Текст книги "А свадьба пела и плясала (СИ)"

Автор книги: Татьяна Садыкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– И что же он не понимает?

– Это не важно, – улыбнулась девочка, отчего Нику на миг подурнело – перед его взором предстала ее матушка во всей своей красе. – Сейчас он все поймет. Я взову к его низменным порокам, а точнее, к ревности и вы мне, дядюшка, а в этом поможете.

– И как же? – Нику даже стало интересно, что придумал детский ум.

Аннет остановилась и оценивающе уставилась на мужчину. Никериал недоуменно нахмурился – слишком по-взрослому выглядел взгляд этой рыжей малышки. Маг стал опасаться, что она прилюдно потребует ее поцеловать, как в сопливых женских романах, которыми зачитывались такие маленькие девочки.

Но все оказалось намного хуже.

– Дуэль.

Целитель нахмурился, не совсем понимая, что от него жаждет племянница.

– Ты хочешь, чтобы я вызвал твоего воздыхателя на дуэль?

Аннет тряхнула рыжей гривой, недовольно скрестив руки на пока еще плоской груди.

– Конечно же нет, дядя! Это он тебя вызовет, мы ведь танцевали!

– И что же мне делать, когда я получу... приглашение? – Ник хмыкнул. Эта детская интрига стала его забавлять. – Взять за шкирку и потрясти?

– Нет, конечно! Ты обязан ему проиграть!

Никериалу Ленге захотелось засмеяться, когда он представил сию картину – знаменитый целитель, магистр магии и не последний человек, который владеет боевыми заклятиями, падает ниц перед тринадцатилетним мальчишкой.

– Хорошо, Аннет, – согласно кивнул маг, что-то для себя решив. – Я тебе помогу, но отец тебе же уже рассказывал про главный аспект магического искусства?

Аннет лукаво улыбнулась, видно подражая своей матери.

– Равноценный обмен?

– Да, равноценный обмен. Я помогаю тебе, а ты отгоняешь от меня весь вечер свою мать и особо назойливых незамужних девиц.

Девочка думала всего одно мгновение и протянула ему руку для закрепления контракта.

Максимилиан решился на «важный разговор» почти сразу же после танца Ника с племянницей. Маг как раз решил отойти за колонны в тень и взять со стола что-нибудь выпить, как перед его взором тут же возник принц. Мальчик хмурился и поджимал губы, смотря на целителя как на смертельного врага, став до боли похожим на своего прадеда, который с таким же выражением лица обвинил мужчину во всех смертных грехах и настроил против него целое королевство.

Но черноволосый принц решил поступить иначе, чем свой знаменитый предок и бросил перед магом свою перчатку.

– Я вызываю вас на дуэль! – высокопарно воскликнул принц, пока Ник с интересом наблюдал, как кремовая перчатка тонет в вишневом пунше.

– Отлично, – невозмутимо ответил магистр, смотря на принца, как на равного соперника. – Я принимаю ваш вызов, но по правилам я вправе выбрать метод и оружие, с помощью которых решится наше... разногласие.

– И что же предлагаете? – мальчик даже не повел бровью. – Поединок на мечах, стрельба из лука или же... – тут его голос немного дрогнул, – магическая дуэль?

– Не совсем, – целитель выставил вперед свой кулак. – Ваше Высочество, вы умеете играть в "камень-ножницы-бумага"?

Ответом ему был пораженный взгляд принца.

Аннет Гоннери безупречно выполнила свою часть сделки – больше к Нику из незамужних дам никто этим вечером не приставал, а Лира Гоннери тоскливо взирала на магистра с дальнего конца зала, но не приблизилась к нему ни разу. Что наплела своей матери и остальным женщинам девочка, маг не знал, и не хотел знать, просто наслаждаясь обществом своей молодой жены.

Ирен как раз отдыхала после очередного танца и счастливо озиралась вокруг, конечно, уставшей миледи не выглядела, но Ник все равно одним взглядом отгонял от нее жаждущих своего танца холостяков под этим предлогом.

Максимилиан естественно выиграл Никериала в дуэли с разгромным счетом и, окрыленный, пошел хвастаться своей подруге. Как потом выяснил Ник – хитрая малявка поймала принца на слове, когда тот ее чем-то обидел и выудила того вызвать целителя на дуэль, дабы отстоять ее честь, а самого мага проиграть мальчишке, чтобы тот, в свою очередь, не уронил свою королевскую есть. Магистр Ленге до сих пор ходил под впечатлением от таких интриг.

Аннет характером походила на своего отца даже больше, чем хотел бы сам целитель и он уже опасался за будущее королевства, когда девочка вырастет и захочет порезвиться. А не так как сейчас – кинет от скуки удочку на пробу.

– А знаешь, – сказал Ник Ирен, когда та его приобняла за руку. – Твой младший брат растет неплохим мальцом, только вот совсем не умеет выбирать подруг.

Принцесса удивилась:

– Отчего же?

– Просто предчувствие, – Ник мрачно уставился на угол, где принц пытался ухаживать за Аннет, галантно пододвинув к ней какое-то блюдо. – Эта заноза сможет построить кого угодно.

Глава 5. Та самая ночь

Ирен боялась себе признаться, но она дрожала. О нет, не от страха, а от волнения. Ее сердце обмирало каждый раз, когда она кидала взгляд на мужа: видела его улыбку, теплый взгляд и то, как он трогательно пытался ослабить путы шейного платка, словно вся эта праздничная атмосфера его душила, заставляла чувствовать себя не в своей тарелке.

Нет, Никериал Ленге любил уютную тишину – это Ирен поняла еще очень давно.

Принцесса целый вечер протанцевала с достопочтенными сэрами и лордами, и когда музыка внезапно стихла, гости замерли, а на праздничный зал опустилась тишина – ей стало не по себе. Она обернулась на Ника, пытаясь понять, что случилось и ее бросило в жар.

Пришло то самое время.

Муж подал ей руку и Ирен, трепеща, ухватилась за нее, как за спасительную нить – ноги отчего-то приросли к месту и отказывались идти, сердце зашлось в бешеном ритме, а во рту пересохло. Все казалось, будто во сне.

Они медленно двинулись под руки мимо расступающихся гостей, и каждый из них пытался что-то пожелать молодым: будь-то сил, благополучия или здоровых ребятишек. Ирен лишь на это мило улыбалась и если честно, все слова сливались в посторонний шум, а лица гостей в смазанные силуэты. Она смогла ухватить лишь отдельные образы – Лиру Гоннери, которая заговорщески ей подмигивала, братьев, ей даже на миг за колонной привиделся призрак Джек, который смахивал платком слезы и улыбался.

Путь до опочивальни она запомнила плохо и лишь, когда открылась дверь, ее, словно, отрезвило. Ирен опустила руку Ника и первая вошла в комнату, внимательно окинув ее взглядом. Тут было все не так, как она запомнила в прошлый раз в старом замке. Спальня была больше и светлей, даже не смотря на то, что вместо дневного света ее окутал теплый свет множества свечей. Тут были шкафы с книгами, камин, кресла и столик возле них, на котором сейчас стоял графин с вином и бокалами. Напротив двери висело большое резное зеркало, и девушка невольно окинула себя взглядом – в нем отражалась напуганная раскрасневшаяся девчонка с широко распахнутыми глазами, в растрепанной прическе, в которой сверкала диадема и в мерцающем от света свечей платье.

– Ну как тебе?

Ирен отвлеклась от отражения и обернулась на мужа. Тот неопределенно махнул рукой на комнату и прошел к столику возле камина.

– Как тебе спальня злобного колдуна? Будешь искать тайники с кровью невинных дев или потайные ниши с алтарями?

– А почему бы и нет? – она дернула плечом и с вызовом посмотрела на мага. – Мало ли что вы, многоуважаемый магистр, храните под кроватью?

И, не дожидаясь ответа, направилась прямиком к кровати с балдахином. Та уже была расправлена и ее чистые простыни пахли лавандой. Девушка решительно откинула покрывало, заглядывая в темный проход под кроватью.

– Ну что, есть там девицы? – в голосе Ника определенно слышался еле сдерживаемый смех. Она невольно покраснела. Конечно, Ирен понимала, что там ничего нет – только пыль и пауки, но вот эта самая глупость помогла ей хоть ненадолго скрыть волнение и неловкость.

Принцесса встала с колен и обернулась на мужа. Тот уже успел налить в бокал вино и довольно цедил его, вольготно усевшись в кресле.

– Я предлагаю тебе поискать за гобеленом, – он махнул рукой на гобелен с летним пейзажем, что висел на пустой стене возле окна и ехидно посоветовал. – Если нажать на третий кирпич снизу, то откроется тайник с моей коллекцией шоколада.

Ирен бы так и сделала, но ей что-то не хотелось ползать по углам на потеху этого самодовольного и чересчур наглого мага.

Она устало вздохнула и присела на кровать.

– Ладно, остальные подозрительные тайники я проверю завтра.

– Ты так быстро сдалась? Как жаль... – расстроился Никериал. И она бы ему поверила, но уж слишком довольное его лицо было в этот момент. – А я уже настроился подсказывать новой искательнице близость до искомой цели.

– Ты не выносим, Ники, – она фыркнула и отвернулась, став рассматривать тяжелый балдахин.

– Что, прекрасная миледи уже жалеет, что вышла за меня замуж?

Маг встал с кресла и как-то подозрительно близко оказался возле нее – так близко, что можно было протянуть ладонь, чтобы дотронуться до его груди.

Ирен отвела взгляд.

– Ничуть.

Ей стало не по себе. Внезапно вспомнился подарок четы Гоннери – духи с ароматом шоколада и Ирен залилась краской от мысли, что надо бы капнуть на себя пару капель, пока не стало слишком поздно.

Она прочистила горло и умоляюще взглянула на мага.

– Можешь принести мне вина?

Тот хмыкнул, но беспрекословно подчинился просьбе.

Ирен, трясущимися от волнения руками, вытряхнула из потайного кармана платья заветный флакон с духами, и пока Ник неспешно наливал вино – судорожно капнула ими себе на шею и запястья. Когда мужчина повернулся к своей леди с наполненным кубком, она мило ему улыбалась, успев в последний момент спрятать духи под подушкой.

– Спасибо, – она приняла из его рук бокал и сделала внушительный глоток, при этом чуть не подавившись. Вино было терпким, ягодным и вмиг вскружило девушке голову.

Никериал сел рядом с ней на кровать. Близко-близко, так близко, что можно было достать губами до его шеи, поцеловать в подбородок, обнять, зарывшись носом в воротник, вдыхая его аромат. Но Ирен отвернулась и еще пригубила вина, пряча в кубке свои неловкие мысли.

– Ну, чем займемся, моя леди? Шахматы, нарды, может, разложим пасьянс?

Леди чуть не подавилась от такого щедрого предложения и густо покраснела.

– А как же...

Никериал улыбнулся и приложил к губам палец, призывая к тишине.

– Как ты думаешь, – тихо произнес он, кивая головой на закрытую дверь, – сколько гостей собралось за этой стеной? Не уверен насчет министров, но вот мой несносный братец, друзья, твой венценосный брат и естественно, одна синеволосая сволочь явно не прочь погреть уши. Конечно, – дополнил он, увидев в глазах принцессы ужас, – они так поступают только из благородных побуждений. Вдруг я захочу тебя тут убить или принести в жертву? Их даже не останавливает то, что я наложил заклятье на двери и накрыл комнату пологом тишины.

Закончив откровения, он мило улыбнулся принцессе.

– Ну так что? Или же хочешь продолжить свои поиски? Могу подсказывать как далеко до тайников фразами "холодно" или "горячо".

– Можно попробовать... – неуверенно произнесла Ирен, оставив пустой кубок в сторонку, и нежно прикоснулась рукой до шеи мужчины. – Так... холодно или горячо?

Ник на мгновение замер, словно не решаясь нарушить хрупкое прикосновение, но, наклонив голову, лукаво глянул на девушку.

– Холодно.

– А так? – Ирен, раскрасневшись от собственной смелости, прикоснулась губами до шеи, чувствуя, как под кожей бешено бьется жилка мужчины.

Он шумно вздохнул, но не сдвинулся с места.

– Горячее...

Его шепот опалил ее не хуже жаркого факела.

Она хотела бы отстраниться, но Ник ей не дал, опрокинув ее на одеяло и нависнув над ней над ней тяжелой громадой. Ирен замерла, не дыша, лишь участившееся сердцебиение выдавало, как она была взволнована. Никериал медленно наклонился к ней и поцеловал. Протяжно, нежно, не спеша, будто смакуя каждое мгновение. Драгоценные шпильки с сапфирами больно впивались в затылок девушки; одуряюще пахло лавандой и терпким вином. Ей хотелось прижаться к нему сильнее, чтобы раствориться в этих волнующих ощущениях, но внезапно маг отстранился и резко сел на кровати, прижав ладонь к лицу.

Ирен приподнялась на локтях, непонимающе посмотрев на мужа.

– Что-то не так? – осторожно спросила она, садясь на постель и попытавшись вглядеться в лицо мага. Он был белым как полотно, а на его лбу появилась испарина.

– Ники... – в ужасе прошептала она. В ее голове разом пронеслись мысли о яде и куда бежать, чтобы позвать на помощь.

– Все нормально, – проговорил он в ладонь, усилено смотря куда-то в сторону, но никак не на нее, – похоже, у меня сильная аллергическая реакция. На что-то...

Ирен облегченно выдохнула – всего лишь аллергия, а не яд! – но тут же спохватилась. Девушка дотронулась руками до своей шеи, куда касались губы мужа, и внезапно ее пробрало от осознания, что в этом, возможно, виноваты духи.

Никериал что-то бормоча себе под нос, стремительно направился к летнему гобелену. Отодвинув край полотна, он нажал на третий камень снизу и, щелкнув, из пола отодвинулась панель. Ирен смотрела на молчаливые действия мужа, не дыша – оказывается, тот совершенно не издевался над ней, когда говорил, что у него за гобеленом тайник. Но что же было в нем сокрыто?

Она приподнялась с места, пытаясь рассмотреть – могущественные артефакты, фолианты, а, может, ритуальный кинжал и кровь девственниц? Но вместо этого Никериал достал плитку шоколада. Большую, тяжелую, обернутую в плотную коричневую бумагу; она так одуряюще пахла, что у Ирен, которая не была любительницей сладкого, потекли слюнки.

Задумчиво смотря на душистую коллекцию мужа, что вмиг обволокла спальню одуряющим сладковатым ароматом, Ирен все гадала, что с ней будет. Горы шоколада поражали – тут был и редкий шоколад с востока с изюмом, и белоснежные плитки с миндалем с севера, и редкий элитный королевский шоколад, который сама Ирен не часто видела на своем столе, чего не скажешь о простом целителе. Она прониклась уважением – не каждый сможет собрать такую коллекцию.

Ник придирчиво обнюхал каждую плитку, даже надкусил одну, медленно и основательно прожевывая кусочек сладости, и печально резюмировал:

– Нет, я не ошибся. Аллергическая реакция идет именно на шоколад.

Какой-то особой реакции принцесса не заметила, если не считать того, что муж был слишком бледен, и взгляд его горел, словно лихорадочный.

– Мариан знатно мне подгадила своим свадебным подарком.

– И чем же? – принцесса нахмурилась. Вот эту девицу она не любила.

Маг пожал плечами:

– Это очень занимательная история, которую я расскажу немного позже. – Он замолчал, задумчиво смотря на горы шоколада. – Твои духи...

– Это подарок магистра Гоннери, – быстро ответила принцесса и нашла взглядом кувшин и тазик с водой, что стояли в будуаре. – Я могу их смыть.

Ник махнул рукой.

– Не нужно, я могу приготовить сыворотку, но сейчас я слишком устал для этого, поэтому я предлагаю пошалить.

– Пошалить? – в голове девушки вмиг пронеслись не совсем приличные мысли и наставления Лиры о том, как именно нужно "шалить".

– Я предлагаю тебе заняться тем, что делают новобрачные, только оказавшись в покоях. Наедине.

Девушка густо покраснела.

– Как насчет того, чтобы пойти и открыть подарки? Мне не терпится узнать, что именно в таких случаях дарят аристократы, Филгус уверял меня что-то о шелковых шароварах.

Он встал и подал руку принцессе, рывком подняв оную на ноги.

– Милая, готова ли ты погрузиться с головой в мир порока и разврата?

Ирен согласно ухмыльнулась.

– Давай узнаем, что скрывают в себе эти разноцветные коробки.

***

За стеной было слишком тихо, и Филгус заволновался, нервно глянув на сосредоточенного короля. Отговорить оного от этой авантюры ему, естественно, не удалось. Хотя стоит заметить, что магистр пытался, но Его Величество Ариан был не преклонен – он до сих пор опасался, что Никериал что-то сотворит с его невинной и милой сестрой. Фил бы сказал что именно, но опасался, что нервный владыка не оценит его умозаключений и предусмотрительно молчал.

Естественно, в этом бравом деле они были не одни – к ним присоединились свидетели для поддержки или наоборот, чтобы удержать нервного владыку от опрометчивых поступков. Но все были пьяны и необычайно веселы, будто мальчишки, которые вышли на опасную авантюру.

Вот только ловить было нечего и постепенно их общество редело, оставшись в числе самых неугомонных членов: короля, Фила, который следил за нервным владыкой, магистра Микио, что очутился здесь в поисках приключений и Адриана – тот как истинный дипломат не мог допустить кровопролития и пытался мягко намекнуть Его Величеству, что оному пора спать. Еще было три стражника, которые были безмолвным приложением к королю, и Фил не воспринимал их как членов секретного сообщества.

– Ваше Величество, – Филгус в сотый раз пытался убедить недоверчивого Ариана, что его сестра не умрет этой ночью на жертвенном алтаре, а даже если и прольется кровь, то совсем по иной причине. – Никериал не будет причинять принцессе... неприятностей.

– Конечно, – хихикнул в стороне иллюзионист, скрываясь за шторой. – Он их просто создаст. Ники такой изобретательный.

Адриан Нестелл на него шикнул и вежливо попросил замолчать, но дипломатия, увы, была бессильна против такого бедствия как мастер Микио.

– А что такого? – удивился оный. – Я не прав? Вот скажи мне, Фил, я же прав!

Филгус закатил глаза и пообещал себе усыпить синеволосого подстрекателя заклятьем, если тот сейчас же не замолчит. Но этого не потребовалось. Адриан был прирожденным дипломатом и хребтом ощутив накаляющуюся обстановку, резво замотал наглого иллюзиониста в штору, использовав вместо кляпа тяжелую кисть канта.

Напряжение нарастало. За дверью не было ни звука – ни смеха, ни скрипа, только за рамой окна противно завывал ветер.

– В конце концов Ник не глупый мальчик, – стал вслух рассуждать магистр Гоннери, опасаясь, что еще немного и владыка прикажет ломать дверь. Король был хорошим братом, который под действием алкоголя стал чересчур нервным и заботливым. – И прекрасно понимает, что у него под дверью в засаде сидят уважаемые господа.

Сказать, что же об этой ситуации думает сам целитель, он посчитал лишним. Его брат наверняка считал их придурками и был бы прав, но попробуй отговорить Его Величество, который следовал каким-то древним традициям и представлениям о первой брачной ночи. Которая обязательно должна проходить под присмотром родных, близких друзей и личного жреца. Одно радовало – держать свечку над кроватью Ариан отказался, как и от услуг прислужника Великой.

– И что же будет делать мой зять, – осведомился король, не отрывая взгляда от неприступной двери, – зная, что за ним следят?

– Играть в нарды, шахматы, может быть, разложит пасьянс, – Фил пожал плечами. Как и говорил его дражайший друг, брат был весьма изобретателен, особенно когда требовалось поиграть на чьих-то нервах. – Помню, когда я женился, мы играли с ним в карты, пока моя жена не заперла его в кладовке, потому что он мешал первой брачной ночи.

Маг даже ухмыльнулся, погрузившись в воспоминания. Ник решил, что бывший демонолог как истинная суккуб пожрет его в первую брачную ночь и всеми силами пытался помешать неизбежному. Он уговорил Филгуса сыграть в карты, но через три часа картежного транса его вывела жена, заперев нерадивого родственника в кладовке с какими-то дамами. Дам маг не видел, но целитель после описывал их как страшных чудовищ из настольного бестиария.

– Значит, шахматы? – в голосе короля не было угрозы, лишь какое-то напряжение, будто он сам не верил в нелепость происходящего. Кто еще в брачную ночь будет играть в шахматы?

Филгус не нашелся, что ответить.

– А давайте, я проверю? – внезапно раздалось позади.

Микио, замотанный в штору, умудрился выплюнуть кисточку канта и стал извиваться, чтобы выпутаться из шторы. Адриану с трудом приходилось удерживать эту извивающуюся змею на месте.

– Что такого?! – ответил маг на вопросительные взгляды собравшихся. – Фил уверяет, что они мирно проводят время, Его Величество боится, что с милой Ирен случиться несчастье, так почему бы не глянуть одним глазком, чтобы убрать все сомнения?

Судя по посветлевшему лицу короля, эта идея ему понравилась, магистру же наоборот, она показалась кошмарной, как и остальные гениальные планы иллюзиониста.

– Дверь закрыта, если ты помнишь, – он решил ему напомнить об этом.

– А на что окно?

Филгус остро захотел, чтобы Ник в этот раз не забыл закрыть окно шторами.

Подходящее окно было найдено на удивление быстро – через комнату были гостевые покои, которые к счастью, пустовали. Микио резво взобрался на подоконник, открыл окно, и, цепляясь магией за карниз и стены, ловко отправился на разведку. За ним, освещая коварные выступы, полетел магический огонек. Его действия были столь будничны и привычны, что Филгус не сомневался, что маг их выполнял не раз. Блюстители традиций, чуть не высунувшись из окна, в напряжении смотрели на удаляющийся силуэт.

– Надеюсь, он не упадет, – тихо пробормотал Адриан, не сводя взгляда с энтузиаста-скалолаза.

– Если и упадет, то у нас в замке празднуют как минимум три десятка целителей, – философски пожал плечами магистр Гоннери уверенный, что от этой заразы так легко не избавиться. Иллюзионист имел обширный опыт, особенно, когда нужно было узнать чужие тайны, а пролезать в любые щели умел не хуже таракана. Что ему какой-то карниз?

Минуты ожидания превратились в вечность.

На улице до сих пор праздновали – отголоски разговоров, чужого смеха, задорной мелодии королевских менестрелей до ушей заговорщиков приносил холодный ветер. Ночную мглу прорезали залпы салютов, окрашивая темный лес разноцветными красками, Филу даже почудился голос одного из его знакомых, который, явно под этими окнами обещал показать какой-то даме что-то интересное. Она хихикала, томно обещала вести себя как милая леди и покорно шла за своим кавалером в укромный уголок.

Микио, слегка пыхтя, почти бесшумно добрался до окон опочивальни молодой четы, осторожно заглянул в нее, на несколько мгновений замерев, и отправился обратно. Затаскивали его в комнату в четыре руки.

– Ну как? – в нетерпении спросил Адриан, держа за руку иллюзиониста, что пытался отдышаться.

– Их там нет, – коротко произнес он и с помощью посла утвердился на ногах. – Комната пуста, если, конечно, Ники и милая Ирен не стали играть со мной в прядки.

Все присутствующие напряженно взглянули на короля.

Тот побледнел, поджал губы и решительно направился прочь из комнаты. Заговорщики переглянулись и пошли за Его Высочеством, с ужасом ожидая развязки.

Она не заставила себя ждать – молодой король приказал своей страже ломать двери в комнату молодых. Филгус глянул на их бесплотные попытки – все ж дверь была зачарована на совесть, и подумал, что брат не погладит его по голове, если королевские варвары сломают ему двери. А то, что те будут их ломать основательно и долго, он не сомневался.

– Ваше Величество, – подошел к молодому монарху магистр Гоннери, пытаясь как можно деликатней намекнуть ему, что так делать как минимум не этично. – Ломать двери в опочивальню молодоженов не совсем...

– Так открой мне ее, магистр, – резко произнес Ариан. – Или же отойди и не мешай. Я довольно наслушался ваших предложений и к чему это привело? Я намереваюсь выяснить, что с моей сестрой.

Фил вздохнул и обернулся на Микио и Адриана. Те стояли, почти не шевелясь, раздосадовано наблюдая за развернувшейся сценой – никто не ожидал такой развязки, совершенно не представляя, что теперь делать. Филгус и сам не представлял, особенно, как убедить упертого монарха оставить молодую чету в покое – не насильно же пытаться увести его отсюда?

И раз нельзя было предотвратить неизбежное, то не легче все было проконтролировать самому, дабы минимизировать потери?

Мужчина кивнул сам себе, отважно вышел вперед, оттесняя от дверей стражников, и стал плести контзаклятья. Плетения ложились на его пальца, как податливые струны, звучали при касании – чисто, звонко, порой фальшиво, отчего магу приходилось искать чистые ноты, чтобы сложить мелодию заклятья и распутать вязь чар на двери. Будь он трезвее, он бы разобрался с печатями на дверях быстрее, но сейчас, ошибаясь и переигрывая струны магии, он справился минут за пять.

Распутав последний виток заклинания, дверь вспыхнула золотистым цветом, и внутри нее щелкнул замок. Магистр Гоннери повернул ручку и открыл дверь, позволяя королю первым вступить в спальню целителя.

В опочивальне царил полумрак, было тихо и совершенно пусто, лишь на полу лежали груды какого-то шоколада, да на столике примостился графин с двумя бокалами вина. Казалось, что хозяева отлучились только что и сейчас вернутся, застукав незваных гостей в своей обители. Ариан прошел вглубь комнаты, цепко осматривая детали обстановки – небрежно брошенный камзол волшебника на кресле, сапфировые шпильки его сестры на смятом одеяле, бокалы вина на столе, горы шоколада на полу... Он хмурился, пытаясь понять, где же сами молодожены.

Хмурился и не понимал. Может, здесь есть потайной выход, например, за гобеленом?

Филгус взял с одеяла сапфировую шпильку принцессы и покрутил ее в руке, наблюдая, как сверкают в теплом свете свечей голубые грани. Ника, как и Ирен в комнате определенно не было.

– Ну и где же они? – обеспокоенно прошептал обескураженный монарх и обернулся на Фила, словно тот мог ответить на вопрос. Но он не мог, он сам не представлял, куда мог отправиться его брат, особенно под руку с молодой женой.

Микио засмеялся, звонко, задорно, отчего обратил на себя все взгляды.

– Ники всех обдурил и сбежал, – объяснил он причину. – Обвел уважаемых господ вокруг пальца и оп! А его и нет! – он глотнул вина из оставленного бокала и засмеялся вновь. – Разве это не забавно?

Но никому было не до смеха.

***

В комнате, отведенной для подарков, было темно и тихо, словно ее не коснулась вся праздничная суета, словно она была островком спокойствия в этом безумии. Лишь лунный свет да всполохи салюта через окно освещали горы завернутых подарков, которые тянулись ввысь чуть ли не до потолка.

Мариан заглянула в комнату, осмотрелась, и затащила в нее Дариана, плотно прикрыв за собой двери. В ее голове приятно шумело от выпитого вина, так приятно, что уцепив из ускользающего рассудка одну мысль, она решила в тот же час ее исполнить. Надо отомстить этому заснявшемуся магу, да так, чтобы тот понял, кого он безвозвратно потерял. Потерял прекрасную Мариан, женившись на этой девке и блудя с этим иллюзионистом за ее спиной.

Она решила ему изменить, ну как изменить – соблазнить Дариана – он же к ней всегда хорошо относился, – показать Никериалу Ленге чего тот лишился. Он, конечно же, пожалеет, придет к ней с извинениями, но будет уже поздно. Мариан ни какая-то там девка, к которой можно приползти на коленях вымаливая прощение, и она простит, нет, она имеет гордость, она еще покажет чего стоит. Но, в объятьях другого.

Поэтому, взяв под руку подвыпившего поисковика, она и пришла в комнату с подарками, подумав, что вот тут-то их никто не будет искать. А если и будет, то уже будет поздно. Она так решила.

Дариан был пьян, пьянее самой магессы и явно не понимал, зачем его затащили в эту комнату, но покорно шел, всецело доверяя своей милой возлюбленной, даже придержал ее за локоть, когда та качнулась, не удержавшись на сгибающихся ногах, конечно, тут же чуть сам не повалившись на пол.

В его голове шумело.

– Да-ар, – протянула волшебница, стискивая в пальцах его камзол. Он оперся об закрытую дверь, чтобы ненароком не упасть и еле сфокусировал взгляд на возлюбленной. – Ты же... любишь меня?

По его телу прокатилась удушливая волна, стало жарко, шейный платок давил, словно удавка, но он утвердительно кивнул, опасно качнувшись вперед. Он хотел ей сказать, как сильно ее любит, признаться в чувствах, чтобы она поняла, насколько ему дорога, но мысли все не хотели складываться в слова, ускользали, елозили.

Она прижалась к нему всем телом, вдавливая в дверь, и нашла губами его губы, впившись в них подобно пиявке. От нее пахло вином и какими-то цветами. Ее пальцы до боли сжимали его камзол, он обнял ее, отвечая на поцелуй со всем умением, на которое был способен в этот момент. Было нечем дышать от захлестнувших чувств.

Комната кружилась, звуки обратились в бессвязный шум, было жарко, душно, будоражающе от льнущего к нему тела. Дариан опустился вниз, покрывая поцелуями ее лебединую шею, чувствуя под губами бьющуюся жилку, слыша, как она судорожно дышит, как громко-громко бьется ее сердце. В голову ударил то ли выпитый алкоголь, то ли желание, но нестерпимо захотелось избавить ее от платья и покрыть ее тело поцелуями.

Внезапно в комнате что-то громко упало на пол.

Любовники замерли, боясь шелохнуться. От резкого звука в голове мага шумно бухало сердце, он даже протрезвел, задвинув за свою спину Мариан, и вгляделся в полумрак комнаты.

Дар судорожно сглотнул слюну и произнес дрогнувшим голосом:

– Кто здесь?

Ответом ему была лишь тишина.

Маг переглянулся с возлюбленной, которая, прижалась к нему, смотрела с таким испугом и надеждой, что в мужчине проснулась отвага, желание защищать свою женщину.

Он не был хорошим воином, точнее, он мало знал боевых заклятий, и в отличие от своих друзей больше проводил время в библиотеке, решая конфликты мирно – через слова, а не заклятия. Дариан призвал духовный меч, что засиял в сумраке призрачным пламенем, сжал в руке магическую рукоять и осторожно направился вперед.

Темнота и воображение рисовали монстров, хотя, если честно, это могла быть такая же парочка, как и они с Мариан, которые решил уединиться от праздничной суеты. Как защищаться, если это было нечто иное – он не имел представления.

Тишина обволакивала, будто напряженная пружина, которая готова в любой момент взвинтиться, неожиданно ударить по магу.

Время, казалось, замерло.

– Кто здесь? Покажись, – еще раз прошептал маг, надеясь, что ему никто не ответит.

На полу лежали вскрытые коробки, порванная оберточная бумага и медная статуэтка Пресветлой, размером с голову, которая, видимо, и была тем источником шума. Статуэтка была облачена в тунику; изображенная богиня соединила руки в молитвенном жесте и невидяще смотрела прямо на магов.

– Это статуэтка, – облегченно выдохнула за его спиной Мариан и потянула к ней руки, намереваясь ее рассмотреть получше.

Но так и замерла, нагнувшись, ошарашено смотря куда-то в сторону, за коробки.

Дариан проследил за ее взглядом и тоже замер, чувствуя по спине предательские мурашки. Меч в руках мага задрожал и растаял призрачной дымкой. Комната погрузилась во мрак.

Никериал и Ирен увлеченно потрошили коробки с подарками, спрятавшись в углу комнаты на сваленных с дивана подушках, как внезапно дверь в комнату открылась. Ник молниеносно потушил светлячок и прижал к себе Ирен. Никто из них не хотел быть обнаруженными.