Текст книги "Проклятие за любовь (СИ)"
Автор книги: Татьяна Киселева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Глава 4
Через три дня я с Екатериной Савельевой снова навестила в госпитале по его просьбе мистера Фиша. Мой куратор меня предупредила, что на этот раз моей помощи не потребуется и лечить никого не надо будет и что меня приглашают просто для разговора. Встретили нас радушно. Хозяин кабинета предложил выпить ароматный кофе и угостил потрясающими тающими во рту, пирожными. Крохотными, буквально на один укус.
Мы сидели за столом, пили кофе. Мистер Стоун говорил негромко, но его басовитый голос звучал так, словно где-то в отдаление грохотал гром или же приключился небольшой камнепад.
– Джулиана, Гордон попросил пригласить вас, с тем чтобы лично выразить вам свою благодарность. Я же, в свою очередь, хотел добавить. Ты очень талантливая девочка. Но тебе обязательно надо учиться и развивать свой дар. Жду тебя у нас через год. С удовольствием возьму для начала на практику, а потом если захочешь, то и на работу. Учись только хорошо. А сейчас, извините меня, я вынужден покинуть вас. Дела, дела!
И он, пожав руку мистеру Фишу и кивнув нам на прощание, вышел из кабинета.
Мистер Фиш улыбнулся нам и сказал: – Знаете Джулиана, не очень-то я умею говорить красиво. Я правда тут тренировался, – он хмыкнул, – но если у меня не получится, прошу меня простить.
Он так это трогательно произнёс, что я еле сдержала улыбку.
– Так вот, у меня нет слов, чтобы выразить вам мою признательность. Вы даже не представляете себе, как вы много для меня сделали. Я у вас в неоплатном долгу.
– Перестаньте мистер Гордон меня смущать. Ничего такого я для вас не сделала. Я для того и поступала в академию, чтобы научиться лечить и помогать людям. И если бы не мисс Екатерина, я по неопытности могла бы вас вообще убить. Это ей надо сказать спасибо! – горячо возразила я.
– А она ещё и скромная. Повезло вам с ученицей мисс Екатерина, – Гордон улыбнулся моему куратору.
– Так я продолжу? – спросил он у меня. Я смущённо кивнула в знак согласия.
– Моя семья мисс Джулиана довольно обеспечена. И поэтому мы открыли на ваше имя счёт в банке и перевели туда некоторую сумму. Кроме этого, весь период обучения в академии вам будет выплачиваться дополнительная стипендия. Оплату за обучение также произвели за все семь лет. Деньги, что заплатили ваши родители, будут им возвращены.
Я смотрела на мужчину и узнавала и не узнавала его. Там в зале, передо мной стоял практически старик с серым землистым лицом. А тут красавец-мужчина в полном расцвете сил, максимум лет тридцать, на первый взгляд. С загорелого смуглого лица смотрели внимательные глаза жёлтого янтаря, под взглядом которых я теряюсь. Лицо гладкое и только в уголках глаз мелкие лучики-морщинки. Грива слегка рыжеватых волос собрана в хвост, вот только виски слегка серебрятся, намекая, то ли на пережитые испытания то ли всё же на возраст.
– Ну, зачем, не надо было – бормочу я, – ни к чему всё это. Я же не из-за денег.
Мужчина наклонился вперёд и взял меня за руки, – Джулиана, ты можешь обращаться ко мне при любом затруднении. И я и моя семья поможем тебе, если будет такая необходимость. Всем чем сможем. А деньги? Деньги, это ерунда по сравнению с тем, что ты сделала. Ты мне жизнь подарила! Ты ведь и зверя мне вернула, я на это даже не надеялся. Я твой должник Джулиана.
Ни тогда, ни позже, когда лежала в кровати и вспоминала эти события, я даже представить не могла, что мне действительно потребуется его помощь. И мне помогут. И сделают для меня всё возможное и даже больше. Но это произойдёт ещё не скоро.
А тогда мы, закончив угощаться кофе, вместе с Гордоном Фишем и мисс Самойловой отправились в банк. Там, кстати, выяснилось, что Фиш не только мне открыл счёт, но и моему куратору, так как посчитал нужным отблагодарить её за разрешение присутствовать на экзамене и за помощь при проведении операции. Я всё смотрела и не могла понять, как мужчина так быстро поправился. Только небольшая худоба напоминала о его болезни. Видя моё недоумение, Екатерина шепнула мне на ухо. – Регенерация. После оборота включилась повышенная регенерация, теперь необходим только отдых и усиленное питание и всё придёт в норму.
Когда мы вышли из банка. уже стемнело. А мой желудок весьма красноречиво дал понять, что ужин я, похоже, пропустила. Я покраснела, а Гордон улыбнулся и сказал, – Милые дамы разрешите пригласить вас на ужин, в качестве компенсации за отнятое у вас время. Тем более, насколько я понимаю на ужин вы опоздали.
– А приглашайте – сказала Екатерина. И мы пошли в ресторацию, где мистер Фиш попросил проводить нас в отдельный кабинет. Гордон заказал себе бараньи рёбрышки в чесночном соусе, а для нас с Екатериной рыбу с овощами. На десерт пирог с черникой, мороженое с земляникой и фруктовый компот.
Я сидела и молча ела, наблюдая, то за своими спутниками, которые оживленно разговаривали, то переводила взгляд на стену-иллюзион. Там то и дело менялись картины, то это был заснеженный лес, то потрясающие своим величием замки, а уже в следующее мгновение на ней распускались цветы невообразимой красоты. Поглядывать на своего куратора и мистера Фиша было не менее занятно. Я украдкой посматривала в их сторону и понимала, что эти двое, симпатизируют друг другу. После ужина Екатерина сказала, так как портальная площадка в кампусе уже не работает, то ночевать мы будем в городе. Я хотела ехать к родителям. Но преподаватель сказала, что из её квартиры до академии добираться будет ближе и предложила переночевать у неё.
Мистер Фиш поймал пролётку и проводил нас до дома, где была квартира у мисс Самойловой. В квартире куратора была всего одна комната и кухня. Екатерина извиняющимся голосом сказала, – Я практически всё время провожу в академии. У меня там тоже небольшая квартирка. Здесь бываю редко, но у меня в заморозке лежат кексы. Попьём чайку?
Я согласилась. Мы сходили с ней в душ. А потом сидели, забравшись с ногами на диван, пили чай и разговаривали. Оказалось, что Екатерина старше меня всего на 9 лет. Ей предложили преподавать сразу после окончания магистратуры, соблазнив возможностью заниматься исследованиями и бесплатной аспирантурой. Екатерина рассказала, что она русская и очень скучает по возможности говорить на родном языке, а я предложила ей научить говорить по-русски меня. Тем более что куратор сказала, что берёт меня под свою опеку и мы будем с ней развивать мою способность видеть болезни. Её очень интересует эта особенность моей магии. И мы даже попробовали выучить с ней первые слова на русском. И она смеялась до слёз, услышав от меня: – Спокуойной нотши!
С тех пор прошло уже почти шесть лет. С Екатериной мы дружим, не как куратор со студенткой, а как единомышленники. Она для меня словно старшая сестра, заботливая и любящая. Я довольно бегло говорю по-русски, по крайней мере, так утверждает Катя. Спросите, зачем мне нужен русский? Не знаю, он мне не нужен, мне просто хочется сделать приятное подруге. Да и забавно иногда бывает, когда мы переговариваемся на русском чтобы поделиться секретами, видеть недоумевающие взгляды. Русский язык в Чаронграде, диковинка.
С моим даром видеть и чувствовать болезнь, тоже всё прекрасно. Вдобавок я смогла развить свои навыки управлять даром огненной и водной стихии. Водной, причём в холодной её части. Я могу отращивать на кончиках своих пальцев огненные и ледяные лезвия, правда, одновременно на всех пальцах у меня это не получается и, конечно, что-то одно. Но мне и не надо на всех, я учусь делать лезвия как можно тоньше, чтобы можно было использовать их в ходе операции. Уже четыре года два дня в неделю, я подрабатываю в госпитале. И если вначале я работала там, как сестра милосердия, то последние два года я принимаю участие в осмотрах больных. И всё чаще мне доверяют проводить операции, правда, при обязательном присутствии лечащего врача.
В последнее время я в основном оперирую оборотней, кто-то подсаживает в них дрянь, которая глушит и пожирает их вторую сущность. Это практически идентично тому, моему первому случаю. Только сейчас эта зараза действует намного агрессивнее, и порой отчёт идёт уже не на годы, а на месяц или даже неделю. Если опоздать, то оборотень может потерять своего зверя навсегда.
Диана по-прежнему живёт со мной в комнате. Она осталась на ведовском факультете, ей неожиданно понравилось варить зелья и усиливать их магией. Она даже пытается создать свои рецепты, и её очень хвалят. С Артуром они обручились и планируют пожениться сразу после окончания магистратуры. Ребята окрепли и возмужали. Постоянные тренировки пошли им на пользу. И Генри стал намного серьёзнее, хотя тот ещё баламут! Рядом с ним всегда весело.
Только вот одно, но. Напрягают меня в последнее время его задумчивые взгляды, устремлённые на меня. Я думаю, что он в меня влюбился. Вот только моё сердце молчит. Я люблю его как брата, как друга. Но и только…
Как я и говорила, сейчас за нами зайдут парни. И мы пойдём в город праздновать в таверну «У дядюшки Джо» что на улице Ветреной. Экзамены позади. Ещё месяц практики и каникулы. У меня на них большие планы.
Дианка крутится перед зеркалом на ней лёгкое бирюзовое платье, этот цвет изумительно ей идёт. Глаза кажутся ярче, какого-то невероятного сине-зелёного цвета. Лиф выгодно обрисовывает девичью грудь, юбка клёш начинается от груди и нежными волнами ложится вокруг умопомрачительных девичьих ножек, обутых в туфельки на небольшом каблучке. А когда Диана кружится, юбка взлетает невесомым облачком и только подъюбник из тончайшего ирландского кружева не позволяет рассмотреть Дианкино шикарное нижнее бельё. Диана заплела свои тёмно-русые волосы в какую-то замысловатую косу, выпустила у висков небольшие прядки, этакие завлекалочки. Выглядела она при этом очень нежно и романтично.
– Да хороша, хороша, – вздохнула я. Идти мне никуда не хотелось. Выложилась на экзаменах и на подработке по полной. И сейчас мне требовалось одно, лечь поскорее спать.
– Джу, не раскисай, ну почему ты до сих пор не одета? – спросила Ди.
– Я одета – пробурчала я.
– Ты что, пойдёшь в этом? – с негодованием в голосе спросила Диана. Я встала и посмотрела в зеркало, оттуда на меня смотрела белокурая голубоглазая девушка с грустным и усталым лицом. Строгое тёмно-синее слегка приталенное платье освежал белый кружевной воротничок. Тонкую талию подчёркивал кожаный ремешок. Я перекинула косу на грудь и сказала. – Либо я иду в этом, либо остаюсь дома. – Ну, Джу, солнышко. Ну, надень то голубое платье, ты в нём такая красивая. Ну, ради меня, пожалуйста – пожалуйста – эта хитрюга посмотрела на меня умоляющим взглядом. – А я тебя заплету.
Я и в этом красивая – ответила и подойдя к своей кровати тяжело опустилась на неё. Настроения не было от слова – совсем и, если бы завтра ребята не уезжали, я бы вообще никуда не пошла. Диана продолжала уговаривать меня принарядиться. Но тут раздался стук в дверь. – Девушки, вы готовы? – послышался из-за дверей голос Артура.
Диана подскочила к двери и распахнула её, – Заходите. Парни зашли, Артур поцеловал Диану в щёчку и подал ей букет роскошных пионов. Она, взяв букет, на секунду прильнула к жениху, поцеловав его в ответ и взяв вазу, пошла в ванную набрать в вазочку воды. Поставив букет на стол, пожаловалась, – Джу не хочет наряжаться!
Генри посмотрел на меня и хмуро сказал, – Она и так красивая.
– Ну тогда, мы готовы. Пойдёмте.
Я поднялась с кровати и сделала шаг к двери.
– Лина подожди, пожалуйста! Я хотел тебе кое-что сказать. Ребята вы идите, мы сейчас вас догоним.
Диана с парнями вышли и закрыли за собой дверь. Генри пошёл ко мне и, протянув небольшой букетик незабудок, произнёс, – Я знаю, что ты любишь эти цветы. Я помню легенду, которую ты нам рассказывала.
А я вспомнила, как на втором курсе бакалавриата мы ездили на каникулах к ним в имение. Как сидели на поляне, усыпанной этими голубыми цветами, и я рассказывала ребятам старейший из мифов пришедший из Древней Греции о происхождении названия этого цветка.
– Где бы вы ни были, в какой бы стране ни находились, на каком бы языке ни звучало название этого цветка, меняются слова, знаки и даже звуки, но перевод и смысл везде и всегда остаётся одним и тем же: «Не забывай меня». Когда богиня растительного мира Флора одаривала всех своих подопечных чудесными именами, то одарила всех, но забыла о неприметном маленьком голубом цветочке… И когда богиня уже проходила мимо, тот прошептал ей вслед: «Не забудь меня…». Именно так и нарекла его Флора, одарив вместе с трогательным именем ещё и способностью возвращать каждому, кто взглянет на цветок, память о позабытом доме, любимых и родных. – вот такую историю я тогда им поведала.
– А я слышал, – продолжал Генри – историю о том, что незабудками становятся слёзы голубоглазых девушек, расстающихся с любимыми. Букет из своих слез – цветов и дарят они любимым на память. Но этот букетик я хочу подарить тебе Лина. И попросить, не забывай меня, пожалуйста.
Наш баламут, наш доморощенный шут Генри, как мы его все называли, был необычайно серьёзен. И я внезапно поняла, насколько он стал взрослее со дня нашего знакомства.
– Ты мне всегда нравилась, с самого первого дня нашего знакомства. Ты мне очень дорога Лина. Я… я люблю тебя Лина. Я хотел бы, чтобы ты стала моей невестой. Нет, подожди! Не говори, ничего.
Почти прошептав последние слова, он прижал мне палец к губам.
– Я прошу тебя, не торопись с отказом. Обещай подумать и дать мне шанс, когда мы вернёмся – он умоляюще посмотрел в мои глаза.
Я вздохнула и, не желая обидеть друга, сказала, – Хорошо Генри. Я подумаю и обязательно отвечу тебе, когда вы вернётесь.
Поставив незабудки в бокал с водой, мы вышли из комнаты и догнали ребят.
Мы сидели в таверне, сдвинув вместе несколько столов. Ели, пили. Ребята веселились. Хохотали, вспоминая забавные случаи, произошедшие на экзамене и в течение учёбы. Потом к нашей компании присоединились сокурсники, и я тихонько сбежала.
На следующий день после обеда мы провожали ребят у портальной площадки. Генри подошёл, взял меня за руку и молча, посмотрел мне в глаза. Мне было горько. Он хороший, он очень хороший. Но я не могу ответить ему тем же. Я люблю его как друга, как брата. И совсем не представляю себе его в качестве своего парня. А когда раздалась команда к отправлению, Генри внезапно наклонился, и обхватив моё лицо ладонями, вдруг прижался к моим губам своими в каком-то отчаянном поцелуе. У меня перехватило дыхание, я растерялась, и не знала, что мне делать, ответить ему или оттолкнуть. Но он уже сам отпустил меня и не оглядываясь шагнул в портал.
– Ты не любишь его, – грустно сказала Диана.
– Нет, я люблю его – запротестовала я, но тут же сдувшись, тихо продолжила, – но как брата.
– Вот и я о том же, – сказала мне Диана, – Жаль, а то бы породнились. Ты для меня и так словно сестра. Ну, что пошли?
И мы с ней пошли. В общежитие Диана собрала вещи и отправила их почтовым порталом домой. Попив на прощание чай с тортиком, мы расстались, договорившись встретиться на выходных. Диана уезжала домой, ей оттуда было ближе ездить на практику. А я оставалась в общежитии, отсюда с портальной площадки до госпиталя всего-то пара минут.
Я ещё не знала тогда, да и никто из нас не знал, что впереди нас ждёт неспокойное и непростое время. Судьба готовилась преподнести нам сюрпризы. К сожалению, далеко не все из них были приятные.
Глава 5
Я прошла через стеклянную дверь в холл Чаронградского госпиталя имени Стефана Дитровеера и первым кого, я увидела, был Дитер Стоун. Начальник госпиталя беседовал с каким-то мужчиной. Я остановилась, не осмеливаясь мешать разговору. Вскоре мужчины попрощались, и Дитер заметил меня.
– О, мисс Джулиана, доброе утро. Давно ожидаете? Я так понимаю, вы пришли устраиваться на практику? Пройдёмте ко мне в кабинет. У меня есть для вас интересное предложение.
– Доброе утро, мистер Стоун. С удовольствием выслушаю ваше предложение – ответила я и пошла вслед за ним. В кабинете мистер Стоун, предложил мне сесть, сам прошёл на своё место.
– Ну, что же Звёздочка ты наша, – Дитер улыбнулся мне. Он меня звал звёздочкой с момента нашего знакомства. И всегда по-доброму относился ко мне, интересовался моими успехами.
– Готова немного рискнуть? Как насчёт того, чтобы взять на себя немного больше ответственности – спросил он.
– Это зависит от того, что вы хотите мне предложить.
– Ишь осторожная какая, – он одобрительно улыбнулся, Я хотел тебе предложить, но пока временно, только на период твоей практики. А дальше будет видно. Так вот, я хотел, чтобы ты попробовала себя в качестве лечащего врача бокса номер восемь. Твоими пациентами будут бойцы из отряда быстрого реагирования и из отряда городской охраны. Там в основном лежат оборотни. Курировать тебя и помогать в трудных вопросах будет ваш декан мисс Екатерина Савельева и доктор Блишек. Но они только в качестве поддержки, все решения по лечению будешь принимать самостоятельно. Ну, так как возьмёшься? Не испугаешься?
– Если честно, то страшновато немного, но я готова, мистер Стоун. – проговорила я.
– Вот если бы ты сказала, что не боишься, я, пожалуй, передумал бы, – снова улыбнулся мне начальник госпиталя, – Ну что же, иди, сдай свои документы на оформление секретарю. Получай в ординаторской истории болезни своих пациентов. Первый осмотр проведёшь вместе с кураторами. Потом обсудите с ними методы лечения. Иди приступай.
Я вышла из кабинета, у дверей маялись ещё двое наших, получивших направление на практику в госпиталь. Отдала документы секретарю.
В ординаторской за столиком, стоящим в углу и огороженным невысокой ширмой, пили кофе медсёстры Джессика и Эльза.
Доктор Бишек сидел своим за столом у окна, перебирая больничные карты и делая в них пометки. Я поздоровалась со всеми.
– Здравствуй, Джулиана. Это хорошо, что ты пришла пораньше! Я ведь правильно понимаю, ты согласилась на предложение мистера Стоуна?
Дождавшись моего утвердительного кивка головой, он продолжил, – Вот держи, это истории болезни твоих пациентов. Джозеф Бишек встал и, улыбаясь, протянул мне стопку папок.
– Присаживайся, вот сюда, – и он указал мне на стол, стоящий рядом. – Истории будешь хранить в моём шкафу. Вот здесь, открыв шкаф, он показал мне свободную полку.
Джозеф был очень высок, метра два роста точно и при этом очень худой. Рыжая всегда лохматая его шевелюра, казалось, ещё добавляла ему роста. У доктора Бишека были потрясающие глаза. Сквозь пушистые ресницы сверкала, такая яркая и глубокая синева, что захватывало дух. Мне нравилось с ним работать, он никогда не отказывал в помощи и терпеливо объяснял, всё что мне было непонятно.
– Спасибо! А когда мы пойдём на обход – спросила я.
– Примерно через час. Скоро должна подойти мисс Екатерина. А я как раз закончу обход в своих палатах. Изучай пока истории – ответил мне Джозеф. – А мы пошли. Эльза, ты готова?
– Да доктор Бишек, – отозвалась Эльза и они, прихватив истории, вышли из ординаторской.
Я села за выделенный мне стол и перебрала истории. Мне их выдали семь, значит, одно место в моём боксе свободно.
В госпитале все помещения для больных были объединены в боксы, состоящие из двух палат на четверых пациентов каждая, и раздельного санузла. Правда была ещё реанимация, это был бокс, состоящий из десяти палат со стеклянными перегородками, позволяющими из коридора, наблюдать за больными.
Ну, что же пора познакомиться со своими пациентами.
Я открыла первую историю. Льюис Инчини – двадцать восемь лет. Оборотень, лис. Ножевое ранение в область сердца. Повезло парню буквально на полдюйма левее, и лечить было бы уже некого. Поступил три дня назад. Ну, с этим пока всё ясно.
Дерек Траншерт – тридцать один год. Оборотень, медведь. У как уделали парня. Черепно-мозговая травма, перелом лучезапястного сустава правой руки, перелом голени правой ноги. Сломано два ребра, опять же справа. Последствия от магической атаки. Поступил… ммм, три дня назад. Что же там у них произошло?
Адам Харрис – сорок пять лет. Оборотень, волк. Первый раз плохо себя почувствовал с полугода назад, потом вроде всё прошло, обращаться к лекарям не стал. Потом стало совсем плохо. Наблюдается уже третью неделю.
Поступил… А понятно, на следующий день после того, как я ушла на экзамены. Поэтому я о нём ничего не слышала. Заболевание неизвестной этиологии. Диагноз не установлен. У пациента наблюдается общая нарастающая скованность мышц, повышение мышечного тонуса, болезненные спазмы. На ранней стадии были легко поражены аксиальные мышцы.
«Скелетные мышцы головы и туловища» – отметила я про себя. – и продолжила читать.
Наблюдается выраженная прямая поза тела, пациент жалуется на дискомфорт и скованность по всей спине, усиливающиеся при напряжении или стрессе. Нарушен так же сон, так как спазмы приводят к пробуждению. В последнее время наблюдаются тяжёлые приступы, длящиеся от нескольких часов до нескольких дней и проходящие спонтанно. При развитии расстройства напрягаются проксимальные мышцы конечностей, особенно в моменты испуга, удивления, печали, иной стимуляции. Крайне болезненные спазмы, возникающие при этом, затем медленно спадают. Стремясь избежать обострения, следующего за резкими движениями, пациент стал передвигаться по возможности медленней. Отмечается выраженный поясничный лондроз, сопровождаемый сокращением брюшных мышц. У пациента развилась депрессия, резко упало качество жизни из-за неспособности работать, поддерживать прежний уровень общения. Оборота нет. Зверя не чувствует.
Я сочувственно цокнула языком. Жалко мужчину. Что-то с ним странное и непонятное происходит. Скорее всего, это заболевание связано с магическим проклятьем.
Мартин Мур 30 лет. Оборотень – тигр. Я усмехнулась, как ему подходит фамилия к ипостаси. И тут же перестала улыбаться, прочитав диагноз. Жёсткая депрессия, вызванная потерей второй ипостаси. Всё время молчит, ни на что не жалуется, отказывается, есть и пить.
Александр Гарсия тридцать пять лет. Оборотень – волк. Огнестрельное ранение в брюшную полость. Задета почка. Поступил вчера.
Мартин Робинсон тридцать семь лет. Человек – маг. Огнестрельное ранение левой руки. Поражение мягких тканей. Магическое истощение. Поступил три дня назад.
Майкл Рид – двадцать пять лет. Оборотень-рысь. Поступил вчера. Во время задержания преступников попал под магическую атаку. Доставлен без сознания, в себя не приходил.
М-да, дела. Рид – это же, похоже, сын начальника Департамента по связям с общественностью.
Вкратце ознакомившись с историями, выделила для себя троих самых, на мой взгляд проблемных. Но так ли это на самом деле покажет обход и личный осмотр.
Дверь в ординаторскую распахнулась и в помещение впорхнула мисс Екатерина Савельева.
– Здравствуй, Уля. – сказала она мне на русском. – Готова к обходу.
– Страшновато, мне – я честно ответила ей тоже на русском.
– Ну, что ты! Мы же не бросим тебя. Да ты и сама умница большая – улыбнулась мне Екатерина, надевая халат.
Минут через пятнадцать подошёл доктор Бишек, поздоровался с Екатериной, и мы отправились к моим пациентам.
Раны что ножевые, что огнестрельные, опасения не вызвали, у больных все потихоньку заживало. С переломами аналогичная ситуация. Больные хоть и лежат в моём блоке, но наблюдаются ещё и хирургом, что кстати, правильно. Но, видимо, этот бокс специально отдан бойцам из отряда быстрого реагирования. Но моё дело лечить, а не философствовать. Осмотрев в первую очередь их, я оставила проблемных напоследок.
А вот их состояние заставило меня сильно задуматься.
Проводила я осмотр с помощью магического зрения.
Первым был Адам Харрис. Область сердца и солнечного сплетения у него оказалось сплошь затянуто, какой-то серой пеленой. Казалось, будто там поработало целое скопище пауков, настолько это было похоже на кокон из паутины. В затылочной части головы была такая же паутина, только более тёмная по цвету, почти чёрная. Да и аура больного была больше похожа на решето. Жизненные силы утекали уже даже не ручейком, а сплошным потоком. Если немедленно ему не помочь, то боюсь долго, он не протянет.
У Майкла Рида ситуация была похожей. Но паутина была и светлее по цвету и занимала куда меньший объём. Кстати, Рид час назад пришёл в сознание и жаловался на дискомфорт и скованность во всём теле. Мне симптомы показались похожими на заболевание у мистера Харриса. И я испугалась, что если мы не сможем ему помочь, то этот симпатичный парень станет такой же развалиной, как и мистер Харрис.
У Мартина Мура отсутствовало затемнение в голове. Но паутина в груди была самого насыщенного цвета.
Но самое странное во всём этом было то, что я почувствовала их зверя. Да. Ещё ни разу до сегодняшнего дня, я не ощущала вторую сущность у оборотней. А вот сегодня…
Когда я осматривала парней, мне почудилось, что я услышала вой. Жалобный, полный тоски, безнадёжности и отчаяния вой попавшего в западню существа. Сейчас я думала о том, почудилось мне это или же я действительно, что-то слышала? А если мне не померещилось, то есть шанс, что звери ещё не погибли. И если я придумаю, как им помочь, то это будет просто здорово.
А еще я поняла, что времени у нас практически не осталось. День – два и Адам Харрис погибнет. А за ним и другие…
И я сидела и думала, что же делать. Как им помочь?
И вдруг вспомнила, что видела, что-то вроде такой паутины в дневнике Тейлора Сноу – мага высшей категории, жившего более 200 лет назад. Дневник, которого, я случайно обнаружила в библиотеке под стеллажом, когда поднимала упавший учебник буквально на днях. Я схватила сумку. Слава сосцам праматери, дневник со мной.
Я быстро листала страницы, вот оно! Это плетение было создано для того, чтобы пленять и подчинять диких животных. Но потом выяснилось, что оно со временем просто убивало зверя. И от него отказались. И вот сейчас оно всплыло, таким вот неожиданным способом.
– Катя, посмотри, тебе не кажется, что против наших пациентов было использовано, вот это заклинание… Екатерина не могла видеть полностью картину. Ей это было не дано, но хорошо видела ауру, дыры и тёмные пятна на ней. За эти годы у нас с ней сложился некий симбиоз, я работала над глубинными поражениями, а она латала, восстанавливала ауру. Мне уже говорили, что я единственная в своём роде. Я мало видела эти проклятия, так ещё каким-то образом преобразовывала их в нечто существенное и вытягивала из человека. Насколько я знаю, так ещё никто не делал. Но и у меня были ошибки и срывы.
Чем чреваты проклятия, да тем, что многие из них снять либо отменить может только наложивший их. А порой даже он сам не может, если не было задано условие его завершения или они сделаны насмерть.
Екатерина вместе со мной склонилась над дневником.
– Да, действительно, похоже. Так и что же мы можем тут сделать? А если попробовать повернуть…
Мы увлеклись обсуждением обратного заклинания и совершенно не замечали ничего вокруг. На грешную землю нас опустила, вбежавшая в ординаторскую медсестра. Её глаза были полны ужаса
– Там, там… у Адама Харриса приступ, – кричала она.
Мы с Екатериной вскочили и бросились в палату. Перед нами предстало ужасное зрелище. Адама корёжило и ломало. Он изгибался из стороны в сторону совершенно неестественным образом. От судорожных спазмов его тело так билось о кровать, что он её попросту сломал. Санитары перетащили его на пол и, навалившись вдвоём на него сверху, пытались удержать его на месте. Вдруг раздался какой-то странный и непонятный звук, словно рвали крепкую ткань. И я охнула, увидев, что у Адама разорвалась мышца на правой руке, обнажив кость, фонтаном хлынула кровь. К счастью, приступ пошёл на спад. Екатерина, наложив стазис на рану, а затем и полностью на больного приказала срочно отвести его в операционную.
Вернувшись в ординаторскую, я обнаружила, что дневник, оставленный нами второпях на столе, пропал. Но выяснять, кто и зачем его взял, времени не было.
Пригласив, доктора Бишека мы отправились в операционную. Надев халаты, бахилы, шапочки и перчатки мы подошли к больному.
Рана на руке была страшная, разорвало не только мышцу, но и сосуды и даже сухожилия, нам предстояла кропотливая и тяжёлая работа.
– Джулиана, с рукой мы справимся с Екатериной. Это всего лишь следствие. Посмотри, что ты можешь сделать с затемнением в голове, я думаю причина судорог там – произнёс мистер Бишек. Я взяла стул и села в изголовье. Переключившись на магическое зрение, стала всматриваться в переплетение серых нитей. Через час я была практически в отчаянии, мне никак не удавалось понять, как распутать этот клубок. У каждого заклинания есть начало, но оно было так ловко спрятано, что мне не удавалось найти кончик этой нити, а просто потянув, я бы нанесла ещё больший вред. Я переключилась на обычное зрение, и устало вздохнув, сказала – я не знаю, как это распутать.
Доктор Бишек с Екатериной уже закончили сращивать сосуды и сухожилия, и Екатерина с медсестрой Эльзой накладывали швы на мышцу.
– Погоди, я сейчас закончу художественную штопку и, посмотрим вместе – устало пошутила она.
Я прикрыла уставшие глаза, положив руки на стол по обеим сторонам от головы больного. Прикоснулась к его волосам и машинально стала массировать ему виски. Сколько я так просидела, не знаю, но очнулась от прикосновения к плечу. – Ну, показывай Уля, что тут у нас. Екатерина присела рядом со мной. Я переключилась на магическое зрение. Что это? Как так получилось? Вот же кончик, почему я его раньше не видела? Я начала осторожно распутывать паутину, развязывать запутанные узелки. Екатерина страховала и помогала, перехватывая липкую нить, которую я вытягивала из тела больного.
Пальцы уже дрожали от напряжения, а работе ещё не было видно конца. Бишек тихо сказал, – Предлагаю наложить стазис и немного отдохнуть. Спешка хороша при ловле блох, а здесь, как бы не напортачить.
Зафиксировав освобождённый конец, я опустила руки на колени и закрыла глаза. Когда я их открыла вновь, не смогла сдержать вопль обиды и разочарования. Свободным оставался только самый кончик. Всё остальное, что мы распутывали в течение долгих часов, снова каким-то образом связалось в тугую путаную паутину.
– Тише Джулиана, успокойся – твёрдым и властным голосом произнёс доктор Бишек. И на меня накатило спокойствие. С прежним упорством я расплетала паутину, произнося как заклинание:
– Распущу, развяжу, смотаю в клубок все невзгоды твои и болезни. Развяжу на судьбе каждый злой узелок. Пусть проклятье совсем исчезнет. Паутинку тонкую пропущу между пальцами, я борюсь за здоровье, не гоняюсь за зайцами.
Был или не было смысла в моём бормотании, но слово цеплялось за слово, а дрожь из пальцев уходила, и я увереннее распутывала узелки. И вот я уже вытягиваю последний отрезок серой паутины. Кидаю клубок в зачарованный бокс и плотно закрываю.
