Текст книги "Поймай Джорджию (СИ)"

Автор книги: Татьяна Снимщикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 2. Здравствуй, Джорджия!

Ночью Гоше не спалось. Родная кровать не убаюкивала. Мысль о подставе резала по живому мозг. Мужчина ворочался на суперортопедическом матрасе, мял подушку под головой, комкал одеяло. Сон не окутывал. Выпутавшись из постели, он спустил ноги на пол и потёр лицо. Часы показывали полночь.

– А мне ж завтра надо материал сдать, – вспомнил Гоша о новой рубрике, как о спасении. Что угодно, лишь бы занять мозг. Мужчина переместился за стол и включил компьютер. – Давай, тугодум, рожай быстрее.

Но старый системник гудел натужно, размеренно, никуда не торопясь и немного издеваясь над хозяином. Пока техника просыпалась, Гоша залез в телефон и в нём полистал последние несколько номеров «MacroNews». Обычно он не заглядывал дальше пятой полосы, потому что новости на этом месте заканчивались, а всякая досуговая ерунда его не занимала. Нашёл он и теперь уже свою на ближайшие полгода рубрику «NudeNews».

– Бред. Полный бред. Это кто-то читает? – фыркнул он, просматривая по диагонали бред сивой кобылы об обнажённой жизни мегаполиса. Приевшиеся, заезженные фразы, клише, от которых все устали. – Надо изменить рубрику. Без тормозов. Точно. Мне можно всё. Какие уж теперь тормоза. Я покоритель лифтов и заклинатель змей.

Хохотнув, он открыл текстовый редактор. Компьютер зажужжал, но послушно исполнил команду. Гоша снова задумался. Его жизнью были новости, а не высосанные из пальца мысли, от которых максимально хотелось избавиться в туалете. Редактор требовал перчинки, обновления, остроты, всего того, что помогло бы привлечь нового читателя и установить обратную связь. Палец застрял на пробеле.

«О чём писать? В стиле ню без тормозов. Класс. Вот только пошлостей и не хватало в газете. Или хватало? Боже, это кара за то, что я выбрал вторую в списке вечности профессию? Проститутка с пером. О чём писать? Какое счастье, что на мою фамилию наложено табу. Такой ересью осквернять себя почти самоубийство, – думал Гоша, глядя на чистый лист в экране монитора. Пальцы зависли над клавиатурой, нервно подрагивая. – Джорджия. Производная от Гоши. Буду зваться Джорджией. Так. Погнали?»

Он застрочил по клавишам, как пулемётчик, догоняя мысли и вживаясь в роль. Написав пару строк, Гоша сфотографировал себя на телефон и досконально рассмотрел лицо. Ухмылка застыла на губах, а пальцы не останавливались до тех пор, пока добрались до многоточия.

– Итак, что получилось, Джорджия? Умеешь ли ты писать так же круто, как я? Вряд ли. Давай-ка почитаем, – мужчина сцепил пальцы в замок, как это делал шеф, когда проверял тексты. – Название. Вечная проблема. Что если… «Поймай Джорджию». Пусть ловят похотливые ценители красоты. Что пообещать в приз? Свидание? Ха, вот облом настанет, когда счастливчик поймёт, что поймал на крючок мужика. Вообще нонсенс одно и то же название. Отлично. Уже не так, как обычно. Одна рубрика и одно название на все пять месяцев позора.

Он впечатал правки и снова перечитал текст. Улыбка плясала на губах. Главный редактор либо проклянёт, либо потрёт ладошки от предвкушения. Глаза побежали по строкам:

«Привет, мои сладкие любители клубнички со сливками. У нас начинается марафон, где главным призом буду я – Джорджия. Попробуйте поймать меня в свои сети, и тогда вы узнаете рай на земле.

Что же во мне особенного? Стоит ли устраивать за мной охоту, решать вам. Вы хотите знать, какая я? Справедливо. Всегда приятно, когда твоя мечта имеет формы. Мои – просто потрясающие. Сама от себя в восторге. Это так по-женски, скажете вы и будете правы. Странно, если женщина не любит себя. Просыпаясь утром, я вижу в зеркале прекрасное видение с сияющими голубыми глазами, настолько чистыми и бездонными, каким может быть небо в ясный день. Мои пушистые ресницы не нуждаются в туши, но я всё равно придаю им объём, потому что мне нравится, как они загибаются на кончиках и дотягиваются до изящных бровей, когда я удивляюсь. А удивляюсь я бесконечно, глядя на мужчин. Они, как дети, наивны и понятны. Их так легко завести туда, откуда они не могут выбраться. Бедные, они смотрят мне в рот, пожирая взглядом мои мягкие сочные губы. Их руки тянутся запутаться в моих шелковистых волосах, чёрных, как самая соблазнительная ночь. Мужчины жадно дышат, подстраиваясь под моё дыхание, которое волнует грудь натурального размера C, и роняют на неё слюнки. Это так мило. Многим кажется, что я слишком высока, но мои метр семьдесят – сущая безделица, если без каблуков, а мне по вкусу шпильки, удлиняющие ноги. Я без ума от себя. И если вы ещё не поняли, то в такой же степени могу быть без ума и от вас. Докажите, что умеете рисковать ряди женщины. И быть может, вас ждёт награда – моя любовь. Вы будете первым, кого я полюблю и подарю рай на земле.

Вы хотите знать обо мне больше? Резонно. Что именно волнует ваше беспокойное сердце, чего просит душа? Позволите мне угадать или осмелитесь спросить? Решать вам. В следующем номере вы узнаете мою первую тайну. Живу ожиданием встречи, ваша Джорджия».

– Уже хочу себя, – нагло ухмыльнулся Гоша и провёл рукой по своим жёстким волнистым волосам, оценивая их гладкость. – Уже чую гневные звонки домохозяек, унюхавших соперницу. Держите крепче своих мужичков, ибо они захотят поохотиться. Это инстинкты. Вас они уже поймали, а за мной ещё придётся побегать. Ведь я – запретный плод, журавль в небе.

Сохранив файл, он отправил его по электронной почте главному редактору и широко зевнул. Наконец-то, захотелось спать. Отключив компьютер, Гоша нырнул в постель и закрутился в одеяло. Последняя ночь в любимой кроватке перед побегом.

– Зачем? – пробормотал он, прежде чем провалился в сон, поначалу пустой и тёмный.

К утру в сон заглянула Джорджия, соблазняя голубыми глазами точь-в-точь как у него самого. Она томно прикрывала веки, опушённые ресницами, и прикусывала нижнюю губу. В кои-то веки рефлекс не сработал. К своей копии Гоша не чувствовал ничего, кроме любопытства. Ни размер C, ни длинные ноги в чёрных чулках не вызывали ровным счётом никакого желания.

– Сгинь, – пробормотал он и проснулся.

Его ждал сумасшедший день. Грядущие перемены били копытом под окном. В душе творилась полная неразбериха. Умчаться от греха подальше из города, где твоё имя склоняется на все лады, а пятая точка держит верхние строчки всех новостных лет, было бы неплохо. Да что там неплохо. Это было бы здорово! Вот только неизвестность настойчиво предупреждала об опасности. Да и чего скрывать, привык Гоша к комфорту.

– Куда рванёшь? – спросил Сэм, приехавший к обеду с вещами.

– Куда глаза глядят, – равнодушно ответил старший брат, собирая рюкзак. Он планировал путешествовать налегке. В конце концов, одежду можно купить везде. А потому он взял сменный комплект белья, семь пар носков, джинсы, спортивные штаны, толстовку, пару футболок и лёгкую куртку на всякий случай. Можно сказать, ничего и не взял.

– Это понятно. А куда глядят твои глаза? – не отставал Сэм. В его голосе слышалось едва уловимое заискивание.

– В никуда. Отстань. Звонить буду с другой симки. Ухожу с радаров. Хочу покоя на время. Найдётся удалённая подработка, дай знать. Тебе же будет спокойнее, если ты не узнаешь, где я. Не придётся врать.

– Бак заправлен. Машина на ходу. Какая же она древняя. Ты уверен, что справишься? Брат, я волнуюсь. Зря ты это затеял. Зачем тебе срываться? Поживи в своё удовольствие здесь. Гарантирую, не соскучишься.

– Это-то и пугает. Ладно, Сэм, не грызи себя. Квартируй от души, но баб не води. Это холостяцкая берлога. Не оскверняй, – грустно улыбнулся Гоша. Впервые он собирался в длительный отпуск без определённой цели. Предстоящее безделье никак не вязалось с привычной жизнью, кипящей, словно лава в жерле вулкана.

– Ладно. Буду посылать фотоотчёты, – примирительно вздохнул Сэм. – Кстати, твоя просьба ушла в народ. Нам остаётся только ждать. Месяц-другой и будем точно знать всё о твоей змейке, вплоть до размера чешуи.

– С тобой приятно иметь дело. Держи в курсе. Всё, присядем на дорожку…

Братья символически присели на кровать. Гоша выставил на часах точку отсчёта своей новой жизни. Пускаясь в бега, он ощущал себя Джорджией – тайной, покрытой мраком. Возле дома его ждал раритет отечественного автопрома – «десятка» мрачного синего цвета с двадцатилетним стажем стояния на колёсах. После уютного купе в ней всё раздражало, включая потёртые сиденья и древнюю панель управления. Гоша бросил вещи в багажник, кейс с ноутбуком – в салон, а сам залез на водительское место. Руки легли на руль, а в груди заклокотал смех от воспоминаний. Когда-то на этой машине он постигал азы вождения, наносил ей первые увечья, возвращал к жизни. Сейчас ей выпал шанс отомстить ему за причинённый вред. Из всех благ – гидроусилитель руля. Ни тебе климат-контроля, ни коробки-автомата.

– Я буду звать тебя Джорджия. Не возражай, – усмехнулся Гоша, представляя, как будет в пути разговаривать с машиной, потому что других собеседников не предвидится.

Из города он выехал быстро и помчался, не нарушая скоростного режима, потому что «десятка» даже из вредности не могла разогнаться быстрее ста километров в час. Первое время Гоша привыкал к машине, она к нему. Оба подстраивались, потом вроде как срослись, а к ночи оба вымотались. Остановившись у придорожного кафе, беглец от неприятностей выбрался на твёрдый, но сильно израненный асфальт и жалобно потянулся, слушая щелчки суставов и позвоночника. Болело всё. Прихватив ноутбук, он побрёл в кафе, чтобы впервые за всё время поездки перекусить и пролистать почту. Его встретили скупые огоньки новогодней иллюминации и сонная девушка за барной стойкой. Других посетителей не было.

– Тук-тук, есть кто живой? – усмехнулся Гоша, с удовольствием разглядывая девицу лет двадцати. Она с трудом разлепила веки и уставилась на мужчину, как на привидение.

– Вы кто? – нахмурившись, спросила она, видимо, так и не проснувшись.

– Я злой и страшный серый волк… – хмыкнул он. – Доброй ночи. Что-нибудь горячее есть, кроме вас, разумеется?

– Горячее? Грибной суп, макароны с котлетами, салат из овощей, курица гриль… – начала перечислять девушка, стряхивая сон.

– Можно короче? Что из этого всего съедобное?

– Суп, салат, макароны. Котлета жёсткая, курица резиновая, – недовольно буркнула она. За весь день она наслушалась о прелестях меню.

– Отлично. Суп, салат и макароны. Кофе имеется? Wi-Fi есть? – Гоша очаровательно улыбнулся. Даже после нескольких часов за рулём доисторического монстра он выглядел как искуситель.

– Кофе растворимый. Интернет медленный.

– Беру всё…

Гоша уселся за столик возле окна, чтобы видеть машину, дремлющую под фонарём. Непривычная тишина действовала на нервы. В объятиях шумного города он ощущал себя родным и любимым, здесь – инородным телом. Достав ноутбук из кейса, он подключился к Интернету и залез на почту, где увидел сразу три свежих письма и все от главного редактора.

«Сукин ты сын, Аллигатор. Что за бред прислал? Какая Джорджия? Ненавижу тебя искренне».

«Поставили в номер».

«Все хотят знать, кто такая Джорджия. Ты интриган».

– Хотеть не вредно, – ухмыльнулся Гоша. Настроение возвращалось. Аллигатор щёлкал зубами.

– Что, простите? – донёсся испуганный голос.

– Это я не вам, – тут же мило улыбнулся Аристархов, отрываясь от экрана ноутбука. Его глаза сверкнули, заметив испуг в милом личике. Девушка расставляла на столе заказ, а он так увлёкся, что не заметил, как она подошла. – Пахнет съедобно, если ещё и на вкус будет не отвратно, то, считайте, вам повезло.

– Еда как еда, – пожала плечами девушка и вернулась на своё место.

Её привлекал и смущал ночной гость. Обычно в кафе заглядывали дальнобойщики, изредка семейные пары с детьми. В это время редко кто заходил. Работая уже не первый год здесь официанткой, она изучила график наплыва и аппетиты людей, могла легко предположить, кто что закажет. Этот же странный тип внушал опасения. По говору точно был не местным. Судя по машине, среднего достатка. А вёл себя вольготно, будто захаживал каждый день.

«Пахнет отвратно, – вздохнул Гоша. Несмотря на голод, вид и аромат еды не пробуждал аппетита. – Хотя бы горячее».

Отправив боссу ответы на письма, он отключил ноутбук, убрал его в кейс и взялся за ложку. Суп оказался вполне удобоваримым и, как ни странно, отдавал грибами. У Аллигатора проснулся-таки аппетит. Помня о том, что макароны испортить сложно, он не ожидал, что будет их практически грызть.

– Al dente, – хмыкнул он. По степени хруста они мало чем уступали огурцам из салата. Если бы не голод, Гоша ни за что бы их не стал даже пробовать. – Супер al dente.

В его сознании включилась Джоржия, заставляя снова достать ноутбук и начать строчить откровения в следующий номер:

«Привет, ценители прекрасного. С вами снова я – Джорджия. Вы спрашивали – я отвечаю. Да, я люблю готовить. Вы уже мечтаете обо мне?

Какая женщина не умеет варить борщи и жарить котлеты? Это наше всё. Что же касается меня, то я обожаю хлопотать на кухне. Пожалуй, это лучшее место в доме. Здесь так уютно: мерцают свечи, блестит чистотой кафель, в прозрачных бокалах переливается пурпурное вино и пахнет волшебством. А я – фея в любимом коротком халатике. Его шёлк так приятно скользит по коже, что хочется порхать от плиты к столу под музыку. Меня не остановить. Даже банальные макароны превращаются в произведение искусства, а соус к ним уже давно взяли в своё меню лучшие шеф-повара. Мои длинные ловкие пальчики творят чудеса. Вы бы видели, как они вымешивают тесто, погружаясь в сдобную массу, обминая, сжимая, раскатывая, лаская и согревая в ладонях под шёпот дивных слов о любви. Блаженство даже тогда, когда приходится резать лук. Мои слёзы похожи на кристаллы уникальной огранки. Однажды кто-то из вас соберёт их все и воспарит со мной в облака кулинарных шедевров. Кто-то из вас поднесёт бокал к моим губам, наслаждаясь минутой тихой радости, и не найдётся счастливее людей на земле. Мы будем вместе. Чувствуете, я пишу «мы». Это значит, что вы не будете случайным гостем на моей кухне. Вы станете тем, с кем я захочу готовить в тандеме каждый день нашей прекрасной жизни.

Если вы ещё не пробовали покорить вершины поварского искусства, советую поторопиться, ибо женщины любят, когда мужчины готовят для них, когда избранники на одной волне с ними. Покорите меня, удивите, а взамен я подарю вам своё восхищение. Всё в ваших руках. Живу ожиданием встречи, ваша Джорджия».

– Ваш кофе, – отвлёк тихий голос, а следом за ним стук блюдца о столешницу. – Вы – писатель?

– Возможно, – ответил Гоша, отправляя файл на электронную почту главному редактору. Пришлось снова отключать ноутбук и убирать его в кейс.

– Круто. О чём пишете, если не секрет? – девушка смотрела заинтересованным взглядом. Её курносый носик смешно шмыгал.

– О жизни. Тебе нравится твоя жизнь?

– Наверное. Много людей разных встречаю. Некоторых уже узнаю в лицо. Это сейчас тихо, а днём не протолкнуться. К пяти утра начнут подтягиваться, пока затишье. Как узнать, что вы дописали книгу?

– Я завезу её тебе, – пообещал Гоша, удивляясь, как это ему раньше не пришла в голову мысль заняться чем-то более продуктивным, чем строчить статейки в газету.

– Не получится. Я выхожу замуж через неделю и уезжаю отсюда. Как она будет называться? – не отставала девушка.

– Поймай Джорджию.

– Оу, про любовь?

– Разумеется. Размещу в Интернете. Ты найдёшь по названию. Думаю, к Новому году закончу, – бессовестно врал Аллигатор и бесстыже смотрел голубыми глазами на невинное дитя, грезившее о романтике. – Спасибо. Сколько с меня?

– Пятьсот тридцать рублей, – девушка протянула счёт.

– Сдачи не надо, – улыбнулся Гоша, оставляя щедрые чаевые, которыми надеялся компенсировать её разочарование. – Счастливой семейной жизни.

– До свидания…

Подхватив кейс, он вышел из полумрака кафе в темноту улицы. В тридцати метрах под фонарём дремала «десятка». Уши улавливали трескотню сверчков. После невкусного, но вполне сытного ужина тянуло в сон. Гоша забрался в машину, откинул кресло и провалился в темноту, чтобы через пару часов проснуться от грохота подъезжающей фуры. Раздражающий скрежет и фырканье напомнили о конце света и заставили подскочить на кресле. От неудобной позы затекло тело. Глаза тупо смотрели на проплывающее мимо серо-грязное длинное нечто, которое всё тянулось и тянулось, вызывая мысли об инопланетных кораблях, стремящихся захватить планету Земля.

– Вселенское зло, – раздражённо промычал Гоша, возвращая кресло в обычное положение. Минувшим днём он на своей шкуре прочувствовал, каково это – путаться под ногами у монстров, ненавидящих легковушки. От очередного скрежета зуд пролетел от ушей до мочевого пузыря и надавил со страшной силой. – С добрым утром!

За окном занимался рассвет, пока ещё бледный, но фонарь уже погас, и площадка вокруг кафе изменилась до неузнаваемости. Исчезла ночная таинственность. Всё стало обыденно-серым и невзрачным. Гоша пристально сканировал местность на предмет туалета, но кроме кустов ничего не находил. Он собрался уже выйти из машины и воспользоваться укромным местечком, как увидел выбегающую из кафе ночную хозяйку. Милое лицо светилось от счастья. Ей навстречу шёл молодой человек в футболке, шортах и шлёпках на босу ногу. Он подхватил девушку на лету и прижал к себе с неистовой силой. Гоше даже стало неловко наблюдать за страстным поцелуем, похожим на обгладывание сахарной косточки.

«Жених, любовник, мальчик по вызову? – перебирал он варианты в голове. Мерзопакостный циник в голове тут же начал раскладывать логические цепочки, самой отвратительной из которых стало прогнозирование дальнейшей жизни несчастного создания. – Если всё же это жених? Дура девка. Куда она с ним собралась? Будет жить у него на хате, а он разъезжать по стране и в каждом городе по семье заводить. Дело дрянь. Где у них туалет? Наверное, в здании».

Пузырь давил так, что ноги максимально сжимались. Бежать до кафе уже было нереально, и Аллигатор нырнул в природный нужник рядом с дверью «десятки». Голубки не обратили на него внимания, а он скрылся в густых кустах высокой ирги, где бессовестно облегчал свою участь. Невесомое ощущение счастья заполняло каждую клеточку. Хотелось стонать от блаженства.

«Не виноватый я. Это инстинкты, – всё же смутился Гоша, когда застегнул молнию на джинсах. – Не, вы только гляньте на голубков. Чувак, ты из неё все силы вытянешь».

Неожиданно в голове хихикнул женский голос: «Завидуй молча». От удивления Аристархов чуть не упал на капот собственной машины.

«Не-не, у меня нет раздвоения личности. Молчи, Джорджия. Молчи», – мысленно пнул он себя. В этот момент его заметили.

– Кофе, чай? – крикнула официантка, сползая по своему избраннику на грешную землю. Девушка держалась за него двумя руками, всем видом давая понять: вот оно счастье.

– Кофе и туалет, – ответил Гоша, закрывая машину.

– Конечно, – малышка прильнула к своему парню, довольно улыбаясь, а он хмурился. В подходящем ближе мужчине ему мерещился соперник.

– Это и есть твой жених? – нагло спросил Аристархов, пронзая взглядом водителя фуры. В голове рождался некролог.

– Да. Мой Стёпка, – счастливо выдохнула она. – Стёпка, а это писатель. Он обещал мне книгу к Новому году.

– Видали мы писателей, – прогудел парень паровозным гудком. Его голос никак не соответствовал худосочной внешности.

– Видали мы дальнобойщиков. Ты реально за него замуж собралась? Ну-ну.

– Реально собралась. Что-то не нравится? – гудел Стёпка.

– По барабану. Мне бы руки вымыть и чашку кофе получить.

– Пойдёмте. Стёпка, ты чего? Ревнуешь, что ли? – захихикала девушка. – Глупый. Ты один такой, а писателей много. Пойдёмте. Я вас покормлю.

Она потащила своего жениха в кафе. Гоша двинулся за ними следом. Перед глазами вставала плачевная картина жизни хорошенькой девушки в полном одиночестве. Мысли Степана Грозного он хорошо понимал. Такая конфетка раз в жизни встречается, тут ко всем ревновать начнёшь.

– Туалет там, – «конфетка» махнула рукой, и мужчины дружно свернули в одну сторону. – Мальчики, чур раковины не бить, писсуары не ломать. Мне ещё неделю пахать.

Мальчики ничего не слышали. Толкаясь плечами, они ввалились одномоментно в туалет и захлопнули дверь. Стёпка первый завязал толкотню.

– Чего к Маришке подкатываешь? – рыкнул он. Для юнца его руки обладали приличной силой, потому что не просто сдвинули Гошу с места, а вдавили его в стену.

– Милый, если бы я подкатывал, она бы тебя не встречала, – ухмыляясь, произнёс Гоша, чуть отклонив голову. Кулак просвистел мимо и впечатался в серый кафель.

– Сука москитная, – рыкнул Стёпка и пропустил удар под дых.

– Не описайся, – шепнул ему на ухо старший по спарингу, от души радуясь тому, что успел справить нужду. – Иди, пока штанишки сухие. Потом поговорим.

Выругавшись сквозь зубы, парень послушал совета. Удар пришёлся не вовремя. Стёпка застыл у писуара с трагичным выражением на лице, а Гоша спокойно мыл руки и протирал глаза.

– Если ты сейчас не доверяешь своей Маришке, что же будет потом? Ты в разъездах, она дома. Ты станешь опасным маньяком на дороге, – невозмутимо сказал Аристархов, разглядывая себя в зеркале. Почему-то вместо мужественного лица Аллигатора он видел нежный женский образ.

– Кто сказал, что она будет дома? Мы вместе будем ездить. Маришка уже сдала на права. Она любую фуру развернёт получше мужиков, – гордо ответил Стёпка, застёгивая ширинку. Он встал у соседней раковины и пустил воду. – Она самая лучшая.

– И вы всю жизнь собираетесь колесить по стране? А как же дом, дети?

– Почему всю жизнь? В следующем году я получу диплом. Маришка – через два года. Откроем свой бизнес. Связи налажены. Мы уже всё продумали. А пока в машине поживём. Как раз на квартиру заработаем.

– Прагматично, – оценивающе качнул головой Гоша. Об этом он не подумал, предпочитая видеть всё поверхностно, привычными штампами. – Но жить в машине…

– Нормально. Это ж почти «однушка». Два спальных места, холодильник, микроволновка, душ. На первое время хватит. Постирать бельё всегда можно найти где, – раскладывал по полочкам будущую жизнь Стёпка, а «писатель» смотрел на него и диву давался. Ничего вроде в парне особенного, а столько драйва.

Драться уже никто не хотел. Они вышли из сортира и направились в зал, где Маришка накрывала на стол. Заметив их, она улыбнулась и махнула рукой. Втроём молодые люди быстро позавтракали.

– Послушай, писатель, посторожи кафе полчасика, а? – попросил Стёпка.

– Ладно. Только никого обслуживать не буду, – улыбнулся Гоша и чуть не крякнул по-стариковски «эх, молодость».

– Никого не будет. Ещё пару часов тишины, – смутилась Маришка, но благодарно улыбнулась. Ей хотелось побыть с женихом наедине хоть чуть-чуть.

– Время пошло, – многозначительно поднял бровь «писатель» и потряс часами на запястье.

Влюблённые моментально сорвались со стульев и полетели в трак, а Гоша смотрел им вслед, немного завидуя. Ему тоже хотелось вот таких лёгких, воздушных отношений, когда за спиной крылья, а под ногами небо. И дело даже не в сексе как таковом. С этим проблем никогда не было при его-то харизме и всегда готовом боевом друге. Вдруг захотелось романтики, томления в груди, ревности, тоски, снедающей боли разлуки и ликующей радости от встреч. Когда-то давно, ещё в институте, он влюблялся и не раз. Было страстно, искромётно, но быстротечно. Желания прожить с кем-то долго и счастливо не возникало. А потом его единственной любовью на несколько лет стала работа. Он отдавался ей самозабвенно, со страстью. Мог не спать ночами, не есть в погоне за чем-нибудь «жареным», а потом купаться в лучах славы и всеобщего признания. Теперь этого стало мало.

«Джорджия, уйди. Ты портишь мне имидж, – усмехнулся Гоша, поглядывая в окно и представляя, чем занимается в кабине трака сладкая парочка. – Делают детей. Не иначе. Зря, что ли, я ему намекнул? Придётся в крёстные напроситься».

Его повеселила эта мысль. Он написал на салфетке адрес своей электронной почты и положил сверху деньги за завтрак. Неожиданно Гоша понял, что освоился в незнакомом месте. Посидев ещё немного, он вышел на крыльцо кафе и потянулся. Солнце уже вовсю золотило верхушки сосен на противоположной стороне дороги. День раскачивался. Вскоре из машины выпорхнули голубки с сияющими раскрасневшимися лицами. Гоша повёл носом, улавливая флюиды любви. Непонятно, с какой стати он ощущал себя добрым волшебником.

– Могли не спешить, – хмыкнул он. – Я оставил деньги на столе. Там ещё моя электронная почта на салфетке. Если слепили снегурёнка сегодня, зовите в крёстные. Приеду.

– Мы не… Ладно, – покраснел Стёпка, всё ещё остро откликавшийся на каждое прикосновение Маришки. Он любил её безумно, с трудом покидал и всё время спешил вернуться. Раньше он не думал о детях, а сегодня как прорвало. Странный мужик всколыхнул небывалый интерес к потомству. Захотелось завести сразу несколько малышей, чтобы почувствовать себя бесконечно счастливым. Потому и любил Маришку уже не как прыщавый девственник, который боится всего подряд, начиная от того, что ничего не получится, и заканчивая ужасом «а вдруг залетела».

– Поехал я, ребята. Может, и встретимся ещё. Пишите письма. Обязательно отвечу, – с улыбкой произнёс Гоша, пожимая руку Стёпке.

– Напишу, – хихикнула Маришка. Она была до того хорошенькой с горящими щеками и влажным взглядом, что Аллигатору захотелось её удочерить.

– Если будет обижать, жалуйся. Приеду, разберусь, – пообещал он и пошёл к своей «десятке».

Салон уже прогрелся под лучами солнца. Пришлось открыть окна. Гоша выруливал со стоянки под музыку неизвестной группы, хрипло звучащей в старой магнитоле. Жизнь заблестела новыми красками. В глубине души он надеялся, что через пару месяцев получит письмо от Маришки с доброй вестью. Конечно, до ангела ему было далеко, примерно, так же как и до волшебника, но это не мешало грезить. Машина летела по трассе дальше, изредка останавливаясь на автозаправках. Пару раз на обочинах его тормозили юные девицы с длинными ногами и алчным взглядом. Одну из них он даже согласился подвезти, но на предложение сделать приятное его другу-аллигатору отказался. После Маришки девицы выглядели не слишком привлекательно.

– Тебе понравится. Недорого, – уговаривала та, что впрыгнула на пассажирское сиденье. Она чувствовала его неприкаянность.

– Верю. Сколько? – поинтересовался он из любопытства. Услышав ответ, поразился тому, как дёшево оценивают свой труд работницы придорожного хозяйства. – Может, лучше на работу устроишься?

– А я работаю. Через день в супермаркете. Одно другое дополняет, – без всякой рисовки ответила девушка. – Здесь иначе не выжить.

– Тебе не хочется постоянства? Выйти замуж? Нарожать детей?

– Есть у меня и муж, и дети. А только их тоже надо кормить на что-то?

– Муж пусть кормит, – пожал плечами Гоша, ничего не понимая в тонкостях провинциальной жизни.

– Угу, кормит. На его зарплату не проживёшь. Ну, что, не хочешь? Тогда останови здесь, – вздохнула девушка.

Аристархов съехал на обочину и остановил машину. Вытащил из кармана пару купюр и сунул девушке в ладонь.

– Не хочу. Твоя жизнь – твои решения, – кивнул он ей, не осуждая, а всё больше жалея продающую себя молодую мать. И ноги, и грудь, и смазливое личико были при ней. Как она ими распоряжалась, её дело.

Девушка благодарно кивнула и вылезла под жаркое августовское солнце. Гоша поехал дальше, стараясь не выискивать её в зеркале заднего вида. Ни Маришка, ни дорожная стахановка никогда бы не сравнились с его Джорджией. Одна из-за робкой стеснительности, другая из-за открытой вседозволенности.