Текст книги "Сумасбродка и олигарх (1, 2 ч.) (СИ)"
Автор книги: Татьяна Павлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
– Что ж так? – хмыкнул Альберт Тимофеевич.
Потому что и то и другое попахивает гнильцой. Но я пришла сюда не дергать тигра за усы, а прояснить ситуацию. Поэтому спокойно задала вопрос:
– Зачем Вы это делаете?
Прямой вопрос остался без ответа. На что я рассчитывала?
– Что делаю? – протянул вкрадчиво. Подобно ленивому хищнику потянулся. Расслабленность только показная, он готов сорваться с места и впиться в глотку жертвы в любое мгновение.
Решил поиграть, понятно, только мне не до игр.
– Вам нужен бизнес мужа? – спросила решительно. Ходить вокруг да около, играть в чужие игры была не настроена.
Снисходительно покачав головой, мужчина усмехнулся.
– Ты знаешь Даша, что мне нужно, – протяжно, словно издеваясь.
Я сверкнула глазами.
– Меня Вы не получите, – чеканя слова.
– Уверена? – подавшись ко мне, тут же жестко.
Молча кивнула, продолжая наблюдать за сменой эмоций на хищном лице. – Это только начало, – в глубине глаз сверкнул стальной огонек. – У меня в запасе еще много методов воздействия.
Запугивает урод. Только не на ту нарвался.
– Я не боюсь. Можете засунуть свои методы… – выдохнула, проглотив последние слова. Он не выведет меня из себя. – Мы справимся с мужем, со всем, что бы ни случилось, – закончила уже спокойно. Уверенность в Руслане, как в самой себе, нет, даже больше. Положиться полностью, без оглядки доверить сердце, душу, жизнь – твердо знала, он не подведет, только не меня. Себя подставит, возьмет удар на грудь, станет мишенью, а меня прикроет. Мы вместе.
– А если что-то случится с мужем? – тут же ласково, словно поинтересовался, промурлыкал хищник. Обманчивая мягкость в голосе не соответствовала граниту во взгляде – он пойдет на что угодно, не брезгуя любыми методами, чтобы добиться своего. Угрызения совести, мораль, принципы? Что это для такого человека? Пустые слова. Для него главное результат.
Жаркая волна беспомощности бросилась в лицо, стиснув руки под столом, отвела глаза в сторону. Внутри что-то дрогнуло, скрутив судорогой сердце. Вздох-выдох. Судорожно. Ноздри затрепетали. Жар расползался по телу ядовитой змеей – страх охватывал каждую клеточку, впитываясь в кровь. Обжигающий поток заструился по венам, предчувствуя боль и мешая сосредоточиться. Мысль о том, что он может причинить вред мужу, заставила ухнуть в бездну. Не позволяй своему врагу ввергнуть тебя в черную пучину. Борись. Сдашься сейчас, пойдешь на поводу эмоций – позволишь человеку напротив победить заранее. Не подавайся на провокацию. До хруста стиснула кулаки… Медленно, очень медленно их разжала. На смену жару пришел холод, ворвался в душу порывом свежего ветра, сметая на пути страх. Ледяная ярость, словно превращала в несокрушимый айсберг. Я подняла голову и выдохнула:
– Тронешь Руслана, и я тебя убью, – легко, словно сообщила новость о погоде, тихо, не обещая и не угрожая, просто констатируя факт. С минуту не мигая смотрела в холодные, голубы глаза, затем медленно поднялась и неторопливо удалилась, спиной всю дорогу ощущая прожигающий насквозь взгляд.
Едва захлопнулась за мной дверь, как я привалилась к ней спиной. Внутреннее напряжение, скрутившее внутренности понемногу отпускало.
* * *
Я словно выпала из жизни на несколько часов. В офис не стала возвращаться, бродила по городу. По шумным проспектам, пробираясь сквозь толпу людей – жизнь вкруг кипела за гранью моего сознания. По тихим улочкам, одиночкой. По аллеям, в оазисе зелени и умиротворения. По набережной, не замечая речной красоты местного акватория. Почувствовав усталость от долгой ходьбы, опустилась на скамейку, словно случайно обнаружив, что нахожусь в городском саду. Откинулась на жесткую спинку, прикрыла веки, совершенно не проникаясь атмосферой тихой заводи небольшого прудика, в самом укромной уголке парка, За стеной деревьев послышался детский смех, затем зовущий женский голос. И снова наступила тишина. Прохлада тени приятно холодила кожу. Сегодня на удивление выдался жаркий день, вспотевшее тело неприятно начинало чесаться. Скинула туфли, с удобством устраиваясь на не слишком чистых досках. Вытянула ноги с блаженным вздохом. Через несколько минут лениво глянула на часы. Ух ты, почти пять. В животе заурчало, требуя еды, но я не обратила на это никакого внимания продолжая оставаться на месте. Не давала покоя навязчивая мысль. А не сделала ли я только хуже? Угрожать такому человеку, да еще так открыто, надо иметь храбрость. Или глупость, подсказал внутренний голос ехидно. Но что сделано, то сделано, назад не воротишь. Нужно позвонить Руслану и все, наконец, рассказать. Почему я раньше этого не сделала? Я имею виду не сегодня, а еще вчера. Не смогла так сразу ответить на этот вопрос. Рука, потянувшаяся была в сумочку за телефоном, безвольно опустилась на коленку. Звонить сейчас, когда у него и так проблем хватает. Вылить на голову, словно ушат холодной воды еще и это. Но ждать тоже нельзя. Да и чего? Противоречивые мысли, от которых гудела голова. И странно, почему телефон молчит, и сам Руслан мне сегодня почти не звонит. Так занят? А может… Сердце невольно кольнуло. Нет, не может. Решительно отыскала в сумочке маленький, блестящий сотовый. Ах ты черт, я и забыла, что отключила его. Быстро включила. И тут же на дисплее высветилось с десяток пропущенных вызовов, все почти с одного абонента – муж. Но не успела я нажать клавишу быстрого вызова, как телефон сам заиграл.
– Даша!
– Я слушаю.
– Слушаешь? Нет, это я слушаю. Почему ты целый день недоступна? – сильные эмоции в голосе, нетерпение, вдруг сменилось беспокойством. – Что происходит? У тебя что-то случилось?
– Все нормально, Руслан, – отозвалась автоматически. Не привыкшая жаловаться я и сейчас не сразу сообразила, что говорю.
– Ты заставляешь меня волноваться, – без обвинения, только усталость в любимом тембре.
– Прости, – промолвила тихо.
– Где ты сейчас? Звоню в офис, секретарь говорит ты ушла еще утром, – он хотел скрыть и все же подозрительные нотки ревности и чего-то еще проскользнули в голосе.
– Просто гуляю, ты же сам говорил, возьми выходной, – какое-то непонятное чувство, будто я оправдываюсь. Поднялась со скамьи, всунув ноги в туфли. Сделала несколько шагов, недовольно поморщившись. Стерла себе все ступни.
– Ладно, – мне показалось или муж сказал это с досадой. Посторонние шумы на том конце звучали все сильнее. – Прости малыш, но сейчас мне нужно бежать. Позвоню ближе к ночи. ОК?
– Да, – несколько вяло отреагировала я.
– Только прошу, не пропадай больше, – в просьбе затаенная боль. – Люблю тебя, – низкий с хрипотцой глубокий вздох. Короткие гудки.
Я стояла и смотрела на телефон, на погасший дисплей, словно спрашивая его, отчего такой странный разговор получился. Напряженный голос мужа, атмосфера общей недосказанности. Не понимая себя, своего состояния я брела по дорожке. Почему я снова промолчала? Может, потому что злюсь на Руслана, ведь он тоже молчит, как партизан. Надеется справиться, не посвящая в проблемы меня. Ха, а я тут уже такую деятельность развела. Потерла стучащие виски. Надо что-то поесть, ведь целый день не ела, за исключением несколько ложек каши за завтраком. Взять такси и поехать домой. Побыть с сыном. Еще раз все хорошенько обдумать. Пусть Руслан завершит сделку и когда приедет, мы как следует поговорим. Уже откровенно.
Следующие два дня прошли в затишье, словно перед бурей. Погода не радовала, как и настроение – пасмурно и угнетающе. В пятницу попробовала позвонить подружке, узнать, как у нее дела, но так и не дозвонилась. Может, не хочет ни с кем разговаривать? С мужем в последнее время общение также хромало, редкие разговоры выходили краткими и какими-то напряженными, моя недосказанность нервировала, его отстраненность настораживала. Мне не нравилось, что между нами возникло недопонимание, но откровенный разговор по телефону меня не устраивал.
В воскресенье, пока няня ушла гулять с сыном в парк, я сказала, что присоединюсь к ним позже и решила съездить в офис, еще раз переговорить с Николаем. Накануне он упомянул, что собирается трудиться все выходные. Охранник приветливо улыбнулся при входе. Я кивнула в ответ, но улыбнуться не получилось, внутри грызла тревога. Время идет, что-то происходит, а такое ощущение, что все мимо меня. Я бегаю, суечусь, пытаюсь что-то сделать, вот даже угрожала Альберту – при воспоминании об этом внутри все сжалось, и я в который раз отругала себя за горячность, безрассудную и глупую – а такое чувство, что топчусь на месте или того хуже, только усугубляю дело. Непривычная тишина в здании, звук от моих каблучков глухим эхом отскакивал от стен, невольно прислушиваясь к ним идя по коридору. Ступила в приемную и заметила, что дверь кабинета Руслана чуть приоткрыта. Нахмурившись, быстро преодолела расстояние и осторожно заглянула внутрь. На первый взгляд никого. Прошла вперед, ковер на полу заглушил звуки моих шагов. Осмотрелась вокруг. Легкий беспорядок, причем ощущение, что здесь только что кто-то был. Ладони невольно вспотели. Неожиданно звон разбитого стекла, за перегородкой, где находился бар, заставил вздрогнуть. Вот черт. Сердце подпрыгнуло, забилось сильнее. Недолго думая осторожно отложила сумочку и крадучись направилась на звук.
Выругалась про себя, с облегчением проводя ладонями по бокам. Бокал валялся на полу, вернее то, что от него осталось. Руслан стоял ко мне спиной, плечи опущены, голова безвольно повисшая, взгляд гипнотизирующий бутылку. Потом он словно очнулся, чертыхнулся, провел рукой по волосам, снова выругался. Наклонился, хотел собрать осколки, неосторожно порезался, махнул рукой, оставляя все как есть. Выпрямился. Постоял так еще немного. Затем мышцы на спине напряглись и он стремительно обернулся.
Мы смотрели друг на друга, наверное, целую вечность.
– Привет, – очнулась я первая.
– Привет, – хрипло на выдохе.
– Что-то случилось? – глядя на хмурое, усталое и такое родное лицо спросила с волнением. Он здесь, в офисе. Когда вернулся? И почему сразу не поехал домой? Вопросы один за другим проносились в голове.
Несколько секунд немигающий взгляд скользил по мне, муж смотрел, словно не мог насмотреться. Несколько широких шагов и крепкие, молчаливы объятия.
– Рус? – попыталась чуть отстраниться, потому что дышать стало трудней. Еще большая тревога скрутила сердце. Дыхание рядом, такое тяжелое, поцелуй, чуть болезненный, слишком настойчивый. Ответила нежными поглаживаниями мужского затылка, перебирая сквозь пальцы короткие волосы, методично успокаивая. Напор ослаб, но не иссяк.
Руслан в последний раз сжал мою талию, скользнул губами по скуле и внезапно отпустил. Отступил на шаг, отвернулся и последовал в кабинет. Хм, интересная встреча после разлуки. Последовала за мужем, глядя в широкую спину, белая рубашка прилипла, влажные волосы на затылке, рукава закатаны на четверть. Что вообще происходит с ним?
Молчание затягивалось. Привалившись плечом к стене исподлобья наблюдала за застывшем в кресле супругом. Он что заснул? Пять минут назад он опустился туда и до сих пор даже не пошевелился. Еще несколько минут и мои нервы превратятся в оголенные провода. Посмотрела в окно, надоело созерцать окаменевшую статую. Задержалась на стене напротив, разглядывая ту так увлеченно, словно ничего важнее сейчас не было. Неброские узоры хитро переплетались между собой. Протяжно выдохнула, взъерошив распущенные волосы. Черт, началось. И винить некого, сама загнала себя в ловушку. Кажется, стала понимать, откуда дует ветер. Но откуда об Альберте стало известно Руслану? Тут мой взгляд наткнулся на низкий столик в углу, там, в беспорядке разбросаны какие-то цветные картинки, так напоминающие… фотографии. Не понимая пока от чего сердце екнуло, наверное, бессознательно предчувствуя неприятное. Поймала, вдруг оживший взгляд карих глаз, в них промелькнул… Испуг? Интуитивно сделала шаг вперед. Руслан поднялся. Не понимая от чего, мое дыхание стало прерывистым. Мужской взгляд от меня переметнулся в направлении моего недавнего любопытства, на его лице промелькнула досада. И в следующую секунду мы одновременно рванули к столику.
Я оказалась проворней. Пока супруг обегал диван, я просто перегнулась через него. Рывок, протянутая рука, гладкая бумага скользнула по пальцам. Есть! Ой. По инерции пролетела вперед, ноги взмыли вверх и в последний момент, чудом втянув шею, едва не задевая край дерева макушкой, больно приземлилась грудью на пол. В глазах на мгновение потемнело. Только руки крепко сжимали трофей. Мое!
– Ушиблась? – с тревогой около меня засуетились. Руслан поднял меня на ноги, ощупывая и осматривая со всех сторон.
– Угу, – трогательно передернула плечом. – Но жить буду. Кажется.
– Горе ты мое луковое, – устало покачал темной головой, выдохнул, прижал к себе. Я фыркнула. С минуту наслаждалась родным теплом, как будто только сейчас понимая насколько соскучилась. Податливое тело льнуло к твердому, я вдыхала мужской запах, ощущала под рубахой рельефы мышц, с наслаждением проводя ладонью по мужской груди. Но вдруг решительно высвободилась из объятий. Без промедлений расправила чуть помятые фото и едва не задохнулась от увиденного. На фотокарточках были мы с Альбертом Тимофеевичем. Тот день в ресторане, наша последняя встреча.
– Что это? – и вырвался непроизвольный смешок. Боже, какой идиотский вопрос, я и сама вижу, что это. – Откуда? – спросила уже спокойней. Трудно было держать себя в руках, но я старалась. Не глядя на мужа, резко скинула его руки, пытающиеся снова взять меня в плен, отошла на значительное расстояние, в другой угол кабинета, замерла, ожидая, когда заговорит Руслан.
– Послушай…
– Ты приставил ко мне свою ящейку? – выплюнула слова словно яд. Не сдержалась. Черт. Провела по внезапно взмокшему лбу, лицо горело. Пульс зашкаливал.
– Для твоей безопасности я приставил Алексея, – без тени вины последовал спокойный ответ.
– Ты приказал ему шпионить за мной? – с горькой обидой голос уже прозвучал на октаву ниже, словно силы внезапно иссякли. Не верила в происходящее.
– Не шпионить, а присматривать, – поправил твердый голос. Карие глаза напротив горели уверенность.
– Почему же тогда мне ничего не сказал? – кривая ухмылка, от которой на мужской щеке дрогну мускул.
– Потому что ты бы воспротивилась. Стремилась бы каждый раз от него ускользнуть. Наделала бы глупостей, – перечислял мои возможные действия уже не такой спокойный голос. И ведь в этом был резон… Нет, я отказывалась понимать. Сейчас я видела только свою обиду, чувствовала свою боль, не думая, что Руслану может быть в тысячу раз хуже. И что возможно он прав, тысячу раз прав. Моя взбалмошная натура не смирилась бы с мыслью, что за мной постоянно будет таскаться этот шкаф, то есть телохранитель.
– Тогда откуда эти фотографии? – взвизгнула некрасиво. Да плевать. Меня распирало от злости.
– Когда Алексей доложил о твоей третьей встрече с Альбертом, я попросил его сделать их, – вот теперь в глубине карих глаз промелькнуло что-то напоминающее чувство вины.
– Зачем?!
– Не знаю, – безнадежно воскликнул супруг. – Просто захотелось посмотреть в действительности на вас, а не услышать на словах в докладе, – потемневшие от боли глаза показали, насколько сейчас уязвим мужчина. Его переживания настолько свежи, что если бы зияла только что нанесенная рана.
– А у телохранителя с собой оказался фотоаппарат, – иронично пропела я. – Конечно, он его носит за поясом, вместо пистолета.
На мой язвительный выпад муж недовольно свел брови, провел по лицу, прогоняя негатив.
– Твое молчание сводило с ума. Я не находил ему объяснений. Спросить тебя прямо побоялся, вдруг окажется правдой. Гнал мысли об измене, о предательстве, но факты упрямая вещь. Я начал подозревать тебя не только в измене, но и в сговоре с Альбертом, – неохотно, через силу, но Руслану было не занимать смелости и решительности, и сейчас он решил идти до конца, открыть свои мысли. От признания у меня перехватило дыхание. Еще большая обида, гнев, растерянность, все разом вспыхнуло в моей душе. – А ты словно замкнулась в себе. С тобой и до этого что-то происходило. Помнишь ночь, когда я застал тебя сидящей в темноте на диване в гостиной? Ты мне показалась такой потерянной тогда. Отстраненной. Молчаливой. Ты не поделилась с тем, что творится в твоей душе, а я не стал настаивать. Перешагнул через собственные чувства, не стал расспрашивать. Устроить бы тебе тогда допрос. Только во что бы все это вылилось? – в последних словах прозвучало отчаяние. Чтобы скрыть свои эмоции, не показать насколько тяжело ему со мной пришлось, Руслан отвернулся. Прошел и остановился у окна. Несколько минут он собирался с силами, чтобы продолжить разговор. Я его опередила:
– И ты решил убедиться таким вот способом? – разжала пальцы и снимки полетели на пол.
– Да каким таким способом? – взревел супруг. – После твоей последней глупости я побоялся снова оставлять тебя одну. Да еще эта чертовщина в бизнесе, пока я разбирался, что к чему, мне нужно было, чтобы около тебя постоянно находилась охрана. Никто не шпионил за тобой. Алексей был пристален уберечь тебя от возможной опасности.
– И поэтому докладывал тебе о моих передвижениях, – Боже, какая глупость. Не это ли называется шпионить?
Мужская фигура, грозно нависшая надо мной, сейчас ужасно нервировала и то, что муж пытался мне сейчас втолковать свою точку зрения, доказать свою правоту, тоже.
– Когда стало известно, что это Альберт, то я сразу предупредил Алексея, чтобы тот держал ухо востро. Вот тогда он и доложил, что объект появился на твоем горизонте, – карие глаза сверкнули стальным блеском, ярость, направленная на врага, сильные руки сжались в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Улыбка на мужских губах, от которой мне стало не по себе. – Дело оказалось не в бизнесе, как я предполагал изначально, а совсем в другом.
Я опустилась на диван, уходя от прямого взгляда, в котором дикая, почти неконтролируемая ревность полыхала мрачным пламенем.
Нам нужно остыть, обоим, а иначе сейчас наворотим дел, единственная трезвая мысль пришла мне в голову. Наверное, о том же самом подумал и Руслан, черты лица его смягчились, пелена, застилавшая глаза, чуть прояснилась. Муж подался ко мне навстречу, но видя, что я остаюсь неподвижной, замер, затем отступил назад.
Нет, это была не злость как таковая, а чувство, выбивающее тебя из колеи. Я сидела и совершенно не знала, что мне делать, прижаться к любимому или послать его к черту, броситься в ждущие объятия или броситься вон из кабинета. Растерянность, граничащая с болью. Безвольные импульсы проносились по телу, накрывало то жаром, то холодом. А затем решительно сорвалась с места.
– Постой! – мгновенно оказавшись рядом, муж, схватил меня в охапку, прижав к себе. Так крепко, что я едва не задохнулась. Да что ж это такое? В нем силы немерено и сегодня он плохо ее контролировал, а я крайняя.
– Отпусти, – уткнувшись в широкое плечо.
– Никогда, – прохрипел Руслан.
– Рус…
– Дашка, любимая моя девочка, – словно ребенка меня погладили по голове, приговаривая. Нежная рука скользила по волосам настойчиво, когда я попыталась оттолкнуть ее, и тут же снова ласково, стоило мне замереть. Вторая рука надежно удерживала, опоясывая мою талию. – Прошу, не уходи, – последние слова повисли в воздухе.
– Я не ухожу… – промямлила тихо. – Я… Мне нужно побыть одной.
– Не нужно. Позволь мне быть рядом. Хочешь, даже прикасаться к тебе не буду? Посижу в сторонке, ты меня не увидишь и не услышишь.
Низко опустив голову, закусив губу, я шагнула в сторону. Мужские руки безвольно повисли вдоль тела.
– Даша, – с болью выдохнул Руслан. Замерев на месте, он смотрел в спину уходящей.
– Я в ванную, – махнула рукой на дверь параллельную выходу, пристроенная к кабинету большая и светлая душевая была временами очень удобной.
В карих глазах мелькнуло облегчение, сменившееся благодарностью. Напряженное мужское тело немного расслабилось. Лицо просветлело.
Холодная вода остудила пылающее лицо. Я подняла голову и посмотрела на себя в зеркало – раскрасневшаяся, с подрагивающими губами и широко распахнутыми, сверкающими растерянностью глазами. Я же хотела измениться, изменить свой взгляд на жизнь и вот когда пришло время я снова веду себя как эгоистичный, испорченный подросток. Меня обидели. Мне не сказали. Меня обвели вокруг пальца. Я зла и обиженная. Я. Я. Я. Снова я. А как же Руслан? Ему пришлось тяжелее, но он не жалуется, не трясет перед моим носом фотографиями с обвинениями, не требует от меня объяснений моего молчания, а ведь я виновата, скрыла от мужа, что три раза встречалась с посторонним мужчиной и без разницы, что это были «безобидные» встречи, случайные с моей стороны. Услышать кого-то кроме себя. И не просто кого-то, а любимого человека, того единственного, кроме которого нет в целом мире. Услышать и понять. Повзрослей наконец, пока и правда не потеряла его. От последней мысли сердце сжалось в груди. Пульс зачастил. Признай – вы виноваты в сложившейся ситуации оба, не знаю, кто больше, кто меньше, может в равной степени. Опять пытаешься себя обелить, скажи ты Руслану все сразу, он бы ни в жизнь не приказал сделать эти злополучные фото. Он доверяет тебе, и доказал это не раз, а так своим молчанием ты не оставила ему выбора. Он вынужден был бороться, пусть таким путем, чтобы не потерять тебя. Ты это понимаешь и все равно обвиняешь его. Какая же ты стерва. Ну да, я никогда и не скрывала сей факт. Снова пустила воду, еще раз умылась. Вытерла лицо мягким полотенцем, причесалась. Но сегодня, сейчас, все будет по-другому.
В кабинете мужа не оказалось. В испуге огляделась вокруг, пытаясь понять, куда он мог подеваться. Ага, спрятался от тебя под диваном. Достала ты его. Шикнула на вредный внутренний голос, не до тебя сейчас, замолкни. Из глубины коридора послышались приглушенные голоса. Женский голос узнала сразу – Юлька. Что она здесь делает? И о чем так горячо идет спор? Я поддалась ближе.
– Она доставляет тебе одни неприятности… От нее только постоянные волнения и тревоги… Послушай, Руслан, ну зачем она тебе? Ты заслуживаешь лучшего. Гораздо большего, чем она способна тебе дать. А я окружу тебя спокойствием и заботой, домашним уютом…
Не веря собственным ушам, застыла вне зоны видимости говоривших. Звонкий голос продолжал звучать, но я слышала его словно сквозь вату в ушах. Мир стал сужаться, пока не превратился в маленькую, черную точку перед глазами, пульсирующую от боли. Взрыв. И тысячи острых осколков разлетелись, впиваясь в незащищенную, нежную плоть. Раны кровоточат, горят огнем, а мне остается только терпеть, потому что сделать ничего нельзя.
– Юля замолчи, – нетерпеливо прервал девичьи излияния Руслан. – Не желаю слушать твои наветы на мою жену и восхваление самой себя.
И спасительной прохладой на раны ложится, словно лечебная мазь, принося облегчение и надежду на заживление.
– Но как ты не поймешь! Со мной тебе будет лучше! – воскликнул обиженный голос в отчаянии. На мгновение даже стало ее жаль.
– Не будет, – твердо, беспрекословно. – Я люблю Дашу.
– Это не любовь, это наваждение какое-то! Но оно пройдет. Я сделаю все, чтобы оно прошло. Вот увидишь, со мной ты забудешь ее. Нам будет очень хорошо. Я люблю тебя, очень, поверь…
– Верю, поэтому ты все еще здесь. Я хочу тебе помочь. Дам хорошие рекомендации и поговорю с одним моим хорошим знакомым. Уверен, он возьмет тебя на работу…
– Нет! Не делай этого! Позволь остаться здесь, с тобой!
– Ты же понимаешь, что это невозможно, – холодно возразил шеф.
– Но почему?! – новый взрыв эмоций. Всхлип. – Боишься, что Даша узнает о нас.
– Узнавать нечего, – отрезал грубо, с яростью. – Между нами ничего не было.
– Пока не было…
– И никогда не будет, – закончил Руслан.
– Ты… – девушке не хватало воздуха, она задыхалась. – Ты… Ты просто дурак! Не видишь своей выгоды.
– Выгоды? – насмешливо переспросил муж и покачал головой. – Не пойму о чем ты. Меня все устраивает.
– Устраивает? – взвизгнула Юлька, такой я ее еще не знала. Истеричка. – Да твоя Дашечка взбалмошная, испорченная…
– Заткнись.
Такого Руслана, похоже, я тоже не знала. Рык, от которого не только стоящая перед ним Юлька сжалась в комочек, дрожа мелкой дрожью, но и я безотчетно вжалась в стену.
– Еще одно слово про мою жену и я не посмотрю, что ты женщина, и что работаешь на меня семь лет, – голос смолк, давая фантазии разыграться самой.
– П-п-прости, – проблеял тоненький голосок.
– Ты не стоишь ее и мизинца. Пошла вон!
– Ру… Руслан П-петрович…
– Даю тебе пять минут, чтобы собрать свои вещи, раз уж ты сегодня в офисе. И чтобы потом духу твоего здесь не было. В понедельник я распоряжусь, документы на увольнение и окончательный расчет получишь по почте. И не дай бог когда-нибудь увижу рядом с Дашей. Я ей сам все объясню. По поводу «вашей дружбы», – на последних словах ядовитый сарказм в ухмылке.
Разговор был закончен. Боясь дальше испытывать терпение шефа Юлька бросилась к лифту. Сгорбленная, тоненькая фигурка не вызвала во мне сочувствия. Мне ее было не жаль. Жаль нашей внезапно зарождавшейся дружбы. Волна новой боли от предательства всколыхнулась где-то изнутри, стремясь вырваться наружу. Непрошеные слезы стали пощипывать глаза. Черт. Сквозь соленую влагу смотрела на жесткое лицо супруга. Таким незнакомым он мне сейчас показался. Холодный, непроницаемый взгляд карих глаз – пощады и снисхождения не жди, крылья носа чуть трепетали, что выдавало внутренний гнев, губы плотно сжаты в хищном изгибе. Но едва взгляд наткнулся на меня – я осторожно вышла из-за угла и сейчас беспомощно стояла посреди коридора – как в темной глубине вспыхнули золотистые искорки тепла, изгиб губ смягчился, и все лицо словно преобразилось.
– Мне так жаль, – стремительный рывок ко мне. Надежные руки сомкнулись вокруг, словно защищая ото всех. Я всхлипнула и вжалась в Руслана. – Не плачь, прошу. Она того не стоит. У нас все будет хорошо, – Я кивнула, пыталась что-то сказать, но спазмы в горле мешали. Крепко меня задело Юлькино двуличье. Меня чуть-чуть отстранили, по лицу запорхали горячие губы, стирая горькие слезы, но от этой нежности они побежали только быстрее. – Хорошая моя, успокойся. Забудь обо всем. Я с тобой, – меня подняли на руки. Мы снова оказались в кабинете. Руслан опустился на большой, кожаный диван, устроив меня у себя на коленях. Прижав к груди, убаюкивал словно ребенка.
Слезы постепенно высыхали, оставляя в груди тугой комок. Я всхлипнула последний раз и затихла. И непрошеные мысли затеснились в голове, жужа как назойливые пчелы.
– А может… – и смолкла, вдруг испугавшись того, что хотела сказать.
– Что? – с участием склонился ко мне Рус заглядывая в глаза.
– Может, Юлька была права? – выпалила, и снова спряталась на груди мужа, чтобы не смотреть ему в лицо.
Минута абсолютной тишины, только стук сердец на двоих и общее дыхание.
– Ты до сих пор не поняла, что значишь для меня, – не вопрос, утверждение, с грустью. Мужские объятия чуть ослабли, позволяя мне выпрямиться. – Один твой взгляд с лихвой компенсирует все тревоги и переживания. Один лишь поцелуй и целый мир летит в бездну, потому что нет ничего важнее твоих губ. Когда ты рядом, все вокруг вспыхивает немыслимыми красками и моя душа поет. Ничего подобного я никогда не испытывал, только с тобой, – мужской голос прервался от переизбытка чувств. – Не представляю жизни без тебя.
– А я без тебя, – прошептала на ухо, обвила шею любимого, лизнула мочку и чуть втянула нежную плоть. Послышался со свистом втянутый воздух, и в ответ горячий шепот:
– Только ты, никакая другая мне не нужна. Никогда не смей сомневаться в себе, во мне, в нас. Ты и Ванька – моя семья.
От подобных слов я снова разревелась. Внутренне выругалась и решительно вытерла мокрые щеки. Все хватит, успокаивайся давай, приказала сама себе.
– Вот до чего ты меня довел, – с напускной обидой воскликнула в изумленные глаза мужа. – Я становлюсь какой-то истеричкой.
– Я любую тебя люблю, – мгновенно успокоил меня супруг.
Хмыкнула и снова уткнулась в родное плечо.
Тишина, абсолютная, уютная. Не хотелось больше ни о чем думать, говорить. Но пришлось.
– А теперь у меня к тебе очень большая просьба, – тоном, каким обратился ко мне Руслан, сразу насторожил. Я подобралась и внимательно посмотрела на мужа. – Я хочу, чтобы вы с Ванькой уехали из города.
– Зачем? – вырвался вопрос, но я уже и сама догадалась с ответом. Соскользнула с колен, выпрямляясь. – Нет, я не останусь в стороне!
Руслан поднялся следом, притянул к себе.
– Вы будете далеко и в безопасности, так я смогу быстрее разобраться с Альбертом, – на удивление спокойный голос. Поглаживая меня по спине методичными движениями, рука спустилась ниже, прошлась по ягодицам и снова поползла выше, до самого основания шеи, обхватила затылок, мягко массируя его. Это что, техника воздействия такая? Хмыкнула про себя, блаженно закатывая глазки. Приятно, черт возьми. Очень приятно. К первой руке присоединилась вторая, пересчитав каждый позвонок, невыносимо медленно ползла вниз. Одежда стала мешать, хотелось большего. Хотелось почувствовать разгоряченной кожей шероховатые подушечки мужских пальцев, ток прикосновений, разливающийся по венам. Сорвав приглушенный стон с моих полураскрытых губ, Руслан, вовлекая в водоворот поцелуя, настойчиво провел языком по влажной нижней половинке. Его горячее дыхание обожгло. Перехватив инициативу, сжала мужское лицо в ладонях, углубляя поцелуй.
Наконец, когда мы с трудом оторвались друг от друга, оба с трудом дышали и смотрели с поволокой в глазах.
– Это твой способ меня уговорить? – игриво выгнув бровь, спросила с иронией.
На меня смотрели без ответной смешинки в глазах, очень серьезно и задумчиво.
– Сделай, как я говорю. Не упрямься котенок, прошу.
Вспомни, что случилось в прошлый раз, когда ты решила действовать самостоятельно. Это не было произнесено вслух, но витало в воздухе. Выдернула свои ладони из мужских рук и отошла. Противоречивые эмоции закружили в волнительном потоке. Я понимала, Руслан хочет быть уверен, что я не пострадаю. Только так тяжело было оставлять его здесь. Ведь я буду чертовски волноваться. Вот именно, и наворочу дел. Без меня у него будут развязаны руки, гораздо проще и свободней станет действовать. Все это началось из-за меня и не будь я в качестве «благодарного зрителя» Альберту не для кого будет играть. Дальнейшая борьба перестанет доставлять ему столь уж острое удовольствие, а не получая удовлетворения от своей задумки быть может он сам отступится. Хоть маленькая, но была надежда на это. Так я рассуждала, пока не взглянула на мужа – хищник, подобен тому, что я видела в Альберте. Руслану и не нужны уступки, он накажет врага, ступившего на его территорию, посмевшему покуситься на его жену. Два хищника сойдутся в схватке и победит сильнейший, так заведено в природе и так будет. Вздрогнула от неожиданности, но от сердца тут же отлегло. И в то же время Руслан был совершенно другим. И чувства вызывал во мне совершенно противоположные. Вместо тревоги и желания держаться подальше, тепло в сердце, желание прижаться к мощной груди ища защиту и утешение в надежных, ласковых руках. Мой хищник. Сейчас я видела на лице мужа горящий взгляд, в котором читалась смертельная угроза, он готов броситься на соперника разрывая плоть и остановить не смогу его даже я. И что мне делать? Как умной женщине отойти в сторонку, давая мужчинам разобраться самим.
