355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Татьяна Полякова » Ее маленькая тайна » Текст книги (страница 3)
Ее маленькая тайна
  • Текст добавлен: 22 сентября 2016, 01:16

Текст книги "Ее маленькая тайна"


Автор книги: Татьяна Полякова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Ехал мимо, дай, думаю, зайду, – без фантазии начал он. – Ты у нас теперь знаменитость…

– Я плачу исправно, – на всякий случай заканючила я. – Расходы большие, менты цепляются, житья нет.

– Да ладно, не о том я… Просто интересно: ты вправду чего умеешь или это фокус какой?

Я вздохнула, потупив глазки и немного помявшись, ответила:

– Конечно, фокус. Тебе врать не буду.

– Да? – Он вроде бы огорчился. – А говорят, что ни скажешь, все в масть.

– Психология, – пожала я плечами. Психология его заинтересовала. Сообразив, что просто так он не отцепится, я предложила: – Могу продемонстрировать, как это делается.

– Давай.

– Начинаю с самого простого. Например, несчастная любовь. Ты криво усмехнулся, значит, таковая тебе не грозит. Финансовые проблемы. Ты хоть и знаешь, что все туфта, насторожился. Я наблюдаю, подмечаю… ну и так далее.

– А карты?

– А карты для порядка. Как же без карт?

– Значит, туфта, говоришь? – пригорюнился Владимир Павлович.

– Ага. Только ты уж, будь добр, об этом помалкивай. У меня хороший бизнес, и налоги я плачу исправно.

Кума усмехнулся, но уходить не спешил, посматривал по сторонам и томился. Мне тоже спешить было некуда, потому что сидела я в собственном кресле, а дел у меня вовсе никаких, и ожидала, решится он произнести то, о чем думал, или так и уйдет, ничего не поведав.

– Жаль, – вдруг сказал он. – Очень бы мне такой человечек пригодился, особенно сейчас. Раскинул бы картишки и сказал, чего ждать следует. – Кума засмеялся, но говорил в общем-то серьезно.

– Чего не могу, того не могу, – огорчилась я. – А врать тебе – никакого желания. Не такой ты человек, чтоб тебе лапшу на уши навешивать. – Я сделала паузу и предложила, поняв, что уходить он по-прежнему не спешит: – Хочешь выпить? Водки у меня, правда, нет, но немного коньяка найдется.

– Давай коньяк. Водку я, кстати, не жалую.

«А нам об этом очень хорошо известно», – съязвила я, правда, мысленно. Сходила в кухню и вернулась с подносом: графинчик с коньячком, бутерброды с икоркой, лимон дольками и колбаса колечками (Док хотел ее выбросить, а вот смотри-ка, пригодилась). Мы выпили и заели икоркой. Кума продолжал меня разглядывать, мысли у него при этом были любопытные, но совершенно для меня неопасные, и я расслабилась. После второй рюмки он спросил:

– Ты сама откуда?

– Издалека, – ответила я, а он опять спросил:

– А какими судьбами к нам попала?

– На машине приехала. Город мне ваш по душе пришелся, потому как никто меня здесь не знал.

– Баба ты крученая, и видок у тебя соответствует, думаю, кое-чего в жизни ты повидала, – кивнул он, а я усмехнулась:

– Физиономия моя не нравится?

– Физиономия у тебя ничего, а вот взгляд дурной. У меня есть один с таким взглядом, лет десять я его знаю, а спиной поворачиваться к нему ни в жизнь бы не стал.

– Я вообще-то тихая, – загнусила я, – и неприятностей не ищу. Живу себе спокойненько и другим не мешаю.

– Ага, – согласился он и взглянул исподлобья.

– Все-таки рожа моя тебе не нравится, – хохотнула я, а он пожал плечами.

– Говорю, нормальная у тебя рожа… – Тут и он засмеялся. – Не обижайся. Конечно, шрамы бабу не красят. Кто ж тебя так?

– Самосвал, – с легкой придурью во взгляде ответила я. – Поехала в Москву на рынок, еду, никому не мешаю, и вдруг этот алкаш навстречу. «Поцеловались» мы с ним, парнишка коньки отбросил, а мне украшения оставил, чтоб дольше о нем помнила.

– Не повезло, – хмыкнул Кума, отставил рюмку и поднялся. – Что ж, спасибо за угощение.

– Заходи, если будет желание. Хорошему человеку всегда рада.

– А Док твой, он кто, правда доктор или тоже туфта? – неожиданно спросил Кума уже возле двери.

– Док – врач, психов лечил, надоели они ему, сам чуть не спятил, вот и подался со мной.

– Занятно… Пошли, Серега, – окликнул Кума охранника и сказал мне со смешком: – А про самосвал ты врешь. Не водила тебе завещал себя помнить, а вот кто? Ты часом не на любовное свидание в наш город явилась?

– С любовью у меня туго, – забеспокоилась я. – Большие проблемы по женской линии. И, богом тебе клянусь, беспокойства от меня никому не будет. Клиенты довольны, с властями дружу, а вас очень уважаю.

– Хорошо, если так, – серьезно проронил Кума и наконец отбыл. А я задумалась.

От глубоких размышлений меня отвлек Док, возникший в комнате.

– Чего он хотел?

– Супероружие, – развела я руками. – Знать о конкурентах все и каждый их шаг наперед угадывать. Согласись, в этом что-то есть.

– Ты ему сказала? – ахнул Док, впрочем, сам в это не веря.

– Нет, разумеется. Я покаялась: фокусничаю, народ дурю. Он расстроился.

– И что теперь?

– Да ничего.

– Ужинать будешь? – поскучав немного у порога, поинтересовался он.

– Нет. Поздно уже.

Док исчез за дверью, а я подошла к окну и уставилась в темноту. Неожиданный визит Кумы навел меня на интересные мысли. Я перекидывала их и так, и эдак, они нравились мне все больше и больше. Что, черт возьми, я делаю в этом городе? Жду знака? А может, визит Кумы и есть тот самый знак, ведь наверняка не скажешь. Надо бы как-то поделикатнее поторопить господа. Сколько же можно сидеть здесь без дела? Скучно. Доку, и тому скучно, а про меня и говорить нечего. Копайся в мыслях всяких придурков, добро бы польза какая… Польза, конечно, есть, это я малость завралась, но все равно скучно. Короче, если Магомет не идет к горе, значит, самое время горе сдвинуться с места.

Решение я приняла быстро и устремилась в кухню. Док ковырял вилкой в любимой травке и тоже смотрел в окно. Мысли в голове невеселые, последнее время он пытался от меня прятаться, твердил про себя стихи, а я позволяла ему думать, что это помогает. Док немного странный человек, он во всем ищет смысл: зачем родился, зачем учился, зачем потащился со мной? До него все никак не доходит одна простая вещь: жизнь случайна, а следовательно, бессмысленна. Над ней можно ломать голову, а можно просто жить в свое удовольствие. Это, кстати, то, чем я намерена заняться.

– Мы уезжаем, – сказала я и выдала свою лучшую улыбку.

– Куда? – Он вроде бы растерялся.

– Домой. Деньги заработали, пора их тратить.

– Ты… – Он торопливо опустил глаза, не решившись произнести слово «отомстить». Я уже давно поняла: несмотря на возраст, он романтик.

– Я соскучилась по родному городу, – врать не хотелось, а обижать его тем более.

– Когда поедем? – чуть помолчав, спросил он.

– Надо решить вопрос с квартирой, а мне выправить паспорт взамен свистнутого.

– У тебя украли паспорт? – поднял он брови, а я укоризненно покачала головой.

– Док, как можно украсть у меня паспорт? Человек только руку протянул, а я уже услышала. Паспорт в сумке лежит, где ему и положено, а я введу родную милицию в заблуждение и сообщу, что свистнули. Лишний паспорт не помешает. Тем более что я планирую выйти замуж.

Уж на что Док спокойный мужик, но глаза выпучил и даже вилку уронил.

– За кого?

– Еще не знаю. Желательно, чтобы он сразу после бракосочетания отбыл за границу. Сыскать такого будет нетрудно.

– Варвара, что ты болтаешь? – нахмурился он.

– Я посвящаю тебя в свои планы, неужели не ясно? Мы возвращаемся в родной город, народ вокруг любопытный, спросят, к примеру: откуда бабки, а я им – от верблюда, то есть от мужа, муж у меня за границей большие деньги зашибает, а я здесь живу не тужу.

– Ты надеешься, что, если сменишь фамилию, тебя не найдут?

– Кто, Док? Кто меня ищет?

Квартиру продали, паспорт я получила, и мы, погрузив нехитрый скарб в новую машину, отбыли в столицу нашей родины. Свой план я решила осуществлять поэтапно. Москва как раз и была первым этапом. Для начала я устроила Дока в приличной гостинице, а себя в больничной палате. Здесь я приобрела роскошную улыбку, наконец-то избавилась от шрамов, а также от ребра (одного я лишилась два года назад, а так как слышала, что они парные, решила, что второе мне совершенно ни к чему), в результате у меня образовалась восхитительная талия, такая умопомрачительно тонкая, что кое-кто в Голливуде, узнав об этом, хлопнулся бы в обморок. После талии взялись за бюст. Вообще-то он сам по себе был неплох, но трое уродов его малость подпортили. Благодаря чудесам современной медицины очень скоро он стал краше прежнего, чему я от души порадовалась. В мой облик были внесены еще кое-какие изменения, бог знает что можно купить за деньги.

Больницу я покидала, мысленно визжа от восторга и потирая руки. Доку перемены не пришлись по вкусу.

– Ты стала совсем другой, – с грустью заметил он, после того как минут пять пялил на меня глаза. Я же говорю, Док романтик, очень ему хочется кого-то спасать, быть нужным и все такое. Вот если бы я слегла с какой-нибудь каверзной болезнью или окончательно свихнулась, он бы порадовался. Сидел бы рядом, держал за руку и утешал. Но у меня на этот счет свое мнение.

Я поцеловала его и ласково пропела:

– Это я, Док, я. И я тебя очень люблю.

– Это неправда, – улыбнулся он. – Но для меня главное другое. Ты знаешь что.

– Конечно. Я тебя люблю, и ты мне очень нужен.

– Спасибо. – Он распахнул дверь машины и помог мне сесть. – Ты самая красивая женщина в мире.

– Спасибо, – передразнила я, и мы отправились в гостиницу.

Мое появление там по произведенному впечатлению напоминало небольшое извержение вулкана. Сотрудники, постояльцы и прочие праздные граждане, пока я оформляла бумаги, нарезали круги вокруг. Это радовало: денежки не пущены по ветру, и толк от операций явно был.

В номере, отослав Дока, я устроилась перед зеркалом и уставилась на себя. Внешность у меня очень удобная, завязала «хвост» на затылке, потупила глазки – красавица-скромница, маменькина дочка; прямой пробор, улыбка до ушей, в глазах веселые черти – болтушка-хохотушка, душа компании; взбила волосы в высокую прическу, взгляд в упор – роковая женщина, да и только. Пока этих трех масок более чем достаточно.

Я удовлетворенно кивнула и прилегла, решив немного поразмышлять, в каком месте лучше встретить будущего супруга. Остановилась на казино. Вот еще одна из особенностей моего характера: после памятной встречи с Монахом мне следовало бы относиться к данному публичному месту с опасением и даже страхом – по крайней мере, дурные воспоминания всколыхнуть во мне оно просто обязано, но я, как видно, из духа противоречия, выбрала именно казино. И решила искать себе мужа там, предварительно отправившись с Доком на разведку. Казино должно быть приличным, а посетители людьми состоятельными. Как раз одно такое сыскалось очень быстро. Располагалось оно в здании соседней гостиницы, и мы не замедлили в нее переехать, благо средства нам это позволяли и свободные номера тоже нашлись.

Ближе к ночи Док облачился в дорогой костюм, выглядел он в нем весьма элегантно и сам себе нравился, хоть и шутил, что данный наряд придает ему облик «нового русского». Новый или старый, не скажу, но Док теперь походил на главу процветающего банка, а отнюдь не на заштатного врача из городской психушки, чему я по понятным причинам от души радовалась. Я надела вечернее платье и обрадовалась еще больше: что ни говори, а быть красивой женщиной, да еще при деньгах, очень приятно.

В казино мы вошли вместе, но, войдя, сразу разделились. Док играл по маленькой, а я шныряла между столов, приглядывалась и прислушивалась. Поначалу мое внимание привлек господин неопределенного возраста с вкрадчивыми манерами. Поторчав поблизости минут пятнадцать, я поняла, что дядька ох как непрост и держаться от него следует подальше. Вот тут я и заприметила будущего супруга. Высокий, худой, в светлом костюме, при ярком галстуке, он ослепительно улыбался, проигрываясь в пух и прах. Я устроилась поблизости, устремив взгляд в противоположную сторону. Через пятнадцать минут улыбка сползла с его лица, потом вспотели руки, а еще через полчаса взгляд остекленел, а на лбу выступили крупные капли пота. Дела у парня были хуже некуда. Вот как раз такой мне и был нужен.

К тому моменту, когда он спустил все денежки, оставив себе кое-какую мелочь, я знала о нем все, что хотела, и отправилась следом. Мы столкнулись в дверях, то есть я заспешила, пытаясь проникнуть в распахнутую им дверь, а он, пребывая в сильнейшем волнении, этого не заметил. Задел меня локтем, поднял взгляд и торопливо извинился, открыв дверь пошире.

Я улыбнулась проникновенно и даже призывно. Парень был болтун и бабник и в другое время вцепился бы в меня клещом, но сегодня женщины его не интересовали. Почти не интересовали.

– Извините, – еще раз повторил он, стрельнул взглядом, убедился, что я без спутника, и стал прикидывать, стоит ли пригласить меня в бар на последние деньги. Я решила, что стоит, и сказала:

– Вы отдавили мне ногу, с вас чашка кофе.

Он засмеялся, хоть без особого веселья, и мы пошли в бар. Там и познакомились.

Звали его Максим, и через неделю он собирался отбыть за границу, правда, мне об этом не сказал. Сидел и думал, что ему со мной делать. И шанс упустить обидно, и настроение дохлое. Я решила поднять его настроение и ласково предложила:

– Знакомство лучше всего продолжить у меня в номере.

Он вновь принялся метаться в мыслях, сначала решил, что я проститутка, но тут же передумал. И правильно. О женщинах следует думать только хорошо и уважительно. За свой кофе я заплатила сама, чем окончательно его озадачила.

– Так как насчет того, чтобы зайти в гости? – повторно задала я вопрос. – Я живу в этой гостинице, и сегодня мне скучно.

Был бы он умный, рисковать бы не стал, но умным он не был, и мой полуобнаженный бюст его тревожил. Потому, наплевав на все проблемы, парень пошел со мной.

– А у вас тут неплохо, – прогулявшись по номеру, заявил он, подошел ко мне, обнял и поцеловал с большой страстью. Страсть эта на меня особого впечатления не произвела, а вот его мысли нравились мне всё больше и больше.

– Садитесь, Максим Петрович, – кивнула я на диван, и он сел в некотором недоумении, потому что про Петровича мне не говорил, и поэтому струхнул. Я села напротив, достала из сумки пачку долларов и запечатанную колоду карт.

– Не желаете сыграть со мной, на последние?

– Я что-то не очень понимаю… – произнес он, руки его при этом дрожали.

– А чего тут понимать? Вы просадили большие деньги. Заметьте, чужие. Сегодня пробовали отыграться и спустили все. По головке вас за это не погладят, даже более того… В старину в этом случае стрелялись, но вы себя очень любите… Так что через недельку вместо вожделенной заграницы будете вы лежать под каким-нибудь мостом, причем в таком виде, что представить жутко. И похоронят вас скорее всего за государственный счет, ведь близких родственников у вас нет, значит, не скоро хватятся.

– Кто вы? – с ухмылкой спросил он, хотя перетрусил отчаянно.

– Ваша будущая супруга, если мы договоримся, конечно.

– Бред какой-то! – выкрикнул он, поднимаясь, но тут в номер вошел Док, и парень опустился на место, переводя взгляд с него на меня. Мы немного поиграли в молчанку, потом Максим спросил: – Кто вы и что все это значит?

– Если б выслушали внимательно, то уже поняли бы: я хочу за вас замуж. В качестве компенсации за моральный ущерб я выплачу ваш долг. Весь до копейки. Согласитесь, это по-божески.

– Слушайте, я ничего не понимаю, – заволновался он, обращаясь теперь к Доку. – Если вы из разведки, то глубоко заблуждаетесь, я…

– Да мы знаем, вы не волнуйтесь так, Максим Петрович. Мне необходим штамп в паспорте и муж за границей, только и всего. Взамен вы получаете деньги, а в вашем случае это не просто деньги – это жизнь. Мне кажется, с вашей стороны будет глупо не согласиться.

– Ребята, я ничего не понимаю, – честно признался он.

– А вам и не надо ничего понимать, – хмыкнул Док, при этом он походил на акулу, безжалостную и коварную, я мысленно фыркнула, радуясь неожиданно открывшемуся в моем друге актерскому таланту, а Максим сник и задумался.

Следующий час мы еще немного поиграли в вопросы-ответы, и хоть Максим вопросов успел задать превеликое множество, но информацией так и не разжился и заскучал еще больше.

Я его приободрила, как могла, после чего разговор вступил в деловую фазу.

– Но, насколько мне известно, сразу нас не распишут, нужно время…

– А деньги на что? – удивился Док. – Не забивайте себе голову, молодой человек, всякой ерундой. Ваше дело явиться вовремя в загс и сказать «да». Все остальное – наши проблемы.

– Конечно, но… Что это все-таки значит? – До чего ж любопытный попался, беда, да и только.

– Ты мне надоел, – вздохнула я, черкнула номер на бумажке и швырнула ему. – Короче, будешь и дальше ваньку валять, я звоню вот по этому номеру и сообщаю другу Алику, что его денежки накрылись медным тазом. А теперь отгадай, сколько ты проживешь после этого?

– Это он вас послал? – пролепетал Максим. Было это совершенно глупо, я разозлилась и потянулась к телефону, а он взвизгнул: – Я согласен!

– Давно бы так, – проворчал Док. – Морочите людям голову (это он малость погорячился, еще вопрос, кто тут кому голову морочит).

– Вы поедете со мной? – не без страха спросил Максим.

– Нет. У меня тяга к родным местам. Вряд ли мы после бракосочетания еще когда-нибудь увидимся.

– Но… – начал он, однако Док сурово перебил его:

– Ты опять за свое?

– Хорошо. А деньги? Когда я их получу?

– Ты должен вернуть их в пятницу, вот в пятницу и получишь. Это, кстати, для твоей же пользы. Парень ты азартный, как бы вторично все не спустил. Будем считать, что договорились, – подвела я итог.

– И что теперь? – спросил он в крайнем недоумении.

– Теперь ты едешь к себе домой, отдыхаешь и готовишься к церемонии. Постарайся не выходить из дома без особой надобности. Я позвоню. Да, паспорт оставь, он понадобится.

Максим положил паспорт на стол, поднялся и нерешительно произнес:

– Так я пошел?

– Всего доброго, – ответил Док.

– А мой телефон? – всполошился парень и, устыдившись, добавил: – Или вы знаете?

– Запиши, – кивнула я, он записал и торопливо вышел. А Док захохотал.

– Здорово, – сказал, когда смеяться ему надоело, и даже головой покачал, так понравилось ему происходящее. Глядишь, во вкус войдет. Но минут через пятнадцать он задумался. – Варя, а что, если он вовсе не такой дурак…

– Он трус и мерзавец. Будет сидеть у себя как мышь и ждать звонка. Но на всякий случай отсюда стоит съехать. Найдем какой-нибудь Дом колхозника, – хохотнула я. – Слава богу, Москва – город немаленький, и бойким мальчикам понадобится время, чтобы нас найти.

Однако искать нас никто не пытался. Максим, как выяснилось позднее, сидел дома и громко клацал зубами. Док посетил загс, побеседовал с милыми людьми, и они пришли к единодушному мнению, что глупый формализм не должен являться препятствием на пути чистой любви и семейного счастья.

Через три дня я вышла замуж за Максима Петровича Осипова, в пятницу под моим чутким руководством он вернул деньги (руководство заключалось в том, что мы его негласно проводили, дабы быть уверенными, что деньги он вернет, а не заскочит по дороге в казино), а еще через день мы простились в аэропорту. Максим отбывал в Канаду. С его дурными склонностями назад он вряд ли вернется: просто не сможет собрать деньги на билет.

Вечером мы с Доком ужинали в ресторане, Док размышлял, а я к нему прислушивалась.

– Ты отдала деньги, – сказал он. В отличие от Вальки Док не любил, когда я шарила в его мыслях, и предпочитал разговаривать.

– Конечно.

– Хотя могла бы не отдавать. Какая тебе разница, будет он в Канаде или на кладбище. На кладбище даже удобнее.

– Нет, Док. Во-первых, все должно быть честно. Во-вторых, мне нужен живой муж за границей, только так я могу объяснить наличие у меня шальных денег.

– По-моему, ты сама все усложняешь.

– Возможно, но так интереснее…

– Денег у нас, кстати, осталось немного. Твой супруг стоил слишком дорого.

– Что не сделаешь ради любви, – фыркнула я и добавила: – Деньги не проблема.

– Займешься гаданием?

– Нет. Мне нужно сразу и много. Москва – хороший город, здесь у человека большие возможности.

– Не хочешь поделиться планами? – вздохнул Док.

– Да нет никакого плана. Пойдем в казино.

Казино стало для меня любимым местом проведения досуга. Так как вся моя жизнь последнее время сплошной досуг, бывала я в казино часто. Народ здесь собирался разный, непростой и даже опасный. Я очень рассчитывала, что мне повезет: надо только набраться терпения и положиться на удачу.

Так оно и вышло. Заняв привычный наблюдательный пункт за спиной сидящего Дока, я обратила внимание на молодого человека. В зал он вошел стремительно, одет был весьма скромно, на достопримечательности казино не обращал никакого внимания и явно кого-то искал. Я шагнула ему навстречу, а потом ненавязчиво пристроилась за ним. В конце концов он отыскал, кого хотел: за столом, спиной ко мне, сидел здоровенный детина с бритым затылком. Парень наклонился к нему и произнес несколько слов на ухо. Игра тому враз стала неинтересна.

Вскоре они устроились в уголке, подальше от чужих глаз и ушей, и с азартом заговорили. Я паслась рядом, спиной к ним, и внимания не привлекала. Парни радовались не зря. Задуманное предприятие обещало быть денежным, а план был остроумный и практически безопасный. Практически… если бы рядом не стояла я. К счастью, парни ни о каком даре и прочих подобных штуках слыхом не слыхивали и поэтому радовались своей затее.

Я тоже радовалась, сумма производила впечатление, да и шататься без дела по казино мне уже порядком наскучило. Оставалась самая малость: выяснить, кто такой Лелик, и дождаться, когда ребятишки провернут свое дельце. На выяснение ушло еще минут пятнадцать. Лелик был человек небезызвестный, частенько посиживал в ресторанчике с названием «Летучая мышь» и славился дурным нравом и злопамятностью.

На следующий вечер мы отправились в «Летучую мышь», вошли и устроились в центре зала. Самого Лелика в тот вечер не было, зато по соседству от нас отдыхали несколько его ребят, вполне пристойно, кстати. Док очень переживал, что они меня приметят и начнут приставать. Они и вправду приметили, но помпезный вид Дока и мой потупленный взор навели их на мысль, что это парочка чумовых иностранцев, бог знает как забредшая на огонек. Почему иностранцев, я так и не уразумела, изъяснялись мы на русском и даже без акцента.

В общем, поход прошел без происшествий и весьма успешно. Теперь оставалось выждать денек и попытать счастья. Помимо необходимого мне номера телефона, я узнала, что сам Лелик отсутствовал в ресторане по причине сильной гневливости, ибо не далее как два дня назад лишился больших денег. Ребятишки осторожно шептались и гадали: кто ж это такой ловкий, а главное, нахальный?

На следующий день я набрала номер, послушала длинные гудки, подождала немного и совсем было хотела чертыхнуться и швырнуть трубку, но тут в ней возник низкий мужской голос, который очень невежливо пролаял:

– Чего?

– Я бы хотела поговорить с Аркадием Михайловичем, – нежно пропела я.

Небольшая пауза, затем чуть вежливее:

– А кто его спрашивает?

– Мы незнакомы, но он будет счастлив, если мы подружимся.

Парень, как видно, раздумывал: стоит послать меня коротко и конкретно или нет. А я решила добавить:

– Я по поводу денег.

– Каких еще денег? – опять залаяли в ответ, а я разозлилась и тоже тявкнула:

– Тех самых, которые у вас увели, придурок!

Я ожидала, что мы еще какое-то время побеседуем в том же духе, но тут раздался совершенно другой голос: выше, мягче и приятнее.

– Слушаю, – сказал он.

– Вы Аркадий Михайлович? – решила я уточнить.

– Да. Ну и что там с моими денежками?

– С ними, по-моему, все в порядке, лежат себе скромно в надежном месте у двоих хороших людей. Я могу сообщить вам, что это за люди и где следует искать денежки, но, разумеется, не задаром.

– Должен сказать, деточка, что играть со мной в такие игры дело опасное. Как бы тебе вовсе без язычка не остаться. Я тебя мигом отыщу, мало не покажется. – С последним я сразу же целиком и полностью согласилась, так как кое-какой опыт имела, но хохотнула и перешла на ласковое мурлыканье:

– Вы меня неверно поняли. Я хочу вам помочь. Мне случайно стало известно, что у вас исчезли деньги, и я так же случайно знаю, кто их прибрал к рукам. Было бы просто здорово, если бы мы с вами договорились о десяти процентах. Согласитесь, сумма для вас невелика, а мне по бедности большая радость.

– Если это шутка… – начал он, но голос звучал спокойно, и в нем чувствовалась заинтересованность.

– Что я, дура, шутить с вами? Проценты мне вы заплатите после того, как вернете свои деньги. И не жадничайте. Я вам еще не раз пригожусь… Что скажете?

Он молчал минуты две, а я томилась, потом он хохотнул и сказал:

– А если обману? Не боишься?

– Что-то я не слышала, чтобы вы нарушали данное слово. Но если обманете, что ж… Бог с вами, потеряете верного друга, я ведь уже сказала: пригожусь.

– Что-то я не слышал о существовании верных друзей, – передразнил он, а я засмеялась:

– Я не просто верный, а десятипроцентный.

– Хорошо, – еще немного подумав, согласился он, а я объяснила, где следует искать денежки.

Поначалу он не поверил и даже начал гневаться. Воспитан Аркадий Михайлович был дурно, его словарный запас удручал, и я повесила трубку. Позвонила через час, надеясь, что он к этому моменту уже успокоился. Он не только успокоился, но и начал действовать и, как видно, обнаружил нечто, что наводило на мысль о том, что сказанное мною – не такая уж глупость. Я подробно посвятила его в план чужой операции, он слушал внимательно и, надо полагать, печалился, так как речь шла о близком друге и соратнике. В конце беседы спросил:

– Кто ты?

А я ответила:

– Если подружимся, скоро узнаете.

Договорились, что я позвоню на следующий день. Я позвонила после полудня с одного из московских вокзалов. Трубку снял сам Аркадий Михайлович.

– Здравствуйте, – поздоровалась я и поинтересовалась: – Как наши дела?

– Слушай, кто ты? – с легким подхалимством спросил он, очень уж его разбирало. Даже по голосу чувствовалось: он доволен и заинтригован.

– И все-таки, – хохотнула я, – как там наши дела, точнее, ваши денежки?

– Отлично.

– Выходит, премию я заслужила?

– Само собой. Приезжай.

– Куда? – развеселилась я.

– А куда скажешь. Хочешь, ко мне…

Вот к нему я точно не хотела.

– Вы мне очень симпатичны, но я от природы застенчива и не люблю торопиться. Поэтому пусть кто-нибудь из ваших мальчиков подъедет к одному вокзальчику и оставит деньги в ячейке камеры хранения. Номер я скажу. И очень прошу: не спешите со мной встретиться сегодня. Дама я боязливая, спугнете – больше не появлюсь. А верных друзей, даже и за десять процентов, у вас не так уж много.

– Скажи, как звать-то? – засмеялся он, а я ответила:

– Варвара, – потому как ничего опасного в этом не усмотрела.

– Ладно, Варвара. Говори, куда парня послать. Купи себе на эти бабки шмоток и заезжай в гости. Очень мне любопытно на тебя взглянуть.

«Много вас, любопытных», – мысленно проворчала я, а вслух произнесла:

– Успеете наглядеться, еще и надоем.

В общем, расстались мы по-доброму.

Парень должен был подъехать через полчаса. Док занял позицию в глубине зала, читал газету и по сторонам поглядывал. Дешевый спортивный костюмчик, ветровка, кеды, рюкзачок, кепка – вид самый что ни на есть подходящий: стоит себе человек, ждет электричку. Я отправилась к машине и облачилась в синий рабочий халат, тапки на резиновой подошве и косынку. Косынку нахлобучила на самые брови и вдобавок нацепила очки в уродливой оправе, провела ладонью по капоту машины, а потом по своему лицу: необыкновенную красоту следовало замаскировать, то есть замазать.

В таком виде я должна сойти за уборщицу, правда, прихватить ведро со шваброй я не решилась, дабы, случайно столкнувшись с настоящей уборщицей, не вызвать подозрений. Через двадцать минут я возникла в зале, делая вид, что активно интересуюсь пустыми бутылками. Док незаметно кивнул мне, значит, ничего подозрительного не заметил.

Точно через полчаса появился парень, по виду самый что ни на есть обыкновенный, с пакетом в руках. Прошел к указанному месту и через две минуты удалился. Я приблизилась и проводила его до двери. Ничего похожего на засаду. В некотором удивлении я опустилась на скамью и немного подождала. Аркадий Михайлович честно сдержал данное слово.

Я кивнула, Док отправился за деньгами, и встретились мы через десять минут уже в машине. Док завел мотор и полетел, как угорелый, все еще опасаясь погони, а я сунула нос в пакет. Пачки денег, перетянутые красными резиночками, выглядели очень симпатично, красное на зеленом прямо-таки радовало глаз.

– Получилось! – ахнул Док, покачал головой, стукнул ладонью по рулю и повторил: – Надо же, получилось!

Глаза его горели, и вообще он выглядел неплохо.

– Слушай, Док, – хохотнула я, – а ты у нас прирожденный авантюрист.

Он немного умерил свою радость, вроде бы застыдившись.

– Улыбнись, – попросила я. – Мне нравится, когда у тебя горят глаза.

– Мы здорово рисковали, – чуть помолчав, заметил он.

– Так, самую малость. Если бы кто вертелся поблизости, я бы засекла.

– Странное чувство, – покачал он головой и даже вздохнул, а я подумала, что Док действительно может войти во вкус. Это неплохо. Лишь бы не искал смысла жизни и вообще смотрел веселее. – Что теперь? – спросил он через несколько минут.

– Теперь на родину. Здесь нам больше делать нечего.

Родина встретила нас проливным дождем. Приехали мы довольно поздно, притормозили на объездной, неподалеку от поста ГАИ, и решили провести ночь в машине. Никто нас в городе не ждал, а таскаться под дождем в поисках пристанища – удовольствие небольшое.

Утром, продрав глаза, мы позавтракали на вокзале, а потом совершили обзорную поездку по городу. За два с лишним года он мало изменился. Это вызвало грусть и удовлетворение одновременно.

Проехали мимо памятной психбольницы, Док запечалился, а я сказала:

– Думаю, назад тебя примут с радостью.

Он ничего не ответил, да мне и не надо.

В половине девятого я купила свежую газету и освоила столбцы объявлений с заголовками «Сдаю» и «Продаю». К пяти часам вечера мы уже заселялись в малосемейку с большой кухней и крохотной комнатой. Хозяйка, дама лет шестидесяти, с ярко-оранжевыми волосами и лицом бульдога, сверлила меня взглядом и больше двух часов объясняла, что я должна, а чего не должна делать. После чего удалилась, получив за квартиру за полгода вперед. Жить в этом клоповнике столько времени я не предполагала, но сегодня особо выбирать не приходилось: жизнь на колесах меня не привлекала.

Через неделю мы переехали в приличную квартиру, точнее, это я переехала, Док пока остался в малосемейке. Решено было, что жить мы отныне станем врозь. Док возражал вяло и скорее для порядка, находиться под неусыпным контролем двадцать четыре часа в сутки все-таки тяжеловато для него, меня же его постоянное присутствие слегка раздражало.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю