Текст книги "Эквей. Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Татьяна Серганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Если честно, то я считала его не только неврастеником, но и кое-кем похуже. Жаль нельзя было сказать об этом в слух. Нет, я знала, что это всего лишь цирк, фарс и прочее. Но то, что этот весь спектакль устроен в мою честь – такой поворот событий был крайне неожиданным. Может, стоит помолчать и послушать стоя в сторонке. Вдруг чего интересного услышу.

– А разве нет?

– Я испытывал ваш блок на прочность.

– Какой блок? – вмешалась Алексия.

– Эмоциональный. Ты разве не заметила, что твоя дорогая протеже выглядит, как замороженный горх в период линьки?

Княгиня весьма невежливо хихикнула и тут же попыталась сделать серьёзное лицо.

– Князь, – укоризненно произнесла она.

Как говорится, почувствуй себя безликой статуэткой. Меня тут обсуждают, а я в ответ сказать ничего не могу. Потому что если начну, то потом точно не остановлюсь. Я и так сегодня много чего высказала в лицо этому эквейту. Того и гляди депортируют назад на Землю.

Но в голове всё так же билась мысль – он сравнил меня с линяющим монстром?

– Я не прав? Она же эмоциональный инвалид.

«Спокойствие, только спокойствие… На себя бы посмотрел, гад белобрысый… упырь венценосный…»

– И всему виной этот блок. Вот я и попытался спровоцировать её на выброс эмоций.

– И как результат?

А меня лично интересовал другой вопрос – зачем?

С чего вдруг обычная землянка получила столько внимания от правителя целой планеты? Интереса ради? Может, если у них тут нет кроликов и крыс, они на землянках эксперименты ставят?

– Эмоции появились, весьма агрессивные, между прочим. А блок устоял. Я в восхищении. Ещё раз поздравляю, мисс Бишоп.

– Почему мисс? – неожиданно спросила я.

– Что? – он слегка наклонил голову, поворачиваясь в мою сторону и разглядывая своими невозможными глазищами.

– Почему вы называете меня «мисс»?

Улыбнулся.

– А это я вам скажу только после того как снимите блок, МИСС Бишоп. Алексия, я пошёл на помощь к Дериону. Увидимся позже.

«Пф… не очень-то и хотелось знать».

Мы ещё некоторое время смотрели ему вслед, после чего Алексия повернулась ко мне и улыбаясь произнесла:

– Элиза, а как ты относишься к купанию?

Глава Восьмая. А по утру она проснулась…

Забавно, как ты даже не подозреваешь о том,

чего именно никогда не ожидал,

пока оно внезапно не случается.

Стив Орландо. Прибой. Зов лодочника

Фея в коротеньком розовом платьице с венком на голове, кружила по лесу, то и дело врезаясь в какую-нибудь веточку, листик, деревце… Каждый раз она громко ойкала, икала, потом подхихикивала и продолжала свой путь в радостном угаре, оставляя после себя гору блёсток, или как у них по-научному говорится – пыльцу фей, и стойкий запах перегара. Даже было странно, что источником этих миазмов являлось маленькое и миленькое создание, я бы минимум подумала, что такое амбре может источать только какой-нибудь огромный пьяный тролль.

Я ещё некоторое время смотрела ей вслед, после чего повернулась в другую сторону. И чуть не подскочила от неожиданности – всего в двух шагах от меня стояла Богиня, и внимательно меня рассматривала. Нет, я ожидала, что если во сне летают пьяные феи, то и её Всесилие где-то рядом бродит. Но не думала, что настолько близко.

– Здравствуйте, Элиза, – проворковала она.

– Здравствуйте.

– Как самочувствие?

Прислушалась к своему организму.

– Замечательно.

– Это хорошо. Как тебе у нас?

– Неплохо, – всё больше напрягаясь, ответила я.

– Хорошо с Алексией отдохнули вчера вечером?

– Нормально.

Я вообще отличалась словоохотливостью.

Богиня улыбнулась и покивала. Причём улыбочка вышла у неё такая двусмысленная… Вот чует моё сердце, чего-то я не знаю.

Всё ведь нормально было вчера. После скандала с Князем, мы разошлись по комнатам, а вечер я провела в компании бывшей землянки.

– Как тебе Князь?

Ага. Вот откуда ветер дует.

– Так же, как и все остальные.

– Понимаю. Это тоже очень хорошо.

– Вы хотели мне что-то сказать? – в конце концов не выдержала я.

– Я? Почему ты так решила?

А потому что больше двух месяцев о ней ни слуху, ни духу. А тут на тебе – явилась и загадочно улыбается.

– Разве Боги являются простым смертным без какой-то особой цели и надобности?

– Ах, вот ты о чём? А у тебя вопросов ко мне никаких нет?

Есть, но, чтобы вот так навскидку, сразу сказать... Не подготовилась я к аудиенции с Богиней. Предупредила бы что ли заранее. Кинула какую-нибудь весточку, типа – «Приду завтра ночью, готовь вопросы. Богиня».

Хотя один вопрос у меня к ней всё-таки был.

– Натали действительно была на Эквей?

–Твоя бабка? Да. Удивительная была девушка. Очень умная.

– И?

– И тебе пора вставать, – рассмеялась она, и сон тут же лопнул, как мыльный пузырь.

И если там во сне я чувствовала себе замечательно, то реальность встретила меня далеко не радужными красками.

Как же болела голова. И не просто болела, а разрывалась на части, а во рту… Господи такое ощущение, что у меня там стая мартовских котов всю ночь развлекалась и гуляла, а убрать за собой забыла. Я сейчас источала ароматы не хуже той феечки из моего сна.

От этой мысли меня вновь затошнило со страшной силой.

– О, чёрт, – прошептала я, открывая глаза и глядя в раскачивающийся потолок.

О, как я не люблю карусель-вертушку.

Вдох-выдох… и снова вдох-выдох.

Комната сделала последний кульбит у меня перед глазами и замерла.

Отлично, теперь можно попытаться встать.

Села, опустила ноги с кровати и осторожно протёрла глаза.

Что же вчера такого я пила, что мне сегодня так плохо?

Вспоминалась только Алексия, её личный бассейн и очень вкусный коктейль… и после посиделок, совершенно трезвая я отправилась к себе. Странно, ну не могло меня скосить так от одного только коктейля, каким бы крепким он ни был. Может у меня аллергия на какой-нибудь неизвестный фрукт?

Вообще приглашение от Алексии было для меня большой неожиданностью. Особенно в её личный бассейн на ночь глядя. Но мало ли какие у беременных причуды.

– Мама, ты здесь? – звонкий голос дочери набатом отозвался в голове. И мне больше всего хотелось заползти под подушки и заткнуть уши руками.

Как же мне плохо…

Не дождавшись от меня ответа, Кэтти зашла в мои покои и сразу направилась в спальню.

– С тобой всё нормально? Ты опять не пришла…

Слегка приподняв голову, увидела свою девочку, которая, замерев в дверном проёме, и прижимая руку ко рту, огромными глазами, неверяще, смотрела на меня.

– Мама?!!!

– Доброе утро, Кэтти, – хрипло просипела я, вздрогнув и скривившись от её крика. – Ты не могла бы подать мне воды.

– Ты… ты… но как?

Теперь уже я непонимающе нахмурилась. В чём дело? Ну, выпила мама вчера с Княгиней чуть-чуть. Чего из этого истерику устраивать?

– Что за шум, а драки нету? – без стука, совершенно не заботясь о приличиях и элементарной вежливости, в спальню величественно (насколько это возможно с таким огромным животом) вошла Алексия.

Остановилась рядом с Кэтти и так же внимательно воззрилась на меня. Чем дольше она рассматривала меня, тем сильнее расцветала на её губах радостная улыбка.

– Весьма… однозначно… не оставляя никаких сомнений… Признаться, не ожидала такой конкретики. Но это даже к лучшему.

Странные они какие-то. Слегка пожав плечами, я тоже решила себя осмотреть… ноги, как ноги, руки, как руки… смотрим дальше...

а это что такое?

Зажмурилась, слегка тряхнула головой (может у меня ещё и зрительные галлюцинации начались?) и только после этого открыла глаза. Не помогло. ЭТО осталось на том же месте.

Со всех ног бросилась к огромному зеркалу и застыла, с ужасом рассматривая открывшуюся передо мной картину.

– ……! – глухо, со смаком произнесла я.

– А, по-моему, очень даже миленько, – ответила Алексия, подходя и становясь рядышком. – Ты теперь такая… яркая.

Я не обратила внимание на её слова, полностью сосредоточившись на отражении в зеркале… Оценить масштаб трагедии мешала одежда. Поэтому без лишних церемоний я стащила с себя штаны, затем майку, на мне теперь оставалось только любимое бельё телесного цвета. Сваленная на полу в кучу  одежда, как будто символизировала огромную кучу ожидаемой подставы. Перешагнула её, и гонимая дурным предчувствием, подошла к зеркалу. Повернулась боком, чтобы рассмотреть узор на спине.

– Твою ж…

Моё лицо, руки, ноги – остались не тронутыми художником, но вот тело…

Это было дерево или точнее ветка дерева, что брала начало у копчика и по позвоночнику поднималась вверх, к шее и плечу. Она не выглядела массивной, наоборот, веточки казались тонкими и невероятно изящными, редкие листочки гармонично вписывались в картину, не делая её слишком вычурной и броской. И вся эта красота из веток спускалась с плеча, завершая картину ярким распустившимся цветком прямо у меня на левой груди. Как раз в том месте, где заполошно билось о рёбра испуганное сердечко. Опустила взгляд ниже, там, прямо на животе совсем рядом с пупком, из сотни сверкающих камушков была выложена маленькая, совсем крохотная птичка – колибри.

И вся эта невероятная красота была в лазорево-синем цвете.

– Это что?... Это вообще, как? – в конце концов, смогла выдавить я.

– Ты только не нервничай, – Алексия подошла ближе и попыталась положить мне руку на плечо. – Я знаю это тяжело и трудно осознать и принять…

Не дала. Резко шагнула в сторону и вновь взглянула на своё раскрашенное отражение.

– Не нервничай? Не нервничай!!!! – вскричала я и осторожно коснулась руками птички. Нет, она, кончено, была очень и очень красивая. Но её просто не должно было быть здесь. На мне. Никак не должно. –  Это же… это… но как?!!

Головная боль и тошнота как-то разом схлынули, и в работу включился мозг.

– Ты!!! – резкий разворот в сторону Княгини.

Наверное, выглядела я в тот момент впечатляюще, потому что Алексия рефлекторно положила руку на живот и сделала быстрый шаг назад. А Кэтти, до этого молча наблюдавшая за мной, быстро встала между нами.

– Мама, успокойся.

– Кэтти… ты посмотри, что она со мной сделала? – я развела руки в стороны, давая ей возможность рассмотреть и оценить весь масштаб трагедии. – Ты… О, Господи, но зачем? Для чего?

– Это для твоего же блага, – выглянула из-за девочки Княгиня.

Лучше бы помолчала и дала мне успокоиться. Руки так и чесались показать этой царственной особе почём фунт лиха.

– Для какого блага? Так… стоп, стоп, – я обхватила голову руками. Надо успокоиться и прийти в себя. Просто успокоиться, а потом решить, что с этим делать.

– Элиза, я правда понимаю каково тебе сейчас, я ведь сама через это прошла, – вновь начала Алексия.

– Помолчите, пожалуйста… мне надо подумать.

Но разве их остановишь.

– Мама, ты видела какого она цвета?... Хита?

Я убрала руки от лица и вновь повернулась к зеркалу. Пытаясь понять, что такого особенного в этом цвете, если меня просто бесит само наличие этого узора на ранее чистом и таком красивом теле.

–….!!!!!!!

Заметить то заметила, но осознала только сейчас.

А мне казалось, что хуже уже быть не может.

– О, Господи, только не это, – я села прямо на пол и спрятала лицо в ладонях. – За что?

– Мам, – Кэтти подошла ближе и села рядом. – Ну, что уж ты совсем расклеилась, ведь ничего страшного не произошло.

– Верная мысль, милая. Ничего страшного не случилось, наоборот… – не успела Алексия закончить свою мысль.

Я резко подняла голову и взглянула прямо на Княгиню.

– Ничего страшного? Ты издеваешься? На моём некогда чистом теле, не понятно, каким образом, ты мне, кстати, сейчас расскажешь каким именно, появился этот чёртов татуаж. Да ещё в этих идиотских цветах, присущих княжескому роду!

– Элиза...

– Как её смыть? – быстро вскочила на ноги. – Я же знаю, что ЭТО можно смыть. Есть какое-то специальное средство.

– Есть, – вздохнула Алексия и отвела взгляд. – Только тебе это не поможет.

– Что значит, не поможет?

Это ещё почему? Я что дефектная какая-то?

– Тебя ведь привела сюда, на Эквей, Богиня…

– Меня притащила сюда ТЫ! – рявкнула, совсем невежливо, я.

– С одной стороны ты права, но… это трудно объяснить.

– Эта ерунда оказалась на мне из-за того, что я купалась вчера в твоём бассейне, да? Но разве Обряд не проводится только в вашем священном Озере?

Вновь виноватый взгляд и тяжёлый вздох.

– Являясь Княгиней, и к тому же, нося  под сердцем лазоревого наследника… я периодически должна купаться в этих водах. Князь тоже должен раз в месяц совершать там омовение. С этой целью для нас и предусмотрен во дворце этот бассейн. И у бассейна и у Озера общий источник.

Я принялась быстро мерить шагами комнату.

– Ты сознательно вчера меня туда привела?  Тебя Князь надоумил? – всё больше заводясь от осознания того, что мной манипулировали.

– Ни Князь, ни Дерион, да вообще никто не в курсе того, что произошло вчера. Это было только моё решение, основанное, по началу, на бредовой и абсурдной гипотезе. Но, зато теперь, я уверена, что моя догадка была верной, пусть и невероятной.

          – Больше не хочу ничего знать. Оставь все свои умозаключения при себе. Итак, у нас есть проблема и нам надо её решить. Во-первых, о том, что произошло никто из вас никому ничего не скажет. Все всё поняли? Князю тем более. Не хватало мне ещё его сарказм по этому поводу выслушивать. Во-вторых, ты, – тычок в сторону Княгини. – Приносишь мне эту настойку, я её использую и проблемы больше нет. В-третьих, подобное никогда больше не должно повториться! Не знаю, что вы задумали, но я участвовать в этом не намерена.

– Если бы всё было так просто, – с лёгкой улыбкой на губах пробормотала девушка. – Но я дам тебе шанс всё исправить. Настойка будет у тебя через полчаса.

Вновь заболела голова. Причём заболела как-то иначе, чем прежде, не как обычно. Я не могла в пылу своих эмоций определить, что именно, но во мне явно что-то изменилось. И не только внешне.

Беспокойство… оторопь… сожаление…

Это чувства не были моими, и возникли, словно, из ниоткуда.

И было в них что-то неправильное, чужеродное… навязанное.

Не знаю, как, но я понимала, что эти эмоции не моё порождение. Импульсы настроения картинкой складывались передо мной в некую разноликую по палитре чувств мозаику.

Беспокойство… да это определённо оно. И тревога, но не за себя, за кого-то близкого и родного.

… Кэтти…

– Мам, ты в порядке? – она делает шаг мне навстречу, и эмоции тараном, с ещё большим давлением, напирают на меня, я начинаю просто задыхаться от такого количества страха и смятения.

Они словно затопляют все кругом, становясь не просто досадным шумом и помехой, что мешается где-то на грани восприятия, а словно становятся частью меня.

Ещё немного и я растворюсь в этих чувствах.

– Да, да, всё хорошо, – я быстро делаю пару шагов назад и пытаюсь улыбнуться.

Не получается.

Появляется новый спектр эмоций… неловкость, ожидание и недоумение?

Алексия стоит в дверях, и расширенными от непонимания глазами, внимательно меня рассматривает. О да, это её чувства.

– Элиза, ты что-то побледнела.

– Со мной всё нормально, просто небольшое нервное потрясение, – бочком стала продвигаться в сторону ванной. Мне срочно надо куда-нибудь спрятаться. И кидаю фразу, перед тем, как скрыться за дверью. – Жду настойку. Кэтти, возвращайся в свою комнату, как только я смою эту гадость, приду к тебе.

– Ты уверена?

– Вполне, – последний шаг и я в ванной. – Не затягивай с настойкой.

Только дверь закрылась, я села на пол и обхватила голову руками.

Это что же получается? Мало того, что меня против воли искупали в какой-то волшебной жидкости и наградили княжеской хитой, так ещё и блок слетел. А то, что именно это и произошло, я не сомневалась ни секунды.

И что теперь делать?

– Для начала успокоиться, – мягко произнёс женский голос надо мной.

От неожиданности я подскочила, и больно стукнулась головой о раковину и снова села, потирая ушибленное место и с удивлением рассматривая Богиню, что сидела на бортике ванной.

– Здрасте, – обхватив двумя руками голову, произнесла я.

Одно дело видеть Богиню во сне, а совсем другое наяву. И чем я обязана такой великой чести? Два посещения за день. Такая тенденция не льстит, а пугает. Интересно, мой рейтинг у Небожителей этой планеты в плюсе, или в минусе?

– Я бы не советовала тебе это делать.

– Вы сейчас о чём?

– Про хиту. Я не советую тебе применять настойку, – ласково улыбнулась она.

Вот только хищный и расчетливый взгляд эта улыбка не тронула.

– Почему?

– Потому что я всё верну назад. Правда телом не ограничусь, украшу ещё и лицо, руки, ноги.

От этих возможных преображений тела, меня замутило с новой силой.

– Зачем?

– А разве не понятно?

– Нет. Точнее понятно, палитра – весьма однозначная, но почему именно я? Здесь полсотни девочек, которые бросили свой дом, семью, планету, в конце концов, ради призрачной надежды стать частью этого мира. А вы выбрали меня. Ту, которая не стремится влиться в этот мир. Меня мой вполне устраивал.

– Ты ему подходишь.

Меня передёрнуло. Где Князь, а где я? Мне до его исключительности ещё расти и расти.

– Но он не подходит мне. Или я не подхожу ему.

– В любом случае выбор за тобой, – пожала Богиня плечами.

– Даже так? Тогда почему вы запрещаете мне смыть всё это? Если я уже сделала свой выбор?

– Ты просто не знаешь от чего отказываешься.

Я вновь вспомнила венценосного эквейта, толпу его фанаток, одна из которых так рьяно мне подсовывала коробочку с красным бантиком…. Нет, спасибо мне такого счастья не надо.

– Позвольте с вами не согласиться.

Её смех рассыпался сотней звонких колокольчиков.

– Какие вы землянки смешные. Всегда готовы спорить, торговаться и совершенно не верите в Судьбу.

– То есть, в вас?

– Ты так похожа на Натали, – неожиданно заявила она, резко перескочив на другую тему.

Но раз такое дело, то у меня есть вопрос:

– Что стало с моим блоком?

– Он исчез.

– Почему? – сглотнув, спросила я.

– Потому что магия Озера уничтожает всё чужеродное, наносное, что было в эквейте или человеке. Блок был воспринят водами, как нечто инородное, и был дезактивирован. Он служил преградой твоим способностям – эмпатии. Не сразу, постепенно твой дар проявится и заработает в полную силу… Тебе лучше подготовиться к этому. Кстати, Натали, несмотря на все мои старания, так в источник и не окунулась. Она поняла, что это уничтожит её блок, который она так старательно воздвигала перед прилётом на Эквей.

– Конечно, она была умнее своей внучки, и с ней рядом не было «подруги», которая обманом затащила ту в чудо творящие воды Эквея.

– Ну-ну, не надо принижать собственный интеллект, ты и сама прекрасно знаешь, что далеко не глупа. Может немного доверчива, это вот да. И, ещё, Элиза, не вини Алексию в её стремлении к любопытству. Она, как и ты, достаточно умная женщина, и сделала некоторые выводы на основании последних событий. И дала волю своей пытливости.

Я обдумывала сказанное богиней, но за одну фразу зацепилась:

– Натали и Князь – как они вообще были связаны между собой?

– Ты не знала? Поинтересуйся у Князя на досуге, он как никто другой в курсе всего, что происходило с твоей бабкой на Эквей… Так, что насчёт настойки?

– А что насчёт настойки?

– Ты будешь её использовать?

Как мне хотелось сейчас встать в позу, но выдавать свою раздражительность за принципиальность  – было крайне глупо. Да ещё это её запугивание. Ведь действительно выполнит свою угрозу и украсит меня с ног до головы этой синей краской. Сейчас, по крайней мере, я могу проходить с ней достаточно длительное время, и никто ничего не заметит под одеждой. Ууу, шантажистка, уровень – Бог.

И я решила для себя.

– Нет.

– Вот и умничка! Люблю землянок, с вами всегда можно договориться. Не то что с этими… – и пропала.

Будто её и не было.

Отлично, просто замечательно.

Ладно с Богами, князьями и хитой разберёмся потом, сейчас меня больше волнует блок. Поэтому надо вновь хорошенько просмотреть записи бабули-полковника и решить, что делать дальше.

Итак, эмпатия.

В чём-то эмпатия и ментал схожи. И то и другое – это уникальная особенность мозга, возможность заглянуть в разум иного существа, понять его чувства, эмоции, мысли. Но при всей похожести есть и различия, причём существенные.

Ментал – это холодное, я бы даже сказала безликое считывание нужной информации. Когда ты внедряешься в сознание другого мыслящего существа и, как слайды, просматриваешь всего его мысли, эмоции и чувства.

Эмпатия – это нечто другое. Когда ты не только видишь картинку, но и очень тонко чувствуешь и сопереживаешь индивиду с этой картинки. Иногда даже примеряешь эти чувства к себе, то есть сам становишься испытуемым. Есть большая опасность погрузиться так сильно, что потеряешь собственное «я», растворяясь в чувствах другого. А это действительно страшно.

Но есть и обратная сторона медали, высшая точка способностей, когда эмпат не только чувствует эмоции, но может на них влиять и перестраивать по своему усмотрению.

Эти эмпатические способности, доставшиеся от Натали, были и у меня. И теперь в свете последних событий, хочу я того или нет, мне придётся их развивать.

Радовало в этой ситуации одно – блок слетел не одним махом, а истончался постепенно, значит, у меня есть время подготовиться и поработать над тем, чтобы избежать быстрого эмоционального выгорания. Настораживает то, сколько этого самого времени у меня осталось до полного исчезновения блока. Как бы то ни было, надо было пользоваться каждой секундой.

Через полчаса мне принесли настойку. Надо отдать должное Алексии, но она сработала достаточно оперативно, и упаковала  коробочку так, чтобы никто не догадался о её содержимом.  Я вежливо, и даже с улыбкой, поблагодарила,  и вернулась в ванную. Откупорив бутылку, осторожно принюхалась. Ничего, но меня передёрнуло, и я вылила всё в утилизатор. А сама подумала: ну, подумаешь, хита на теле, да её буду видеть только я. И тут в голове появилась картинка с обнажённой мной в главной роли, и рядом красавец-мужчина, без конкретного лица, просто образ. И вот он разглядывал на мне произведение эквейского искусства. Сначала изумляясь красоте шедевра, потом к нему приходит осознание, какой цветовой гаммы сие творение, и вот передо мной мужчина, в глазах которого недавно читалось восхищение и вожделение, а сейчас в этих глазах плещется ужас, неверие, всплеск разочарования и приговор самому себе. Видение, вызванное фантазией, рассыпалось и исчезло, оставив меня задыхающуюся и непонимающую стоять, опираясь рукой о стенку. И что это было? Я эмпат, а не провидец. Но тогда что же такое мне показалось?

Придя в себя, я скинула халат, подошла опять к зеркалу и стала рассматривать уже свою хиту. Ну…что можно сказать…я, наверное, могла гордиться – там, откуда у всех нормальных гуманоидов росли ноги, у меня росло дерево. Сначала хрюкнула, а потом начала не просто смеяться, а неудержимо ржать.

Правда разглядев новую лазоревую закорючку на своей попе, мне было уже не до смеха. Слава Богу, что её точно никто не увидит. Успокоившись, приняла решение – похожу с хитой немного, от меня не убудет, а когда Богиня поймёт, что все её подковёрные, а вернее – подводные игры не задались, и от них нет никакого толку, тогда и смою. Это сейчас не самые большие проблемы.

Вернулась в комнату и решила заняться рекомендациям своей непростой бабули. В записях полковника было чётко прописано – снимешь блок, сразу ставь защиту или «завесу», как она её называла. То есть этакая мысленная шторка, что будет закрывать моё сознание от проникновения извне шквала эмоций. Да, чужие эмоции будут периодически через неё пролезать, но большей частью, я буду скрыта от всего этого разноголосого многообразия. Так что весь день провела, пытаясь поставить эту самую пресловутую Завесу.

Не получалось.

Или Натали плохо объяснила структуру построения Защитного экрана, или я была настолько непроходимо тупа, но, как бы я ни билась, как ни старалась, Завеса не выстраивалась.

Вот как я могу мысленно что-то воздвигнуть в своей голове? Ведь для того чтобы что-то сделать, надо это видеть или хотя бы иметь хоть какое-то представление. А как можно представить мысленную Завесу? Да никак. Я впала в какой-то мозговой ступор. Даже через дверь до меня долетали обрывки чьих-то эмоций. Такое чувство, что все, кто проходил мимо моей комнаты, скидывали на мой фильтр своё настроение и мысли, и они медленно текли ко мне в голову. Бррр.

Дело шло к вечеру, а результата – ноль.

– Мам, – в дверь громко постучали, заставив меня испугано подскочить на месте и затравленно взглянуть на дверь. – С тобой всё в порядке?

Я встала с дивана и осторожно подошла ближе.

– Да, Кэтти, всё хорошо, – прочистив горло, ответила я.

… и потерялась…

Страх.

Как же мне было страшно. Эта неизвестность мучает, мешая нормально дышать, давит со всех сторон, заставляя сердце испугано сжаться. Меня даже начинает слегка трясти от этой всё возрастающей паники.

Вина… Это я виновата. Если бы я со своей мечтой не влезла, ничего бы этого не было. Подумаешь другая планета, подумаешь мечта… Мама важнее…

И у меня получилось, с трудом, но всё же, мне удалось вытолкнуть чужие эмоции из своего сознания. Это не я, это не моё!!! Надо закрыться, надо как-то отгородиться от всего этого, иначе я просто сойду с ума.

А эти чувства всё напирают и напирают со всех сторон. Надо бы сосредоточиться, но очень отвлекает голос, встревоженный, испуганный:

– Я могу войти?... Мама? Мама, почему ты не отвечаешь?... Открой дверь… мама…

Открыв глаза, я смотрю на свои руки, что буквально сотрясаются мелкой дрожью.

Мамочка, мамочка, что с тобой… мамочка… мне страшно, ответь…

Не могу… просто не могу… надо отползти в сторону… надо хоть что-то делать…

Страшно представить, что же будет, когда блок полностью спадёт?

 – Мама! Открой дверь!

Решимость…

Не уйду, не оставляю её здесь. Если надо, прикажу дверь сломать. Доберусь до самого Князя… всё здесь разнесу, но доберусь.

Мысль о Князе вырывает меня из потока чужого сознания и помогает отползти в сторону. Нет, Его нам здесь точно не надо.

Чем дальше я была от двери, тем мне было легче.

– Кэтти, со мной всё в порядке, правда.

– Я тебе не верю. Открой дверь.

– Дорогая, давай отложим встречу и беседу до завтра.

– И не подумаю. Открывай.

– Не могу, – в конце концов призналась я и села, опираясь спиной о диван.

– Почему?

– Потому что ты задавишь меня своими эмоциями.

Непонимание и снова страх… мама сходит с ума.

Чувства дочери я чувствовала, как свои, но на расстоянии, они не сильно давили на меня, фильтруя на свои и чужие, и воспринимаются, как фон.

Вот если бы научиться делать эту самую стенку, закрываясь от всех эмоций. Да, было бы намного легче.

Понимание появляется неожиданно. Словно ниоткуда. Вот только я сидела, вслушиваясь в голос дочери (как коммуникативный, так и внутренний), а тут желание отгородиться от всего мира стало настолько сильным, что сама не понимая как,  на рефлексах, начала строить эту самую Завесу. Необходимо собрать все свои эмоции в одну кучу и закрепить их в сознании, это «я», именно вот этот сгусток противоречивых чувств – я, а не кто-то другой. Теперь вокруг этого скопления надо было выстроить стеночку. Её невозможно, просто нереально описать, надо прочувствовать и осознать. Но кирпичик за кирпичиком, слой за слоем, эта мысленная самая завеса возникала в сознании во всей своей красе.

Ещё до конца не веря в то, что у меня получилось, осторожно встала и подошла к двери.

Эмоции Кэтти уже воспринимались мною, как отголоски, и они абсолютно не мешали мне.

– Мам, я понимаю, то, что сделала Княгиня… неприятно, но… всё же не смертельно. У тебя есть настойка, всё можно исправить, – продолжала тем временем говорить дочь.

Что ж вот он момент икс.

Нажимаю на кнопку, повинуясь требованию, дверь отъезжает в сторону, и я вижу Кэтти, что в замешательстве и в каком-то ожидании смотрела на меня.

Оставив узкую щель, ровно настолько, чтобы дочь смогла протиснуться, быстро втянула её внутрь. И тут же закрыла дверь на замок. Была бы моя воля, поставила бы побольше замков, и для верности ещё и камешком подпёрла, для надёжности.

Завесу-то,  поставить – поставила, но испытывать её на прочность пока побаивалась. Мне и Кэтти для начала хватит. Вот если с ней смогу отфильтровывать эмоции, то можно будет и остальных подпускать ближе. О том, как мне идти завтра на работу, я старалась не думать. Ведь нашла же сегодня Алексия лазейку и оправдание для моей неявки на работу, пусть и назавтра что-нибудь придумает. Она вообще по вранью большой специалист.

– Мам, – дочь прошла вглубь комнаты и остановилась у дивана, на котором  стоял кейс с документами от полковника Бишоп. Я с трудом удержалась, чтобы не выскочить вперёд и не спрятать его куда-нибудь. Не стоит привлекать к содержимому контейнера лишнее внимание. – Скажи, только честно, с тобой всё в порядке?

– Более чем, – как можно жизнерадостнее улыбнулась я.

Взглянув на мою улыбку, она ещё больше нахмурилась.

– Тебе не кажется, что пора перестать считать меня ребёнком?

Страх… облегчение и сразу злость, вперемешку с обидой…

Но это всё отголоски настоящих эмоций, лишь слабая тень и на меня они не давят.

Так, а теперь надо тщательно следить за своей речью, чтобы не испортить то шаткое понимание, которое установилось между нами.

– Прости, Кэтти, я не думала, что моё поведение обижает тебя. Я считаю, что ты умная и взрослая девочка…

– Ты не смыла хиту? – перебивая меня, неожиданно воскликнула она, внимательно осматривая мою шею.

Быстро опустив взгляд, я увидела, что одна из верхних пуговиц расстегнулась, и воротник блузки съехал в сторону, оголяя небольшой участок на теле, на котором виднелся элемент узора лазоревого цвета. Мда, не прокатило, надо будет повязывать платки на шею. Потому что, если подобное повторится и хиту заметит кто-то другой, мне точно придёт конец.

– Нет.

– Почему? Княгиня не принесла тебе настойку?

– Принесла, – вздохнула я и, подойдя ближе, села на диван. – Присаживайся.

– Но, если настойка у тебя, то почему ты ею не воспользовалась? – Кэтти замолчала на мгновение, пытаясь найти причину моего бездействия в плане уничтожения следов купания в Священных, будь они неладны, водах Эквей. И видимо нашла, потому как лицо её вдруг вытянулось, и она глубокомысленно произнесла: – О-о-о-о-о-о…

Понятно по какому руслу потекли её мысли.

– Нет, – быстро ответила я, прежде чем она произнесла этот бред вслух.

– Я тебя не осуждаю. Просто…

Конечно, не осуждает. Осуждение я бы почувствовала. Тут скорее любопытство.

– Кэтти, нет.

– Мам, это нормально и вполне естественно… Князь очень привлекательный мужчина, да ещё при власти, поэтому  я очень даже тебя понимаю...

– Кэтти, – простонала я и упала на подушки, закрывая лицо руками, не зная, то ли смеяться мне, то ли плакать. Что за абсурдная ситуация. – Я не хочу становиться Княгиней.