Текст книги "Эргай. Новая эра земли (СИ)"
Автор книги: Татьяна Зинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
И только перед самым моим отъездом домой Валерия всё же призналась, что боится.
– Почем}– мне так страшно, Сашка? – спросила она, обхватив себя руками за плечи. – Днём не боялась ни капельки, а сейчас... едва сдерживаюсь, чтобы не разреветься. Я ведь, правда, буду совсем одна на чужой планете.
– Тогда откажись, пока ещё не поздно, – сказала я, глядя на неё с сочувствием. – Лер, здесь – наш дом. И на Земле тоже всё будет меняться. Я не сомневаюсь в этом. Не улетай. Ты же прекрасный специалист, адвокат, и работ}' свою любишь. Зачем тебе этот прыжок в неизвестность?
– Поздно, Саш, – проговорила она, низко опустив голову. – Я всё уже подписала. И шефу отдала заявление на увольнение. С Генкой... поругалась. Гадостей ему наговорила.
Последнюю фразу она произносила, едва сдерживая всхлип. Но плакать на моём плече всё равно не стала. Лерка всегда говорила, что нельзя показывать свою слабость даже самым близким людям. Она была сильной, и я рядом с ней самой себе начинала казаться сильнее. Решительней. Смелее.
Лера всегда знала, что делает. Но сейчас я отчётливо видела, что она совершает ошибку. Идёт против самой себя. И именно это казалось мне неправильным.
– Может, тебе что-то вкололи, чтобы ты на всё согласилась? – спросила я, глядя в её серо-голубые глаза. – Лер...
– Поздно, Санька. Поздно, – отозвалась она, и её голос прозвучал непривычно сдавленно. – Они от меня уже не отстанут.
В этот вечер я впервые уезжала от Валерии с тяжёлым сердцем. Мне не хотелось оставлять её в таком состоянии, но она сама заверила меня, что ей нужно побыть наедине с собой. Подумать. И я не стала настаивать.
После встречи с ней у меня появилась уверенность, что Лера точно не одна такая – вовремя опомнившаяся. Должны быть и другие. Наверняка есть несогласные улетать. И они должны понимать, что скрыться, спастись смогут, только объединившись. Создав этакую коалицию, подпольную организацию одарённых, не желающих идти на поводу у навязанной им инопланетной системы. Кажется, именно о таких говорила мне Катя. И в который раз эта искусственная девушка оказалась права.
Через три дня Лера пропала.
Утром, ещё до начала рабочего дня мне позвонила её мама и спросила, не знаю ли я, где Валерия. Она-то и рассказала, что накануне вечером та вела себя странно, была нервной, дёрганой, грустной. А ночью её родители обнаружили, что та уехала. Собрала вещи, захватила все свои побрякушки, любимые книги, и укатила в неизвестном направлении.
Конечно, я высказала предположение, что её вызвали для прохождения обучения, но... получила отрицательный ответ. Оказывается, Лерка оставила родителям записку, что не желает идти на поводу у навязанной системы и будет искать другие выходы из сложившейся ситуации. Она просила их не волноваться. Сообщила, что не останется одна.
Но подобное поведение было совершенно не свойственно для обычно серьёзной Леры. Она всегда старалась принимать взвешенные решения, не шла на поводу у эмоций. И тут вдруг... сбежала? Решила спрятаться? Но где? Я сильно сомневалась, что на Земле осталось хотя бы одно место, о котором не знали бы инопланетяне – всё же их технологии существенно превосходили наши. А значит, они точно найдут беглянку, где бы она ни пряталась. Так не сделала ли Лера этим побегом себе хуже?
Конечно, я попыталась ей позвонить, но её телефон предсказуемо оказался выключен. И тогда мне пришло в голову попросить помощи у Кати.
– Ты желаешь, чтобы я её нашла? – спросила голографическая брюнетка, появившись на заднем сидении моего Ниссана, когда я возвращалась с работы домой.
– Попробуй? У тебя же есть доступ к информации. Пусть Лёшу ты не обнаружила, но, может, с Лерой получится?
Та кивнула и исчезла. А появилась только спустя пару часов, сообщив, что результатов нет. С какой-то стороны, это было хорошей новостью. Ведь если мой галути не смог найти Валерию, то значит, она хорошо спряталась. Вот только с большой долей вероятности она могла попасть в руки новых властителей нашей планеты. И о том, что они сделают с ней за попытку сопротивления, я старалась не думать.
***
Комиссии и исследования продолжались. О них говорили по телевизору, там же рассказывали о том, что уже сорок шатлов увезли с Земли будущих студентов. Что скоро эти юные дарования прославят родную планету на весь Союз. Что мы должны гордиться ими.
Вот только гордиться как-то не особенно получалось. Да, в интернете, по радио, по всем каналам телевидения происходящее освещали исключительно с хорошей стороны. Но на деле... всё обстояло иначе. Родители не желали отдавать своих детей, они устраивали митинги, забастовки, шествия. Они требовали прекратить этот дикий отбор или открыть нужные учебные заведения на территории Земли.
Такие собрания быстро разгонялись. Многие из участников получали на работе строгий выговор с лишением премий. А тех родителей, кто спокойно принимал отъезд своих чад, наоборот поощряли. Им выдавали так называемый «дар лояльности» в размере тройной месячной зарплаты. Это немного остудило пыл протестующих, но несогласные всё равно остались.
После того, как забрали Лёшу, нашу семью не трогали почти два месяца. Казалось, новые власти просто забыли, что я тоже подхожу под критерии их отбора. Вот только Катя упрямо утверждала, что до меня ещё дойдёт очередь. И не ошиблась.
В середине ноября я получила сразу три одинаковых уведомления: одно привезли домой, второе прислали на рабочую электронную почту, а третье и вовсе высветилось на экране моего мобильного. Там значилось, что уже завтра мне предписано явиться для тестирования и проверки показателей уровня внутренней энергии.
Конечно, первой мыслью было просто проигнорировать это сообщение. Сказать, что ничего не получала, но тут вмешался мой непосредственный начальник, которому поручили проконтролировать исполнение мной полученного приказа. Родители тоже единодушно заявили, что я просто обязана проверить, на что на самом деле способна, говорили, что не стоит терять такой шанс. Но согласилась я даже не из-за них. Куда сильнее меня привлекала возможность узнать хоть что-то о Лёше.
Катя же и вовсе была настроена чрезвычайно решительно, если такое вообще можно сказать о существе без души. Она заявила, что постарается подключиться к закрытой информационной сети наших захватчиков. Уж там-то точно должны иметься данные обо всех, прошедших этот идиотский отбор, как и об их дальнейших судьбах.
Конечно, я всецело поддержала её затею, и даже заявила, что буду послушной паинькой. Не удивительно, что отправляясь в исследовательский центр следующим утром, я чувствовала себя настоящим шпионом на задании. Меня даже толком не волновало, найдут ли во мне какие-то скрытые таланты. Всё это казалось несущественными мелочами, куда важнее казалась сама возможность узнать что-нибудь о собственном младшем братишке.
Вот только по мере приближения к месту назначения мне становилось всё страшнее. Под исследовательский центр переделали несколько корпусов, принадлежащих центральной городской больнице. Выделенную территорию обнесли высоким забором – метра четыре, не меньше; выставили вооружённую охран}-. Честно говоря, сие место теперь больше напоминало какой-то военный объект, и это не могло не пугать.
У ворот мне преградил путь мужчина в серой форме – такой же, в которой когда-то предпочитал ходить Гай. Я же опешила настолько, что даже поздороваться не смогла. Просто протянула ему лист с предписанием и отступила на шаг назад.
– Александра Юрьевна Гарская, – прочитал охранник, переводя взгляд с меня на лист, где имелось моё изображение, как в паспорте.
Может, мне показалось, но меня рассматривали с откровенным подозрением, будто я не скромная земная девушка, а диверсант под прикрытием. Но увы, этот сканирующий тяжёлый взгляд оказался только началом. Может, я и правда выглядела странно или подозрительно, но меня заставили отдать для досмотра сумку. Погрузили её в какой-то странный контейнер, и только после этого вернули... При этом мой мобильный в ней выключился и включаться больше не желал.
– Это необходимые меры предосторожности, – невозмутимым тоном заявил охранник в ответ на моё возмущение.
Зато меня, наконец, пропустили на территорию исследовательского центра и даже проводили до входа в нужное здание. Там в холле ожидали своей очереди на проверку ещё несколько молодых людей: три парня и две девушки. Все – моего возраста, но никого из них я раньше не видела, никто из них не казался мне знакомым.
– Привет, – поздоровалась я, обращаясь ко всем сразу. – Все на проверю,-? Кто последний?
Светловолосый молодой мужчина, явно не обиженный в этой жизни родительскими деньгами, оценивающе осмотрел меня с ног до головы и нехотя ответил:
– Они сами вызывают. Так что рекомендую присесть и запастись терпением. Тут некоторые уже несколько часов ждут.
– Спасибо, – выдавила я из себя и направилась к неудобной на вид кушетке.
Никто из ожидающих между собой не разговаривал. Все выглядели какими-то чрезмерно напряжёнными, нервными. Сидящая напротив меня коротко стриженная брюнетка каждые две минуты доставала из сумки свой телефон и безуспешно пыталась его включить. Расстраивалась, вздыхала, убирала обратно. А потом начинала всё по новой.
Остальные просто сидели, думая каждый о своём. Общаться никто не желал, и потом}– я всё же решила проверить, как там поживает мой галути, привычно переведённый в режим «секрет».
«Катя. – позвала я мысленно. – Ты как?»
«Отлично, – задорно ответил её голосок в моей голове. – Но здесь отсутствуют выходы в их внутреннюю сеть. Так что пока результатов у меня нет. Кстати, – добавила она, а в интонациях появилась хитреца: – Побеседуй с блондинчиком. Ты ему явно приглянулась. Да и он не кажется мне простым. Есть в нём что-то... знакомое. Я бы даже поставила на то, что он не с Земли».
Я удивлённо моргнула и снова посмотрела на того самого парня, который отвечал на мой вопрос про очередь. И на первый взгляд, в нём на самом деле не было ничего неземного. Высокий, худощавый, симпатичный, одет явно дорого, но неброско: кеды, джинсы, футболка, пиджак. Волосы короткие, разделены на аккуратный боковой пробор и красиво уложены. И почему-то именно причёска выглядела не подходящей к общем}– образу, а ещё на среднем пальце правой руки у него был широкий продолговатый перстень из чуть красноватого металла, больше похожий на какое-то электронное приспособление, чем на простое украшение. И таких побрякушек я точно раньше не встречала.
«Может, его приставили нас всех контролировать?» – спросила я у Кати.
«Не похож он на военного,– отозвалась та. – Слишком манерный и лощёный. Я бы скорее сказала, что он аристократ. Молодой и скучающий. Но в базах его физиономии найти не могу-. Нужна кровь»
«Только не надо...» – попыталась возразить я, и Катя меня перебила.
«Сейчас – не буду. Но образцы точно нужно заиметь. Хотя, если его принесло на Землю инкогнито, то кровь нам тоже ответов не даст».
– Атександра Тарская! – вернул меня в реальность спокойный голос появившейся в холле полупрозрачной голографической медсестры. – Проходите.
И я пошла, пусть коленки и подгибались от волнения. А ещё перед тем, как войти в распахнутые двери, бросила последний взгляд на блондина. И едва не споткнулась, когда он улыбнулся и подмигнул мне.
Дальше всё было похоже на обычный медицинский осмотр. Меня попросили снять с себя все украшения, заколки, смыть косметику... ну и раздеться. Вместо моей одежды предложили облачиться в длинную до самого пола сорочку из лёгкой, но непрозрачной ткани. Даже тапочки выдали, чтобы не морозила себе пятки, ступая по холодному плиточном}– полу. Потом я прошла осмотр нескольких врачей, специальный аппарат взял кровь для анализа. И только после этого меня завели в маленькую комнатку без окон, усадили на странного вида стул, закрепили руки и ноги и надели на голову непонятную штуку, похожую на шлем.
– Это больно? – спросила я девушку (на этот раз не голограмму) в белой форме, которая представилась, как Гротти.
– Это... неприятно, – ответила она, глядя на меня с сочувствием. – Но иного способа быстро выявить общую и энергетическую предрасположенность в нынешних условиях нет. Потому, просто постарайтесь расслабиться. Процедура продлится не больше минуты.
Она вышла, оставив меня в одиночестве. И лишь сейчас, когда я осталась совершено одна, прикованная к жуткому на вид приспособлению, меня неожиданно накрыла самая настоящая паника. А ведь до этого я ещё старалась как-то держаться. Но теперь дрожала и извивалась. Старалась вытащить руку из крепления, дёргала ногами, мотала головой.
Бесполезно.
И вдруг где-то, казалось, что прямо в моей голове, раздался дикий противный писк. С каждой секундой он становился всё громче, всё ужаснее. Я же застыла, просто перестав двигаться и всеми силами стараясь отгородиться от такого ужасного звука. Увы, это было невозможно.
Писк усиливался. Мне стало казаться, что он пронизывает всю меня, проникает в каждую клеточку, течёт по венам вместе с кровью, отдаётся резонансом в моём дыхании. Глаза я зажмурила так крепко, как только могла, но из них всё равно лились слёзы. Всё тело казалось напряжённым настолько, что было готово взорваться, разлететься на мелкие кусочки. Мне казалось, что сейчас я просто распадусь на молекулы, превращусь в сгусток атомов и просто перестану существовать в том виде, в котором есть.
Может, это стало проявлением слабости, но в какой-то момент я просто смирилась с происходящим. С этим звуком, со своей скорой гибелью. Просто приняла происходящее, как данность. Перестала сжиматься, открылась навстречу этому невозможному писку. И как ни странно, но стало легче.
Нет, звук никуда не ушёл – напротив, стал сильнее, но теперь он будто проходил сквозь меня. А может, я просто умерла и теперь начала своё существование, как призрак? Вот только для бестелесного существа я всё ещё ощущала себя слишком потрёпанной. Измученной. И почему-то липкой. (219с?)
Писк продолжал набирать громкость, но я каким-то странным образом умудрилась не только распрямить плечи, но и открыть глаза. И то, что увидела, меня искренне поразило. Я сама всё ещё сидела в том же кресле, была целой... но почему-то в крови. А вот комната стала иной. Само пространство в ней выглядело сгустком вибрирующих энергий. Из-за этого стены стали казаться полупрозрачными, металлическая дверь пошла трещинами и была готова вывалиться, лампы потухли, но я всё равно видела прекрасно... вот только в каком-то совершенно ином спектре.
Пространство... теперь я ощущала его иначе. Для меня словно больше не существовало пустоты. Везде – абсолютно везде царила энергия, и среди её многообразия я ощущала себя как никогда настоящей.
И вдруг звук резко усилился, да так, что я едва не захлебнулась собственной кровью. Сердце забилось так часто, будто отсчитывало последние удары этого существования, а потом... сознание, наконец, меня покинуло. Но даже в той блаженной темноте я не почувствовала покоя. Наоборот, возникло ощущение, что меня вытянули из одного ада и сразу погрузили в другой. И в нём была белоснежная комната, каждая стена которой двигалась, подобно мембранам на больших колонках. Они гудели, стучали, и при каждом их движении в меня летела новая волна обжигающего воздуха. Но не успевала одна сбить меня с ног, как подлетала вторая, не позволяющая упасть. Я чувствовала себя песчинкой в аэротрубе. Меня мотало из стороны в сторон}', причём так резко и грубо, что сил сопротивляться просто не нашлось.
Я уже подумала, что это издевательство никогда не закончится, что мне придётся вечность мучиться в этом жутком месте. Потому строгий командный голос, раздавшийся из неоткуда, стал настоящим подарком небес.
– Отключайте от аппарата. Дальнейшее воздействие ничего не даст. Если она выживет – сообщите мне и составьте отчёт высшего порядка. Копии направьте в комиссию по отбору и лично лорду Эргаю.
– А если не выживет? – спросил незнакомый женский голос.
– Тогда вы знаете, что делать.
Снова послышался писк... но теперь этот звук показался мне избавлением. Спасением от бесконечной боли. Свет вокруг меня потух, и всё, наконец, стихло.
Глава 7. Бункер
В ухе что-то жужжало. Хотя правильнее сказать – жужжало в голове, прямо в мыслях. Иногда это жужжание сменялось мягкими уговорами, иногда отборной бранью, но чаще всего просто звучало гадкое «з-ж-з-з-ж-з». Я бы и рада была разлепить веки, отмахнуться, избавиться от этого звука, но не могла. Глаза не открывались, словно ресницы кто-то склеил, а поднять руку просто не было сил.
Это странное состояние иногда сменялось другим, похожим на сон. Но на деле же я словно проваливалась в тёмную, вязкую бездну, и в ней, будто слайды, мелькали картинки моего прошлого. Лица мамы, отца, старших братьев, даже моего директора. Но чаще других всплывали образы Гая, смотрящего на меня со строгим укором, и Лёшки, зовущего меня за собой. И я тянулась то к одному, то к другому. Никак не могла решить, к кому из них подойти. Но если лорд Эргай смотрел с уверенностью и молча протягивал мне руку, то братишка уговаривал быть с ним, помогать ему, идти вперёд к великим свершениям. Логичней всего для меня было бы пойти за братом, но я медлила... потому что интуиция, эмоции и все мои чувства почему-то тянулись к Гаю.
Эти видения повторялись раз за разом, не имея ни конца, ни края, но однажды и им пришёл конец. Я всё-таки заставила себя принять решение: отвернулась от одного из этих мужчин и сделала шаг ко второму. И именно в этот момент миражи растаяли, видения лопнули, туман забытья рассеялся, и я открыла глаза.
Реальность встретила меня... очень низким потолком, об который я ощутимо приложилась, едва попытавшись подняться. Но боль не отрезвила, а наоборот, превратила лёгкий страх, граничащий с недоумением, в настоящую панику. Ведь я явно лежала в чём– то. напоминающем большую плотную коробку или... гроб? От последней мысли меня бросило в холод. На мгновение я просто оцепенела, резко осознав, насколько ужасно моё положение. Ведь если меня похоронили заживо, то теперь я точно умру!
Не знаю, как заставила себя удержаться и не расплакаться. Просто постаралась дышать полной грудью, и только теперь ощутила, что дышится-то легко, а подобного просто не могло быть под землёй. Значит, если это гроб, и он ещё на поверхности, то нужно срочно звать на помощь!
И я закричала! Так громко, насколько была способна. Кое-как согнула руку и принялась стучать в крышку этого странного тёмного ящика. Та, кстати, оказалась не деревянной, а гладкой, прохладной и на ощупь похожей на стекло. Мои удары по ней производили едва слышный глухой звук – подозреваю, что за пределами ящика их и вовсе не было слышно. Но я всё равно стучала, орала, барабанила по бокам коробки коленками. Молила спасти меня, вытащить отсюда!
Когда где-то высоко зажёгся яркий свет, я резко зажмурилась. Постаралась заставить себя открыть глаза, чтобы узнать, что это за источник освещения, но не смогла. Свет слепил, из-под плотно сжатых ресниц бежали слёзы, но даже сейчас я не переставала кричать и тарабанить по крышке.
– Буйная какая-то, – произнёс женский голос, донесшийся до меня словно через толстую стену.
Я же не сразу сообразила, что говорила эта дамочка не на русском, а на дитере, который теперь, благодаря своему галути. я знала довольно сносно. Потому и закричала теперь на этом инопланетном языке, надеясь, что мне всё-таки помогут, выпустят из этой странной тюрьмы. Да только сама же сделала хуже.
Вдруг воздух вокруг стал таким свежим, приятным, да ещё и пахнущим какими-то цветами. Я вдохнула его с удовольствием... и сразу же ощутила в теле дикую слабость. Руки больше не слушались, ноги – тоже, голос стал тихим, едва слышным. А потом я просто выключилась и забылась спокойным сном, без сновидений.
***
В ухе снова что-то жужжало, но теперь этот звук всё чаще сменялся знакомым голосом Кати, которая упорно уговаривала меня проснуться. В итоге о моём пробуждении она узнала ещё до того момента, как я собралась открыть глаза, и тут же вывалила на меня просто уйму информации:
«Не двигайся. Держи веки сомкнутыми. Дыши размеренно и слушай меня. Все вопросы задашь потом. Готова внимать?»
«Готова», – отозвалась я, решив, что лучше послушать эту искусственную дамочку*. Тем более что говорила она таким непривычно серьёзным тоном, который раньше вообще был ей не свойственен.
«Итак, Сашка, дела наши плохи, – начала эта строгая старшая сестра, явно не собираясь меня подготавливать к неприятным новостям. – Твоя проверка на уровень внутренней энергии прошла не по запланированному сценарию. Теперь для властей Союза ты погибла. И согласно их внутренним документам, тебя даже кремировали».
«Так я всё-таки умерла?» – спросила, внутренне холодея от ужаса.
«Дура! – рявкнула на меня Катя. – Тебя выкрали. Вылечили. Восстановили внутренние энергетические связи...»
«Кто?»
«Тебе они не друзья, – заверил голос сестрёнки в моей голове. – И спасли они тебя не просто так, но всё же спасли. Запомни главное: не соглашайся ни на какие клятвы, не произноси слова присяги. Отказывайся от близких отношений с кем-либо из них и вообще от всего, что может связать тебя с этими людьми. Не говори никому ни обо мне, ни о своём особом отношении к лорду Эргаю».
«Да я никак к нему не отношусь!» – выпалила, мысленно фыркнув.
«Конечно, конечно, – иронично бросила девушка. – Мне можешь не врать. Я-то прекрасно знаю, что вы знакомы, пусть ты мне и не говорила. Мысли свои нужно было лучше контролировать. Но сейчас это уже не важно. Просто даже не заикайся о нём».
«Не буду», – ответила, уже зная, что с этой леди проще согласиться, чем спорить. Ибо всё равно бессмысленно.
«Умница. А теперь медленно открывай глаза. И постарайся выглядеть удивлённой»
В моей голове снова стало тихо. Это, честно говоря, радовало, потому как я сейчас и так соображала с трудом, а уж к мысленным диалогам с Катей и вовсе была совершенно не готова. Но, тем не менее, её предупреждение явно стоило принять к сведению. Уж она– то точно не стала бы тревожить меня по пустякам. Теперь мне даже стало интересно, кто решился выкрасть меня у инопланетных исследователей? На кой я вообще кому-то сдалась?
Где-то в стороне послышался шорох, едва слышный скрип, а после до моего слуха долетел звук осторожных шагов. Я непроизвольно дёрнулась, двинула рукой, моргнула... и теперь уже притворяться спящей оказалось бессмысленно. Потому пришлось всё-таки демонстрировать своё пробуждение.
Но едва моё зрение сфокусировалось на лице мужчины, стоящего рядом с кроватью... и глаза сами собой окрутлились от удивления. Потому что передо мной стоял тот самый светловолосый парень, с которым мы говорили в исследовательском центре! Именно он сообщил мне, что никакой очереди там нет, и что всех вызывают по списку. Ох, чует моё сердце, не зря Катя сказала, что он не с Земли. В нём явно не всё так просто.
– Доброе утро, Атександра. Рад, что вы, наконец, проснулись, – проговорил он, мягко и тепло мне улыбнувшись.
Такая улыбка делала его красивое лицо ещё более приятным. Она располагала к себе, заставляла испытывать симпатию, и если бы не наставления Кати, я бы точно поддалась этому очарованию. Но теперь воспринимала происходящее, как очередную гадкую ловушку.
И, тем не менее, ответила очень даже вежтиво:
– Доброе утро. Удивлена встретить вас в этой... – осмотрелась по сторонам. Отметила белые стены, непонятные приборы, отсутствие окон, и добавила: -... в этой палате.
– Да, Александра, это именно палата, – кивнул он, а во взгляде появилось настоящее сочувствие. – Мне тяжело вам об этом говорить, но эти нерадивые специалисты Союза почти вас убили. А мы спасли.
– Вы? – спросила, разглядывая его с откровенным интересом.
Он выглядел привычно для Земли. Одет был в джинсы и светлую толстовку, руки держал в карманах... и смотрел на меня так, будто мы с ним вместе не один миллион украли. Как на давнюю и очень дорогую подельницу.
– Мы, – кивнул он. бесцеремонно присаживаясь на край моей постели. – Мы – твои друзья. Саша. Я же могу тебя так называть? Давай опустим официоз.
– Давай, – ответила я. – Но тогда, может, ты представишься?
Я чуть приподнялась и оперлась на спинку кровати. К слову, с каждой минутой я чувствовала себя всё лучше и лучше. Будто была совершенно здорова, да ещё и отдохнула прекрасно.
– Конечно. Извини, – проговорил он, глядя мне в глаза. – Моё имя Дарис. Но ты можешь звать меня Рис.
– И кто же ты такой, Дарис? – уточнила, чуть склонив голову набок. – И почему меня... спасли?
На последнем слове голос мой всё же дрогнул. Только теперь я начала осознавать, как близко находилась от последней черты. Ведь всё помнила: и как погибала в той жуткой комнате, пристёгнутая к странному креслу7, и как после кто-то говорил, что меня нужно отключить от аппаратов... а .лучше всего помнила бесконечно белое пространство.
И сейчас мне очень хотелось жить. Я наслаждалась каждым вдохом, каждым движением. Но понимала, что вряд ли бы меня спасли просто так. Увы, бескорыстие – даже на Земле явление крайне редкое... не думаю, что на друтих планетах дела обстоят иначе.
– Я – твой друт, – мягко, но уверенно заявил этот светловолосый парень. – Мы все – твои друзья, и очень рады, что ты выздоровела. И я всё расскажу чуть позже. Обещаю. А сейчас тебе стоит покушать. К тому же, думаю, ты бы хотела привести себя в порядок, переодеться. Я дам тебе на это пару часов, – сказал он, поднявшись на ноги. – А потом вернусь. Всё покажу и расскажу.
Он снова подарил мне улыбку, развернулся и уже хотел покинуть комнату, когда я вдрут опомнилась:
– Я хотя бы на Земле? – громко спросила, обращаясь к его спине.
– Конечно, – ответил он. взглянув на меня через плечо. – Разве мы имели право вывозить тебя за пределы твоей планеты без твоего позволения? – он отрицательно качнул головой и добавил, ухмыльнувшись: – Мы же не эти горе-специалисты, работающие на военных Союза. В отличие от них, мы ценим чужую свободу.
После этого он ушёл, оставив меня наедине со своими мыслями. Но долго сидеть в одиночестве мне не дали. В комнату тихо прошмыгнула коротко стриженная черноволосая девушка, лет двадцати на вид. На ней, как и на предыдущем посетителе, красовались джинсы... правда, изорванные так, что были больше похожи на лохмотья. Её худые плечи обтягивала белая футболка с изображением большого танка, в ухе имелось столько серёжек, что я даже считать их не стала. И лишь увидев на её предплечье татуировку с надписью на русском: «Не сдамся без боя», поняла, что девочка точно родилась на Земле.
– Привет. Я тут тебе еду принесла, – сказала она, правда, приветливостью в её тоне и не пахло.
Только теперь я увидела в её руках поднос, уставленный тарелками. Она опустила его на ближайшую тумбочку и сразу же удалилась, не удостоив меня больше ни словом, ни взглядом. Будто я для неё была не другом, как говорил Дарис, а самым настоящим врагом, да ещё и заключённым под стражу.
– Эй, подожди! – позвала я. – Ты же землянка. Скажи, где мы вообще?
– Пусть Рис сам с тобой нянчится. Кажется, ему нравится роль няньки, – зло пробурчала она и удалилась, громко хлопнув дверью.
Я же только пожала плечами и, присев на постели, посмотрела на поднос. Аппетит, как ни странно, появился, и я сама не
заметила, как справилась с полной тарелкой супа. На протяжении времени моей трапезы Катя стойко молчала, и лишь когда я покончила ещё и с ароматным овощным рагу7, голос электронной сестрёнки снова ворвался в сознание.
«Слушай, Саш, я сейчас тебя ненадолго покину, отправлюсь обстановку7 разведывать, – тоном шпиона на задании начала она. – А ты пока доедай. Потом в душ сходи, переоденься. Вещи найдёшь на стуле. Там бельё, брюки, футболка. И постарайся получше вбить себе в сознание один факт – друзей у тебя здесь нет и быть не может».
«Почему? – уточнила я. – Они же меня спасли».
«Просто поверь. Я хотя бы понимаю, кто эти люди. А вот ты – нет».
«Так расскажи мне».
«Позже», – ответила эта вредина.
И только по тому, как дверь, словно сама собой чуть приоткрылась, а потом закрылась, я поняла, что галути Катя меня покинула. Да, странная она... и этот её режим невидимости странный. Ведь её не засекли ни в исследовательском центре, ни здесь. Да и вообще, иногда мне начинало казаться, что мои команды и приказы её ни капли не волнуют, что она подчиняется мне для вида, сама же всегда поступает по-своему. Так, может, просто у неё другой настоящий хозяин? Может, она просто приставлена ко мне... но зачем?
Нет, не стал бы Гай отправлять со мной такого ценного шпиона – не настолько уж я важная персона, чтобы тратить на меня подобные ресурсы. И всё-таки она совсем не простой гаджет. Возможно, у неё тоже есть свой приказ? К примеру, вычислить организацию вот таких людей, у которых я сейчас нахожусь в гостях?
Итогом моих размышлений стал вывод, что верить нельзя никому. На этой светлой мысли я и отправилась приводить себя в порядок.
***
Как оказалось, гостить мне довелось в совершенно удивительном месте. Вот честно, я понятия не имела, где именно нахожусь, но пока мне здесь почему-то даже немного нравилось. Сначала, конечно, смущало полное отсутствие окон, но вскоре я поняла, что подобной роскоши здесь нет ни в одном помещении.
– Мы в подвале? – спросила я у Дариса, который зачем-то решил провести для меня экскурсию.
– Скорее, в огромном бункере, – отозвался он, подарив мне очередную очаровательную улыбку. – Понятия не имею, кто и зачем его создавал, но мы выкупили его около года назад. Перестроили, оборудовали всем необходимым для длительного проживания большого количества людей, и вот теперь используем по назначению.
Я кивнула, продолжая с интересом разглядывать широкий коридор с арочным потолком. Его стены украшала лепнина и причудливые изображения известных людей древности. Фонари были выполнены в виде прикреплённых к стенам факелов, но вместо огня в них светили обычные энергосберегающие лампочки. На полу в шахматном порядке красовались белые и чёрные плитки, на стенах примерно на уровне моих плеч тянулась позолоченная лепная линия. И всё это до боли напоминало одну из станций московского метро, только поездов здесь точно не было.
– И где же находится этот бункер? – спросила, не особенно рассчитывая на ответ.
– К сожалению. Саш, этого я тебе сообщить не могу. Пока. Всё, что тебе сейчас стоит знать – это расположение основных помещений.
