Текст книги "Сумасбродка и олигарх (1, 2 ч.) (СИ)"

Автор книги: Татьяна Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Из-за мужской спины выплыла особа, в ярко красном, коротком платье, с малиновыми губами и такими же ногтями, пальчиком ведя по широкому плечу, с вульгарным макияжем на капризном лице. Та самая дамочка, что я впустила в дом шефа недавно. О, для общего веселья, ее то нам как раз, тут и не хватало.

– Что ты хочешь? – грубо просил шеф, стряхивая чужую руку со своего плеча, церемониться с ней он не собирался.

Я привалилась к стойке, с интересом поглядывая на парочку, сама не любила разборки с бывшими, а поприсутствовать на чужих считала забавным.

– Ничего, милый, – женщина пронесла мимо ушей грубость. – Просто подошла поздороваться.

– Здравствуй, – недовольно выдавил Руслан,

– Познакомил бы свою девушку с приличными людьми, а то стоит бедной сироткой, – с ноткой фальшивой жалости произнесла она, кидая на меня красноречивые взгляды. – Вот с барменом и общается.

– Это не твое дело, – холодно ответил шеф.

Они заглянули друг другу в глаза, в женских отражалась обида, которую невозможно было скрыть, в мужских, досада, от неудачной встречи.

– Как ты мог меня… от меня уйти? – болезненно вырвалось у женщины, словно помимо воли.

Руслан даже бровью не повел, удивленно отметила про себя.

– Я удивляюсь, как он мог вообще когда-то подойти, – трагически покачала головой. Боже, ну и вкус у шефа. На мои слова он отреагировал молниеносным горячим взором. Насмешливо подняла ладони вверх, ладно, ладно, разбирайтесь сами, а я тут тихонечко в сторонке потопчусь. Спокойно встретилась с женским взглядом, в котором светилась неприкрытая ненависть: «Ушел, бросил, и все ради этой…!», но быстро взяла себя в руки. Отвернулась от меня с видом, снизойти до ответа на хамство, это выше ее достоинства. Ууу, какие мы сегодня сдержанные, а по телефону орала, как резаная. Равнодушно пожала плечами, не сработала провокация.

– Мне надо с тобой поговорить – тихо обратилась снова к Руслану, пытаясь пробиться сквозь ледяную завесу. Она не хотела терять собственного достоинства, но и уйти так просто не могла. На несколько секунд ее глаза напомнили взгляд брошенного щенка. Пожалеть что ли бедняжку?

– Когда ты прекратишь эти нелепые попытки? – уныло потирая шею, бросил мачо.

Никак не могу понять, что за человек мой нынешний шеф и мой детский друг, сегодня днем им восхищалась, как он воодушевленно рассказывал о больнице, глаза его светились внутренним светом, а сейчас, в присутствии бывшей любовницы он похож на каменную, холодную скалу, из эмоций только злая досада. Но все мы не без греха, вспомни себя в том клубе недавно, услужливо подсказал внутренний голосок. Даа, жаль беднягу, это я про шефа. Что-то я сегодня слишком чувствительная, жалею всех.

– Мне ничего не надо, я просто хотела выполнить свое обещание, – добавила, скромно потупив взгляд, игра на публику.

Хорошо играет зараза. Рыбак рыбака видит издалека, а вернее актриса актрису.

– О каком обещании ты говоришь? – без особого интереса был вынужден спросить шеф, с трудом удерживая себя на месте.

Не терпелось избавиться от помехи, чтобы снова заняться мной?

– Я всегда готова была поддержать тебя в твоих начинаниях. Благотворительность, для меня это тоже не просто слово. Помнишь, я говорила тебе про Мари Венсан? Русская эмигрантка во Франции, она вышла замуж за француза, но сейчас вдова. Так вот, она готова потратить немалые деньги на благотворительность, только мало кому доверяет, к ней нужен специальный подход. Я столько сил потратила, чтобы увидеться и договориться с ней. И вот, сегодня она здесь! – последнюю фразу она преподнесла с таким восторгом, что всеобщая благодарность не должна была знать границ.

Ах ты, черт.

– Познакомь меня с ней, – заинтересованно приподнялся на стуле Руслан.

– Конечно, – с большой охотой кивнула женщина, поддалась, будто бы вне значай, поближе к мачо, кинув при этом взгляд полный превосходства на меня.

Я только в недоумении покачала головой.

Высокая, изящная, с гордой осанкой, ухоженная до кончиков пальцев, с выразительным лицом, француженка не шла, она плыла по залу. Длинное, шелковое платье при каждом шаге струилось по ногам, завораживая взгляд, светлые, коротко остриженные волосы лежали на пробор волной, как в шестидесятые. Не молодая, от нее исходила атмосфера умудренной опытом женщины, снисходительный взгляд по сторонам, она слишком давно знает этот мир. Держась чуть позади, след вслед за ней следовал телохранитель, одетый в строгий, черный костюм, на молодом лице ни одной эмоции.

Приостановилась около небольшой компании что-то активно обсуждающих мужчин. Взмахнула тонкой кистью, словно отмахиваясь от льстивого комплимента, засмеялась, что-то ответила. Во время разговора умный взгляд промелькнул мимо нас, затем вернулся, прищурился, расширился.

На лице рядом стоящей дамочки вспыхнул румянец:

– Она меня узнала, – радость ее была неподдельной. А мне захотелось спрятаться за мужскую спину.

Сказав что-то собеседникам, француженка отделилась от компании. Целенаправленно глядя на меня, она стремительно стала приближаться. Уху-ху-ху, я помахала ладошкой так, словно мне не хватало воздуха.

– Добрый вечер Мари…

– Дашенька, здравствуй, – прошествовав мимо говорившей, оставив ту с открытым ртом, замершей с озадаченным видом, француженка крепко обняла меня, расцеловав в обе щеки.

Конечно, где бы еще встретиться.

– Здравствуйте, теть Маш, – прохладно отозвалась на столь горячее приветствие.

Женщина рассмеялась и погрозила пальчиком:

– Одной тебе я разрешала, так себя называть, – снова рассмеялась. Особа позади, недавно с таким гордым видом, разом скуксилась. Шеф следил за происходящим с легким изумлением. – Не думала, не гадала, что встречу тебя сегодня здесь, – удивленно вскинула бровь Мари. – Ты так внезапно исчезла. Куда?

– Бороздила необъятные просторы нашей Родины, – неопределенно прозвучал мой ответ.

– Наделала ты глупостей в свое время, – покачала головой осуждающе. – Надеюсь, теперь ты повзрослела и поумнела, – закончила фразу строго, Рядом хмыкнул Руслан.

– Давай не будем об этом, – не слишком любезно отмахнулась я.

– Никто не любит признавать свои ошибки, – проворчала она, но, видя, как потемнело мое лицо, только горестно вздохнула. – Молодо, зелено.

Что она хотела этим сказать?

– Поедем ко мне в гостиницу после вечера, расскажешь, как жила все это время, – предложение в ее исполнении прозвучало больше как приказ.

– Давай, как-нибудь потом, – и не отказала, и не согласилась.

На выразительном лице отразилось неудовольствие, морщинки собрались на лбу, уголки губ опустились. Я спокойно наблюдала за мимикой Мари.

– Если понадобиться помощь, ты всегда знаешь, где меня найти, – отозвалась она серьезно, но вдруг нахмурилась еще больше и махнула рукой. – Хотя кому я это говорю? Не обратилась тогда, сейчас и подавно не жди. Вся в мать, такая же скрытная, и безалаберная. Ладно, ладно, не закипай как паровоз, лучше познакомь меня со спутником. Надеюсь твоим?

Я только сделала приглашающий жест шефу, мол, представляйся сам, и сам называй себя как хочешь.

– Соболев Руслан Петрович.

– А, Соболев, слышала про вас, и немало хорошего. Выступать одним из организаторов ежегодных благотворительных вечеров, что ж весьма похвально. В России пока направление не слишком популярное, но с подачей таких людей…

С тоской огляделась по сторонам. Не понимаю, что я вообще здесь делаю?

Взгляд зацепился за парня за стойкой, разливая напитки богачам, вынужден приветливо улыбаться, спешить выполнять заказы,

– …будем рады, если примите участие, – Руслан не просил, не лебезил, просто констатировал факт.

– Можете не сомневаться, приму с удовольствием, – обозначила свою позицию Мари. – Кстати…

Мари и шеф друг друга нашли, увлеченные общей темой они азартно обсуждали детали, дамочка в красном так и осталась стоять в сторонке не у дел. Вскоре, поджав хвост, как нашкодивший щенок, она незаметно удалилась.

Музыка сменилась на более живую, музыканты разогрелись, вечер был в самом разгаре. Однако общая атмосфера вялой текучести раздражала, люди, словно роботы, разговаривали, улыбались, ели, пили, все вокруг казалось напускным.

В груди вспыхнула искра противоречия. Я поддалась вперед.

– Зажжем на этом скучном празднике жизни?

Поманила Славика пальчиком, обвила его галстук вокруг руки и потянула за собой. Тот не сопротивлялся, сначала на его лице мелькнула нерешительность, вскоре сменившаяся забавным выражением, словно говорившим, будь что будет, живем только один раз. Наш человек, удовлетворенно кивнула про себя.

Среди редких танцующих пар, наша, выделялась креативностью и зажигательными движениями. Забавно я, наверное, смотрелась в дуэте с барменом. От легкого веселья рассмеялась в голос.

Славик не подвел, с энтузиазмом он кружил меня в танце, временами выделывая такие пируэты с моим телом, что я заливалась смехом, еще больше, мужские руки заботливо поддерживали, не допуская ни одной попытки выскользнуть мне и упасть. Внутренний огонек из нас вырвался наружу, страсть в движении, сбивчивое дыхание, полет души и тела под музыку…

Заставило меня очнуться лицо из толпы, с горящим, пристальным взором, с плотно сжатыми губами и сведенными бровями. Никуда-то не скрыться от всевидящего ока.

Танец не доставлял столько удовольствия, сколько удовлетворения, когда шеф, на заднем плане, словно хищник, затаившийся в кустах, дожидаясь момента, чтобы наброситься, не мигая, следил за каждым движением своей жертвы.

Едва закончилась мелодия, снова потянула парня на себя:

– Сбежим из рая.

Держась за руки, как дети, мы пробирались к выходу.

Темный коридор прошли почти на ощупь, скрип двери, лестница наверх, небольшая, голая площадка, заканчивающаяся балкончиком. Мраморные, резные перила, прохлада ночного воздуха, и бесконечное небо, усыпанное множеством звезд. Где-то внизу, гудение машин, мелькание огней, а тут одиночество и покой.

– Тебя теперь уволят? – спросила и сама не поняла зачем, думать об этом надо было раньше, но моя импульсивность часто подводила, и не только меня.

– Даже если и так, это того стоит, – свободно рассмеялся парень, его нисколько не угнетала подобная перспектива. Я искренне улыбнулась в ответ.

Держась за колонну, мы вышли на балкон.

Вздохнула полной грудью, посмотрела на звездное небо, боже как красиво. Вечно куда-то спешим, копошимся, как муравьи на земле, не замечая истинной красоты мира.

Звезды, словно бриллианты сверкали на темном бархате небосклона. Нет, не так. Они не бездушные, красивые стекляшки, сейчас они казались мне далекими, но такими близкими и живыми, подмигивали приветствуя. Скрытые от человеческих глаз днем, сверкают на небе, только когда приходит ясная ночь, чтобы романтики восхищались ими. Городской путник, изредка подняв голову, залюбуется прекрасными огоньками, но земные заботы и проблемы снова утянут на грешную землю. Придет утро, и ты уже не вспомнишь ни красоту звезд, ни тишину ночи, неудержимый поток жизни вычеркнет из памяти чудные мгновения. Грустно. Но такова реальность.

Я почувствовала на своей талии прикосновение, несмелое, осторожное, словно пробный шаг, перед тем, как ступить на хрупкий лед. Оторвалась от созерцания неба и посмотрела на Славика:

– Давай не будем портить такой прекрасный момент?

– Портить, – повторил грустный голос, поникшие мужские плечи, взгляд, отведенный в сторону, его задели мои слова, но он не хотел этого показывать.

Момент был уже испорчен, сделала шаг в сторону.

– Даша, – беспомощно поднял руку, опустил, смотрел на меня, все понимал, только от этого ему не легче.

Еще один шаг.

Парень остался стоять, как и стоял на балконе, провожая покорным взглядом, бежать следом, смысла нет, слишком из разных миров они, чтобы хоть на что-то рассчитывать.

Дело было вовсе не в этом. Я поняла, что не хочу причинять боль ему, только из-за своей мимолетной прихоти, он хороший человек и заслуживает большего, чем быть ничего не значащим эпизодом в один из вечеров моей жизни.

Неожиданно мои шаги замедлились.

Я остановилась.

Впереди, в проеме двери, вырисовывалось темное очертание фигуры.

Сердце дернулось, замерло, пропустило удар и понеслось галопом.

Пространство вокруг сузилось до черного силуэта, зрение обострилось, пытаясь разглядеть лицо человека, что заболели глаза, ничего не выходило, надежно скрывая его, темнота была не моим союзником. Тело напряглось, в ожидании неизбежного нападения, близкой боли. Поверхностное дыхание с хрипом вырывалось сквозь сжатые легкие, грудь сдавило железным обручем. Промелькнула мысль. Бежать? Деревянные ноги приросли к полу, не слушаясь. Да и бежать собственно было некуда, отсюда только один выход, и он передо мной. Бороться. Бороться, как тогда… Фантомные судороги скрутили мышцы, судорожное дыхание с последним хрипом замерло, тягучие секунды растворились в страхе. Время остановилось…

– Даша? Ты меня слышишь? – в мое сознание ворвался знакомый голос. Лицо Руслана совсем рядом, так что его дыхание согревает мое лицо. – Ну же ответь мне, не молчи! – меня не слишком ласково встряхнули. Стеклянный взгляд остановился на мужском, взволнованном, даже испуганном. Что происходит? Глубокий вдох, сердца ритм вошел в норму, размеренные, четкие удары, дыхание выровнялось, сознание выплыло из мрака.

– Даша, – другой голос сбоку, моложе. Повернула голову. Ах да, это Славик.

Меня снова встряхнули.

– Не тряси меня, – недовольный, хриплый голос, который я сама с трудом узнала.

– Слава богу, – с невероятным облегчением выдохнул мужчина. Его руки по-прежнему сжимали мои плечи, гладили их, обнимали. – Что с тобой?

– Ничего, – неосознанно попыталась уйти от ответа, как и всегда.

Неясный свет фонарей на здании, падал косой полоской на бледное, тревожное, мужественное лицо, которое я разглядывала уже осмысленным взором.

– Не играй со мной, – серьезно предупредил Руслан. – Ты бледная и холодная, как смерть.

– Какое подходящее слово, смерть, – еще немного непослушными губами прошептала я, опустила веки, чтобы скрыть тень беды в глазах.

– Дашка, – меня прижали к груди, да так сильно, что затрещали ребра. Дыхание снова сбилось.

– Ты меня задушишь, – попыталась отстраниться, но мне не позволили сильные руки.

– Да, отпусти ее, – голос парня раздался неожиданно грозно.

– Что? – прорычал мачо.

Руслан шагнул вперед, отгораживая меня, теперь могла видеть широкую, мужскую спину и ничего более. В другое время и в другом месте, я бы полюбовалась на мужские разборки, но не сейчас. Сейчас мне хотелось поскорее покинуть это место, больше не казавшееся безопасным, романтичным.

Пусть тешат свое мужское самолюбие без меня. Успела сделать несколько шагов к двери, когда за мной вслед кинулись двое.

Вышли мы с другого бока. Внизу, в светлом, полупустом холле, нас поджидала Мари, увидев мою бледную физиономию, и взбудораженных особей мужского пола позади, она только с кривой усмешкой покачала головой, на что я жеманно пожала плечами. И резко остановилась, так буквально моя нога зависла в воздухе, только потом опустившись на пол. Надежда на скорое завершение вечера сюрпризов рухнула в бездну, потому что рядом с француженкой, стояла самая ненавистная мне женщина на свете. Холодные, голубые глаза кололи льдинками.

Налетевший на меня Руслан, так как шел за мной первым, дыша в затылок, все же успел среагировать, и не дать мне упасть, перехватил одной рукой за талию, вернул моему телу вертикальное положение.

Недовольно повернулась к нему, оттягивая момент встречи.

– Извини, – чуть смущенно повинился шеф, наткнулся на мое пристальное внимание, вопросительно напрягся. Мой неожиданно робкий взгляд просил ни во что не вмешиваться, не знаю, понял ли, шеф лишь озадаченно нахмурился, настороженно продолжая всматриваться в мое лицо. Быстро отвернулась.

«Радость» от встречи была взаимной, просто мачеха умела глубже прятать свои истинные эмоции. Старше меня всего на пять лет, с точеной фигурой, прекрасным лицом ангела, блондинка с голубыми глазами, барби, и аппетитом акулы, алчная до денег и положения в обществе. Такие люди точно знают, чего хотят, и всеми способами добиваются своего. Глупая мачеха, не понимает главного, она пленница золота, жестокого, беспощадного металла, который никогда ее не отпустит. От невероятной легкости моя душа словно воспарила в небеса, но через минуту камнем упала вниз, слишком тяжел груз прошлых грехов, но когда-нибудь я полечу. Я верю в это, потому что каждому человеку нужно во что-то верить.

– Вижу, ты так ничему и не научилась, – от голоса мачехи мурашки неприязни побежали по телу, никогда не могла терпеть ее манеру растягивать слова.

– И чему это интересно? – с несуществующим энтузиазмом спросила я.

– Жизнь, не аттракцион веселья и шуток, – произнес женский, хорошо поставленный голос.

– Да, это гонка за богатством, – злорадно сказала, глядя в глаза напротив. – Ты как в тех американских вестернах, больна золотой лихорадкой.

– Зря ты так, – голос прозвучал с видимым сожалением. – Ведь это я тебя тогда спасла, – вкрадчиво, с фальшивой заботой.

– Ты еще траспорант вывеси на центральной улице города, – ласково подсказала я, сжимая руки в кулаки.

Если бы не мои слова, она, может быть, и смолчала, но только не теперь. Мстительно сверкнула глазами:

– Избитая своими дружками наркоманами, сброшенная в подвал умирать… – трагичная пауза. Ужалить побольнее, вытащить напоказ самое неприглядное, оголить чужие чувства, любимое оружие моей мачехи, ненавижу.

Напряженная тишина вокруг бетонной плитой упала на плечи, придавив меня к земле. Глупо было полагать, что прошлое никогда больше не всплывет, оно всегда со мной. Знающее сочувствие в глазах Мари. Повернуть голову чуть влево, чтобы увидеть реакцию Руслана я не смогла. Мой резкий выдох.

– Да лучше бы я сдохла тогда, лишь бы тебя больше не видеть, – выплюнула слова, как нечто ядовитое. В душе поднялась волна ярости, усмирить которую понадобилась вся моя выдержка. Глубокий вдох-выдох.

– И никогда не умела быть благодарной, – мачеха укоризненно покачала головой, видимое равновесие спокойствия было нарушено.

– Боже, что ж тебе покоя не дает моя жизнь? – мне было впору возвести руки к небу и упасть на колени, вопрошая.

– Ты не поверишь, но когда мы с твоим отцом поженились, я думала, что смогу найти с тобой общий язык и может быть, мы даже подружимся.

– Ты права не поверю, – презрительно передернув плечами, устало выдохнула. – И перестань ломать комедию, я вижу тебя насквозь.

– Избалованная, эгоистичная, капризная…

– Можешь дальше не перечислять, я все про себя знаю, – мы смотрели друг на друга, как два боксера на ринге, ударить побольнее, вывести соперника из игры нокаутом.

– Золотой ребенок, с рождения у тебя было все, чего бы ты не пожелала, – ядовитая желчь голоса. Как она сама ей не отравится?

– Зависть плохое чувство, – иронично протянула я.

– Посмотри на себя сейчас, – демонстративный взгляд по мне.

– Так плохо выгляжу? – вздернула бровь, на секунду заставив смешаться железную леди.

– Ты потеряла все, что имела, из-за своей глупости. Кто ты теперь? – самодовольство светилось в холодных глазах: «мое положение выше твоего, теперь я королева, этот ранг за мной». – Что у тебя есть сейчас?

– Свобода, – растерянная полу улыбка коснулась моих губ. Я вдруг четко осознала, что это правда. – Свобода от денег, от положения, от страха потерять все, от чужих предрассудков, от лицемерия людей, которые улыбаются тебе в лицо и плюют в спину, от предательства, – на последнем слоге мой голос дрогнул, растерянность сменилась болью. И вино от этой боли не поможет. Главное не сорваться, не показать этой акуле, что боль не прошла, что она до сих пор со мной. Не доставлю ей такой радости, собрав все свои силы, ослепительно улыбнулась и громко произнесла, – Концерт окончен Дамы и Господа, всем спасибо, все свободны, – но не смогла скрыть горечи в своем голосе. Злая досада разъедала душу.

Один, два, три, четыре, я шла, считая свои шаги, чтобы не думать. Уйти, не видеть и не слышать никого и ничего, остаться одной. Одиночество, уютное, спокойное, необходимое мне сейчас.

Зря я на него рассчитывала.

Вечерний воздух наградил кожу мурашками, фонари, тоскливо свесив головы, тускло смотрели вниз, серый асфальт под ногами быстро мелькал, редкие прохожие навстречу как мимолетные тени. Не думать, не вспоминать, все давно пережито, осталось справиться с последствиями, а их как выясняется с каждым разом, все больше, вот и сегодня, упоминание о прошлом, сердце заныло болью; шеф, в темном проеме, липкий страх выполз наружу. Как его победить? Обратиться к психоаналитику? Тут же внутренне переплевалась. Меня туда и на аркане не затащишь. Хватит, повправляли мне мозги в свое время.

Без слов, без единого звука, меня схватили сзади крепкие руки, подняв в воздухе, прижали к груди и куда-то понесли. Знакомый запах, горьковато-терпкий с ноткой пряности, знакомые манеры, не спрашивая, делать.

– Не сопротивляйся, я все равно тебя не отпущу, – твердый голос. Кто бы сомневался?

– У тебя остались ко мне вопросы? Задавай, отвечу и поеду домой, – равнодушно отозвалась я.

Шеф остановился и внимательно на меня посмотрел. Наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга, так что дыхание смешалось.

– Ты больше не останешься одна, – не обещал, он просто констатировал факт.

– Одиночество, не самая плохая компания, – отозвалась безразлично. Отвела глаза в сторону, испугалась увидеть сочувствие, жалость.

– Ты маленький, колючий ежик, потерянный и одинокий, не позволяющий никому приблизиться к себе, помочь, – мужской голос звучал печально. – Но я преодолею твое сопротивление, я упрямый, – снова не обещание, просто решительность и уверенность.

Непроизвольно усмехнулась, опуская голову на мужское плечо. Не сомневаюсь в этом мужчине, он добьется всего, чего захочет. Я сомневалась в себе, я могу все испортить.

Машина с водителем ждала неподалеку. Осторожно, как нечто хрупкое и очень ценное, Руслан усадил меня на заднее сиденье, обошел, и сел рядом.

– Я не рассыплюсь на мелкие кусочки, не смотри на меня так настороженно, – меня немного раздражала такая обходительность.

– Я знаю, но рисковать все же не стоит, – нейтрально отозвался шеф, он понимал, в каком я сейчас настроении.

Уф, какой понятливый!

– Давай поговорим в машине, и я поеду домой, – как можно спокойней повторила свои недавние слова.

– Не хочешь ехать ко мне? – напрягся рядом Руслан.

– По-моему я там уже прописалась, – недовольно пробурчала себе под нос.

– Я не против, – пожал плечами шеф.

– И все таки, – настаивала я на своем.

Рядом раздался тяжелый вздох.

– А ты не забыла, как мы удирали? Может тебя до сих пор ждут? – напомнил мужской голос укоризненно.

– Ах ты, черт! – всплеснула театрально руками. А про слона-то я и забыла. Как я могла? И задумалась, почесав затылок. – Поехали, куда-нибудь поедим, в тихое, спокойное местечко, – после минутного размышления внесла предложение.

– У тебя так быстро меняются настроения, что я не успеваю за тобой, – немного озадаченно покачал головой Руслан.

– Тебя это очень напрягает? – спросила, искоса бросив взгляд на него.

– Напротив, с тобой ни минуты не заскучаешь, – усмехнулся Руслан в ответ.

И чему радуется?

Небольшой, уютный ресторанчик, с добродушным персоналом и малым количеством посетителей, будто только для избранных. Каждый столик был отделен друг от друга ширмой, на стенах которой висели бра, в виде разноцветных ракушек, придавая полумраку загадочные блики, мягкие кресла, ненавязчивая музыка.

Сделав заказ, мы сидели друг против друга. Молчали. Сложенные замком руки шеф поставил перед собой на столик, положив на них подбородок, темные глаза, сейчас казались совсем черными, смотрели на меня, как всегда слишком внимательно, пронзительно, словно хотели проникнуть мне в голову, чтобы увидеть все мысли.

Никогда не боявшаяся чужих глаз почувствовала, как нервничаю, на шее судорожно билась голубая жилка. Руслан не задавал вопросов, просто ждал. Если расскажу, станет легче? Говорят, что да. Проверю на себе.

– Прости, за этот вечер, – неожиданно с раскаянием произнес шеф.

Удивленно перевела на него взгляд.

– Ты здесь не причем.

– Причем, ведь я тебя фактически заставил пойти со мной, – мучительная судорога пробежала по мужественному лицу.

– Заставил? – отстраненно повторила, и невозмутимо закончила: – Если бы я действительно не захотела, фиг бы меня кто заставил.

Руслан хмыкнул на это заявление, по-доброму.

Официант поставил перед нами закуски, разлил вино, незаметно удалился.

С чего начать? В голове начиналась сумятица, в душе зарождались противоречивые чувства, и пока не передумала, быстро произнесла:

– Руслан, – пришлось откашляться, прежде чем продолжить. Шеф откликнулся на свое имя, поддавшись вперед, словно хотел оказаться ближе ко мне, но нас разделял столик. – Я расскажу тебе, что тогда произошло, в первый и единственный раз. Будут вопросы, задавай, отвечу, если смогу. Только после, к этой теме, мы больше возвращаться не будем, никогда.

Мужчина молча кивнул.

Я выдохнула, словно перед броском в ледяную воду:

– Не слишком хорошо помню, что тогда произошло, я была под кайфом. Очнулась в каком-то подвале, помню холод, боль, мрак, страх, чувство безысходности, я то теряла сознание, то приходила в себя. Пошевелиться не могла, сознание мутило, началась ломка, все тело горело, будто в адском пламени, боль затмевала рассудок, бесконечные минуты превращались в часы, молилась только об одном, чтобы все поскорее закончилось… – вздрогнула, когда поверх моей руки опустилась мужская, такая горячая. Или может быть, моя была слишком холодной. Несколько секунд смотрела, как маленькую ладошку, сжимает большая, потянула свою на себя, освобождая, по-прежнему не глядя на мужчину. Все время, пока говорила, не смотрела на Руслана, мой взгляд был отведен в сторону, куда угодно, только не напротив. – Нашли меня через двое суток. В больнице, позже, я узнала, что меня бросили подыхать, как собаку, в подвал дома на окраине города. Молодой организм быстро шел на поправку, затем почти на год меня заперли в психушку, реабилитационный центр, как его называли, – голос смолк, чтобы продолжить, мне необходима была передышка.

– Тебе там очень плохо было? – сиплый, мужской голос, будто это его личные переживания.

– Хорошего мало, но мне это было необходимо. К тому времени я и сама уже понимала, что стою на краю пропасти, еще один маленький шажок и бездна поглотит меня. Не смогу вернуться.

Тогда я действительно оторвалась от всего мира, выпала из реальности. Не жила, а прожигала жизнь. Все это не могло закончиться хорошо, и вот итог.

– Мне жаль, – тихий голос скрывал бурю эмоций.

Я подняла ранимый взгляд на мужчину.

– Не стоит, – выдержанно отозвалась. – Другой на твоем месте, сказал бы, сама виновата.

– Ты была просто обиженным, рассерженным подростком и никого не оказалось рядом, чтобы согреть и поддержать тебя, – заботливый голос, которому не хотелось сопротивляться. Но не прав он, в глубине души знала, что виновата сама, тот эгоистичный, испорченный монстр, что внутри меня.

– За что тебя избили? – с болью послышался следующий вопрос.

– Ребятки решили срубить бабла на очередную дозу, – я произносила слова жестко, почти без эмоций. – Кто-то кинул идею, что я дочка богатея, и на меня накинулись, словно стая голодных псов. Сначала было решено попугать папашу, меня слегка надавали оплеух, синяки на лице, разбитая губа. Вот так, сегодня ты часть стаи, а завтра изгой, потому что не такая, как они, потому что у тебя больше денег, потому что у тебя было все, а у них ничего и еще много таких «потому что», – мои руки под столом беспомощно сжались в кулаки. – Через час меня избили уже по-настоящему, вкололи следующую дозу, чтобы меньше рыпалась. Очнулась в темной, холодной дыре, голова трещала, тело, словно деревянное, никак не могла понять, где я. Вдруг сверху, открылось небольшое окошко, похожее на люк, высветилась темная фигура, которая спрыгнула и стала приближаться. Густая темнота вокруг, холодная стена за спиной… Дальше помню только боль и страх, и снова боль, – и быстро закончила. – Только не надо меня жалеть, говорить слова утешения, я выжила, вот сижу перед тобой в дорогом ресторане, ем вкусную пищу, пью вино, на которое простой смертный, будет горбатиться полжизни. У меня все отлично. И как говориться, что нас не убивает, делает сильнее.

Минутная пауза, в течение которой я осушила бокал, поковыряла вилкой в салате, но ни разу не посмотрела на Руслана.

– А твой отец? – глухой голос раздался, будто издалека.

Подняла взгляд. Мужское лицо было сейчас, словно высечено из белого, безжизненного мрамора.

– Отец постоянно отсутствовал, все его интересы сводились только к приумножению миллионов. А для чего они нужны? – риторический вопрос повис в воздухе. – Не люблю банальность, но в данный момент без нее не обойтись, – криво усмехнулась сквозь боль. – На них не купишь здоровье, и от смерти не откупишься. Когда заболела мама, никакие деньги не спасли ее. Эти чертовы миллионы не помогли нам!

Самые болезненные, скрытые в глубине души от чужих глаз, похороненные за толщей видимого безразличия и холодности, эмоции, на мгновение вырвались наружу, готовые смести все на своем пути.

Я почувствовала, как из моей руки осторожно освободили вилку.

– Еще поранишься, – взволнованно, чуть смущенно, пояснил шеф на мой недоуменный взгляд.

– Тогда он тоже отсутствовал, где-то заграницей, по делам, – вернулась я к вопросу о папочке. – Я уже долгое время не была дома, не общалась с ним, мне казалось, он на меня махнул рукой, всем занималась мачеха. Когда они позвонили к нам в дом, она ответила на звонок, и это она собирала деньги на выкуп, ничего не сказав отцу, не хотела отвлекать его от важной сделки. И, похоже, не слишком-то торопилась, раз меня нашли только на вторые сутки, – мой голос звучал теперь сухо, бесстрастно, как будто рассказывала чужую жизнь, не свою. Боль змеей уползла в тайный уголок души, она моя, никому ее не отдам. Не хочу больше играть роль жертвы, надоело, привычная холодная дерзость сверкнула в глазах.

– Тех ублюдков поймали? – прячьтесь враги под лавки, пощады не будет.

– Да, – просто кивнула головой. – Этим занималась служба безопасности отца, потом дело передали в милицию.

– Это Шакал? Его люди? – высказал моментально свою догадку шеф.

– Не угадал, – хитро покачала головой, – с этим перцем, совсем другая история.

– Какая еще история? – заранее болезненно поморщился Руслан, темные глаза с поволокой волнения в предвкушении следующей страшилки.

– Кстати, откуда ты его знаешь? – вместо ответа прозвучал мой вопрос.