Текст книги "Укрощение генерального (СИ)"
Автор книги: Татьяна Романская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Глава 5
Алина
Тусовки Никиты славятся своей атмосферой. Эта не стала исключением. На мероприятии собрались красивые люди в модной брендовой одежде, которые потягивают изысканные коктейли и обсуждают свое богатство и успех.
Как примерный сын, Никита всегда приглашает мою маму на свои дни рождения. Это одновременно и мило, и трогательно. Он не хочет, чтобы она чувствовала себя обделенной. Ему было нелегко с тех пор, как наш отец бросил нас, ушел к другой женщине и оставил нас с большими долгами. У мамы было разбито сердце, и по сей день мы не можем говорить о предателе в ее присутствии. У нас были случайные контакты с отцом, иногда это были поздравительные сообщения на день рождения, пьяные телефонные звонки или, как в случае с Никитой, просьба занять денег, которые он никогда не вернет.
Я смотрю в угол бара и вижу настоящую бурю унижения. Никита, Денис, их друг Максим и привлекательная блондинка разговаривают с моей матерью. На маме надето что-то, что подошло бы для свадьбы в стиле 90-х годов. Пышная прическа, большие накладки на плечах и яркий макияж. Денис слушает, не обращая внимания на женщин, которые кружат вокруг него и из кожи вон лезут, чтобы привлечь его внимание. Мудак. Такой сексуальный, красивый, но все равно мудак. При росте почти два метра, он выше и шире в плечах, чем кто-либо другой в комнате. Густые светлые волосы, мужественный квадратный подбородок и полные, сочные губы. Какие у меня были шансы?
Оля заметно сникает рядом со мной. Как мы, женщины, можем функционировать, когда здесь такой праздник тестостерона?
– Я определенно хотела бы оказаться с ними…
– Не могла бы ты, пожалуйста, не включать моего брата в свои пошлые фантазии? – я прищуриваюсь, глядя на нее.
– Алина! Сюда!
– Нет! – восклицаю я, оборачиваясь на голос.
Моя мама заметила нас и отчаянно машет, подзывая к себе. Никита улыбается мне и тоже зовет нас, я слегка машу в ответ. Я встречаюсь взглядом с Денисом, который внезапно прерывает разговор с Максимом. О, Боже, эти глаза! У меня внутри все переворачивается. Серые, проницательные глаза, кажется, впиваются в меня, изучая мою фигуру, прежде чем вернуться к моему лицу. Он хмурит брови, как будто даже мой вид вызывает у него отвращение. Откуда у него эта способность заставлять меня чувствовать себя чмошницей?
– Алина! – кричит моя мама, дико размахивая руками. Несколько человек оборачиваются, чтобы посмотреть на нее в замешательстве.
– Иду! – Я открываю рот в ответ, гадая, что делает эта женщина.
Ее хорошо видно, но она вызывает огромный переполох.
– Пойдем подойдем, – бормочу я Оле, которой не нужно приглашение, чтобы присоединиться ко мне.
– Всем привет! – я натянуто улыбаюсь всем, подхожу, чтобы поцеловать Никиту. – С днем рождения, братишка!
Он заключает меня в объятия.
– Привет, мам, – приветствую я ее. Она наклоняется, чтобы поцеловать меня в обе щеки. Максим, самый очаровательный из друзей Никиты, заключает меня в крепкие объятия.
– Малышка Алинка, всегда рад тебя видеть!
Никита подталкивает его локтем, а Максим одаривает меня улыбкой, способной растопить мое сердце.
– Веди себя прилично, Макс. Она моя сестра.
Я искоса смотрю на Дениса и замечаю, что он настороженно наблюдает за мной, как будто я могу быть заразной. Воспоминания нахлынули на меня.
– Денис, – шепчу я.
– Алина, – отвечает он своим низким голосом.
Он колеблется, прикидывая, стоит ли ему обнять меня. Этот голос. Почему он заставляет меня думать о страсти? Мое имя, произнесенное им, вызывает у меня мурашки по спине. Я ненавижу тот эффект, который он на меня производит. Должно быть, у меня какое-то расстройство. Синдром возбуждения, при котором меня интересуют только те мужчины, которые не обращают на меня внимания. Я прижимаюсь к нему всем телом... Прекрати это!
– Это Оля, но вы уже почти все с ней знакомы – говорю я, оборачиваюсь и вижу, что она улыбается и приплясывает, как обычно, когда нервничает.
– Привет, – говорит она высоким голосом. Никита прочищает горло и многозначительно смотрит на Дениса, который взволнованно проводит рукой по волосам.
– Алина, Оля, это Соня, – говорит Никита, кладя руку на спину белокурой красавицы.
У нее длинные прямые светлые волосы и очень стройная фигура, к ее груди словно прилипли два огромных мяча, как раз такие сиськи, какие нравятся моему брату.
– Привет, Соня, – улыбаюсь я. – Меня зовут Алина. Приятно познакомиться!
Соня наклоняется, чтобы обнять меня.
– Я не люблю много говорить об этом, но я самый молодой адвокат в Москве, – гордо заявляет она, явно фанатка своей работы. – Я специализируюсь на защите прав уязвимых групп населения, таких как дети и беженцы.
– Это здорово, Сонечка! – говорит мама. Мне не терпится узнать побольше о твоей работе.
– А чем ты занимаешься, Алина? – продолжает Соня.
– Я специалист по ИТ– поддержке.
Мои губы растягиваются в постоянной фальшивой улыбке, я знаю, что она спрашивает только из вежливости.
– Это замечательно!
Она хлопает в ладоши, как будто я только что сообщила, что я кардиохирург.
– Как давно вы с Никитой встречаетесь? – я вежливо спрашиваю Соню.
Мне не нравится эта девушка, поэтому я надеюсь, что это ненадолго. Отношения девушек с Никитой никогда не длятся долго. Думаю, мне придется быть милой самое большее три месяца.
– О, нет! – она смеется, – Вот этот красавчик – мой!
Она тычет Дениса в ребра. Он неловко переминается с ноги на ногу, глубоко засунув руки в карманы. Во время разговора он хранил молчание. Мой желудок сжимается, и я заставляю себя улыбнуться.
Итак, это типаж Дениса. Моя полная противоположность – блондинка, очень успешная и женственная.
– А где Леша? – спрашивает Никита.
Мама встревает
– У Алины и Леши проблемы. Возможно, она скоро снова будет свободна.
Я в ужасе смотрю на маму, пока мужчины бормочут свои извинения.
– Мама!
Соня мурлычет, поглаживая Дениса по руке
– Бедняжка. Мальчики, вы знаете каких-нибудь приятных друзей для Алины?
Денис отвечает с излишней горячностью
– Нет!
Я бросаю на него взгляд, встречаясь с его мрачными глазами. Неужели я уже недостаточно хороша для его друзей?
Оля перебивает.
– До Леши Алина встречалась со многими мужчинами. У нее нет проблем с тем, чтобы познакомиться с кем-то самостоятельно.
Никита отплевывается от своего напитка. Густой румянец разливается по моим щекам, достигая ушей.
– Только через мой труп Алина пойдет на свидание с кем-нибудь из твоих грязных дружков, Дэн! – Никита смеется.
Мы все слышим твердость в его голосе.
– Что ж, мне нравился Лешка, – печально вставляет мама. – Тебе бы пора перестать менять парней как перчатки.
Я закатываю глаза.
– Мам, может ты сама будешь с ним встречаться?
Они все смеются.
– Как дела на работе, сестренка? – Никита подталкивает меня локтем. – Тебе повысили зарплату, как ты хотела?
Пока они слушают, я испытываю искушение солгать.
– Нет, – отвечаю я со вздохом. – С моим начальником трудно договориться.
– Не волнуйся, Алина, – говорит Соня, положив руку на мою. – Если тебе когда-нибудь понадобится совет по продвижению в карьере, пожалуйста, дай мне знать. Я буду рада помочь.
– Спасибо, Соня, – ответила я. – Это очень мило с твоей стороны.
Внезапно я подняла глаза и увидела, что Денис хмуро смотрит на меня.
– Вот девушка, которая блюет дальше, чем видит, – услышала я чей-то громкий голос у себя за спиной. О нет! У Сони от удивления отвисла челюсть. Я быстро схватила за руку Олю и одарила их своей самой яркой улыбкой.
– Извините, мы закажем выпить.
Глава 6
Я на час ухожу от мамы и Дениса, прячась с Олей среди группы инвестиционных банкиров. Мы пробуем все самые экзотические коктейли в баре, к удовольствию наших друзей-финансистов.
Никита был прав: у него много странных друзей. Банкиры – не самые мои любимые люди, но они помогают мне обрести уверенность в себе после пассивно-агрессивной Сони.
– Ты будешь петь, Алина, – объявляет мама, подходя ко мне. – Прошу прощения, джентльмены.
Я поворачиваюсь и вижу, как она проталкивается сквозь толпу банкиров. Никита следует за ней с озорным блеском в глазах.
– Что? Нет! – протестую я. – Сейчас не время и не место для моего выступления
– Это традиция, сестренка, – улыбается Никита. – Я уже договорился.
Мои глаза расширяются.
– Никита! Нахера ты так делаешь?
Мама прикрикивает.
– Не выражайся, Алина. Перестань драматизировать. У тебя прекрасный голос, и именно поэтому я прихожу на эти мероприятия.
Умоляюще глядя на Никиту, я сжимаю руки.
– Если я тебе хоть немного не безразлична, пожалуйста, прекрати это.
Он пожимает плечами, как будто не контролирует ситуацию. Кажется, он не имеет никакого отношения к этой идее, но он ведь договаривался о моем выступлении с музыкантами. Я ударяю его в грудь.
– Эй! – он потирает то место, куда я его ударила. – Я обожаю твой голос! Кроме того, я бы не смог жить с мамиными придирками, если бы этого не сделал.
– Боже мой, за что мне это все?
Он приподнимает бровь.
– Перестань драматизировать.
– Алина? – говорит мама.
– Да что? – Я оборачиваюсь и свирепо смотрю на нее. – Хорошо. Я спою одну песню.
Она поджимает губы.
– Может, ты наденешь лифчик, прежде чем выйдешь на сцену?
– Щас, ага, – рычу я и срываюсь с места, натыкаясь прямо на Дениса.
На его лице мелькает удивление, когда он отходит в сторону.
– Удачи, – говорит он своим низким, бархатистым голосом.
Голос, от которого у меня перехватывает дыхание. Я хмыкаю и иду к сцене.
Когда я поднимаюсь на сцену, румянец заливает мои щеки до ушей.
Я беру микрофон, у меня внутри все сжимается от волнения. С тех пор как мне исполнилось восемь лет, мама заставляла меня петь на всех семейных посиделках без исключения. Я была настоящей звездой в нашей семье, но эта публика совсем другая. Зрители постарше, как правило, одобрительно постукивают пальцами ног. Но не банкиры и юристы. Этой публике труднее угодить.
Собравшимся, похоже, не по себе из-за отсутствия клубной музыки. Я прочищаю горло и говорю в микрофон своим самым сильным сценическим голосом
– Извините, ребята, моя мама заставляет меня это делать! Мой брат оплачивает все ваши напитки, а я ожидаю, что вы будете благосклонны ко мне. Я обещаю, что спою для вас только одну песню. Но, пожалуйста, не кричите «Ура», потому что тогда моя мама попросит меня спеть еще раз!
В толпе раздается смех и одобрительные возгласы.
Теперь они жалеют меня и не прогонят со сцены. Или, может быть, фраза о том, что брат платит за все сегодня, сыграла свою роль.
Я тихо начинаю петь. Песня довольно веселая. У нее быстрый темп, и толпа танцует в ответ.
Я делаю глубокий вдох и начинаю петь громче. Публика отвечает одобрительными возгласами и свистом. Я сделала это. Модный клуб Москвы превращается в мой сольный концерт.
Я сильно волнуюсь, но когда пою, растворяюсь в музыке. Получив первый положительный отклик от публики, я испытываю прилив адреналина и зажигаю на сцене.
К концу я вымотана, и мои черные джинсы липнут к телу от пота.
– Спасибо, ребята, – говорю я, слегка помахав рукой в знак того, что я закончила.
Раздаются аплодисменты и одобрительные возгласы, но голос из толпы просит еще одну песню. Я улыбаюсь и качаю головой, но крики продолжаются, становясь все громче по мере того, как разносятся по залу.
Музыкант на краю сцены ободряюще поднимает брови.
– Еще одну? – он произносит одними губами.
Я оглядываю толпу. Денис Соколов смотрит на меня без улыбки. За последние десять лет я привыкла к его пристальному взгляду. Что такого есть в этом мужчине, что заставляет меня чувствовать себя так неуютно?
– Хорошо, еще одну, – говорю я в микрофон.
Следующая песня, которую я исполняю, – это одна из моих собственных композиций. Для меня было бы чересчур рассказывать публике, что эту песню написала я сама. Они могут думать, что это перепевка, если хотят.
Музыка для меня просто хобби. Я думаю, что мои песни довольно хороши, но, конечно, я предвзята, как и мои друзья и семья. Даже Аня снисходительна ко мне, когда дело доходит до моих собственных творений.
Закрыв глаза, я начинаю петь. Я бы не хотела, чтобы люди расходились, если я начну свое выступление. Я наделена хорошим вокальным диапазоном, который я могу продемонстрировать в этой песне. Я пою последний куплет глубоким и хрипловатым голосом, затем открываю глаза и смотрю вниз. Первый человек, с которым я встречаюсь взглядом, – Денис. Он стоит неподвижно, засунув руки в карманы, словно ему неудобно. Его мрачный взгляд заставляет меня запнуться на последней строчке. Я молча проклинаю его за то, что он контролирует мой голос. Толпа приветствует меня, и я слышу, как кто-то выкрикивает мое имя. Наверное, моя мама.
Я оглядываю комнату и вижу, как Оля разевает рот и прижимает руки к груди. Она моя самая большая поклонница. Никита улыбается мне, а мама выглядит довольной, несмотря на отсутствие подходящего лифчика.
В своих пропотевших джинсах я ухожу со сцены, помахав рукой.
Денис Соколов с его жесткой квадратной челюстью пусть идет лесом! Когда я иду сквозь толпу, люди хлопают меня по спине, как будто я знаменитость.
– Это было так круто, Алина! – Оля бросается ко мне, чтобы обнять.
Сильные руки отрывают меня от земли, и, подняв глаза, я вижу улыбающегося мне Максима.
– Алина, что ты с нами сделала? Ты всех тут просто покорила своим пением!
Я закатываю глаза, но наслаждаюсь похвалой. А Оля права, Максим симпатичный.
– Это было интересно, – говорит Соня, поджав губы.
Словно отмечая свою территорию, она одной рукой обнимает Дениса за талию, а другой прижимает его к груди. Я понимаю ее, женщины бывают собственницами.
– Я полагаю, ты поешь только чужие песни?
– Вторая песня была ее собственной, – ответил низкий, сухой голос, прежде чем я успела заговорить, и я удивленно посмотрела на него.
Откуда Денис Соколов это узнал?
– Вообще-то, да, это моя собственная песня.
Пьяный мужчина толкнул меня сзади, крича
– Анну Асти, спой Асти!
– Я не исполняю попсовые песни, тем более Асти, – огрызнулась я, отодвигаясь от него.
– Давай про царицу! – он снова требует. – Давай, у тебя явно талант!
У меня от удивления открывается рот.
– Пошел нахер отсюда, – рычит Никита позади меня. – Это кто вообще? – бормочет он Денису.
Парень продолжает, не замечая гнева Никиты. Люди начинают пялиться на него.
Никита делает шаг вперед.
– Если ты еще раз будешь так разговаривать с моей сестрой, получишь пиздюлей. Я не знаю, кто ты, но вали отсюда!
Я улыбаюсь. Иногда здорово иметь старшего брата, который всегда готов защитить.
Глава 7
Денис
Мне нужно успокоиться. Я допиваю вискарь до дна одним махом. Мои руки сжимают стакан так сильно, что я могу его разбить. Мне нужно было что-то, что могло бы разрядить обстановку.
В темноте своего кабинета я дважды подрочил. Как глупо. Обычно я так не заканчиваю тусовки у Никиты. Интересно, что она сейчас делает? Ушла ли она с кем-нибудь домой? Вокруг было много богатых мужчин, которые не отказались бы от этого. Она сейчас занимается сексом с одним из них? Какой-то музыкант, похоже, заинтересовался ею.
Мой член пульсировал с тех пор, как я заметил, что на ней не было лифчика. То, как выглядела ее спина, тонкие очертания груди под прозрачным топом... какой у меня был шанс?
Мои глаза закрываются, когда я вспоминаю очертания ее грудей, когда она пела. Джинсы так обтягивали ее задницу... Эти губы... эти полные, сексуальные губы, которые я мог только вообразить. Я не мог не пялиться на нее, когда она пела. Я представлял, как ее губы обхватывают мой член, поглощая меня. Мой член дернулся, когда я представлял, как она стоит передо мной на коленях, глядя на меня снизу-вверх, когда я входил в ее горло. На сцене она была так уверена в себе и держала все под контролем, что я чуть не кончил прямо там. Я не понимал, почему Никита, будучи таким заботливым братом, поощрял ее выступления на этих тусовках. Уверен, я был не единственным, кто держал руки в карманах. Она очаровала всех, кто пускал слюни, как дураки. Она из тех девушек, которые могут заставить мужчину упасть на колени и умолять о ней. Я был просто еще одним парнем в зале, испытывающим вожделение к девушке помоложе. Теперь я стал стереотипным мужиком. Вот что происходит после сорока. Если бы Никита знал, он бы мне втащил. Это зуд, который я не могу унять. Никита много раз предупреждал меня, чтобы я не смел даже думать о его сестре.
Дружба закончилась бы, если бы я начал приставать к его младшей сестре. Это неудивительно, ведь он хорошо меня знает. После нескольких ночей страсти она ушла бы из моей жизни, и я потерял бы одного из своих лучших друзей.
Я не могу понять, почему она так сильно меня беспокоит? Да, она красивая, но у меня есть и другие варианты. Может быть, это потому, что она смотрит на меня с такой ненавистью, что нет сомнений, как сильно она меня презирает. Может быть, это потому, что она одна из немногих женщин в моем окружении, к которым я не могу прикоснуться?
Ее мать снимала ее сегодня вечером. Мне нужно раздобыть это видео. Как я получу его от Никиты, чтобы это не выглядело подозрительно? Я ухмыляюсь при мысли о том, чтобы попросить у их матери видео с записью ее выступления, чтобы добавить его в свою коллекцию.
Мои плечи сжимаются все сильнее. К этому времени у меня уже должен был быть план. Работать под моим началом – это не вариант. Я предложу ей смехотворную зарплату и она уволится.
Я готовлюсь выкупить крупную фирму, а меня больше всего беспокоит то, что младшая сестра моего ближайшего друга, которую я хотел бы трахнуть, будет работать на меня. Завтра утром я позвоню Никите и объясню свою ситуацию. Он бизнесмен, он поймет мои доводы. Будем надеяться, что он не поймет моих истинных желаний.
Глава 8
Алина
Сегодня в офисе царит странная атмосфера. Сегодня утро понедельника, и все должны чувствовать себя усталыми и подавленными. Никто не должен выглядеть счастливым. И уж точно они не должны обмениваться любезностями друг с другом, словно мы в какой-то параллельной вселенной.
Ксюша, которая обычно сидит на ресепшен, сидит там с густым макияжем в стиле смоки на лице и одета так, словно собирается выйти на подиум. Должно быть, сегодня к нам пришел очень важный клиент. Она настолько увлечена, что даже не замечает меня, когда я прохожу мимо.
Я поднимаюсь на четвертый этаж. Все ведут себя странно. Обычно люди пьют кофе, просматривают социальные сети и громко обсуждают выходные. Но сегодня никто не торчит в телефонах. Проходя мимо каждого стола, я вижу одну и ту же картину. Моих коллег, похоже, заменили вежливые клоны, которые тихо работают и перешептываются друг с другом. Это пугает.
По пути к своему столу я прохожу мимо Петра Ивановича. По полу у него были разбросаны, похоже, все отчеты за этот квартал. Я заметила, что он не читал эти отчеты, несмотря на то, что мы регулярно их ему присылали.
– Ну-ка стой! – Я схватила Пашу за руку. – Что происходит?
Он посмотрел на меня как на идиотку.
– Сегодня прибывает новое руководство, то есть новый генеральный директор и его команда. Все в ожидании.
– Точно!
На прошлой неделе я не обратила внимания на новости. Так вот, значит, кто эти новые люди. Но они сказали, что для нас мало что изменится, у нас просто будет другое руководство в лице новой материнской компании.
– Но Петр Иваныч сказал, что ничего для нас не поменяется, мы как работали, так и продолжим.
Паша закатил глаза.
– Они всегда так говорят. «Юнилекс» купил нас. Они не оставляют компании в покое. Они полностью переделывают их под себя.
Я замерла.
«Юнилекс»?
Нет, Паша, должно быть, ошибается. Наверное, произошла ошибка. Кровь отхлынула от моего лица и скопилась в ногах. Я не могу поверить, что Денис Соколов купил нашу компанию.
Глава 9
Алина
– Чушь собачья, – отвечаю я.
– Нет, это не чушь собачья, – говорит Паша. – Ты сама увидишь, когда они приедут. Обнови резюме, потому что генеральный директор «Юнилекс» уволит половину компании. Они нанимают только лучших, а остальные в конечном итоге окажутся на бирже труда.
Внезапно в комнате словно стало не хватать кислорода.
– Какой в этом смысл? Они не работают в нашей отрасли.
Я рухнула в кресло и всплеснула руками.
– Но они это сделали, – пожал он плечами, прислонившись к моему столу.
– Хорошо, но почему ты думаешь, что они не дадут нам работать?
– Денис Соколов известен своей безжалостностью, по словам моего друга. В прошлом году «Юнилекс» купили фирму, в которой он работает. Половину команды уволили. Люди, которые сохранили свои рабочие места, теперь горбатятся по десять часов в сутки.
– Не понимаю, почему ты так волнуешься?
Он показывает на себя.
– Я попал. Я работаю по три часа в день обычно, а в остальное время только делаю вид. Я могу обмануть Петра Ивановича, но эти ребята поймут, что я тут только хрен пинаю.
Он хмурится.
– Подожди. Разве твой брат не дружит с Соколовым?
– Да, – вздыхаю я.
– Значит, у тебя все в порядке? Он никогда не уволит сестру своего друга.
Я откидываюсь на спинку стула. Последние восемь лет я едва могла находиться в одной комнате с Денисом Соколовым из-за стыда. Он считает меня безнадежной неудачницей, которую никогда бы не взял на работу. Я резко вздыхаю и говорю:
– Нет, не в порядке.
– Хм, – отвечает он, пристально глядя на меня, – Можешь объяснить поподробнее?
Должна ли я рассказать Паша о своей ситуации? Он уже знает о большинстве аспектов моей жизни, в том числе все детали моих отношений с Лешей. По крайней мере, он поймет мою точку зрения как мужчина.
Петр Иванович прерывает мои размышления, ударяя кулаком по колонне в центре офиса.
– Главная переговорная через 15 минут, – объявляет он, переминаясь с ноги на ногу и выглядя еще более взволнованным, чем я.
– Конец близок, – зловеще произносит Паша.
Я пытаюсь проглотить комок в горле.
– Мне нужно проверить электронную почту. – он поворачивается, чтобы направиться к своему столу, но перед этим бросает на меня многозначительный взгляд. – Но я скоро вернусь, чтобы послушать, что ты скажешь.
Люди уже собираются в большой переговорной, хотя у нас еще есть четверть часа в запасе. До окончания собрания продуктивности не будет. Я прищуриваюсь сквозь стекло, чтобы заглянуть внутрь. Вот он, Денис Соколов, стоит и болтает с другими мужчинами в костюмах. При виде него у меня мурашки бегут по коже. Темно-синий костюм, сшитый на заказ, идеально облегает его спортивную фигуру. Из-под накрахмаленной белой рубашки выглядывает небольшая поросль темных волос на груди, а лицо покрыто многодневной щетиной, что придает ему грубоватый вид. Он выглядит потрясающе.
Денис Соколов – новый генеральный директор, самодовольный и высокомерный, расхаживает с важным видом, как будто он здесь хозяин, потому что, в общем, так оно и есть. Не знаю, возбуждает он меня или бесит. Возможно, и то, и другое вместе.
Я нервничаю еще больше, чем обычно, когда он в комнате, а я не думала, что это возможно. Я чувствую себя такой дурой. Почему он не упомянул об этом в субботу вечером? Неужели я настолько не важна для него, что у него не хватило вежливости сказать, что он купил нашу фирму?
Мое сердце учащенно бьется. Может, мне стоит улизнуть и спросить Пашу, что там говорили? Нет, в конце концов, мне нужно встретиться с Денисом Соколовым. Кроме того, какое значение для меня имеет мнение этого человека? Когда пристальный взгляд его серых глаз встречается с моим, у меня перехватывает дыхание. Я прячусь за монитором. Очень по-взрослому, правда? Неужели теперь мои рабочие дни будут такими всегда?
– Пора взглянуть правде в глаза, – кричит мне Паша, поднимаясь со стула. Я киваю и следую за ним, когда мы все вместе с остальной командой направляемся в переговорную.
Я плюхаюсь на стул возле двери, увлекая Пашу за собой. Мне нужна физическая и эмоциональная поддержка, если я хочу выжить. Мои колени подкашиваются, когда я раскачиваюсь взад-вперед на своем стуле, испытывая отчаянное желание покинуть помещение.
Денис, закатав рукава, прислоняется к трибуне, выглядит расслабленным, уверенным в себе и легко дышит. Для него это просто очередной рабочий день, очередное поглощение. Он взбалтывает свой кофе и смеется с другим мужчиной. Нет никаких сомнений в том, кому принадлежит все внимание. Он поднимает голову и обводит взглядом собравшихся в поисках чего-то или кого-то. Я еще глубже вжимаюсь в кресло, стараясь избегать зрительного контакта, так как знаю, что в такой непосредственной близости это вызовет приступ паники. Переговорка наполняется негромкой болтовней, пока Денис разговаривает с другим мужчиной, который не спешит с нами здороваться. Наконец, он прочищает горло, и в комнате воцаряется тишина. Ему не нужно кричать или размахивать кулаками, как Петру Ивановичу, Денис Соколов и так доминантен по натуре.
Воцаряется тишина, все ждут его первых слов. Я слышу, как мое сердцебиение отдается в ушах, и задаюсь вопросом, слышит ли его кто-нибудь еще.
– Здравствуйте, – произносит его низкий голос, заставляя всех выпрямиться. – Я Денис Соколов, основатель и генеральный директор «Юнилекс». Вы, должно быть, уже слышали новость о нашем объединении.
Он улыбается всем присутствующим, демонстрируя свои идеальные белые зубы.
– Вряд ли это можно назвать объединением, – бормочет Паша себе под нос.
– В «Юнилекс» мы уже некоторое время следим за вашим развитием и видим большой потенциал в вашем развитии.
Каждое слово произносится с уверенностью человека, который не сомневается в своих способностях. Положив руку на живот, я делаю медленные, глубокие вдохи. Паша, сидящий рядом со мной, с любопытством смотрит на меня. Мне неловко. Присутствие Денис Соколова заставляет меня чувствовать себя неловко. Похоже, я не одна такая. Оглядывая комнату, я замечаю, что все женщины в офисе пялятся на него так, словно хотят иметь от него детей. Все они поправляют волосы, прикасаются к губам, улыбаются, по-разному скрещивают ноги и предпринимают другие отчаянные попытки привлечь его внимание. Ксюша в первом ряду наклоняется вперед, показывая свою грудь. У меня замирает сердце. Я отключаюсь. Я не могу слушать его слова. Сидя здесь, одна из многих, я понимаю, как сильно мы все им восхищаемся. Мы с ним живем в разных мирах и как нелепо я выглядела, пытаясь флиртовать с этим парнем.
– Я планирую узнать обо всех вас и о том, что представляет собой ваша компания, – продолжает он сухим тоном. – Дела у компании идут хорошо, но не превосходно. Я лично буду наблюдать за передачей дел, так что в ближайшие несколько месяцев вы будете часто видеть меня в офисе.
Что? Нет, нет, я не смогу долго находиться рядом с Денисом. Он останавливается посреди комнаты.
– А пока не волнуйтесь, просто занимайтесь своим делом как обычно. Моя команда будет направлять вам информацию о любых изменениях, которые произойдут в ближайшие несколько месяцев, когда вы станете сотрудниками «Юнилекс».
Паша поднимает руку. Какого черта! Я должна была слиться с толпой. Денис смотрит на Пашу, да? Он кивает, чтобы тот задал свой вопрос. Он наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня из-за спины парня, за которым я прячусь. На какое-то мучительное мгновение наши взгляды встречаются, прежде чем он снова обращает свое внимание на Пашу.
– Как, по-вашему, изменится численность команды, когда мы объединимся с «Юнилекс»? – спрашивает Паша.
В зале раздается общий вздох. Вопрос на миллион долларов – сохраним ли мы свои рабочие места?
– Некоторым отделам потребуется реструктуризация, – отвечает Денис, переходя прямо к делу.
Он ставит ногу на одну из ступенек подиума и упирается локтем в колено. Даже в своем костюме он больше похож на бойца спецназа, чем на директора.
– Могут быть некоторые кадровые изменения или даже увольнения. Я могу заверить вас, что, если это произойдет, вы будете справедливо вознаграждены за время, проведенное в «МедиаТех». Мы начнем с добровольного увольнения.
Все вокруг напрягаются. Некоторые из нас потеряют работу. По залу разносится ропот.
– Подумайте хорошенько о том, чем вы хотите заниматься, – продолжает он, не обращая внимания на напряжение в зале. – «Юнилекс» – это высокооплачиваемая, но конкурентная среда. Мы набираем только самых талантливых сотрудников. Если вы не готовы выкладываться на сто процентов, это место вам не подходит. Кроме того, мы приостановим аренду этого здания и переведем компанию в главный офис «Юнилекс». Это неподалеку, так что время в пути останется прежним, хотя, надеюсь, новые офисы покажутся вам немного более, – он делает паузу, подыскивая подходящее слово, – комфортными.
По залу прокатывается волна восторга, когда мы обсуждаем возможность покинуть наш унылый офис.
– На сегодня все, – говорит он, сообщая нам, что наше время истекло. Большинство из нас быстро покидают зал, в то время как некоторые задерживаются. Задерживающуюся группу можно разделить на две категории: тех, кто хочет воспользоваться возможностью попрактиковаться в своих навыках соблазнения, и тех, кто хочет произвести впечатление на нового босса. Петр Иванович, стоя рядом с трибуной, гордо выпячивает грудь, демонстрируя уверенность в себе.
– Есть вопросы? – кричит он, но все игнорируют его.
Денис Соколов смотрит на нас с Пашей, приподнимая брови. Я киваю в ответ и выбегаю из комнаты, проталкиваясь сквозь толпу.
– И что? – спрашивает Паша, когда мы возвращаемся за свои столы. – Что случилось?
Я сажусь на свой стул.
– Восемь лет назад, на тусовке, которую устраивал Никита, Денис... Я всегда посещаю тусовки Никиты, так что, конечно, я там была. Я мало общалась с ним на тех мероприятиях, так как ему в то время было явно не до своей малолетней сестры.
– И что? – Паша поощряет меня продолжать.
– Я была пьяна на вечеринке, что в те времена не было чем-то необычным. И, скажем так, это дало мне ложное ощущение уверенности в себе. Я неправильно истолковала сигналы Дениса Соколова, забралась к нему на колени и начала трогать его неподобающим образом. Но он оттолкнул меня.
– Да ты что? – восклицает Паша. – Это великолепно! Ты сделала мой день! Ты фактически совершила сексуальное насилие над новым генеральным.
– Рада, что хоть кто-то рад этому, – отвечаю я, скрещивая руки на груди. – Я была так смущена, что с тех пор почти не разговаривала с ним.
Я чувствую себя неловко и подумываю о том, чтобы уволиться и начать все сначала где-нибудь в другом месте. Я не хочу видеть его в офисе в течение следующих нескольких месяцев. Паша смотрит на Дениса, который все еще находится в переговорке, разговаривая с Петром Ивановичем. Петр Иванович взволнованно разводит руками.
– Это было восемь лет назад, – Паша пожимает плечами, – Он, наверное, забыл об этом с тех пор.
