Текст книги "Ягоды страсти, ягоды смерти"

Автор книги: Татьяна Гармаш-Роффе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Часть 2

Родинка под левой грудью.

Странно, она не шла у него из головы, хотя думать ему следовало о смерти.

О скорой. Своей.

Но он думал о родинке под левой грудью, которую целовал бессчетное количество раз. Он думал о Даше, о ее маленьком гибком теле, неутомимом, жаждущем его любви... Он вспоминал их первую ночь – ночь, в которой все было открытием: ее русые волосы, мерцающие темным золотом при свете ночника, и близорукие бездонные глаза, казавшиеся черными в сумраке, и нежные губы, прикушенные влажными зубками в сладостной муке, и прикосновение сосков-виноградин к его груди, и шелковисто-упругие ягодицы в его ладонях, и...

Она была прекрасна, как сама природа, – линии ее тела были совершенны. В это определение Влад ни в коем случае не вкладывал киношно-журнальные идеалы, нет, совершенство являлось понятием индивидуальным, ничего общего со стандартом! Оно в гармонии данных конкретных линий, данных конкретных форм, данного конкретного тела и данной конкретной души, в этом теле заключенной! Он ощущал биение жизни в каждой ее клеточке, и это отзывалось в нем биением сердца, ярким и праздничным биением его жизни...

Он рухнул в нее, как обрушиваются в пропасть, отдавшись на милость воздушных пространств; он нырнул в нее, как ныряют в глубину океана, отдавшись на милость вод. Он сливался с ней так, словно хотел преодолеть границы кожи, их разделяющей, и стать с ней единым целым, одним организмом, общим телом! Чтобы никто не смог их разлучить никогда!

Ему даже немного неловко стало за это одуряющее желание. И одновременно страшно оттого, что наутро придется разлучаться. Он хотел, чтобы теперь она всегда была рядом, чтобы можно было в любой момент до нее дотронуться и убедиться: она тут. С ним.

Он едва не предложил ей с утра пораньше выйти за него замуж! Но удержался: нельзя же так нападать на человека с утра пораньше!

– Даш, мы сегодня увидимся? – спросил он, стараясь, чтобы голос его прозвучал нейтрально.

– А ты... ты не устал?

– Отчего мне было устать? – не понял Влад.

– Ну... Я имею в виду, что, может, после такой бурной ночи... паузу нужно сделать...

– Тебе? Ты устала?

– Нет, ты что!

– И я нет... Так увидимся?

Даша почему-то бросилась ему на шею. Повисела немного, затем оторвалась, поправила кофточку, приняла важный вид и произнесла:

– Увидимся, конечно.

Смешная какая.

Сладкая.

Любимая.

* * *

...Неужели нет никакого выхода??? Иного, чем смерть?!

Его мозг в который раз прокручивал ситуацию в поисках лазейки – и не находил ее. Но не может ведь быть, чтобы ему оставалась только смерть! Теперь, особенно теперь, когда все в его жизни складывалось столь солнечно, радостно, чудесно!

Но, прокрутив ситуацию в очередной раз, мозг подтвердил свой страшный приговор: безнадежна.

* * *

...Как он теперь жалел, что не послушался интуиции, которая ему сразу шепнула: человек, подошедший к нему после конкурса и предложивший работу, – человек темный, опасный! Но Влад так торопился найти Дашу, что не только не прислушивался к интуиции, но даже и к словам того типа!

...Он позвонил спустя две недели, когда Влад уже вполне освоился на новой работе у Бориса Аркадьевича. Входящий номер был скрыт, и Влад заподозрил неладное.

Человек, голос которого Влад не узнал, с ходу напомнил о своем «благодеянии».

– Я, как добрый волшебник, решил твои проблемы, а?

– Какие еще проблемы? – искренне не понял Влад.

– Ты ведь мечтаешь денег скопить на собственный бар, дегустационный, а?

– Я не просил вас, – хмуро отозвался Влад, все сильнее предчувствуя беду: «благодетель» откуда-то знал о баре, и подобная осведомленность не сулила ничего хорошего.

– Верно, не просил. Но добрые волшебники сами являются с помощью, а?

– Понятия не имею, я в волшебниках не силен... Откуда вы знаете, что я мечтал о собственном баре? Кто вам сказал?!

«Благодетель» рассмеялся.

– Неважно, это мелочи. Теперь я пришел к тебе за помощью. Услуга за услугу, а?

– Волшебники бесплатно волшебства делают, – враждебно заметил Влад.

– Ты же в них не силен! На самом деле волшебникам тоже нужна помощь... взаимная. Долг платежом красен, а?

– Никакого долга у меня перед вами нет. Вы сами пришли, сами предложили. И сказали, что хотите сделать услугу своему другу! А я вас ни о чем не просил!

– Но моим предложением ты воспользовался. А бесплатный сыр дают знаешь где?

Влад не ответил.

– Ладно, хватит маразмом заниматься! – сменил вдруг тон собеседник, заговорив сухо и жестко. – Ты мне должен. И выбора у тебя нет. Иначе...

«Благодетель» выдержал паузу. Влад молчал. Он уже не сомневался, что вляпался. Только во что?...

– Встретимся завтра в три дня в каком-нибудь кафе попроще... М-м-м, в «Блинной»[3]3
  Название вымышленное.


[Закрыть] на Тверской. Не опаздывай.

«Благодетель» не добавил слово «иначе», но оно уже звучало в мозгу Влада. Похоронным маршем.

* * *

...«Благодетель» комфортно развалился на некомфортном стуле непритязательной забегаловки, погрызывая деревянную зубочистку и поглядывая на Влада благожелательно. «Блинная» была практически пуста, только в дальнем углу сидела компания из трех подростков с большими кружками пива.

– Ты должен сделать для меня одно дельце...

Влад любопытства к его словам не проявил, но это не смутило «Благодетеля».

– А именно, – спокойно продолжил он, – ты должен подстроить ему несчастный случай. Причем так, чтобы никто не заподозрил тебя в намерении убить. В крайнем случае – халатность.

Что-о?!

Влад смотрел на своего собеседника во все глаза. Он не ослышался? Ему предлагают подстроить несчастный случай... то есть убить кого-то?

– Вы о ком?!

– О твоем хозяине, естественно.

– Вы хотите, чтобы я... – Влад отказывался поверить в услышанное.

– Я не хочу. Я требую.

«Благодетель» вдруг сел прямо, свел свои крупные костистые руки на столе перед собой. Теперь он смотрел на Влада жестким и цепким взглядом, изучая выражение его лица.

– Этот человек стал серьезно мешать... серьезным людям. И его надо убрать. Но так, чтобы никто не заподозрил убийства. И это сделаешь ТЫ. Для этого я тебя ему рекомендовал.

– Но я... Послушайте, я такими делами не занимаюсь! Это исключено!

Влад даже головой помотал, чтобы понятнее было, до какой степени это исключено.

– Ты не дослушал. Тебе хорошо заплатят.

Влад молчал.

– Почему ты не спрашиваешь сколько?

– Мне все равно. Я не буду никого убивать.

– Ты не понял, парень. За это ты получишь свой бар! Готовеньким! В центре Москвы! Плюс оплаченные наперед услуги рекламного агентства по раскрутке твоего заведения! Ты ведь об этом всю жизнь мечтал, а?

– Я не буду никого убивать, – угрюмо повторил Влад.

Собеседник снова откинулся на спинку стула. Его рот сложился в снисходительную улыбку, и ничего хорошего эта улыбка не обещала.

– Ты так-таки не понял, парень. Никто не спрашивает твоего мнения. Тебе поручается это сделать, и все. За результат получишь награду в виде бара. А если не сделаешь... Знаешь, как умер твой предшественник?

– Несчастный случай... Так вы мне сказали!

– Ага, очень несчастный случай... Он утонул в бочке с вином. Во Франции, куда поехал на закупку для Бориса Аркадьевича.

– В бочке с вином?..

– Ну. А все потому, что он отказался помочь нам! Сечешь?

– То есть... Вы его?...

– Ага. Мы – его.

Владу стало страшно. И стыдно за то, что страшно. Его с детства учили: мужчина не должен быть трусом!

Правда, никто его не научил, как вести себя в ситуации, когда тебе недвусмысленно угрожают смертью!

«Не боятся только дураки», – вспомнил он где-то прочитанную фразу. Умом он понимал, что фраза справедлива. Но все равно ему было стыдно за свой страх.

Ясно: он сделал ошибку. Он позволил себе ступить в чужой мир – туда, где политика, деньги, власть. Где облако, похожее на пуму, ничего не значит. Где оттенки вина, как оттенки любви, не являются ценностью!

Только теперь поздно: ошибка уже сделана. Оставалось одно: попытаться играть по правилам чуждого ему мира... И Влад призвал на помощь все свои силы. Главное, не показать свой страх! Сделать уверенный вид, переть напролом!

– Вы мне угрожаете, что ли?! – повысил голос он.

– Ни боже мой! – улыбнулся незнакомец так, словно ждал этого вопроса. – Такую ошибку, как с тем парнем, мы больше не повторим! Поэтому тебе никто не угрожает!..

Влад учуял подвох в его словах, но не смог его расшифровать, а спрашивать почел ниже своего достоинства.

– Ты не шибко пугливый, а? – произнес собеседник одобрительно. – Молоток. Но это ничего не меняет в нашем деле. Сделаешь все правильно – наградой тебе будет собственный бар. А не сделаешь, то...

– Вы не боитесь, что я ему все расскажу? – Влад изо всех сил старался, чтобы его голос звучал уверенно. – И что он справится с вами раньше, чем вы успеете пикнуть? Он приближенный к Президенту человек, у него огромное влияние и...

– Поди, поди, Володенька, расскажи ему, что приходил к тебе человек, имени которого ты не знаешь, и слова странные говорил! Он тебя непременно поблагодарит за такую ценную информацию: в психушку отправит. Чтоб от галлюцинаций вылечить своего драгоценного сомелье!

«Благодетель» издал короткое ржание, отдаленно напоминающее смех.

– Сомневаюсь! – Влад рассматривал незнакомца в упор. – Своих «друзей» Борис Аркадьевич знает наперечет сам... И он легко догадается, кто именно решил убить его моими руками!

– Соображаешь, – кивнул собеседник, – совершенно верно. Вот почему ты должен подстроить несчастный случай. Убить-то его мы могли бы уже сто раз, да нам не с руки, слишком громкое дело выйдет, рискованно. Так что...

– Не буду я ничего подстраивать! – разъярился Влад. – И Борису Аркадьевичу расскажу о нашем разговоре! И от вас, кем бы вы ни были, завтра же мокрого места не останется!

«А вдруг у него пистолет в кармане? Или другие меня ждут на улице?» – думал он, пока говорил. Но его несло.

– Я не знаю вашего имени, верно, но ваше описание я смогу сделать! И фоторобот составить!

Человек в ответ покачал головой укоризненно.

– Малыш, ты не слыхал, что старших перебивать невежливо?

И Влад вдруг понял: если он, далекий от политических и денежных игр человек, смог понять, чем рискует его собеседник, то тот и подавно это понимает! Но идет на риск... А раз идет, то уверен, что... Что риска никакого и нет!

От этой мысли Владу сделалось совсем нехорошо. Он не хотел, он не желал слушать дальше, но выбора у него не было. ЗА НЕГО РЕШИЛИ какие-то неведомые люди. И их решение было страшным, не подлежащим апелляции.

Он почему-то вдруг вспомнил читанное о страшном 37-м годе. Как приходили по ночам люди в кожанках и уводили, увозили в черных воронках тех, кого обрекли на смерть и страдания своей волей... Без объяснения причин и без возможности апелляции. Навсегда. Без возврата и без выбора.

 
Куда как страшно нам с тобой,
Товарищ большеротый мой!
Ох, как крошится наш табак,
Щелкунчик, дружок, дурак!
А мог бы жизнь просвистать скворцом,
Заесть ореховым пирогом...
Да, видно, нельзя никак.
 

Мандельштам тоже боялся. Влада всегда гипнотизировало это стихотворение ощущением предсмертного ужаса, исходившего из каждой строчки. От этого ужаса – и от сострадания к поэту – его всегда немножко подташнивало, и он никогда не перечитывал страшные строчки. Но они намертво засели в голове после первого же прочтения.

 
...Да, видно, нельзя никак.
 

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! У нас ведь, к счастью, не 37-й год! Мы живем в двадцать первом веке!!!

– Так вот, дорогой Володя. – Он явно нарочно назвал его Володей, он ведь знал, что Владу не нравится это уменьшительное имя! – Разговор наш слишком затянулся. Ты хороший парень, честный и совестливый. Чудо и загляденье, гордость твоей мамочки, воспитавшей такого хорошего мальчика! А? Правда же, мамочка гордится тобой?

Влад не ответил, и «Благодетель» продолжил. Говорил он мягко и как бы раздумчиво:

– Убийство тебе претит, я понимаю. Противно тебе ручонки марать, возвышенный ты наш! Мы это предвидели. Твой характер, чтоб ты знал, нами хорошо изучен... А ты как думал? Фирма веников не вяжет, Владик! – Он коротко рыкнул, что, видимо, должно было означать смех. – Ты стойкий пацан, с благородными принципами... Мое тебе с кисточкой! Ты после нашего разговора можешь и в милицию побежать; можешь и к работодателю с откровениями бухнуться. Так что не обессудь – я сразу к главному: у тебя ведь есть девушка, Даша, вроде бы?

Собеседник удовлетворенно кивнул, видя, как побелел Влад.

 
Куда как страшно нам с тобой...
 

– Заруби себе на носу, дорогой Володя, причем хорошенько: твоя жизнь нам без надобности. Если не умрет твой хозяин – умрет твоя девушка. Выбирай, что твоей совести приятнее! Времени у тебя уйма: сутки. Я позвоню тебе завтра в это же время.

Он с усмешкой встал, легонько поклонился и покинул кафе.

* * *

Назавтра после бессонной ночи Влад принял решение. Оно состояло из трех частей.

Первая: его согласие. Фальшивое, конечно, он никого убивать не намерен, – но требовалось потянуть время. Вдруг что-то придумается, найдется какой-то выход?!

Вторая часть: звонок Даше. Он должен ей сказать, что им нужно расстаться. Влад не представлял, как повернется язык сказать подобное... Но придется ему повернуться! Пока Даша – его девушка, она в опасности! Жизнь ее в опасности! Надо что-то сочинить... Что-то такое... Что он другой женщиной увлекся... А что еще можно выдумать? Что?!

Третьей частью было...

Хотя нет, это уж совсем крайний случай! Пока не стоит об этом думать. Пока стоит думать о том, как выкрутиться, как потянуть время и как вывести Дашу из-под угрозы.

* * *

Он почти с нетерпением ждал звонка со скрытого номера.

– Я согласен, – сообщил он, едва заслышав голос «Благодетеля». – Но мне нужно время. Вопрос нуждается в изучении: когда, каким образом, – деловито перечислил он, стараясь, чтобы голос его звучал убедительно.

– Каким образом, мы тебе скажем сами.

– Нет, – так же деловито отозвался Влад, – вы не можете знать его привычек, распорядка, склонностей...

– С чего ты взял, что мы не можем знать?

– Ну... – растерялся Влад. – Чтобы знать, нужно быть вхожими в дом! Что не ваш случай, раз вы просите меня...

– Во-первых, Володенька, тебя никто не просит. Тебе велят – чуешь разницу? Во-вторых, Володенька, мы в курсе привычек твоего хозяина, а также обстановки в доме. Вот передо мной на экране компьютера отличные фотоснимки его винного подвала... Хозяин любит водить туда гостей на экскурсию, а? Он этот погреб отстроил в лучших традициях французских погребов, а? Включая каменные своды и винтовую лестничку, а? Причем лестничка крутая. А знаешь, почему? Винный погреб хозяин твой устроил позже, когда дому уже с десяток лет стукнуло, и под погреб он отвел часть имевшегося под домом подвала. А он не особо глубокий был. Но хозяин твой хотел во что бы то ни стало лестничку сделать винтовой! Вот и получилась она слишком крутая. По такой ящики с вином не особо поносишь, верно? Так что годик спустя пришлось ему построить подъемник...

Влад похолодел. Говоривший с ним человек не блефовал: Борис Аркадьевич действительно выстроил в подвале своего дома винный погреб в лучших французских традициях, включая самые современные: в нем автоматически поддерживался режим температуры и влажности, наиболее благоприятный для хранения вина. И подъемник в нем имелся...

Все надежды на то, что он сумеет потянуть время, рассыпались в прах!

– Крутая, сечешь? – продолжал его собеседник. – А свет включается в погребе наверху лестнички, а?

И в этом он был прав!

Откуда он может знать? Он же явно враг, он не мог оказаться в числе приглашенных к хозяину! Или так хорошо мимикрировал? Ведь это же он рекомендовал Влада Борису Аркадьевичу!

Хотя порекомендовать нового сомелье он мог не прямо, а через общих знакомых...

Нет, не мог он бывать в доме сам, это исключено! Иначе бы он не общался с Владом так открыто, подослал бы кого-то другого! Слов про фоторобот он не испугался – значит, Борис Аркадьевич не знает его в лицо!

Оставалось только одно предположение: те якобы друзья хозяина, пропущенные через сито его охраны, – не такие уж друзья... Они сделали для «Благодетеля» фотографии. Хозяин водит гостей на экскурсию в свой погреб, некоторые восхищаются и фотографируют, и кто-то среди них поснимал для врагов Бориса Аркадьевича...

Или сама охрана Бурлова подкуплена? Раз в дом проникли лазутчики?

Мысль Влада интенсивно работала, хотя и постоянно поскальзывалась на незнакомой ему территории.

Нет, вряд ли. Иначе зачем им тогда понадобился Влад? Они бы уже давно с охраной сговорились!

А вражеские лазутчики, так их даже в профессиональных разведках не всегда вычисляют! Что уж говорить об охране, пусть даже очень бдительной (а у хозяина была очень бдительная!), отдельно взятого олигарха?

– ...Свет включается наверху, а? – продолжал меж тем его собеседник. – Дежурная лампочка, освещающая спуск, а? А затем, уже внизу, нужно включить дополнительный свет, точнее, подсветку, в которой очень красиво смотрятся стеллажи с винными бутылками, а?

И тут он не ошибся! Именно так распределялось освещение в погребе Бориса Аркадьевича!

– Стеллажи представляют собой стальные стояки, а? Между которыми закреплены деревянные полки с горизонтальными выемками-ложбинками для бутылок, а? Вино ведь хранится в лежачем положении, а? По пять выемок на полку, по пять бутылок, а?

И это соответствовало истине!

– А теперь представь, Володенька, что дежурный свет не сработал, по очень простой причине: лампочка перегорела. Причем подменишь ее ты, а нужную, перегоревшую лампочку мы тебе доставим, сечешь? И вот, представь, твой хозяин ведет очередное стадо гостей в подвал: хвастаться своим винным погребом. А света нет. Что он сделает, а?

Собеседник выдержал паузу, но и Влад молчал.

– А вот что он сделает, – миролюбиво продолжил «Благодетель», – он пойдет вниз еще на несколько ступенек на ощупь, чтобы включить рубильник подсветки... А? Ты согласен? Не повернет же он гостей обратно, а?

«Благодетель» был прав. Именно так бы поступил хозяин.

– И охрану не позовет, – не захочет показаться трусом... Он же у нас герой, борец против темных сил, белый рыцарь на белом коне, а?

И это было верно! Борис Аркадьевич не стал бы по такому мелкому поводу, как перегоревшая лампочка, звать охрану, да еще перед лицом своих гостей...

– Но в кромешной темноте, на лестнице, так легко упасть, ты согласен, а? И раскроить себе лоб об стойку напротив! Они ведь стальные, а? А за ним обычно следуешь ты – такова у вас традиция, – а гости уж за вами. И что тебе помешает в темноте помочь хозяину оступиться, а? Вроде как в темноте налетел, сам того не желая, а?

...Влад не знал, как реагировать. В этом абсолютно чужом ему мире игры игрались по абсолютно чуждым ему законам. В плане «Благодетеля» ему виделся изъян, но работать на его цели Влад не собирался!

С другой стороны, этот изъян в плане мог служить проверкой на его лояльность, на его готовность исполнить заказ... Если Влад внесет свои поправки, значит, действительно готов; а не внесет, то, значит...

С третьей стороны, Влад собирался изо всех сил тянуть время, время, в которое он сможет принять необходимые меры: расстаться с Дашей, продумать ходы спасения... Эхм... если таковые имелись, конечно...

В результате он сам с собой проголосовал за то, чтобы сомнения озвучить.

– Вы хотите, чтобы я столкнул хозяина с лестницы?

– А я непонятно выразился?

– Коли так, то в вашем плане есть серьезный прокол: ничто не гарантирует, что хозяин убьется насмерть. Стойка с бутылками – та, что напротив лестницы, – находится недостаточно близко, чтобы он, падая, раскроил об нее лоб. От толчка он полетит на пол и что-нибудь себе повредит, но при этом вполне может остаться жив! Если вы хотите, чтобы он умер, то, извините, ваш план дилетантский!

– Но на фотографиях видно, что расстояние от последних ступенек до стойки вполне...

Похоже, «Благодетель» малость растерялся.

– Фотографии искажают пропорции, разве вы не знаете? – сухо произнес Влад.

Несколько секунд на том конце провода царило молчание. Затем его собеседник нашелся:

– Браво, Володенька! Именно этого я и ждал от тебя: корректив от человека на месте! Или даже скажем, не лукавя, от человека, которого мы на данное место пристроили! – слышно было, как он ухмыльнулся в трубку. – Что предложишь ты?

Кажется, Влад выиграл этот раунд: повел себя правильно, то есть в соответствии с ожиданиями убийц. Теперь необходимо выиграть следующий: время!

– Мне нужно подумать. Посмотреть, изучить ситуацию.

– Сколько?

– Месяц хотя бы!

– Не пойдет, – ответили ему на том конце.

– Ну, хоть пару недель...

– Неделя. Не больше. Мы, со своей стороны, тоже будем думать.

– Это нереально! Я должен под совсем иным, новым углом изучить привычки хозяина и продумать схему действия!

– Неделю, и ни днем больше! Иначе...

– Я знаю, что иначе, – пресек Влад.

Невыносимо было выслушивать еще раз угрозы Даше!

* * *

Первая часть плана выполнена: Влад согласился. Хотя все пошло отнюдь не так, как ему хотелось, отнюдь не так, как он надеялся...

Но об этом пока не стоит думать. Сейчас нужно выполнить второй пункт его плана: звонок Даше!

Он не дал себе расслабиться, не позволил себе впасть в эмоции, – он набрал ее номер немедленно.

* * *

...Все было так чудесно в ту первую ночь, ах-ах! Авторши любовных романов, истощившие вдохновение, бегите сюда!!! Я вам расскажу, как это бывает! Я вам расскажу, какие слова говорят мужчины в экстазе, как они умеют убедить, уласкать, уверить! Я вам составлю словарь нежнейших и лживейших слов, которыми они обволакивают мозги жертвы! Я вам составлю список жестов, взглядов, улыбок, которыми они умеют брать в плен – навсегда!

Навсегда – это для вас, для дур, для жертв. Для них – лишь на несколько ночей.

И потом раздается телефонный звонок: «Прости, я люблю другую...»

А ты – ты никто, ничто. Тебя не любят, любят другую... Ты просто чужая гостевая тапка, которую использовали и забыли. Ты пицца, которую съели и отрыгнули. Ты злосчастное вино – малость головокружения, потом крепкий сон, а поутру даже похмелья не останется!

Или... Или все повторяется?! Влад, он тоже решил, что не может ей соответствовать?! Только не сказал прямо?!

Но как же... Нет... Ведь соответствовал! Да как!!! Она уже сама стала побаиваться, что не сможет соответствовать – ему!!!

* * *

...Хорошо, что Даша была в это время на работе. Одна, в своем малюсеньком кабинете, – никто, к счастью, не видел ее злых, отчаянных, гневных слез, – но все же она была на работе. И это помогло ей собраться.

И она, взяв себя в руки, вдруг поняла: она не верит словам Влада. НЕ ВЕРИТ!

Во-первых, после той первой ночи, которая была такой... Нет, никаким авторшам любовных романов она не подарит свои ощущения! Они принадлежат ей, и только ей!

Так вот, во-первых...

Даша потерла виски. После пережитого шока голова соображала вяло, но она знала, что есть какая-то мысль или даже несколько мыслей, которые ей необходимо обдумать.

Так вот, после той первой ночи... После нее прошло вовсе не несколько дней, а целый месяц! Целый упоительный месяц, в который каждая проведенная вместе ночь была первой! И как в этот месяц могла поместиться другая женщина?!

Никак! На нее у Влада не хватило бы ни времени, ни сил с учетом Дашиного темперамента... Да, просто не хватило бы!

Во-вторых, – у нее еще есть во-вторых! – на самом деле этот месяц состоял из двух частей: две недели до его новой работы и две недели после. И после первых двух недель, когда он уже точно знал, что его берут к Бурлову Борису Аркадьевичу (а кто такой ББ, знает каждый!), Влад сказал ей: «Зарплата у меня будет в три раза больше. Это важно для нашей будущей семьи, правда, Даш?»

НАШЕЙ будущей семьи! Разве бы он произнес такие слова, если бы у него появилась другая женщина?!

Потом, когда он начал работать у Бориса Аркадьевича, они стали видеться реже. Особняк, в котором Владу надлежало обеспечивать приемы, находился за городом, и хозяин ему сразу предложил поселиться в этом доме. Тем более что у Влада машины не имелось, не завел. Он жил в двух остановках метро от своего ресторана, и машина ему не требовалась – только лишние хлопоты с гаражом да парковкой.

Но Влад от предложения отказался. Так и сказал хозяину: «У меня любимая девушка в Москве, я не могу!»

И тогда хозяин распорядился, чтобы Владу выделили из его автопарка (у него семь машин!) тачку, чтобы он мог беспрепятственно мотаться в Москву к своей любимой девушке!

И как, спрашивается, в таком раскладе поверить его словам о другой?!

Хотя... Даша тогда ему предложила: откажись от съемной квартиры, ты сэкономишь деньги, а в Москве, когда будешь приезжать, останавливайся у меня!

Но Влад не принял ее предложение. Он ответил, помнится, что непонятно, куда девать вещи и кое-что из купленной им мебели... К родителям вещи не повезешь, и к Даше тоже... И что пусть пока хатка будет за ним, а там, мол, разберемся...

Даша тогда ничего не заподозрила. Ничего «левого» в его желании сохранить за собой съемную квартиру не усмотрела. Аргументы Влада она вполне понимала (или за чистую монету принимала?!): действительно, куда девать нажитый скарб? В ее квартирке места для него не нашлось бы... Вещи-то ладно, она бы их разместила, но купленную мебель... Ее и впрямь ставить некуда...

Помнится, она тогда подумала, что если отношения с Владом дойдут до формулировки «жить вместе» или даже «пожениться», тогда мебельный вопрос они и будут решать...

А во вторые две недели они стали встречаться реже. Уже не каждый день.

Неужели именно тогда Влад завел отношения с другой женщиной? Встречался с ней на своей квартире?!

Но позвольте, Даша бы почувствовала! Это бы непременно, обязательно сказалось на его поведении – он бы уже не так ее касался, он бы не так уже ее любил и ласкал!!!

Только если...

* * *

Ее позвали. Пришел какой-то читатель, интересующийся рукописями, и ей сейчас придется выйти из кабинета, пересечь комнату сотрудников, чтобы добраться до читального зала, – и все это под обстрелом взглядов!

– Иду! – с деланой бодростью откликнулась Даша.

Но никуда не пошла: ей нужно было додумать мысль.

Только если... Она остановилась на этой фразе. Только если...

Если он решил, что, работая у олигарха, он должен завести себе женщину по, так сказать, профилю? Светскую, богатую?

Ева?! Он решил с ней сойтись?!

Почему нет... Она какая-то сестра – или кто там – какому-то олигарху...

И вот почему Даша ничего не почувствовала: потому что Владу и в самом деле было с ней хорошо! Он и в самом деле начал думать об их будущей семье... Только потом решил, что ему нужна другая женщина... Светская и богатая...

Не-е-ет!!! Не может быть, это на Влада так не похоже!!!

Но ведь он позвонил ей... И сказал: прости, я люблю другую... Позвонил ведь! И сказал!!!

Неужели Ева?!

…Даша занялась с читателем интересующим его вопросом, а сама в это время лихорадочно прокручивала в уме: ЕВА???

* * *

...Вечером она пошла в ресторан, где прежде работал Влад. Улучив момент, поманила Еву.

Та вышла к ней в предбанник.

Даша, сгорая в пламени ревности, обиды и гнева, не подумала заранее, что и как Еве скажет. И сейчас, когда эта нарядная, красивая женщина появилась перед ней, Даша смутилась.

Ева смотрела вопросительно. Даша молчала.

– Рожай уже что-нибудь, – произнесла наконец Ева.

Даша, как ни силилась, не находила слов. Ева окинула ее внимательным взглядом.

– У тебя вид Муму, которую собрались топить! Неужто он тебя бросил?

Даша молча повернулась и вышла из ресторана.

Раз Ева задает такие вопросы... Значит, она не знает, что Влад... что он... сказал Даше...

Значит, это не Ева!!!

Но кто?!

* * *

Ева явилась к ней в библиотеку на следующий же день. Видимо, решила, что они сестры по несчастью и теперь можно поговорить с Дашей о неразделенной любви к Владу!

Это была пытка. Даша не хотела брататься (сестриться?) с ней – ей была неприятна сама мысль о том, что их объединило одинаковое несчастье: неразделенная любовь!

– Ну все-таки, что он тебе сказал? – допытывалась Ева. – Он же как-то объяснил?

Даше не хотелось ничего рассказывать.

Ева перекинула красные локоны со спины на грудь.

– Слушай... Ты, наверное, смотришь на меня и думаешь: и отчего такая успешная женщина, как я, привязалась к Владу?

– Ты не успешная, – угрюмо откликнулась Даша.

– Как это? – опешила Ева. – Я богата и красива, у меня все есть!

– Не знаю, что у тебя есть, но...

Даша осеклась. Ей не хотелось вдаваться в психоанализ. Ей бы сейчас самой психоаналитика!

– Давай-ка договаривай, раз начала!

– Ева, ну ты что, сама не понимаешь? Ты носишь вызывающие платья, слишком открытые и яркие; цвет волос тоже кричит...

– Тебе не нравится мой цвет волос? – изумилась Ева. – Это же самый трендовый!

– Бог мой, слова-то какие, – поморщилась Даша, – трендовый... И где ты только накопала?

– В модных журналах! Ты что, не читаешь?

– Нет, конечно.

– А-а-а, мы такие высоколобые и интеллигентные! Мы небось читаем только Достоевского! И блюдем чистоту русского языка!

– Не ерничай, у тебя все равно не получится, – устало произнесла Даша.

– Ладно, – согласилась Ева. – А ты мне объясни, чем тебе мои платья не угодили!

– Да мне они без разницы... Но твой внешний вид направлен на интенсивное привлечение внимания... Что свидетельствует о том, что тебе его остро недостает.

– Вот так прямо и свидетельствует?!

Даша пожала плечами.

– Я просто хочу быть модной!

– В моде уйма течений. В том числе и куда менее вызывающих. Но ты выбираешь те, которые привлекают к тебе максимум внимания. Если бы ты была удовлетворена своей жизнью «богатой и красивой», ты бы не стала так отчаянно напрягаться...

– А может, у меня такой имидж? – не сдавалась Ева.

– Имидж женщины с комплексами неполноценности?

– Это ты так решила! А другим нравится!

– Да ради бога. Ты же меня спросила – я тебе свое мнение и говорю.

Ева задумалась на некоторое время.

– Ну, может, так и есть. Ты, Даш, умная и образованная, я признаю. А у меня только средняя школа, да и та на тройки... Так подскажи мне, умная: есть у меня шансы с Владом? Раз он теперь свободен?

Даша неожиданно покраснела, словно ее ударили. Бестактность Евы выходила за все мыслимые границы!

Но она взяла себя в руки. На Еву обижаться нельзя: она не плохая, не злая – все, что она говорит, все, чем задевает Дашу, это от недомыслия...

– Он почему тебя бросил? – продолжала Ева. – Чем ты ему не угодила? Может, я смогу ему угодить, на твоих ошибках учась?

Мама родная, она так наивно, чуть ли не по-детски, вглядывалась в лицо Даши в надежде на ее помощь, что последнее раздражение Даши исчезло. На таких грех обижаться!

– Он, Ева, сказал, что завел себе другую...

На глазах Даши блеснули непрошеные слезы. Ева вдруг придвинулась к ней, обвила ее плечи рукой.