Текст книги "Игры инопланетных захватчиков, или Думай осторожно (СИ)"

Автор книги: Татьяна Тень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Да почему же, я не могу понять, – эмоционально отреагировала Нила, ощущая волну любопытства. – Это что, какой-то предрассудок? Вы же, вроде, продвинутая раса.

– Это не предрассудок, это часть нашей морали. Нечто, врождённо ощущаемое подавляющим большинством как допустимое и недопустимое по отношению к представителю своего вида. Конечно, если вы изволите называть чужие моральные нормы предрассудками – то тогда да, это предрассудок.

Нила обиженно помолчала.

– У меня не было в намерениях вас обидеть или задеть, Думающий-Поперёк, – на всякий случай решила извиниться она. – Как и мораль вашего вида. Я просто думала, вы хотите помочь Ярису. Я тоже хочу ему помочь, думаю над вариантами.

«Сейчас он скажет, что я не могу придумать ничего такого, о чём бы уже не подумал он?».

– Да, я действительно хочу ему помочь. И вариант, предложенный вами, на самом деле очень и очень хорош, но есть пара нюансов. Я предлагаю вот что. Вместо того, чтобы я долго сейчас вам объяснял, в чём же дело, и скидывал ощущения, в которых вы с большой долей вероятности не сможете достоверно разобраться, я лучше принесу вам книгу, вы её прочитаете и, после прочитанного, продолжим разговор об Аму. Если вы захотите этого сами.

– Книгу? Вы слишком высокого мнения о моём интеллекте, Думающий-Поперёк. Я заглядывала в ваши «книги», ёмкие концентрированные мыслеформы, загружаемые в мозг, слишком сложные и закрученные, слишком многомерные для того, чтобы мне легко было разбирать… гм, буквы.

Думающий-Поперёк ответил ментальной улыбкой и теплом.

– Я говорю об одной из книг для наших детей. Она «написана» проще и как раз рассказывает об Аму. Полагаю, это подходящий вариант.

Нила смущённо улыбнулась. Со своими детьми даарниане её ещё не сравнивали.

Кошмары не проходили. Впрочем, девушка старалась спать положенное для отдыха количество времени. Как отреагирует Лле на тот факт, что он стал почему-то сниться ей в ужасных снах? Она же всегда говорила ему, что он очень нравится ей. Не решит ли он, что что-то изменилось? Но, наверное, он уже изучал особенности человеческих сновидений и знает, что всё сложно?

Зато следующая встреча с Ярисом обрадовала: ему стало лучше, он узнал Нилу, искренне радовался ей, делился разными воспоминаниями своего детства, показывал ей мыслеобразы своей матери, отца, сестры. «Знакомит с семьёй», – с грустью осознала Нила. С грустью, потому что поняла, что, может, и правда смогла бы стать мостиком для Яриса. Но она не хотела. Она уже стала мостиком для даарниан. Она выбрала другую расу. К тому же Ярис не заставлял звенеть струны её души.

Привезя домой переданную ей Думающим-Поперёк книгу об Аму, Нила всё же не нашла в себе сил сразу же включить хитроумное устройство и погрузиться в вереницу живых и настоящих, как реальность, образов. Решила сначала как следует выспаться, понадеявшись, что, может, в этот раз кошмары, наконец, отступят.

Проснулась она среди ночи от неясных шорохов в коридоре. Нила какое-то время полежала, прислушиваясь, и тут же развернула ментальное поле, незримо ощупывая непрошеного гостя. «Я пришёл к тебе… нашёл тебя», – прохрипел ужасно уставший Ярис. Девушка ахнула, соскакивая с кровати и бросаясь в коридор, веря и не веря. В коридоре, пошатываясь, действительно стоял Ярис. Нилу схватила его за руку: она была тёплой и чуть дрожала.

– Я так устал! Столько шёл к тебе. Шёл в другой город, как ты и сказала.

– Я не понимаю, как ты смог пробраться сюда! Боги, да ты и правду настоящий, Ярис! Ты пришёл ко мне во плоти! – она вновь ощупала мужчину. На нём виднелись лохмотья смирительной рубашки клиники, что убедило Нилу в правдивости её ощущений. Ярис ведь отрицал своё пребывание в клинике, не знал о нём и отказывался верить.

– Проходи, садись, – она спешно усаживала его на диван в гостиной. – Ты, наверное, хочешь есть, пить, мыться? Что сначала?

– Погоди… отдышусь… Я шёл… Я отводил им взгляды. Стражам вокруг района. Этих, к счастью, не встречал, они бы поняли… Я же телепат, я просто отводил им взор, внушал не видеть меня. Утомился, ух.

– Смотри, а я ведь говорю! – помолчав, добавил Ярис, нарочито выделенно артикулируя речевым аппаратом произносимые звуки.

Нила попятилась, ощущая неясную опасность от этого утверждения, и тут её взгляд упал на окно и пейзаж за ним. Девушка потрясённо застыла.

– Господи, что это…

Ярис обернулся к окну.

– А, что? Город. Таким он и был, когда я пробирался по нему.

За окном вместо цветущего чистого квартала изменённых до горизонта простирались старые обгоревшие руины.

– Я же говорил тебе. А ты не верила, жила в иллюзии. Вот он, настоящий мир.

– Нет, нет, – Нила отступала шаг за шагом, пятясь к двери. – Этого не может быть. Наверное, ты снишься мне. Наверное, это сон. Мне снилось много кошмаров в последнее время.

Сердце предательски ухнуло вниз. Все ощущения девушки говорили о том, что она находится в реальности, а не в сконструированном человеческим разумом видении или сне.

– Да нет же, я настоящий! – Ярис встал с дивана и подошёл к ней. – Я не для того проделал этот путь, чтобы ты считала меня сном! Очнись же, Нила!

Он взял девушку за плечи и слегка встряхнул её.

– Нет! Нет! – в ужасе закричала Нила, с силой отталкивая Яриса и падая на колени. По её лицу текли слёзы. – Лле, где же ты… спаси меня от этого кошмара, пожалуйста! Я не могу так больше! Если это правда и ты заставил меня жить в иллюзии, то лучше просто убей! Лле…

Она всхлипнула.

– Если тебе всё равно, то лучше убей меня, Лле, – Нила цеплялась за имя и образ своего инопланетного учителя как за последнюю соломинку в застилающем всё безумии. Мост рушился, осыпался, превращался в руины как мир за окном.

Она подняла голову и вдруг упала в бездонные чёрные глаза, чувствуя, как проваливается в бесконечную тьму космоса. Ощущение движения вглубь напоминало осторожное прикосновение телекинетической силы.

– Но я хочу, чтобы ты продолжала жить, – услышала она телепатический голос, тихий и шелестящий, словно издалека. В нём ощущалась непривычная Ниле твёрдость и что-то ещё, что она не могла расшифровать. – Это уже показатель «не всё равно» по твоей шкале или ещё нет?

Нила снова открыла глаза, обнаруживая себя в коридоре своих апартаментов, куда она вышла встречать Яриса. Пахло кровью, человеческой кровью, и Нила не сразу поняла, что это у неё обильно идёт носом кровь. Эти быстрые впечатления тут же растворились во всеобъемлющем ощущении Лле внутри её разума. Она обрадовалась, ощущая поднимающуюся из глубин светлую радость. Ничто другое теперь не имело значения.

– Лле! – обрадованно проговорила она внутрь слияния их сознаний и отключилась.

Очнулась Нила в уютном полумраке, лежащей на плоской поверхности постели. Судя по ощущениям, вполне человеческой, даарниане предпочитали поверхности пожёстче для своих непритязательных тел. Что-то было не так, но всё её существо заполняло тихое радостное послевкусие, как после чего-то очень хорошего, но забытого, греющего одним своим фоном. Неустановленная перемена обстановки пока не вызывала беспокойства и вопросов у не до конца проснувшейся девушки. Она нежилась в греющем фоне, словно в тёплых волнах, ни о чём особо не думая, но мозг потихоньку пробуждался.

Нила вспомнила, что совсем недавно видела Лле, и стала размышлять, насколько он мог действительно уже вернуться из своего полёта или это очередной ночной кошмар и совсем скоро он начнёт опять совершать непонятные пугающие поступки?

– И давно тебе снятся ночные кошмары с моим участием? – раздался внутри мягкий голос, от которого Нила, вздрогнув от неожиданности, взметнула, словно ворох упавших вещей, разрозненные осколки снов, воспоминаний последних дней, бесед, контактов, размышлений, своих мыслей и ощущений. Они закружились, будто падающие листья в осеннем парке, направляемые вместо ветра чужой волей, неслышно притаившейся в её сознании, – так, что она и вовсе не распознала тихого присутствия Лле до тех пор, пока он не задал вопрос. Лёгкий призвук как будто недовольства или чего-то схожего, который Нила успела ухватить совсем за краешек, экранировался щитом невиданной ей ранее конфигурации. Отвечать не требовалось, потому что Лле, конечно, уже всё прочитал из-за её неосторожности, поэтому Нила решила обратить внимание на новый щит.

– Что это? – она потыкалась в прочную субстанцию. – Такого раньше не было. Их больше, чем обычно.

– Это временная предосторожность. Ты получила лёгкую ментальную травму, зацепившись за травмированного человека. Щит растворю, когда уберу все последствия.

Лле ментально шевельнулся или что-то сделал, и Нила почувствовала лёгкое изменение, проискрившее электрической активностью куда-то вглубь. На что оно было направлено, она не поняла.

– То есть как зацепившись?

– Характер его травм таков, что может отпечататься, отразиться на разуме неопытных телепатов его вида. Такие контакты следовало начинать не в моё отсутствие. И уж точно нужно было прекратить сразу, как только появились кошмарные сны, – мягко пожурил её Лле, продолжая плавно что-то делать с мозгом человека.

Нила виновато замолчала. Конечно, он был прав.

– Это же сигнал тебя самой себе. И именно поэтому с участием моего образа.

– Только ли потому… – тихо подумала Нила, скорее, для себя, а не для беседы.

– Не только, – с готовностью подтвердил Лле. – В конце концов кошмары перешли в галлюцинацию, из которой ты не могла самостоятельно выбраться. Дальше всё могло бы кончиться весьма печально, если бы Думающий-Поперёк не связался со мной.

– Так мы сорвали тебя из поездки… я очень сожалею! Прости.

– Меня не было всего шестнадцать дней, – мягко, но достаточно выразительно отметил Лле, и его слова повисли немым укором.

Упомянутый образ Думающего-Поперёк продолжал маячить неловкой многозначительностью его поступка. Пытался спасти спалённого им человека, в итоге подставив Нилу. Или вовсе не пытался спасти обречённого, а хотел подставить её. Правда, вовремя сообщил Лле, спася тем самым девушку от повторения участи своего ученика.

– Да, всегда Поперёк, – подтвердил Лле с толикой, как ей показалось, грусти или сожаления. – Он совершил ошибку в своих расчётах.

– Думал, что я выдержу? Что я готова к такой работе? Или наоборот, думал избавиться от меня, пока ты отсутствуешь, потому что я недостойна тебя, но почему-то потом передумал?

– Я сам единолично выбираю, кто станет и станет ли моим протеже. Есть критерии, которыми я руководствуюсь, включая вопросы личного комфорта, и ни один даарни не станет решать их за меня. «Нет» на все три твоих вопроса и ещё два оставшихся допущения.

– Спасибо, – Нила расцветилась радостью, будто белым сиянием. – Ты умеешь делать комплименты. Кстати, пока я не забыла… ты знаешь кого-нибудь из Аму?

Повисла тишина, настроение которой Нила совсем не могла понять из-за лишнего щита. Как же он мешает! Почему все даарниане так ненормально реагируют на вопросы об Аму? Они что, и правда боги у них?

– Нет, не боги, – тут же отозвался Лле. – Я вынужден ответить «да» на твой вопрос. И вижу, почему и с какими намерениями ты спрашиваешь. Именно об этих расчётах Думающего-Поперёк я и говорил.

– В смысле? – тут же включилось врождённое любопытство Нилы.

– Поясню позже, – ровно ответил Лле. – Сейчас ответь мне на вопрос, почему ты хочешь спасти этого человека? Из симпатии к нему? Или из симпатии к Думающему-Поперёк?

– Этот человек мне вовсе не симпатичен. Совсем даже наоборот! Напоминает обычных упёртых людей, которых я терпеть не могу. Да и Думающий-Поперёк мог бы словами через рот сразу сказать, чего он хочет, и не замалчивать кучу деталей, мог бы не убивать своего протеже, не пытаться убить меня и не срывать тебе твои дела, – начала оправдываться Нила, поймала себя на тоне оправданий и совсем уж невежливом сваливании всей вины целиком на даарнианина и смутилась, осознав, что оправдывается, исходя из сугубо человеческих предположений о причине вопросов Лле.

– Ну то есть телепатией через голову, а не словами через рот, – смешавшись окончательно, уточнила она, и растворилась в серебристом ощущении лёгкого смеха Лле. – Да, ты меня поймал. Люблю, когда ты так смеёшься.

– Я почти закончил, – сообщил даарнианин полминуты спустя, имея в виду свои ментальные манипуляции с мозгом Нилы. – Ты и сама не знаешь ответа на мой вопрос, верно?

– Наверное, да. Но ты же всегда можешь порыться у меня в голове, там, где я не дотягиваюсь.

– Потом. Сейчас у меня есть дело, а тебе пора отдохнуть.

– Стой! – тут же заорала Нила, понимая, что сейчас последует. – Скажи только, где я вообще нахожусь?

– Военный крейсер на орбите Земли, моя каюта. Я захватил познавательную книжку, которую тебе рекомендовал прочитать мой нестандартно мыслящий помощник, ознакомься, когда проснёшься, для полноты картины, раз тебя так интересуют Аму. А теперь спи, – и Нила отключилась раньше, чем успела придумать новый вопрос.

Когда она проснулась, вокруг царил всё тот же полумрак, лишь слегка посветлевший при её пробуждении. Нила прислушалась, но её окружала телепатическая и физическая тишина: Лле, судя по всему, ещё не вернулся. Нила потянулась к границам каюты и в итоге нащупала-таки ожидаемый ею абсолютно глухой контур, не пропускавший ни одного мыслеобраза или сканирования ни вовне, ни внутрь. «Интересно, сколько на корабле даарниан?» – досуже подумала Нила и чуть не подпрыгнула, когда окружающее пространство с готовностью ей ответило: «Двести сорок восемь». Мыслеречь звучала как-то механически и без ощущения присутствия, и Нила догадалась, что с ней «разговаривает» компьютер, встроенный внутрь каюты. Телепатический компьютер даарниан!!!

– Погоди, сколько?..

– Двести сорок восемь, ещё двадцать четыре и Лле отбыли на планету Земля, на орбите которой мы находимся, – охотно развил свою «мысль» болтливый компьютер, выделив отдельно Лле, видимо, поскольку он являлся хозяином каюты.

– Никогда не видела таких огромных кораблей даарниан! Удивительно, что такие у них вообще есть.

– Боевой флот даарни, ориентированный на взаимодействие с младшими расами сектора Ви, включает в себя следующие подтипы кораблей… – с готовностью стал пояснять компьютер, демонстрируя Ниле телепатические образы кораблей и их, к счастью, весьма условные и неподробные схемы. Растерянно прослушав-просмотрев этот монолог какое-то время и тут же забыв большую часть узнанного, девушка подумала под мерный бубнёж компьютера: «Он что, настроил мне доступ ко всей информации в компьютере? А если я захочу узнать какую-нибудь государственную тайну, то что будет?»

– На этот случай Лле просил вам передать, что он не держит государственных тайн в памяти компьютера, – тут же последовал ответ, показавшийся Ниле невозможно ехидным. А Лле всё-таки успел неплохо её изучить.

«Это ужас же какой-то, он теперь будет отвечать на каждую мою мысль. Как поставить щиты от компьютера?» Однако ответа не последовало, и девушка, хмыкнув, приступила к осмотру каюты. Почему она такая человеческая, у Лле совершенно точно другие вкусы, несмотря на некоторую заинтересованность землянами. Было слишком темно, и Ниле пришлось самой обращаться к компьютеру и просить его изменить освещение на более яркое. Компьютер оказался вредным и тщательно выспрашивал Нилу о дополнительных подробных параметрах света, отчего девушка опять почувствовала себя дурой, так как долго не могла найти с машиной общего языка. Когда, наконец, мерный ровный свет, не слишком яркий и максимально комфортный из всего, чего Ниле довелось добиться до того, как ей окончательно надоело уточнять у машины, что та подразумевает под тем или иным физическим параметром с примерами, залил помещение, телепатка пришла к выводу, что эту часть каюты делали специально для землян. Обнаруженные рядом с основным помещением удобства, рассчитанные явно на анатомию людей, только подтверждали эту догадку.

По всему выходило, что Лле заранее основательно подготовился ко встрече земных гостей. «В своей личной каюте, ага. Как бы эту всю роскошь не прицельно для меня делали». Поблуждав ещё немного, Нила обнаружила не заметную на первый взгляд дверь в даарнианскую часть каюты Лле. К её удивлению, оказалось незаперто: дверь покорно отъехала в сторону после лёгкого телепатического импульса. Внутри царила аскетичная даарнианская обстановка почти полного отсутствия вещей и мебели, укутанная густыми сумерками. Нерешительно потоптавшись, Нила вернулась на свою не в пример более уютную комнату.

– Компьютер, я хочу пить, что делать?

– Вы правильно сделали, что обратились ко мне. Вашему выбору предоставляются следующие напитки…

Ниле стало безумно любопытно прослушивать весь список целиком, чтобы оценить вкус Лле, и он не разочаровал, даарнианин оказался верным себе, оставив во внушительном перечне напитков разных земных стран и культур только те, которые не вредили здоровью и не затуманивали или как-либо ещё изменяли восприятие реальности. Впрочем, сомнительные с этой точки зрения чай и кофе в списке всё же остались. Нила какое-то время колебалась: выбрать то, чего действительно хочется, или красивый жест, и всё-таки склонилась в сторону красивого значимого жеста-послания, попросив компьютер о слегка подслащённой воде. После недолгого уточнения объёмов, температуры воды и количества сахара, машина велела Ниле проследовать в определённый угол каюты в специально оборудованную нишу, где, к полному восторгу девушки, материализовала прямо из ниоткуда стакан с водой, который плавно повис в воздухе, ожидая, пока его возьмут в руки или телекинетические силы. О такой технологии инопланетян она до сих пор ничего не знала: на всех смешанных даарнианско-человеческих встречах, где ей доводилось бывать, напитки и еду – если доходило до перерыва – подавали либо люди, либо изменённые, либо телекинетические импульсы даарниан, то есть, попросту говоря, тарелки и стаканы разлетались сами как стая птичек, угнетая землян неизвестными им силами и возможностями пришельцев. Когда она находилась в обществе Лле, одного или в компании себе подобных, на их территории, еда в нужные моменты тоже появлялась из ниоткуда, и Нила как-то не задумывалась, откуда именно прилетела данная тарелка или чашка и что с ней происходило до того. А она, оказывается, буквально появлялась из ниоткуда…

Этот вопрос определённо требовал более пристального осмысления и общения с телепатическим компьютером, но тут Нила вспомнила про детскую книжку, рассказывающую о таинственных Аму, от упоминания которых Лле так выразительно замолчал. Решив, что Аму интереснее материализации, девушка подхватила информационное устройство, обнаруженное на прикроватном столике, и вместе со стаканом воды решительно удалилась в даарнианскую часть каюты. Кое-как разместившись на узкой и твёрдой почти как голая доска кровати, она активировала «книгу» и погрузилась в плотный телепатический поток образов и видений.

Всё, что слышала об Аму Нила, странным образом оказалось правдивым. Время от времени среди популяции даарниан рождались наделённые крайне сильными способностями представители, которых обнаруживали в раннем детстве и воспитывали отдельно от прочих детей, нацеливая в будущем на высшие руководящие должности. Отрыв от рядовых даарниан этих одарённых был настолько силён, что они казались, скорее, вестниками наступающего следующего витка эволюции их расы, а не просто рядовыми талантливыми гражданами. Многократно усиленные телепатические и телекинетические способности дополнялись более высокими показателями интеллекта, памяти, быстроты мышления, реакции, а также силой и многогранностью ощущения и проживания впечатлений и эмоций. К сожалению, способности никогда не передавались по наследству, ни во втором, ни в третьем, четвёртом, пятом, шестом поколении, а выделенные всё новые и новые группы генов, составляющие уникальную комбинацию, каждый раз давали какую-то осечку при лабораторных опытах по искусственному выращиванию сверхдаарниан. Даарнианская наука не сдавалась, исследования продолжались по сей день, но до сих пор загадка рождения Аму оставалось не раскрытой до конца.

Редкость их появления, колоссальная ценность таких существ для расы, а также какой-то неучтённый иррациональный выверт сознания даарниан даровал Аму без борьбы и требований с их стороны абсолютную власть и доверие. Впрочем, надо отметить, они никогда – за всю многотысячелетнюю историю! – ими не злоупотребляли, действуя только на общее благо своей расы, и вовремя избегали противоречивых и драматических столкновений долга и личных устремлений. Эти сообразительные существа всегда находили выход из почти любых ситуаций, вызывая искреннее восхищение и своих соотечественников, и читающий книжку Нилы. Будь даарниане чуть менее рациональной и ориентированной на науку расой, Аму непременно бы были обожествлены, но, к счастью или к сожалению, этого не произошло и они остались крайне уважаемыми гражданами, чьё ментальное превосходство и право отдавать приказы было несомненно признано общественностью и не подлежало пересмотру. Аму с незапамятных времён своего возникновения выстроились в иерархию между собой, мирно поделив сферы влияния по областям деятельности и пространственным секторам, если дело касалось космоса.

Самые древние из них, продляющие свою жизнь не одно тысячелетие, отходили от непосредственного управления своей расой, если то позволяло общее количество живущих Аму, обосновавшись на паре принадлежащих даарнианам планет, и сосредотачивались на передаче опыта младшему поколению Аму и ещё чём-то непостижимом и овеянном ореолом почти религиозной мистики. То была, скорее всего, невероятно развитая наука, всеми плодами которой они не делились даже с когда-то породившей их расой, но достоверных данных по этому вопросу в детской книжке не сообщалось.

Вторую половину книжки занимал пересказ древних легенд и сказок, касающихся Аму, а в примечаниях располагался перечень ныне отвечающих за те или иные сферы жизни даарниан вождей их народа с описанием специфики их работы. Нила решила оставить сказки и легенды на потом, тщательно ознакомившись с основным разделом, хотя, возможно, именно в какой-то легенде и содержалась информация, с которой ей, по мнению Думающего-Поперёк, и нужно было ознакомиться. Затем она стала лениво «листать» примечания, мельком изучая образы ныне живущих и работающих на благо своей расы Аму, вслушиваясь в их такие сложные имена, переплетения бессловесного звучания, зрительного геометрического образа, цветового, представлений звуков музыки или чего-то подобного по гармоничности, каких-то математических формул, мысленных концептов мозголомной для человека философской абстракции, ещё каких-то кодов. Жизни, должно быть, не хватит изучить подробно все аспекты концепции имён у этой расы! А ведь они, наверное, должны ещё и как-то сочетаться между собой, вступая в отношения частей внутри целого!

Утомившись изучением таких сложных имён, Нила сфокусировала своё внимание на внешнем облике проецируемых её мозгу «книгой» инопланетян, рассматривая малейшие отличия черт лиц и тел, откровенно любуясь ими. Даарниане казались ей очень красивыми внешне, гораздо красивее людей. Их манера вовсе не носить никакой одежды (благо, специфика их кожных покровов и отсутствие слишком нежных открытых мест на теле, как у людей, а также видимых половых признаков позволяли им не беспокоиться по поводу удобства, гигиены или случайных травм), как и тот факт, что волосяного покрова у них на теле вовсе не было, – давали возможность рассмотреть их сразу всех, целиком; правда, и различать с непривычки инопланетян по этой причине было тяжеловато для людей. Когда Ниле надоело и это, она отсортировала список Аму по возрасту и порассматривала сначала пару десятков самых древних, затем переключилась на самых молодых. Каких-нибудь заметных глазу отличий между молодыми и пожилыми не обнаружилось. Ни возрастных, ни анатомических, ни в выражении бесстрастных лиц, ничего. Только разница чарующих непостижимых имён и телепатических слепков личностей.

«Интересно, кого из них знает Лле и кто скоро прибудет на Землю, – рассеянно размышляла Нила, продолжая листать список относительно молодых Аму по направлению к более опытным. – Вряд ли это будет кто-то, кто занимается внутренними вопросами их жизни, зачем бы им лететь в такую даль на планету младшей расы. Значит, это кто-то из тех, кто отвечает за данный сектор космоса и какие-то аспекты внешней политики, дипломатии или исследования. Торговли же у нас вроде пока нет? Как там мне компьютер каюты говорил, боевой флот какого сектора? Ви, кажется».

– Книга, покажи мне список Аму, занимающихся политикой, управлением вооружёнными силами даарни и исследованиями по отношению и на территории младших рас сектора Ви.

Выпавший список оказался настолько куцым, что включал в себя всего два имени, – кажется, даарни не особо пристально интересовались младшими расами. Ну или Нила как-то неправильно составила запрос. Но как только Нила обратила внимание на имена, она забыла, как дышать. Одно имя, незнакомое, тут же пропало из поля её внимания, а вот второе, от которого повеяло поначалу смутным узнаванием образа и даже черт лица, ударило сначала цветовой гаммой глубокого синего и серебром кружащихся сполохов, а затем таким знакомым геометрическим вензелем, похожим на многократно оплетённую гибкими ветвями восьмёрку.

«Лле, Аму внешней политики по отношению к младшим расам сектора Ви, командующий вооружёнными силами сектора Ви», – гласила телепатическая «запись».

Пустой стакан из-под сладкой воды выпал из ослабевших пальцев Нилы и разбился на множество осколков, разлетевшихся по комнате Лле, Аму Лле, её Лле! Не шевелясь, Нила смотрела на такой родной образ, пытаясь уложить в голове шокирующую информацию. Вот чего стоил не заданный когда-то вопрос о социальной иерархии! Подумать страшно! Кто мог ожидать, у людей ведь не существует своих Аму.

Она вспомнила один из их старых разговоров.

– Как же ты смог уцелеть в такой страшной аварии?

– Успел поставить телекинетические щиты от взрыва и частично смягчить падение левитацией. Но не завершил начатое, потерял сознание от предшествующего сильного удара по голове, от которого я не успел поставить защиту.

– А, то есть ты проделал всё это, уже теряя сознание, когда уже рвануло, но тебя ещё не ударило взрывом?

– Верно.

– Не понимаю… Разве возможно успеть?

– Я успел.

– Не представляю, какой реакцией надо обладать! Кажется фантастикой! У вашей расы у всех такие способности?

– Не совсем. Я считаюсь довольно талантливым среди своих.

«Довольно талантливым»… Нила тогда подумала, ещё не научившись осторожности в мыслях, что инопланетянину явно не свойственна скромность, а может он и прихвастнуть любитель, но кто же знал, что услышанное – многократное преуменьшение? Поверила ли бы она ему тогда, будь он до конца откровенен? Вряд ли.

– Я тоже так решил тогда, – у Нилы задвоился в восприятии образ Лле из книжки его точной копией, точнее оригиналом из реальности, который идеально совместился с контурами книги с посвящённой ему «страницы». – К тому же не хотел пугать.

Нила смотрела на вернувшегося даарнианина со смесью радости, восхищения и священного ужаса, переплетающегося с мягкими волнами заполняющего её сознание его обычного спокойствия.

– И сейчас не хочу, – он сделал плавный шаг вперёд, не возмущаясь тем, что она заняла его скромную каюту, да ещё разбила в ней стакан – лишь осколки, как по волшебству, струйкой собрались в кучку, взлетая в воздух, с характерным звуком растёрлись друг о друга под воздействием невидимой силы и закружились сверкающей змейкой в воздухе, словно танцуя, складываясь в сложные узоры.

– А ты бы смог так планету, как в том моём первом сне? – не придумала ничего лучше, чем спросить именно об этом.

– Не знаю, не уверен, – лениво-задумчиво ответил Лле, нежно касаясь телекинетическим продолжением своего существа волос Нилы и начиная перебирать их, играя с необычными для него эпителиальными образованиями представителя иной расы. – Я не проверял. Обычно в этом нет нужды, ведь на кораблях установлены усилители, которые справятся с подобной задачей лучше, даже если управлять ими будет один обычный даарни. Если такая задача вообще возникнет.

– Так, а если пропустить через усилитель твои способности?

– Не стоит этого делать, – явно забавляясь, отвечал Лле. – Способности Аму ценны вовсе не грубой разрушительной силой.

– Теперь-то понятно, каких Аму ты знаешь, – рассеянно подумала Нила, не в силах, как обычно, отвести взгляда от больших чёрных глаз, когда её поднял в воздух, передвигая, телекинез Лле. Он сел рядом на узкую кровать и положил Нилу обратно, головой на свою ногу, тоже достаточно жилистую и жёсткую, но всё же не насколько, как его кровать.

Девушка знала, что для Лле первоочередное значение имеет ментальный контакт, при котором расположение физических тел отступает на второй план, но она сама очень любила прикосновения, и инопланетянин шёл ей навстречу, никогда не забывая об этом.

– Всех, – едва слышно подхватил мягкий голос. – Твой бывший пациент благополучно воссоединился со своим наставником. Если они не станут слишком эмоционально сверять своё взаимное чувство вины, то за человека можно не беспокоиться.

– Ты сделал это! Распутал его.

– Распутал, – подтвердил Лле. – И непременно покажу схему действий. Спустя какое-то время.

Быстрое, почти мгновенное прикосновение к каким-то внутренним психическим образованиям, предшествующее этой фразе мыслеречи, как дуновение прокатилось по всему существу Ниры.

– А я ведь не успела даже попросить.

– Считай, что успела. Ты могла бы слишком долго сомневаться и рисковала не успеть в другом смысле. Психика человека разрушалась слишком быстро.

– А в каких расчётах ошибся Думающий-Поперёк?

– В просчитывании этой ситуации. И в том, что я буду пребывать в уверенности, что просьба, невозможная, недопустимая от даарни к Аму, исходит от представителя другого разумного вида.

– Почему это так важно?

– Это создаёт ощущение правильности у даарни.

– Всё равно не понимаю, почему.

– Механизм социального контроля, подобный вашему смущению или стыду. Необычно уже то, что Думающий-Поперёк вообще решился на такую схему. Это примерно так же дико для даарни, как предложение сунуть Аму в усилитель.

То есть получалось, что для спокойствия совести Думающего-Поперёк Лле должен был быть уверен, что инициатива спасения Яриса целиком и полностью исходит от Нилы и никаких просьб о помощи или даже намёков на них от даарниан не поступало. Потому что «Аму о таком не просят», точка. Да, и о том факте, что Лле как раз является Аму, Нила тоже узнала случайно, например, изучая по книжкам культуру своего учителя, а вовсе не потому, что её к этому подтолкнули ради лечения повредившего мозг человека. Именно так и рассчитывал провернуть свою затею коварный даарнианин, но его расчёты не оправдались: Лле всё равно узнал о том, кто стоит за всем этим. Нила поёжилась: не хотелось бы ей сейчас оказаться на месте этого неудачливого интригана, хоть она и не даарни.