Текст книги "Семь понедельников подряд"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Впрочем, проковырять в крыше дыру – это было полдела. Попытки подтянуться и выглянуть ничем хорошим не кончились. Дрань (она же дрянь) подламывалась, царапая руки, как взбесившийся кот. В результате я только потеряла время, не говоря уж о более материальных потерях.

Прыжок вниз с сенника на этот раз не удался. Руки сорвались еще до того, как я успела вытянуть ноги. Жалобно пискнув, я полетела вниз и упала на спину. От удара перехватило дыхание. Боли я не чувствовала, но, прежде чем нырнуть в мягкую, уютную темноту, подумала, что, наверно, сломала позвоночник.

                                                      17.

Будильник просто надрывался, изо всех сил пытаясь выполнить свой долг – разбудить меня и спровадить на работу. И ему было глубоко наплевать на то, что я в отпуске и могу спать хоть до вечера. Правда, почему-то это был не наш старый заслуженный круглый будильник с большой выпуклой кнопкой, а мобильник в роли будильника. Странно, я никогда не пользуюсь трубкой в этом качестве – уж больно тихо она пищит. И потом, кажется, у меня никогда не было такой мелодии.

Открывать глаза не хотелось. Все тело словно сочилось болью. Словно меня долго и упорно били. Или... Или я упала откуда-то?

Ну да! Я ведь упала с сенника и ушибла спину. Не открывая глаз, я попыталась пошевелить руками и ногами. Получилось. Значит, позвоночник в порядке. Между тем, телефон продолжал надрываться. Подождите, но ведь у меня же нет мобильника, он остался в отделении милиции на Московском вокзале.

– Смотри, шевелится! – сказал довольно противный голос. – Эй, ты! Поднимайся!

Кое-как я разлепила глаза и попыталась сесть. Спину ломило, словно я сутки напролет копала картошку. Голова гудела, как самый большой церковный колокол. В носу все слиплось, да так, что дышать я могла исключительно ртом.

Оказалась, что избушка полна народу. Просто кворум, негде яблоку упасть. На лавке сидела бледная, встрепанная Светка с совершенно отсутствующим взглядом, а рядом с ней какой-то незнакомый тип, дорого и модно одетый, стильно подстриженный, с неприятными ледяными глазами. Он тихонько нашептывал что-то в мобильник. На полу у входа полулежал, привалившись к стене, Федька, облизывая распухшую окровавленную губу. За шкирку его придерживал тот самый пассажир «форда», который утром спрашивал у нас дорогу на Вараксу. Увидев его, я сразу поняла, что вот теперь-то мы попали окончательно.

– Очухалась? – закончив разговор, спросил сидящий рядом со Светкой. – Ну и прекрасно. С кого начнем?

Оглядев по очереди меня, Светку и Федьку, он остановил выбор на последнем. Кивнул легонько в его сторону, и стриженый подтащил Федьку к нему поближе. Бросил кулем под ноги и руки отряхнул. Хотел о штаны вытереть, но передумал.

– Получайте, Владлен Сергеич, – почтительно, едва ли не с поклоном доложил он.

Надо же, Владлен Сергеич! Надо понимать, если это и бандосы, то самого высокого пошиба. Может, даже высокопоставленного.

– Спрятался, да? – почти ласково спросил Федьку Владлен (в моем понимании, на Сергеевича он все же недотягивал, уж больно противный). И вдруг резким, точным движением пнул его в челюсть. – Хитрый, да?

Нелепо взмахнув руками, Федька отлетел обратно к порогу и попытался встать на четвереньки, но не смог и рухнул на пол.

– Олег, помоги ему.

Стриженый Олег, не знаю уж, кем он там Владлену приходился – охранником, помощником или другим каким подчиненным, снова подволок к нему Федьку. Похоже, никаких физических усилий для этого ему делать не надо было. Конечно, Федька внушительными габаритами не отличался, наоборот, но и сам Олег тоже особым здоровячком не был. Есть такие люди – вроде, соплей перешибешь, а на самом деле быка заломают.

– Ну что, сам отдашь?

– А у меня нет ничего, – сплюнув, нагло ответил Федька, за что немедленно отлетел обратно и вновь был доставлен к ногам Владлена.

– Нет, говоришь? – Владлен по-прежнему говорил очень спокойно. На Федьку он даже и не смотрел – разглядывал свои безупречные ногти. И как только ему удавалось так точно попасть ногой в цель?

– Нет, – шлепнул разбитой губой Федька. – Вот эти все сперли, – он неловко дернул шеей в нашу сторону.

– Что?! – ахнула я. – Что это, интересно, мы у тебя сперли? Если коробку с царскими копейками, то заберите их, пожалуйста, взад.

– Копейки можете себе засунуть... сами знаете куда, – усмехнулся Владлен, причем глаза его остались ледяными, только губы скривились. – И потом, ваши внутренние разногласия меня не... – тут он непечатно уточнил, насколько ему наши внутренние разногласия неинтересны.

– А с чего вы взяли, что мы с ним заодно? – вдруг подала замогильный голос Светка. – Мы к нему отношения никакого не имеем. Между прочим, это он нас ограбил. Украл наши фамильные драгоценности.

Федька сначала покрутил указательным пальцем у виска, а потом поднял его, но сообразил, что перепутал, и сменил на средний.

– Я же сказал, мне это неинтересно. Чужого нам не надо, даже если это фамильные драгоценности. А вот то, что мое – извините подвиньтесь, – поморщился Владлен. – Не заставляйте меня прибегать к крайним мерам. Ты, карлик, на что надеялся, когда сдрыснул? Думал, не найдем? Думал, мы тебя на Канарах искать будем или в Майами, а в деревню Зажопинку Мухосранской губернии заглянуть не догадаемся?

Я не совсем поняла, обозвал Владлен Федьку карликом, или это кличка такая, но ему подходило. Противный такой бородатый гном. Грязный и вонючий. А еще я не понимала, о чем речь идет. То ли о графском кладе, на который претендовал Владлен, а Федька нашел и припрятал. То ли о чем-то совсем постороннем. Не суть важно. Владлен сказал, что его не интересуют «наши внутренние противоречия». То есть уверен, что мы со Светкой и Федька – одна шайка-лейка. Тут и утренняя встреча на проселке, когда мы отправили их за семь верст киселя хлебать, в строку пришлась. Поди теперь доказывай, что не верблюд.

Федька смотрел на Владлена исподлобья и молчал, как партизан на допросе. То ли мысленно махнул на все рукой, то ли еще не выбрал тактику поведения. Или действительно надеялся свалить все на нас?

– Любезные, у меня нет ни времени, ни желания выяснять, кто из вас что у кого украл. Я просто напросто пристрелю всех троих, а Олег бросит туши в болото. А потом мы разберем эту хибару на растопку, и даже если ничего не найдем, все равно я буду морально удовлетворен. Ну как вам такой вариант?

Не могу сказать, чтобы вариант мне понравился. Конечно, можно и похуже придумать, например, бросить нас в болото, не пристрелив предварительно, это я уже на своей шкуре испытала. Но все равно, приятного мало. Похоже, Светка была со мной солидарна, потому что побледнела еще больше и нервно сглотнула. Да и Федьку перспектива тоже не обрадовала.

– А если... – осторожно предположил он и замолчал.

– Поторгуемся? – все так же, одними губами, улыбнулся Владлен.

– Мы тут не при чем! – влезла Светка.

– Да-да, – кивнул Владлен. – Я понял. Именно поэтому ты отправила нас за десять километров, а потом, когда мы тебя снова поймали, с готовностью повела нас именно сюда.

– Я объясню, – похоже, пришла моя очередь высказаться. Говорить надо было очень спокойно и убедительно, чтобы составить контраст дуре Светке. – Мы действительно не имеем к нему никакого отношения. Сюда, ну, в Вараксу, мы приехали к родственнице. В гости. Этот, – я невежливо ткнула пальцем в Федькину сторону, – почему-то начал за нами следить. Может, принял за кого-то, не знаю. И сегодня, наверно, следил.

– Вы еще скажите, что в лес погулять пошли. Ни свет ни заря, – хмыкнул Олег.

– Нет. Мы искали клад, – вполне честно заявила я, решив, по Светкиному примеру, говорить лишь часть правды, что является самым замечательным способом вранья – потому что формально совсем не врешь и уличить во вранье невозможно.

Светка состроила страшную рожу и пробурчала что-то себе под нос – наверно, страшное ругательство.

– Что это с ней? – удивился Владлен.

– Видите ли, она... немного того... – прошипела я театральным шепотом, приложив ко рту ладонь: так на сцене произносят реплики, которые, вроде бы, не должен слышать стоящий в полуметре персонаж. – Даже в психушке сидела. Честное слово, можете проверить. Так вот, мы действительно искали клад. Один наш родственник, он уже умер, рассказал, что рядом с селом есть лес, а в лесу дом. И там на чердаке спрятан клад. Вот мы его и искали.

– И как, нашли?

– Можно сказать, нашли, – я кивнула на монеты, которые по-прежнему валялись в углу сиротливой кучкой. – Вшивый клад, честно говоря. Мы-то думали...

– А что она несла про фамильные драгоценности?

– Ну я же вам говорю, она того... Немножко даун, – может, с моей стороны и непорядочно было высказываться подобным образом, но я делала это с большим удовольствием. – Думала, если клад, то обязательно драгоценности. А когда нашли какие-то копейки в коробке, она страшно расстроилась. И решила, что вот этот, – я снова ткнула пальцем в Федьку, – все украл. А что там мы у него украли – извините, не знаю.

Владлен поднял монету, покрутил в руках, поднес к глазам, разве что не полизал и не понюхал.

– Карл у Клары украл кораллы, – задумчиво сказал он. – А Клара у Карла... Это царские червонцы, девушка. Достоинством в три рубля. Золотые, между прочим. А вы их так неуважительно – копейки!

– А я думала, червонец – это десять рублей, – удивилась я.

– Да прямо! Ладно, допустим. Дальше что? Зачем вы нас с дороги-то свернули? Согласитесь, наводит на определенные мысли.

– Ну, это вы у нее спросите. Я-то хотела сказать, что вы правильно едете, а она вылезла. Понимаете, это у нее мания такая – врет все время. Без всякой на то выгоды. Болезнь.

– Но если она все время врет, то и сейчас, выходит, соврала? Что вы Карлика не знаете, – вмешался Олег – к большому неудовольствию Владлена, который посоветовал дать фонтану отдохнуть.

– Карлик – это он? – уточнила я, продолжая невежливо тыкать в Федьку. – Нет, вот тут она правду сказала. Бывает. Так вот, он нас, думаю, снова выследил. Вломился сюда, стрелять начал. Вон, полюбуйтесь, – я показала на потолок с тремя пулевыми дырками. – Это я наверху была, а он пытался меня снизу пристрелить. Сестра сбежала, он за ней бросился. А я хотела спрыгнуть, да упала и сознание потеряла. Вот и все. А уж что она вам наболтала, не знаю.

– Что наболтала? Да ничего особенного. Олег ей поддал немного, чтобы не врала, и спросил, где Карлик прячется. Она нас и привела сюда.

Светка поймала мой взгляд и отвернулась.

– Скажите, девушки, а почему я должен вам верить? – продолжая крутить в руках червонец, поинтересовался Владлен?

Я почувствовала себя Володей Шараповым в логове «Черной кошки». И правда, с чего бы ему мне верить?

– Ну и не верьте! – снова вылезла Светка, изображая оскорбленную добродетель.

Ей посоветовали заткнуться. Владлен посмотрел на нас всех по очереди, на дырки в потолке и задумался: то ли пытать Федьку, то ли просто пристрелить. Будь мы с ним, с Федькой то есть, в каких либо приятельских или амурных отношениях, можно было б нас попинать, авось, не выдержит, но увы. Похоже, действительно не врем.

Самое забавное: Федька, который в селе элементарно прятался, считал, что мы заодно с его преследователями. Что приехали специально по его душеньку. Выследили и сообщили, где он скрывается. А те, кого он объегорил (я так поняла, что Федька у них что-то спер или из-под носа перехватил – может, «наш» клад, может, что-то еще), наоборот полагали, что мы с ним заодно.

Вопрос решился просто. Бандосы пошептались, и Олег зачем-то ушел. Владлен остался стеречь нас. Он элементарно согнал нас в угол, а сам сидел на лавке, держа в руке пистолет. Наверно, ему было очень скучно, потому что он без конца морщился, ерзал и зевал. Теоретически мы могли, конечно, втроем его скрутить, но только теоретически. Потому что, во-первых, вряд ли удалось бы договориться с Федькой, который злобно зыркал на нас подбитым глазом, а во-вторых, пистолет все же веский аргумент. Я предпочла сидеть тихо, в отличие от Светки, которая без конца что-то бурчала и пихала меня в бок.

Так прошел, наверно, час, если не больше. У меня здорово затекла нога, по-прежнему ломило спину, здорово болел нос. Хотелось спать, но я боялась даже закрыть глаза.

Наконец я услышала шаги – неторопливые, осторожные.

– Что ты там крадешься? – возмутился Владлен, повернувшись в сторону окошка с давно выбитым стеклом. – Долго я тут еще сидеть буду? Идет, прохлаждается!

Словно в ответ на упрек в окне мелькнули две руки, Владлен, страшно выпучив глаза, захрипел и замахал руками. Похоже, кто-то накинул ему на горло удавку.

Федька словно только этого и ждал. Мигом вскочил, подлетел к Владлену, вырвал у него пистолет и с размаху ударил его по макушке. Тот, кто был за окном, удавку выпустил, и Владлен мешком упал на пол. Злорадно ухмыляясь, Федька навел пистолет на нас.

– Ну вот и моя подмога подоспела.

– Слушай, отпусти ты нас, а? – мирно попросила я. – Что мы тебе сделали-то? Честное слово, сто лет ты нам не нужен. Ты же видел, что мы не с ними.

– Не с ними, да? – приподнял брови Федька. – Ну, не с ними, а с кем? Кому я еще понадобился? Зачем за мной следили?

– Да не следил за тобой никто.

– Ты же была здесь раньше? – продолжая держать нас на мушке, Федька осторожно выглянул в окно и удивленно хмыкнул: похоже, никого не увидел. – Странно. Так зачем тебя сюда занесло, если не за мной?

– Заблудилась.

– А в селе тоже заблудилась? Так заблудилась, что в мой дом залезла?

– Ну знаешь! – возмутилась я. – Твой дом! Видали! Начнем с того, что это дом моего прадеда. А во-вторых, я там не была.

– Да, конечно. Думала, хитрая такая, всех обманула?

– Вообще-то, я думала, что это ты за нами следишь.

– Скажите пожалуйста!

Он снова выглянул в окно и снова никого не увидел. Владлен застонал и пошевелился, Федька пнул его под ребра. В этот момент Светка, о которой я как-то на время забыла, хотя она и сидела вплотную ко мне, снова зашевелилась.

– Эй, ты! Сиди спокойно! – рявкнул Федька, подходя поближе.

Вытащив что-то из-за спины, Светка швырнула это что-то Федьке прямо в лицо. Горлышко разбитой бутылки с острыми зубчатыми краями – пресловутая «розочка»! Придумать что-нибудь глупее было сложно. Федька легко увернулся, и «розочка» зубцами впилась в шею лежащего Владлена. Похоже, стекло перерезало какой-то крупный сосуд: кровь полилась рекой. Меня замутило. Именно в этот момент озверевший Федька и выстрелил.

Светка коротко, по-заячьи вскрикнула, схватилась за грудь и повалилась на меня. Я не удержалась и тоже упала, умудрившись при этом случайно ударить Федьку под коленку. Если б специально! Федька не упал, только покачнулся, и я зажмурилась, потому что поняла, что жить мне осталось не больше пары секунд – если повезет.

Две секунды прошли. И еще две. И еще пять. Ничего не происходило. Я осторожно приоткрыла глаза.

Пистолет валялся у двери, Федька лежал носом в пол, а на его спине сидел какой-то тип, заломив Федькины руки куда-то до лопаток. И откуда он только взялся? Или у меня от страха так дико стучало сердце, что я не слышала шагов? Может быть, это он чуть не задушил Владлена?

Тип повернулся, и я ахнула.

– Привет! – сказал Евгений. – Жива?

– Похоже, я сплю, – тупо констатировала я.

– Да нет, – возразил Евгений, связывая Федьку толстой веревкой, которую он вытащил откуда-то из кармана. – К сожалению.

– Откуда ты взялся?

– Давай попозже поговорим, хорошо?

Он подошел к Владлену, осторожно повернул его, пощупал пульс, покачал головой.

– Что? – хрипло спросила я, пытаясь откашляться.

– Ничего. Точнее, все. Сонную перерезало.

Я особо не удивилась. Крови натекла такая лужа, что человек просто не мог остаться в живых. Если бы она не просачивалась сквозь щели, наверно, залило бы весь пол. Впрочем, рядом со мной крови тоже было достаточно. Светка лежала ничком и не шевелилась.

– Посмотри, что с ней, – скомандовал Евгений.

Я дотронулась до ее плеча, Светка жалобно застонала.

– Жива, – с облегчением вздохнула я.

– Жива-то жива, – нахмурился Евгений. – А дальше что?

В этот момент Светка с кряхтением приподнялась и села, прижимая правую руку к левой ключице. Весь перед ее футболки был в крови.

– Больно, – страдальчески сморщившись, заскулила она. Тут она заметила Евгения, разинула рот и даже о ране словно забыла.

– Вы? – проблеяла она. – Откуда?

– От верблюда! – отрезала я. – Ну-ка, показывай, что у тебя там.

Светка неосторожно пошевелила левой рукой и взвыла, как пожарная сирена. Лежащий на полу Федька злобно выматерился. Евгений слегка пнул его и подошел к нам. Светкины глазки подозрительно заблестели.

Слегка оттянув на Светкиной груди футболку, Евгений разрезал ее ножом, который вытащил из кармана: похоже, у него там был целый склад полезных вещей. Светка пунцово покраснела, как невинная школьница: лифчика на ней не было. Но Евгений даже и не взглянул на ее жалкие прелести. Со знанием дела осмотрел рану и присвистнул:

– Ты, Света, в рубашке родилась. Навылет! И ничего важного не задето. Если не воспалится, то через недельку будешь как новенькая. Надо будет промыть, перевязать и антибиотики попить. Прививку от столбняка давно делали?

– Месяц назад, – не сводя с него восторженных глаз, ответила Светка.

– Ну и отлично.

Оторвав от футболки две длинные полоски, он аккуратно связал их и перевязал Светкино плечо.

– Это временно. Придем в село и обработаем. Ты идти-то сможешь?

Светка неуверенно поднялась на ноги, сделала пару шагов, покачнулась, схватилась за стену.

– Если медленно, то, наверно, смогу, – с томным полувздохом-полустоном ответила она.

Не знаю, может, она рассчитывала пройти десять метров и изобразить обморок – чтобы Евгений тащил ее на руках? Я бы не удивилась.

– А как ты пойдешь, интересно? – фыркнула я. – В одной этой повязочке?

Светка снова покраснела и стыдливо прикрылась ладошками. Вспомнила! А то так и пошла бы топлес. Неужели всерьез думает, что этими обвисшими прыщами можно произвести впечатление?

Хотя погода в последние дни была жаркая, ночью все же было довольно прохладно, поэтому я накинула поверх кофточки с коротким рукавом ветровку от спортивного костюма.

– Надевай! – я бросила ветровку Светке.

– Как? – возмущенно завопила она.

Евгений натянул правый рукав Светке на руку и застегнул молнию, оставив левый рукав свободно болтаться. Светка млела, разве что не мурлыкала. Наверняка решила, что он ради нее, прекрасной, появился. А ради кого, собственно? Ладно, все выясним.

Пока мы возились с ветровкой, сзади раздался какой-то шорох. Я обернулась – Федька елозил по полу, пытаясь перевернуться, словно большой жук.

– Поверните меня! – потребовал он. – Я так задыхаюсь.

Евгений одной рукой легко перевернул его. Светка восторженно вздохнула.

– Что с ним делать будем? – спросила я. – И с... тем?

Евгений задумался.

– Слушай, если мы тебя отпустим, что ты будешь делать? – спросил он Федьку?

– Уйду! – буркнул тот.

– Куда?

– Куда подальше. Пока еще кто-нибудь не нашел. Заберу вещи из дома и уеду. На Канары. Или в Австралию.

– Ни фига себе! – возмутилась Светка. – Как это он так уйдет? Да он меня чуть не убил!

– Между прочим, ты тоже человека убила, – едва сдерживаясь, чтобы не заорать на нее, заметила я. – Вон лежит.

– Я не хотела, – еще сильнее побледнела Светка. – А он специально. Он в меня стрелял.

– Что ты предлагаешь? – пожав плечами, спросил Евгений. – Забрать его с собой и сдать в милицию? Можно, конечно. Только учти, и тебе достанется. Мы, конечно, подтвердим, что это была необходимая оборона. Но, боюсь, если тебя и оправдают, долго не проживешь.

– Почему?

– Да потому что таких вот типов просто так не убьешь. Корпоративная этика.

– Кстати, сейчас же его охранник вернется, или кто он там! – вдруг вспомнила я об Олеге. – Странно, что его до сих пор нет. Этот его куда-то отправил, а сам остался нас стеречь.

– Фиговые дела, – нахмурился Евгений. – Надо сваливать, и побыстрее. Слушай, я тебя сейчас раз...

Договорить он не успел. Каким-то образом развязавшийся самостоятельно Федька бросился на него и сбил с ног. И хотя был он раза в полтора меньше и легче, на его стороне была неожиданность. Евгений никак не ожидал нападения, да еще и сильно ударился затылком. Федька вцепился ему в горло. Евгений легко стряхнул его с себя, но тут Федька схватил нож, который Евгений, разрезав Светкину футболку, положил на лавку. Секунду назад мы со Светкой, вернее, я одна еще могла чем-то помочь, но в растерянности топталась на месте. Теперь любое мое неловкое движение могло дорого обойтись Евгению – Федька держал лезвие у его шеи. Светка больно вцепилась когтями в мою руку.

– Отпусти его! – завопила она. – Ты, придурок! Говно бородатое!

Федька чуть скосил глаза в ее сторону, и в этот момент я увидела валяющийся на полу пистолет. Каким-то образом Евгений выбил его у Федьки в те несколько секунд, когда я уже считала себя мертвой. Между прочим, этот самый пистолет уже столько раз переходил из рук в руки! Сначала он был у Федьки, потом у Владлена, потом снова у Федьки. А теперь до него могла дотянуться я.

Глаза у Федьки были совершенно сумасшедшие. Я поняла, что, если ничего не предпринять, он Евгения убьет. А потом и нас со Светкой.

– Покричи еще! – шепнула я Светке, отчаянно молясь Богу, чтобы она поняла, а не начала глупо переспрашивать, что именно покричать и зачем. Светка поняла.

– Ты, дебил! – надрывалась она. – Отпусти его, говорю тебе. А не то...

– Заткнись, курва! – не выдержал ее визга Федька.

В этот момент я протянула руку и схватила пистолет. Действовать надо было быстро. В жизни никогда не стреляла. Только из игрушечного: у Борьки был маленький такой пистолетик, который стрелял резиновыми шариками. Если с близкого расстояния, то очень больно. Как-то я решила попробовать, случайно выстрелила Лешке в лоб, после чего пистолет исчез. Борька поплакал-поплакал и забыл.

Пистолет оказался неожиданно тяжелым, руки дрожали.

– Стреляй, Оля! – крикнул Евгений.

Я успела только подумать, как бы не попасть в него, и выстрелила.

– Оля, ты его убила, – потрясенно прошептала Светка, снова вцепляясь мне когтями в руку.

– Кого? – так же шепотом спросила я, стряхивая ее руку со своей.

Федька не шевелился, Евгений тоже. Мне показалось, что я застрелила их обоих, в глазах потемнело.

Тут Евгений тяжело перевел дыхание и выбрался из-под Федьки.

– Ворошиловский стрелок, – глухо сказал он. – Прямо белке в глаз. Спасибо.

– Теперь мы квиты, – только и смогла сказать я. К горлу подступил едкий ком, и я бросилась вон из избы.

Обычно в кино тех, кто впервые убил кого-то, долго и художественно рвет. Мне всегда это казалось преувеличением. Если, к примеру, убьешь человека, защищая свою жизнь или жизнь другого, чего так переживать? Ну да, не убий и все такое. Но иначе ведь тебя убили бы. Или еще кого-то. В своих книгах я вынуждена была «убивать» – закон жанра, хотя и не могу сказать, что это мне нравится. Скорее наоборот, совсем не нравится. Но что поделаешь? Во всяком случае, я старалась не плодить трупы в страшных количествах и обычно обходилась без кровавых подробностей. Если читателей это не устраивает, они могут читать что-нибудь другое, где кровь разве что со страниц не капает. Так или иначе, мне всегда казалось, что, если придется защищать себя или кого-то еще, я не дрогну. Или, по крайней мере, не буду потом выворачиваться наизнанку и мучиться ночными кошмарами. Господь будет знать, что я сделала это не ради прихоти. И что же?

Так меня не рвало еще ни разу в жизни. Даже когда я была беременна и все встречные урны на улице были моими. Что творилось в моей голове – передать невозможно. Словно я перешла грань, за которой невозможно жить дальше. Жить так, как раньше.

Когда спазмы утихли, я отошла в сторону, упала на землю и заплакала. Меня трясло, и я никак не могла успокоиться.

– Ну что ты, Оля? – Евгений сел рядом со мной, погладил по спине. Я только плечом дернула. – Ну, не надо так.  Ведь если бы ты не выстрелила...

От мысли, что, если бы я не выстрелила, Федька наверняка убил бы его, стало чуточку легче. А еще я подумала, что Светка, которая тоже только что убила человека, нисколько не переживает. Во всяком случае, по ней не скажешь. Похоже, у нее сейчас только две мысли в голове: о так и не найденном кладе и о том, как соблазнить Евгения. Вон как глазами стреляет и ушами шевелит: что это он там мне такое говорит.

Светка вышла из домика и сидела на ступенечке. Видок у нее был тот еще. Растрепанные волосы, ветровка мешком, джинсы в крови. И ладонь в запекшейся крови – ах да, она же порезала ее, когда пыталась осколком бутылки вскрыть крышку коробки. Впрочем, и я была не лучше. И тоже вся в крови. И своей, и чужой.

– Теперь все стало несколько проще, – Евгений поднялся с земли и протянул мне руку. – Если, конечно, успеем. Ты посиди здесь, не ходи туда больше.

Но я упрямо поплелась за ним в избушку, хотя тошнота по-прежнему плескалась на уровне ушей. Светка, не желая оставлять нас наедине даже в такой неромантической обстановке, тоже зашла вовнутрь.

От запаха крови меня замутило еще больше. Федька лежал на спине и смотрел в потолок единственным оставшимся глазом – тут Евгений не шутил, я действительно попала «белке в глаз».

Первым делом он подобрал с полу нож и обрывки веревки.

– Смотри! – он обращался ко мне, словно Светки тут и вовсе не было. – Он ее о стекло перерезал. Видишь, у него все руки в порезах. Когда я его перевернул, он сел, и давай об осколок тереть, – Евгений показал на торчащий из щели в полу большой осколок бутылки, весь окровавленный. – Сделаем вот так.

Взяв обрывки Светкиной футболки, Евгений тщательно протер горлышко бутылки, затем, придерживая его тряпкой, обмакнул в кровь Владлена и вложил Федьке в правую руку. Потом так же тщательно протер пистолет, оставил на нем отпечатки пальцев Владлена и бросил рядом с ним.

– Все. Теперь выходит, что они друг друга убили. А теперь бегом отсюда.

Мы вышли из дома, и тут Светку словно ужалило. Охнув, она бросилась обратно.

– Что это с ней? – спросил Евгений.

Я только плечами пожала, хотя и догадывалась. И не ошиблась. Когда мы вошли, она ползала по полу, собирая золотые червонцы. Похожа при этом она была на знаменитую жадную обезьяну, собиравшую орехи. Поскольку подбирать монеты она могла только одной рукой, они то и дело падали обратно на пол. Одну подберет – две упадут.

Я подошла, чтобы помочь ей – все равно ведь не уйдет, пока все не подберет. Светка дернулась, наверно, подумала, что я хочу ее ограбить или хотя бы забрать часть себе. И вдруг провалилась сквозь пол. Подгнившая доска не выдержала и подломилась. Вид у Светки при этом был самый что ни на есть комичный: торчит и моргает совиными глазами, одна нога снаружи, другая по самое бедро под полом.

– Оль, там что-то есть, – таинственно прошептала она. – У меня под ногой.

– Крыса дохлая, – пробормотала я, – вот что там есть.

Евгений рывком вытащил ее из дыры, при этом Светка завопила во весь голос – то ли от боли, то ли от удовольствия, не знаю.

– Посмотри, что там! – потребовала она.

Я наклонилась. Между полом и землей было где-то сантиметров сорок. На земле действительно что-то лежало.

– Возьми фонарик, – Евгений протянул мне маленький ручной фонарик, который опять же достал из кармана спортивной куртки.

– Какие-то пакеты, – посветив вниз, сказала я и достала один. Грамм сто белого порошка в запаянном полиэтиленовом пакете. – Слушайте, да это же, наверно, наркотики. Героин или кокаин. Или еще что-нибудь. Вот что они искали. Федька, надо думать, целую партию увел и спрятал. И сам спрятался. Ни фига себе!

– И все? – дрогнувшим голосом спросила Светка. – Больше ничего?

Я легла на пол, сунула в дыру голову, поворошила пакеты – штук двадцать, если не больше. Под ними ничего. Посветила фонариком во все углы – тоже ничего.

– Все.

Я ждала, что сейчас Евгений спросит, а что, собственно, она еще рассчитывала увидеть, и очень хотела посмотреть, как она будет выкручиваться, но он промолчал.

– А вдруг там... – наклонившись, Светка зашипела мне в ухо.

– Да не пошла бы ты! – в конец рассвирепела я. – Полезай сама и ройся, если хочешь. А с меня хватит. Если мало червонцев, забери наркоту. Только вряд ли такиеденьги впрок пойдут.

– Девочки, пошли! – поторопил нас Евгений.

– Странно все-таки, куда тот тип делся? – хмыкнула Светка, когда мы отошли от поляны метров на двести. Шла она вполне уверенно, в обморок падать пока, вроде, не собиралась, хотя рана ее и беспокоила. – Ну, который охранник. Ведь уже часа полтора прошло, как ушел.

Я едва открыла рот, чтобы сказать, что и без него скучно не было, как вдруг откуда-то слева донесся дикий вопль. Кричал мужчина. Мы застыли на месте и уставились друг на друга.

– Пойду посмотрю, – Евгений сделал шаг в сторону, но Светка здоровой рукой уцепилась за его рукав.

– Женечка, миленький, не ходи! – взмолилась она.

Вот так, уже «Женечка» и «миленький». На ты мы перешли вполне органично, странно было б, если бы по-прежнему обращались друг к другу на вы, но «миленький Женечка» – по-моему, это уж чересчур!

– Подождите здесь! – Евгений осторожной отцепил Светку от своего рукава и пошел туда, откуда снова раздался крик.

– Пошли за ним! – Светка не стала ждать моей реакции и двинулась за Евгением, убедившись, что он отошел довольно далеко и не видит нас. Вздохнув глубоко, я тоже повернула в чащу.

Куртка Евгения мелькала где-то далеко впереди, мы осторожно пробирались между деревьями, Светка жалобно пыхтела и стонала.

– Посиди здесь, – предложила я, но она упрямо помотала головой.

Впереди посветлело, деревья стали реже. Земля под ногами начала знакомо подаваться. Похоже, мы опять вышли к болоту. Евгений стоял на месте и что-то кому-то говорил. Потихоньку мы подобрались к нему. Он недовольно обернулся на наши шаги.

– Я же сказал, подождите там! Осторожно!

Последнее относилось к Светке, которая, неловко шагнув, едва не оставила ботинок в жидкой грязи, которая выплеснулась из-под вполне прочной на вид моховой подушки. Метрах в пяти от нас из трясины по пояс торчал Олег – совсем как я несколько дней назад.

– Как его сюда занесло? – удивилась я.

– Сбился с дороги, – прохрипел Олег. – Заблудился. Помогите!

– Я же сказал, стой спокойно! – Евгений выбирал молодое деревце, которое можно было бы согнуть, чтобы вытащить Олега из болота. – Неужели не видно было, что в болото лезешь?

– Не видно!

– Может, не надо его вытаскивать? – тихонько предложила Светка. – А что? Меньше проблем.

– Вот так ты и мне за помощью ходила, – усмехнулась я. – Думаю, и не искала никого. А зачем? Меньше проблем.