Текст книги "Академия нежити. Кафедра неприятных последствий (СИ)"
Автор книги: Татьяна Зингер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Но я уже развернулась и рванула в мужскую половину общежития. Кулак долго молотил по двери требуемой комнаты перед тем, как её жилец выполз наружу.
– Антон, ты задолбал терять ключи… – потянулся он, но увидел меня и застыл на половине зевка.
В растянутой футболке и шортах Игнат меньше всего походил на самоуверенного мятежника, а заспанный видок и отпечаток ладони на щеке делали его каким-то домашним и абсолютно безвредным.
– Твой колдун очень назойливо лезет в головы к тем, кто имел глупость оказаться поблизости с его телом, – сказала я, отталкивая Игната плечом и входя в неприбранную спальню. Сразу видно, что здесь существовали парни: только у них носки могут валяться и на подоконнике, и под матрасом, и даже на обеденном столе.
– То есть?
– Что непонятно? Только что я лично имела неосторожность впустить его в свой разум, и это было… сильно. До сих пор знобит. Есть подозрение, что он и в тебя мог забраться. Но это ещё предстоит выяснить.
– Откуда ты… – Игнат почесал в затылке.
Лицо его вытянулось, в глазах появилось что-то, что я легко идентифицировала как испуг. Что, не нравится, когда всесильные колдуны лезут внутрь своими немытыми лапами?
– Оттуда, – я села за компьютерный стул, покрутилась на нем от волнения, пытаясь собрать себя в кучу, и произнесла то, о чем потом многократно пожалела: – Я принимаю твое предложение. Как вы собираетесь его оживлять?
Глава 7
Я ожидала долгого монолога, но, вместо того чтобы подробно расписывать детали воскрешения, Игнат попросту повел меня к тому, кто был негласным руководителем восстания в стенах академии. Так сказать, снял с себя бремя ответственности.
– Проще будет услышать всё от Серафима Аркадьевича, – сказал он с каким-то сомнением, точно догадывался о чем-то, что стопроцентно не понравилось бы мне.
Хм, не к добру это. Очень надеюсь, что дело ограничится одним колдуном в мраморном гробу, а не войском из нежити разной степени гниения.
С южного конца академии мы двинулись к северному и оказались в преподавательском корпусе. Бесконечное множество одинаковых дверей с золотистыми табличками, приглушенный свет, загробная тишина и полное отсутствие людей – всё добавляло нервозности. Игнат, не стучась, открыл дверь кабинета и жестом пригласил меня войти первой. Едва ступив внутрь, я застыла от удивления. Во-первых, здесь повсюду были книги. Они лежали стопками на рабочем столе, устилали собой пол, приткнулись на широком подоконнике, оккупировали стеллаж во всю стену.
Во-вторых, в мягком кресле, уткнувшись носом в тетрадь, сидел знакомый преподаватель. Как же его?.. Котельников, что ли. Точно, вот почему словосочетание «Серафим Аркадьевич» показалось мне знакомым! Значит, он совмещает жизнь благопристойного учителя с мятежами? Но зачем ему, с виду обычному человеку, влезать в проблемы нежити?
Всё-таки что-то здесь нечисто.
Седеющие волосы Серафима Аркадьевича – чем думали родители, когда называли ребенка столь непроизносимым именем?! – были давно не мыты, а на макушке образовалась плешь, которую я рассматривала с каким-то жадным интересом ровно до тех пор, пока Игнат не кашлянул, и Котельников не поднял на нас подслеповатый взор.
– Какая нежданная встреча. Видимо, Игнат получил согласие от нашего некроманта, – проскрипел он одобрительно, нацепив очки на выдающийся нос.
– Угу, получил. Я помогу вам, иначе сойду с ума, – и это не было шуткой.
Даже сейчас я ощущала связь, которую сама же и выстроила, когда приблизилась на опасное расстояние к мертвому колдуну. Он связал нас прочной леской из магии, которую не разрезать, не порвать. Дышал моими легкими, обитая где-то на задворках разума. Тянул из меня все соки.
– Тогда проведем ритуал немедленно! – На губах Котельникова заиграла шальная улыбка, от которой мне стало дурно. – Тебе сообщили о денежной компенсации? Полтора миллиона, сумма немаленькая.
Игнат встал передо мной, отгораживая от решительно настроенного преподавателя. Почему-то этот простой жест успокоил. Хоть какое-то приятельское участие.
– Давайте не будем торопиться. Как я понимаю, у Ники с Александром особая связь.
– В смысле? – Серафим Аркадьевич поморщился.
Пришлось поделиться и тем, как я влезла в странные катакомбы, и как познакомилась с расчудесным магом. Александр, значит. Так себе имечко, если честно. Подобных мужиков должны звать как минимум Себастьянами, а как максимум не звать вообще никак, ибо их имя, произнесенное вслух, вспенивает реки и рушит горы.
Но он оказался Александром. Сашей, если по-нашему. Великий и могучий Сашка с внешностью древневосточного божка и бархатистым голосом.
– Поразительно, почему ваши маги не охраняются? – закончила я свой рассказ. – Хоть замок бы повесили ради приличия, а то заходи всяк любопытный люд, воруй драгоценные гробы.
– Тут такое дело… – Котельников почесал залысину. – Гроб не хранится в катакомбах. У нас вообще нет катакомб, да и кто положил бы мертвеца в людной академии?..
Чего?! Я вытаращилась на преподавателя по проникновению в разум с искренним недоумением, а тот развел руками, мол, знать не знаю, что за галлюцинации ты словила.
– То есть мне почудилось?
Котельников покачал головой, вплетая пальцы в редеющие волосы, и выдал:
– К сожалению, сомневаюсь. Твое описание гроба и внешности Александра очень точное. По всей видимости, он достаточно окреп, чтобы связаться с собратом-некромантом.
Мне вспомнилось смутное ощущение нереальности происходящего, когда я шла по катакомбам. Не было ни запахов, ни звуков, только оглушительная тишина и ноги, ведущие меня вниз без всякого понимания: а на кой оно надо.
– Значит, ритуал откладывается, – горько известил Котельников.
– Что за ритуал хоть? – я постучала Игнату по плечу, но тот был немногословен, думая о чем-то своем.
Его морские глаза вновь потемнели, и черты лица потяжелели, заострились сильнее прежнего. Эй, его опять, что ли, заворожили?! Но тут Игнат тряхнул волосами и взял меня за руку. Его пальцы сцепились на моем запястье так, что я ойкнула от боли.
– Ритуал осушения. – Голос отражался о стены кабинета и приобретал какой-то особый, трагичный окрас. – Всего-то требуется очередной некромант, которого Александр высосет до дна.
– В смысле?! – Я отпрянула, чуть не запнувшись о стопку книг.
– Некромантов было много, – честно ответил Котельников, почесав кончик носа. – Но ни один из них не сохранил себя, как не сохранила бы и ты. Но ваша связь многое меняет. Подобного не случалось, а потому мы не станем рисковать нашей единственной связью с Александром.
Чем сильнее я вникала в сказанное, тем холоднее мне становилось. Зябко, неуютно… страшно. Глупости какие-то. Не мог же декан так запросто отправить свою студентку на верную смерть незнамо куда? С другой стороны, кто я для многолетнего дракона? Крохотная песчинка в море существ, которую не жалко растоптать, ибо она даже экзамен сдать не смогла.
– Я правильно понимаю, что должна была умереть? – спросила с ухмылкой, смотря в глаза Игнату, но тот отвел взгляд.
– Ты бы вернулась домой, просто без магического источника, – признался он нехотя.
Вот спасибо!
Какой замечательный этот Игнат, отдал меня на заклание как жертвенную овцу. За какие-то смешные полтора миллиона собирался превратить в обычного человека. Лишить мага источника равносильно смерти. Помнить, что в тебе теплилась энергия, и вот её нет, только зияющая дыра в груди. Ежедневно истязать себя и пытаться выплести бесполезные теперь руны. Стать изгоем среди тех, с кем когда-то мечтала о будущем. Устроиться на обычную – унылую! – работу и навсегда запереть воспоминания о разрушительной силе, живущей внутри.
А я его спасала, в академию тащила практически на своем горбу. Да лучше б он валялся на морозе до скончания веков!
– До тех пор, пока мы не разберемся с ритуалом, тебе ничего не угрожает. Ника, осознай вашу связь, а лучше уточни, что Александру нужно, – приказал Котельников.
Чувствовалось, что отказа он не примет, но мне уже было плевать.
– Может быть, мне ещё сиделкой к нему устроиться на полставки?! – выдохнула с яростью. – Как я понимаю, без моего согласия ничего у вас не получится, так что, извините, но никаких вам воскрешений. Ищите другого некроманта, а я поеду в свой университет.
Более того, завтра же напишу письмо в управление магических дел. Пусть их лавочку прикроют, пока никто другой не пострадал.
Я вылетела из кабинета и быстрым шагом пересекла коридор. Внутри бурлило не выплеснутой энергией. Мне хотелось скорее очутиться на улице, чтобы снести что-нибудь магической волной. Но у самой лестницы меня поймал Игнат. Он преградил дорогу, расставив руки, и подавленно произнес:
– Не злись, пожалуйста. Дай мне возможность всё объяснить.
– Валяй. – Я скрестила руки на груди.
– Не здесь. Давай куда-нибудь сходим и мирно всё обсудим?
Сходить куда-нибудь я хотела гораздо сильнее, чем изнывать в стенах академии, натягивая до предела связь с каким-то потусторонним колдуном. Другое дело, что оппонент не вызывал во мне ничего, кроме презрения. Его лживый взгляд и стыдливо закушенная губа были тошнотворны.
– Точно не с тобой, – ответила я, отталкивая Игната магическим выбросом.
На его счастье, он не попытался меня остановить.
– Собирайся, мы прямо сейчас идем в магазин, – приказала я, врываясь в комнату и оторвав Риту от милой болтовни с Антоном. – А ты, – ткнула пальцем в кровососа, – пошел вон с женской половины общежития, пока не прокляла.
Парочка страдальчески переглянулась, будто бы вынужденная расстаться на веки вечные, но затем Рита шепнула что-то Антону на ухо – скорее всего, попросила быть добрее к неадекватной подруге, – и тот быстренько слинял.
– Кто-то вернулся в дурном настроении? Что, Игнат не оправдал возложенных на него надежд? – хихикнула Рита, но умолкла от моего гневного фырканья. – Усекла, тема болезненная. Тошу-то зачем было гнать?
Так, всё, только «Тоши» нам для полного счастья не хватало. Подруга совсем помешалась на своем кровопийце, а это грозило дополнительными любовными драмами. Мне пришлось рассказать ей всё до последнего слова: и о заманчивом предложении стать жертвой, и о моем отказе, и о том, какую роль во всем этом играют Игнат с Антоном.
– Как видишь, симпатией тут и не пахнет. Прошу тебя, держись подальше и от Тоши, и от другой нежити.
– Держаться подальше не получится, мы в их академии ещё на полгода, – глупо пошутила Рита. – Ладно, не кипятись. Это надо обмозговать, а не рубить с плеча. Я людей чувствую, и Антон не кажется мне интриганом или злодеем. Впрочем, как и Игнат. Давай так: сегодня мы о мертвых колдунах не думаем, а завтра на трезвую голову решаем, как быть?
Я нехотя кивнула.
– Так что случилось такого, что тебе срочно понадобились магазины? – уточнила она, натягивая растянутый свитер поверх футболки. – У тебя припадок неконтролируемого шопоголизма?
– Практически. Нам срочно нужен амбарный замок, чтобы к нам не шастали ночами всякие нелюди. – Я схватила кошелек, окинула беглым взглядом телефон – три пропущенных вызова от Артура – и напялила пуховик. – Потому что никакие охранные чары от них не помогают. Они как тараканы пролезут в любые щели.
Рита неодобрительно покачала головой, но спорить не стала. В её радужном мире не было места для коварных заговоров.
– Куда двинем? – поинтересовалась она, когда мы оказались в городе, который освещался редкими вывесками да тусклыми фонарями.
– Сейчас узнаем, – вздохнула я и разблокировала телефон носом, чтобы не вытаскивать руки из варежек. – Ближайший магазин.
Онлайн-помощница подсказала маршрут, и вскоре мы вышли к супермаркету, впрочем, закрытому до утра. Я и забыла, что мы не в шумной Москве, и здешняя жизнь затихает с наступлением сумерек. Короче говоря, купить обычный замок оказалось несбыточной мечтой.
– И что дальше? Какие идеи? – вопросила утомленная подруга, озираясь на бар «Жить и нежить», откуда доносились раскатистые басы и чей-то заливистый смех.
– Никаких кабаков, иначе мы с тобой сопьемся.
Рита пожала плечами. Она хоть и любила сомнительные заведения, но сходить раз в неделю – это отдохнуть; приходить туда каждый вечер – первый шажок к алкоголизму. Мы бы спокойно вернулись домой, если бы моя подруга не разглядела подозрительно знакомую фигуру, что топталась у входа в бар.
– В смысле?! – оскорбленно возопила она. – Только распрощались, и он уже пошел кадрить девиц?
– Упырь, чего с него возьмешь, – хмыкнула я.
– Будь внутри. Возможно, я его убью, не хочу делать тебя свидетельницей, – рыкнула Рита и двинулась к несостоявшемуся кавалеру, а тот, словно почуяв неприятности, почесал по узкой улочке прочь от бара.
Пришлось юркнуть в «Жить и нежить», чтобы не окоченеть.
Казалось, только бар и бодрствовал в этом сонном городишке, поэтому все-все-все собрались здесь, набившись как кильки в банку. Я заказала чашку горячего шоколада, тут же оплатила её, чтобы не было соблазна продолжить растраты, и уставилась в телефон. Интернет ловил плохо, новостная лента загружалась медленно, кусками. Непринятых сообщений от Артура прибавилось, и я стерла их без сожаления. Стадия внеземной любви в нем сменилась лютой ненавистью, а мольбы превратились в угрозы: «Не вернешься, покалечу».
Блин, когда же его отпустит…
Надо мной кто-то навис тенью, но меньше всего мне хотелось поднимать голову. Новые знакомые – новые проблемы. Я уставилась в экран с утроенным интересом. Авось случайный знакомый одумается и уйдет.
– Мы ежедневно будем пересекаться в баре? – Голос был знаком, он заставил меня недовольно поджать губы.
– Шаг назад, или я…
Придумать, что конкретно «или», я не успела, но настроена была решительно. Стулом огрею, если придется. Игнат – ну, конечно, а кто ещё! – не спрашивая разрешения, бухнулся напротив и упер подбородок в ладони.
– Бей, – улыбнулся он, но глаза оставались серьезными.
– Как ты меня нашел?
– Попросил у Антона номер Риты и написал ей смс, – пожал он плечами. – Она пообещала завести тебя сюда и оставить на часик-другой в гордом одиночестве.
Я задохнулась от возмущения. Предательница! А ещё подругой называется, ну-ну. Наверняка они с Антоном продумали эту затею с якобы случайной встречей и ревностью на пустом месте, чтобы сплавить меня в бар. Целуются сейчас где-нибудь на морозе и радуются, как обдурили наивную Нику.
– Проваливай, пожалуйста. – Официантка принесла напиток, и я задумчиво посмотрела вначале на него, а потом на холеную морду Игната, а тот шутливо прикрыл лицо ладонями. – Я не настроена убивать кого-либо в этот чудный вечер.
– Черт, Миронова, я должен тебе всё объяснить. Иначе свихнусь от чувства вины или еще какой-нибудь дряни. – Мой неприятный знакомый вновь стал сосредоточенным и невеселым. – Теперь я и сам не рад, что втянулся в ту авантюру с колдуном. Понимаю, что ты не заслужила той участи, которую тебе уготовили.
Секундная заминка, и моя ладонь оказалась в его, удивительно теплой, словно напитанной жизнью. Несколько долгих секунд я не могла разорвать наш контакт, а потом осторожно вырвала руку. Игнат выглядел если не чокнутым, то близким к безумию. Как я раньше не замечала этот нездоровый блеск в его глазах?
– Ты хочешь доказательств моего раскаяния? Давай я покажу тебе, где по-настоящему покоится Александр?
– То есть ты докажешь, что не желаешь мне смерти, ведя к той самой смерти в гости? Мне ритуальный кинжал захватить? – Я сделала крупный глоток, но шоколад оказался безвкусным, и я с огорчением отставила стакан на край стола.
– Могу поклясться на крови.
Игнат выставил вперед руку запястьем вверх, точно намереваясь перерезать то. Татуировка вилась узорами, соединяясь с выступающими венами, темнея где-то под рубашкой. Я видела много татуировок, но они не завораживали так, как эта. Она была неуловимая, какая-то струящаяся, будто живой рисунок. Тонкие линии её соединялись в широкие мазки, оплетая предплечье, не выпуская. Я безотрывно смотрела на неё, когда Игнат достал из кармана перочинный ножичек. С виду неострое лезвие тронуло бледную кожу, а следом вошло так глубоко, что по линиям татуировки покатились капли крови.
– Успокойся! – Выхватив салфетку, я приложила ту к руке. – С такими клятвами не шутят.
– Я и не собирался.
Когда его горячие пальцы легли поверх моих, время остановилось. Почему-то во мне зажглось непонятное желание: прикрыть глаза и насладиться этим касанием. До краев наполниться теплом, запахом можжевельника, уверенностью Игната. Есть в нем что-то такое, за гранью. Как назвать это, если не болезненной страстью: человек не вызывает в тебе ничего, кроме раздражения, но тело откликается на его прикосновения как неродное.
Второй раз за короткую встречу я вырвала руку, чтобы не поддаться минутному соблазну, о котором буду жалеть долгие годы.
– Откуда ты вообще знаешь, где его искать?
Игнат поджал тонкие губы. Салфетка на его запястье быстро пропиталась алым.
– Это тоже объясню, просто дай мне шанс.
Наверное, не стоило соглашаться, но нити натянулись до предела, и я со вздохом поднялась со стула. Горячий шоколад осел коричневым осадком на дне стакана. Не было необходимости оставаться здесь, и мы вместе вышли наружу, где легкий морозец почти не драл щек и горла. Снег валил пушистыми хлопьями. Нестерпимо захотелось сгрести его в ком и, скатав снежок, запустить его в кого-нибудь, да вот даже в Игната. Я потрясла головой, накинула капюшон, согреваясь.
– Когда?
– Завтра, на рассвете. Возьми что-нибудь перекусить и оденься теплее.
– А пары?
Вообще-то я никогда не была пай-девочкой из тех, кто ходит даже на пары по физкультуре, потому что боится за оценку в дипломе. Но прогуливать второй же день – это сильно! Как бы меня не погнали из АНиПС поганой метлой.
– А тебе не по барабану? Чему тебя научат такому, чего ты не изучала в своем университете? Кроме того, декан заслал тебя сюда совсем не для обмена опытом.
Тоже верно. Я понадобилась ему всего-то для того, чтобы пожертвовать собой ради какого-то Александра.
Не дождешься, ящерица бесхвостая, – мысленно ругнулась я.
Мы разошлись у общежития, не прощаясь, но кивнув как-то по-свойски, как кивают кому-то, с кем делят общую тайну.
А ранним до неприличия утром зазвонил будильник, напоминая, что я все-таки ввязалась в новую сомнительную авантюру. Ничему меня жизнь не учит.
– Эй, проснись, мне надо уйти, – потормошила Риту за плечо, но та по обыкновению пробубнила что-то невнятное и накрыла голову подушкой.
Будем считать, что она предупреждена.
Едва солнце поднялось над крышей академии, я выскользнула наружу. Никого, только любвеобильная парочка скелетов целовалась во внутреннем дворе, сидя у неработающего – что и неудивительно в такой-то мороз – фонтана. Хорошо им, не мерзнут, губы не прилипают, щеки не шелушатся. В рюкзаке за спиной остывали бутерброды с колбасой, в термосе бултыхался сладкий чай. Я натянула шерстяные варежки и уставилась в чистое небо.
– Ну и где этот… – пробормотала себе под нос, когда передо мной вырулило нечто.
Глава 8
Лучше всего увиденное можно было описать одним словом: металлолом. Как оно вообще ездило – загадка. Ржавое корыто на четырех колесах скрипело всеми шестеренками, тарахтело, дрожало. Кузов проржавел и местами был залеплен наклейками, правое боковое зеркало оказалось примотанным на изоленту. Короче говоря, российский автопром в худшем его проявлении, да ещё и с водителем сомнительной наружности.
– Доброе утро! – довольный Игнат открыл пассажирскую дверь, и я опасливо заглянула в чистенький, но старый салон. – Прыгай, мое авто не кусается.
– Конечно, не кусается, оно помрет посреди дороги.
Под фырканье человека, оскорбленного характеристикой его «ласточки», я плюхнулась на сидение и плотнее укуталась в пуховик – внутри было ничуть не теплее, чем снаружи. С лукавой улыбкой Игнат заблокировал двери, отсекая мне путь к отступлению. Я попыталась пристегнуться ремнем безопасности, но тот был сломан.
– Это тебе не поможет, – опять рассмеялся Игнат.
Какое удивительное благодушие. Выспался он, что ли? Моя личная катастрофа, насвистывая, поставил музыку на проигрывателе. Из колонок потянулось что-то легкое, позитивное и определенно не подходящее ни машине, ни обстановке. Мы перешли с технической скорости на магическую. Игнат ловко вырулил по шоссе. Мои опасения не подтвердились, колымага вместо того, чтобы развалиться, вытянулась магической струной и рванула сквозь энергетические перекрестки. Печка, правда, работала плохо, потому я периодически дула под варежки, потирала замерзший нос. Игнат молчал. Сосредоточенный, задумчивый. «Себе на уме». Такие парни западают в душу, а потом либо глубоко ранят её, либо навсегда остаются «тем самым», чье имя невозможно произнести без ненависти. Мне не нравились его острые черты, и его взлохмаченная челка, и чуть ехидный прищур – и вообще он весь.
Первый час молчание было комфортным: я досыпала, доверив свою ценную шкуру – полтора миллиона, между прочим! – Игнату (не угробит же он нас обоих?), а тот лишь изредка постукивал ладонями по рулю в такт мелодии. Но вскоре неудобное сидение, коленки, упертые в «торпеду», и постоянные кочки дали о себе знать. Я заерзала, мечтая об остановке.
– Ещё не скоро, – предугадал мой вопрос Игнат, отпивая из термостакана кофе.
– Куда мы едем?
Мир вокруг слился в бело-серое пятно из снегов и голых деревьев.
– В одном черном-черном городе есть черная-черная пещера, где лежит черный-черный колдун, – низким голосом проговорил Игнат и расхохотался. – На самом деле, я почти не вру. В трех часах езды от академии есть заброшенный городок. В нем сконцентрирован энергетический источник, поэтому, когда магию только-только легализировали, его заполонила нежить, а несчастное коренное население было вынуждено свалить куда подальше, пока не сожрали. Там в дальнейшем и организовали тайный штаб, где планировалось восстание. Разумеется, не в самом городе, а за его пределами, ибо хорош тайный штаб, о котором всем известно. Всё шло хорошо, пока Александра не отравили, причем нашим кажется, что это дело официальных властей. Единственный сильный колдун, лояльный к нежити и способный возглавить сопротивление, пал. Точнее – его разум затерялся между временем и пространством, но сердце остановилось. Тело начало бы гнить, если бы не магическое бальзамирование. Его похоронили в источнике силы, дабы сохранить тело, а уже потом пророчицы увидели, что Александру суждено восстать из мертвых. Как-то так.
Договорив, Игнат бегло посмотрел на меня, а затем резко свильнул вправо, слетев с огромного шоссе на второстепенную дорогу.
– Как интересно, – честно призналась я, затаив дыхание. – Нам в МУКИ таких баек не рассказывали.
– И не расскажут. Засекреченная информация, чтоб её, а Александра управление ищет уже давно, но наши люди никогда не выдадут верных координат. Их знает-то несколько человек из высшего руководства.
Прозвучало таинственно и отчего-то пугающе. Меня пробрали мурашки, табуном проскакав по коже, они осели в пояснице, пробрались в живот, где закопошились как беспокойные блохи.
– Но вы не побоялись открыть эту величайшую тайну какой-то Нике Мироновой?
Игнат повел плечами.
– За тобой ведется круглосуточное наблюдение. – На этой фразе я закашлялась и недоуменно разинула рот. – Ага, компьютер контролируют, телефон прослушивают, к тебе прикрепили специального человека, который наблюдает издалека и отчитывается о каждом твоем шаге. Твой декан позаботился обо всем заранее. Знаешь, я искренне рад, что не успел привести тебя на убой. Раньше это казалось мне важным, но теперь…
Машину тряхануло на кочке, и мы дружно подскочили в тяжелом, беспросветном молчании. Что «теперь», Игнат не договорил, а уточнять я не стала. Видимо, сожрали его муки совести, потому и передумал. Разумеется, ведь я само очарование, как меня можно сгубить?
Кажется, в это не верила даже я сама…
– Так кого ко мне приставили в качестве доносчика?
Игнат дернул щекой, мол, не имею никакого представления.
– Точно не меня, иначе бы я так тупо не спалился.
– Или наоборот, спалился специально, чтобы оказаться вне подозрения.
– Ага, я ж очень расчетливый и гениальный ш-ш-шпион.
Жар – не обычный, но магический – заполнял мои сухожилия, перекатился волной по артериям, скрутил вены. Я сняла варежки и сцепила пальцы в замок, чтобы успокоиться. Самые разнообразные руны – удара, холода, воспламенения – пронеслись перед глазами, но я не позволила себе бессмысленного выплеска энергии где-то посреди безлюдной трассы.
Все-таки не Игнат виноват в том, что я оказалась здесь. Не только Игнат, если точнее, но ещё и декан, и какие-то люди за ним, и целое секретное общество полоумной нежити.
– Теперь о том, откуда мне известно местонахождение Александра. – Кажется, Игнату было тяжело говорить об этом, по крайней мере, голос надтреснул, а брови сошлись на переносице. – Я для высшего руководства, как ты понимаешь, физиономией не вышел. Всё гораздо проще. Мне было пятнадцать лет, когда мы с друзьями поехали в тот самый заброшенный город. Хотели осмотреть его, пофотографировать, полазать по всяким заводам и больницам. Короче говоря, обычная подростковая дурь. Я уже не помню, кого из нас дернуло забраться в те края, но мы обнаружили пещеру. Разумеется, залезли внутрь. Сейчас я понимаю, что сам Александр пустил нас через охранные руны. Мы не нашли его гроба, нет, но на входе меня обуял столь сильный ужас, который не поддавался никакому логическому объяснению. Так страшно, что в ушах звенит, а почему – непонятно. От этого неконтролируемого страха я благополучно потерял сознание и попал в мир, полностью созданный Александром. Тот был приветлив, – Игнат невесело усмехнулся. – Он извинился за то, что испугал меня до полусмерти, и предложил сделать магом. Если честно, сам по себе я пустой в плане резерва. Полный ноль, – Игнат прикусил губу, – но Александр пообещал мне величие. Какой пятнадцатилетний мальчишка не согласится стать крутым колдуном? Да я даже не раздумывал! Короче говоря, влип по доброй воле… С тех пор мы с Александром тоже связаны, только несколько иной связью. Если тебя он почуял как некроманта, то меня избрал своим alter ego, заместителем, если точнее. Периодически он берет верх и смотрит на мир моими глазами. – Последняя фраза была произнесена так легко, будто нет ничего банальнее, чем забираться в черепушку человека. – Кстати, в академии никто не знает о моей близости к Александру, иначе бы давно разобрали на окорочка.
Мои догадки о том, что Александр мог как-то воздействовать на разум Игната, оказались верными лишь наполовину. Это было не разовое вмешательство в баре, а постоянная, ежедневная связь.
Озноб прокатился по позвоночнику.
– Тебя это устраивает?.. – Я недоуменно уставилась на своего спутника.
Теперь он казался совсем другим, будто бы постаревшим, утомленным, но счастливым от того, что сумел с кем-то разделить свою жуткую тайну.
– Разве может устраивать, когда в голове кто-то копошится? – грустно ответил Игнат. – Но я научился это контролировать… почти всегда. Зато благодаря ему я сдал вступительные испытания и учусь в академии, куда никогда бы не попал самостоятельно.
– Получается, тогда в баре?.. – осторожно начала я.
– Да, он попытался влезть, но я не пустил, и меня вырубило.
– Почему не пустил?
Игнат не ответил.
– Ты ведь сказал мне, что не представляешь, как тебя отключило.
– А как я должен был ответить? Меня периодически рубит всесильный маг, но ты не переживай, я борюсь как умею? А умею я плохо, ага.
Не поспоришь, объяснение на грани фантастики.
– Так, давай уточним, – продолжала допытывать я с особым садизмом. – Александр управляет тобой, но ты ведешь меня к нему. Тебе не страшно?
Мысли клубились в голове, и легкий испуг поселился внизу живота, но былая ярость иссякла. Если Игнат не врет, то мне его искренне жаль. Даже интересно, каково жить с кем-то внутри себя? Кем-то, кто может в любую секунду выщелкнуть твой разум и занять твое место, оставив тебя робким наблюдателем?
– Я обещал доказать, что не причиню тебе зла. Возможно, когда ты окажешься рядом с Александром, то сумеешь разорвать ваш контакт. А пока отдыхай, ехать долго.
Мне уже не хотелось спать, но то ли дорога усыпляла, то ли Игнат шепнул какое-то усыпляющее заклинание. Короче говоря, веки закрылись без моей на то воли.
Это не был сон, только черная пустота, манящая, звенящая, натянутая до предела.
И чей-то голос, что предлагал шагнуть за край обыденности.
Голос, что звал к себе.
Я проснулась в тот момент, когда Игнат надавил на кнопку переключения режимов. Мир перестал проноситься перед глазами, выровнялся, устаканился. Машина съехала с шоссе и, к моему удивлению, рванула прямо по полям. Какая интересная колымага…
Голова была тяжелая, в висках ныло как после заклинания, наложенного колдуном-любителем. Нет, определенно мою бдительность кто-то усыпил. Не могла же я сама, добровольно, поехать незнамо куда, да ещё и задрыхнуть самым наглым образом?
С другой стороны, помирать так с музыкой.
– Не развалится? – опасливо уточнила я, хватаясь за край сидения.
– Сейчас и узнаем, – фыркнул Игнат, давя на газ.
Остановив зверь-машину где-то на краю мира, где не было ничего, кроме снега на многие километры вперед, Игнат пригласил меня «проследовать на выход». Безо всякого желания я и проследовала. Снег черпался в сапоги, ветер кидал в лицо снежные хлопья. Мы поднялись на невысокий холм, а затем спустились в низину. Невдалеке виднелись очертания городка: погасшие окна, одинаковые серые пятиэтажки. Удручающее зрелище.
– Пришли, – сказал Игнат.
В тот самый момент я и увидела пещеру. Она казалась непримечательной, но меня сковал страх, и только присутствие Игната помогло сделать шаг внутрь. По каменным ступеням, выбитым кем-то столетия назад, мы спустились в кромешную тьму. Я хотела зажечь энергетическое пламя, но не смогла высечь искру.
– Здесь не работает магия, – покачал головой Игнат и, достав из кармана смартфон, включил фонарик. Свет рассеялся по узким коридорам. Не посветлело, но стало проще идти, без риска шибануться о низкий потолок лбом.
Пещера казалась бесконечной. Мы сворачивали налево и направо, шли незнамо куда, но Игнат ни разу не остановился, чтобы свериться с какой-нибудь картой. Он вел меня к источнику силы, и уже отсюда я ощущала, как та сгущается под нашими ногами, как вибрирует магическими всплесками.
О, вот и Александр.
Я поежилась.
Мраморный гроб стоял на постаменте в пустом зале. Белый камень в темных прожилках сам источал легкий, почти незаметный свет. Защитное заклинание. Крышка казалась неподъемной, да у меня и не было желания её отодвигать, чтобы понаблюдать за спящим мертвецом. Это только в сказках в хрустальном гробу обнаруживается красавица, которую принц запросто целует; а в реальности скорее всего внутри ждет либо истлевшее тело, либо тело вполне себе сохранное, но пропахшее гнилью до костей.
