Текст книги "1917 - 2017 годы ... Столетие русских революций, которые изменили мир ... Битва всех против всех ... (СИ)"

Автор книги: Татьяна Хруцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Русская идея есть идея сердца. Идея созерцающего сердца. Сердца, созерцающего свободно и предметно и передающего своё видение воле для действия и мысли для осознания и слова. Вот главный источник русской веры и русской культуры. Вот главная сила России и русской самобытности. Вот путь нашего возрождения и обновления.

Вот то, что другие народы смутно чувствуют в русском духе, и когда верно узнают это, то преклоняются и начинают любить и чтить Россию. А пока не умеют или не хотят узнать, отвёртываются, судят о России свысока и говорят о ней слова неправды, зависти и вражды.

– Итак, Русская Идея есть идея сердца. Она утверждает, что главное в жизни есть любовь и что именно любовью строится совместная жизнь на земле, ибо из любви родится вера и вся культура духа. Эту идею русско-славянская душа, издревле и органически предрасположенная к чувству, сочувствию и доброте, восприняла исторически от христианства: она отозвалась сердцем на Божие Благовестие, на главную Заповедь Божию и уверовала, что «Бог есть любовь». Русское Православие есть христианство не столько от Павла, сколько от Иоанна, Иакова и Петра. Оно воспринимает Бога не воображением, которому нужны страхи и чудеса для того, чтобы испугаться и преклониться перед «силою» (первобытные религии), не жадною и властною земною волею, которая в лучшем случае догматически принимает моральное правило, повинуется закону и сама требует повиновения от других (иудаизм и католицизм), не мыслью, которая ищет понимания и толкования и затем склонна отвергать то, что ей кажется непонятным (протестантство). Русское Православие воспринимает Бога любовью, воссылает Ему молитву любви и обращается с любовью к миру и к людям. Этот дух определил собою акт православной веры, православное богослужение, наши церковные песнопения и церковную архитектуру. Русский народ принял христианство не от меча, не по расчёту, не страхом и не умственностью, а чувством, добротой, совестью и сердечным созерцанием. Когда русский человек верует, он верует не волей и умом, а огнём сердца. Когда его вера созерцает, то она не предаётся соблазнительным галлюцинациям, а стремится увидеть подлинное совершенство. Когда его вера желает, то она желает не власти над вселенной, а совершенного качества. В этом корень русской идеи. В этом её творческая сила на века. И всё это не идеализация и не миф, а живая сила русской души и русской истории. О доброте, ласковости и гостеприимстве, а также и о свободолюбии русских славян свидетельствуют единогласно древние источники – и византийские, и арабские. Русская народная сказка вся проникнута певучим добродушием. Русская песня есть прямое излияние сердечного чувства во всех его видоизменениях. Русский танец есть импровизация, проистекающая из переполненного чувства... Духом сердечного и совестного созерцания проникнуты русские летописи и наставительные сочинения. Этот дух живёт в русской поэзии и литературе, в русской живописи и в русской музыке. История русского правосознания свидетельствует о постепенном проникновении его этим духом, духом братского сочувствия и индивидуализирующей справедливости... Итак, любовь есть основная духовно-творческая сила русской души. Без любви русский человек есть неудавшееся существо. Цивилизирующие суррогаты любви (долг, дисциплина, формальная лояльность, гипноз внешней законопослушности) сами по себе ему мало свойственны. Без любви он или лениво прозябает, или склоняется ко вседозволенности. Ни во что не веруя, русский человек становится пустым существом без идеала и без цели. Ум и воля русского человека приводятся в духовно-творческое движение именно любовью и верой.

– Первое проявление русской любви и русской веры есть живое созерцание. Созерцанию нас учило прежде всего наше равнинное пространство, наша природа с её далями и облаками, с её реками, лесами, грозами и метелями. Отсюда наше неутомимое взирание, наша мечтательность, наша созерцающая «лень» (Пушкин), за которой скрывается сила творческого воображения. Русскому созерцанию давалась красота, пленявшая сердце, и эта красота вносилась во всё – от ткани и кружева до жилищных и крепостных строений. От этого души становились нежнее, утончённее и глубже; созерцание вносилось и во внутреннюю культуру – в веру, в молитву, в искусство, в науку и в философию. Русскому человеку присуща потребность увидеть любимое вживе и въяве и потом выразить увиденное – поступком, песней, рисунком или словом. Вот почему в основе всей русской культуры лежит живая очевидность сердца, а русское искусство всегда было чувственным изображение нечувственно узренных обстояний. Именно эта живая очевидность сердца лежит и в основе русского исторического монархизма. Россия росла и выросла в форме монархии не потому, что русский человек тяготел к зависимости или к политическому рабству, как думают многие на Западе, но потому, что государство в его понимании должно быть художественно и религиозно воплощено в едином лице – живом, созерцаемом, беззаветно любимом и всенародно «созидаемом» и укрепляемом этой всеобщей любовью.

– Но сердце и созерцание дышат свободно. Они требуют свободы, и творчество их без неё угасает. Сердцу нельзя приказывать любить, его можно только зажечь любовью. Созерцанию нельзя предписать, что ему надо видеть и что оно должно творить. Дух человека есть бытие личное, органическое и самодеятельное: он любит и творит сам, согласно своим внутренним необходимостям. Этому соответствовали исконное славянское свободолюбие и русско-славянская приверженность к национально-религиозному своеобразию. Этому соответствовала и православная концепция христианства: не формальная, не законническая, не морализующая, но освобождающая человека к живой любви и к живому совестному созерцанию. Этому соответствовала и древняя русская (и церковная, и государственная) терпимость ко всякому иноверию и ко всякой иноплеменности, открывшая России пути к имперскому (не «империалистическому») пониманию своих задач... Русскому человеку свобода присуща как бы от природы. Она выражается в той органической естественности и простоте, в той импровизаторской лёгкости и непринуждённости, которая отличает восточного славянина от западных народов вообще и даже от некоторых западных славян. Эта внутренняя свобода чувствуется у нас во всём: в медлительной плавности и певучести русской речи, в русской походке и жестикуляции, в русской одежде и пляске, в русской пище и в русском быту. Русский мир жил и рос в пространственных просторах и сам тяготел к просторной нестеснённости. Природная темпераментность души влекла русского человека к прямодушию и открытости, превращала его страстность в искренность и возводила эту искренность к исповедничеству и мученичеству... И если мы, учитывая это органическое свободолюбие русского народа, окинем мысленным взором его историю с её бесконечными войнами, то мы должны будем... преклониться перед той силой государственного инстинкта, духовной лояльности и христианского терпения, которую русский народ обнаруживал на протяжении всей своей истории...

Итак, русская идея есть идея свободно созерцающего сердца. Однако это созерцание призвано быть не только свободным, но и предметным. Ибо свобода, принципиально говоря, даётся человеку не для саморазнуздания, а для органически-творческого самооформления, не для беспредметного блуждания и произволения, а для самостоятельного нахождения предмета и пребывания в нём. Только так возникает и зреет духовная культура. Именно в этом она и состоит.

Вся жизнь русского народа могла бы быть выражена и изображена так: свободно созерцающее сердце искало и находило свой верный и достойный предмет. По-своему находило его сердце юродивого, по-своему – сердце странника и паломника, по-своему предавалось религиозному предметовидению русское отшельничество и старчество, по-своему держалось за священные традиции Православия русское старообрядчество, по-своему, совершенно по-особому вынашивала свои славные традиции русская армия, по-своему же несло тягловое служение русское крестьянство и по-своему же вынашивало русское боярство традиции русской православной государственности, по-своему утверждали своё предметное видение те русские праведники, которыми держалась русская земля... Вся история русских войн есть история самоотверженного предметного служения Богу, царю и Отечеству... Россия всегда строилась духом свободы и предметности и всегда шаталась и распадалась, как только этот дух ослабевал, как только свобода извращалась в произвол и посягание, в самодурство и насилие, как только созерцающее сердце русского человека прилеплялось к беспредметным или противопредметным содержаниям...

Такова русская идея: свободно и предметно созерцающая любовь и определяющаяся этим жизнь и культура.

Там, где русский человек жил и творил из этого акта, он духовно осуществлял своё национальное своеобразие и производил свои лучшие создания во всём: в праве и в государстве, в одинокой молитве и в общественной организации, в искусстве и в науке, в хозяйстве и в семейном быту, в церковном алтаре и на царском престоле.

Божии дары – история и природа – сделали русского человека именно таким. В этом нет его заслуги, но этим определяется его драгоценная самобытность в сонме других народов. Этим определяется и задача русского народа: быть таким со всей возможной полнотой и творческой силой, блюсти свою духовную природу, не соблазняться чужими укладами, не искажать своего духовного лица искусственно пересаживаемыми чертами и творить свою жизнь и культуру именно этим духовным актом...

Мы не призваны заимствовать духовную культуру у других народов или подражать им. Мы призваны творить своё и по-своему: русское по-русски...

Достоинства нам даны и заданы наши собственные. И когда мы сумеем преодолеть свои национальные недостатки – совестью, молитвой, трудом и воспитанием, – тогда наши достоинства расцветут так, что о чужих никто из нас не захочет и помышлять...

Нам предстоит вырастить из свободного сердечного созерцания свою особую, новую русскую культуру воли, мысли и организации. Россия не есть пустое вместилище, в которое можно механически, по произволу, вложить всё, что угодно, не считаясь с законами её духовного организма. Россия есть живая духовная система со своими историческими дарами и заданиями. Мало того, за нею стоит некий Божественный исторический замысел, от которого мы не смеем отказаться и от которого нам и не удалось бы отречься, если бы мы даже того и захотели... И всё это выговаривается русской идеей.

Эта русская идея созерцательной любви и свободной предметности – сама по себе не судит и не осуждает инородные культуры. Она только не предпочитает их не вменяет их себе в закон.

КАЖДЫЙ НАРОД ТВОРИТ ТО, ЧТО ОН МОЖЕТ,

ИСХОДЯ ИЗ ТОГО, ЧТО ЕМУ ДАНО.

Но плох тот народ, который не видит того, что дано именно ему, и потому ходит побираться под чужими окнами. Россия имеет свои духовно-исторические дары и призвана творить свою особую духовную культуру: культуру сердца, созерцания, свободы и предметности...

Запад нам не указ и не тюрьма. Его культура не есть идеал совершенства. Строение его духовного акта (или, вернее, его духовных актов), может быть, и соответствует его способностям и его потребностям, но нашим силам, нашим заданиям, нашему историческому призванию и душевному укладу оно не соответствует и не удовлетворяет. И нам незачем гнаться за ним и делать себе из него образец. У Запада свои заблуждения, недуги, слабости и опасности. Нам нет спасения в западничестве.

У НАС СВОИ ПУТИ И СВОИ ЗАДАЧИ. И В ЭТОМ СМЫСЛ РУССКОЙ ИДЕИ.

Хороши мы в данный момент нашей истории или плохи, мы призваны и обязаны идти своим путём – очищать своё сердце, укреплять своё созерцание, осуществлять свою свободу и воспитывать себя к предметности. Как бы ни были велики наши исторические несчастья и крушения, мы призваны самостоятельно быть, а не ползать перед другими; творить, а не заимствовать; обращаться к Богу, а не подражать соседям; искать русского видения, русских содержаний и русской формы, а не ходить «в кусочки», собирая на мнимую бедность. Мы Западу не ученики и не учителя.

Мы ученики Бога и учителя себе самим. Перед нами задача: творить русскую самобытную духовную культуру – из русского сердца, русским созерцанием, в русской свободе, раскрывая русскую предметность...

И в этом – смысл русской идеи.

Эту национальную задачу нашу мы должны верно понять, не искажая её и не преувеличивая. Мы должны заботиться не об оригинальности нашей, а о предметности нашей души и нашей культуры, оригинальность же «приложится» сама, расцветая непреднамеренно и непосредственно. Дело совсем не в том, чтобы быть ни на кого не похожим; требование «будь как никто» неверно, нелепо и неосуществимо. Чтобы расти и цвести, не надо коситься на других, стараясь ни в чём не подражать им и ничему не учиться у них. Нам надо не отталкиваться от других народов, а уходить в собственную глубину и восходить из неё к Богу; надо не оригинальничать, а добиваться Божией правды; надо не предаваться восточно-славянской мании величия, а искать русской душой предметного служения.

И в этом – смысл русской идеи.

Вот почему так важно представить себе наше национальное призвание со всей возможной живостью и конкретностью. Если русская духовная культура исходит из сердца, созерцания, свободы и совести, то это отнюдь не означает, что она «отрицает» волю, мысль, форму и организацию. Самобытность русского народа совсем не в том, чтобы пребывать в безволии и безмыслии, наслаждаться бесформенностью и прозябать в хаосе, но в том, чтобы выращивать вторичные силы русской культуры (волю, мысль, форму и организацию) из её первичных сил (из сердца, из созерцания, из свободы и совести). Самобытность русской души и русской культуры выражается именно в этом распределении её сил на первичные и вторичные: первичные силы определяют и ведут, а вторичные вырастают из них и приемлют от них свой закон. Так уж было в истории России. И это было верно и прекрасно. Так должно быть и впредь, но ещё лучше, полнее и совершеннее.

Согласно этому русская религиозность должна по-прежнему утверждаться на сердечном созерцании и свободе и всегда блюсти свой совестный акт...

Русское искусство призвано блюсти и развивать тот дух любовной созерцательности и предметной свободы, которым оно руководствовалось доселе... Не дело русских художников (всех искусств и всех направлений) заботиться об успехах на международной эстраде и на международном рынке и приспособляться к их вкусам и потребностям; им не подобает «учиться» у Запада – ни его упадочному модернизму, ни его эстетической бескрылости, ни его художественной беспредметности и снобизму. У русского художества свои заветы и традиции, свой национальный творческий акт: нет русского искусства без горящего сердца; нет русского искусства без сердечного созерцания; нет его без свободного вдохновения; нет и не будет его без ответственного, предметного и совестного служения...

Русская наука не призвана подражать западной учёности ни в области исследования, ни в области мировосприятия. Она призвана вырабатывать своё мировосприятие, своё исследовательство. Это совсем не значит, что для русского человека «необязательна» единая общечеловеческая логика или что у его науки может быть другая цель, кроме предметной истины... Но русский учёный призван вносить в своё исследовательство начала сердца, созерцательности, творческой свободы и живой ответственности совести. Русский учёный призван вдохновенно любить свой предмет... Русская наука не может и не должна быть мёртвым ремеслом, грузом сведений, безразличным материалом для произвольных комбинаций, технической мастерской, школой бессовестного умения.

Русский учёный призван насыщать своё наблюдение и свою мысль живым созерцанием – и в естествознании, и высшей математике, и в истории, и в юриспруденции, и в экономике, и в филологии, и в медицине. Рассудочная наука, не ведающая ничего, кроме чувственного наблюдения, эксперимента и анализа, есть наука духовно слепая: она не видит предмета, а наблюдает одни оболочки его; прикосновение её убивает живое содержание предмета; она застревает в частях и кусочках и бессильна подняться к созерцанию целого. Русский же учёный призван созерцать жизнь природного организма, видеть математический предмет, зреть в каждой детали русской истории дух и судьбу своего народа, растить и укреплять свою правовую интуицию; видеть целостный экономический организм своей страны, созерцать целостную жизнь изучаемого им языка, врачебным зрением постигать страдание своего пациента.

К этому должна присоединиться творческая свобода в исследовании. Научный метод не есть мёртвая система приёмов, схем и комбинаций. Всякий настоящий, творческий исследователь всегда вырабатывает свой, новый метод. Ибо метод есть живое, ищущее движение к предмету, творческое приспособление к нему, "из-следование", "изобретение", вживание, вчувствование в предмет, нередко импровизация, иногда перевоплощение. Русский учёный по всему складу своему призван быть не ремесленником и не бухгалтером явления, а художником в исследовании; ответственным импровизатором, свободным пионером познания... Русский учёный должен встать на свои ноги. Его наука должна стать наукой творческого созерцания – не в отмену логики, а в наполнение её живою предметностью; не в попрание факта и закона, а в узрение целостного предмета, скрытого за ними.

Русское право и правоведение должны оберегать себя от западного формализма, от самодовлеющей юридической догматики, от правовой беспринципности... России необходимо новое правосознание, национальное по своим корням, христиански-православное по своему духу и творчески содержательное по своей цели. Для того чтобы создать такое правосознание, русское сердце должно увидеть духовную свободу как предметную цель права и государства и убедиться в том, что в русском человеке надо воспитать свободную личность с достойным характером и предметною волею.

России необходим новый государственный строй, в котором свобода раскрыла бы ожесточённые и утомлённые сердца, чтобы сердца по-новому прилепились бы к Родине и по-новому обратились к национальной власти с уважением и доверием. Это открыло бы нам путь к исканию и нахождению новой справедливости и настоящего русского братства. Но всё это может осуществиться только через сердечное и совестное созерцание, через правовую свободу и предметное правосознание...

А Русская Армия никогда не забудет Суворовской традиции, утверждавшей, что солдат есть личность, живой очаг веры и патриотизма, духовной свободы и бессмертия...

Таков основной смысл формулированной мною русской идеи. Она не выдумана мною. Её возраст есть возраст самой России. А если мы обратимся к её религиозному источнику, то мы увидим, что это есть идея православного христианства. Россия восприняла своё национальное задание тысячу лет тому назад от христианства: осуществить свою национальную земную культуру, проникнутую христианским духом любви и созерцания, свободы и предметности. Этой идее будет верна и грядущая Россия.

РУССКОМУ НАРОДУ НЕОБХОДИМО ДУХОВНОЕ ОБНОВЛЕНИЕ

Человек творит, утверждая, а не отвергая... Мало вскрыть и доказать тот всенародный самообман, который обычно осуществляется в демократии, надо найти тот здравый исход, который не грозил бы государству ни тиранией, ни тоталитарным строем, ни разложением, идущим от «партийной демократии»...

Найти своё – новое, творческое, жизненно верное...

Перед нами Великая Россия, её погибель или возрождение...

Мы не верим и не поверим ни в какую «внешнюю реформу», которая могла бы спасти нас сама по себе, независимо от внутреннего, душевно-духовного изменения человека. Нет такой «избирательной системы», нет такого государственного устройства, нет такого церковного строя, нет такого школьного порядка, которые обещали бы человечеству, и в частности и в особенности России, обновление и возрождение независимо от того, что будет созерцать его воображение и каков будет внутренний уклад его мысли и настроений и каковы будут дела его жизни. Невозможно, чтобы дрянные люди со злой волей обновили и усовершенствовали общественную жизнь. Жадный пустит в ход все средства, продажный всё продаст, человек, в коем Бога нет, превратит всю жизнь в тайное и явное преступление. Внешнее само по себе не обеспечивает человеку ни духовности, ни духовного спасения; никакой государственный строй не сообщит человеку ни любви, ни доброты, ни чувства ответственности, ни честности, ни благородства. Истинное обновление идёт не от внешнего внутрь, не от формы к содержанию, не от видимости к существу, а обратно...

И странно, даже страшно доказывать это через 2000 лет после Рождества Христова; странно потому, что люди, по-видимому, прошли мимо христианства; страшно потому, что мы не видим, чем и как восстановить и утвердить непринятое Откровение.

Всё великое и священное идёт изнутри – от сердечного созерцания, из глубины, от постигающей и приемлющей любви, из таинственной духовности инстинкта; от воспламенившейся воли; от узревшего разума; от очистившегося воображения. Если внутри смутно, нечисто, злобно, жадно, скверно, то не поможет никакая внешняя форма, никакой запрет, никакая угроза, никакое «избирательное право», особенно всеобщее, равное и прямое...

Было время, когда русская интеллигенция считала западный политический строй «образцом» для России. Это время прошло. Мы видели и наблюдали достаточно. Мы научились тому, что истинное строительство есть творчество, а не подражание. Мы увидели истинное лицо Запада... в том, что называется «свободным строем», в действительности руководимом из-за кулисы. Верить в свободу этого строя могут только люди политически близорукие или наивно-доверчивые. Ибо свобода совсем не сводится к голосованию всех по всем вопросам; корни её лежат гораздо глубже, и выражается она в гораздо более существенных проявлениях – духовных, творческих и житейских...

Свобода есть умение сочетать независимость с лояльностью...

Государство есть не механизм, а организм, и всякая истинная и прочная форма жизни должна быть подготовлена в нём органически...

Русскому народу необходимо духовное возрождение и обновление...

–

"– ...Происходящее в нравственной жизни людей имеет непосредственное отношение к ответственности Патриарха, епископата и всей церкви... Вспоминая весь свой путь служения я приношу благодарность всем тем людям, которые встречались на моём пути и которые во многом помогли мне подготовить себя к тому служению, к которому Господь меня призвал на закате лет моих... Я с благодарностью вспоминаю своих благочестивых родителей, своих учителей, своих близких и родных людей, которые в тяжёлых обстоятельствах непростой жизни старались по-человечески поддерживать меня, когда многие даже опасались принимать мою сторону... Я благодарю всех тех, кто вместе со мной прошёл через радости и скорби моей жизни... Моя особая благодарность... Я благодарю Бога за то, что я являюсь членом семьи предстоятелей... Это большая честь и большая радость служить вместе с выдающимися иерархами... Моя особая благодарность тем, кто несёт своё служение в разных странах, кто первыми принимают как удары тех, кто хотел бы разрушить единство нашей церкви, так и тех, кто по идейным соображениям борется с церковью, не считая церковь положительной фактором человеческой жизни... Я опираюсь на духовенство и на активных мирян, пожилых и молодых... Сегодня именно наши миряне, включая молодёжь, творят добрые дела тихо, незаметно, но дела, которые изменяют нравственный климат в нашем народе...

У Бога нет случайностей..."

«Наверное, не случайно Господь провёл нас через испытания в 20-ом веке – для того чтобы в не менее сложном веке 21-ом мы обрели твёрдый фундамент нашего национального благосостояния, фундамент, позволяющий строить единое здание новой России»...

«Россия – это многонациональная страна, где живут русские люди»...

ПОСЛАНИЕ

Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина

Федеральному Собранию, России и всему миру

1 декабря 2016-го года... Добрый день, уважаемые коллеги, члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы, граждане России!

Сегодня, как обычно в Посланиях, речь пойдёт о наших задачах в экономике, социальной сфере, во внутренней и внешней политике. Больше внимания мы на этот раз уделим экономике, социальным вопросам и внутренней политике. Нам приходится решать все эти задачи в сложных, неординарных условиях, как это не раз бывало в истории. И народ России вновь убедительно доказал, что способен отвечать на непростые вызовы, отстаивать и защищать национальные интересы, суверенитет и независимый курс страны. Но вот что, уважаемые коллеги, хотел бы в этой связи сказать. Граждане объединились, и мы это видим, надо сказать спасибо за это нашим гражданам, они объединились вокруг патриотических ценностей не потому, что всем довольны, что всё их устраивает, нет, трудностей и проблем сейчас хватает, но есть понимание их причин. А главное, уверенность, что вместе мы их обязательно преодолеем. Готовность работать ради России, сердечная, искренняя забота о ней – вот что лежит в основе этого объединения. При этом люди рассчитывают, что им будут обеспечены широкие и равные возможности для самореализации, для воплощения в жизнь предпринимательских, творческих, гражданских инициатив, рассчитывают на уважение к себе, своим правам, свободам, к своему труду. Принципы справедливости, уважение к правде универсальны. Мы твёрдо отстаиваем их и, как видим, не безрезультатно, на международной арене. Но в такой же степени обязаны гарантировать их реализацию внутри страны в отношении каждого человека и всего общества. Любая несправедливость и неправда воспринимаются очень остро. Это вообще особенность нашей культуры. Общество решительно отторгает спесь, хамство, высокомерие, снобизм, от кого бы это ни исходило. И больше ценит такие качества как ответственность, высокая нравственность, забота об общественных интересах, готовность слышать других и уважать их мнение. Это показала и прошедшая в этом году избирательная кампания. Вы знаете, что инициатива возвращения к смешанной модели выбора депутатов Государственной Думы была поддержана в Послании 2012-го года. Это был принципиальный шаг навстречу общественному мнению. Считаю, что курс на развитие политической системы, института прямой демократии, для повышения конкурентности выборов абсолютно оправдан, и мы, безусловно, будем его продолжать. Выросла роль Государственной Думы как представительного органа. В целом укрепился авторитет Законодательной власти, и его нужно поддерживать, подтверждать делами. Это касается всех политических сил, представленных в Парламенте. Но, конечно, особая ответственность на партии "Единая Россия", которая именно сегодня отмечает своё пятнадцатилетие. Партия имеет конституционное большинство в Государственной Думе, является главной опорой правительства в Парламенте. И нужно так выстроить совместную работу, чтобы все обещания, обязательства, взятые перед гражданами, были выполнены. Именно граждане определили итоги избирательной кампании, выбрали путь созидательного развития страны. Доказали, что мы живём в здоровом, уверенном в своих справедливых требованиях обществе, в котором не укрепляе тся иммунитет к популизму и демагогии, и высоко ценится значимость взаимной поддержки, сплочённости и единства. Речь не идёт, конечно, о каких-то догмах, о показном, фальшивом единении, тем более, о принуждении к определённому мировоззрению. Всё это в нашей истории было. И мы не собираемся возвращаться назад в прошлое. Но это не значит, что, жонглируя красивыми словами, и прикрываясь рассуждениями о свободе, кому-то можно оскорблять чувства других людей и национальные традиции. Если кто-то себя считает более продвинутым, более интеллигентным, если кто-то считает себя умнее кого-то, ну, если вы такие, с уважением относитесь к другим людям. Это же естественно. При этом, конечно, считаю неприемлемым и встречную агрессивную реакцию, тем более, если она выливается в вандализм и нарушение закона. На подобные факты государство будет реагировать жёстко. Завтра на заседании совета по культуре обязательно обсудим вопросы, вызывающие широкую дискуссию. Поговорим о принципах взаимной ответственности представителей гражданского общества и деятелей искусств. Но хочу особенно подчеркнуть, что и в культуре, и в политике, в средствах массовой информации, в общественной жизни, в полемике по экономическим вопросам никто не может запретить свободно мыслить и открыто высказывать свою позицию. Повторю, когда мы говорим о солидарности и единстве, мы имеем в виду ту осознанную, естественную консолидацию граждан ради успешного развития России. Можно ли достичь значимых стратегических целей в раздробленном обществе, можно ли решить эти задачи с Парламентом, где вместо результативной работы идут состязания амбиций и бесплодные препирательства, можно ли достойно развиваться на зыбкой почве слабого государства и управляемой извне безвольной власти, потерявшей доверие своих граждан? Ответ очевиден: конечно, нет. В последнее время мы видели немало стран, где такая ситуация открывала дорогу авантюристам, переворотам и, в конечном счёте, анархии. Везде результат один: человеческие трагедии и жертвы, упадок и разорение, разочарование. Вызывает озабоченность и то, что в мире, причём даже в самых благополучных, казалось бы, странах, устойчивых регионах возникает всё больше новых разломов и конфликтов на политической, национальной, религиозной, социальной почве. Всё это накладывается на острейший миграционный кризис, с которым столкнулись, например, европейские и другие страны. Мы хорошо знаем, какие последствия несут так называемые великие потрясения. К сожалению, в нашей стране в минувшем веке их было много. Наступающий 2017-й год – год столетия Февральской и Октябрьской революций. Это весомый повод ещё раз обратиться к причинам и самой природе революций в России. И не только для историков, учёных. Российское общество нуждается в объективном, честном, глубоком анализе этих событий. Это наша общая история, и относиться к ней нужно с уважением. Об этом писал и выдающийся русский, советский философ Алексей Фёдорович Лосев: "Мы знаем весь тернистый путь нашей страны. Мы знаем томительные годы борьбы, недостатка, страданий. Но для сына своей Родины всё это своё, неотъемлемое, родное". Уверен, что у абсолютного большинства наших граждан именно такое ощущение Родины. И уроки истории нужны нам прежде всего для примирения, для общественного, политического, гражданского согласия, которого нам удалось сегодня достичь. Недопустимо тащить расколы, злобу, обиды и ожесточение прошлого в нашу сегодняшнюю жизнь, в собственных политических и других интересах спекулировать на трагедиях, которые коснулись практически каждой семьи в России, по какую бы сторону баррикад ни оказались тогда наши предки. Давайте будем помнить: мы единый народ, мы один народ, и Россия у нас одна.