Текст книги "Укрощение генерального (СИ)"

Автор книги: Татьяна Романская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Я отталкиваю его, и он, удивленный, натыкается на противоположную стену.

– Алина, – говорит он, пытаясь удержаться на ногах.

Подмигнув, я открываю дверь и оставляю его стоять там со спущенным нижним бельем, спермой на брюках и отвисшей челюстью.

Глава 30

Алина

– Прости, у меня ушла целая вечность на то, чтобы вывести пятно.

Я сажусь обратно за стол, мои глаза смотрят куда угодно, только не на Марка. Я не умею врать, и он может догадаться, что я только что мастурбировала другому мужчине, просто взглянув на мое лицо.

Он улыбается и указывает на мою грудь:

– Оно все еще там.

Ой. Марк, кажется, не замечает моего нервного поведения, или, может быть, он просто думает, что я веду себя странно, взволнованная первым свиданием, потому что наклоняется и, схватив мои руки, целует их. Бедный, ничего не подозревающий Марк понятия не имеет, где они были.

– Не волнуйся, ты все равно самая красивая женщина здесь, с пятном или без него.

– Угу, – заикаюсь я.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – спрашивает он, нежно поглаживая мои руки.

Я заставляю себя улыбнуться.

– Конечно.

Я украдкой бросаю взгляд на другую сторону зала, когда Марк встает.

Денис Соколов, к счастью, еще не вернулся из туалета, вероятно, все еще пытается вывести свое пятно. Костя замечает мой пристальный взгляд и лукаво улыбается в ответ. Он все знает. Должно быть, у меня над головой нарисована стрелка со словом «шлюшка». Я не смогу быть здесь, когда Денис появится снова.

– Подожди, Марк? – Я окликаю его, и он оборачивается. – Давай пойдем в другое место.

Прошло два часа, и я уже сильно напилась. Я не просто слегка навеселе и хихикаю, как пьяная девчонка. Нет. Я пьяна до такой степени, что еле могу шевелить ногами. В течение последнего часа, как мне кажется, мы с Марком вели восхитительно интеллигентную беседу. Хотя я не уверена, что он бы со мной согласился. Марк спрашивает, не хочу ли я зайти к нему выпить чего-нибудь на ночь.

– Почему нет? – Я искоса смотрю на него.

Какая же я шлюха. Два члена за одну ночь – это уже слишком. Ладно. Я просто выпью на ночь, а потом поеду домой на такси. У меня реально кружится голова. Марк как будто не замечает этого, потому что выглядит довольным.

– Я закажу такси.

Полчаса спустя я немного протрезвела, и такси остановилось у огромного дома, где жил Марк.

– Это твой дом? – недоуменно спрашиваю я, разглядывая огромный особняк.

– Да, – небрежно отвечает он.

На мгновение я подумала, что он шутит. Этот дом был размером с дом Никиты, а Никита очень богат. Откуда у врача может быть столько бабок?

– Алина, ты зайдешь?

Внезапно я осознала, что стою в дверном проеме с открытым ртом, в то время как Марк ждет меня с открытой входной дверью.

Внутри дом производил еще большее впечатление, чем снаружи. Каждая деталь была профессионально спроектирована, от радиаторов до мебели. В коридоре висела впечатляющая коллекция произведений искусства, которая, казалось, простиралась во все остальные комнаты. Что я такого сделала, чтобы заслужить это? Я была довольно симпатичной, но этот парень был явно не из моего круга. Если бы я собрала всех парней, с которыми встречалась в своей жизни, и сравнила их внешность, богатство и интеллект, этот парень все равно оказался бы более умным, красивым и состоятельным. За исключением Дениса Соколова, конечно. Я устраиваюсь на его диване. Марк нажимает кнопку, диван откидывается, и мы быстро переходим в горизонтальное положение. Опасно. Он наполняет мой бокал вином, прежде чем я успеваю отказаться. Блин, не уверена, что мне стоит продолжать пить.

– Алина, – говорит он, ставя мой бокал на стол и наклоняясь ко мне. – Можно тебя поцеловать?

Я нервно смеюсь и говорю:

– Я не против.

Один поцелуй не повредит, и я одинокая женщина в конце концов. Денис Соколов не стучится в мою дверь, требуя отношений, так почему бы и нет? Это мой шанс показать ему, на что я способна.

Его язык встречается с моим, и я нежно отвечаю. Поцелуй, который должен был быть идеальным, на деле был каким-то напряженным.

О, блин! У него нереально длинный язык... меня начинает подташнивать. О нет, это нехорошо. Совсем хреново. Я чувствую, как к моему желудку подступают волны тошноты.

– Прости, – говорю я, прикрывая рот рукой. Он слегка хмурит брови, и я добавляю:

– Думаю, мне нужно выйти на минутку.

Я с трудом поднимаюсь с дивана и говорю:

– Конечно, если ты не хочешь, чтобы я…

– Конечно, иди...

Я выбегаю из комнаты и направляюсь по коридору к его роскошной ванной. Не успеваю я закрыть дверь, как накатывает волна тошноты, выплескивающаяся наружу, словно снаряд, и поражающая все поверхности в ванной. Твою мать, рвотные массы повсюду. Желтовато-красное цунами затопило ванную. Рвота у меня в волосах, на рубашке! Ах! На занавеске для душа! И на коврике для душа! В панике я хватаю полотенце. Я пытаюсь протереть занавеску, но пятна только въедаются все глубже. Этот парень задушит меня, когда увидит свою ванную, или, что еще хуже, заставит заплатить за ущерб. Что мне делать? Точка невозврата пройдена. Есть только один логичный план действий. Как можно тише я открываю дверь ванной и крадусь по коридору. Входная дверь всего в нескольких метрах от меня. Шаг за шагом, стараясь не дышать, я продвигаюсь к двери. Я медленно поворачиваю ручку и выскальзываю в ночь. Дверь за мной захлопывается, и я, задыхаясь, бегу по улице, стараясь бежать побыстрее, чтобы он не смог меня найти. Тяжело дыша, я падаю на землю, переводя дыхание. Я не могу поверить в то, что я натворила.

Я совершила преступление и сбежала.

Глава 31

Денис

– Ну что, похмельем страдаешь? – спрашивает Костя, открывая дверь и с ухмылкой поворачивая голову. – Выглядишь хреново, брат.

Я смотрю на него с невозмутимым выражением лица. Неужели никто не считает своим долго стучать, прежде чем войти сюда? Я поспал три часа. У меня такое чувство, что по моей голове кто-то стучит отбойным молотком. Прошлая ночь была ошибкой. Я никогда не пью так много, чтобы на следующий день не быть в состоянии сосредоточиться. Обычно я сбегаю, прежде чем попойка перерастет в разврат в стриптиз-клубе. Но прошлой ночью вся моя сдержанность улетучилась. Кажется, в последнее время я совершаю много глупостей. Так вот на что похож кризис среднего возраста?

Костя игнорирует мой взгляд и заходит, на мой взгляд, слишком веселый после прошлой ночи. Честно говоря, он на пять лет моложе меня, так что похмелье, вероятно, не так сильно сказывается на нем. Я смотрю на кофе в его руке, надеясь, что это для меня.

– Почему ты такой довольный? – рычу я.

– Я был прав, тебе нужен кофе, – сказал он, ставя передо мной на стол эспрессо и банку энергетика.

– Спасибо, – отвечаю я. – Очень кстати.

– Что случилось с моим разумным братом-генеральным директором? Это на тебя не похоже – пить с подчиненными.

Я сухо отвечаю:

– Хотел расположить их к себе.

Он прислонился к стене, все еще ухмыляясь.

– А еще ты расположил к себе ту модель? – Он говорит о брюнетке, которая говорила на пяти языках и рассказывала мне, что она хотела бы сделать со мной на каждом из них.

– Нет, – честно ответил я, – я поехал домой один.

– Такую возможность упустил! – говорит он. – Этот мужик, Петр Иванович, придурошный, как будто первый раз из дома вышел. Где он в итоге закончил вечер? После закрытия стриптиз-клуба он пытался пойти в другой бар, в какую-то забегаловку.

– Да хоть в сточной канаве, мне пофигу, – фыркнул я. – Петр Иванович – придурок, он глотал шампанское бутылками, потому что оно за счет компании. Надо будет вычесть стоимость из его зарплаты.

– Уволим его скоро, – пожимает плечами Костя. – Мы еще и сестру Никиты встретили, если ты помнишь.

Он пристально смотрит на меня.

– Ты знал, что она работала здесь до того, как мы их купили?

– Конечно, знал. Я и позаботился о ней, нашел ей место. Она пока не приняла мое предложение. Но примет, – отвечаю я.

Он наклоняет голову, на его губах играет ухмылка.

– То, что было между вами прошлой ночью, входит в твое предложение, да?

– Что ты имеешь в виду?

Он поднимает руки.

– Ничего-ничего, – саркастично отвечает брат. – Просто хочу знать, что между вами происходит, может расскажешь?

– Было пару, – я запинаюсь, подыскивая нужные слова, – инцидентов.

– Инцидентов?

Я тяжело вздыхаю.

– Однажды вечером она ворвалась в мой кабинет, когда я, э-э, собирался расслабиться...

Костя хмурится в замешательстве, затем его глаза расширяются.

– Она застукала тебя, за дрочкой??? – Он запрокидывает голову, издавая недоверчивый смешок. – Да, блять, скажи, что ты шутишь!

– Я думал, дверь заперта. А у моих сотрудников обычно не хватает наглости врываться в мой кабинет без разрешения. – У меня сжимается сердце. – Это еще не самое худшее. Когда она зашла, я дрочил на видео с ней.

Он смотрит на меня, не мигая.

– Блять, братан. Это самая идиотская вещь, которую я когда-либо слышал. На нас подадут в суд?

Я откидываюсь на спинку кожаного кресла.

– Этот вопрос я сам улажу.

Его губы кривятся в ухмылке.

– Она предложила тебе свою помощь?

Я смотрю на него, как на дебила.

– Нет. Она не участвовала, но и не ушла. Она стояла там... и смотрела.

У него отвисает челюсть.

– Ты продолжал дрочить?

Я вздрагиваю.

– Это было не то, что я мог остановить.

– Блять, Дэн, у меня нет других слов!

Он разражается истерическим смехом, и я жду, когда приступ закончится. Да, очень смешно.

– А еще говорят, что я безрассудный. Это очень распространенный сценарий порнухи. Большой плохой начальник соблазняет молодую сотрудницу. Ты занимался с ней сексом в офисе?

– Нет. Но я все-таки кончил у нее на глазах, – я невесело усмехнулся

– Ей понравилось? – Костя ржет.

– Похоже на то, потому что в ту ночь я пришел к ней домой, чтобы извиниться, и слово за слово, и мы зашли слишком далеко… – Я не хочу делиться подробностями.

– Ты трахнул ее? – Он ухмыляется. – Я так и знал. Прошлой ночью я почувствовал сексуальное напряжение между вами двумя.

– Нет, – быстро отвечаю я. – Она странная. Она ненавидит меня, но хочет. Я почти трахнул ее в ее квартире, потом она передумала и выгнала меня. Эта драма невыносима.

Он хлопает себя по лбу.

– Вам двоим нужно заняться сексом и дело с концом.

– Я не могу просто переспать с ней. – Слишком многое поставлено на карту. Возможно, я уже разрушил свою самую близкую дружбу. Я содрогаюсь при мысли о том, что могу потерять своего лучшего друга, Костян.

– Никита точно взбесится. У него есть одно правило для друзей – держаться подальше от его сестер.

– Не в моих правилах спать с сотрудницами обычно. Но, черт возьми, она очень горячая. У меня член стоит постоянно, когда вспоминаю о ней.

– Эх, жалко, что ты добрался до нее первым. Мы с Никитой не друзья, так что я с радостью трахнул бы ее, – говорит он, одаривая меня дьявольской ухмылкой.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

– Даже не думай, понял?

Он наклоняется вперед и кладет локти на стол.

– Надо же, на этот раз у тебя похоже реальные чувства. Что случилось прошлой ночью? – спрашивает он. – Ты ушел в туалет и исчез на несколько часов.

Я откидываюсь назад и отвечаю:

– Мне пришлось ехать в химчистку, чистить брюки.

Его брови взлетают вверх:

– Вы трахались в туалете???

Я не отвечаю ему.

– Это просто физическое влечение? – Он изучает меня. – Или ты хочешь с ней отношений?

Я провожу руками по волосам, раздраженный вопросом.

– Это просто влечение. Она слишком молода и импульсивна. Мы не подходим друг другу.

– Тогда держи дистанцию, – он закатывает глаза. – Есть миллион других красивых молодых девушек, которые были бы счастливы сделать тебе одолжение. Не создавай нам проблем. Ты не можешь переспать с Алиной без последствий.

– Да я сам это знаю! – огрызаюсь я. – Я пытался контролировать свои чувства с тех пор, как она пьяная залезла на меня, когда училась в универе. Теперь я каждый день вижу, как она дразнит меня в офисе.

– По крайней мере, в офисе «Юнилекс» вы будете разделены этажами.

– Надеюсь, к тому времени она успокоится и примет мое предложение.

Я смотрю в окно.

– Он поймет, Костя. Никита уже начинает задавать вопросы о том, что происходит.

Он кивает:

– Будет катастрофа, братан. Уходи, пока не разбил ей сердце.

У меня неприятности.

Глава 32

Алина

Говорят, что с возрастом похмелье усиливается. Люди за сорок часто жалуются на это, а мы, молодежь, смеемся. Конечно, я думала, что со мной такого не случится. Но потом я обнаружила, что это в сто раз хуже того, на что жаловались сорокалетние люди. Я проснулась и не чувствую своих ног. Мне показалось, что кто-то сидит на них в изножье моей кровати. Я опустила глаза и попыталась пошевелить пальцами ног, но потом поняла, что на мне все еще были туфли, надетые накануне вечером, и они свисали с края кровати. Я пошевелила ими и почувствовала, как миллион булавок и иголочек покалывают мои ступни. Мне казалось, что мой мозг растворился, а на его месте лежал камень, который был слишком велик для моего черепа. Слава богу, я взяла на сегодня выходной, иначе мне пришлось бы сказать, что я заболела, и все бы поняли, что это из-за похмелья. Я крепко зажмурилась, но стук в голове продолжается.

Воспоминания о выпитом переполняют мой разум, как в плохом фильме ужасов. Они расположены не в том порядке, и я не могу связать все сцены воедино. Меня действительно вырвало в чьей-то ванной, а потом я убежала? Это что за вандализм? Может ли Марк подать на меня в суд? У меня параноидальная стадия похмелья. Меня все еще мучают тошнота, угрызения совести и голод. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть в зеркало. В уголке рта засохшая слюна. Тушь все еще осталась на одном глазу, но на другом ее нет. Я похожа на грустного клоуна. В квартире тихо. Никто не придет мне на помощь. Оля сегодня не работает, так где же она?

Я проверяю свои сообщения и вижу множество пропущенных звонков. Два пропущенных звонка от Денис Соколова, один в одиннадцать и еще один ближе к полуночи, за которыми последовали два сообщения от него, в которых он спрашивал, где я, и просил меня перестать валять дурака. Также есть сообщение от Никиты, в котором он спрашивает, все ли у меня в порядке.

Алина, ты где? Денис сказал, что видел тебя пьяной ночью с незнакомцем!

Этот козлина донес на меня. Только Никитиных вопросов мне сейчас не хватало.

Я дома, со мной все отлично, Ник, это было просто свидание. Перестань волноваться!

Я не отвечаю на сообщения Дениса. Мое местонахождение его не касается. Он может уточнить его у Никиты, если его это так беспокоит. Внезапно у меня в животе начинает тревожно крутить. О-о-о. Мои внутренности скручиваются в болезненные узлы, как будто кто-то сжимает их, как промокшее полотенце, пытаясь выжать воду. Я вскакиваю с кровати и мчусь в ванную как раз вовремя.

Шесть часов спустя Оля, Паша и я сидим в кафешке недалеко от нашего дома.

– Это плохо, не поймите меня неправильно, но смешно, – говорит Оля, потягивая свой молочный коктейль.

– Он бы все равно переспал с тобой, если бы ты осталась, – добавляет Паша, жуя с открытым ртом. – Чтобы отбить у нас желание трахаться, нужно больше, чем рвота или сопли.

Я морщу нос.

– Ты знаешь, у меня почему-то не было настроения заниматься сексом с тошнотой и рвотой.

– Я бы просто не стал тебя целовать, – пожимает он плечами. – Но в остальном все в порядке

Оля фыркает:

– Типичный мужик. Им все равно, они могут и не целоваться! Лишь бы вагина была доступна.

– А твоя всегда доступна, да, Оль? – поддразнивает он, и она бросает в него салфеткой.

– Так что же случилось сегодня на работе, Паш? – спрашиваю я, как бы невзначай меняя тему.

Он закатывает глаза.

– Ты имеешь в виду, что случилось у Дениса Соколова? Нет смысла делать вид, что тебе интересно что-то другое.

– Ну и? – говорю я.

– Ну, ты не одна страдаешь с похмелья. Сегодня утром шеф выглядел довольно уставшим, – говорит он, отправляя в рот картошку. – Я слышал, Петра Ивановича вообще вырвало в туалете на работе.

– Меня стошнит, если ты будешь продолжать есть с открытым ртом, – огрызаюсь я.

– Если ты хочешь, чтобы я был твоим шпионом, – продолжает он. – Тебе придется принимать меня таким, какой я есть.

– Выкладывай, – говорю я, морщась.

– По-видимому, прошлой ночью Соколов пользовался вниманием у многих женщин, не только у тебя. К нему клеилась какая-то модель и вроде как он ушел домой вместе с ней. Но это по слухам.

Я снова борюсь с позывами к рвоте. Только я начинаю радоваться, что у нас может что-то получится, когда Денис смотрит мне в глаза так, словно я самый важный человек в мире. Как я сразу слышу, что он флиртует с первой встречной. Вот и все. Больше никаких колебаний, никаких фантазий и, конечно, никаких планов на будущее с ним. Я должна двигаться дальше.

Глава 33

Алина

Суббота. Я жду маму и Марину у метро.

После насыщенного дня мама объявила, что хочет заехать ко мне домой и выпить чашечку чая. Я понимаю, что она задумала. Ей любопытно, и она хочет осмотреть мою квартиру, чтобы убедиться, насколько там чисто.

Мы заходим в квартиру.

– Всем привет, – неуверенно крикнула я через дверь, чтобы предупредить о нашем присутствии.

Никто не ответил, отлично!

– Аня спит, поэтому не шумите.

– До сих пор спит? – губы мамы сжались в тонкую линию. – Покажи нам свою комнату тогда.

– Почему бы вам не присесть, а я заварю вам чайку?

Я проводила маму в гостиную, когда я уйду на кухню, она наверняка будет досконально изучать пространство на предмет всякого, по ее мнению, дурного. К счастью, я не забыла спрятать книгу Оли «101 Потрясающая сексуальная игра».

Мама с отвращением смотрит на наш диван и склоняется над ним, как будто боится что-то подхватить. Я возвращаюсь с тремя чашками чая и миской с конфетами в руках.

– Тут тебе пришли письма.

Она роется в своей сумке, повсюду разлетаются носовые платки и салфетки, когда она протягивает мне пачку писем. Я до сих пор получаю письма на адрес матери, потому что прописана у нее. Я смотрю на маму.

– Они все открыты? – спросила я.

– Да. – Она пожимает плечами, как будто не сделала ничего плохого.

– Зачем ты читаешь чужую почту, мам? – огрызаюсь я.

– Кто-то должен читать твои письма, поскольку ты, очевидно, не в состоянии.

Блять! Она пробыла в доме всего пять минут, а моя кровь уже кипит.

– Марин, что ты делаешь? – спрашиваю я.

Марина ерзает на диване, как будто там водятся насекомые. Не удивлюсь, если это на самом деле так.

– Какой-то диван у вас неудобный, – жалуется она, засовывая руку под подушку. – Подождите, я что-то нашла. Что это???!!!

Мое сердце ухает в пятки, когда она машет открыткой, купленной Аней в Амстердаме, на которой изображен черный член.

У Марины отвисает челюсть. Я выхватываю открытку у нее из рук, прежде чем она успевает помахать ей перед маминым лицом. К счастью, мама слишком поглощена пятнами на ковре, чтобы заметить это. Она поднимает взгляд, не упуская ни одной детали.

– А это что такое?

– Это Оля тут всякую фигню разбросала.

Я как можно спокойнее подхожу к комнате Оли и забрасываю открытку внутрь.

– Расскажи, как твои дела, Марин? – Я снова пытаюсь сменить тему.

Она пожимает плечами.

– Все хорошо, ничего особенного .

Лицо мамы бледнеет.

– Я сейчас расскажу тебе, как у нее дела. Ее отчислили из университета!

– Как так???

Я смотрю на Марину, которая небрежно листает журнал, который нашла на столике.

Она учится на последнем курсе, и до диплома осталось всего шесть месяцев.

– Эта юная леди опозорила всю семью, – говорит мама, прикрывая рот рукой и оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто из моих соседей ее не слышит.

Марина вздыхает, отрываясь от журнала.

– Ой, да ладно, восстановлюсь и закончу в следующем году. Зачем вообще мне нужен этот диплом, сейчас другие времена!

– Так нельзя, Марин, – говорю я тоном заботливой старшей сестры. – Без образования тебе трудно будет найти хорошую работу.

Она смотрит на меня с отсутствующим выражением лица.

– Зачем мне работать?

– Никита дает тебе деньги? – Я смотрю на нее с отвращением. – Так вот почему ты можешь позволить себе ходить по дорогим магазинам!

Мама прерывает нас.

– Хватит спорить, пожалуйста. Я уже выпила достаточно этого чая. Пойдем посмотрим твою комнату.

– Хорошо, – говорю я, поставив свой чай и проводив их в свою комнату.

К счастью, кровать была застелена, а белье убрано.

– Тут не помешало бы прибраться и проветрить, – сказала мама, принюхиваясь, пока Марина разбирала мою косметику.

– А этот ковер – когда его в последний раз пылесосили? – спросила она, наклоняясь, чтобы рассмотреть поближе. – Я бы сказала, что несколько недель назад. Что это? – она подняла закатившуюся под кровать конфету, к которой прилипли волоски и другие липкие кусочки с ковра.

– Ты принимаешь наркотики???

Я ошеломленно уставилась на нее.

– Это конфета, мам!

– Конфета?! – крикнула она, сузив глаза.

Марина рассмеялась у нее за спиной и получила подзатыльник.

– Это просто мятный леденец, дыхание освежает, – медленно произнесла я.

– Мятный, да? Так, дашь мне попробовать?

Я смотрю на кусочек карамельки с волосами моими, Лешиными и, вероятно, тех, кто жил в комнате до меня, и говорю

– Я бы не советовала этого делать.

Она облизывает леденец, ожидая, что я остановлю ее. На ее лице гнев сменяется удивлением, а затем отвращением, когда до нее доходит. Она начинает вытаскивать волоски изо рта.

– О, так это просто леденец.

Я закатываю глаза.

– Вот видишь? А теперь, давайте уже, закончим этот обыск?

Час спустя мы уже гуляем по городу и магазинам. Я уже устала от своей семьи и не горю желанием идти в гости к Никите. Почему я намеренно ставлю себя в ситуацию, когда я буду находиться в одной комнате со своей матерью, сестрой, которая разбалтывает мои секреты, и парнем, которому я дрочила в туалете, и который, по счастливой случайности, является моим начальником?