Текст книги "Проклятие за любовь (СИ)"

Автор книги: Татьяна Киселева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Всё, я больше не могу! Напряжение спало, и я почувствовала, насколько сильно я устала. Екатерина подошла ко мне и прижала мою голову к своей груди. – Ты умница Уля, ты такая умница.

А у меня закрываются глаза, и словно сквозь вату я слышу, – Отнесите её на диван, пусть поспит.

Глава 6

Я проснулась, как от удара. Резко села на диване, со сна не понимая, где нахожусь. Оглядевшись, поняла, что я в госпитале в комнате отдыха. Чувствовала я себя вполне отдохнувшей, только сильно хотелось есть. Встала с дивана и подойдя к раковине, умылась холодной водой. С помощью бытового заклинания вскипятила себе воды и заварила чай с мятой. Достав из холодильного артефакта бутерброды села к столу и стала пить лости и мне стало трудно дышать. Быстро осмотрев его, я молча встала и направилась к постели мистера Мура. Обернулась, услышав вопрос в спину – Что, всё плохо, док?

– Нет, что вы. Всё не так уж и страшно. Вами мы тоже скоро займёмся, возможно, сразу после мистера Харриса.

– Спасибо, док, – сказал Майкл и закрыл глаза.

А я уже стояла над Мартином Муром. И вновь вздрогнула, услышав вой зверя.

Повернувшись, быстро вышла из палаты. Плечи дрожали от сдерживаемого рыдания, – Что Уля, – Екатерина прижала меня к себе, – Ну ты что?

– Катя, они воют, они визжат. Так тоскливо и безнадёжно, я не могу это слышать.

– Кто воет? – спросила в недоумении Катя.

– Звери! Я слышу их зверей. И им больно! И я не знаю с кого начинать! У них, у всех ситуация практически одинакова. Я боюсь, что у меня просто на всех не хватит сил.

И я все же разревелась. Я рыдала, захлёбываясь слезами, – Мне страшно Катя! Вдруг я не смогу ему помочь?

– Ну, ну, успокойся. Ты не праматерь. Ты всего-навсего практикант, и делаешь ты всё что можешь! И даже больше! Без твоего видения, и твоих способностей мы вообще никому из них не смогли бы помочь. И кстати, кому ему?

Я покраснела, – Я сказала им.

– А, ну я так и поняла…

Катя всё говорила и говорила. А я потихоньку успокаивалась и обретала уверенность, что у меня получится. Обязательно всё получится.

– Давай рассказывай, что ты там увидела, и будем решать, с кого начинать.

– Понимаешь Катя, у них, у всех одно, и тоже. Серая паутина в области груди, но у Майкла, так же, как и мистера Харриса ещё и в голове. Скорее всего, та, что в голове вызывает эти страшные судороги. А вот та, что в груди убивает зверя. У Майкла Рида паутина светлее, там я думаю, время ещё есть, но у него паутина и в голове, а она вызывает у меня тревогу, вчера она выглядела не так страшно. А вот паутина в груди, наверное, всё же темнее у мистера Мура. И голос зверя очень слабый.

– Катя, мне страшно.

– Уля пойдём позавтракаем, ты успокоишься. И мы сделаем всё, что сможем.

Мы пришли с ней в больничную столовую. Взяв себе рисовую кашу с яблоком и гренки с сыром, прошли и сели за столик, стоящий у окна.

Ели молча, я смотрела, как на ветках стоящего под окном клёна ссорились взъерошенные воробьи. Вдруг один из них взлетел и опустился на подоконник. Покосился на нас блестящим глазом и звонко клюнул по стеклу. Я взяла со стола оставленный кем-то кусочек хлеба и потянувшись накрошила на подоконник. Воробушек вначале отпрыгнул. Затем подскочив, ухватил самую большую крошку и отскочил вместе с ней на край подоконника. Я улыбнулась. Такой маленький и такой жадный.

Тем временем второй воробушек залетел внутрь помещения и стал кружиться над моей рукой, в которой оставался небольшой кусочек хлеба. Я раскрыла ладонь, и бесстрашная наглая птаха опустилась прямо на лежащую на ней корочку. Ухватив кусочек размером практически с себя, попыталась его утащить. Целиком не вышло, не хватило сил и, оторвав небольшую крошку, воробушек унёс его за окно. А там сев на карниз громко расчирикался, словно хвастаясь тем, какой он бесстрашный. Мы с Екатериной переглянулись и рассмеялись.

На душе стало легко и светло, откуда-то появилась уверенность, что у меня всё получится. Отгоняя от себя мысли о Майкле, я сказала, что первым будет мистер Мур, потому что его зверь может погибнуть в любую минуту. А погибнет зверь, потеряем вместе с ним и Мартина, так как он не хочет жить без второй ипостаси. А потом будем убирать гадость из головы мистера Рида. Я специально назвала Майкла по фамилии, мне было сложно называть его по имени. Я ловила себя на том, что все мысли мои о нём, даже если я думаю о том, как снимать это проклятие.

– Значит, так и сделаем, – сказала Екатерина. И мы пошли в ординаторскую. Сообщив о нашем решении доктору Бишеку и получив его одобрение, отдали распоряжение готовить пациента к операции. Я ещё раз проверила стол и шкаф в надежде найти дневник. Но ни дневника, ни наших записей с Екатериной нигде не было. Странно все это! Кто и зачем их взял? С этими мыслями я и пошла в операционную.

В операционной мы провели почти десять часов. Сетка заклятья состояла из нескольких слоёв. Было трудно вначале разобраться с чего начинать. Несколько раз приходилось начинать всё заново, но постепенно я разобралась, и дело пошло быстрее. Бормотание нелепых стишков, в которых я обращалась за помощью и к праматери, и к другим богам, в том числе и к Иисусу Христу и Богородице, каким-то непостижимым образом помогали мне и поддерживали во мне бодрый дух. Распутав и сняв пять слоёв сетки, я поняла, что сильно устала и продолжать больше не могу. Помолившись праматери о том, чтобы больному не стало хуже, я переключилась на обычное зрение.

Катя сидела рядом осунувшаяся и усталая. – На сегодня всё – сказала я. – Больше не могу.

Отдав распоряжение отправить больного в палату, мы вернулись в ординаторскую.

– Уля, а давай ко мне, с утра подумаем вместе, что делать дальше, – предложила Катя.

Я согласилась, и мы переместились порталом в городскую квартиру Екатерины. Приняв душ и поужинав, упали в кровать и практически сразу уснули.

И потянулись будни. Утром, осмотрев больных, решили, что сегодня займёмся мистером Харрисом. У мистера Мура, слава богам, ухудшения не наблюдалось, и мы решили, что он теперь может подождать.

У Майкла Рида ситуация не улучшалась, но и не стала хуже, в то время как у мистера Харриса положение было крайне удручающим. За одни только сутки пятно в груди разрослось и стало угрожающе чёрным. И снова многочасовая операция. И снова удалить заклятие полностью не удалось.

Короткий ночной отдых. И я снова у кроватей своих подопечных. Зашла вначале во вторую палату, порадовалась успешному заживлению их ран, лишь у мага мистера Робинсона дела пока шли плохо. Восстановление манны, процесс долгий, хорошо хоть не выгорел полностью. Обрадовала Льюиса Инчини скорой выпиской.

И к своим любимчикам, как назвала их Катя. Мистер Мур и мистер Харрис выглядели посвежевшими, а состояние Майкла ухудшилось. Черты лица заострились, губы побелели и были искусаны. Не удержавшись, осторожно отвела с его лба прядку волос и вздрогнула, встретившись взглядом с Майклом. Он, молча, смотрел мне в глаза. И столько всего было намешано в его взгляде и боль, и тревога. И надежда и ещё что-то мне не совсем понятное. Я улыбнулась и ответила на его немой вопрос. – Сегодня. Мы займёмся вами сегодня, мистер Рид.

Но прежде чем отправиться в операционную, я пошла в кабинет начальника госпиталя. Мистер Стоун встретил меня приветливо, но предупредил, что он через десять минут должен быть на портальной площадке.

– Я больше у вас и не займу мистер Стоун. Не знаю как сказать. Перед приступом у мистера Харриса, мы с мисс Савельевой работали над заклинанием, которое нашли в одном старом дневнике, оно каким-то образом связано с заболеваниями моих пациентов. Убежав по вызову, оставили записи на столе, а вернувшись их, не обнаружили. Проверила везде – записей нет, спрашивала – никто не видел и не брал. Странно всё это.

Мистер Стоун выслушал меня внимательно и сказал, – Я тебя понял Джулиана. Подумаю, что сделать, чтобы найти пропажу. А пока извини, мне пора.

И я, попрощавшись, отправилась в операционную.

У меня не сразу получилось настроиться на деловой лад.

Каждый взгляд, каждое прикосновение к больному заставляли учащённо биться моё сердце. Мысленно выругавшись и приказав себе собраться, я закрыла глаза.

Положив Майклу пальцы на виски, замычала на одной ноте. Через какое-то время я неожиданно провалилась в транс и перед моими глазами вспыхнула формула заклинания, что я видела в дневнике. И я чётко увидела, как её надо преобразовать, чтобы снять заклятье с больного. Открыв глаза, я вскочила и кинулась к столу, где, схватив какие-то бумаги, стала лихорадочно записывать. Закончив записывать, я протянула запись Екатерине, что молча стояла рядом. Она внимательно изучила их и спросила, – Ты уверена?

Я кивнула. – Тогда вперёд! – и она улыбнулась мне. Не мешкая, я стала произносить заклинание, выполняя пальцами сложные пассы. Паутина задрожала и схлопнулась, причём одновременно и в затылочной части головы, и в области сердца. Я ещё раз тщательно проверила. Приложив руку к груди Майкла, услышала слабое, но довольное мурлыканье большой кошки. Я откинулась на спинку стула. Катерина вопросительно посмотрела на меня. Я счастливо улыбнулась, – Всё я это сделала, я убрала все последствия от заклятья. Заклятья больше нет.

Майкла перевели в палату. Было решено, оставить его на пару дней для наблюдения.

В этот же день я закончила распутывать паутину у мистера Харриса, а на следующий день у мистера Мура. Пациентов временно оставили в палате для наблюдения. Во время обхода Майкл Рид удержал меня за руку. И произнёс, посмотрев мне в глаза. – Спасибо док, вы не представляете, что вы для всех нас сделали.

Меня от его прикосновения словно прошило током, я смотрела в его яркие цвета тёмного янтаря глаза и тонула. У меня не было сил, оторвать от него взгляд. Так хотелось прикоснуться к нему. Убрать с его лба непокорную прядь волос. Провести пальчиком вокруг упрямых губ. И я уже потянулась было, но меня спасла Екатерина.

– Не стоит благодарности мистер Рид, мисс Джулиана, как и все мы, просто выполняла свою работу.

Я судорожно вздохнула, поправила подушку, – Выздоравливайте мистер Рид.

В ординаторской Екатерина, не глядя на меня, сказала, что у Майкла Рида через полгода свадьба с Оливией Уайт. Невеста, как раз закончит обучение в колледже, она одна из самых сильных проклятийниц на факультете, говорят, она снимает любые проклятия на раз-два. А Бен Уайт, её отец один из самых влиятельных магов в нашем городе.

– Если она такая сильная, то почему сама не сняла проклятие с жениха? – огрызнулась я, холодея внутри.

Екатерина пожала плечами и вышла из ординаторской.

Вернувшись в общежитие, я проревела весь вечер. Я осознавала, что влюбилась впервые в своей жизни. Да ещё и не в того парня. Нет, я понимала, что у меня и так было мало шансов понравиться такому мужчине. Красивому, сильному, мужественному. Но знать, что он любит другую! Знать, что ту счастливицу он скоро назовёт своей женой! Это было для меня равносильно смерти. В груди ширилась пустота, и мне было очень-очень больно. В голове крутились строчки стихотворения, прочитанные мною когда-то и запавшие в память. И, я стала читать их вслух, а перед глазами стояло лицо Майкла.

Я в глазах твоих утону, можно? Ведь в глазах твоих утонуть – счастье. Подойду и скажу: «Здравствуй, Я люблю тебя». Это сложно… Нет, несложно, а трудно. Очень трудно любить, веришь?

Подойду я к обрыву крутому Стану падать, поймать успеешь? Ну а если уеду – напишешь? Я хочу быть с тобой долго Очень долго… Всю жизнь, понимаешь?

Что сейчас зависит от моего желания? Да, НИЧЕГО! Он женится. Он любит другую!

Я ответа боюсь, знаешь…. Ты ответь мне, но только молча, Ты глазами ответь, любишь? Если да, то тогда обещаю Что ты самым счастливым будешь Если нет, то тебя умоляю Не кори своим взглядом, Не тяни своим взглядом в омут Пусть другую ты любишь, ладно… А меня хоть немного помнишь? Я любить тебя буду, можно? Даже если нельзя, буду! И всегда я приду на помощь Если будет тебе трудно!

Вот в последнем я как раз не сомневалась, я для него готова сделать всё что угодно.

Я сейчас как, никогда понимала Генри, потому что сама оказалась в такой же ситуации, и мне было очень жаль его. Бедный мой друг.

Переключившись мыслями на друзей, я начала успокаиваться и наконец, заснула. Во сне я увидела ярмарочную площадь Чаронграда, я бродила по ней и что-то искала и не могла найти.

Оставшиеся два дня до выписки моих пациентов, прошли как во сне. Я старалась не задерживаться у постели Майкла, хотя он делал попытки заговорить со мной. Отвечала ему сухо и односложно. Я боялась посмотреть ему в глаза, боялась выдать свои чувства. Мой новый дар развивался. Мне уже не надо было для того, чтобы услышать зверя проводит ладонью над солнечным сплетением. Я могла теперь это делать без всяких манипуляций и даже на небольшом расстоянии от пациента примерно метрах в двух.

Пациенты уже пробовали оборачиваться и были все вполне довольны результатами. После оборота физическое состояние пациентов резко пошло на улучшение. Единственно, что меня смущало и что я никак не могла понять, так это странное поведение второй сущности Майкла. Его рысь вела себя неспокойно и непонятно, мурлыкала при моём приближении и сердито рявкала, стоило мне отойти к другому больному.

Я ехала в общежитие, а в голове крутились мысли о том, что завтра я их выписываю. Мне было не по себе только оттого, что я не буду его видеть. Хорошо хоть после работы поеду на два дня домой. Очень соскучилась по родителям и брату. Будет возможность прийти в себя. А потом работа, и я надеюсь, что забуду о своей влюблённости. Я очень на это надеюсь.

Вечером, приняв душ, я взяла плед и залезла с ногами на подоконник. Смотрела на темнеющий за окном парк, а перед глазами стояла его мускулистая фигура с тонкой талией и мощным торсом. Его лицо с упрямо поджатыми губами, внимательным взглядом янтарных глаз и непокорной прядью тёмных волос. Я всхлипнула, а затем и вовсе разрыдалась в голос. Давая выйти наружу всей той боли, что поселилась в моём сердце. Я оплакивала свою любовь, которую я вынуждена, буду скрывать, любовь у которой не было будущего. Вдоволь наревевшись, я перебралась на кровать, завернулась с головой в одеяло и уснула. И снова я бродила по ярмарке и никак не находила, что-то очень важное. Очень нужное для меня.

Утром надела своё самое нарядное платье, уложила волосы в сложную причёску и сделала макияж. В таком виде и отправилась в госпиталь, конечно, под халатом платья не видно. Но мне было всё равно. В нашу последнюю встречу я хотела быть красивой. Катя понимающим взглядом, встретила меня в дверях ординаторской. Надев халаты, мы пошли с ней на обход. Сегодня ночью поступил ещё один боец из отряда быстрого реагирования с огнестрельным ранением. Пулю извлекли, рану обработали до моего прихода в госпиталь. Поэтому сделав назначения, я решительно направилась в другую палату.

– Ну, что господа, готовы домой? Сегодня мы вас выписываем! – я с улыбкой вошла в палату.

Расспросила всех о самочувствии, на всякий случай проверила ещё раз сама лично и, пожелав больше не попадать к нам, попрощалась. Мне было грустно, и очень хотелось плакать, но улыбка на моих губах застыла как приклеенная.

Еле доработав, я отправилась на портальную площадку, чтобы оттуда переместиться в центр Чаронграда, а уже там нанять пролётку и ехать в пригород к родителям. Мне хотелось прижаться к маме и получить от неё поддержку.

Я уже готова была зайти в портал, как меня окликнули сзади.

– Мисс Джулиана, подождите! – голос был низкий и хриплый, словно у человека пересохло в горле. Я не узнала по голосу говорившего, и обернулась. Моё сердце замерло, а потом забилось с бешеной скоростью. Позади меня стоял Майкл Рид.

– Слушаю вас, мистер Рид, – слова словно прилипли к гортани, и я их выдавила с большим трудом.

– Мисс Джулиана, я вас ждал. Окажите мне честь, отужинайте со мной, – хрипло произнёс Майкл. – Пожалуйста!

Я знала, что мне следует отказаться, я понимала, что ничем хорошим это для меня не кончится, но…

– Я согласна, мистер Рид. А, что с вашим голосом?

Майк облегчённо вздохнул и, прокашлявшись, ответил, – Это от волнения, я очень боялся, что вы откажетесь. Прошу вас, – он пропустил меня в двери портальной станции, затем назвал служащим место назначения, и мы друг за другом шагнули в портал.

Вышли на небольшой площади и хотя я давно уже живу в Чаронграде, но эту площадь я не узнала. Перед нами стояло роскошное трёхэтажное здание из красного кирпича. Над входом гордо светилась вывеска «Таверна Пение птиц». Майкл предложил мне руку, я молча положила кисть на его согнутую в локте руку. Мы вошли в раскрытую швейцаром перед нами дверь. Рядом со входом, с левой стороны располагался гардероб, а направо арка, ведущая в довольно просторный зал, с крепкими и длинными столами на шесть персон каждый. Но мы прошли мимо и по лестнице поднялись на второй этаж. Здесь было намного уютнее, и небольшие столики стояли на отдалении друг от друга, отгороженные невысокими перегородками. Майкл провёл меня к дальнему окну и усадил спиной к входу. К нам сразу подскочил официант и подал меню. Майкл спросил меня, – Мисс Джулиана, вы позволите мне сделать для нас заказ?

– Да, конечно, я не возражаю, – растерянно сказала я.

– Принесите нам, пожалуйста, два фирменных горячих, два черничных пирога со сливками и два сидра.

Мы молча сидели и ждали, когда принесут наш заказ. Я с любопытством огляделась. Кабинки со столиками располагались по трём сторонам зала, центр которого был свободен. Между столиками к потолку были подвешены клетки с птичками, вроде это были канарейки. Эти птички всё время щебетали и пересвистывались, и от этого птичьего гомона создавалось впечатление, будто мы находимся в лесу.

Как только нам принесли наш заказ, и официант удалился. Майкл тяжело вздохнул и произнёс, – Мисс Джулиана, прежде всего я хотел бы поблагодарить вас, за то, что вы сделали для меня лично. Я вам очень признателен.

– Что вы мистер Рид, не стоит благодарностей, я просто выполняла свою работу. – ответила ему я.

– Великая праматерь. Я совсем не то, хотел сказать. Нет, подождите, я действительно вам очень благодарен. Но, поговорить бы я с вами, хотел совсем о другом. Я целый день готовился к разговору, а сейчас не знаю, как начать, как вам объяснить! Джулиана, простите, я очень волнуюсь, выслушайте меня, прошу. И не перебивайте, пожалуйста.

Я кивнула ему в знак согласия, а у самой сердце билось как сумасшедшее, казалось, что сейчас оно выскочит из груди.

– Джулиана! Можно я буду вас так называть?

Я в ответ опять кивнула. Майкл посмотрел на меня, в его глазах плескалась тревога. Было видно, что он сильно нервничает.

– Джулиана, скажите, вы слышали об истинных парах у оборотней?

– Да, я что-то такое слышала… – тихо ответила я.

– В последние годы всё реже встречаются истинные пары. Это уже, пожалуй, стало, скорее легендой, чем былью. Но всё же иногда такое происходит.

Он немного помолчал, потом посмотрел на меня и продолжил.

– Джулиана, вы, наверное, уже слышали, что я помолвлен с Оливией Уайт. Это договорной брак между нашими семьями. Я не испытываю к этой девушке совершенно никаких чувств. Я вообще думал, что неспособен влюбиться и только по этой причине согласился сочетаться с Оливией.

Но встреча с вами перевернула весь мой мир. Меня тянет к вам с непреодолимой силой. Вы мне очень нравитесь Джулиана, вы нравитесь и моему зверю. Он буквально сходит с ума, когда вас нет рядом.

Глаза Майкла стали практически жёлтыми и светились, на щеках алел нервный румянец. Непокорная прядка опять упала на высокий лоб. Майкл говорил горячо, взволнованно, а у меня кровь стучала в ушах, и темнело в глазах.

– Я думаю, вы моя истинная. Скажите, я вам хоть немного нравлюсь? – Он с тревогой посмотрел на меня. А мне хотелось крикнуть ему в ответ, – Я люблю тебя, люблю!

Но я вместо этого, опустив глаза, тихо произнесла, – Да, вы мне очень симпатичны, мистер Рид.

– Прошу вас, обращайтесь ко мне по имени Джулиана, для вас я просто Майк – попросил парень.

– Хорошо мистер… хорошо Майк. И что из этого следует? – спросила я.

– Джулиана, я понимаю, что, наверное, много прошу. Но я должен быть точно уверен, что вы предназначены мне свыше. Лишь в этом случае, я могу настаивать расторгнуть помолвку с мисс Уайт. Понимаете, наши семьи, – он поморщился, – слишком известны, чтобы было возможном избежать скандала.

Он с минуту помолчал.

– Джулиана я хотел бы вас просить, если только я вам не противен. Я хотел бы видеться с вами. Ухаживать за вами.

Майкл замолчал, несколько минут мы сидели молча. Я не знала, что ему ответить. Потом Майкл посмотрел мне в глаза и прошептал, – Поверьте мне! Пожалуйста. Я не обижу вас. Святая праматерь, я уже сам не понимаю, что говорю! Мне необходимо убедиться, что вы моя истинная! Мы ещё слишком мало знаем друг друга… Но, эта проклятая свадьба, не даёт мне возможности, нормально ухаживать за вами. А чтобы расторгнуть помолвку и отменить свадьбу, мне необходимы веские основания. Вы понимаете меня? Вы согласны?

У меня кружилась голова, я была в полной растерянности, сердце требовало согласиться, а разум кричал, – Опомнись дурочка, это же оборотень. Он натешится и женится на своей Оливии, а у тебя будет разрушена репутация. И куда ты потом пойдёшь? Кому ты будешь такая нужна?

– Джулиана, скажете мне хоть что-нибудь?

Я подняла на него взгляд, глаза Майка совсем изменились, и на меня с надеждой смотрел зверь.

– Согласна на что? Встречаться с вами? Я не могу. Я так не могу – пробормотала я охрипшим голосом, – мне надо подумать. Я отвечу вам позже.

При моих первых словах глаза Майкла затопило отчаяние, а затем взгляд заполнился надеждой.

– Хорошо, – произнёс он. – Я буду ждать вашего решения. А теперь давайте всё же попробуем поесть. Здесь очень вкусно готовят.

Я начала есть, совершенно не чувствуя вкуса от волнения и переживаний. Майкл вначале молчал, а потом начал рассказывать смешные случаи, произошедшие с ним, когда он учился в колледже. Расспрашивал о преподавателях, оказывается, он тоже учился в нашем колледже на боевом факультете. Незаметно в разговоре мы перешли на «ты» и хохотали, рассказывая наперебой друг другу о наших мелких проказах и хулиганствах. За разговором я расслабилась и не заметила, как съела всё. Майк расплатился, и мы вышли из таверны.

– Джулиана. Давай немного погуляем, – попросил Майк.

– Давай – согласилась я.

Мы свернули за угол таверны, и пошли по улице вниз. Ярдов через пятьсот улица выходила к живописному пруду, на берегах которого среди деревьев были установлены скамейки и качели. Мы шли медленно, переглядываясь друг с другом. Та лёгкость, с которой мы только что разговаривали за столом таверны, куда-то ушла, и я испытывала странное смущение.

Остановились у кромки воды, спокойная водная гладь розовела под утомлённым за длинный день солнцем. Майк нагнулся, поднял камушек.

– А ну-ка, посмотрим, сколько блинчиков я испеку. Угадаешь? – спросил он.

– Три. – ответила я.

Он бросил камушек на воду. Камень заскакал по поверхности воды.

– Ничего себе, – выдохнула я – семь блинчиков.

Наклонилась и тоже подобрала несколько камешков. Я бросала их один за другим, но камешки или сразу тонули или, же плюхнув пару раз по поверхности, скрывались под водой. Майк же довёл свой рекорд до двенадцати блинчиков.

– Это не честно – возмутилась я.

– Давай, я покажу как надо – сказал Майкл и, став за моей спиной, взял мою руку в свою. Мы оба вздрогнули и замерли… Майк прижал меня к себе и рвано выдохнул в шею. По моей спине табуном промчались мурашки, из руки выпал камень. Майкл развернул меня к себе лицом и прижался к моим губам своими, неожиданно оказавшимися очень нежными и мягкими. Он покусывал уголки моего рта, губы и тут же снимал боль языком, жадно пил моё дыхание. Сердце у меня неистово и рвано стучало в груди, я стояла на цыпочках, плотно прижавшись к нему. Майкл обхватил лицо ладонями, заглянул в пьяные от счастья глаза и простонал в губы. Поцелуй стал требовательным напористым. Я охнула и неумело ответила ему. Его язык ворвался в мой рот, лаская мои губы изнутри. Наше дыхание спуталось, смешалось. Да я вообще забыла, как надо дышать. У меня кружилась голова, и подгибались колени, а в животе, казалось, порхали бабочки. Майкл прервал поцелуй, обеими руками крепко прижал меня к себе. Прижался своим лбом к моему и прошептал, – Что же нам теперь делать, девочка моя? Где же ты раньше-то была? Почему я не встретил тебя раньше?

Мы расстались в тот вечер поздно. Наняв крытый экипаж, он проводил меня до усадьбы, где жили мои родители. Всё дорогу он держал меня за руку и смотрел, смотрел, не отрываясь. Прощаясь, он сказал мне, – Я знаю Джулиана, что мне не будет счастья без тебя. Мне расстаться-то с тобой даже на час больно. Я решу эту проблему, ты верь мне.

– Я верю – прошептала в ответ. Майкл порывисто прижал меня к себе и приник к моим губам. Я отвечала ему со всей пылкостью.

– Девочка моя, я буду скучать. Я приеду завтра к госпиталю. Встречу тебя.

– Я не работаю завтра, – выдохнула я – у меня два дня выходных.

– Тогда я приеду сюда. Я обязательно приеду. Ты жди.

Он обхватил моё лицо тёплыми ладонями, внимательно посмотрел мне в глаза – Верь мне, прошу.

А затем зацеловал каждый сантиметр моего лица. Не знаю, сколько бы мы ещё простояли. Но тут скрипнула калитка, и раздался голос отца – Джули, это ты дочка? А, мы ждали тебя к ужину. Я сжала руку Майкла в прощальном жесте и побежала к калитке.

– Здравствуй, папа, – я чмокнула, отца в щеку и на минуту прижалась. Мне хотелось поскорее попасть в дом, привести себя в порядок, успокоиться. И мне совсем не хотелось разговаривать с родителями о том, кто это был и чем я сейчас занималась. Пулей пролетела в свою комнату. Надела домашнее платье. Сполоснула лицо холодной водой. Внимательно оглядела себя в зеркале. Вроде всё нормально. Губы только немного припухли, да глаза блестят.