Текст книги "Проклятие за любовь (СИ)"
Автор книги: Татьяна Киселева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Глава 8
Утром, когда мы ещё завтракали, мне пролетел вестник от Екатерины, в нём она просила срочно вернуться в госпиталь. Гадая, для чего я понадобилась в выходной и что такое могло случиться, я стала собираться. Переоделась, сложила вещи и мамины контейнеры в сумку, посмотрела на себя в зеркало и спустилась в холл. Майкл стоял в гостиной, одет он был в строгий костюм тёмно-синего, почти чёрного цвета и белую рубашку, ворот которой был расстёгнут.
– Уленька, я отправил вестник, экипаж скоро будет. Давай поговорим, пока у нас есть время.
Он взял меня за руку и усадил рядом с собой на диван. Помолчал, видимо, собираясь с духом, потом сказал. – Я не хочу ничего от тебя скрывать. Вчера я разговаривал с отцом о расторжении помолвки. Он настроен категорически против. Пожалуйста, будь осторожна, я не знаю, что он решит предпринять. Может быть, ничего, а может и заявиться в госпиталь. Если что, сразу отправляй мне вестник. Дед с мамой обещали помочь убедить его. Я сегодня поговорю с ними ещё раз. Вечером постараюсь приехать к тебе.
Он грустно улыбнулся – Мы прорвёмся любовь моя. Верь мне.
– Я верю. – ответила ему я и поднявшись с дивана, встала перед ним и прижала его голову к своей груди, – Слышишь? Оно бьётся только для тебя.
Взъерошила ему волосы и заглянула в любимые глаза. Они светились теплом и нежностью. Он притянул меня к себе на колени и захватил в плен мои губы. Поцелуй получился нежный с небольшой горчинкой. В экипаже мы ехали молча, думая каждый о своём. Я сидела, положив голову на его плечо, и понимала, что не хочу расставаться с ним даже на час.
– Я тоже, моя хорошая не хочу с тобой расставаться – отозвался он мысленно. – Я буду считать минуты до нашей встречи.
– Уу, от тебя, что теперь ничего не спрячешь, все мысли мои читать будешь?
– Нет, только те, что касаются меня. А так буду чувствовать твои эмоции. А со временем даже на расстоянии. Я твои, а ты мои.
Возле госпиталя мы попрощались до вечера, Майкл отправился домой, а я побежала в ординаторскую.
Екатерина сидела за столом и перебирала истории болезни. Мы поздоровались.
– Прости Уля, что испортила тебе выходной, но у нас форс-мажор. – сказала она и начала рассказывать.
Вечером в пятницу примерно в то время, когда мы с Майклом ужинали, поступили первые тревожные сигналы. Хотя им на тот момент, значения особого никто не придал. Примерно около полудня на улицу неподалёку от ярмарочной площади вышла женщина по фамилии Троффеа и начала танцевать. Над ней подшучивали, смеялись, и даже издевались, а она танцевала. Через три часа танцующих уже было человек двадцать – двадцать пять. К ночи число танцующих, увеличилось до шестидесяти человек. К этому времени миссис Троффеа танцевала уже семь часов без остановки. Её супруг обратился за помощью в префектуру. Он рассказал, что жена собиралась готовить обед и у неё кончилась какая-то приправа. Вот за ней она и отправилась, сказав мужу, что она только на минутку. А обратно не вернулась, добрые соседи подсказали, где её искать. На его обращение не реагирует, попытки увести её силой оканчиваются, тем, что она возвращается назад. Туфли она потеряла или сбросила. Ноги уже сбиты в кровь, плачет, но танцует.
На место был вызван отряд быстрого реагирования, маги – проклятийники, лекари, совещаются уже сутки, а дело с мёртвой точки не сдвинулось. А танцующих уже больше четырёх сотен и количество продолжает расти, причём большей частью это женщины. Там кстати, и твоя подруга со своей мамой.
– Диана? – ахнула я.
– Да, Диана и её мама, – ответила Екатерина.
– Едем, – сказала я.
Когда мы порталом переместились на площадь, перед нами открылась жуткая картина. Без музыки, практически в полном молчании, танцевала огромная толпа народа. У кого-то по лицу бежали слёзы.
Мы подошли к сидящим поодаль проклятийникам, – Привет, Гордон. Как успехи? – спросила Екатерина.
– Да, пока никак! – Ответил худощавый мужчина с усталым лицом, – перепробовали более пятидесяти заклятий и всё впустую.
– А где первая? – спросила я.
– Вон танцует, – мотнул головой куда-то за спину мужчина. И я пошла в указанную сторону. Там разбившись на группы, стояли проклятийники и лекаря, они яростно о чём-то спорили. Просочившись между ними, я увидела перед собой пять танцующих женщин. Одна из них была Диана, она поддерживала свою маму, которая уже еле стояла на ногах. Увидев меня Дианка, молча заплакала. Потом, глядя на меня, произнесла, – Помоги, я верю, ты сможешь.
Это было непередаваемо тяжело, видеть, как плачет близкий тебе человек. Видеть её муку и не иметь возможности, не понимать, каким образом ты можешь помочь.
В это время одна из женщин упала и затихла. Екатерина, а она оказывается, стояла за моей спиной, подскочила к ней, проверила пульс, зрачки. – Умерла – шепнула мне.
Да я и сама видела. Я присела возле женщины и переключилась на магическое зрение. Но я ничего странного не обнаружила, не заметила ничего необычного. Женщина выглядела ужасно, на лице пыльные потёки от слёз, босая и кожа ног была стёрта почти до кости. Не ноги а, опухшие окровавленные культи.
– Это первая, с неё всё началось – сказал бородатый парень. И подняв её, понёс куда-то в сторону. На скамейке рыдал пожилой мужчина, по-видимому, её или чей-то ещё муж.
Я поднялась и спросила у ближайшего проклятийника. – Стазис пробовали?
– Нет, боимся, как бы хуже не стало. Уже человек двадцать умерло, в основном леди в возрасте, сердце не выдерживает.
– Понятно, надо пробовать. – сказала я. И подойдя к Екатерине, попросила набросить стазис на кого-нибудь из танцующих. Она набросила стазис на рыжеволосую молодую женщину. Проклятийник, подхватил девушку и положил на стоящую неподалёку скамейку. Я подошла к ней и внимательно её обследовала. Но к моему сожалению, так же, как и у умершей, ничего не смогла обнаружить. Я напряжённо думала, что же делать дальше? Как понять, что здесь происходит? В чём причина такого странного поведения? Ко мне подошла темноволосая, голубоглазая девушка, очень хорошенькая. – Я, Оливия, мы тут у умершей кровь взяли, посмотри, может здесь причина.
Я взяла пробирку и ахнула, конечно, я и не могла бы это разглядеть, так как смотрела совсем не туда, и искала не такое мелкое. Увидеть их я смогла лишь потому, что кровь сгустилась и они невольно слились в нечто большее по размеру, чем были сами. Среди кровяных телец очень быстро передвигались, перетекали словно ртуть какие-то изумрудные образования. У меня сложилось впечатление, что они каким-то образом угнетали и даже уничтожали кровяные тельца. И я понимала, чтобы вылечить человека, надо было как-то извлечь эту гадость из крови, как-то её очистить. Я пока не знала, как это сделать, но какое-то решение проблемы должно было быть. Она позвала меня, и мы подошли к Гордону и магам. Я коротко обрисовала ситуацию, сказав, что пока не представляю, каким образом очистить кровь от бяки. Маги задумались, потом один из них вскочил и куда-то побежал. Он вернулся, через какое-то время с небольшой центрифугой, что использовали аптекари для приготовлений зелий. У женщины вновь была взята кровь и пропущена через центрифугу. Мы повторяли это раз десять, пока не подобрали оптимальную скорость, при которой кровь очищалась, а кровяные тельца спокойно продолжали своё существование. Теперь надо было решить, как прогнать всю полностью кровь, через центрифугу, не выкачивая её из человека.
После долгих споров решение было найдено, пробовать было решено на женщине, потерявшей сознание, но ещё пока живой. Возможно, это было бессердечно, но выхода другого у нас не было. У женщины разрезали руку и вывели наружу вену. Вставив в неё катетеры, подключили к аппарату. Все с нетерпением ждали результата. Маги наблюдали за состоянием женщины, а я наблюдала за кровью. Эти изумрудные образования словно обладали разумом и в какой-то момент пошли противотоком. И я попросила поставить такой же аппарат на другую руку. Примерно через час, кровь была очищена полностью. Но так как женщина была сильно ослаблена и у неё были проблемы с сердцем, мы пока не могли понять, насколько действенным оказался метод. Бывшую по-прежнему без сознания женщину передали маготерапевтам и переместили в госпиталь.
А я обратилась к Диане, видела, что её мать была совсем плоха и в любой момент может потерять сознание.
– Диана, мы сейчас возьмём твою маму на чистку крови. Я не обещаю, что это ей обязательно поможет, но это хотя бы какой – то шанс. Ты согласна? Диана кивнула мне, в глазах светилась надежда.
Леди Иннесу положили на ту же скамейку, обездвижили ей руки и ноги, стазис накладывать не стали, так как нам нужно было активно работающее сердце. Всё прошло замечательно, а так как леди Иннеса была в сознании, она примерно через полчаса смогла говорить и сообщила нам об улучшении самочувствии. Очистив кровь леди Иннесу, отправили в госпиталь, так как многочасовой танцевальный марафон подкосил её здоровье.
К нам на площадь подвозили кушетки, ремни, катетеры и прочее, собирали со всей округи центрифуги. Студенты-медики кормили и поили танцующих больных. А мы продолжали чистить кровь, две центрифуги на человека, полтора часа на каждого. В первую очередь занимались ослабевшими и пожилыми женщинами. Я переходила от одной кушетки к другой, проверяя, качество очистки крови. Уже давно стемнело, и над площадью повисли осветительные шары. В какой-то момент рядом появился Майкл, ни слова не говоря, он подключился к работе. Мы работали под открытым небом практически двое суток не смыкая глаз. Позволяя себе лишь короткий отдых на приём пищи. Через наши руки прошла почти тысяча человек. Это были страшные и тяжёлые часы. Не всех, к сожалению, удалось спасти. В этой схватке мы потеряли шестьдесят восемь человек, одна из смертей была на моей совести. В стазис было погружать нельзя. Слипшиеся изумрудные тельца остановили сердце рыжеволосой женщины. Мы не успели, ничего для неё сделать.
Я проснулась у родителей дома. Мама рассказала, что привёз меня Майкл, занёс меня спящую в дом, положил на диван. А выходя, споткнулся о порог и уснул прямо на проходе. Родителям пришлось заносить его. Папа раздел его и уложил в гостевой спальне. Как всё же хорошо, что она у нас на первом этаже. А я спала в зале на диване, там, куда положил меня Майкл.
Майкл
Проснувшись, я не сразу понял, где нахожусь. Я лежал на кровати укрытый одеялом, одежды на мне не было, не помню, чтобы я раздевался. Потом вспомнил последние дни, бессонные ночи и заполненные нескончаемой работой дни. Моя мужественная девочка. Она отказывалась идти отдыхать до последнего больного. Лишь убедившись, что с ним всё в порядке, она устало прижалась ко мне, а в следующую секунду уже спала.
Мне пришлось использовать разовый портал, чтобы добраться до её дома. Я занёс свою девочку в дом и положил на диван, понимая, что я тоже, скоро свалюсь, так хотелось спать, повернулся к выходу. Больше я ничего не помню.
Место мне незнакомое, значит, до дома я не добрался. Одно из двух либо меня приютил кто-то незнакомый, либо я у родителей Джулианы. Я поднялся, увидев открытую дверь, заглянул. Ванная комната. Здорово. Принял душ, почистил зубы, новая в упаковке щётка стояла в стаканчике, рядом с бритвенным станком. Хорошо здесь встречают незваных гостей. Выйдя из ванной, обнаружил, свою одежду выстиранную и выглаженную, аккуратно висящую на стуле. Надо непременно поблагодарить хозяев. Оделся, оглядел себя в зеркало, заправил кровать и вышел из комнаты. Я точно у родителей Джулианы. Услышав негромкий разговор, пошёл на голоса.
Джулиана вместе с родителями сидела за столом, они завтракали. А манящий запах кофе я почувствовал ещё из коридора. Моя красавица встала из-за стола, улыбаясь, пошла мне навстречу – Доброе утро, Майкл, как спалось?
– Всем доброе утро! Выспался замечательно. Спасибо вам, я очень признателен. Правда, совсем не помню, как в кровати оказался. – Родители Джулианы переглянулись и усмехнулись.
– Позвольте вам мистер и вам миссис выразить свою безмерную признательность, за гостеприимство и за то, что привели в порядок мои вещи.
– Не стоит благодарности– махнула рукой мама Ули, смущённо улыбнувшись.
Джулиана взяла меня за руку и сказала – Мама, папа, позвольте вам представить моего друга Майкла Рида. Майкл – это мой папа Вильям Смит и моя мама Джоанна.
– Мне очень приятно с вами познакомится мистер Смит, – я пожал руку отцу.
– Миссис Джоанна, моё почтение, – я поцеловал маленькую ручку мамы Ули, – Я очень рад знакомству с такой очаровательной женщиной.
– Ой, хватит этих реверансов. Прошу вас, садитесь к столу – засмущалась мама Уленьки.
– Майкл, чай, кофе, – спросила меня Джулиана.
– Кофе, у вас так хорошо им пахнет. – отозвался я.
Джулиана поставила на огонь джезву.
– Майкл, ты кофе пьёшь чёрный или со сливками?
– Чёрный, – ответил я, – без сахара.
Джулиана что-то там колдовала, потом перелив кофе, улыбнулась и протянула мне кофейную чашку – Это наш семейный рецепт, попробуй.
Кофе был потрясающий, терпкий, ароматный, он буквально ошеломил все мои рецепторы вкуса.
– Умм, как вкусно – простонал я.
– Угощайтесь, – сказала миссис Джоанна, пододвигая ко мне ближе блюдо с блинами и розетки со сметаной, мёдом и смородиновым вареньем.
– С удовольствием – сказал я и попросил – Джулиана, налей мне пожалуйста еще чашечку вашего божественного кофе.
После завтрака Уля пошла, собираться в госпиталь, а я решился поговорить с родителями моей ненаглядной.
– Мистер и миссис Смит я бы хотел поговорить с вами!
– Ну, если хочешь, отчего же не поговорить, – сказал Вильям, – пройдём в зал, там будет удобнее.
– Так, о чём вы хотели поговорить? – спросил мистер Смит.
– Не знаю в курсе ли вы, что я оборотень. У нас у оборотней есть такое понятие, как истинная пара. Это твоя вторая половинка, жить без которой, конечно, можно, но это не жизнь, а существование. Поэтому для нас очень большая удача, найти свою истинную. Мне повезло, я её встретил. Это ваша дочь. Я её безумно люблю и насколько я понимаю, она меня тоже любит. Я прошу у вас руки вашей дочери.
– А как же Ваша помолвка? – спросил Вильям.
– Я работаю над тем, чтобы расторгнуть её как можно скорее. Как только это произойдёт, мы с Джулианой сразу поженимся.
– Ну, что же, я вижу, что ты нас не обманываешь. И если Джулиана согласна, мы препятствовать счастью дочки не будем, – перешел на «ты» мистер Смит. А миссис Джоанна вытерла, набежавшие на глаза слёзы.
Проводив Джулиану в госпиталь, я поехал к Оливии. Мне необходимо было с ней поговорить. Хоть я и не любил эту девушку, но она всё же была моей невестой. И я думаю, это было бы нечестно по отношению к ней, если о расторжении помолвки она узнает от кого-то другого.
Глава 9
Мы встретились с ней возле кофейни «Чёрная жемчужина». Увидев меня, Оливия кинулась мне на шею, – О, Майкл, я так рада, что ты поправился. Ты не представляешь, как я переживала.
Я отцепил её от себя, – Конечно, не представляю, за всё время, что я лежал в госпитале, ты не нашла время, чтобы навестить меня.
– Ну, Майки, ты должен меня понять. Это слишком тяжело для меня. Запахи, страдальческие лица…
Мне просто жутко не нравилось, когда меня называли Майки. Но я промолчал, смысл протестовать, когда мы видимся последний раз.
Мы зашли в кафе и сели за столик у окна. – Но теперь, слава сосцам Пресвятой матери ты здоров. И я так рада…
– Я прервал её, – Что будешь заказывать? Оливия заказала себе капучино и пирожное, а я чашечку эспрессо. Ожидая кофе, я молчал.
– Вообще, ты сам во всём виноват. За два месяца, что прошли со дня помолвки, мы встречаемся с тобой в первый раз. Ты наконец-то снизошёл до меня, – капризно скривила губы Оливия – Честно говоря, я от тебя ожидала другого. Говорят, оборотни, жутко темпераментные. Вот только ты замороженный какой-то. Оливия хитро улыбнулась, и я почувствовал, как она пытается залезть мне кончиком туфли между ног.
Я отодвинулся от стола и сказал, – Прекрати, Оливия.
– Ну, почему, ты ведь мой жених, – протянула она, – Отец сказал, тебе полагается отпуск. Может, съездим куда-нибудь, познакомимся поближе.
И она призывно улыбнувшись, положила руку на мою. Я аккуратно её убрал.
– Нет, Оливия, мы с тобой никуда не поедем. И свадьбы не будет. Я позвал тебя, чтобы лично сказать, что я собираюсь расторгнуть помолвку.
Оливия, поперхнулась кофе, закашлялась, из глаз брызнули слёзы.
– Что? Что ты сказал? – прошипела она, её лицо при этом выражало крайнее изумление.
– Ну, ты же слышала. Повторю ещё раз, я собираюсь расторгнуть помолвку. Свадьбы не будет.
– Бред какой-то! Почему? Что случилось? Почему ты вдруг передумал?
– Оливия, давай, не будем ломать комедию? Мы с тобой не любим друг друга и никогда не любили. Ни тебе, ни мне этот брак не нужен. Так, что я думаю, от этого никто не пострадает….
– А как насчёт того, что я всегда хотела стать твоей женой, и мечтала об этом с пяти лет. Ничего не выйдет, дорогой! Я против расторжения помолвки!
– Да? Значит, ты мечтала только обо мне? И именно по той причине, ты переспала с половиной колледжа? От большой любви ко мне? – спросил я, в полном недоумении.
– Они всё, ничего не значат для меня! Что мне было делать, когда, ты не обращал на меня никакого внимания? Я лишь пыталась вызвать твою ревность? И я вижу, что у меня это получилось! – промурлыкала Оливия и снова протянула свои коготки ко мне.
– Оливия, это пустой разговор. Я тебя не ревную и не хочу сейчас ни в чём обвинять. Я просто ставлю тебя в известность, что расторгаю помолвку. И даже не из-за того, как ты себя вела. А потому что я полюбил другую девушку и именно она будет моей женой. – я снова мягко отодвинул от себя её руки.
– Этому не бывать! – крикнула Оливия и вскочила, – Да мой отец тебя скрутит в бараний рог. Ты на коленях ко мне приползёшь…
Я поморщился, – Надеюсь, что всё-таки сумею его убедить. Но, как бы там ни было, ты моей женой не будешь.
– Посмотрим, – фыркнула Оливия и выскочила из кофейни. А я допил свой кофе, расплатился и отправился домой. Разговором я был недоволен, понадеялся на благоразумие Оливии, но им здесь и не пахло. А мне предстоял ещё один разговор с родственниками. Надеюсь, хоть здесь я получу поддержку.
Маму я нашёл в кабинете деда, они сидели и обсуждали недавние события в городе. Я, молча, прошёл и сел в кресло. – Гордон очень хвалил, одну медичку. Ещё студентка, но толковая девка. Рассказывал, что без неё не смогли бы так быстро справиться с проблемой. Как там её, а Джулиана Смит, – заглянув в бумаги, произнёс дед. Я улыбнулся.
– Значит, нужно поощрить её. Выделить ей премию из фонда города, да и всех, кто там был, неплохо бы как-то отметить – сказала мама.
– Майкл, а твоя студенточка, тоже была на площади? – спросил дед.
– Была, и я там был. Да вы сейчас, как раз о ней и говорили, – с гордостью ответил я, – о моей Джулиане. Джулиана Смит и есть моя девушка.
– ООуу, – протянул дед, а затем спросил – Ну, и как? Ты выяснил, истинная ли она для тебя?
– Дед и ты мама, ответьте мне, пожалуйста, честно на пару вопросов. Мама, ты можешь общаться с отцом мысленно?
– Нет. Но так мы же не истинные, – спокойно произнесла мама.
– Дед, я тебя иногда слышу, но ты же альфа, а вот ты меня слышишь?
– Больно надо, слушать всяких, – отозвался дед. – Но слышу, конечно, если этого хочу.
– Вот и Уля, меня слышит, и я её тоже. И даже сейчас, находясь рядом с вами, я слышу её. И дед, для этого мне ничего не пришлось делать из того, что ты говорил.
– Да, ну? – недоверчиво протянул дед. – Ну, тогда, скажи ей, пусть пришлёт вестник, со словами… – дед задумчиво пошевелил губами и ляпнул, – Майкл, ты дурак.
«Уля, слышишь меня? Дед просит прислать вестник, со словами, Майкл дурак, хочет проверить нас.» – мысленно обратился я к своей любимой.
Через минуту прилетел вестник, прочитав, я фыркнул и протянул его деду.
Дед, глянув, захохотал – Заступница! Мы с ней поладим! – и протянул вестник маме. В вестнике было – Дедушка, вы неправы, мой Майкл не дурак, он самый умный и самый лучший. Отсмеявшись, дед сказал, – Убедили, я на вашей стороне, пойдём к отцу.
Разговор с отцом был тяжёлый, он не хотел внимать никаким доводам. Я психовал, дед успокаивал. А когда, уходя, я сказал, что все равно женюсь на Джулиане, отец выпалил, – Ты что, совсем не понимаешь, что я защищаю тебя! Я не хочу потерять сына!
Я в недоумении оглянулся. А дед снова опустился в кресло, из которого, только что поднялся, – Рассказывай.
Отец устало вздохнул и сказал, – Тебе было четырнадцать лет, когда мне понадобилось кое-что купить в лавке у Шакира и я заехал на ярмарку. Почти перед самой лавкой я увидел необычно-яркую палатку. Сколько раз потом я прокручивал в голове это, но так и не понял, зачем я зашёл в эту палатку. Просто знал, что надо зайти. Кстати, сколько я потом ни искал, больше так ни разу и не видел эту палатку. Внутри сидела очень красивая женщина. Посмотрев на меня, она произнесла, что мне надо заводить наследника, пока ещё есть время. Я ей на это ответил, что у меня уже есть наследник. А она, усмехнувшись, сказала, что на тебя у судьбы другие планы. И добавила, – «Как только сын найдёт свою любовь, потерян будет для тебя и мира. Остаться здесь он сможет, лишь любовь свою, отвергнув навсегда, но счастлив он тогда, не будет никогда». Потом она улыбнулась и сказала, – «Не переживай, меньше, чем через год у тебя родится ещё один сын. А старшего придётся отдать». Я не поверил ей, но, когда твоя мать сказала, что ждёт ребёнка, а потом родился Льюис, я понял, что предсказание может сбыться. Я не хочу тебя терять. – с каким-то надрывом произнёс отец, – Пожалуйста, ради нас, брось ты эту девицу. Женись на Оливии.
– То есть, ты не хочешь, чтобы я был счастлив? – задал я вопрос отцу. – Я хочу, чтоб ты был счастлив, но я не хочу тебя терять. Я верю, что ты сможешь полюбить Оливию. Она ведь красивая девушка.
– Красивая, не спорю. Но я объедками не питаюсь. Я не люблю её, и не полюблю никогда, более того, я её не уважаю.
Отец устало опустился в кресло, зажав голову между ладоней. Дед хмыкнул и вышел, и я тоже пошёл прочь из кабинета, мне было над, чем подумать.
Я вышел из дому и остановился на крыльце. На улице шёл дождь, и я невольно поёжился, было довольно прохладно. Ливень хлестал как из ведра, по дорожке сплошным потоком бежали ручьи. Возвращаться в дом я не стал, мне не хотелось ни с кем говорить. Просто нужно было побыть одному и спокойно обдумать полученную информацию. И я побежал к экипажу, накинув на голову полу пиджака. Я ехал к себе на квартиру и думал, что теперь очень многое встало на свои места. Я вспомнил, как удивился, когда родители мне заявили о том, что у меня скоро появится брат. Честно говоря, мне хватало и сестры, а тут снова малыш. Меня это известие несколько напрягло. А потом родился Льюис, это был очень забавный, маленький писклявый комочек. А когда он ухватился своими пальчиками за мой палец, я понял, что никому и никогда не дам его в обиду. Несмотря на большую разницу в возрасте, я очень любил и опекал братишку. Не знаю к счастью, или, к сожалению, но Льюис не имел второй ипостаси. Но к двум годам у него проснулась магия и сразу же большой потенциал, так что ему пришлось одевать ограничители. Сейчас Льюису уже почти десять лет, и он на лето отправлен в гости к родителям отца. Дед учит его взаимодействовать с внутренней силой. Надо бы их навестить, я соскучился по брату.
Дома я принял горячий душ, переоделся в домашнюю одежду и взяв бутылочку вина и бокал, сел на широкий подоконник большого трёхстворчатого окна. Подумал и отправил вестник Джулиане. – Уленька моя, я сегодня не смогу приехать. У меня всё хорошо, просто мне необходимо подумать. Скучаю по тебе.
Ответ получил практически сразу – Я тоже очень по тебе скучаю. И ты меня обманываешь, я чувствую, что тебя что-то тревожит. Но я сама собиралась написать тебе, хотела просить не приезжать. Мы с Екатериной, хотели навестить Диану с мамой. Узнать, как у них дела, как они восстанавливаются. Люблю тебя очень.
Я вздохнул, чуткая моя девочка, не могу и не хочу жить без неё. Налил в бокал вина, подложил под спину подушку, укрыл ноги пледом. За окном сплошной стеной лил дождь, настроение у меня было под стать погоде. Я сидел и думал, что бы могли значить слова: «потерян будет для тебя и мира».
Не знаю почему, но я сразу поверил в это предсказание, теперь надо было понять, чем мне это грозит, и что всё это значит. «Как только, сын найдёт свою любовь…» – любовь свою я уже нашёл, это однозначно и никаким сомнениям не подлежит.
«Как только…» – значит, маховик уже запушён и времени практически не осталось, что-то должно произойти в ближайшее время.
Я отпил из бокала, «потерян будет для тебя и мира». Что значит, потерян? Я умру? Но я мог бы умереть и от проклятья, если бы Джулиана меня не спасла. «Для тебя и мира» – интересно. Если бы просто для тебя, то я, к примеру, мог бы уехать из города, из страны, наконец, но мир? «Потерян для мира» или это тоже означает страну? Или всё же мне грозит смерть?
За окном зловеще загрохотал гром и сверкнула молния. Я опять отпил из бокала. Как там дальше – «Остаться здесь он сможет, лишь любовь свою отвергнув навсегда, но счастлив он тогда, не станет никогда». «Остаться здесь» – значит, я всё же могу остаться, всё же это не смерть, надо просто куда-то и по какой-то причине уехать. «Остаться здесь, он сможет лишь любовь свою отвергнув навсегда». Что для меня эта страна, этот мир, этот город без неё, без её любви. В моей голове зазвучала, когда услышанная мною баллада.
"Представь себе весь этот мир, огромный весь Один, какой он есть на самом деле С полями, птицами, цветами и людьми Но без любви, ты представляешь, без любви Есть океаны, облака и города Лишь о любви никто не слышал никогда Также синей ночью звёзды в небе кружат Также утром солнце светит с вышины Только для чего он, и кому он нужен Мир, в котором люди, друг другу не нужны. Также гаснет лето и приходит стужа И земля под снегом новой ждёт весны. Только мне не нужен, слышишь, мне совсем не нужен Мир, где мы с тобой друг другу не нужны.
И мне тоже не нужен мир, в котором не будет рядом со мной Джулианы. Как я могу быть счастлив без её глаз, без её звонкого, как серебряные колокольчики смеха, без её улыбки. Да, хоть к чёрту на кулички, лишь бы только с ней.
Так, что же мы имеем. Жив я буду, это, скорее всего, иначе о счастье не было бы сказано ничего. А мне обещают счастье рядом с ней и кто я такой, чтобы от этого отказываться. Надо будет уехать? Да легко! Главное – понять, как далеко надо уезжать. Из страны точно, иначе я мог бы видеться с отцом. Жаль, конечно, родителей, братишку, дедов, но ведь и ей придётся расстаться со своими близкими. Мы справимся, вместе мы обязательно справимся.
Я допил вино, плеснул ещё немного, встал и взял томик стихов известного поэта. Полистав, нашёл, вот оно, то самое, что описывает моё нынешнее состояние.
Пусть листочки календаря Облетят, как листва у сада, Только знать бы, что всё не зря, Что тебе это вправду надо!
Я могу за тобой идти По чащобам и перелазам, По пескам, без дорог почти По горам, по любому пути, Где и чёрт не бывал ни разу!
Всё пройду, никого не коря, Одолею любые тревоги, Только знать бы, что всё не зря, Что потом не предашь в дороге.
Я могу для тебя отдать Всё, что есть у меня и будет. Я могу за тебя принять Горечь злейших на свете судеб.
Буду счастьем считать, даря Целый мир тебе ежечасно. Только знать бы, что всё не зря, Что люблю тебя не напрасно!
Я для моей девочки готов на всё, и я точно знаю, всё это не зря. Она меня любит и никогда не предаст. Пока я размышлял, дождь кончился и из-за туч, робко выглянуло вечернее солнышко, расцветив окружающий мир радугой.
Я допил вино и пошёл спать. Завтра я заберу Улю и мы поедем с ней в имение. Мне нужно будет рассказать ей о предсказании и о своём решении. А отцу придётся смириться.
Утром я заехал к родителям и сказал о своём решении деду и родителям. Если честно, я ожидал, что отец опять будет возражать. А он только вздохнул и сказал – Насчёт твоей помолвки, я сам всё решу. Ну и познакомь нас со своей невестой. Приведи её в следующую субботу к нам на обед.
– Хорошо, – согласился я.
Вечером я заехал за Улей в госпиталь, и мы поехали в имение. Джулиана сидела рядом со мной задумчивая уставшая.
– Тяжёлый день? – спросил я её.
– Да, нет, обычный. Сегодня приезжали со следственного отдела, больше часа пытали сначала меня, а потом Екатерину по поводу потерянного дневника – отозвалась Джулиана.
– Какого дневника? – спросил я.
– А ты же не знаешь. – произнесла Джулиана, – Понимаешь, тут что-то непонятное. Я случайно нашла в библиотеке дневник Тейлора Сноу – мага высшей категории, жившего более двухсот лет назад. Дневник был у меня с собой, когда я первый день вышла на работу. После обхода и вашего осмотра я поняла, что увиденная в дневнике схема очень напоминает мне плетение вашего проклятия. Я рассказала об этом Екатерине, и мы с ней сидели в ординаторской и разбирались со схемой, пытаясь составить обратное заклинание. А когда прибежала медсестра и сказала, что у Адама приступ, мы, оставили дневник на столе, и побежали в палату. А когда вернулись, дневника не обнаружили, с тех пор мы больше его не видели. Я рассказала об этом начальнику госпиталя и вот результат.
– А я помню этот день – сказал я. – перед приступом к Адаму подошла, какая-то медсестра, и что-то сказала ему негромко. Ему практически сразу стало плохо. А потом, когда началась вся эта суета вокруг него, медсестра куда-то исчезла, и я её, кстати, больше ни разу не видел. Надо будет поговорить со следователем, кто вас допрашивал?
– Самюэль Мартинес.
– Мартинес хороший следователь. Я поговорю с ним в понедельник.
Мы сидели с ней перед камином, смотрели на огонь и ужинали. Потом Джулиана лежала, свернувшись калачиком, положив голову мне на колени, а я рассказал ей о предсказании, что получил отец. Она внимательно меня слушала, покусывая нижнюю губку.
– Джулиана, – я с волнением и тревогой посмотрел на неё и спросил, – Джулиана, если придётся уехать далеко от родных, возможно, навсегда, поедешь ли ты со мной? Готова ли ты разделить моё изгнание?
Моя девочка поднялась, посмотрела мне в глаза и тихо сказала, – Я не смогу без тебя жить. Я буду скучать, конечно, по родителям. Но я готова идти с тобой хоть на край света.
От счастья и нежности у меня перехватило в горле. Я посадил её к себе на колени, обнял и поцеловал, вложив в свой поцелуй все переполнявшие меня чувства. Я целовал её пальчики, её глазки, шейку, перебирал пальцами локоны её длинных волос. Вдыхал её неповторимый запах и сходил с ума от желания раствориться в ней, слиться воедино. Мой зверь буквально сходил с ума, рыча, – Она наша, наша!
