались в мазуте… Есть раненые?

Когда шкипер отрицательно покачал головой, Кречмер позвал Касселя, тот моментально появился на мостике с бутылкой бренди в руке и многозначительно показал ее морякам на шлюпке. По команде шкипера его люди подвели свое спасательное средство поближе, и Кассель передал бренди. «U-99» стала медленно набирать скорость, взяв курс к западу. Они еще не успели отойти от спасательной шлюпки, когда шкипер, который явно не знал, что ответить командиру подводной лодки, который сначала потопил их судно, а потом дал морякам бренди, наконец решился и, стоя на корме, громко прокричал:

– Спасибо!

Кречмер помахал в ответ рукой, и очень скоро спасательная шлюпка с канадскими моряками скрылась из виду.

На следующий день, в сумерках, на «U-99» заметили грузовое судно, которое двигалось зигзагообразным курсом, направляясь в Атлантику. Хотя уже было довольно темно, на судне не было никаких огней. Кречмер заметил на корме орудие и уже совсем было решил, что перед ним вполне подходящая мишень, но вовремя разглядел летающий вокруг самолет, судя по всему выполняющий охранные функции. Тогда он приказал срочно погружаться.

В тот же вечер они заметили еще одно судно. Оно явно полагалось на свою скорость, надеясь таким образом уйти от опасности. Это была удобная цель, тем более что она должна была пройти мимо «U-99» на расстоянии не более 500 ярдов. Кречмер приготовился к классической подводной атаке. Лодка зависла на месте, и тут Кречмеру довелось испытать самую настоящую панику. Силуэт приблизившегося корабля был очень похож на тип «Астрономер». Все капитаны немецких подводных лодок были осведомлены, что англичане переоборудовали их специально для атаки на подводные лодки и используют как противолодочные корабли-ловушки. Сначала Кречмер решил выпустить две торпеды, одну вслед за другой, чтобы наверняка вывести из строя вооружение корабля. Но когда расстояние сократилось, он срочно изменил план атаки и приготовился выстрелить всего одну торпеду.

Она угодила точно в район миделя, и почти сразу же Кассель услышал передаваемый с корабля сигнал SOS. В сообщении прозвучало название «Биссен», и чуть позже Кречмер сумел идентифицировать свою цель. Это оказалось шведское грузовое судно на 1514 тонн. Он наблюдал, как искореженный сухогруз идет ко дну, когда Кассель доложил, что слышит приближающийся шум винтов. Оставаясь на перископной глубине, лодка «U-99» медленно направилась прочь.

В полночь Кречмер курил, стоя на мостике. В это время сигнальщик сообщил, что с запада приближается конвой. Кречмер выбросил сигару за борт, а среди экипажа прошел слух, что капитан собирается атаковать свой первый конвой. В течение двух часов лодка шла в надводном положении на полной скорости, чтобы выйти на позицию для атаки до рассвета. Этот маневр причинил немало беспокойства Кречмеру, который отлично знал, что у них на исходе топливо. Он даже принял решение погрузиться. Напряжение еще более усилилось, когда Кассель доложил, что слышит сильный шум, приближающийся слева, и Кречмер, припав к окуляру перископа, увидел всего в 100 ярдах эсминец. Но с корабля эскорта его не заметили и изменили курс: теперь он удалялся. Конвой медленно проследовал над лодкой.

Механизм запуска торпед позволял производить выстрелы под углом 90 градусов. Поэтому Кречмер приготовился атаковать суда, проходящие мимо тем же курсом. Мысленно он представлял себе выстрелы направо и налево до тех пор, пока все торпеды не будут израсходованы. Увидев первые суда, он крикнул: «Огонь!»

Но не была произведена правильная наводка. Случайно одна из кормовых торпед была запущена позднее. Она повернула точно на 90 градусов и поспешила к цели. Вслед за этим последовала вспышка и взрыв. На этот раз жертвой оказалось судно «Гамбер Армз». Кречмер задумался, по какой причине наводка торпед такой длительный процесс.

В его военном дневнике можно прочитать подробное описание этого сражения:

«08.06. Слышен шум винтов, приближающийся с правого борта. Я приказал погрузиться до 100 футов. Корабль эскорта быстро приближается. Похоже, собирается атаковать.

08.09. Шум винтов стих. Возможно, эскорт нас потерял. Поддерживаю прежний курс и скорость.

08.10. Корабль эскорта набирает скорость. Это атака».

Кречмер считал, что его атакует эсминец. На самом деле это был один из первых корветов, построенных специально для укрепления эскортных групп. Первая серия из 10 глубинных бомб ощутимо встряхнула лодку. Все, что не было закреплено, полетело на палубы. Бомбы взорвались слишком близко. А лодка продолжала погружаться. Вскоре она достигла глубины 350 футов. Но бомбы продолжали рваться со всех сторон. Кречмер приказал отключить все электрооборудование, за исключением гидрофонов и гирокомпаса. Чтобы поберечь батареи, дающие энергию электродвигателям, скорость была снижена до предела. Винты вращались очень медленно, так, чтобы лодка могла удерживаться на глубине. После двух часов непрерывной бомбежки на лодке начал ощущаться недостаток кислорода. Члены экипажа были вынуждены надеть дыхательные маски, которые были соединены трубками с емкостями, наполненными щелочью, использовавшейся для очистки воздуха.