Текст книги "Авантюристка из Арзамаса, или Закон сохранения энергии. Часть I"

Автор книги: Татьяна Туринская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Еще скажи – само рассосется, – возмутилась Алька. – Нет же, говорю тебе, я просто чувствую, что это правда.

Берганова вздохнула. Впрочем, без особой горести:

– Ну что ж, придется делать аборт. Да не переживай ты так. Ты, что ли, первая? Такая наша бабская доля. У нас без этого никак. Думаешь, меня миновала сия кара? Я ж тебе рассказывала, какими путями дорожку на сцену прокладывала. Я в абортарии вообще своим человеком была. Да я к твоим годам уже штук семь абортов сделала. И что? Живая! И даже вполне симпатишная. Ладно, брось нюни разводить. У меня вот тут идейка одна возникла.

– Что за идейка? – без особого энтузиазма поинтересовалась Алька. Ей сложно было перестать думать о предстоящей операции.

– Идея – высший класс! А что, если нам отправить в небольшой круиз между двумя мирами Гремухину?

Алька отшатнулась:

– Венэру Антиоховну? С ума сошла. На святое покушаешься?

Берганова с горящим взором кинулась защищать свою замечательную идею:

– Да ты что, Алька, ты сама подумай, какой кайф! Она же, зараза, настолько уверена в себе. Она ж думает, что весь мир у ее ног. Она – бог и царь российской эстрады, обнаглевшая, зажиревшая от собственной звездности баба. Ты представляешь, как ей гонор-то там обломают? Как же, царица вселенной Венэра Антиоховна Гремухина – и вдруг никто. А ты, случайно, не поинтересовалась, кто она там?

– Да ты что, и в мыслях не было! Кто ж с огнем играет? Это ж не дай Бог догадается, от кого волна пошла – в порошок сотрет. Не-е, Ир, я в такие игры не играю…

Берганова оскорбилась:

– Значит я – дерьмо собачье, с Бергановой экспериментировать можно, а Венэра – святое? Да ты прикинь, сколько ты с нее бабок снять сможешь! Это тебе не занюханный Мальвинин, это сама Гремухина! Это ж бабушка советской эстрады со всеми вытекающими обстоятельствами. Она ж, сволочь наглая, с каждого новичка имеет свой процент. Она ж, коряга престарелая, одна решает, кому быть на эстраде, кому нет. Это раньше проще было: переспал с кем нужно – и в дамках. А эта зараза… Да ты знаешь, что эта сука в закон возвела? Эти сведения в прессу не просачиваются, эта тема закрыта для обсуждений. Я только с тобой и могу об этом поговорить, и то сугубо из надежды поставить гадюку на место. Ну с мужиков она ясно каких услуг требует. Старому телу много надо, чтобы получить хоть каплю удовольствия. Однако это не освобождает кандидатов от материальных вливаний в ее пользу. А девочек-то она не любит, у нее с сексуальной ориентацией все в порядке. Еще как не любит! Она же в каждой видит потенциальную конкурентку! И мстит им заранее. Ты думаешь, обходится только взятками? Как бы не так! Говорить такое и то противно. Слава Богу, я свою дорожку проложила еще до того, как она стала всемогущей. Теперь эта старая калоша находит для каждой кандидатки мужичка погрязнее да повонючее, в идеале – бомжа подзаборного, и наслаждается зрелищем, как мерзкое мурло насилует хорошенькую молоденькую девчушку. Ой, поверь мне: там столько грязи – просто рассказывать противно. Язык не поворачивается, честное слово. А ты ж у нас в некотором роде Робин Гуд. Вон как за Александру заступилась, когда узнала, как над ней Мальвинин измывался. Неужто оставишь без наказания гадкую бабищу?

Алька притихла. Оно то, конечно, зло должно быть наказано. До нее и раньше доходили кое-какие сведения о Венэриных "подвигах". Но такое…

– Ир, ты представляешь, что она со мной сделает, если узнает, что я – виновница ее бед? Она ж меня в порошок…

– Да как она узнает, – перебила Берганова. – Мальвинин ведь даже не пытался на тебя выйти. Да даже если бы и захотел, где бы он тебя искал? И Венэре тебя найти будет невозможно. Звонить ей будешь только с мобилки, так тебя вообще никто не вычислит. Зато денег сорвем со старой заразы – на всю оставшуюся жизнь. Тебе тогда и аборт делать не придется, ты тогда не только этого ребенка, ты еще десяток запросто прокормишь. А вообще, ты знаешь, я бы ее и забесплатно на тот курорт отправила. Еще лучше – на ПМЖ, как говаривала наша славная Александра. Вот только узнать бы, кто она там, в том мире?

Алька задумалась ненадолго. Наказать-то, конечно, можно. Скорее, даже нужно. Раз она такая дрянь…

– Вот только где ее там искать? Она же не москвичка? Насколько я знаю, она из какого-то глухого села. А как оно там называется? Конечно, и в том мире не на каждом углу встретишь Венэру Антиоховну Гремухину. Вряд ли у нее найдется хоть одна полная тезка. И все-таки: где ее искать?

– Где-где, – в очередной раз перебила Берганова, воодушевленная почти полученным Алькиным согласием. – Да все там же, в Москве! Она ж Снежанку свою в Москве родила? В Москве! Значит, и там она должна была родить в Москве Снежану Петровну Кастиловскую. Следовательно, и саму ее надо искать в Москве.

– Не в Москве, а в Мамсбурге. Там нет Москвы. Арзамас есть, точно знаю, а вместо Москвы у них Мамсбург – мать городов и город матерей. Они от этого названия просто тащатся.

– Ну и хрен с ними, пусть тащатся, от чего хотят. Мамсбург, так Мамсбург. Хотя название, конечно же, идиотское. Главное, мы знаем, где ее искать. Ты думаешь, у них в том Мамсбурге много найдется Венэр Гремухиных? Сомневаюсь, что там окажется больше одной Снежаны Петровны Кастиловскую. А если даже тамошняя Гремухина и сменила фамилию, выйдя замуж, то ты сможешь найти ее по имени-отчеству. Ну не поверю я, что в славном городе Мамсбурге есть еще одна Венэра Антиоховна!

Алька согласилась:

– Это да, что правда, то правда. Спорить не буду – с такими именами найти их будет несложно. А вот что делать дальше?

– А там и посмотрим. Давай, дуй в свое Зазеркалье. Да присмотрись к ней повнимательней: может, мы их насовсем поменяем?

***

Обнаружить в Мамсбурге Венэру Антиоховну удалось лишь после того, как отыскалась Снежана Петровна Кастиловская. К счастью, в Зазеркалье Снежана до сих пор еще была не замужем, хоть и имела, аналогично зеркальному отражению, двоих детей. А вот ейная мамочка ныне числилась под фамилией Бадейко.

Прежде, чем затевать аферу, следовало присмотреться к здешней Венэре повнимательнее. То есть, здесь она была не Венэра, а просто Венера, однако и это более традиционное имя мало подходило к его обладательнице. Невысокая приземистая тетка с седыми патлами, в дешевом спортивном костюме – именно такой она предстала Алькиному взору. Несмотря на означенное описание внешности, весьма походила на свою именитую тезку из другого мира. Вот только довольно забавно было видеть в ее грубых, неухоженных руках вместо микрофона метлу. Нет, на бабу Ягу она совсем не походила, несмотря на сивые пряди волос, выбивающиеся из-под цветастого платочка. Зато дворничиха из нее получилась самая что ни на есть классическая!

Ради наблюдения за объектом Альке даже пришлось на некоторое время забыть про родной мир, про привычного Утицкого, про зеркало. Ради Венэры пришлось вновь заменить собою Альбину Щербакову со всеми вытекающими последствиями…

С удивлением Алька обнаружила, что Варенник ныне оказался в отставке, а ее продюсером вновь стал Муравич. Правда, жили они по-прежнему раздельно, к великой Алькиной радости, ведь, окажись они соседями по спальне, ей сложно было бы объяснить ему, что такое странное происходит с зеркалом в определенное время суток. И ведь здесь не пройдет тот фокус, при помощи которого ей удавалось довольно долгое время скрывать проход от Утицкого. Там все было просто – слегка приоткрыла дверь кладовки, на которой висело зеркало, тем самым предотвратив попадание на него прямых солнечных лучей, и могла быть спокойна за сохранность тайны. Здесь же зеркало крепилось к стене наглухо, навечно. Плотные гардины на окнах – вещь хорошая, но не слишком надежная. Раз-другой можно было бы объяснить Иоанну, почему необходимо держать шторы закрытыми, но при постоянном совместном проживании с этим могли возникнуть проблемы.

Однако в гости Муравич наведывался ежедневно. В первый же вечер представил Алькиному вниманию расписание репетиций на ближайшую неделю. И из этого расписания выходило, что всю неделю Альке предстоит крутиться с утра до вечера практически без перерывов. Но ведь в ее личных планах были совсем другие задачи. Не может же она сидеть здесь бесконечно, когда у нее там Утицкий без присмотра!

– Ах, милый, – ласково прильнула она к плечу Муравича. – Я не уверена, что этот график мне подойдет. Может, через пару-тройку дней я и смогу в него втянуться, но сейчас пока придется изменить планы. Знаешь, дорогой, что-то я в последнее время расклеилась, чувствую себя неважно. То меня тошнит, то в жар бросает. И дрожь какая-то противная внутри меня засела. Как ты смотришь, солнышко, чтобы я несколько дней посвятила себе?

Муравич обеспокоился:

– И что, мы не будем встречаться? Я не смогу тебя видеть?

– Ну что ты, милый, как же я без тебя? Будем, мы обязательно будем встречаться! Только знаешь, я пока не готова к близости…

На лице Муравича слишком явно расплылось неудовольствие, и Алька поспешила исправить ситуацию:

– Нет же, Иоанн, нет! Солнышко мое, ты все неправильно понял. Я же не про совсем, я только про ближайшие дни, про сегодня! Может быть, завтра. А может, уже завтра я буду чувствовать себя лучше и тогда все будет, все, я тебе обещаю! Может, не завтра, может, через три, четыре дня, но у нас все будет, непременно будет! Ты же знаешь, дорогой, как много ты для меня значишь…

Иоанн нахмурился:

– Ну вот, опять начинается. Альбина, ты никогда не изменишься! Я ради тебя бросаю Ритку, я всех своих подопечных лишаю собственного внимания, хотя они, поверь мне, с куда большим энтузиазмом дарят свою ласку! Вспомни, что ты мне обещала. Кто говорил, что я буду визжать и плакать от восторга? А сама ни разу еще не заставила меня ни взвизгнуть, ни всплакнуть. Так теперь ты уже и вовсе хочешь лишить меня всего!

О Господи, как же Алька устала от этой темы! Ну никуда от нее не деться, никуда! Все кругом только об этом и говорят: Утицкий, Муравич, Берганова. Да что же они все такие ненасытные?! Да сколько же можно? Вот взять бы да послать этого Муравича подальше со всеми его претензиями! Да пошел он! И Алька уже было собралась высказать Иоанну все свои мысли по этому поводу, да вовремя одумалась. Ну, скажет она ему, и что? Что это изменит? Только то, что на нее будет претендовать уже не Иоанн, а опять Варенник. А это ведь в тысячу раз хуже, чем Муравич! А если к тому же Варенник отправит ее на субботник?! О нет, вот уж чего нельзя допустить ни в коем случае!

– Солнышко мое, Иоаннушка! Я обещаю тебе, что это очень ненадолго. Всего два-три дня, не больше. Может быть, я уже завтра буду себя хорошо чувствовать. Клянусь! Я только справлюсь с недомоганием, и с радостью упаду в твои объятья. Но если ты так тяжело это переживаешь, что ж, ты же знаешь, я на все готова ради тебя. А уж на такие жертвы…

– Да не надо мне никаких жертв, – перебил ее Муравич. – Я мог бы ждать, сколько угодно, меня лишь раздражает твоя холодность. Ты только говоришь о любви, а на самом деле – абсолютная статуя! Ты думаешь, мне приятно кувыркаться в постели с каменным изваянием? Я уже не знаю, что еще тебе нужно, как мне тебя разбудить? И ведь вижу, что вроде любишь, а в постели вместо тебя кусок холодного мрамора! Ты думаешь, я смогу такое долго выдержать? Я ведь потерплю-потерплю, да снова к Ритке вернусь. Я же нормальный мужик, и я хочу нормальную бабу. А ты…

При упоминании о Ритке Альке поплохело: пожалуй, это она маху дала. Муравич – к Ритке, а, как известно, свято место пусто не бывает, к ней тут же прилепится Варенник со всеми вытекающими обстоятельствами. И втекающими тоже. А она ведь, можно сказать, своими собственными руками надоумила Варенника гонять ее по субботникам ежедневно, что называется, в хвост и в гриву. И в другие точки. О Боже, что же она наделала! Нет, надо бросать на хрен затею с Гремухиной. Пусть себе живет, кобылка старая. Уж слишком много проблем из-за этой заразы!

– Иоанн, солнышко, я же не знала, что ты так тяжело это переживаешь! Ну что ж поделаешь, если тебе так этого не хватает. Я, конечно, неважно себя чувствую, но не до такой степени, чтобы не сделать тебе приятное.

– Спасибо, дорогая, я не нуждаюсь в подачках! Я привык сам брать, чего захочу!

И Муравич выскочил из комнаты, хлопнув дверью. У Альки аж сердце захолонуло: вот это мужик, не то, что ее Утицкий: "Зайка, дай", да "Рыбка, не оставь милостью". На каждое ее "Нет" она только и слышит: "Дай, дай, дай". Да что ж они все ненасытные такие, что ж они только об одном-то и думают? Однако Муравича она рассердила конкретно. Скорее всего, он больше не придет. Значит, в ближайшее время следует ожидать визита Варенника. Ну да это уже не Алькина проблема – она к тому времени успешно вернется домой. А вот расхлебывать, как обычно, придется Альбине. Да ей и не привыкать…

***

Раненько утречком Алька была на посту. Как обычно, наблюдала за происходящим из машины. Водитель, конечно, не мог понять, что так заинтересовало Альбину в таком неожиданном месте, да какая, в принципе, ему разница? Солдат спит – служба идет, зарплата капает ежеминутно. А Щербакова… Хозяин – барин, не его это собачье дело, хотя если честно и откровенно, последнее время хозяйка стала уж очень странная…

Как ни старалась Алька прибыть на место пораньше, а Венера оказалась более расторопной бабой, и к моменту Алькиного прибытия уже усердно мела тротуар. Работы ей навалило немало: самый конец августа, еще, казалось бы, лето, но листва уже осыпается под воздействием даже легкого ветерка. Несмотря на жару, осень ощутимо заявляет о своих правах.

Венера аккуратненько сгребла листья в кучу и пошла заниматься мусоропроводом. Дом тем временем потихоньку оживал. День был самый что ни на есть будний, и народ дружненько начал расходиться на работу. Гремухина, то есть Бадейко, все суетилась: дорожки уже были подметены, мусорные баки выставлены на площадку и ожидали мусоровозки. Теперь Венера граблями прочесывала лужайку перед домом. В траве листьев собралось еще больше, чем на дорожках, а потому, вся поглощенная работой, дворничиха и не заметила, как десятилетний пацан на велосипеде начал накручивать круги вокруг дома. Да не просто накручивать, а при этом все норовил непременно проехаться по куче листьев, каждый раз все больше разнося их по дороге. И, когда,

наконец, Венера заметила это безобразие, от тщательно собранной кучи остались, можно сказать, рожки да ножки: практически весь мусор оказался разбросанным по ближайшей территории. Словно в издевательство над несчастной, юному шалопаю с удовольствием помог и ветерок: листья разнесло не только на дорогу, но и на уже подметенную лужайку и всю работу предстояло проделать заново.

– Ах ты сучий кобеленыш! Я тебя прибью когда-нибудь, дерьмовник паскудный! И мамашу твою, Дерьмовочку, вместе с тобой урою!

Неуклюжая дворничиха кинулась было на пацана с метлой наперевес, да тот был куда поворотливее ее, да еще и на колесах. Мальчишка крутанул педали и заорал на всю округу:

– Венера-мегера! Венера-фанера! Венера-пантера! Лейка-Бадейка! Давай, догони, старая кляча!

Тут вдогонку мальцу понесся такой мат-перемат, что некоторые жильцы повысовывались в окна:

– Зараза старая, ты когда-нибудь заткнешься? Когда тебя уже уволят к чертовой матери?! Послал же Бог дворника. Заткнись, гадюка, дети слушают!

На что Венера, ничтоже сумняшеся, отвечала почти беззлобно, но громко:

– Плевать я хотела на ваших детей, пусть слушают, с детства к высокой культуре приобщаются. Да если б не ваши паскудные детки, я была бы самым образцовым дворником! И хрен кто меня отсюда уволит – кто еще ваше дерьмо убирать станет, кроме меня?! Я вот сейчас развернусь к е… матери, так вы же сами через неделю на коленях приползете: "Венера вернись, у нас мусорник забился". Вы меня, ляди, на руках носить должны, да чарочку по праздникам подносить. И вообще, я всему дому расскажу, кто из вас чем занимается, так что заткните пэльки и слушайте, чему я ваших деток сраных учить буду. Нарожали уродов, подонки!!!

В принципе, про здешнюю Венеру Альке все было ясно. Абсолютная, можно сказать, "знойная" неудачница. Да, ничего не скажешь, весело будет знаменитой Венэре оказаться в такой ипостаси! Пожалуй, уже можно было возвращаться в свой мир, да ведь аферу они с Бергановой задумали самую крупную, может, не стоит торопиться? Оно-то конечно, сама местная Венера – как на ладони, от нее вряд ли можно ожидать каких-то сюрпризов. А вот интересно, что из себя представляет ее доченька? Может, пригодится и эта информация? И, вместо того, чтобы возвращаться домой, Алька направила свои стопы по адресу Снежаны Петровны Кастиловской.