Текст книги "Горький вкус мести (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ренсинк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Глава 4
Андре вышел из усадьбы, и засиявшее в глаза солнце будто заставило остановиться у порога. Он вздохнул полной грудью, наслаждающейся свободой, и убрал с лица треплющиеся от порывистого ветра локоны. Не успел он посмотреть в другую сторону, как взгляд обратился к стоящей у ворот карете и обнимающейся там паре…
– Господи, – молвил Андре, вглядываясь в них, и, приметив возле ворот ещё одного молодого человека, нахмурился. – Что это? – стал он приближаться к ним нерешительным шагом и остановился, ожидая направившегося к нему Криса…
– Принц? – насторожился Андре.
– Да, спокойно, – улыбался тот.
– Он обнимает мою сестру! – поразился Андре.
– Она всё знает, – сообщил Крис.
– Сестра, – молвил Андре и медленно подошёл к влюблённым. – Сестра, – прослезился он, взволнованно встретившись с её ласковыми к нему глазами. – Кэтрин…
Взгляды всех засияли счастьем. Бросившись к тёплым рукам родной души, Андре зарыдал, обнимая их и целуя. Кэтрин с лаской смотрела, прослезившись от той же радости воссоединения после стольких лет жестокой разлуки. Наконец-то они, разделённые злом, нашли друг друга, радовались судьбе, которая сберегла их и вернула…
– А ты, – вдруг резко взглянул Андре на Алекса. – Ты,… Алекс, ты её тронул, – выдавливал он в обиде.
– Андре, – развёл руками тот. – Я люблю твою сестру и будет всё так, как ты говорил! Да, прошу прощения, целовал и обнимал.
– И?
– Не более, – спокойно пытался убедить Алекс и улыбнулся слегка взволнованной происходящим любимой. – У вас семейное… В крови.
– Что это значит? – усмехнулся недовольный Андре, глядя то на него, то на смутившуюся сестру.
– Кэтрин сейчас жутко ревновала, что я с улыбкой попросил неких дам оставить соблазнять да уйти, – признался Алекс, не ожидая, что за это получит в ответ удар кулаком по лицу.
– Боже, – ахнула в испуге Кэтрин. – Нет…
Но в считанные секунды Андре, рьяно наносивший удары её любимому, положил его на землю и продолжал бить, как бы тот ни пытался прикрыться руками…
– Оставь, – спокойно обратился Крис к Кэтрин, уводя от дерущихся. – Они часто так будут, похоже. Всё будет хорошо.
– Что это? – вышел на двор и довольный Роми. – Прошу в дом! – пригласил он войти и, обратив внимание на дерущихся, добавил беспокойной Кэтрин. – Не обращайте на них внимания! Ребячество!
– Ну, же,… довольно, – молвил Алекс, закрываясь руками от ударов свирепого Андре.
– Улыбаться другим,… обижать мою сестру, – не унимался тот.
– Что же мне,… грубо всех отталкивать?… Я пытаюсь вежливо, – выворачивался Алекс. – Ладно,… да,… буду грубо!
– Убью тебя! – не успокаивался Андре.
– Люблю Кэтрин, люблю навсегда, и никто мне более не нужен! – высказал Алекс, ловко схватив нападающего за шиворот и, зацепившись ногою за его ногу, повалил на землю и придавил силою рук к земле.
– Ненавижу, – выдал Андре.
– Извини,… но я прошу её руки, – спокойно ответил Алекс и ослабил руки. – Сразу после войны! Сразу!
– Только шаг в сторону, только взгляд, и ты труп, – резко сказал Андре и, отряхиваясь от земли, поднялся следом за ним.
– Я верен и крепок в чувствах к твоей сестре. Не боюсь.
– Да, ты ничего не боишься… Мне легче отказать тебе…
С этими словами оба, пока не глядя друг на друга, отправились к дому…
Глава 5
Весь вечер никто и словом не обмолвился, не напомнил о произошедшей драки на дворе. Поначалу Кэтрин с опаской смотрела то на брата, то на возлюбленного, но от шуток и весёлых разговоров вокруг стало легче. Появилась уверенность, что всё теперь будет по-дружески.
Клоринда была счастлива видеть гостей снова в доме, особенно, что не приходится больше скрывать, кто есть кто и почему. Она с удовольствием рассказала историю любви родителей Андре и Кэтрин. Пусть и трагичная история, но каждый переживал вместе и хотел знать, как всё было…
Когда же на дворе стемнело и пришло время расставаться на ночной отдых, все стали расходиться по своим покоям. Решивший проводить любимую Алекс был остановлен строгим взглядом Андре. Не желая вызвать нового гнева, Кэтрин лишь улыбнулась им и отправилась одна наверх, к комнатам.
Только всё равно, спустя некоторое время, убеждённый в том, что в коридоре никого, Алекс приблизился к спальне милой…
– Кэт, – ласково вымолвил он, осторожно постучав в дверь. – Это я,… любимая.
– Подожди, – хихикнула оттуда она, будто ожидала и знала, что он придёт, но неуверенность всё-таки заставила незадолго до прихода милого приодеться для сна.
– Не вставай, – поспешно сказал Алекс, открыв дверь и остановившись на пороге.
Его глаза, как и её, с горящей из души любовью ласково смотрели в ответ. Кэтрин… в белой ночной сорочке сидела на краю постели и надевала туфельки.
– Ой, – смутилась она и отдёрнула подол, скрыв оголённую стройную ножку…
– Ты прекрасна, – шепнул взволнованно Алекс.
– Андре обидится, если увидит тебя здесь, – немела Кэтрин от его взгляда, но испытывала наслаждение приятной в теле дрожью.
– Я не виноват, – нежно улыбнулся Алекс, сев у её ног. – Я не молю сейчас более, чем о поцелуе на ночь… Я не могу без этого уснуть…
– Я… тоже, – еле слышно от робости произнесла она.
Их лица сближались… Губы трепетно сливались в сладости поцелуя… Показавшийся на пороге Андре лишь умилённо улыбнулся и тихо отошёл чуть дальше в коридор ждать, когда Алекс выйдет…
– Ты только жди, когда кончится война, – шепнул тот любимой. – И мы всегда будем вместе.
– Да, всегда, – кивала та в согласии.
– Никогда не расстанемся, – кивнул он и неожиданно, Кэтрин даже не заметила, как,… он снял своё кольцо и надел его ей на указательный пальчик. – Вместе навсегда!
– Алекс, – прижала она к свой груди окольцованную руку. – Мне?…
– Да, родная, – поцеловал Алекс одаренный её пальчик. – Я прошу тебя стать моей.
– Ты не шутишь?… – неловко спросила было она, но, заметив в глазах лёгкую обиду, тут же поправила. – Люблю,… твоя, – шепнула в слезах счастья Кэтрин.
– До завтра, – ласковый поцелуй его коснулся губ, и Алекс поскорее вышел, тихонько закрыв за собою дверь.
– Дьявол, – выдохнул в испуге он, натолкнувшись в коридоре на представшего перед ним Андре.
– Я рад, что лишь поцелуй, – улыбнулся тот.
– Я говорил, что честен, – подтвердил Алекс и вздохнул, будучи уже уставшим доказывать свою искренность.
– Завтра в путь ко дворцу, а потом и долгие дни снова в войнах… Выпьем? – предложил идти с ним Андре и с полученным вмиг согласием довольного Алекса удалился с ним к гостиной, где их уже ждали Крис и Роми…
Глава 6
Ясным сиянием солнца вновь согревался королевский дворец. Своим плавным перемещением по тем же дорогам неба, по которым бродит всё своё существование, оно снова ласкало лучами округу. И даже та луна, которая и теперь выглянула напротив него, была им сразу обласкана, словно их редким встречам не сбыться больше…
Уединившись ото всех глаз в диванной, Алекс и Кэтрин вновь заключили друг друга в объятия и, казалось, отпустить уже не смогут в предстоящую разлуку, но та кружила рядом и звала расстаться…
– Пора, Кэт…
– Нет, Алекс, – шептала беспокойно она.
– Любимая, я вернусь, и мы не разлучимся более, – оставляя милую стоять чуть в стороне, полную страха с намокшими в слезах глазами, вымолвил Алекс. – Не надо, – печально сказал он, застёгивая военный камзол. – Меня спасает лишь твоя улыбка, – снова ласково обнял он.
– Не могу, – с замиранием в тревоге души молвила любимая.
– Кэт, меня ждут уже на дворе… Мы опаздываем. Полк уже давно в пути, – как тоже ни хотел, но сказал Алекс, пытаясь настроить и себя, и её на путь судьбы. – Береги себя. Жди нас, мы все вернемся, клянусь!
– Господи, нет, – плакала она, не желая его отпускать.
– Вернусь, – повторил он и страстно впился в губы прощальным, обжигающим, долгим поцелуем…
Затянувшееся ожидание окончания мук от воинских событий, страхов за каждую секунду жизни, слёз и писем поселилось вновь в судьбе Кэтрин. Она знала, что там,… где-то за невидимым ей горизонтом,… бьются дорогие души в борьбе за свободу и жизнь. Она знала: каждый миг может быть решающим, что, может, их и нет уже, или, может, кого в данный момент поразила острота невыносимой боли от полученной раны…
Переживаниям не было конца.
Кэтрин ожидала первого письма, но ничего пока более не происходило вокруг. Скучные будни будто вымершего дворца нависли во мрачности времени… Страх… Ожидание…
Звезда
Мелькнёт с небес о том,
Что не одна она,
Что не забудешь ни о чём,
Что прошептала я,
И что в один прекрасный миг
Откроет мир
Свои объятия, и тогда
С тобою буду я всегда,
Моя звезда.
Зима
Простывшим голосом кричит,
Что я одна,
Что счастье прячет от меня
Моя звезда,
И что в один прекрасный день
Исчезнет тень,
И ты придёшь, и буду я
Красива, как моя звезда,
Моя звезда.
Судьба,
С тобой не буду никогда
Согласна я,
И не прощу, что разлучила ты меня
С тем, кто так дорог был лишь мне.
А что теперь?
Но ты вернёшь его ко мне:
Я верю, что настанет день,
Счастливый день.
Любовь
Нежна, как талая в ручье
Бежит вода.
Я знаю, скоро буду я
Уже твоя.
Узнаю я, что видишь ты,
Куда идёшь,
Что думаешь ты, говоришь,
Что вспоминаешь,
О чём молчишь —
Узнаю я.
Как знать,
Быть может это всё
И надо испытать,
Чтоб тайну счастья
Удалось бы нам узнать.
Чтоб сердца крик смогли понять
И не скрывать,
Что друг без друга нам не быть,
Друг друга будем мы любить,
А пока… плачу я.
Слеза
Скатилась по щеке,
Как то – роса на лепестке,
Неся с собою всё,
Что знает обо мне.
Пусть унесёт мою печаль
В далекий край.
Ко мне придёшь однажды ты,
И все исполнятся мечты,
Мои мечты.
Ты знай:
В моих мечтах всегда с тобою
Рядом я,
В объятьях наших загорается звезда
Любви и счастья, трепет, вздох,
И любая ночь
Мне не страшна: я не одна,
Если с тобою рядом я,
С тобою я.
Глава 7
Взаимно мучаясь в душе с возлюбленной, оставшейся ждать, Алекс хранил в себе тепло любви среди сражения на полях войны, пожирающей беспощадно сотоварищей. Лишь ночные передышки до первого просветления позволяли выжившим сообщить дорогим в письмах о том, что они ещё с ними. Так и Алекс вкладывал в строки свою живую душу, полную тепла и жажды встречи…
«Здравствуй, улыбка моей души, моя ненаглядная Кэтрин!
Наконец-то, вновь стемнело так, что настало несколько часов набрать сил. Только ты улыбнись там, и я здесь обрету сразу дух на борьбу, одержу победу и к тебе вернусь. Только к тебе, к твоим рукам, только к твоим глазам, губам, только к одной единственной тебе! Жди, храни себя, готовь «да» для меня! Я улыбаюсь тебе! Я люблю тебя и не боюсь ни писать, ни думать, ни говорить этих слов! Это не просто слова! Это – я! Твой! Навсегда твой и с тобой!
Потери вокруг всем тяжелы. Но не плачь, улыбнись. Я вернусь не один, а с твоими братьями, что тоже любят и передают поклоны.
Сообщи, как ты там. Мы тебя любим и вернёмся! Все, как всегда, надеемся на скорую кончину войны.
Шлю песню тебе…
Целую всю тебя!
Люблю навсегда!
Только твой – Алекс – я!»
Слегка дрожащей от усталости рукой он отдал завёрнутое в конверт письмо юному посыльному. Тот сразу умчался верхом с полной сумкой посланий прочь, и Алекс ещё долго смотрел ему вслед:
«Тяжесть от очередных потерь не покидает и не приносит желаемый отдых. Снова слёзы в страдающих солдатских глазах… Они предсказывают завтрашние погибели…
Война беспощадно угрожает сердцам, не разрешая и шагу сделать против, чтобы избежать стоявшей в ожидании смерти. Но виновата ли эта война, когда ею руководят правители, заставляя невинных жителей отвечать за свои промахи и грехи? Почему бы им самим не сражаться и только между собой,… не будет ли это справедливо? Нет…
Им нужны жизни, им нужны наши смерти, им надо продолжать править. Может, они считают, что без них мир не сможет дальше существовать, а, потому, не им надо гибнуть за свою правоту и честь, а простым низшим созданиям…
Будь он граф или простолюдин, он всё равно ниже правителя, ниже этого великого ума, который решает за всех, что и как должно быть. Кто справедлив – даже время не покажет, отдав всё в руки сильнейших.
А пока, кто бы он ни был, но солдат, должен закрыть душу и сердце да следовать долгу…
И снова он мчится на своём коне в кругу товарищей, падающих,… встающих,… или погибающих от разрывов и ножей вокруг.
И снова ему надо успеть перебить врага быстрее, чем холод оружия коснётся пулей или остриём его самого.
И снова за ним следят глаза правителей, страдая за него, желая то удачу, то гибель, жалея и ненавидя его, как и остальных вокруг. И всё, что он сможет исполнить сквозь свои стоны, раны и измождённость, – всё это примут, заберут и… забудут…»
На краю
У жизни вновь стою.
Коса
Смерти размахнулась.
Не плачу я…
Не плачу я…
В те края,
Где будем снова завтра,
В те края
Ведёт судьба нещадная.
Не плачь и ты…
Не плачь и ты…
Плачет весь полк.
Под чёрным солнцем он.
Плачет весь полк.
От слёз знамена мокнут, но…
На краю,
Неизвестно где, стою.
Прилетели.
Вот теперь и я на прицеле.
Я лечу,
Но не туда, куда хочу.
И известно одно:
Спрячут скоро на холодное дно.
Глава 8
Счастливым блеском глаз Кэтрин оглянулась вокруг, когда уединилась ото всех в своей спальне с двумя только что полученными письмами от милого. Она кружилась по комнате и сияла счастьем из души, тихонечко попискивая от восторга:
– Мне,… письма от него… Боже! Жив! Мой! Люблю…
Поспешив поскорее читать дорогие строчки, Кэтрин немедленно устроилась в кресло. Светящиеся глаза наливались ещё большей радостью, дочитывая строки любви и следя с нежным шёпотом по строкам песни, написанной для неё:
«Смотрит на меня
Печальная луна.
Набирает ноты
Ветер по листве.
«Кэтрин» – вдруг запели листья.
Осень нам не снится:
Она здесь теперь.
Шепчу я ветру о тебе.
Он ведь понимает
И несёт к тебе.
Когда кончится война,
Я вновь к тебе приду,
К коленям припаду.
Жить мне без тебя – судьба,
Иль умереть в огне? —
Мне всё равно теперь,… теперь.
«Кэтрин» – поют деревья мне.
Пусть летит к тебе
Песня о любви моей.
Знай, теперь неважно мне,
Что там дальше, в судьбе,
Я с тобою, поверь.
Жить мне без тебя судьба
Решает за меня,
Но вопреки ведь ей,
Я вновь приду к тебе!»
– Любимый,… Алекс, – плакала от счастья Кэтрин, дочитав письмо и ощупывая осторожно второй конверт.
– Здесь что-то ещё, – воодушевилась она.
Медленно вскрыла печать, а откуда тут же показался бутон алой розы…
– Любимый, единственный,… меня любит, меня, – шептала взволнованно Кэтрин и опустилась на подушку, ласкаясь розой о щеку в наслаждении быть любимой именно им, её дорогим Алексом.
Хмельные от счастья глаза вместе с нежностью руки погладили колечко на пальчике. Сев удобнее, Кэтрин поспешила приступить к чтению и этого послания. Постепенно её лицо выражало настороженность. Она невольно выпрямлялась. Глаза то и дело бегали по строчкам письма вновь и вновь, вчитываясь, не веря и вновь перечитывая, но душа… забилась в боли…
Недавнее счастье вдруг куда-то улетучилось и повеяло холодом…
«Кэтрин, милая, прости за всё… Не хочу играть ни с судьбой, ни, тем более, с тобой. Прости за ту нежность, что дарил, за всё, что рассказывал, говорил и пел, глядя на тебя. Я всегда говорил, что дьявол во мне, а ты – ангел. Забудь всё… Прости, и когда узнаешь о той, кого, действительно, храню в своём сердце. Надеюсь, ты меня простишь за мою любовь… Прощай. Алекс.»
– Нет, – упало письмо из рук.
Так и прижимая полученную розу, Кэтрин медленно оставила свою комнату. Она смотрела вдаль… Шок от ужаса новостей не покидал…
– Как же это? – прошептала она.
Ноги неизвестно куда вели по свету одинокого коридора. Она не знала, куда идти, и надо ли… Глаза от слёз туманились, а боль душила… Резко остановившись со стоном рыдания, Кэтрин бросила розу на пол и, затоптав её, умчалась обратно за стены своей спальни…
Глава 9
С наступлением очередной ночи затихли выстрелы, взрывы и крики войны… Лишь потрескивания разведённых костров и лёгкий шёпот были слышны среди рассевшихся на передышку отрядов.
Как-будто мимо пролетающая птица в чёрных лесах стал виден некоторым, кто с опаской часто осматривал округу, силуэт приближающегося всадника…
– Письма, – оживлённо прокатился шёпот засуетившихся солдат, и они окружили спустившегося к ним юного посыльного.
Тот дружелюбно передал одному из товарищей раздать конверты, и началась перекличка по именам. Держа в руках ещё конверт, который достал из-за пазухи, посыльный отошёл в сторону, где ожидал принц Кристиан в компании с Алексом и парой генералов…
– А ты что думаешь? – спросил Крис Алекса, когда с генералами чуть отвлёкся от обсуждения плана на карте, разложенной на столе перед ними.
– Моё мнение? – переспросил для уверенности Алекс и оглядел закивавших собеседников. – Что ж, – пожал он плечами и снова взглянул на карту. – Я бы повёл отряд подальше, чтобы выйти из засады позади вражеского полка, – указал он кругом на карте свой путь.
Взглянув на переглянувшихся двух генералов и принца, Алекс тоже заметил присутствие посыльного. Внимание всех переключилось на него…
– Из дворца, Ваше Королевское Высочество! – выпрямился тот и протянул послание принцу.
– Один конверт? – удивился Крис, переглянувшись с насторожившимся Алексом.
– Да, принц, – кивнул посыльный и уставился вперёд в ожидании поручений.
– Хмм, – улыбнулся Крис, распечатав письмо. – Может всё здесь?…
Наполняясь напряжением и непониманием, Крис читал и перечитывал строки письма, бросая встревожившемуся другу удивлённые взгляды.
– Ал, – начал он. – Ты сколько писем послал Кэтрин?
– Одно, – вымолвил тот и замер в тревоге вместе с уставившимся на него посыльным.
– Крис, что происходит? – волновался Алекс.
– Королева написала, что для Кэтрин пришло от тебя два письма, после прочтения которых та заперлась у себя, не выходит, никого не впускает и бьётся в истериках. Королева справится с ней, но боится, что не перехватила то, старое письмо… Может, это оно? Его же до сих пор не было, – заметил Крис удивлённый взгляд посыльного, который внимательно слушал.
– Я… подозреваю, или ты донёс два письма? – взглянул с подозрением на мальчишку Алекс.
– Одно Её Величеству, одно фрейлине Кэтрин от Вас,… – не договорил обеспокоенный тот, как оказался схваченным за шиворот крепкими руками разъярённого Алекса:
– Откуда то второе письмо, давнее?! Почему сейчас?! Отвечай!
– Я для фрейлины Кэтрин лишь одно письмо передавал! – выдал испуганный мальчишка, на что уже обратили внимание остальные офицеры вокруг.
– Ал, отпусти его, – спокойно сказал Крис. – Он не исчезнет с наших глаз. Может кто ранее во дворце перехватил, пока Кэтрин не было.
Алекс оттолкнул посыльного в сторону и умчался немедленно писать новое письмо, которое вскоре передал ему:
– Итак… Лично в руки!
– Да, граф, – кивнул тот услужливо.
Вскоре посыльный собрал полную сумку новых писем, и умчался верхом, провожаемый печальными глазами готовящихся в новый бой военных…
– Алекс? – подошёл Андре к сидевшему в раздумьях и сел возле. – Что произошло?
– Давно ещё… Не хотел начинать отношений с Кэтрин, послал ей прощальное письмо. Её похитили тогда, и письмо потерялось. Мы забыли о нём. Хотели перехватить тогда, но сейчас… Боюсь, она его получила, – пояснил тот.
– И?
– Я написал ей пояснение. Убью того, кто ей отдал то письмо сейчас, – договорил нервно Алекс, не глядя на собеседника.
– Я помогу в том, – усмехнулся Андре…
И больше и мысли не витало о любимых или проблемах дома.
Только стремление выйти из боя с победой.
Облака пролетающего дня гнались своими колесницами мимо. Они еле виднелись из-за серости упрямо стоявшего дыма войны.
Видя улетающие жизни товарищей и врагов, Алекс уворачивался и боролся. В его глазах кровь текла реками от падающих, или разрывающихся на части людей и коней вокруг… Дикие вопли, последние взгляды давили на сердце и душу, заставляя кричать и бессмысленно уничтожать в порывах мести врагов.
И, только пав в бессилии и ранах возле одного из них, Алекс увидел перед собой обычного человека… Ведь и он не хочет отдавать жизнь… Тоже ведь бился по долгу и просто уходит, оставляя родным и любимым людям лишь страдания…
И уже не важно, кто он: друг, или враг… Они смотрели друг на друга в последний раз и всё понимали. Их взгляды всё сказали друг другу, передали зависть и сожаление, желание удачи и прощание… Они уже не ненавидели друг друга, а лишь тех, кто ими управляет, как куклами…
Чья это игра – они знали, но приходилось вот так вот отдавать жизнь ни за что, терять тот самый шанс на счастье, для которого были рождены на свет.
Они теряли силы и теряли мысли вновь и вновь, отдавая право иным властвовать опять над судьбами:
«За что бьёмся?… Зачем?», – но глаза Алекса тоже закрылись…
