Текст книги "Без мужчин жить проще (СИ)"
Автор книги: Татьяна Лисицына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 6
Сегодня мне было совершенно нечем заняться – это одна из самых больших проблем в нашей деятельности. Приходишь в офис, за полчаса делаешь все нужные звонки, потом ещё полчаса занимаешься просматриванием ежедневника, придумывая кому ещё можно было бы позвонить, чтобы напомнить о себе, и всё! Больше работы нет. Дальше возникает мысль: чем же занять длинный рабочий день? Где найти того клиента, который принеcет деньги, которые позволят заткнуть дыры в семейном бюджете? Тяжёлое состояние, когда хочется поработать, а работы нет. Но страшно хочется что-то делать. Даже ладошки чешутся. С тоской я вспомнила свою работу программиста: там у меня всегда был завал, иногда я даже не могла выйти покурить, а если случалось, что все программы написаны и сданы, можно читать литературу и осваивать новое. Здесь же, кроме гражданского кодекса и вечной «Из рук в руки», от которой клонило в сон, читать нечего. Пока я предавалась подобным невесёлым размышлениям в курилке, к нам спустились Александр Иванович с девушкой. Корольков выглядел недовольным, тихо на чём-то настаивал, а она всё время твердила «не могу, не могу» и неловко затягивалась сигаретой. Было заметно, что девушка курит в тех редких случаях, когда очень расстроена. Потеряв терпение, Александр Иванович обратился ко мне:
– Лебедева, ты у нас неробкого десятка?
Я вопросительно посмотрела на него.
– Тебе деньги нужны? – задал он уже более конкретный вопрос.
Деньги мне нужны всегда, и я подошла ближе.
– И что надо сделать?
– Да вот, – он показал на смутившуюся окончательно девушку, – не может справиться. Не агент, а сплошные эмоции: мужчину, ей, видите ли, жалко! А то, что он всё равно попал, она не понимает.
– Да если бы вы видели его?! – возмущённо сказала она. – Я уже сказала: можете меня уволить, но я не буду этим заниматься.
– Да, пожалуйста, – Александр Иванович, презрительно пожал плечами и посмотрел на меня. – Ты будешь этим заниматься или я предложу ещё кому-нибудь?
– Хотелось бы узнать, в чём дело? – осторожно ответила я.
– Тамара, – он кивнул на девушку, – тебе расскажет. Если надумаешь – подходи ко мне, будешь работать с вариантом. А она пусть сидит без работы: ей, видимо, деньги не нужны! – Корольков выбросил окурок и ушёл.
Я посмотрела на Тамару: она чуть не плакала. Я её видела раньше и всегда обращала внимание на её какую-то особенную интеллигентность и мягкость. Она скромно, если не сказать бедно, одевалась, и всё лето проходила в одной и той же юбке, но казалась очень интеллигентной. Волосы гладко зачёсаны и убраны, на лице полное отсутствие косметики. Лада называла её серой мышкой, а мне Тамара нравилась. Хорошо поставленная речь, грациозные движения, правильные, хотя и мелкие черты лица. Тамара прижимала к груди дешёвую, видимо, купленную на рынке, сумочку. С трудом верилось, что этой девушке не нужны деньги. При одном взгляде на неё просматривалось: она дошла до самого края и достаточно долго сопротивлялась, прежде чем прийти в агентство недвижимости.
– Расскажи, что произошло и почему ты отказываешься? – попросила я, зная, что никакой агент не выпустит вариант из рук, пока не убедится, что он нерабочий.
– Сегодня в моё дежурство, – начала она, – позвонил клиент и сказал, что хочет срочно продать квартиру. Александр Иванович отпустил меня, чтобы я сориентировалась на месте. Я ничего не знала, он сам вёл переговоры. И вот: приезжаю по указанному адресу, – она остановилась, видимо ей тяжело было это рассказывать. Я молчала, пока она пыталась справиться с собой, гадая, что же она могла там увидеть. Она посмотрела мне в глаза, и я увидела страх, словно она всё ещё была там. Сделав над собой усилие, Тамара продолжила: – Дверь открыл верзила в татуировках и цепях. Посмотрев на меня, он захохотал: «Ребята, смотрите: какой агент к нам пришёл», – он втащил меня за руку в комнату. Кроме него там были ещё двое, такие же страшные, а к стулу был привязан хозяин квартиры, весь в синяках и кровоподтёках. Было видно, что его били незадолго до моего прихода. Во рту кляп, он мычал, пытаясь мне что-то сказать.
– Ну что, агент, оценивай квартиру! – продолжил всё тот же и стукнул ногой хозяина, чтобы он замолчал. – Это хозяин, на него не обращай внимания, у нас с ним работа идёт, заставляем его доверенность подписать на продажу. А он упрямится! – верзила захохотал и ободряюще хлопнул меня по плечу: – Ты не стесняйся – ходи, смотри. Деньги нужны сразу. Твой босс сказал, что вы выкупаете квартиры.
– И что дальше? – спросила я, пытаясь вырвать её из оцепенения.
– Я заставила себя пройтись по квартире, сделав вид, что оцениваю, и убежала, сказав, что перезвоню. Но я не могу ему звонить, – она достала листок с телефоном из сумочки и отдала мне. – Если хочешь, звони ему, а я не буду. Жаль хозяина, – добавила она. – Я думаю: он попал на деньги, и его теперь заставляют квартиру продавать. Всё это так жутко, – девушка передёрнула плечами. – Раньше я об этом читала, а теперь вот довелось увидеть. Но я не буду с этим связываться.
Я сказала ей несколько ободряющих слов, и мы замолчали, думая каждый о своём. Как ни странно я думала не о хозяине квартиры, попавшим в беду, а о том, как срочно нужны деньги: дочке нужно купить школьную форму и портфель, в этом году она шла у меня в первый класс. А этот смутный вариант, похоже, был единственным, откуда их можно было взять. Словно прочитав мои мысли, Тамара тихо произнесла:
– Ты думаешь о деньгах, да?
– Да, – сразу ответила я. – И вот, что я думаю, было бы несправедливо лишать тебя этого варианта, только потому, что тебе жаль хозяина. Но Александр Иванович прав: если не мы, другое агентство схватится за этот вариант и сделает деньги. А хозяину квартиры мы всё равно не поможем, поэтому я беру на себя все переговоры, а ты займёшься документами. Комиссионные пополам.
Тамара посмотрела на меня с благодарностью и уважением.
– А ты не боишься этих, с цепями?
– Нет, – я покачала головой. – Я никого не боюсь: поработав на рынке, на такое насмотришься. К тому же, если подумать логично, моя персона им не нужна. Я буду им помогать деньги получить: пусть на руках меня носят!
– Спасибо, – Тамара сжала мне руку своей ледяной, несмотря на тридцати градусную жару, рукой.
Так мы познакомились, и потом, когда возвращались домой, Тамара рассказала о себе. Она из Смоленска, десять лет проработала в школе учителем географии, имела грамоты и различные награды. Учитель по призванию. Пока муж не погиб, они кое-как справлялись, воспитывая двоих детей. А потом, когда осталась без мужа, Тамара продала трёхкомнатную квартиру в Смоленске, и купила комнату в Москве. Устроилась в агентство, чтобы, во-первых: научиться расселению и сделать квартиру из комнаты, а, во-вторых: зарабатывать достаточно денег на содержание детей. И больше никаких мыслей, чтобы сеять доброе мудрое вечное. Это ведь не помогло остаться в родном городе и прокормить двоих детей.
Глава 7
ГЛАВА 7
Лада сделала первую сделку. Получив зарплату, сказала мне:
– Раньше я могла себе позволить проиграть эти денег в казино, а теперь размышляю, как прожить… Слушай, а я даже не знаю, когда получу следующую зарплату, – сказала она. – Моя следующая сделка может быть завтра, а может быть…
– Никогда, – сказали мы с ней одновременно и расхохотались.
– Слушай, а может, рискнуть и поставить все деньги в казино? – спросила Лада.
– А если ты проиграешь? – предположил Слава, с интересом прислушивавшийся к нашему разговору.
– Так мне всё равно ни на что не хватит, – пожаловалась Лада. – Я до сих пор не могу привыкнуть, что должна считать каждую копейку и не могу ходить в магазин.
– Тогда отдай их маме, – предложила я.
– Так и сделаем, – сказала Лада и с сожалением спрятала деньги в кошелёк. – Некоторое время мы сидели молча, а потом она прошептала, когда Слава вышел:
– Представляешь, вчера он пригласил меня в театр!
– А ты? – спросила я, испытав укол ревности.
– Отказалась, конечно, – к моему облегчению сказала Лада. – Зачем мне нужен такой же нищий, как я? А потом мне он не нравится. Мне нужен мужчина солидный, постарше, чтобы я выглядела, как девочка рядом с ним, а он бы заботился обо мне.
Не скрою, я обрадовалась, что Лада не собирается с ним встречаться, но одна мысль, что Славе понравилась Лада, неприятно меня ранила.
– И как он перенёс твой отказ? – допытывалась я.
– По-моему, он и не рассчитывал на успех. А я, ты знаешь, всё не могу своего Витька забыть, – вдруг сказала Лада.
– Позвони ему и скажи об этом.
– Ты что?! – возмутилась Лада и картинно поправила волосы. – Да чтобы я да первой позвонила? Ни за что! Сдав позиции один раз потом трудно их вернуть. Если я приду к нему с повинной, он меня растопчет. Так что, уж лучше останусь в его памяти гордой и недоступной
– Ну и глупо, – возразила я. – Ты была виновата, и если ты первой позвонишь…
– Время ушло, – перебила Лада. – Он уже с девочкой молоденькой встречается. Правда, не любит её, – сказала она с удовлетворением, – мне сосед по секрету рассказал. Витька иногда заходит к нему поболтать.
Ответить я не успела, пришёл Слава и предложил сходить пообедать. Мне показалось, он особенно нежно взглянул на Ладу, и я, почувствовав себя лишней, придумала, что мне надо ехать на просмотр. Они ушли вдвоём, а я долго сидела над газетой «Из рук в руки» и не могла заставить себя двинуться с места. Все стало безразлично.
– Скучаешь, красавица? – раздался голос Александра Ивановича. – Надо съездить квартиру посмотреть. – Иногда вранье превращается в правду, подумала я. – Поедешь или у тебя планы?
С большим удовольствием я послала бы всё к чёрту и поехала домой. По дороге купила бы любимых шоколадных конфет и съела бы их перед телевизором. Но деньги близились к концу и разбрасываться вариантами не годится.
– Поеду, – подняла я глаза на Королькова, решив отложить конфеты и телевизор до лучших времён.
– Дом на улице Машкова. Коммуналка, согласны на разъезд. Посмотришь, оценишь, поговоришь с людьми, доложишь. Поняла?
– Поняла, – вздохнула я. – В коммуналках я ещё не бывала. А доложу завтра, мне дочку надо пораньше из школы забрать.
– Тогда позвонишь!
– Хорошо.
Корольков снисходительно кивнул, благословляя на просмотр, и я впервые заметила, что он обращается ко мне на «ты» и по имени, а я называю его по имени отчеству и на «вы», хотя разница в возрасте у нас около пяти лет. «Но он же начальник, а мне, наверно, на роду написано быть только исполнителем», – мрачно подумала я, заталкивая ненавистную газету в сумку.
Я вышла из метро и, перейдя трамвайные рельсы, оказалась напротив памятника Грибоедову. Бронзовая фигура писателя возвышалась на постаменте, с которого тяжёлыми складками ниспадал театральный занавес, словно приоткрывавший подмостки сцены, представляя героев «Горя от ума». Да и саам драматург, который жил на улице Мясницкая, часто прогуливался по зелёному бульвару. Вспомнила я экскурсию, на которой недавно была с Иркой.
Я не спеша, шла по тенистой аллее, каждая скамейка была занята какой-нибудь компанией или парочкой влюблённых. Было такое впечатление, что все что-то пьют. Некоторые расположились не просто с пивом, а даже с бутылкой водки и закуской. Отдыхают люди после работы, в то время как меня опять куда-то несёт. Хорошо, если бы не зря.
«Вот удивился бы Грибоедов, если бы смог попасть в наше время и увидеть тот же самый бульвар», – подумала я и, чтобы отвлечься стала вспоминать, что рассказывала экскурсовод. Когда-то у Мясницких ворот, каменной стены Белого города, располагалась Мясницкая слобода со скотобойнями, лавками и харчевнями. Прудов здесь было много и до восемнадцатого века они назывались Погаными, а использовались для слива отходов со скотобоен. Я подошла к пруду и остановилась, залюбовавшись белым лебедем. Меньшиков приобрёл здесь усадьбу, на месте которой позже построили Главный московский почтамт, и приказал вычистить пруды, назвав их Чистыми. Я улыбнулась: нельзя сказать, что состояние пруда в настоящее время соответствовало названию. Впрочем, времена Меньшикова давно прошли, а лебедю это не мешало.
Я перешла к театру «Современник», и мне даже удалось вспомнить, его историю. Модный в 1900 годах архитектор Клейн получил заказ от богатого меховщика построить особняк в римском стиле, о чём напоминает лёгкая полукруглая выносная колоннада на главном входе. Позднее здесь был кинематограф «Колизей», потом рабочий театр. И лишь в семидесятых годах помещение отдали театру. Не сюда ли Слава пригласил Ладу? Эх, была бы я на ее месте.
Свернув на улицу Макаренко и потом ещё раз в переулок, я вышла на тихую улицу Машкова. Красивый пятиэтажный особняк, построенный совершенно точно не в нашем веке, возвышался во всей красе. Я перешла на противоположную сторону, чтобы лучше рассмотреть его. Неужели в таком красивом доме ещё осталась коммуналка? Широкая парадная и барельефы на стенах ещё больше очаровали меня. Я бы хотела жить в этом доме и гулять на бульваре с дочкой.
Дверь открыла девушка лет двадцати с хорошей фигуркой в модных джинсах. Попросив не обращать внимания на беспорядок, быстро показала квартиру. Все окна выходили во двор и смотрели на стену слишком близко построенного серого здания. Солнце никогда не заглядывало сюда. В глубокой задумчивости я стояла перед окном. Никогда в жизни по своей воле я не согласилась бы жить в этой квартире.
– Вид, конечно, унылый, зато тихо, – сказала девушка, догадываясь о моих мыслях. Мы пошли в ванную. Я и подумать не могла, что люди в нашем городе до сих пор проживают в таких условиях! Ремонт здесь не делался, с тех пор, как дом отдали в пользование жильцов. Масляная краска серовато грязного цвета висела клочьями на потолке и стенах, кафель отсутствовал, а коричневые трубы подавляли громоздкостью. Мой взгляд упал на ванную, и я едва удержалась, чтобы не выразить свое отвращение. Ванна представляла собой ржавое стоящее на уродливых коричневых ногах корыто. Наступить в неё босыми ногами мне казалось невозможным. Но главный сюрприз ждал мне впереди, когда девушка повела меня в свою комнату. На видавшем виде диване сидел её муж, который дружелюбно поднялся мне на встречу:
– Добро пожаловать в наши хоромы, – сказал он иронично.
Я вошла в маленькую заставленную комнату, в которой казалось не повернуться, такой заставленной она выглядела. Я огляделась: метров семь-восемь, не больше, высокие потолки лишь усугубляли впечатление. Клетка, подумала я. Над половиной комнаты возвышались странные антресоли. Заметив мой взгляд, парень сказал:
– Как вам моё изобретение? Потолки высокие, вот я и придумал построить второй этаж.
На так называемый второй этаж можно было забраться ползком и находится там только лёжа.
– У нас там дети спят, – мило сообщила девушка. – Кровати для них негде поставить, вот и пришлось разместить их наверху. Всё-таки выход из положения.
Я вспомнила большую восемнадцатиметровую комнату, в которой спали мы с Настей, и мне стало стыдно. Но молодая пара держалась бодро, видимо за долгие годы они привыкли. Остальная часть квартиры не произвела на меня впечатления: грязноватые серые комнатки со старой мебелью и пожелтевшими обоями советских времен. Бабушки в халатах, всю жизнь здесь прожившие, пили чай на замызганной кухне. Одна из них сообщила:
– Ты это, даже не думай нас отселять на окраину, мы далеко отсюда не поедем. Нам надо в центре. Мы привыкли на бульваре гулять.
Я молча кивнула, подумав, что шансов у этих людей разъехаться немного. Ведь для того, чтобы покупатель согласился купить такую квартиру, должна быть рыночная цена. Невозможно, имея только комнату, пытаться получиться за неё квартиру в этом же районе, но это не всегда понятно старым людям, не желающим расставаться с любимой скамейкой на бульваре и привычным окружением. Вот так и живут: каждый в своём углу, ненавидящие друг друга и вынужденные встречаться в местах общего пользования.
– Как вы думаете: есть ли для нас варианты разъезда? – спросила девушка, когда мы вышли в коридор.
Я вздохнула, мне не хотелось лишать её последней надежды, и я сказала по возможности мягко:
– Ваша соседка сказала, что ей нужна квартира в центре, а это невозможно. Если только вы её как-нибудь убедите…
– Её легче убить, чем уговорить на разъезд, – сказал муж, обнимая жену за плечи. – Ладно, мне обещали повышение на службе, может, хватит, чтобы снять квартиру.
– А жить-то на что, будем? А детей кормить? – спросила она, грустно посмотрев на мужа. – Ладно, не будем терять надежды. Спасибо, что пришли, – обратилась она ко мне, открывая дверь.
Обратно я шла настолько потрясённая увиденным, что забыла о своих проблемах, которые мне, живущей в своей уютной отдельной квартире, показались надуманными. Но, тем не менее, вариант оказался нерабочим, а время и деньги на дорогу потрачены впустую. Похоже, надо было выбирать телевизор и конфеты. Но как тут угадаешь?!
Глава 8
Из всех наших сотрудников одна дама больше всех удивляла меня потрясающей работоспособностью. Всё время, которое она проводила в агентстве, она звонила клиентам по телефону и в чём-то их убеждала. Она не курила, редко разговаривала с коллегами, не листала «Из рук в руки», чтобы чем-то заняться. Прошло несколько месяцев, прежде чем кое-что узнала о ней. Как и почти у всех в нашем агентстве, у Светланы было высшее образование: в недалёком советском прошлом занимала ответственный пост директора на государственном предприятии в подмосковном городке Сходня. Незамужняя и бездетная. Было ли её страстное увлечение работой следствием этого или наоборот, неизвестно. Как только родное предприятие закрылось, Света устроилась сначала в коммерческий киоск, где увлечённо продавала жвачки и ликёры, да так подняла торговлю, что злые конкуренты сожгли киоск ночью. После этого она решила в корне поменять жизнь, подалась в Москву и заболела идеей переехать из однокомнатной квартиры на Сходне в Москву. Для этого требовалась солидная доплата в пару десятков тысяч долларов, и Света принялась энергично продавать чужие квартиры и скрупулёзно откладывать зарплату, которую платили в агентстве. Она экономила на всём: не ходила обедать в кафе, а приносила обед с собой из дома, почти не покупала себе новой одежды и прочее. Денежная кучка росла, но не так быстро, как хотелось. Во всяком случае, когда через несколько лет я уходила из агентства Света ещё жила на Сходне. Пока Светлана копила, цены на недвижимость возросли в три раза, и её доплата в несколько раз увеличилась. Мне казалось, для неё не было занятия интереснее, чем навязываться клиентам по телефону с просьбой дать возможность именно ей эксклюзивное право на продажу квартиры. Вдохновлённые её настойчивостью, клиенты соглашались, и она бралась за продажу с таким энтузиазмом, как будто это была её последняя сделка. Её не смущали расстояния, она могла взять квартиру в Пушкино, а после этого съездить в Крылатское и вернуться на Сходню. В редкие дни простоя Света выходила на улицы Москвы и клеила объявления следующего содержания: «Куплю квартиру в вашем районе». Это, конечно, был обман, который с лихвой компенсировался её работоспособностью. Она внедрялась в продаваемую квартиру и становилась членом семьи на время эксклюзивного договора, помогала упаковывать вещи и участвовала в переезде после продажи. Объявления «Куплю» висели по всей Москве, и меня удивляла наивность граждан, когда они звонили и удивлялись, что на том конце провода сидит агент, а не мешок с деньгами. Что это, как не детская вера в чудо? Неужели человек, который может купить квартиру, будет брать в руки клей, который капает на одежду, и будет метить столбы и подъезды, указывая домашний телефон. Но факт оставался фактом: люди звонили, особенно хорошо по объявлениям, написанным от руки: иногда всё же удавалось уговорить их подъехать в агентство и заключить договор. У меня это получалось редко, у Светы – почти всегда. И каждый раз, когда её навязчивый громкий голос говорил:
– Ну, всё, договорились. Я сейчас я выезжаю к вам, а вы, пожалуйста, больше никуда не обращайтесь. Я вам помогу! – повторяла она, как будто была врачом, а на том конце провода висел безнадёжный больной. И люди верили ей! Они, обзванивавшие все агентства по списку, попав на Светлану, вешали трубку и терпеливо ждали ее приезда. Вот и сейчас, мы, грустно скучавшие над газетой, встрепенулись, услышав опять эти слова.
– Свет, как у тебя так получается? – не выдержала я. – Почему всегда выбирают тебя?
– Не знаю, – Света посмотрела на меня, пожимая плечами, а я в который раз подивилась, почему она так странно одевалась. Сегодня на ней были нелепые розовые брючки, которые её полнили, и оранжевый пиджак, купленный ещё до перестройки. Света засунула в рот глазированный сырок и с набитым ртом доверительно сообщила:
– На этот раз ничего сложного, чтобы их уговорить, не было. От них все отказывались, а я вот решилась взять. Квартирка хорошая: трёхкомнатная коммуналка на Мясницкой и просят совсем недорого, главное чтобы разъехаться.
– А почему никто не берет? – вступил в разговор Слава.
– Один из собственников в тюрьме сидит. Это его мать звонила, жаловалась, что от них все отказываются. А я ей пообещала.
– Да кто же купит такую квартиру? – удивилась я.
– Я найду этого покупателя! – сказала Светлана тем же тоном, что и свои вечные слова «я вам помогу».
– Ты сумасшедшая, – покрутил пальцем у виска Слава. – Даже если ты найдёшь покупателя на эту квартиру, тебе всё равно надо будет подписывать доверенность с собственником, а для этого надо будет идти в тюрьму, а там огромные очереди, и договариваться с начальником тюрьмы, к которому попасть на приём всё равно, что к президенту США.
– Меня это не пугает, – Света засунула в рот ещё один сырок и пожаловалась: – столько работы, что и перекусить некогда. – Вот увидите, я всё сделаю.
– Удачи, – прошипела Лада, и когда она вышла, спросила: – Не знаете, почему я так её ненавижу?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Может, потому что ты другая?
– Конечно другая, – Лада достала зеркальце и с удовольствием в него посмотрелась. – Если бы я была такой, я бы повесилась.
– Всё-таки интересно, сможет она продать эту квартиру или нет? – сказала Тамара, не обращаясь ни кому в особенности.
– Сможет! – уверенно сказала я. – У неё такая настойчивость, что она сметёт все препятствия на своём пути.
– А я думаю: никто не купит квартиру, в которой один из собственников сидит в тюрьме, – сказал Слава.
– Давай поспорим на ящик пива? – вдруг неожиданно для себя предложила я.
– Ты проиграешь, – Слава улыбался.
Минуту мы смотрели друг на друга, только я думала совсем не о пари, а о том, какой у него ласковый взгляд.
– Пари – это интересно, – захлопала в ладоши Лада. – Славик, я болею за тебя.
– Давай! – он протянул мне руку.
На краткий миг наши руки соприкоснулись, и я почувствовала его тёплую сильную ладонь. Мне бы хотелось, чтобы моя рука задержалась подольше, но неугомонная Лада уже тащила нас в курилку, и Слава покорно поднялся.
– Ты идёшь? – спросил он меня, но его взгляд уже был прикован к Ладиным стройным ногам: она поправляла короткую юбку.
– Не хочу, – отвернулась я и уткнулась в свой ежедневник.
– Будь осторожнее, – предупредила меня Тамара, когда они ушли.
– Ну не обеднею же я, если поставлю ему ящик пива – вместе и выпьем.
– Нет, Наташ, я о другом. Насчёт пива, я не сомневаюсь, ты выиграешь. Светка вытащит эту сделку, она упрямая.
– А о чём ты?
– О Славе. Он же тебе нравится, не правда ли?
– Правда, – я быстро посмотрела на неё, испугавшись тому, что она это заметила. – Только это ничего не значит. Ему нравится Лада, а мы просто друзья.
– Слушай, как ты с ней дружишь? Она настоящая хищница в погоне за выгодным женихом, и всё это прячется под ангельской внешностью.
– Ты преувеличиваешь. У неё другой взгляд на жизнь. Она считает, что мужчины обязаны платить за все, и весь мир должен крутиться вокруг неё, но это вовсе не мешает нам общаться.
– Как хочешь, но мой совет: держись от неё подальше, – прошептала Тамара, заметив, что Лада и Слава возвращаются. – А Слава будет потом с тобой – помяни моё слово, вы подходите друг другу. Только подожди, пока он поймёт, кто она на самом деле.
– Мне никто не нужен, – улыбнулась я, но на душе у меня стало легче.
Забегая вперёд, скажу, что я действительно выиграла пари. Света продала квартиру. Целых три месяца мы с интересом расспрашивали её, как идут дела на Мясницкой, и она никак не могла понять причины столь повышенного внимания к её делам, но неизменно отчитывалась о проделанной работе. Света прошла сквозь все кордоны и даже ночевала в агентстве, чтобы к пяти утра занять очередь у тюрьмы. Она добилась, что собственник, который находился в Бутырке, сделал доверенность на продажу квартиры, и смогла внушить покупателю, что сидящий в тюрьме продавец на самом деле милейший человек, который чуть-чуть погорячился, когда пырнул товарища ножом. Все три месяца мы с Тамарой поддерживали Светлану морально и внушали ей, что она справится. На самом деле, когда я слушала её рассказы, как собственники квартиры, а их там ещё было двое, боялись этого уголовника, потому что когда он напивался, то бегал за ними с ножом, мне чисто по-человечески хотелось, чтобы Света помогла им всем обрести право на нормальную жизнь, и ещё одной коммунальной квартирой в Москве стало меньше. Так что дело было не в ящике пива, потому что даже Слава, несмотря на то, что проиграл, начал испытывать глубочайшее уважение к Свете и пригласил её на пирушку. А вот Лада, когда узнала об этом приглашении, отказалась пойти, что, конечно, его расстроило, но отнюдь не заставило изменить свои планы.
