Текст книги "Сияющий ангел"

Автор книги: Татьяна Веденеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

* * *

Каким образом Вадим Николаевич объяснялся с сыном, осталось загадкой, но только последнее время молодой человек не появлялся. Отчего-то это не вдохновляло Александра Станиславовича, и он дополнительно раздал кучу инструкций начальнику службы безопасности.

Дмитрий Васильевич был бывшим сотрудником органов. К своей работе относился с большой ответственностью, к Александру Станиславовичу – с безграничной преданностью.

– Дмитрий, я вас умоляю, не выпускайте Анну ни на секунду из поля зрения.

– Не переживайте, все будет в порядке. Если этот пацан еще сунется, пусть пеняет на себя, – уверенно ответил Дмитрий Васильевич.

– Этот, не этот, но мне отчего-то неспокойно, – Александр Станиславович потер виски. – Анна предупреждена, что может обращаться к вам в случае любой нестандартной ситуации.

– Настроение мне ваше не нравится. Может, есть что-то такое, чего я не знаю? – Дмитрий Васильевич вопросительно посмотрел на босса.

– Вроде бы все остальное в порядке. Я просто беспокоюсь, как она переживет вторую операцию.

– А когда она?

– Через полтора месяца.

– Может, вы вернетесь к тому времени?

– Ой, не знаю, буду стараться. А ты, Васильевич, уж присмотри. Отвечаешь за них головой.

* * *

Александр Станиславович уезжал с целой делегацией. Дочь провожать не поехала, чтобы не расстраиваться. Они и так все утро и день накануне провели вместе. Анна и Андрей даже в салон не поехали. Отец все боялся упустить что-либо важное. Пообещал дочери звонить каждый день и обязал Анну ставить его в известность, что бы ни произошло.

– Папа, мне что, тебя по мелочи тоже беспокоить?

– Ты просто звони, а я уже разберусь, где мелочи, а где нет.

– Папа, ты забыл, я не одна, я с Андреем, – обиженно заявила дочь.

– Да не забыл я. Помню.

Потом обратился к Андрею:

– Ты, главное, тоже не раскисай. Если операция опять будет неудачная, значит, поедем лечиться за границу. Мне надо, чтобы моя дочь была за тобой, как за каменной стеной. Понял? Ты сможешь, ты сильный.

– Па, ты что, навсегда уезжаешь, или нам по пять лет?

– Вот будут свои дети, тогда поймешь, – серьезно сказал отец. – Кстати, о детях…

– Успокойся, мы еще не планировали, – поспешила ответить Анна.

– И очень зря. Когда планируешь, и то не всегда и выходит.

– Я даже не могла себе вообразить, какой ты сентиментальный, – Анна засмеялась. – Ладно, к твоему приезду что-нибудь сообразим. Только не очень-то хотелось быть беременной в свадебном платье.

– Дурочка ты еще. Это гораздо важней, чем какое-то свадебное платье, – грустно заметил отец.

– Папочка, можно прервать твой философский настрой, нам с Андреем в больницу, на процедуры пора.

– Конечно, поезжайте, а я еще подумаю, ничего ли не упустил.

– Хорошо, в письменном виде изложи, – Анна скорчила рожицу.

– Анька, не ёрничай, – Александр Станиславович на прощание улыбнулся.

* * *

Как ни странно, но чем больше Андрей принимал процедур и лекарственных препаратов, тем очевидней становилась разница между тем, как было до операции, и тем, что стало после. Конечно, говорить о том, что он стал видеть, было смешно. Но смотреть, не отрывая глаз, на солнце он уже не мог. Причем заметил это не сам Андрей, а Анна.

После отъезда отца в ближайшее воскресенье, ловя последние теплые деньки уходящего лета, они решили съездить за город, туда, где, собственно, все и началось. С собой прихватили Гарика. Гарик, в свою очередь, пригласил в поездку девушку Машу. Ни кто она такая, ни где Игорь ее откопал, было неизвестно, но тем и интересней. Игорь, как обычно, был с гитарой, с новыми песнями и с хорошим настроением. Маша, напротив, была явно смущена. То ли тем, что компания собралась такая разношерстная, то ли неожиданной роскошью, в которую окунулась. Увидев Анину машину, она несколько минут не могла поверить, что ее на ней повезут. Но каково же было ее изумление, когда она узнала, что их будут еще и сопровождать!

– Машка, расслабься, – поспешил успокоить ее Игорь. – Это Анин дядя. Зовут его Дмитрий Васильевич. Между прочим, мировой мужик. Нас в любом случае было бы четверо и мы были бы не одни.

Игорь с иронией посмотрел на Машу.

– Обещаю, одни мы будем вечером, когда вернемся в город.

Маша неуверенно кивнула головой – объяснения Игоря ее не очень-то вдохновили. Анна, видя такое, решила взять девушку под свое крыло.

– Маш, да не слушай ты его, вечно он придумывает. Чтобы ты не смущалась, я поясню. Васильевич – начальник охраны моего отца. Папа уехал, вот ему и вздумалось, чтобы при мне всегда была «стража». Так что не обращай внимания, ты скоро привыкнешь к его присутствию.

– А зачем тебе это? – с искренним изумлением спросила девушка.

– Понимаешь, один гад, жених бывший, – Анна покосилась на Андрея, наблюдая за его реакцией, – пообещал за то, что я его бросила, меня убить. Или Андрея. Вот и вся романтика.

– Так почему вы не обратитесь в милицию?

– Ну, во-первых, нет состава преступления, а только угроза, – вступился Игорь. – Во-вторых, знаем мы нашу милицию. Толку от них никакого.

– Зря вы так, – сказала Маша. – Вы же про них не все знаете.

– А ты знаешь? – Игорь с любопытством уставился на девушку.

– Знаю. У меня папа – следователь по особо важным делам.

– Опа! Дочь мента. Таких у меня еще не было, – хихикнул Игорь.

– Еще раз обзовешь – и не будет.

– Вы, Маша, не обижайтесь на Игоря, – заступился за друга Андрей. – Как творческая личность он просто несколько импульсивен.

– Ой, кто бы говорил, – смеясь, отпарировал Гарик. – Анечка, ты бы слышала, какую он мне сцену ревности закатал по телефону.

– Гарик, ты несносный, – Андрей сжал руку в кулак и поднял вверх.

– А ты сносный?

– Машенька, не обращай внимания, это у них надолго, – обратилась к девушке Анна. – На полпути хватит. Знаешь что, садись ко мне вперед, пускай они сзади выясняют отношения, кто из них лучше.

– А можно?

– Прыгай.

Андрей несколько удивился, что ехать придется на заднем сиденье, но спорить не стал. Маша навсегда его место не займет. Анна же решила лучше познакомиться с девушкой, а то что же это она такая перепуганная? Маша с удовольствием включилась в беседу, не переставая одновременно наблюдать, с какой легкостью Анна управляет машиной.

– Ты, наверное, очень давно водишь? – поинтересовалась она.

– Не так уж и давно. Машина просто такая.

– А как быстро она может ехать?

– На трассу выедем – я покажу. Только молчи. Это будет сюрприз.

Маша заговорщически кивнула.

– Лучше скажи, ты с Игорем недавно знакома?

– Я неделю назад пришла работать на радиостанцию, – пояснила Маша.

– Так вы знакомы целую неделю, и он о тебе ничего не знает?

– Нет. Мы близко познакомились только вчера, – Маша смутилась.

– А, ну тогда все понятно.

– Что там тебе понятно? – Игорь наклонился к Анне. – Не успел я отвлечься, как вы меня уже обсуждаете.

– Гарик, тебя обсуждать – одно удовольствие, – Анна слегка повернула к нему голову.

– Ну, тогда другое дело. Доставлять удовольствие женщинам – мое любимое занятие.

– Как остроумно! – сказал ему Андрей.

– Да ладно, Андрон. Не все же тебе блистать.

Маша с удивлением посмотрела на Игоря и Андрея, потом на Анну.

– Они что, всегда такие? В смысле, разговорчивые.

– Не всегда, но частенько. Я же сказала: не обращай внимание.

Проехав пост ГАИ, который был на выезде из города, Анна притормозила.

– Нюточка, что-то не так? – спросил Андрей.

– Все так, Андрюша, я просто решила воспользоваться преимуществами хорошей утренней погоды и прелестями своей машины.

– И в чем они заключаются? – поинтересовалась Маша.

– К примеру, скажем так, – чтобы ее видела не только девушка, Анна села вполоборота к Игорю. – Я собираюсь продемонстрировать вам одну из самых выдающихся металлических съемных крыш. Вот!

– Ты опять как ребенок, – Андрей покачал головой.

– Отчего же. Нам очень даже прелюбопытно. Не так ли, Машенька? – Игорь посмотрел на Машу.

Девушка закивала.

– Вот видишь, Андрюша, народу хочется.

– И хочется, и нравится, – дополнил Игорь.

– А тебе, Гарик, всегда хочется, – съехидничал Андрей.

В это время к машине подошел Дмитрий Васильевич и наклонился к Анне.

– Анна Александровна, что у вас? – встревоженно поинтересовался он.

– Все в порядке, – успокоила его Анна. – Я просто решила кое-что показать.

Сказав это, Анна улыбнулась, нажала на панели клавишу. Почти бесшумно крыша начала складываться.

– И долго она так? – спросила Маша.

Анна засекла время.

– Как видишь, недолго. Всего двадцать секунд.

– Здорово… – у Игоря даже дыхание сперло.

– А то!

Потом, повернувшись к Маше, тихо спросила:

– Ну что, проверим на скорость?

Машина выстрелила с места и за пять секунд набрала скорость в сто километров. Маша завизжала. Анна довольно улыбнулась, продолжая увеличивать скорость.

– Нюта! Прекрати сию же секунду! – крикнул Андрей.

Ох, и не любила она этот тон.

– Ну и пожалуйста, – неожиданно резко затормозила. Несмотря на то, что торможение было фактически экстренным, автомобиль остановился быстро и ровно.

– Нюта! Ты в своем уме? – Андрей разозлился.

– Да, – прикусила нижнюю губу. – Мы на трассе, и машин мало. Я же хорошо вожу.

– Предположим.

Если бы они были одни, он бы отчитал ее как следует. Девочка «Хочу». Но они были не одни, и пришлось ограничиться просто резким замечанием:

– Возможно, ты забыла, но передо мной и Игорем лобового стекла нет. Захотела, чтобы нас сдуло?

– Я не подумала.

– Да ладно, Андрон. Чего ты придираешься? Зато адреналина сколько!

– Тебе лишь бы адреналин. А тебе, Анна, все баловство! А если б мы перевернулись?

– С чего бы это мы вдруг перевернулись? – не оборачиваясь, с недовольством спросила Анна. – По характеристикам машины это исключено.

– О Господи! Начиталась инструкций. Пообещай мне никогда так больше не тормозить.

Анна не успела пообещать: к машине опять подошел Дмитрий Васильевич. Он был весь красный, не то от злости, не то от волнения.

– Ну вот что, красавица, пересаживайся назад к Андрею. Я сам поведу.

Тон был категоричным, не терпящим возражения.

– Дмитрий Васильевич! – Анна чуть не плакала. Что она такого сделала?

– Быстро, я сказал. Не хватало мне еще, чтобы все поубивались.

– Нюточка, иди ко мне, – ласково попросил Андрей.

Анна недовольно фыркнула, но все же поднялась и перешла к Андрею.

Дмитрий Васильевич сел за руль, отодвинул сиденье. Тесновато.

– Так… Где тут чего? – он стал внимательно осматриваться. Анна демонстративно молчала. – А то взяли моду гонять. И вы туда же, Анна Александровна! – с укоризной произнес он. – Тоже мне еще Шумахер новоявленный.

Он потихоньку тронулся с места, позволив себя обогнать сопровождающей машине, за рулем которой был Толик.

Анна сидела надувшись, отстранившись от Андрея.

– Ань, ну что за ребячество? Прекрати, пожалуйста. Лучше вспомни, куда мы едем, – Андрей притянул ее к себе.

– Плохие воспоминания, – отрезала Анна.

– Зачем мы тогда туда едем? – спросила Маша.

– Она хотела сказать, хорошие, – ответил Андрей.

* * *

По приезде на место настроение у Анны стало улучшаться. Правда, поляна, где они с Андреем «потерялись» летом, была неузнаваема. Клевер кто-то заботливо скосил, и сейчас вместо роскошного летнего разнотравья их встретила жесткая сухая стерня. Зато сосновый бор, который был у дороги, напротив, выделялся густой, мохнатой зеленью. Казалось, ему нипочем приближающаяся пауза. От него шел нежный аромат хвои.

Дубовая роща, стоящая напротив, контрастировала с величественными соснами. Она не уступала по красоте соседней, но природа брала свое. Зеленые кроны уже были тронуты осенней печалью. Как будто некий великан нес два ведра с желтой и красной краской, а потом поскользнулся и упал, пролив всё на дубовую рощу. Летя с высоты, капли краски беспорядочно падали на незащищенные листья, окрашивая их где в красное, где в желтое, а там, где капли перемешивались получалось золото. Листья крепились изо всех сил, но стоило легкому ветерку пройтись между стволами, как они срывались и, проделывая замысловатые пируэты, величественно опускались к подножиям деревьев, прикрывая собой огромное количество желудей.

Машины, не останавливаясь, миновали поляну и выехали прямо на берег пруда. Здесь тоже все было по-другому. То ли оттого, что было еще рано, где-то около девяти, то ли оттого, что был уже конец сентября, все казалось совершенно незнакомым.

Пруд был покрыт дымкой тумана и стоял без единого движения, напоминая мутное зеркало. Две старые вербы, растущие прямо над водой, сливались со своим отражением и восхищали таинственным продолжением, заставляя бесконечно всматриваться в себя.

Солнце, лениво поднявшись, небрежно бросало косые лучи, которые терялись в прибрежных зарослях и траве. Тяжелая роса, а может уже и первая изморозь, переливаясь всеми цветами радуги, нехотя испарялась, не оставляя после себя и следа. Воздух был пропитан запахом сосновой смолы, хвои и прелых листьев, наполнен необычайной свежестью, исходящей от пруда.

Первым из машины вышел Игорь. Он помог девушкам выйти и, обняв обеих, закричал во все горло:

– Эх, девчонки! Красотища-то какая!

Андрей только улыбнулся. Анна подошла к нему и взяла за руку. Но прежде, чем он поднялся, девушка наклонилась и сказала ему на ухо:

– Я люблю тебя, Маугли.

– С возвращением, Нюточка.

– Почему с возвращением? – удивилась она.

– Потому что всю дорогу была грозная, капризная, своенравная Анна.

– Какой ты, Андрюша! – Анна покачала головой. – Не можешь, чтобы меня не одернуть.

– А кто это сделает, кроме меня?

– Хотела бы я с тобой поспорить, но ты, как всегда, прав. Вставай.

Пока Анна разговаривала с Андреем, а Игорь с Машей прогуливались вдоль берега, Дмитрий Васильевич, Толик и еще один молодой человек по имени Владимир разгружали добро, которого было целых два багажника. Дмитрий Васильевич после того, как уехал Анин папа, окружил девушку круглосуточной «заботой», и Владимир был одним из тех, кто стал неотъемлемой частью жизни молодых людей.

Оставив мужчин заниматься своим делом, Анна и Андрей направились к друзьям. Те остановились, и Маша, присев, что-то подняла с песка.

– Ребята! – воскликнула она – посмотрите, что я нашла! Это золотой браслет, – и тут же стала надевать его на руку. – Большой какой. Видно, у потерявшего была толстая рука.

– Нет, Маша, – сказала подошедшая Анна. – Рука у потерявшей небольшая, дело в том, что этот браслет она носила на ноге.

– А ты почем знаешь? – удивилась девушка.

– Потому, что это мой браслет. А я-то все гадала, куда он запропастился?

– Ну вот, – Маша скисла, – раз в жизни повезло и то не слава Богу.

Она опустила руку, браслет соскользнул и упал на ладошку.

– На, возьми, – протянула Анне.

– Он твой. Я его тебе дарю. На счастье, – ответила Анна. – Вдруг когда вспомнишь? Бери и носи.

* * *

Уже после полудня, вдоволь побродив по чудесным местам, насытившись вкусным обедом, вся компания, разместившись в шезлонгах, дремала, наслаждаясь солнечным теплом под тихое пение Игоря.

Дмитрий Васильевич и Толик ловили рыбу. Владимир сидел рядом с Игорем и наблюдал за его игрой. Игорь закончил петь и громко обратился к Андрею:

– Андрон, ну давай рассказывай, что там уже насочинял, а то ты последних пару часов подозрительно тихий.

– А вдруг он еще не готов? Может, он еще не придумал? – робко заступилась за Андрея Маша.

– Придумал, придумал. Мне ли не знать эту его блуждающую улыбку на лице, – Игорь подмигнул своей девушке.

Андрей потянулся, а потом тихим голосом заговорил.

* * *

Аню всегда поражала его способность точно передавать суть. То, что Андрей был человеком импульсивным и чутко реагирующим на любое, даже незначительное событие, уже не удивляло. Но то, что он мог так глубоко чувствовать, вызывало восхищение.

Стихотворение было длинным. В нем говорилось о роли случайностей и рока в судьбе человека. Ведь зачастую именно они играют с людьми злые шутки… Андрей придумал целую мистическую историю на фоне автокатастрофы.

Аня сразу поняла, что мотивом послужила её быстрая езда, поэтому слегка нахмурилась. Но на автокатастрофе история не оканчивалась, как оказалось – это только начало. Дальше говорилось о борьбе за жизнь пострадавшего человека. Её удивило, как неожиданно Андрей сделал смерь живым персонажем. А еще то, как смерть ловко использует все инструменты, лишь бы заполучить очередную жертву. И даже когда пострадавшему пришли на помощь, она нашла, чем навредить…

…Но подоспела помощь, слава Богу.

А как же смерть? Неужто все насмарку?

Не тут-то было. И она в подмогу

Позвала Кому в качестве подарка.

“Ну что, спасли? Берите ваше тело!

Я подожду. Я ждать могу два века”.

И удалилась, сделав свое дело,

Отправив в бесконечность человека.

Анна не могла понять, откуда у Андрея вдруг такая тоска, такой удручающий пессимизм. Она даже собралась прервать его, когда вдруг услышала что-то совершенно необычное. Андрей изменил интонацию. Как будто хотел что-то доказать, причем не слушающим его людям, а в первую очередь себе. Он говорил о некой силе, которая способна вывести человека из любой ситуации, даже если речь идет о смерти. Анна слушала и все больше приходила в изумление. “Откуда в нем это? О чем он?” Аня обвела взглядом присутствующих и поняла, что они в таком же смятении, как и она.

А Андрей тем временем пытался объяснить, что же это за сила…

То – жажда жизни, бьющий ключ надежды,

Или хранитель-Ангел, как хотите —

И он реальность…

Анне почему-то стало страшно, она отвлеклась и не услышала окончание куплета. Спохватилась уже на следующем.

Ему подвластно все. Как Бог всесилен,

Ведь Богом в помощь послан был.

Но предпринять что сам – бессилен,

Покуда человек о нем забыл.

А мы?.. О нем лишь вспоминаем,

Когда о нас уж позабыли.

На грани жизни иль в печали,

Или когда мечты не сбылись.

Храни меня, сияющий мой Ангел.

Не покидай уж, коли что случиться.

Я позову, когда душою буду ранен.

Ты исцелишь, и жизнь моя продлится.

Андрей замолчал. Все сидящие рядом еще какое-то время пребывали в оцепенении. Первым опомнился Игорь:

– Андрей, ты чего? Тебя какая муха укусила? Ты нам что, страшилки решил почитать?

– Не понравилось? – голос показался слегка расстроенным.

– Не в этом дело.

Игорь поднял гитару, сделал пару аккордов.

– Мрачновато как-то, не по теме, хотя, наверное, ничего.

Аня наклонилась к Андрею, взяла его за руку.

– Тебе опять снится «твой» сон?

Андрей кивнул. Он повернул к ней голову, усмехнулся невесело:

– Так, мысли разные…Когда ты резко затормозила, мне стало страшно. Я представил, что мы разбились. Мне вдруг так захотелось жить… Ведь я еще ничего не успел сделать. Ни дома, ни дерева, ни сына, я даже тебя не могу сделать счастливой.

– Ты уже сделал меня счастливой, – Анна примостилась рядышком, обняла и положила голову на его плечо. – А сын? Будет и сын, будет тебе и дочь. А остальное? Не бери в голову. Я тебя люблю больше жизни и для меня это самое важное.

– Я тебя тоже.

– Эй, влюбленные! – громко окликнул их Гарик. – Прекратите целоваться! Нечего мне тут молодую девушку развращать.

Анна повернулась к Игорю, посмотрела в упор, но ничего не сказала. Затем снова на Андрея.

– Андрюша, а почему ты с закрытыми глазами?

– Что? – переспросил он.

– У тебя все время, как ты снял очки, закрыты глаза.

– Мне больно от яркого света, который режет глаза, видимо, я сижу напротив солнца.

Сказал – и замер.

– Тебе больно смотреть на солнце? Правда? Ура! Значит, хоть какой-то результат все же есть. Скорей бы вторая операция!

– Представляешь, а я даже не заметил!

* * *

Вторая операция была назначена на конец ноября. По мере того, как подходило время, непонятная тревога охватывала то Анну, то Андрея.

Профессор, наоборот, заверял Анну, что на этот раз вероятность удачного исхода много больше.

– Много больше – это не сто процентов, – грустно заметила Анна.

– Анна Александровна…

– Я помню – вы не боги…

Между собой ни Анна, ни Андрей на эту тему не разговаривали никогда. Они только-только стали приходить в себя после первой неудачи. Порой Анна хотела отменить вторую попытку, так велик был страх. Но отступать было поздно.

За неделю до операции Анна выяснила, что беременна. Ее радости не было предела. Возвращаясь в салон, она думала, говорить ли Андрею сейчас или после операции? Хотелось, конечно, сейчас. Но все же решила помолчать.

“Лучше потом. Если операция пройдет неудачно, это известие быстро выведет Андрея из очередной депрессии. А если хорошо, то лишнего счастья не бывает”.

Отцу решила тоже не сообщать.

“Вернется, вот будет радости! Кстати, отец собирался вернуться в начале декабря, значит, уже скоро. И как замечательно все складывается”.

* * *

Андрей лег в больницу за два дня до операции. Полина Викторовна в это время ночевала у них. По утрам она самолично, не допуская «посторонних», готовила завтрак. После завтрака они вместе выходили из дому. Анна отвозила женщину в школу, а сама спешила в салон. После обеда они ехали проведать Андрея.

Утром, в день операции, после завтрака Анну начало тошнить. Она сорвалась с места и кинулась в ванную, ее вырвало.

– Анечка, ты что? – Полина Викторовна стала такой же бледной, как и Аня.

– Не пойму, – растеряно ответила Анна. – Посмотрела на яйцо и представила, что там мохнатый цыпленок, а мы его съели.

Полина Викторовна прикрыла рукой глаза и тихо сказала:

– Анечка, это похоже на токсикоз. У тебя будет ребенок?

Анна кивнула в ответ.

– Господи, радость-то какая!

– Вы только Андрюше ничего не говорите, ладно? Мы ему потом скажем, когда снимут повязку, – умоляюще попросила девушка.

– Хорошо, я понимаю. А врачу ты показывалась?

– Да, я уже стою на учете. Все в порядке. У меня пять недель, – Анна светилась от счастья.

– А отец?

– Нет. Только вы знаете. Вернее, догадались.

– Ты береги себя, девочка. Поменьше нервничай.

– Я спокойна. И потом, вы же со мной.

* * *

Конечно, проще всего сказать себе “нельзя”. Не объясняя причины, не приводя доводов. Было можно, а теперь вдруг – нельзя. Но как перестроиться? Как убедить себя, что теперь, когда нельзя, но очень хочется, то все равно нельзя? Даже в самом страшном сне Виталик не мог предположить, какой пыткой для него обернется разрыв с Анной. Понятно, что никаких иллюзий на свой счет он уже не питал и после последнего разговора в подъезде уже готов был наконец смириться. Но после встречи Вадима Николаевича с Александром Станиславовичем Виталик получил такую взбучку от отца, что у него что-то выключилось внутри, или, может, наоборот, включилось. Он решил во что бы то ни стало довести «дело» до конца. Ни что конкретно собирался делать, ни как это должно было выглядеть, он даже не представлял. Он просто поставил перед собой некую цель и теперь ждал подходящего мометна.

* * *

– Ну что, Андрюша, приступим, – профессор, как и все присутствующие, очень переживал.

Андрей, напротив, с самого начала настроился философски, поэтому, пока не начали снимать повязку, чувствовал себя более или менее спокойно. Сейчас, когда этот момент опять настал, он внутренне сжался.

Анна стояла, отвернувшись от Андрея, и наблюдала в окно за одинокими снежинками, которые мелькали за стеклом. Сердце бешено колотилось, а волноваться нельзя. Скорей бы он открыл глаза и все стало ясно. Ну что он тянет? Боится? Боится. Все время даже вида не подавал. Может, ей лучше выйти? Анна на цыпочках стала пробираться к двери. В ответ на немой вопрос профессора приложила палец к губам.

В коридоре села на стул и замерла. Даже думать о чем-то боялась. Сейчас выйдет профессор и скажет, что он не бог. Это невыносимо. Почему же такая мертвая тишина? Анна озябла. Механически поправила белый халат, который был небрежно наброшен поверх одежды. Губы пересохли, очень хотелось пить. Сумочка в палате, там бутылка с минералкой. Нет, не пойдет. Потерпит. Да что же там происходит?

Показалось, что прошла целая вечность, пока вышел профессор. Вид у него был озабоченный и достаточно взволнованный, вслед за ним вышла медсестра и еще два врача. Андрей остался один.

– Анна Александровна, – не глядя на девушку, обратился профессор, – там Андрей… Идите сами… – и быстрым шагом стал удаляться, увлекая за собой сопровождающий персонал.

Анна поднялась, пошла к двери, перед глазами все поплыло.

“Ну, еще не хватало от волнения упасть в обморок”.

Неожиданно ее затошнило. Она прикрыла рукой рот, глубоко вдохнула, вроде стало легче. “Ерунда! Андрей меня ждет. Ему хуже, чем мне. Он очень нуждается в моей поддержке. Мне нельзя расслабляться”.

Она решительно распахнула дверь.

Андрей стоял у окна. Лицо было белое, неподвижное, не выражавшее ни единой эмоции. Анна медленно подошла, стала напротив, взяла его за обе руки. Пальцы ледяные.

– Я хочу, чтобы ты знал, Андрюшенька… Мне все равно, будешь ты видеть или нет. Если не хочешь, больше операций не будет. Я и сама уже не хочу, я не переживу больше…

Андрей высвободил свои руки и закрыл ими лицо. Анна замолчала, просто уткнулась ему в грудь.

– Прости меня, Нюточка, прости, – Андрей обнял дрожащую девушку.

– За что, любимый? – Анна посмотрела на него.

Андрей сильно зажмурился.

– За все страдания, что принес.

– Не говори так, не было никаких страданий. Ты со мной, а это самое главное.

– Глаза очень болят. Наверное, сейчас потекут слезы, – Андрей учащенно задышал. – Очень режет свет. Знаешь, я все никак не мог представить, как выглядят ямочки на твоих щеках. Я их ощущал, но не представлял. А только что увидел. Не сразу. Даже глаза заболели от напряжения. Ой, слезы потекли.

– Что ты сказал? – одними губами прошептала Анна.

– Все получилось, родная моя. Я буду видеть. Уже очень скоро. Сейчас мне еще больно смотреть, но это уже неважно.

– Не может быть! Открой глаза. Посмотри на меня! – Анна не могла в это поверить.

Андрей стал смотреть на Анну. Девушка всматривалась в самую глубину его глаз. Зрачки беспрерывно менялись в размере. Как будто он глядел то на яркий свет, то на темноту. Было непривычно это наблюдать, но одно было ясно наверняка: это были не мертвые глаза.

– Не могу никак сфокусироваться, – Андрей засмеялся.

– Боже мой, у меня от счастья закружилась голова.

– Давай присядем, Нюточка.

Анна привычным жестом потянулась за рукой Андрея.

– Я уже смогу сам, без твоей руки.

– Зато я уже не могу без твоей.

В это время вошла медсестра.

– Ну как вы? – обратилась она к Андрею.

– Непрерывно текут слезы, – ответил он.

– Если желаете, можно опять наложить повязку. Пусть глаза отдохнут. А слезы сейчас прекратятся.

– Хорошо, – Андрей кивнул. – Только я хотел бы посмотреть на себя в зеркало. У вас есть в помещении большое зеркало?

– Да, в холле, но это на втором этаже, а мы на четвертом.

– Нюточка, давай сходим.

– Мы сейчас вернемся, Светлана, – сказала Анна.

– Да, пожалуйста, я буду в перевязочной, – улыбаясь, вышла.

Анна поднялась, сделала несколько шагов к двери и остановилась. Повернулась к Андрею. Он в это время внимательно рассматривал свои руки. Поднял на Анну глаза.

– Моя кожа, мои пальцы… А это и есть вены?

Девушка, счастливо улыбаясь, наблюдала за ним.

– Представляешь, сколько потрясающих «открытий» тебе предстоит сделать?

– Мне страшно смотреть на свое отражение

– Не волнуйся, зрелище, конечно, не для слабонервных, но это пройдет, – заметила она лукаво.

Андрей уверенно поднялся и подошел к Анне.

– Как здорово! Нюточка! Как здорово! Как хочется поднять тебя на руки, сокровище ты мое!

Вместо этого просто с силой сжал Анну в объятиях.

– Тебе нельзя ничего поднимать. Не вздумай, – поспешила остановить его.

– Я помню.

– Раз помнишь, тогда пошли смотреть на тебя в зеркало.

Спускаясь на второй этаж, Анна все равно держала Андрея за руку. Было непривычно оттого, что Андрей шел немного быстрее. Подойдя к лестнице, Анна открыла было рот, чтобы предупредить, что начинаются ступеньки. Андрей опередил ее:

– Я вижу.

– Ой, я, наверное, еще долго буду предупреждать тебя обо всем, – Анна была на седьмом небе от счастья.

Не доходя нескольких метров до зеркала, она отстала от Андрея.

– Ты чего? – удивленно спросил он.

– Иди сам.

Андрей медленно стал подходить к своему отражению. Вначале показалось, что ему навстречу движется силуэт. Размытый, как акварель, даже не понятно, мужчина или женщина. Чем ближе подходил, тем четче становились очертания. Высокий молодой мужчина в старых джинсах и свитере крупной вязки все уверенней и уверенней вырисовывался из мрака и вечной темноты и шел навстречу. Андрей вплотную подошел к зеркалу, сощурил глаза. Тот, другой, проделал то же самое. Затем небрежно откинул назад со лба прядь волос, прислонился лбом к зеркалу и тихо сказал:

– Ну, здравствуй, Андрюха. Уж и не чаял встретиться. Надеюсь, ты рад так же, как и я.

Хотя радости он испытал немного. Из зеркала на него смотрело уставшее осунувшееся лицо, покрытое синяками и отекшее в районе глаз и переносицы.

Анна тихонько подошла и стала рядом.

– И как прошло знакомство?

– По-моему, он доволен, – Андрей улыбнулся своему отражению.

– А ты?

– Ужас какой-то. Хотя я, может, чего-то не понимаю? – Андрей почти с испугом посмотрел на Анну. – Скажи, только честно, и это, – он указал на зеркало, – называется красивым? Кошмар, а что же тогда некрасивое?

Анна засмеялась.

– Дурачок. Это последствия операции. Так было и в первый раз. Скоро все пройдет.

– Да? Ну, спасибо, успокоила. А то я уже испугался, – он еще раз внимательно посмотрел на свое отражение, сильно сощурив глаза. – А мне не мешало бы побриться.

– Я пришлю к тебе Дениса.

– Э, нет. Я хочу сам. Сам! Понимаешь?

– Во-первых, ты еще не так хорошо видишь. Во-вторых, ты никогда этого не делал. И на что это будет похоже?

– Хорошо. Пусть приезжает Денис. Я попробую, и если не выйдет, он все исправит.

– Ну что, пошли в палату? Мне еще к профессору зайти нужно и вернуться в салон. Днем приедет Полина Викторовна. Она, наверное, вся извелась. Я бы ее директора школы убила! Не мог отпустить. Открытый урок у них, видите ли.

Простившись с Анной, Андрей зашел в перевязочную. Глаза болели, разболелась и голова. В палату возвращался наощупь. Лег, задумался. Впечатлений было море. Даже если бы он больше не видел, то воспоминаний хватило бы на всю оставшуюся жизнь.

“И это всего лишь за каких-то полчаса! Я даже толком ничего не рассмотрел. Цвета… Надо будет спросить, какой их них какой. И телевизор посмотреть, и книги. Но, это потом. Вначале надо изучить Анечку. Всю, всю, всю. Она же мне новую жизнь подарила! Я просто обязан сделать ее счастливой. Я уже точно знаю, чего ей не хватает”.

* * *

Куда он ни поворачивался, всюду было его отражение. Какая-то зеркальная комната. Андрей ничего не понимал. Он подошел к одному из зеркал, дотронулся до своего отражения, оно исчезло вместе с зеркалом, оставив на своем месте зияющую пустоту. Андрей отшатнулся и уперся спиной в другое зеркало. Оно проделало тот же трюк, что и первое. Андрей стал посередине комнаты, не понимая, что происходит. Остальные зеркала пока были на месте, но то, что было в них, стало меркнуть, и он увидел черный силуэт, который зловеще улыбался. Вдруг совершенно отчетливо услышал смех. Андрей не сразу сообразил, откуда он раздается, а когда понял, ужаснулся. Смеялось “то”, что-то черное, указывая на Андрея костлявой рукой. Смеялось не одним отражением, а всеми зеркалами сразу.