Текст книги "Формика"

Автор книги: Ten Gu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Аманда повернулась к Фрэнсису:

– Заткни рану и сиди тихо, пока из участка не приедут, – А потом бросила Айдену через плечо: – Идем!

Фрэнсис прокричал ей в спину:

– Мы так не договаривались! Не оставляйте меня одного..! С раненным! Плевать на преступника, тут все серьезнее, чем мы думали! А если он вернется?!

Но Аманда, презрительно фыркнув, твердым шагом направилась в направлении, откуда поднимался дым.

***

Это была веселая игра. Дэвид быстро сдался и отошел в сторону, уступив место матери, более проворной и умелой в плане одевания маленького непоседы. Кайл еще и находил смешным то, как с ним возятся другие. Он вертелся, лежа на кровати, и смеялся, а мама пыталась одеть на него ворох одежды. Она делала все как обычно, но даже малыш Кайл заметил, что, несмотря на ее ласковые руки и постоянные поцелуйчики, в голосе то и дело мелькало раздражение и нетерпение. Кайл старался не обращать внимания, ему было весело. Там, где они жили, было не так много развлечений, а сейчас их ждало настоящее приключение.

Когда ярко красная курточка, резиновые сапожки, старые, но чистенькие джинсики были одеты, Кайл в нетерпении бросился к двери, но брат преградил ему путь. Кайл вопросительно посмотрел на фыркнувшего братца, а Рэйчел, воспользовавшись моментом, натянула ему на голову шапочку с бумбончиком.

Кайл с обидой посмотрел на Дэвида в легкой осенней серой куртке, резиновых сапогах и заправленных в них джинсах, на которых красовались стежки грубой нити. Дэвид не заботился о красоте и кичился тем, что уже взрослый и сам все может, потому и зашивал все сам. А о том, что он подсмотрел принцип у отца, Рэйчел предпочитала умалчивать. Получалось грубовато, конечно, но стежки были очень крепкими.

– А вот Дэвид без шапки! – Пожаловался Кайл, указывая пальчиком на брата и чувствуя себя ущемленным таким предательством.

– И вправду, Дэвид, а ты почему так легко одет? – Рэйчел быстро собиралась, но бросила строгий взгляд на Дэвида.

– Но ма-а-а-ам, папа тоже без шапки ушел, – Дэвид заговорщицки оглядел Кайла и шепнул злодейским голосом, – Вот вырастешь, будешь без шапки ходить, а пока… Смирись.

Поймав на себе строгий взгляд матери, Дэвид, улыбнувшись, подмигнул Кайлу. Она схватила походную сумку и распахнула входную дверь. Кайл обрадовался и, с радостным визгом, выбежал во двор, спрыгивая по ступенькам крыльца. Рэйчел похлопала Дэвида по плечу:

– Присмотри за братом, я сейчас.

Появившись на пороге через мгновение, она, с довольным видом, засовывала в карман полицейский тазер. На вопросительный взгляд Дэвида она небрежно бросила, наиграно улыбнувшись:

– На всякий случай.

Кайл все резвился, прыгая с кочки на кочку, бегая вокруг ржавой качели, которую отец поставил совсем недавно. Правда в условиях повышенной влажности она быстро окрасилась в рыжий цвет, стала скрипучей и грязной, так что приходилось застилать сиденье покрывалом, чтобы на штанах не оставалось следов. Проявив недюжинную ловкость, Рэйчел быстро поймала Кайла, схватив за ручонку, и повела за собой, занимая его разговором о скорейшей необходимости спрятаться от папы в шалаше на дереве.

Этот шалаш в позапрошлом году соорудил для брата Дэвид, чтобы хоть как-то заинтересовать малыша и разбавить его скуку. На огромном и толстом дубе, который выдержал все невзгоды, и на коре которого можно было отмечать уровень подъема воды, Дэвид выбрал место, где несколько крепких ветвей примыкали к стволу. Там они с Кайлом соорудили шалаш из досок, перетянутых веревками и брезентом, исполняющим роль крыши. Ну как, строил Дэвид, конечно, а Кайл ему помогал, с истинным усердием прыгая за лягушками, ковыряясь в грязи и задавая глупые вопросы. Даже собрать щепки и обрубки досок не удосужился. Они так и валялись по всей округе, на что старший грустно вздыхал, но мог только покачать головой.

Шедший с серьезным лицом на несколько шагов впереди Дэвид, взял на себя роль лидера их маленького отряда. Кайл крутил головой по сторонам, не прекращая задавать глупые вопросы, а Рэйчел развлекала его разговорами о всякой ерунде, пытаясь привлечь внимание, чтобы ребенок не так сильно замедлял их передвижение.

Несмотря на осеннюю серость, показавшееся из-за кучерявых облаков солнце заливало все ласковым светом. Не часто оно выходило на небосвод полностью, обычно показывая из-за облаков только один светящийся край, на который было больно смотреть. Но сегодня оно выглянуло целиком, что весомо приукрашивало постоянную сырость острова. Легкий ветерок сгонял прочь затхлый воздух, как бы намекая, что сегодня самое время для пикника.

Им и предлагала заняться Рэйчел, когда глава семьи вернется с покупками, чтобы они попросили у него не печенья или каких-нибудь сладостей, а сосисок для жарки на костре. А расписать ребенку прелести пикника вместо дорогих сладостей – вот настоящее искусство. Потому она и беззаботно щебетала, стараясь склонить на свою сторону малыша и не упустить из виду старшего.

Над островком прогремело несколько хлопков, потом еще несколько, среди которых был слышен одинокий, слабенький треск. Хлопки были отдаленно похожи на те выстрелы салюта, и Кайлу стало обидно немного, что папа сам запускает салюты где-то, а его не позвал. Хотя и Дэвида тоже, так что чувство ревности немного улеглось. А вот мама заметно ускорила шаг, так что Кайл еле-еле за ней поспевал, да и то, только потому, что она крепко держала его за руку.

Братик с тревогой оглядывался и замедлил шаг в нерешительности, но Рэйчел подталкивала его в спину:

– Чего встал? Нам надо спрятаться от папы в твоем шалаше, а то он нас быстро найдет.

– Но мама, может ему надо помочь?

– Без сладостей хочешь остаться? Нам надо спрятаться в шалаше!

Ее голос изменился, а ударение на слове «надо» посеяло зерна тревоги. Она чеканила каждое слово так, что братик послушно повернулся и торопливо зашагал по кочкам. Рэйчел посмотрела на Кайла, и ее испуганный взгляд резко сменился на теплый и любящий. Так что малыш тотчас же успокоился.

А чтобы отвлечь Кайла от разговоров, Рэйчел стала рассказывать ему о такой жутко интересной штуке как телевизор. Малышу это странное устройство было даже незнакомо, а вот для братца это было что-то обыденное. Эта штука каким-то образом умела рассказывать истории. Мама начала пересказывать смешные рассказы про мышонка, который проучивает незадачливого кота, когда из рощи, в которую они держали путь, навстречу вынырнули какие-то дяденька с тетенькой.

Нечасто видевший незнакомцев Кайл сразу вцепился в ногу матери. Та обняла его и вышла немного вперед. Дэвид же остановился как вкопанный, не сводя глаз с незнакомцев. Те тоже остановились, но дяденька сделал пару шагов вперед, чтобы встать впереди тетеньки, а та достала из-за пазухи блокнот.

– Миссис Рэйчел Смог? – поинтересовалась она, распахивая блокнот, который оказался бумажником с документами и удостоверениями, которые она поспешила продемонстрировать. – Я Аманда Смит, представитель социальной службы опеки, а это офицер…

– Ричардс.

– Офицер Ричардс.

– Да, это я, – Несмотря на неожиданность появления гостей, Рэйчел не испугалась, но на ее лице отчетливо проступило выражение досады и некой безысходности.

– Мне нужно поговорить с вашим супругом.

– Боюсь, что его нет дома сейчас. Он еще с работы не вернулся.

Тетенька смерила маму взглядом.

– Вы врете, – спокойно и холодно сказала она. От ее голоса повеяло угрозой на все сто уверенного в себе хозяина положения. – Вы знаете, что он здесь. Да и выстрелы вы слышали… Куда вы направлялись?

Мама попятилась на шаг назад, рукой заталкивая Кайла за спину.

– … Молчите, да? – поинтересовалась тетенька, подняв бровь. Она достала из папки ворох бумаг с печатями. – У меня ордер на ваш арест…

Рэйчел сильно передернуло. Почувствовав дрожь в ее теле, малыш вопросительно поднял взгляд на маму.

– Вас и вашего мужа, – продолжала тетенька, глядя в бумаги и поднимая взгляд поверх них, чтобы посмотреть на маму. – Ну, вы, скорее всего, отделаетесь административным штрафом, несмотря на то, что вы в преступном сговоре. А если адвоката будете слушаться, вам разрешат видеться с детьми, а вот ваш супруг…

– Что значит «разрешат видеться»? – голос Рэйчел дрогнул. Она понимала, что значила эта оговорка, но отказывалась в это верить.

– В ордере указано изъять детей из семьи преступников, которые не могут дать им надлежащей заботы и воспитания, и определить их в государственные учреждения, где они получат все это.

– Но они получают…

– Они живут в отвратительном месте и даже в школу не ходят! – Женщина не дала Рэйчел договорить. – Так что не упрямьтесь, мы о них позаботимся. Мы подберем им приличные семьи, где за ними будут следить и они станут полноправными членами общества. Поверьте, так будет лучше. Они не будут ни в чем нуждаться, пока вы будете разбираться с тем, что натворил ваш муж.

– Но… – Рэйчел хлопала ресницами, а губы ее дрожали. Да, она знала, что это может случиться, но старалась оттянуть этот момент, пока вера в него не стала исчезать. Она вскинула голову и промолвила тихо, но твердо. – … Я не отдам.

– Миссис, я понимаю…

– Я не отдам их! – Рэйчел сказала громче и положила ладонь на голову Кайла.

– Что ж, я хотела по-хорошему… Айден, приступайте.

Полицейский быстро сделал несколько шагов и схватил Дэвида за руку:

– Миссис Смог, не препятствуйте правосудию.

– Да пошли вы! – со злостью выплюнула слова Рэйчел, подняла Кайла на руки и бросилась бежать.

– Вот черт! Я за ней!

Полицейский отпустил руку Дэвида и огромными скачками по кочкам бросился за Рэйчел. Женщина тотчас подбежала и схватила Дэвида за плечо.

Кайл плохо понимал, что происходит. Он успел заметить, как на глазах у мамы проступают слезы, услышать крики «отпусти!» и «миссис Смог, успокойтесь», «не подходи!», в которых голос мамы стал походить больше на крики птицы, чем на человеческий. Сухой треск, а потом ощутил, что его поставили на ноги. Чувство тревоги передалось и ему, а когда он увидел слезы на лице мамы, Кайлу захотелось плакать. Он не понимал, почему и зачем, но слезы наворачивались сами собой. Он скривился, готовясь зарыдать во весь голос, однако его внимание привлекла странная картина. Кайл смотрел на нее завороженно, посасывая соленые от слез пальцы.

– Отпусти его! – полурыком прокричала Рэйчел тетеньке, угрожающе выставив вперед трещащую коробочку. Полицейский корчился в траве, делая смешные рожицы. – Быстро! Кому сказала?! Отпусти!

Она указала тетеньке подбородком на братца и шаг за шагом приближалась к ним. Тетенька поняла, что как только Рэйчел сможет достать ее, то с ней случится тоже, что и с дяденькой.

Шаг, еще шаг, нервы натянулись до предела, и даже малышу Кайлу передалось безумное напряжение. Не выдержав, Рэйчел с воплем раненого зверя бросилась к ней.

– Остановитесь, а то я буду стрелять!

Но Рэйчел словно ее не слышала, да и если бы слышала, то не остановилась бы. Тетенька вытащила из внутреннего кармана пистолет и демонстративно передернула затвор:

– Еще шаг и я..!

Но Рэйчел уже неслась на нее с перекошенным лицом.

– Остановитесь! – крикнула она, а ее лицо исказилось в гримасе ярости и удивления.

Над островом прогремел еще один выстрел. Мамочка со всего маху налетела на тетеньку и повисла на ее руках. Маленький Кайл смотрел, как мама прыгнула на тетеньку, а потом сползла на землю, так и оставшись в траве. Пистолет вывалился из рук женщины. Замерев в оторопи, тетенька смотрела то на свои ладони, то в траву:

– Я же целилась по ногам… По ногам… По ногам… Этого не может быть… Не притворяйся… Не при…

Тетенька осеклась и дико скосила глаза, шаря рукой за спиной. Она начала поворачиваться, пытаясь нащупать что-то. Капельки крови проступили на ее губах и тонкой струйкой устремились вниз. Она удивленно посмотрела на стоящего за ее спиной Дэвида, дотянувшись до проткнувшей ее, как кол, заточенной палки. У братца в руках была еще одна, и он угрожающе замахнулся, но тетенька упала в траву рядом с мамой.

Дэвид бросился к матери и приподнял ее, взяв на руки, а она погладила его по щеке. Ее руки опали вниз и безвольно повисли. Узнать братца стало теперь невозможно. Всегда спокойный и хладнокровный, он уткнулся в плечо мамы и истошно зарыдал, оглашая поляну всхлипами, которые он старался глушить, как мог. Потому от него слышались только сдавленные хрипы, как будто он задыхался.

Малыш увидел, как взгляд братика внезапно изменился, словно у него появилась очень важная идея. Бережно опустив мамочку в траву, он начал совершать толчки особым образом сложенными руками. Временами он пропадал в траве, и его лица видно не было. Но когда он появлялся, малышу становилось страшно. Таким братца он видел впервые. Дело даже не в залитом слезами лице, а в том отчаянии, что читалась в его глазах.

Наконец он сел на землю и утер слезы рукавом. У малыша сложилось ощущение, что на лужайке сейчас сидит совсем другой человек. Кто-то чужой.

– Бра-а-а-атик! Бра-а-а-атик, что случилось?

Кайл понимал только, что что-то неправильно. Что-то не так. Гнетущее и вязкое чувство неопределенности давило на него. Малыш почувствовал себя очень одиноким и ему хотелось побыстрее вернуться «под крыло» к мамочке. Он скривился, готовясь заплакать, как делал в любой непонятной ситуации, чтобы мама пришла и успокоила его. Кайл шагнул к брату в надежде получить защиту и поддержку.

– Нет! Стой там! – Дэвид смотрел вниз, выставив руку в запрещающем жесте.

– Но братик…

– Стой я сказал! – голос Дэвида был дрожащим и хриплым, но все таким же грубым и твердым. Он поднялся на ноги и сжал зубы, напрягая желваки.

– Идем, скорее! – глядя куда-то вперед, сказал он Кайлу.

– Но братик, а мама?

– Мама нас потом догонит…

– Она же там, в траве вместе с тетенькой спряталась!

– Ты ее расстроить хочешь?

– Не-е-е-е-е-ет!

– Ну вот, идем быстрее пока папа нас не наш… Знаешь, если заметишь его первым, скажи мне.

Внимание малыша мгновенно переключилось, и в глазах появился блеск:

– Хорошо-о-о-о! А что папа нам купит?

– …новый дом.

Март (пятнадцать лет спустя)

Деревяшка неторопливо переодевался в раздевалке, сменяя свою тюремную робу на гражданскую одежду. Из камеры хранения отдали все имеющиеся у него тогда вещи. Деревяшка тщательно перепроверил, хотя прекрасно знал, что у него было нечего стащить. Ну кроме того ножа, который следователь забрал как улику.

Джинсы оказались ему велики в поясе, значит, за несколько лет он сильно исхудал. А вот серая футболка в плечах оказалась мала, но под легкой курткой этого не было заметно. Хорошо хоть ботинки только немного жали в пальцах, но терпеть можно.

«Гы-гы, ногти подстригу и можно хоть теплые носки под эти ботинки надевать» – подумал деревяшка, окинув взглядом раздевалку. Мысленно попрощавшись со ставшими уже родными стенами, он вдохнул полной грудью в предвкушении свободы и шагнул через порог. Все, теперь нужно отвыкать от своей тюремной клички и снова вспоминать настоящее имя.

Хмурый охранник выпроводил его из здания тюрьмы, а потом и за ворота. Он, закрывая ворота, приятельски кивнул и ехидно пожелал счастливого пути, на что Деревяшка буркнул что-то невнятное и оскорбительное. Погодка была выше всяких похвал. В народе про такую говорили, что она «шепчет». Солнце заливало все ярким светом, а несколько тучек вдалеке предвещали ночной дождь, но до него было еще долго.

С непривычки Дэвид поморщился от яркого света, и его заставил покачнуться внезапный порыв ветра, говорящий не только о том, что воздух свободы сладок и приятен, но и о том, что деревья вокруг вырубили, и тюрьма теперь находилась на пустыре, по которому ветры беспрепятственно гоняли песок. Все же приятно и непривычно было не ожидать удара дубинкой по спине в любой момент и тяжести наручников на запястьях.

Все равно он ощущал себя потерянно. Вот она свобода. Кругом пустота и пески, а за спиной угрюмое зарешеченное здание. Теперь у него все дороги открыты. В очередной раз. В кармане было немного мелочи, заботливо сохраненные все эти годы, чтобы добраться до города на автобусе. Жаркий сухой ветер ударил ему в лицо. Дэвид попытался вдохнуть воздух свободы полной грудью, но песок, поднятый ветром, попал в нос и глаза, заставив закашляться.

Автобус приехал через половину часа. Может и больше. Часы у него были только на стареньком мобильнике, который был разряжен, так что о времени он мог судить только по движению солнца и приезду автомобиля с баландой для заключенных. Из автобуса вышло всего пара человек, и Деревяшка даже понимал к кому они пришли. За столько времени он знал почти всех посетителей.

По привычке каждого Деревяшка ощупывал взглядом. Некоторые проходили со счастливой улыбкой, некоторые насупив брови. Деревяшка понимал, что кто-то хотел просто навестить, а кому-то приходилось это делать. Он был бы, наверное, рад даже вторым, только его не навещал никто, кроме одного раза. Но лучше бы этого не было.

Несколько лет назад к нему приехал брат со своей новой семьей. В памяти он остался маленьким голубоглазым непоседой, в вечно замызганном, как бы часто его не стирала мать, комбинезончике. А теперь на Деревяшку смотрел приятный молодой человек. По чистому и опрятному виду, хорошей прическе, рассказам об успеваемости и прилежной учебе, можно было только порадоваться за брата. Да и вообще приятно было узнать, что у него все хорошо. Правда, смущало несколько вещей.

Первая – это то, что даже мать, хоть и не была светилом науки, часто жаловалась на легкомысленность и непоседливость Кайла. Так что было непривычно слышать о его успеваемости. А вторая, что из-за стекла на него ожидающе смотрели два мужика, и это поднимало некоторые вопросы. Но не хотелось омрачать встречу глупыми мыслями. Правда, потом, холодными ночами в камере, мысли об этом не давали Деревяшке уснуть. В тюрьме не хотелось говорить об этом, но как только он освободится, он съездит к нему… Тем более, что его хата относительно недалеко от тюряги.

Заняв место в автобусе, он небрежно бросил свой вещмешок и уселся на место рядом. Дорога предстояла долгая, а он не хотел ни с кем беседовать во время поездки. Почему-то настроение было прескверное. Странно даже, все хорошо: отличная погода, свобода, а настроение все равно не то. Да что там говорить? Видеть никого не хотелось. Хотелось только подумать, что делать дальше.

Из тюрьмы автобус ехал почти пустым, и Дэвид даже заснул. Разбудил его только голос водителя по громкоговорителю, объявляющий остановку. Дэвид спохватился, схватил свой вещмешок и соскочил со ступенек на улицу.

Город сильно изменился за это время. Вместо старой побитой деревянной лавки, на которой Дэвид частенько отдыхал, когда ночью ему приходилось возвращаться, теперь стояла пластиковая полупрозрачная кабинка с крышей, на стенке которой красовалась надпись «free Wi-fi». Рекламные плакаты, покрытые неразборчивыми надписями маркерами каких-то вандалов, висели почти на каждой стене. Между столбами были натянуты тканевые холсты с пестрыми надписями, а каждая витрина мигала неоновым светом, отражающимся на водной глади луж на тротуарной плитке.

Здания прибавили не один этаж ввысь. Некоторые стали так высоки, что упирались в небеса. Вокруг все было покрыто глянцевым пластиком подарочной упаковки. Совсем не чета тому городу, который помнил Дэвид. Там все было какое-то привычное, какое-то родное. Пускай и не всегда идеальное, но совсем не такое, как на выставке.

Вместо привычных закоулков, канав, сколотых бордюров, стелился идеально ровный асфальт, по которому носились блестящие автомобили. А по аккуратным пешеходным переходам озабоченно передвигались люди, хмурящие лбы над огромными списками своих проблем, до которых никому, кроме них, не было дела.

Свернув за угол, он оказался во дворах. В отличие от лоснящегося фасада, тут все оставалось почти как прежде, и Дэвид с облегчением выдохнул. Он, было, думал, что зря он попытался срезать, но впереди замаячил дом, очертание которого показалось ему знакомым. Было видно, что его уже ремонтировали, но еще не меняли на такие, как те, что снаружи. Гладкие, блестящие витринами и неоновой подсветкой и так похожие друг на друга.

А вот дворы так и остались такими, как он их помнил. Кучи мусора, торчащие из контейнеров, сырость, лужи, темнота, мрачность и отвратительный запах не только гнили, но и мочи с экскрементами в подворотнях. Люди как были свиньями, так ими и остались. Не важно, в какие свинарники их поместят, от этого ничего не изменится.

В таких местах вообще было редкостью встретить кого-либо. Люди избегали гулять тут, потому что шансы на неприятную встречу сильно возрастали. Именно поэтому взгляд Деревяшки не могла не привлечь группа людей, которую он увидел по пути в одном из проходов между зданиями.

Высокий был широк в плечах. Короткая стрижка, узкий лоб, квадратная челюсть и легкое дебильцо на лице выдавали в нем бывшего спортсмена, который был не обременен высоким интеллектом. Он был одет в черный пиджак, галстук, белую рубашку, топорщащуюся на его могучих мышцах. Это делало его еще более квадратным с виду. На ногах были лакированные туфли и, исходя из этого, можно подумать, что одет он так отнюдь не для пешего путешествия по пыльным дорогам. Такая одежда считается дресс-кодом для обычных работников, которым предписано держать марку. Для водителей, например.

Второй был немного ниже и не столь атлетичен. Одет в строгое пальто и широкополую шляпу в стиле моды сороковых годов. Держался более свободно в разговоре, сказывалась привычка быть главным в любой компании. Хотя Деревяшка заметил, что оба они были приблизительно одинакового возраста, складывалось ощущение, что тот, что пониже, был на несколько лет старше. Возможно, тридцать – тридцать пять, но никак не сорок. Было видно, что брюки, лакированные туфли и пальто были другого фасона. Вроде как и пошиты просто, но материал выдает дороговизну и редкость. Деревяшка даже не старался запоминать название фасонов, не считая это важным. Однако стиль покроя бросался в глаза и ему стало интересно, что забыли такие люди в грязном переулке и зачем эти фраера сюда забрели.

А вот их собеседники были типичными представителями дворовой жизни, с которыми бы никто не хотел встретиться в темном переулке. Они о чем-то оживленно беседовали с франтами. Явно не теорию относительности обсуждали. В глаза Деревяшки бросились их окладистые бороды, торчащие из-под надвинутых на глаза капюшонов толстовок. Обычно люди, подобные этим, стригутся как можно короче или вообще наголо бреются, чтобы в драке их за волосы не схватили, а тут на тебе. Черная и белая бороды, как у байкеров каких.

Все равно тут можно было срезать, а обходить было лень, да и не привык Деревяшка избегать темных переулков. Сам частенько в таких зарабатывал, вот и пошел, как ни в чем не бывало, прямо к странной компании. Все присутствующие сразу уставились на него. Даже белобородый, жестикулируя споривший с франтом в шляпе, приумолк и повернул голову. Эх, видимо свое тюремное имя рановато забывать.

– Че вылупился?! – Белобородый приподнял голову, отчего показалось, что он хочет проткнуть Деревяшку своей бородой. – Шел бы ты отсюда. К тебе у нас вопросов нет.

– Понравился ты мне, – Дэвид угрюмо улыбнулся и продолжил идти медленно и с достоинством. – Что-то раньше я вас тут не видел. Передай Пуле, что Деревяшка откинулся.

– Кому-кому? – из-под капюшона блеснули выпученные от удивления глаза.

– Пуле. Ого, вы что, не знаете, кто этот район держит? Может и он не знает, что вы на его территории работаете и долю в общак не засылаете?

Белобородый уже что-то собирался возразить, а может даже начать угрожать, но рука чернобородого легла ему на плечо. Предупредительно покачав головой, глядя на своего товарища, чернобородый, воспользовавшись заминкой, вставил:

– Новенькие мы, и пока не просекли поляну. Но мы не беспредельщики какие, а ровными пацанами быть хотим. Так что как только узнаем кто тут смотрящий, так сразу… Я Джо, а это Дилан.

Замечательно, значит уловке Дэ… Деревяшки все больше шансов сработать.

– А это вот кто? – Деревяшка кивнул в сторону с наблюдающими за ними пижонами.

– Да так, фраера какие-то, хотят бой кулачный замутить со ставками.

– Гм-гм… – деликатно кашлянул ранее наблюдавший за диалогом шляпник. – Джентльмены, позвольте уточнить…

Шляпник сделал несколько шагов вперед, перепрыгивая и обходя лужи с грязью, однако Деревяшка с мелочным злорадством заметил, что на его лакированных туфлях появились пятна пыли.

– Эти парни выглядят довольно крепкими, было бы неплохо, если бы они устроили дружеский матч с моим водителем. Не бесплатно, конечно же.

Эти слова послужили своеобразным триггером и у Деревяшки моментально начал складываться план:

– То есть ты хочешь замутить тут кулачный бой со ставками?

– Можно и так сказать.

– Тогда так, от лица Пули я разрешаю провести бои на его территории, но вам нужно будет отстегнуть в общак для этого, – сейчас даже самому Дэвиду стало стыдно от такого наглого развода, но они купились.

– Сколько?

– Косарь, – Деревяшка ляпнул первую пришедшую ему в голову сумму и был ошарашен ответом и той легкостью с которой шляпник его дал:

– Идет.

Пафосный фраер в шляпе вытащил из нагрудного кармана увесистый кожаный бумажник. Раскрыл его и начал быстро отсчитывать купюры немаленького номинала. Деревяшка как завороженный следил за пальцами шляпника, ловко перелистывающими зеленые бумажки, и начал задумываться о том, что если водителя победят, то было бы совсем неплохо, если бы этот бумажник перекочевал к нему путем честного и праведного отжима.

Сейчас его с новой силой начало беспокоить только то, что он назвался своим реальным погонялом. Хотя это было страховкой, если байки про «авторитета Пулю» не прокатили бы.

– Ну вот, – шляпник протянул Деревяшке несколько стодолларовых купюр.

– Стоп, а им сколько дашь?

– Тоже по тысяче, или как?

– Мало!

– Хорошо, им по две тогда.

Позади послышался одобрительный ропот.

– Попомните меня добрым словом, – Деревяшка улыбнулся парням через плечо. – Ну что ж, начнем!

– Погоди! – Джо бросился к Деревяшке и встал перед ним чуть-ли не по струнке. – Мы с Диланом росли в пригороде на улице и совсем не офисный планктон. Мы хотим перестать быть просто уличной шпаной. Познакомь нас с Пулей или возьми нас в свою бригаду, не прогадаешь. Вот увидишь, мы не подведем.

– Да что ты перед ним выслуживаешься? – Дилан сбросил капюшон с головы, оказавшись скуластым блондином с короткой стрижкой, но с окладистыми усами и бородой как у мексиканца. – Откуда нам знать, что он тот, за кого себя выдает?

– Может тебе еще ксиву показать из профсоюза? – Деревяшка с наглой улыбкой подошел к блондину. – Сейчас с братвой пересекусь, они покажут тебе, на кого залупаешься. Заодно и в асфальт закатают, чтоб рамсы не путал.

– Тихо, остынь. Мы тебе верим, – Джо откинул капюшон назад, сверкнув своим перебитым носом. Его лицо, кроме роскошных усов и бороды, было покрыто многочисленными синяками и царапинами. Было заметно, что он не в одном спарринге участвовал. И в драке не в одной. – Верим же?

– Верим-верим, – умиротворяющим тоном сказал Дилан. – Ну что, погнали?

– Так что, возьмешь?

По спине Деревяшки пробежала капелька холодного пота. Дилан чуть было его не раскусил, но теперь все позади. Все-таки хорошие это ребята. Здоровые, но наивные простаки. В глубине души у него заворочалась давно уже не подававшая признаки жизни совесть, но Деревяшка мастерски наступил ей на шею, как он обычно это привык делать.

– Значит… буду звать тебя… – Деревяшка задумался. Этот вроде и дерзить не пытался, и выглядел сурово. – Во, буду звать тебя Бородой. Если проявишь себя, станешь Черной Бородой, ага. Ха-ха!

Новоиспеченный Борода ухмыльнулся одним уголком губ, оценив шутку.

– А тебя… – он повернулся к Дилану. – Белоснежка, вот.

– А чего это я «Белоснежка»?

– Будешь много говорить, вообще будешь… Как там эту русалочку звали?

Больше ему в голову ничего не приходило, только воспоминания из далекого детства, когда он еще смотрел телевизор. А тем временем до него донеслись обрывки разговора пижонов:

– Мистер Гаррисон, – взмолился рослый пижон, – Не стоило так. Я же это несерьезно…

– Замолчи! Раз сказал, что тебе надо размяться, значит разминайся. Потом не говори, что после того, как ты водителем моим стал, тебе не хватает экшна. Они выглядят подходящими для этого. Заодно и я посмотрю, чего ты стоишь.

Водитель тяжело вздохнул, а шляпник продолжал:

– Да ладно, деньги. Мне хочется увидеть это зрелище. Да и, честно говоря, я не думаю, что придется их отдавать…

Рослый приободрился, услышав, что его мимолетно похвалили, снял пиджак и рубашку, оставшись в белой майке-безрукавке, надетой на атлетичный мускулистый торс. На открытых участках тела красовались шрамы, которые были безобразны. Но любой шрам украшает мужчину, конечно же. А этому так и вообще придавали какое-то брутальное обаяние.

– Ну что? – спросил шляпник с торжествующим видом. – По рукам?

Деревяшка криво улыбнулся. Пижон прекрасно понимал, что любой купится на шанс получить такие деньги за пару минут. Ну, дело Деревяшки тут маленькое. По сути, он получает гонорар только за развод лохов, так что дело тут только за теми двумя.Однако видя, как они с нетерпением переминаются с ноги на ногу, предчувствуя быстрые деньги, он удовлетворенно кивнул.

– Понеслась!

В тот же момент Борода бросился вперед, пытаясь подавить противника шквалом ударов, но тот не был застигнут врасплох и грамотно уходил от атак, блокируя и контратакуя. Деревяшка видал много таких боев. Было ясно, что водитель опытный и прошел знатную школу. Это был не первый бой, в котором ему приходилось участвовать, и дрался он экономно расходуя силы, не делая лишних движений, как по нотам. В то же время Борода был как вулкан. Огромная скорость и мощь. Да, это здорово, при условии, что дерешься во дворе, баре или на дискотеке, но ему не хватает навыков.

Деревяшка с интересом наблюдал за поединком, практически забыв про белобородого. А тот не спешил вступать в драку, спокойно приближаясь к дерущимся. От опытного взора Деревяшки не ускользнуло, что, несмотря на аляповатость движений Бороды, он атаковал в разных плоскостях и по разным направлениям, нанося удары из, казалось бы, невозможных положений. Однако всюду встречал парирование или уход умелого противника. Несколько приемчиков Деревяшка даже приметил для себя. Возможно, они ему пригодятся в будущем.

Он присел на корточки в стороне, рядом со шляпником, которого бой, вроде бы, не интересовал и он копался в телефоне. Деревяшка вытянул шею, чтобы посмотреть на то, что происходит на экранчике, а там была просто какая-то игра. Что-то про бои, хотя тут перед глазами были бои настоящие.