Текст книги "Мифы Поволжья. От Волчьего владыки и Мирового древа до культа змей и птицы счастья"

Автор книги: Татьяна Муравьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Молодежь с вечера уходила за деревню и на высокой горке всю ночь жгла большой костер. Из веток делали колеса, которые поджигали и скатывали с горы. Такие огненные колеса уподоблялись солнцу и должны были привлечь силу тепла и света на засеянные поля. Утром, возвращаясь в деревню, девушки собирали цветы (до Семыка рвать цветы запрещалось), парни ломали березовые ветки для банных веников. К возвращению молодежи, еще до рассвета, старшие члены их семей топили ритуальную баню. Молодые люди парились новыми вениками, окатывались отваром из собранных цветов и ложились спать.

Четверг был главным днем поминовения. Семьи, принадлежащие к одному роду, совершали поминальные обряды в честь своих прародителей. И даже те семьи, которые выделились из рода и жили отдельно, в этот день обязательно возвращались в коренной дом.

Кроме своих предков, во время Семыка поминали и так называемых заложных покойников – жителей своей деревни, умерших скоропостижной или насильственной смертью. Считалось, что такие люди не обретают покоя после смерти и могут вредить живым. Но если в их честь совершить установленный обычаем поминальный обряд, то они не причинят односельчанам никакого зла.

В пятницу и субботу устраивалось гуляние на улице с играми и танцами.

В воскресенье, совпадающее с православным праздником Троицы, многие шли в церковь, приносили освященные березовые ветки и, добавив к ним по марийскому обычаю ветки рябины и черемухи, втыкали над воротами и над окнами для защиты от нечистой силы.

В этот день девушки устраивали свои гуляния, водили хороводы, гадали о грядущем замужестве, пуская листья по воде и наблюдая, в какую сторону они поплывут. В этих девичьих гуляниях принимали участие и девочки-подростки, достигшие определенного возраста, после чего они считались взрослыми и могли ожидать сватов.

Муравьева Т. В. «Марийский женский костюм»

Иллюстрация Татьяны Муравьевой

В середине июля, в период от начала сенокоса до уборки зерновых, отмечался праздник Сюрем. Точный день начала празднования назначался картами, он не должен был попадать на среду или субботу. Праздник продолжался от трех до пяти суток.

В священной роще совершалось жертвоприношение богам. Обычно в жертву приносили жеребенка, овцу и уток. Карт произносил молитву, испрашивая у богов милости «для семьи, для скотины, для хлебов, для достатка, для пчел, для здоровья и радости». Праздничным угощением были ритуальный овсяный хлеб, сыр и яичница.

Сюрем сопровождался сложным театрализованным представлением, в котором принимали участие юноши-всадники. Верхом на конях они отправлялись в священную рощу, где их благословлял главный карт. Затем трое жрецов на тройке в сопровождении всадников объезжали двенадцать деревень, входивших в религиозную общину. Жрецы возносили молитвы богам и освящали праздничное угощение, а юноши-всадники трубили в священные трубы из липового лыка – сюрем пуч, звук которых разносился далеко окрест. Такие трубы изготавливали мастера, пользовавшиеся особым уважением. Они же учили молодых людей трубить.

Встретившихся по пути женщин и девушек всадники трижды ударяли плеткой, приговаривая: «Пусть все плохое, все злое тебя покинет, пусть не будет сглаза, будь всегда доброй, справедливой и красивой».

В каждой деревне юноши разыгрывали конное сражение, символизировавшее борьбу светлых и темных сил. Всадников могло быть сорок – шестьдесят человек, а зрителей – несколько сотен. Жрецов и всадников угощали, после чего они отправлялись в следующую деревню. По окончании праздника священные трубы торжественно доставляли в священную рощу и вешали на сук дерева или сжигали.

Труба («Сурем пуч»), кон. XIX – нач. XX вв.

Национальный музей Республики Марий Эл имени Тимофея Евсеева

В августе отмечался праздник осенних полевых работ У кинде, что означает «новый хлеб». В этот день впервые употребляли в пищу зерно нового урожая.

У кинде был родовым, семейным праздником. Точной даты его празднования не было, каждая семья сама определяла, когда пора начинать употреблять в пищу новое зерно. Если семья была богатая и в закромах еще оставалось много зерна прошлого урожая, праздновать не спешили. А бедняки, едва дотянув до конца лета, пекли хлеб из нового зерна сразу же после его сбора.

В день праздника приносили жертву богу изобилия Перке Юмо. Из нового зерна варили овсяную кашу в большом котле, пекли хлеб и пироги, а затем хозяин дома трубил в ритуальную «осеннюю трубу», приглашая в гости родичей и соседей. Обычно хозяин сам читал благодарственную молитву, но иногда для этого приглашали карта.

В молитве обращались к Кугу Юмо: «О белый наш, добрый бог! Благодарим тебя за новый хлеб, благодарим и кланяемся. В будущем году от одного посеянного зерна тысячу зерен дай, три вида зерна в трех амбарах положить дай, голодного, пришедшего в дом, накормить дай, богатым урожаем поле порадуй, зерном гумно порадуй, неистощимость смолотой муке дай!»

Завершал годовой цикл праздников Шыже кюсо, связанный с окончанием осенних полевых работ. Когда новый урожай был собран и убран в амбары, богов благодарили и просили благословить труд земледельцев в будущем году.

Глава 2. Мифы и предания удмуртского народа

Удмурты, как марийцы и мордва, принадлежат к финно-угорским народам, поэтому в их мифах много общего.

НАЧАЛО ВРЕМЕН

О сотворении мира в удмуртском мифе рассказывается:

В давние времена не было еще земной тверди, а было только бескрайнее море и плавал по морю на лодке великий бог Инмар. Задумал Инмар сотворить земную твердь, позвал своего брата Керемета и велел ему принести пригоршню земли со дна моря. Нырнул Керемет в воду, опустился на самое дно. Набрал в рот донной земли и вернулся к Инмару. Отдал ему землю, да только не всю – немного оставил за щекой: вдруг пригодится? Положил Инмар землю себе на ладонь и сдул на воду. Земля разрослась во все стороны, образовалась из нее земная твердь. Но стала расти земля и у Керемета во рту. Раздуло ему щеку на одну сторону. Заметил это Инмар, сразу все понял, рассердился. Приказал он брату выплюнуть утаенную землю – и образовались из нее горы и овраги, рытвины и ухабы. А если бы не обманул Керемет Инмара, была бы земля ровной и гладкой.

В другом удмуртском мифе появление неровностей рельефа объясняется иначе.

Поспорили дождь и ветер, кто из них сильнее. Говорит дождь: «Я изрою земную твердь так, что ни один кусочек на ней не останется ровным». А ветер отвечает: «Я соберу весь песок, камни и глину в одно место так, что вздыбится земная твердь высокой горой». Принялись они за работу. Поднялся страшный ураган, хлынул ливень. Закружило ветром камни, песок и глину, начала посреди земной тверди громоздиться высокая гора. Понеслись по земле дождевые потоки, оставляя за собой глубокие овраги. Подмыло водой основание горы, рухнула она, рассыпалась на множество холмов. Дождь и ветер в конце концов помирились и решили, что силы их равны. Но земная твердь так и осталась изрезанной оврагами и покрытой холмами.

Муравьева Т. В. «Инмар и Керемет»

Театральные куклы Татьяны Муравьевой

ПЕРВЫЕ ЛЮДИ

Первого человека Инмар слепил из глины, и звали того человека Сэйтэг. Стал Сэйтэг охотиться в лесу, ставить силки на птиц, ловушки на зайцев. Однажды попалась в его силок невиданная дичь – красивая женщина, которая сказала, что зовут ее Дзумья и она будет ему женой. А затем велела трижды ударить топором по земле. Послушался Сэйтэг – и тут же появились перед ним изба со всей домашней утварью, одежда, хлев со скотиной и все, что нужно для жизни. Хорошо зажили Сэйтэг с Дзумьей, родилось у них много детей, и от них пошел весь человеческий род.

Инмар сотворил человека сильным и могучим. Встал человек посреди поля, и вдруг окружили его дикие звери и хищные птицы. Сказал Инмар: «Если сумеешь от них отбиться, сделаю тебя бессмертным, не будет в твоей жизни ни ежедневного труда ради куска хлеба, ни бед, ни болезней. Но если прольется хоть одна капля твоей крови, твоя жизнь не будет вечной, ты станешь постоянно трудиться и страдать от разных недугов». Отбился человек и от волков, и от медведей, и от орлов, и от ястребов, но в последнюю минуту сел ему на голову воробей и до крови клюнул в макушку.

Поэтому люди смертны, часто болеют, и жизнь их полна страданий и тяжкого труда.

ВЕЛИКАНЫ

Так же, как и марийцы, удмурты считали, что древнейшими обитателями их земли были великаны, которых южные удмурты называют алангасарами, а северные – зэрпалами.

Великаны обладали таким огромным ростом, что самые высокие деревья были им по колено, и они ходили по дремучим лесам, как по зарослям крапивы. Под стать великанскому росту была и их сила: для забавы перебрасывались они гранитными скалами, а сосновые стволы скручивали в веревку. Но при этом великаны были неразумными и ленивыми, жили как придется, ничего не умели и ничему не хотели учиться. Поэтому, когда на Удмуртской земле появились люди и начали пахать землю, строить жилища, разводить домашний скот, великаны испугались и покинули родные места.

По пути несколько великанов остановились отдохнуть. Развели костер, сели вокруг. Разгорелся костер – стало великанам жарко. Но по своему неразумию они не догадались отодвинуться подальше, а стали обмазывать себя глиной. Глина от жара затвердела, и превратились великаны в каменные глыбы. А остальные их сородичи то ли ушли далеко на север и живут там до сих пор, то ли скрылись под землей, но так или иначе эпоха великанов сменилась эпохой людей.

СТРОЕНИЕ МИРА

Как и большинство народов мира, удмурты представляли себе Вселенную состоящей из верхнего – небесного, срединного – земного и нижнего – подземного миров, нанизанных на Мировую ось, в качестве которой выступали высокая гора или дерево.

В одном из удмуртских преданий об изначальных временах рассказывается: когда люди только появились на земле, они жили между собой в мире и согласии, не знали ни бед, ни забот, чтили добро и справедливость. Небо тогда было чистым, как снег, белым, как кора молодой березы, и так близко к земле, что боги часто спускались к людям и жили вместе с ними. Но прошло время, и люди перестали жить по совести и разуму, начали враждовать и воевать между собой. Потемнели тогда небеса, поднялись высоко-высоко. Закончилась беззаботная жизнь на земле, ушло от удмуртов счастье. Но если народ когда-нибудь обретет былую чистоту, небо вновь приблизится к земле.

В сказках часто встречаются сюжеты, в которых угадывается мифологическая основа – мотив проникновения человека из земного в верхний или нижний миры. Причем иногда мотив этот приобретает пародийный, сниженный характер.

Статуэтка «Лопшо Педунь», 1992 г.

Из собрания Национального музея Удмуртской Республики имени Кузебая Герда

Жил некогда богатый и жадный купец. Было у него много батраков, которых он заставлял трудиться от зари до зари, но ему все казалось, что они мало работают, и он постоянно сетовал, что дни слишком коротки.

Однажды пришел к нему Лопшо Педунь[19]19
  Персонаж удмуртского фольклора, постоянный герой многих сказок, весельчак, хитрец и острослов.


[Закрыть] и сказал: «Если дашь мне десять пудов муки, научу тебя, как можно удлинить день». Купец согласился. Лопшо Педунь велел ему с утра пораньше одеться потеплее – надеть зимний тулуп, валенки, меховую шапку, взять вилы, залезть на высокую березу и подпирать вилами солнце, чтобы не могло оно опуститься к горизонту.

Сделал купец все, как велел Лопшо Педунь. Утром задал батракам работу на целый день и полез на березу. Сидит, подпирает вилами солнце. Не прошло и часа, взопрел он в зимней одежде, затекли у него руки, и стало ему казаться, что сидит он так уже очень давно. К полудню силы купца совсем иссякли. Кое-как слез он с березы и закричал работникам: «Кончай работу! Уже вечер!» Те удивились, но возражать не стали и пошли отдыхать. Не хотелось купцу отдавать Лопшо Педуню десять пудов муки, но пришлось. Ведь день-то для него и правда оказался длиннее, чем обычно.

УДМУРТСКИЕ БОГИ

О языческих верованиях удмуртов известно довольно много. Во главе удмуртского пантеона стоят три великих бога: Инмар – бог неба, сотворивший мир и населивший его людьми; Кылдысин – бог земли, научивший людей жить и работать, и Куазь – бог, ведающий пространством между небом и землей.

К Инмару удмурты обращались как ко всеобъемлющей, великой силе, которой подвластны все области человеческой жизни:

О, великий, светлый Инмар! Я приношу тебе в дар большой каравай и много всякой другой еды, а ты сохрани, защити меня от всех бед и несчастий!

Дай посеянному мною зерну созреть и налиться, будто ягоде-землянике! Пусть поднимутся в моем поле колосья о тридцати корнях, о двенадцати стеблях, о тысяче зерен! Пусть стебли их будут серебряными, а зерно – золотым!

Когда я пойду на охоту, пригони мне навстречу зверей с пушистыми хвостами, как гонит ветер по воде лодку! Пусть мой охотничий пес сможет дотянуться до зверя лапой, дотронуться до него носом!

Пусть по всей земле от восхода и до заката разойдется обо мне добрая слава! Пусть слышащие – обо мне услышат, пусть видящие – меня заметят!

Ефимов И. С. «Общественное моление на яровом поле», 1930 г.

Из собрания Национального музея Удмуртской Республики имени Кузебая Герда

Второй великий бог, Кылдысин, обладает не меньшей, а может быть, и большей силой, нежели Инмар. Существует поверье, что именно Кылдысин защищает Инмара от всякого зла, и если бы не он, то мировое зло давно бы уже победило доброго бога.

Имя Кылдысин означает «являющийся с неба в человеческом обличье». В одном из мифов рассказывается, что когда-то Кылдысин обитал на земле среди людей, учил их правильно жить и работать. Он ходил по полевым межам в образе старика в белой одежде и поправлял поникшие колоски. Но со временем люди запахали межи – и Кылдысину стало негде ходить. К тому же они перестали носить белую одежду, подобную одежде Кылдысина, а начали красить ее в синий цвет. Обиженный Кылдысин удалился на небо. Люди, спохватившись, собрались у священной березы и стали молить его вернуться или хотя бы дать посмотреть на него в последний раз. Кылдысин показался на вершине березы в образе рыжей белки. Удмурты-охотники хотели подстрелить белку, надеясь, что это заставит бога принять свой истинный облик и остаться на земле, но белка превратилась в рябчика, рябчик – в тетерева, а тетерев – в окуня, который скрылся в воде. С тех пор удмурты стали хранить у себя дома в качестве священных предметов березовую щепку, шкурку белки, крыло рябчика, перья тетерева и вяленую рыбу.

В другом варианте мифа Кылдысин уходит не на небо, а под землю и становится божеством земли и подземного мира. В подвластном ему подземном мире обитает могучий бык, который стоит на огромной рыбе, плавающей в мировых водах, и держит на рогах землю.

Но даже уйдя от людей, Кылдысин не оставляет их своей заботой: время от времени появляется на земле в облике нищего, ходит под окнами, смотрит, кто как живет. Зная об этом, удмурты всегда помогают нищим. Иногда Кылдысин, став невидимым, усаживается на пороге какого-нибудь дома или на подоконнике, поэтому удмуртские женщины, убирая в доме, первой, еще чистой, водой моют порог и подоконник.

Третье верховное божество, Куазь, – повелитель пространства между небом и землей, божество, ведающее погодой и атмосферными явлениями.

В одном из мифов рассказывается о крестьянине-удмурте, который чаще других приносил жертвы Куазю, за что тот особенно отличал его среди других людей. Однажды Куазь рассердился на удмуртов и за все лето не послал на землю ни одного дождя. Наступила засуха, хлеб в полях погибал на корню. Сколько ни молили люди Куазя послать дождь, на небе не появилось ни облачка.

И тогда крестьянин, зная особое расположение к себе Куазя, решил попросить того послать дождь хотя бы на его полосы. Поздним вечером отправился он в священную рощу, принес Куазю в жертву гуся и утку и стал горячо молить его спасти урожай. Проснувшись на следующее утро, он увидел, что его полосы обильно политы, а у его соседей – по-прежнему сухи.

Пожалел крестьянин односельчан и решил им помочь. Он снова принес в жертву Куазю гуся и утку, поблагодарил за исполнение просьбы, но заметил, что, кроме тех полос, которые были политы, ему принадлежат и другие – и указал на те, что в действительности принадлежали его односельчанам. Куазь поверил и полил все деревенское поле.

Но теперь крестьянину стало жалко уже всех удмуртов, он в третий раз принес жертву Куазю, посетовал, что тот пропустил несколько полос, которые остались неполитыми, и попросил на всякий случай полить всю землю. Куазь разгадал хитрость крестьянина, но ему понравилось, что тот заботится не только о себе, и щедро полил всю землю.

Ефимов И. С. Оттиск «Священная роща “Гучин”», 1930 г.

Из собрания Национального музея Удмуртской Республики имени Кузебая Герда

Лесным божеством, хозяином леса почитался Нюлэсмурт – лесной человек. Он бережет лес, ему подвластны все лесные звери. Именно Нюлэсмурт определяет, когда осенью наступает время медведям забираться в свои берлоги и засыпать на всю зиму, и он же будит их весной.

В одной из быличек рассказывается, что однажды осенью охотник заблудился в лесу и набрел на избушку Нюлэсмурта. Тот принял его ласково, накормил, напоил, уложил спать на полатях. Ночью в избушке собрались медведи и стали спрашивать лесного хозяина, где им предстоит проспать эту зиму. Нюлэсмурт указал каждому место для берлоги и отпустил. Охотник вернулся домой, «и в наступившую зиму охотился чрезвычайно удачно, наперед зная, где медведь лежит».

Время от времени Нюлэсмурт перегоняет звериные стада из одного леса в другой. Многие охотники рассказывали, что были свидетелями, как белки, зайцы, волки, лисицы и прочие звери куда-то дружно бежали все вместе, как будто подгоняемые пастухом, причем охотничьи собаки даже не пытались их преследовать, а, поджав хвосты, отходили в сторону.

Нюлэсмурт может быть враждебен человеку, но только в том случае, если тот вредит лесу или проявляет неуважение к самому Нюлэсмурту, поэтому в лесу старались не шуметь, не ломать ветви деревьев, благодарили лесного хозяина за дары и в свою очередь приносили ему подарки – оставляли на пеньке хлеб и соль.

Считалось, что Нюлэсмурт бережет домашнюю скотину, пасущуюся летом в лесу, поэтому осенью, после того как скотину загоняли в стойло, Нюлэсмурту приносили благодарственную жертву – гуся или тетерева, краюху хлеба, горшок каши и деревянную ложку. Все это складывали в берестяной короб и оставляли под деревом.

В мифологических сказках у Нюлэсмурта может быть семья, жена и дети:

У одного Нюлэсмурта было трое сыновей. Двое старших послушные и работящие, а младший – бездельник. Рассердился Нюлэсмурт на младшего сына и отправил его к людям. Велел поселиться у бездетных старика и старухи и помогать им по хозяйству до конца их жизни.

Не посмел ослушаться молодой Нюлэсмурт, стал жить в деревне. Починил старикам избу, вспахал поле. А поскольку силой он превосходил простых людей, то работал один за троих. Заметили это односельчане – стали звать его на помочь[20]20
  Крестьянская традиция, встречающаяся у многих народов: помощь, которую все село оказывало односельчанину в какой-нибудь трудоемкой, требующей немедленного исполнения работе. По окончании работы хозяин устраивал для помочан угощение.


[Закрыть]. Нюлэсмурт никому не отказывал, в деревне его полюбили.

Через несколько лет старики умерли. Пришло время Нюлэсмурту возвращаться к отцу. Односельчане на прощание устроили для него угощение. Захмелел молодой Нюлэсмурт и воскликнул: «Много я на вас работал, можно мне теперь потешиться?» Односельчане ответили: «Отчего ж не потешиться такому хорошему работнику!»

Вихрем пролетел молодой Нюлэсмурт по деревне, раскатал по бревнышку все избы, только ту, в которой жил со стариками, не тронул – и убежал в лес.

Долго отстраивали потом деревню заново, а пока не отстроили, хлеб пекли в стариковской избе.

Шкрабик И. А. Кукла театральная «Нюлэсмурт», 1997 г.

Из собрания Национального музея Удмуртской Республики имени Кузебая Герда

Кроме Нюлэсмурта, с которым у человека, в общем-то, неплохие отношения, в лесу обитает гораздо более злобное существо – Палэсмурт, который пугает людей, то появляясь у них на пути, то исчезая. Его имя означает «половина человека». У Палэсмурта одна нога, одна рука, половина туловища и половина головы, однако он ловко прыгает на своей одной ноге, а зимой ходит на одной лыже. Многие уверяют, что видели в лесу лыжню Палэсмурта. Он предстает то карликом, то великаном, говорить по-человечески не умеет и испускает страшные вопли, которые можно услышать в лесу. Встреча с Палэсмуртом опасна для человека: он может защекотать до смерти или заставить плясать до изнеможения. Спрятаться от Палэсмурта можно за рябиной – в таком случае он человека не видит; а чтобы убежать от него, нужно переобуть лапоть с правой ноги на левую и наоборот или перелезть через изгородь, поскольку за ней начинается пространство, обжитое человеком, и власть Палэсмурта заканчивается. Убить его невозможно, потому что из каждой капли его крови появляется новый Палэсмурт. Впрочем, некоторые утверждают, что убить Палэсмурта все-таки можно, но вместо пули ружье следует зарядить липовой щепкой.

Палэсмурт глуп, и во многих сказках и быличках человеку легко удается его обмануть:

Пошел один крестьянин-удмурт в лес за дровами. Выбрал пять сосен, подрубил четыре из них, но так, чтобы они не упали, а уперлись в пятую. Тут вышел из лесу Палэсмурт. Испугался человек, но вида не подал. Говорит: «Вот ты хвастаешься своей силой, а можешь одним ударом пять сосен свалить?» «Нет, – отвечает Палэсмурт, – этого даже я не могу». А крестьянин подрубил пятую сосну – и она рухнула вместе с четырьмя другими. Подумал Палэсмурт: «Этот человек сильнее меня, надо его погубить, пока он меня не погубил». Позвал он крестьянина к себе в гости. Сели они обедать. Крестьянин взял в одну руку камень, а в другую – комок масла и спрашивает Палэсмурта: «А ты можешь выжать масло из камня?» Палэсмурт даже рассмеялся: «Это никому не под силу». Человек незаметно поменял местами камень и масло, сжал кулак – потекло масло между пальцев.

Наступила ночь, улеглись они спать. Когда Палэсмурт уснул, человек потихоньку встал, положил на свое место деревянный чурбак, а сам спрятался за печкой. В полночь Палэсмурт проснулся, взял тяжелую дубину и что есть силы ударил по чурбаку. Отскочила дубина от чурбака, ударила Палэсмурта по лбу. Испугался он и убежал из своей избушки в лес. А человек благополучно вернулся домой.

В воде обитает Вукузё – злое божество, хозяин воды. Он представлялся в виде старика с длинной бородой и косматыми волосами. Иногда Вукузё вместо Керемета или шайтана выступает в качестве помощника-антагониста Инмара, портящего и искажающего творения Бога.

Гарипов М. Г. Офорт «Вукузё» (Хозяин воды). Иллюстрация к сказке, 1985 г.

Из собрания Национального музея Удмуртской Республики имени Кузебая Герда

Позавидовав Инмару, сотворившему людей, Вукузё сотворил вумуртов – злокозненных водяных духов. Вумурты обитают на дне глубоких рек и озер, очень любят омуты и мельничные плотины и, как правило, враждебны человеку: топят купальщиков, разрушают плотины, насылают на людей болезни. Особенно опасны они в полдень – в это время нельзя ни брать воду из водоемов, ни купаться.

Впрочем, в одной сказке человек, утопленный вумуртами, гибнет по своей вине:

Человек подружился с вумуртом, и они пошли вместе гулять по берегу реки. Попался им по дороге мельничный жернов. Спрашивает вумурт: «Что это такое, человек земли?» Отвечает человек: «Пряслице моей матушки. Если хочешь, подарю его тебе». Обрадовался вумурт, привязал жернов на веревку, взвалил на спину. Идут дальше. Попалась им борона. Спрашивает вумурт: «Что это такое, человек земли?» Отвечает человек: «Гребень моей старшей сестры. Если хочешь, и его тебе подарю». Привязал вумурт борону на ту же веревку. Пришло время возвращаться ему в омут. Попрощался он с человеком и прыгнул в воду. Потянул каменный жернов его на дно, а деревянная борона не пускает, всплывает на поверхность. Застрял вумурт, не может сдвинуться с места. Стал он громко проклинать человека, а тот только смеется. Но тут, услышав шум, собрались другие вумурты, освободили своего собрата, а человека утопили.

Ночью вумурт часто поднимается на поверхность воды, приняв облик щуки.

Иногда вумурт принимает облик обычного человека, но его можно распознать по мокрой левой поле кафтана.

Вумурты живут семьями, у них есть жены и дети, причем вумуртихи и вумуртовы дочери очень хороши собой – с белоснежной кожей и длинными темными волосами. Сыновья вумуртов женятся, а дочери выходят замуж за вумуртов из других водоемов. Свои свадьбы они справляют весной или осенью, свадебный поезд несется по воде, вздымая волны и разрушая мельничные плотины, отчего происходят разливы рек.

Удмурты одушевляли и сами водоемы. Весной было принято приносить жертву вскрывающимся ото льда рекам. Один из календарных праздников удмуртов так и называется: Йокелян – «проводы льда». Люди выходили на берег и лили в воду кумышку – традиционный удмуртский хмельной напиток, имевший ритуальное значение.

Довольно часто в удмуртском фольклоре встречаются истории о перемещающихся с места на место озерах. Так, о Лызенском озере, расположенном неподалеку от деревни Большая Лызя, местные жители рассказывали, что раньше оно находилось в другом месте. Но тамошние женщины стали стирать в нем грязное белье, и озеро, обидевшись, решило уйти: из его глубин поднялось водяное войско, которое отправилось на разведку – искать новое место, а когда нашли и рассказали об этом озеру, ночью из воды вышло стадо огромных быков – и озеро с шумом стронулось с места. В сопровождении воинов и громко ревущих быков двинулось оно в путь. Когда подошли к реке, ее воды расступились, и озеро, воины и быки прошли по сухому дну, так, что воды озера не смешались с речной водой. Озеро благополучно добралось до нового места и обосновалось там навсегда.

Как и у всех других народов, большое место в мифологии удмуртов принадлежит духам-матерям различных природных явлений. Хотя духов-матерей принято причислять к представителям так называемой низшей мифологии, они могут быть связаны с самыми высокими сферами, не уступая по своей значительности богам. Так, Ин-мумы – мать неба, иногда называется матерью самого Инмара.

Шунды-мумы – мать Солнца. Согласно одному из мифов, когда-то легкомысленное солнце гуляло по небу, как ему вздумается, то приближаясь к земле – и тогда наступала страшная жара, то удаляясь – из-за чего все живое замерзало. Наконец земля взмолилась матери Солнца, чтобы она урезонила своего сына, и с тех пор Шунды-мумы следит за тем, чтобы солнце вовремя восходило на небо, вовремя опускалось за горизонт и не сбивалось со своего пути в течение дня. Главное моление в честь Шунды-мумы устраивалось весной в поле, на лугу или на лесной поляне на рассвете. В жертву ей приносили пшеничный хлеб и ячменную кашу и, обернувшись лицом к восходящему солнцу, просили даровать здоровье и благополучие.

Толэзь-мумы – мать Луны. Как и у большинства народов мира, у удмуртов луна олицетворяет женское начало, она покровительница женщин. Один из основных элементов удмуртской традиционной вышивки – красный шестигранный крест, который символизирует луну. По-удмуртски он называется «толэзь кукъёз» – «лунные лучи». Узор из толэзь кукъёз обязательно вышивался на особом нагруднике, украшавшем костюм невесты, и служил оберегом.

Инву-мумы – мать небесной воды, повелительница живительной влаги, дождем проливающейся на землю. Дождевые струи соединяют землю и небеса, и земля дает богатый урожай. Согласно поверью, попасть под дождь – добрый знак, такому человеку Инву-мумы дарует силу и здоровье. Во время моления Инву-мумы исполнялась особая священная мелодия – Мелодия поисков небесной воды. Исполнять ее могли только женщины на священном музыкальном инструменте Великих Гуслях, по-удмуртски – Быдзым Крезь.

Ешмеметьева А. Н. Вышивка нарукавная к женской рубахе, 1910 г.

Из собрания Национального музея Удмуртской Республики имени Кузебая Герда

В легенде о Великих Гуслях рассказывается, что в изначальные времена в лесу росла могучая ель. Вершиной упиралась она в небо, так что солнце отдыхало на ее ветвях, а из-под корней ели бил светлый родник. Но однажды во время грозы молния ударила в вершину ели, и, опаленная ее огнем, ель погибла. Прошло время, и в лес пришел человек. Он взял еловую древесину и сделал из нее Быдзым Крезь – Великие Гусли, в которых ожила душа ели. Солнце спускалось с неба, чтобы послушать голос Великих Гуслей, а когда играли они Мелодию поисков небесной воды, на землю нисходил благодатный дождь.

Удмуртские гусли действительно изготавливались из еловой древесины, которую полагалось выдерживать не менее трех лет, чтобы звук был более звонким. У Быдзым Крезя внутри корпуса были дополнительные резонирующие струны, которые придавали инструменту совершенно особое звучание, оказывающее магическое воздействие на слушателей. Поскольку Быдзым Крезь – Великие Гусли – был ритуальным инструментом, их хранили в родовом святилище – куале – и аккомпанировали на них только священным напевам.

Ефимов И. С. Рисунок «Моление в семейной куале», 1930 г.

Из собрания Национального музея Удмуртской Республики имени Кузебая Герда

В небесах обитает еще один небесный дух – Гудыри-мумы, мать грома. Она разъезжает по облакам на огненной колеснице, грохот колес которой на земле слышен как гром, а Инмар дает ей молнии, которыми она поражает злых духов. Примечательно, что Гудыри-мумы по сути выполняет функции бога-громовника.

Матерью земли почиталась Музъем-мумы, от которой зависел урожай. В жертву ей приносили быков и овец темной масти – цвета земли. Зимой Музъем-мумы спит внутри холма и просыпается весной, когда наступает время полевых работ. Однако если начать пахать слишком рано, она может разгневаться из-за того, что ее разбудили раньше времени. Не разрешалось устраивать моления в ее честь и после сбора урожая, поскольку в это время она уже укладывалась спать до весны.

Божеством, олицетворяющим злые силы у удмуртов (так же, как у марийцев, татар и чувашей), был Керемет, насылающий на людей болезни и различные бедствия. В удмуртской и марийской мифологии Керемет выступает как брат-антагонист Бога-творца. Вместе с ним он принимает участие в сотворении мира, но лишь наносит вред совершенному замыслу своего мудрого брата.

Керемета почитали и боялись. Его культ существовал отдельно от культа всех остальных богов, моления в его честь проводились в особо отведенных местах – Кереметовых рощах, в жертву ему приносили животных только черной масти. Особенно усердно молились Керемету в случае больших несчастий – стихийных бедствий, эпидемий и т. п. Священные рощи, посвященные Керемету, также называли «кереметами», что породило путаницу в понятиях и дало основание некоторым исследователям отрицать существование Керемета как самостоятельного божества.