Текст книги "Мятая фольга (СИ)"
Автор книги: Татьяна Снежная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
34. Фольга
Сигаретный дым, причудливыми змейками, клубился надо мной в воздухе, загнанный в тюрьму из четырех стен. Нереально осязаемый. Тяжелый.
Я с трудом увлажнила пересохшие, готовые потрескаться губы. Тут же почувствовав соленый вкус своей крови, которая очевидно, успела перепачкать мой рот, скатившись из разбитого носа. Теперь и мне стало казаться, что я какая то ошибка, сбой в программе, вредоносный вирус. Это из-за меня многие пострадали. Одноклассник, некая девочка, которую так мерзко использовали, подруга, которой вечно придется сожалеть о своем поступке, брат, которому все случившееся со мной покажется адом. Выдержит ли он? Осознав, что потерял меня навсегда. ВЕДЬ Я была его смыслом.
– Больше никаких ошибок, Джей.– Влад швырнул на пол докуренную сигарету и потушил тяжелым ботинком.—Теперь тебя придется немного потревожить. Времени так мало. Скоро рассвет.
Он обхватил мои запястья, и потянул на себя. Сидячее положение моя голова не выдержала. Стены комнаты завертелись в бешенном танце и к горлу подступила тошнота. Я зажмурилась, сжав губы. Он прислонил меня спиной к спинке кровати и несколько раз ладонью хлопнул по щеке, заставляя распахнуть глаза.
– Невесело, да? Теперь ты примерно понимаешь, как я чувствовал себя все эти годы. Если попросишь я могу сделать тебе укол прямо сейчас. Ты умрешь, как истинная королева. Нарядная и с улыбкой на губах. Сначала почувствуешь небывалую эйфорию, потом посетишь сказочный мир из которого никогда уже не вернешься. Ну? Решайся!
Я смотрела в его абсолютно пустые глазницы, в глубине которых еще можно было заметить непонятную тревогу, вперемешку с решимостью. Мне показалось таким правильным, выдрать его зрачки. Если бы я на самом деле была безумна, я бы сделала это не задумываясь.
– Согласен, посидим в тишине. – Из– за спины с пола, он поднял еще один рулон фольги и прижавшись ко мне так, что мог обхватить мою талию, продолжил украшать меня в этот серебристый тонкий металл, повязывая его вокруг меня, словно бинт. Его торс был обнажен, как и моя грудь, и иногда наши тела соприкасались обдавая меня стойким жаром и удушливыми эмоциями.
Скоро выпадет мягкий пушистый снег.. весной расцветет ароматная сирень. Я всего этого уже никогда не увижу.
Он свихнется и станет таким же как ты.
Парень замер, хотя мне казалось, что этих слов я не произносила вслух.
– Я помогу ему все это пережить.
– Он тебя терпеть не может.
– И тому виной, – ты.
– Это так легко обманывать себя... Один раз ты уже ошибся, – я сглотнула тяжелый, колючий комок.—Исправить эту ошибку ты будешь не в силах.
Влад посмотрел на меня в упор, взглядом полным противоречий и я ощутила прилив сил. Все таки и он поддавался внушению.
В этот момент, по квартире Дениса, разнесся гулкий стон и что-то забилось по глади пола, словно пыталось освободиться.
Влад отвлекся и повернул голову в строну прихожей.
–Твой дружок приходит в себя. Пойду гляну его. – Он сверкнул разъяренным взглядом словно предупреждая, не нарушать правил его игры, и отстранился.
– Что ты собираешься делать?– Я дернулась, в желании остановить, он не должен причинить Волкову вред.
– Мне он нужен живым, Джей. Еще одна таблетка экстази и пару часов он нас не потревожит, а Нику будет на ком вынести свою злость.
Влад поднялся и повернулся ко мне спиной. Кровавый рисунок на коже, привел меня еще в более непонятное состояние. Неужели это все сделала я? Было удивительным, как он терпит эти раны, уже запекшиеся струйки крови, глубокие порезы, вымокший от крови пояс джинсов.
Я прислушалась к происходящему в кухне... Ден злился..стал биться еще усерднее..невнятно ругался. Мой взгляд упал на ноги перебинтованные этой чертовой, отражающей свет люстры, фольгой. Это было настолько комично, насколько может быть комично только жидкое тесто разлитое на конечности. Или зеленое ухо. Или моя голова в духовке. Или подруга, желавшая найти мне идеального парня. Или брат клянущийся в вечной любви и привязанности к Владу.
Все зря!! Я шевельнула рукой. Завела ее за спину, шаря под кроватью Дениса. Нащупала холодную, гладкую древесину биты и крепко, насколько могла, обхватила ее пальцами, ощущая прилив сил и ярости.
Влад так неожиданно появился в дверях комнаты, что я вздрогнула. Но остановившись в проеме, он нагнулся и что-то поднял с пола.
– Пока не забыл. Тут слишком много моей крови.. Это меня выдаст. – В пальцах его сверкнул осколок зеленого стекла, которое я умудрилась пронести с собой.– Пойду.. поиграю с ним...это не надолго!
– Не смей!– Закричала я встревоженно, дернувшись, едва не выдав себя, вооруженную битой.
Но Влад, даже не взглянув на меня исчез вновь.
Почему я не сделала этого раньше? Я согнула колени, пытаясь тихо встать. Пока Влад будет занят Денисом, я могла бы незаметно очутиться за его спиной и упокоить на веки вечные. Но сминаясь, фольга так оглушительно шуршала.
– Какого хрена!?– Он влетел в комнату и чуть ли не упал на меня, вцепившись в горло. —Не смей шевелиться, ты все испортишь! – Его взгляд, вспышкой неконтролируемой злости, заставил меня сжаться, словно меня вот вот должно швырнуть в лобовое стекло, при резком торможении.
Влад нетерпеливо осмотрел свою "работу" ища огрехи моим поступком и только тогда разжал хватку. Его взгляд снова скользнул по моему лицу, предупреждая, и через мгновение фольга снова стала обвивать мой стан.
Неожиданно для себя, я поверила в то, что мне не спастись. Для того что бы нанести единственный возможный удар, мне следовало отстраниться от него. Быть не так близко. Нужны силы и действенный размах, а бита все еще находилась в узком пространстве между кроватью и полом.
Я разжала пальцы.. чувствуя, как единственное возможное спасение, миллиметр за миллиметром выскользает из моих рук.
– Влад,– прошептала я, скосив на него взгляд, – умертвить ты меня всегда успеешь. Ошибка может стоить слишком дорого. А у меня есть, что тебе предложить...
Его растрепавшаяся челка скользнула по моей щеке.
Выразительный взгляд идеального цвета глаз, остановился на моем лице и замер, желая прожечь насквозь.
35. Найти свою жертву
«...Страх всегда найдет свою жертву...» WR
Хочется ли мне вернуться? Туда, где все привычно и знакомо, где меня любят, заботятся. Где каждое воскресенье гренки с сыром, а утро начинается с неизменного:" Жека, завтракать!" Да.
Но в одну реку не войти дважды. И от расстановки мест слагаемых сумма не меняется. Ничего уже не станет как прежде. Подруга с рыжими волосами, никогда не повлияет на мое мировоззрение своим мнением. Парень с именем Макс, больше не тронет натянутых струн моей души. Любой, вскользь брошенный взгляд на брата, будет напоминать о принесенных им жертвах во имя меня. Нет смысла идти обратно.
"...Я знаю, ты будешь меня искать...даже если я попрошу, если уверю, что со мной все в порядке, ведь для тебя я вечный ребенок, глупая девчонка и неуверенный в себе подросток...Просто живи.."
Огромный холст передо мной чист, словно моя новая жизнь, которую я только -только начинаю раскрашивать. Мое воображение плескается в оттенках холодного серого, сине-зеленого...почти грязного, с прожилками фиолетовой тоски. Но вместо этого я опускаю широкую кисть в банку с красной краской, единственной, что сейчас передо мной, и неторопливо вывожу крючковатые линии. Эти хаотичные, ни к чему не обязывающие движения руки, успокаивают меня.
Краска стекает по пальцам, пачкая ладони, и когда я все таки обращаю на это внимание, то просто вытираю руку об длинную чужую майку, в которой стою у холста. Иногда мне кажется, что внутри все выгорело и если меня как следует толкнуть, то я рассыплюсь словно зола. Или, что сердце остановилось и больше не бьется, еще секунда и упаду замертво. Но нет, я чертовски сдержанная, до противного, и это держит меня в вертикальном положении.
Какие эмоции я сейчас испытываю? Угнетающую тревогу. Шок. Душевную боль. Озлобленность. Сожаление. Потерю самой себя. Психически и морально я истощена до предела.
Так и не решу, слабость или сила, безрассудство или рассудительность, что имнно руководило мной, когда я отказалась от всего того, что имела? Одно успокаивает, этим я продлила себе жизнь.
За окном резвятся первые декабрьские снежинки. Пространство мертво, пусто, словно в трауре по мне. Но так очевидно, что скоро снег обретет силу, покроет белой, мягкой пеленой город, которого не видно из окна этого дома и парень, с символичной фамилией Волков, непременно выбежит на крыльцо школы,– без шапки, нараспашку; сгребет снежный ком в ладони и метко швырнет в окно нашей классной комнаты. Дина Викторовна оторвется от тетрадей, пригрозит ему пальцем, смешно шевеля губами за толстым двойным стеклом. Теперь я немного завидую ей. Он еще не раз удивит ее своими незаурядными поступками.
Жаль, что невозможно сделать прививку, от жалости к самой себе..
– Зимой, я чувствую себя неуютнее всего. Первый снег, рождественские подарки, предпраздничная суета, —все так наигранно. Ожидание торжества несоизмеримо с той пустотой, которую чувствуешь после.
За эти четыре долгих дня я уже привыкла к присутствию этого человека рядом. К его одиночеству, которое он скрывает за фальшивыми улыбками, к фатальным фразам и к его несуразным попыткам сделать меня виновницей всего. И эти его навязчивые сумасшедшие идеи, заполучить моего брата..В этом безумии, я как раз могу его понять. Но не простить.
– Значит нам нужно заново учиться быть счастливыми,– ответила я, не отводя завороженного взгляда, с падающих хлопьев за окном.
Влад дернулся, и развернувшись, покинул комнату. Я слышала как из столовой он диктует в телефонную трубку заказ; обязательные мясо и салат или рыба и тушеные овощи.
Сегодня придется поесть.
– По окончании школы Макс улетает в Германию, получать образование,– говорит он, вновь появившись за моей спиной. —Планы отца.
Единственные новости, которые касаются нас обоих. Я обещала не вспоминать прошлую жизнь и пока у меня это получалось.
– Рада за него.
– Правда? А вот он, нет, но ему приходится подчиняться, другого пути для него не существует. Отец успешно управляет им, крепко держа за загривок.
Влад протянул исписанный лист, который я без лишних вопросов приняла.
– Это перечень того, что ты не должна делать в этом доме, если хочешь дышать.
Нет, это не забота, просто выполнение обоюдных договоренностей. Он сохраняет мне жизнь, я отказываюсь от всего, что мне так дорого. Не утруждаю себя изучением расписания на ближайшее время сушествования.
– Как прошел твой день?
– Перестань разыгрывать из себя заботливую мамочку, бесит! – Зло бросил он, пытаясь дистанцироваться. Хозяин этого дома старается не находиться в явной от меня близости.
– А ведь тебе так не хватало ее, помнишь?
– Что?! – Влад вспыхнул, будто я обозвала его святым.
Началось.
Вернулся, развернул к себе лицом, больно схватив за руку и, вероятнее всего, испачкавшись в краску. Его предупреждающий взгляд накрыл меня волной. Он ровным счетом ничего не приобрел, сделав меня заложницей своих идей, а я еще осмеливаюсь его провоцировать.
– Черт! Лучше убей меня! Я не думала, что будет так чудовищно больно!– Я падаю на колени, уткнувшись в его ногу. Реву. Нельзя. Я обещала себе и ему быть сильной. Он все еще держит меня за руку.
– Ты же знаешь, Джей. Убить тебя, —самое желанное, из того, что мне хочется,– шепчет он, запуская пятерню в мои волосы. Дергает, заставляя смотреть на себя. Я закусываю губы, сдерживая отчаянье рвущееся изнутри.
– Но тогда ты лишишь себя последней забавной игрушки..
Влад молчит, изучая мое заплаканное лицо. Но вдруг улыбается, глядя на меня с безмятежной отрешенностью. Во взгляде его сквозит хитрость, а улыбка излучает добродушие, лишенное доброты.
–И то, верно.. когда-нибудь ты поймешь, что у слов есть буквальные значения. Мы с тобой в одной упряжке.. не забывай об этом.
Он оставляет меня в одиночестве, позволяя насладится горем и неудержимыми слезами. Меня выворачивает наизнанку от понимания, что все кончено, что где -то там Никита не находит себе места, пытаясь меня найти. Несущественная цена за право жить. Несущественная цена за свободу парня, к которому, несмотря на все его безрассудные подвиги, как оказалось, я ничего не испытывала.
Стены этого дома начинает сотрясать. Грохот, разбитое стекло, снова грохот. Я наспех вытираю ладонью влагу с лица и поднимаюсь с пола. Пересекаю комнату, гостинную. Врезаюсь плечом в дверь, которая нас разделяет и бью в нее ногой.
– Прекрати!– Жить с психом очень не просто, но я единственное, что сейчас рядом, если не считать кошки, которая шустро пролетела мимо, спасаясь от грохота, – открой дверь!
Я продолжаю бить ногой, призывая его опомниться. Эти его припадки. Их нельзя игнорировать. Безразличие окружающих делает его жестоким, толкает на мерзкие поступки. А это опасно для меня.
– Черт, я не твоя заботливая мамочка, да! Но то добился чего хотел, хватит!
Несколько раз хлопаю ладонью по глади дверного полотна, проклиная петли и замок. Неужели несколько дней назад, тот, что за этой дверью, был готов лишить меня жизни. Я чокнулась. Определенно. Я позволила себе пойти против всех законов. Я безумна.
Обессиленная, сползаю по двери, когда понимаю, что вспышка гнева прошла и Влад затих. Напряженную тишину разрывает композиция Шторм, Ванессы Мей. И я снова беззвучно реву. Игрушка, жертва, узница.
36. Огонь и тьма
«Если Вам известно, что такое ложь, поторопитесь ею воспользоваться, пока она не воспользовалась Вами..» WR
Влад не предпринимает попыток скрыть меня от мира. Он скрывает мир от меня. Я избавлена от телефона, интернета и телевизора. Единственное, что меня развлекает– книги, учебники и музыкальные каналы. Убеждаю себя, что мне вполне хватает. Разве раньше я имела большее? Друзья? Разве они у меня были?
Сам, он чаще всего приходит поздно, с настроением, которое я заклеймила как молчаливо-ядовитое. То проходит мимо не замечая, словно я неодушевленный предмет интерьера, то ядовито смакует взглядом, что отражается во мне паникой. Реже "под градусом", и таким этот парень, нравится мне больше. В подобном состоянии он остроумно шутит и иногда отпускает в мой адрес театральные комплименты, – единственное развлечение. Расположившись на паласе в гостиной, дурковато забавляется с кошкой, приглашая таким образом, присоединиться к своему одиночеству и меня, поскольку гостинная– комната в которой я провожу большую часть времени. В такие моменты мне приходится присутствовать при его телефонных переговорах. Вслушиваюсь в его фальшивые ответы, циничные цитаты, искусственные эмоции и все больше убеждаюсь, что у этого парня деформированное восприятие окружающего мира. Выслушав очередного оппонента, Влад раздает советы:
"Илона, ты наверное чего-то перекурила, раз хочешь порвать со Стасом. Тебе не 17, забудь наконец, все эти сказки про золушек..." Были телефонные разговоры и другого формата, когда посмотрев на входящий звонок, он удалялся в свою комнату, чтобы я не могла слышать разговор. Это давало понять, что быть слишком пьяным, Влад себе не позволял.
Он старается не общаться со мной без веских причин, ограничиваясь лишь краткими бытовыми вопросами. Никогда не упоминает Никиту, не рассказывает о том, как организованы мои поиски. И судя по всему, у него так и не вышло сблизиться с моим братом. Более чем уверена, случись обратное, моя жизнь тут же прервалась.
"Не переживай, мир не поперхнется без тебя", – ядовито заметил он сегодня. Очевидно, мое настроение показалось ему совсем упадническим. На самом деле скука все больше поглощает меня, делая безвольной, меланхоличной, подверженной депрессиям из которых все труднее выходить самостоятельно. Остальное время тону в мыслях о брате, скучая и борясь с приступами тоски, роюсь в своих чувства к нему, рисую образы, вспоминая, то, что хочу забыть.Тяжелее всего не чувствовать его рядом, не видеть, не прикасаться, не слышать его ровный, уверенный голос. И я наказываю себя за это тем, что до крови обгрызаю ногти, мучаюсь бессонницей и ухожу в стойкий невроз.
Все чаще задаюсь вопросом– почему жизнь такая длинная? Отчего бы ей не оборваться прямо сейчас, а не длиться этакой тонкой унылой нитью? Ничего не вижу, не ощущаю. Отвергаю любые мысли о будущем. Оно мрачно, беспреспективно и от этого хочется забиться в любой угол чужого дома и выть раненым волком.
Дом, в котором мы оба сосуществуем, довольно большой. В полуподвале, помимо гаража, в комнате с маленьким бассейном, я обнаружила спортивный инвентарь и отличную боксерскую грушу. Именно она стала моим лекарством, отдушиной. Теперь, приходя по вечерам, Влад реже застает меня за учебником или в столовой за чашкой чая, чаще в зале полуподвала. Где я, не жалея сил, порой доводя себя до исступления, скачу вокруг груши, проводя многочисленные серии атак.
– Не слишком ли ты усердна?
Я остановилась и переведя дыхание, повернулась к двери. Не знаю, как долго он стоял прислонившись к косяку, но снег с ботинок уже успел растаять и блестел лужицей на темном полу.
– Усердие не порок, – отозвалась я, жалея, что так рано прервали мое занятие.
Он тяжело оторвался от стены и шагнул ко мне.
– До тех пор, пока ты сама так думаешь.
Подойдя очень близко, некоторое время терпеливо изучал мое лицо. Проследил взглядом по капле пота скатившейся от виска к подбородку, задержал его в районе ключицы, что заставило меня не на шутку взволноваться. Никогда не могла понять о чем он на самом деле думает. Губы его дрогнули, но уже через секунду прозвучал неожиданный вопрос:
– Каким ты видишь свое будущее, Джей? Рядом со мной.
Этот вопрос отозвался во мне внутренней болью. Я склонила голову и тяжело выдохнула, едва удержав стон.
– Разве ответ на этот вопрос не зависит напрямую от тебя?
Влад прищелкнул языком и обошел меня, встав за спиной. Поборов неприятные ощущения, я заняла себя расстегиванием липучек на перчатках.
– Ты же видишь, как скучна жизнь со мной.
Не поспоришь.
Сегодня все шло в разрез с моими ожиданиями. Я не привыкла к повышенному вниманию с его стороны.
– Ты ожидаешь, что я стану отрицать сей факт? Мне вполне комфортно.
"Звучит неубедительно", – тут же поддакнул мой внутренний голос, и я приказала ему заткнуться.
Неожиданно погас свет, погрузив нас, застывших посреди подвала, в непроглядную тьму.
– Это ..что еще за...?– Заикаясь изумилась я, сдерживаясь, от накатившей волной тревоги. Влад все еще стоял за моей спиной и это давало веский повод вспомнить хоть одну из молитв.. Я обернулась, интуитивно отступая, пытаясь зрительно обозначить его силуэт в темноте. Но и это стало возможным только тогда, когда он неожиданно щелкнул зажигалкой прикуривая сигарету, осветив свое лицо и глаза, которые с издевкой смотрели прямо на меня.
– Ну как? – Шепотом начал он, как только пламя зажигалки погасло. – Тебе удалось нокаутировать темноту? Не замечаешь безобразных, рогатых чертиков, которые пляшут вокруг тебя? Слышишь? – Влад замолк и через несколько секунд продолжил, – они скребут копытцами по полу и так и норовят задеть тебя своими длинными хвостами..их забавляет уровень твоего липкого страха.
Я не сводила взгляда с огонька сигареты. Неистовое желание, сбежать при первой возможности от ядовитого, разъедающего и без того лишь мнимое спокойствие внутри меня голоса, охватило меня.
– Ты скачешь у этой груши, как кролик вокруг подвешенной моркови, маешься за холстом, не зная, что изобразить, слоняешься из угла угол словно древняя черепаха в аквариуме, поглощенная своими безрадостными мыслями. В чем смысл твоих потуг? Озвучь.
Нужно что– то сказать, пока этот монолог не лишил меня рассудка.
– Чего ты хочешь?– я уронила на пол перчатки, освобождая руки и обхватила себя ими, словно ограждаясь от тьмы или от него самого. Я вроде бы ни на что не претендую, стараюсь держаться вежливо.—Я сделала все, на что была способна.
– Нееет, неееет, – слащаво протянул Влад.– Ты способна на большее, гораздо большее. Ты ведь смогла обмануть белого кролика, который считал себя успешным авантюристом. Прикинулась доброй овечкой, милой пушистой кошечкой.. Только мы оба не учли одного: все это навевает скуку и тоску. Хочешь знать, от чего я все еще позволяю тебе дышать воздухом?
Он шагнул в сторону, отбросив докуренную сигарету. Та, очертив полукруг беззвучно шлепнулась у стены и откатилась. Отвлекшись, я вновь потеряла Влада в пространстве. Как ему удается так беззвучно дышать?
– Влад?!– Мой голос звучит неуверенно, но я продолжаю всматриваться в темноту, осознанно медленно отступая назад, – Влад!
Сделала еще пару шагов назад и столкнувшись с ним, вскрикнула, потому что холодные руки неожиданно крепко сжали мои плечи. Теперь его подбородок прижат к моему виску и все, что твердили его губы лилось прямиком в мое ухо.
– Теперь и тебе известно, что такое скука. Если ее помножить на годы... она превратится в черную дыру, дно которой, такое же непроглядное, как тьма вокруг тебя. Предлагаю покончить с этим...
Он замолчал, словно ожидая ответа. Но я не знала, что следует сказать. Хмурилась, сосредоточившись на влажном горячем дыхании, которое жгло лоб. Покончить? Как это понимать? Для меня это было равносильно смерти. Страх тревоги лизнул меня по затылку. Разве он не способен убить?
– Чем ты готова отплатить за мое великодушное позволение, вернуть тебя к привычной жизни?
Я дернулась от услышанного и почти повисла в его руках, потому что такая с виду блеклая, непринужденно сказанная им фраза, лишила меня кислорода и заставила на миг лишиться чувств. Но я тут же совладала со своей слабостью, отгоняя непрошенные мысли, которые твердили, что услышанное -сон, ложь, ирония, не более. Я обрела мнимую надежду?
– Вернуться? Я могу вернуться? Ты имеешь ввиду..
– Перестань изображать умалишенную, – перебил меня Влад.—Ты все прекрасно поняла. Не заставляй меня добавлять красок и описывать все в подробностях. Жизнь без авантюр осточертела! Скучна! И эта проклятая последовательность– дом, учеба... ты, со своим унылым лицом, убиваете во мне вдохновение! Пора заглянуть в будущее. Ты знаешь, что такое ложь...знаешь ее силу, умеешь ею пользоваться, так используй!
– О чем ты?! О какой лжи ты говоришь?
– О! Да ты еще та актриса! – Усмехнулся он.– Столько лет скрывать свои истинные чувства к брату, убегать от мечты, искать утешение в других..
Я замерла, остановив дыхание. "Нет, не смей говорить мне этого! Не смей! " Морщусь, пытаясь оглохнуть.
Он сжал меня сильнее, приподнял и поволок во тьме. Меня вновь поглотил страх, ознобом охвативший тело, от его лишенных смысла действий и будоражащих сознание фраз.
Секунда, и он отпустил меня так же внезапно, как захватил.
–Мои планы изменились. Мы сделаем все по-другому... Держи! – Он сунул мне в руки нечто, на ощупь напоминающее бумагу. Чиркнул зажигалкой, осветив мои руки со сложенным в них машинописным листом, наши лица, и не сводя с меня взгляда, продолжил. -Огонь скрепит наш договор. Я ДАМ ТЕБЕ ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС ОБРЕСТИ СВОБОДУ. Ответь прежде, чем пламя обожжет твои пальцы, иначе я не приму ответ.
Я качнулась, ничего не понимая. Казалось, падение в пропасть не обратимо.
Взглядом парень дал понять, что абсолютно серьезен и бумага вспыхнула в моей руке.
– Я дарю свободу, а ты-используешь Макса,-произносит он, и я вижу как языки пламени скачут в его зрачках, гипнотизируя.
Что -то неоднозначное колыхнулось в моем напрочь сбитом с толку, сознании. Но прежде, чем я осознала всю серьезность своего ответа, закричала "-Да!" Потому что огонь стыдливо подбирался к моим пальцам, взвившись факелом, между мной и Владом.
