Текст книги "А свадьба пела и плясала (СИ)"

Автор книги: Татьяна Садыкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Никериал еще никогда так сильно не ошибался.

Столы расставили в самом большом зале замка, в соседней комнате устроили склад подарков, на кухне трудились повара и Милена, в гостиной засели те, кому претила праздничная суета и там же предприимчивые гости организовали небольшой игральный дом. В коридорах танцевали все и вся, хотя для этого была выделена специальная зона на первом этаже. Гости были везде, где только можно – даже в темницах! – и Ник был уверен, что шторы на окнах шевелились не от ветра, а от парочек, которые в этот вечер отдавали свою дань любви.

После первого танца молодоженов, который, по мнению самого жениха, был выполнен великолепно, и главное, ни чьи ноги не были оттоптаны, а длинный подол платья невесты все также сиял чистотой без отпечатков подошв, к ним пошел король в обществе Филгуса. Несмотря на чуть несорванную церемонию, монарх оттаял и стал даже улыбаться, и у мага на миг возникло желание сбежать к гостям, но Ирен, будто предчувствуя это, крепко вцепилась в его руку, сковав тем самым не хуже тюремных цепей.

– Позаботься о моей сестре, – подойдя, благодушно произнес Ариан.

– Не волнуйтесь. Мои пациенты никогда не жаловались.

Лицо короля вытянулось от удивления, и Ник понял, что его шутка потерпела полное фиаско. До конца осознать, что он сморозил глупость, ему помогла Ирен, которая поспешно открестилась от слов мужа:

– Ари, он шутит.

И засмеялась. Нику так и хотелось ответить, что это не шутка, а констатация факта, но он промолчал – хватка жены стала слегка болезненной.

– Смею добавить, – решил по-своему спасти брата от королевского гнева магистр Гоннери. – На него и вправду не жаловались пациенты – они его боготворили, поэтому с некоторого ракурса данная аллегория вполне может звучать как...

Его Величество поднял руку, прерывая словесный поток своего союзника, и чуть ли не с мольбой воззрился на свою сестру.

– Ирен, дорогая, а он тебе точно нужен?

Ник заметил, как его любимая поморщилась от заданного вопроса и еще крепче повисла на его руке, будто точно вознамерившись ее оторвать.

– Допустим, – она подняла вверх указательный палец, – тебе понравилась соседняя страна с богатыми залежами серебра, медной руды и олова, которые сильно нужны для развития нашего королевства. Ты долго и муторно завоевывал ту страну, потратил много сил и ресурсов, и когда капитуляция была уже в твоих руках, ты неожиданно отказываешься от своих притязаний только из-за того, что предположим, климат в этой стране суровый. Это же смешно!

Магу на миг показалось, что монарх потерял дар речи, с изумлением взглянув на свою сестру, но быстро взял себя в руки.

– А ты, сестра, гляжу, многому научилась. Еще немного и мне не захочется тебя отдавать.

– И не надейся, – с милой улыбочкой процедила невеста и приобняла Ника, чтобы показать строптивому брату кому она теперь принадлежит.

– Это, конечно, занимательная беседа, – произнес Филгус, – но, Ваше Высочество, вы не против, если я у вас ненадолго украду вашу многоуважаемую сестру?

– Если только она не против, – благодушно позволил король.

– А у меня спросить разрешение? – показно возмутился Ник.

– Всегда мечтал увести у тебя жену во время свадьбы, – магистр шаловливо подмигнул Ирен и подал ей руку. Принцесса с радостью приняла приглашение. – И главное, без разрешения!

– Это месть, да? – пробурчал им вслед обманутый в лучших чувствах целитель. – На твоей свадьбе я не крал Лиру, это она меня украла и заперла в кладовке с какой-то страшной женщиной и метлами!

Брат так и не обернулся, но зато на целителя очень внимательно посмотрел Ариан, своим недовольным видом напрочь лишив жениха и толики веселья.

А ведь он надеялся, что хоть на свадьбе своей сестры король поубавит свою неприязнь.

– Я Вам не нравлюсь, Ваше Величество? – обреченно вздохнул Никериал.

– Если бы вы мне не нравились, магистр Никериал Ленге, – мило улыбнулся король, отпив из бокала игристого вина, – то мы бы с вами встретились в ином месте и в иное время.

Нику всегда говорили, что у него длинный язык, но магу никогда не нравилась лицемерная дружелюбность и вместо того, чтобы молчать, он всегда выбирал спросить в лоб. Ирен всегда оберегала своего возлюбленного от излишнего внимания брата, но сейчас, когда она отошла, Ник, под воздействием двух бокалов вина и одной стопки ликера, набрался нужной смелости (или же глупости, как бы окрестил его выходку Филгус).

– И кто бы мог подумать, а ведь раньше мы с вами вполне мирно беседовали. Помните, наш разговор в Парнаско?

Ариан поморщился:

– Тогда мы были иными людьми.

– Готов поспорить.

– Отчего же.

– Да, тогда вы были принцем, а я чуть ли не преступником в глазах официальной власти, и сейчас вы король, а я просто муж вашей сестры, но неужели титулы променяли нам характер? А банальная ответственность стала дороже чистой совести? Не поймите меня превратно, конечно, но я не понимаю, что могло так кардинально измениться, что при каждом удобном случае на меня смотрят, будто я на ваших глазах зверски расчленил любимую собачку?

Король нахмурился, но промолчал. По мнению самого Ника он молчал так долго, что бесстрашная легкость, которую подарило ему вино, успела улетучиться, оставив на прощание чувство неловкости и потаенного ужаса. И самое ужасное, рядом не было Фила или тем более, Ирен, чтобы спасти его от незавидной участи быть арестованным за оскорбление чести и достоинства монаршей особы.

– Как хорошо, что у меня нет любимой собачки, – дежурно улыбнулся Ариан. Нику даже показалось, что король что-то в этот момент смог пересилить в себе – его пальцы, сжимавшие тонкую ножку бокала, побелели от напряжения, что казалось, еще чуть-чуть и хрусталь мог треснуть. – Но зато у меня есть единственная сестра. Строптивая, своенравная – я не спорю, но любимая, которая решила, что будет счастлива лишь с каким-то магом, у которого мало того, что репутация совсем не блещет белизной, так еще имеются серьезные связи в высших кругах Совета магов. И теперь ответьте мне, Никериал Ленге, вы поверите в чистую любовь, лишенную корысти в столь явном мезальянсе? Что невинную леди не окрутили, воспользовавшись ее неопытностью ради своих целей?

– Я никогда не имел к Ирен меркантильного интереса и не имею никакого отношения ни к Совету, ни к какой-либо другой силе, которая бы угрожала вашей семье и королевству. – Голос целителя похолодел, а самого его словно окатило ведром с колодезной водой. Он знал, что дело в этом, но одно дело знать, а другое произносить вслух. И на слух это резало не хуже ножа – презрение, сквозившее в голосе монарха, втаптывало гордость мага в грязь.

– Может и нет, а может и да. Я вас не виню в случившемся.

Ариану не нужно было слушать оправдания своего зятя, он уже давно все решил про себя сам и менять свое мнение не собирался. И Ника это бесило, будто его вновь оклеветали, вытерли им пол, и в конце сказали, что его "не винят в случившемся". Он вновь был просто пешкой.

– Я вас тоже, – смог выдавить из себя маг. – Извольте мне откланяться.

Король коротко кивнул и Никериал торопливо покинул сей негостеприимный зал. Завернув в неприметный коридор, целитель облегченно выдохнул. Разыграть партию обиженного на всех мага, который не в силах вынести правды умчался прочь, украдкой наматывая сопли на кулак, было не так уж и сложно. Он потешил самолюбие короля, а сам смог быстро покинуть сие невыносимое общество без особых для себя последствий. Все же это была гениальная мысль – направить разговор в столь неприятное для самого мага русло, чтоб у него был повод беспрепятственно сбежать!

Ники повеселел. Да какая ему собственно разница как о нем думают, ведь главное, что Ирен стала его женой, а его друзья и так прекрасно знают какая он меркантильная сволочь. И конкретно сейчас быть ей "осужденному" магу было как никогда хорошо.

Молодую жену украл лучший друг, все остальные разбрелись по замку в поисках приключений, даже его личное бедствие по имени Мариан как-то присмирела, видимо совсем отчаявшись добиться его внимания – Ник остался предоставленный самому себе, что безумно его радовало. У него было дело, которое не терпело отлагательств, и о котором он в тайне мечтал всю свою сознательную жизнь.

Стол со сладостями был истинным украшением всего праздника, жемчужиной, сокрытой в обеденном зале от посторонних глаз за прожаренным молодым бычком и композиции из трех фазанов, которых королевский повар сперва приготовил, а потом вновь обрядил в перья. Гости были заняты более питательной пищей, проходя мимо воздушных эклеров, пирожных, шоколадных конфет, посыпанных ореховой крошкой, фигур из медовой карамели – словом, мимо всего того, ради чего Ник готов был продать душу. А большой трехъярусный торт в кремовом абажуре и вовсе не удостаивался и чести быть растащенным по кусочкам.

Маг воровато огляделся.

Шоколад давно стал для него запретным блаженством, который манил, будто бутылка запойного пьяницу. Но можно было винить пьяницу в его зависимости? Друзья Ника считали что можно, и всеми силами пытались отвадить мага от сладкого. И сейчас целитель подозревал, что за столом следили, чтобы не дай Пресветлая, жених не объелся сладкого и не сбежал в нирвану от своих обязанностей.

Мужчина глубоко вздохнул сладковато-ореховый аромат, что источали сладости. Руки его дрожали в нетерпении познать неземное блаженство; он облизнул вмиг пересохшие губы, пожирая глазами пирамиду из круглых, словно наливных, шоколадных конфет. Он манили, они призывно звали, переливаясь на свету глазированными боками. Маг взял с подноса чистую тарелку, вилку и осторожно приблизился к прожаренному бычку, невольно косясь на заветный столик.

Нужно было лишь выждать момент. Сделать вид, что накладываешь себе еды, а на самом деле с помощью небольшой практики телекинеза приманить к себе пару конфет. Всего лишь небольшую пару...

– Ага, попался!

Торжествующе шепнули сзади, а в спину уткнулась трехзубая вилка. Сердце Ника обмерло и в ужасе забилось. Он обернулся, уже готовясь оправдаться, что просто проходил мимо стола и ничего такого не хотел, как наткнулся на насмешливый взгляд зеленых глаз.

– Микио, – вместо оправданий буркнул маг, украдкой облегченно выдыхая. Уж иллюзионисту было глубоко наплевать его на небольшую зависимость.

А то, что его с поличным поймал именно Микио, Никериал не сомневался – несмотря на неприметную внешность одного из гостей, Ник слишком хорошо изучил изменчивую натуру мастера иллюзий, чтоб попадаться на его уловки.

– Запретный плод сладок, не так ли?

– Я могу хоть на своей свадьбе получить чуток удовольствия?

– Насколько мне известно, жених получает свою долю сладкого в конце славного вечера, – иллюзионист подмигнул, беря со стола кусочек сочной буженины той самой вилкой, коей недавно угрожал магу. – В покоях новобрачных.

– Я заедаю стресс, – криво улыбнулся Никериал, для вида цепляя на тарелку какой-то кусок мяса. Несмотря на то, что маг не ел с самого утра, аппетита совершенно не было. По крайней мере, на мясо.

– Король просто славный мальчик, неправда ли? – Микио взял пару виноградин, мигом отправив их к себе в рот. – Думает, что поставил на место зарвавшегося зятя, потопав ножками и пригрозив пальчиком, не ведая, что был одурачен и его новому зятю совершенно нет до него дела.

– Подслушивать не хорошо.

– О, прости, Ники. Дурная привычка.

Нику хотелось сказать Микио много, может даже взять за грудки, поговорить по душам, яростно сжимая в руках ткань его дорого камзола. Уж что-то, а похищение Ирен прямо перед брачной церемонией, ее замена на более "почтенную" кандидатуру, и тот переполох в конце нельзя было вот просто так спустить с рук, но близость столь желанного шоколада сбивала мага с нужного настроя, туманила разум. Если бы перед Ником сейчас стоял его злейший неприятель Стефан, предвещая мужчине о его скорой кончине, то он со слезами радости обнял бы бывшего советника короля, заранее прощая все его будущие грехи.

Он с трудом стряхнул наваждение и оглянулся на присутствующих в обеденном зале. Знакомых лиц, слава Пресветлой, видно не было – одни лишь высокопоставленные гости со стороны невесты. Филгус бы возмутился поведению брата – перед тобой ходят куча влиятельных людей, а ты вместо этого торчишь у сладкого! – но сейчас Нику на это было наплевать.

– Здесь не слишком хорошее место для разговора, – пробормотал маг, хватая иллюзиониста за рукав камзола. – Повсюду глаза и уши. Много глаз.

Микио нахмурился, не понимая.

– Я говорю, что мы сейчас возьмем это блюдо с конфетами, – Ник кивнул головой в сторону столь желанных шоколадных трюфелей, лежащих на позолоченном подносе пирамидкой, – и, пока нас не заметили, убегаем в укромное место на серьезный разговор.

Мастер иллюзий на несколько секунд пораженно замер, но вскоре пришел в себя, улыбнулся и рывком схватив блюдо, побежал прочь из обеденного зала. Главный зачинщик преступления, шипя на ходу: "Быстрее! Быстрее!" спешно двинулся следом.

Кража шоколадных конфет была выполнена столь профессионально и быстро, что ни один гость не заметил воров, а пустое место на столе вскоре заменили блюдом с другими конфетами.

Чердак, на который двинулись воры, оказался закрыт для посторонних и завален ненужным хламом, который образовался после успешного восстановления замка. Тут были и доски, и мешки со стружкой, и мебель, которую Ник убрал с глаз долой за ненадобностью, да так здесь и забыл. Картины, которые ему надарили сердобольные поклонники, он занавесил тряпками, сюда же отправились и книги, содержание который у бедного мага вызывали неудержимое веселье своей глупостью и абсурдностью. Он не мог сжечь сии опусы в камине, но вот убрать с глаз долой на чердаке мог вполне.

Целитель уселся на мешки возле чердачного окна и водрузил себе на колени долгожданное блюдо. Конфеты манили, но Ник, сглотнув слюну, повернулся к иллюзионисту, который растерянно оглядывался на хлам и не знал, что дальше делать.

– Садись. У меня к тебе есть серьезный разговор.

Микио явно это расстроило, но он послушно присел на коробку, поближе к выходу, чтобы если что иметь возможность быстро сбежать. Никериал был уверен, что хитрый мастер уже давно придумал себе кучу оправданий, которые можно было вполне перепутать с правдой.

– Зачем ты устроил этот балаган на церемонии? По мне не видно, но я очень зол, – маг покосился на манящие конфеты, чувствуя, как его решимость утопает в сладком аромате этих произведений искусства. – И перед тем как начать бить, готов выслушать твои оправдания.

Иллюзионист горько вздохнул.

– Я не хотел ничего дурного, просто боялся, что может произойти нечто плохое. Покушение, например. Убить жениха вовремя церемонии – это столь банально, но так по-своему восхитительно и мне казалось, что наш дорогой монарх мог бы пойти на столь... неразумные действия.

– И ты решил подменить собой невесту? – Ник неверяще покачал головой.

Схватив с блюда шоколадный трюфель, он, почти не жуя, проглотил его. По телу пробежала волна блаженства, заставив мага глупо улыбнуться. За первой конфетой последовала вторая, третья, четвертая... неладное Никериал заметил, когда взял в руки пятую конфету, точнее попытался взять, но не смог – пальцы мага задрожали, а перед глазами все поплыло. Целитель рывком поднялся на ноги, не заботясь, что столь желанное лакомство упало и раскатилось по пыльному полу, но ноги его подкосились. Он удержался за стену, чувствуя, как к голове поднимается гул, и все звуки превращаются в бессвязный шум.

Микио тряхнул его за плечи, что-то беспокойно спрашивая – Ник не понял что, ибо связать воедино мысли было неимоверно сложно, а перед глазами возникла чарующая фигура женщины. Она призывно звала мага, кокетливо дернула плечиком и попыталась поцеловать в губы. Никериал зажмурился до рези в глазах и помотал головой – образ Мариан не померк, а наоборот усилился, настойчиво касаясь его шеи, целуя ее, расстегивая камзол...

Целителя бросило в холод – его отравили любовным зельем!

Чтобы получить звание магистра целительства, всем целителям приходилось сдавать жестокий экзамен – магам давали быстродействующий смертельный яд и у тех оставались минуты, мгновения, чтобы определить отраву и успеть себя исцелить. Маги, задыхаясь, в кровавых слюнях и соплях, ползая и загибаясь на холодном полу, выхаркивая свои внутренности, пытались пройти экзамен. Конечно, видя, что целитель не справляется, экзамен приостанавливали и давали противоядие, но мало кто решался сдавать на магистра второй раз – испытать повторно тот ужас, свою беспомощность, когда спиной чувствовался холод врат мира мертвых.

Не миновала это участь и Ника. Конечно, он смог сдать экзамен с первой попытки, но сейчас его охватило сильное чувство дежавю: те же немеющие кончики пальцев, сладкий привкус на губах, сковавший сердце холод и странное ощущение легкости в голове, словно опьянение. В мыслях, словно мантрой звучало эхом ее имя, отдавалось сладким отзвуком, манило... Целитель обратился вовнутрь себя, отсекая все внешние звуки, развертывая перед внутренним взором свою энергетическую структуру тела и направляя на потемневшие участки целебную энергию, пытаясь обхитрить "любовный яд", найти его и уничтожить.

Минуло три удара сердца, прежде чем он закончил.

Открыв глаза, он наткнулся на обеспокоенный взгляд иллюзиониста, который, похоже, все это время пытался добиться от мага хоть что-то. Ник отмахнулся, и устало присел на мешки, стирая дрожащей рукой со лба холодный пот. Дыхание у мага сперло, тело ломило, и мысли текли вяло, неохотно.

– Ну она и гадина! – прошипел мужчина, отхаркивая вязкую слюну и заходясь в кашле. – Отравить решила! – Ник сипло добавил еще пару нецензурных слов, пообещав найти мегеру и скормить ей ее же конфеты.

Иллюзионист растерянно стоял, не зная, что делать – то ли бежать за помощью, то ли самому пытаться хоть как-то помочь.

– Ники, ты как? Что...

– Любовное зелье, вот что! – решил пояснить целитель, пытаясь нейтрализовать последние остатки магического воздействия. – Эта дрянь, Мариан, знает, что я не могу устоять перед шоколадом и решила напитать им конфеты, и я не сомневаюсь, что и другие сладости, которое будут действовать только на меня, – он с отвращением наступил на раскатившиеся по полу трюфели. – В прошлый раз у нее почти получилось меня зачаровать и мне с трудом удалось переместить воздействие зелья на шоколад, но сегодня...

– Ты смог побороть действие любовного зелья?! – нервно пробормотал Микио, как-то по-новому посмотрев на своего собеседника. В его глазах зажегся неподдельный интерес. – Как?

– Это обычный яд, – маг криво улыбнулся, поднимаясь на ноги. – А уж уничтожить в собственном организме яд может любой магистр целительства. Микио, ты же хочешь, чтобы я простил тебе ту выходку на церемонии?

– Конечно, – иллюзионист с готовностью поднялся на ноги.

– Тогда ты поможешь мне проучить одну маленькую лживую дрянь?

– О, с удовольствием, – Микио предвкушающе улыбнулся. – Это будет довольно забавно.

– Отлично, – Никериал кивнул и взял в руки пустое блюдо, в котором отразилась его кривая ухмылка. – Только сперва мы зайдем ко мне в комнату. За плетью.

***

Ирен удивилась, когда магистр Гоннери позвал ее с собой, но безропотно пошла, отсекая наивное желание обернуться и посмотреть на Ника. Оставить его на некоторое время без внимания в обществе своего брата – Ирен не была глупой и представляла, чем все могло обернуться, но надеялась, что ни ее муж, ни брат не станут при людях грызть друг другу глотки. А уж тем более на ее свадьбе. Как же она надеялась...

Филгус отвел ее не далеко – на балкон, где открывался превосходный вид на вечерний лес. Принцесса не могла поверить – еще минуту назад было утро, а уже надвигались сумерки. Как быстро пролетел этот сумасшедший день! Вокруг замка зажглись фонари, некоторые гости, смеясь и крича, пошли на прогулку, другие же восхищенно взирали на настоящего живого дракона – друг Ника – Эдвард прилетел вместе с Ярославом к началу вечера и сраженный мольбами дам, решился показать им свою вторую форму, чем произвел настоящий фурор.

– Ирен, ты, наверное, догадываешься, зачем я украл тебе у Ники?

Ирен догадывалась и была немного смущена, чувствуя себя заранее виноватой. Она не слишком часто общалась с магистром Гоннери, чтобы называть другом, но Ник был для него горячо любимым братом, хотя они и не были связаны кровными узами и ее брак с ним был встречен всеми не с распростертыми объятиями. Она вторглась в огромную семью мага и те опасались, что она же могла ее и разрушить.

Она отрицательно помотала головой. Не говорить же, что и вправду подумала?!

Филгус приобнял ее за плечи и повел вдоль широкого балкона.

– Мы теперь одна семья, Ирен.

– Я знаю, – кивнула она, ожидая худшего. – Но я честно, не хочу мешать вам всем.

Магистр Гоннери остановился, непонимающе посмотрев на девушку. Принцесса потупила взгляд.

– Я хорошо понимаю, как все приняли мою свадьбу с Ники. Мой брат хоть и не отвернулся от меня, но... он не хотел этого союза, а ваша семья очень дорога Ники. Он вас всех любит, и вы так тепло к нему относитесь, и я понимаю, что вы беспокоитесь за вашего дорогого брата и не хотите, чтобы он...

– Прошу прощения, – мужчина прервал принцессу и легонько коснулся ее подбородка, заставив посмотреть себе в глаза. Он улыбался легкой доброй улыбкой и смотрел девушку ласково, так по-отцовски, что Ирен на мгновение отпустила тревога. – Я хотел сказать, что теперь мы одна семья и если тебе будет трудно и захочется поговорить, то и я, и моя жена Лира с удовольствием тебя выслушаем и поддержим. Всегда, – он понизил голос до полушепота. – Даже когда мой несносный братец тебя ненароком обидит. Только скажи и он тут же пожалеет о том, что сделал.

Девушка помимо воли улыбнулась.

– Я не думаю, что Ник способен на такое.

– О, милая моя, – магистр засмеялся. – В семейной жизни бывает всякое. Ты бы знала сколько раз моя дорогая Лира гонялась за мной со сковородкой и метала ножи в пылу ссоры, грозясь стать вдовой. А характер Никериала оставляет желать лучшего, и он привык быть один, скрывать свои мысли и эмоции. Он очень хорошо к тебе относится, любит тебя, хоть со стороны это сказать очень трудно, просто... – маг легонько огладил плечо Ирен, – будь готова. Мой ворчливый братец умеет закрываться ото всех за горами книг.

– Не получится, – Ирен подняла вверх палец, победно улыбнувшись. – Я перетащу в библиотеку второе кресло!

– О, это решит многие проблемы.

Они шли вдоль балкона под руку, мило улыбаясь гостям. Небо стремительно темнело, лес утопал в темном сумраке, поглощая свет фонарей гостей, которые решились по нему прогуляться. На небосводе зажглись первые звезды, заметно похолодало. Дамы уговорили смущенного таким излишним вниманием дракона показать свое пламя и сейчас восторженно верещали, когда Эдвард закручивал своим огненным дыханием невообразимые фигуры, огненные кольца и жаркие жгуты пламени.

– Запомни, Ирен, мы теперь одна семья, – Филгус говорил буднично, как нечто собой разумеющееся и на душе девушки заметно потеплело. – И если тебе будет одиноко в этом замке или обалдуй что-то учудит, иди к нам домой. Госпиталь Парнаско всегда будет занимать в его жизни важную роль и...

– Я понимаю, – она кивнула. – И к этому всегда была готова, но ваши слова... они такие добрые и искренние. Я вам благодарна за них. Правда.

Магистр Гоннери кивнул.

– Но сегодня праздничный день, ведь так? И принято дарить особые подарки.

Ирен непонимающе нахмурилась.

Магистр достал из кармана камзола коробочку и вручил его принцессе. Она остановилась и открыла необычный подарок. Внутри оказался стеклянный флакон зеленоватого цвета размером не больше указательного пальца. Внутри плескалась золотистая жидкость, которая слегка светилась в темноте.

– Что это? – девушка присмотрелась к флакону, слегка его потрясла, поглядев, как плещется неизвестная субстанция.

– Это духи, – мужчина лукаво подмигнул изумленной принцессе. – Чистейший аромат какао-бобов или как их иначе называют в народе – шоколада.

Ирен осторожно открыла флакон и его понюхала. И вправду, изумительно пахло шоколадом. Этот аромат обволакивал все вокруг, что ей вмиг захотелось ощутить на языке его тающую сладость. Она невольно облизнула губы и сжала в ладони заветные духи.

– Как ты, наверное, знаешь, но у Ника есть одна слабость, – Филгус дождался пока принцесса посмотрит на него с невысказанным вопросом для чего был сделан этот сюрприз. – Он из-за некого инцидента, о котором мы умолчим, имеет пагубную страсть к шоколаду. И если ты, милая, нанесешь данные духи на себя, когда вы уединитесь в спальне...

Магистр замолчал, а Ирен почувствовала, как заливается краской. Представить, что будет дальше – ей не составило труда, тем более, тайком она мечтала об их первой брачной ночи и тогда у нее подгибались ноги от желания и искушения быть любимой. Но сейчас было до ужаса неловко за подобные мысли, будто наружу вытащили все сокровенное, сказали, что это нормально и дали несколько советов.

У нее горело лицо, а руки, сжимавшие флакон, дрожали.

– Не нужно смущаться, дорогая, – магистр повел ее вперед, хотя у девушки подгибались ноги от ужаса и стыда. – Лира и я очень хотим, чтобы у вас все было прекрасно. Это будет нашим небольшим секретом. Ведь будет?

Ирен механически кивнула. Мыслей в голове у девушки совершенно не было.

Когда принцесса вернулась в зал, то застала лишь брата в окружении придворных. Ее дорогого мужа нигде не было видно, и Ирен забеспокоилась – неужели произошло непоправимое, как она и опасалась? Король приметил свою сестру не сразу, а только, когда придворные расступились перед недовольной принцессой и скрылись с глаз долой, видно почувствовав неладное.

Ирен, грозно нахмурившись и поджав губы, посмотрела на брата в немом вопросе: "Ну и где он?!". И Ариан впервые в жизни не нашелся, что ответить.

***

Мариан не находила себе места. План был идеален – пока никто не видел, пробраться в зал с угощениями и, зная про слабость Ника к шоколаду, незаметно пропитать сладости любовным зельем. Женщина была уверена, что дозу она рассчитала верно, совместимость перепроверила на три раза, так что осечки не должно было быть, и зелье должно было подействовать только на мага, а для остальных быть лишь пикантной приправкой к шоколаду.

Было лишь одно но... Ник мог бы и не притронуться к сладкому, но мастерица любовных зельев отринула эти скверные мысли. Да что бы главный сластена королевства, да на собственном торжестве и не вкусил запретного блаженства? Три раза "ха"!

Женщина кусала губы, ходила кругами по залу, всматриваясь в лица гостей. Он должен прийти! Должен! Скоро, скоро он станет ее!

Когда он появился в ее поле зрения, сердце магессы рухнуло куда-то в пятки, а лицу стало невыносимо жарко. Вот он! Он пришел!

Никериал Ленге оглядел зал и, увидев волшебницу, расплылся в улыбке. Он никогда не улыбался ей так очаровательно, так тепло и открыто, он никогда добровольно не подходил к ней, не брал ее руки в свои и не шептал: "Любовь моя, пойдем, уединимся..."

От сладких грез Мариан очнулась на этой фразе и слегка испуганно посмотрела на нависшего над ней мужчину, который с обожанием на нее взирал, ожидая ответа на свой вопрос. Мариан моргнула раз, другой... видение не исчезло и в ее душе окрепла уверенность, что все это наяву. Наконец-то после стольких лет борьбы и унижений, она добилась своего – Никериал Ленге был в ее власти!

Она расплылась в самодовольной улыбке и кокетливо дернула плечиком.

– Конечно, милый, пойдем.

Маг подал женщине руку, и они пошли из зала прочь. Хотя скорее тут нужно было сказать, что Мариан не шла, а летела вслед за возлюбленным, предвкушая грядущий скандал и их дальнейшую счастливую жизнь. О, она утрет нос этот "принцессе" – выскажет все, что накипело на душе и вопьется в губы Ника прямо у нее перед глазами. И плевать, что ее осудят, брат от нее отвернется, а мать осуждающе покачает головой. Она не сделала ничего дурного, а лишь забрала то, что и так принадлежало ей.

Дорога привела их к скрытой от посторонних глаз гостевой комнатке; в таких обычно влюбленные парочки тайком предавались любви: на двери висел нехилый засов, в комнате стояла широкая дубовая кровать и был открытый буфет с различными напитками – все то, что нужно было для прекрасного провождения времени. Мариан оглядела комнатку и расплылась в улыбке. Конечно, она не рассчитывала заняться сразу делом, но нетерпение ее возлюбленного могло обусловиться высокой концентрацией принятого любовного зелья и с точки зрения целительства, ей необходимо было избавить пациента от излишней энергии, что скопилась в его чреслах.

Магесса повернулась к Нику, который пожирал ее глазами и нежно прильнула к нему, ожидая, что ее стиснут в объятьях, вопьются в губы и повалят на кровать. Но маг этого не сделал. Нет, он наоборот от нее отступил на шаг, слегка отведя взгляд, словно извиняясь за это.

Женщина непонимающе нахмурилась.

– Мариан, милая, я так хочу прикоснуться к тебе, но не могу, – прошептал он, печально смотря куда-то в сторону. – Я совсем потерян, запутался в своих чувствах и...

– Ну так обними же меня, глупый, – расплылась она к улыбке и вновь к нему прильнула, своими ловкими пальчиками пытаясь расстегнуть дорогой камзол. – Я все сделаю сама. И поверь, твои чувства после этого не нужно будет ставить под сомнение.

– Нет, подожди мгновение...

Ее руки стиснули в ладонях, заставив остановиться, и Никериал упал перед ней на колени.

– Сладкая моя, – он зарылся в юбках ее платья, стискивая ноги магессы так, что она чуть не потеряла равновесие, – прости меня, но мое сердце разрывается от чувств. Ведь я люблю не только тебя, но не могу жить без вас обоих, и это приносит невыносимые муки моей душе.

– Как не только меня!

– Ох, извините, это он про меня.

Неожиданно из-за тяжелой шторы появился человек. Она создала светлячок, чтобы хорошенько его рассмотреть и обомлела, неверяще хлопая глазами.

– Мастер Микио? – Уж кого-кого, а его она никак не ожидала встретить здесь и сейчас. И уж тем более не ждала, что ее любимый Ники вскочит с колен и полезет обжиматься с иллюзионистом.

В ее голове прокралось нехорошее подозрение.

– Моя любовь, знакомься, – ласково пропел Никериал Ленге, с обожанием смотря на члена Совета Магов, и легонечко провел пальцем по его подбородку. – Это мой сладкий Мики.

"Сладкий Мики" слегка зарделся и неловко оправдался:

– Простите нас... мы не афишировали наши отношения... ну вы понимаете почему.

Мариан закрыла рот, который невольно раскрыла от шока и, зажмурившись, потрясла головой. Неприятное видение не исчезло, а наоборот, нежно провело пальцами по щеке Ника, словно сдувая с него пылинки. Ей стало нехорошо. Ноги женщины подкосились и она не глядя рухнула на кровать, пытаясь осмыслить свалившиеся на нее новости.