Текст книги "Сумасбродка и олигарх-2 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Несколько секунд немигающий взгляд скользил по мне, муж смотрел, словно не мог насмотреться. Несколько широких шагов и крепкие, молчаливы объятия.

– Рус? – попыталась чуть отстраниться, потому что дышать стало трудней. Еще большая тревога скрутила сердце. Дыхание рядом, такое тяжелое, поцелуй, чуть болезненный, слишком настойчивый. Ответила нежными поглаживаниями мужского затылка, перебирая сквозь пальцы короткие волосы, методично успокаивая. Напор ослаб, но не иссяк.

Руслан в последний раз сжал мою талию, скользнул губами по скуле и внезапно отпустил. Отступил на шаг, отвернулся и последовал в кабинет. Хм, интересная встреча после разлуки. Последовала за мужем, глядя в широкую спину, белая рубашка прилипла, влажные волосы на затылке, рукава закатаны на четверть. Что вообще происходит с ним?

Молчание затягивалось. Привалившись плечом к стене исподлобья наблюдала за застывшем в кресле супругом. Он что заснул? Пять минут назад он опустился туда и до сих пор даже не пошевелился. Еще несколько минут и мои нервы превратятся в оголенные провода. Посмотрела в окно, надоело созерцать окаменевшую статую. Задержалась на стене напротив, разглядывая ту так увлеченно, словно ничего важнее сейчас не было. Неброские узоры хитро переплетались между собой. Протяжно выдохнула, взъерошив распущенные волосы. Черт, началось. И винить некого, сама загнала себя в ловушку. Кажется, стала понимать, откуда дует ветер. Но откуда об Альберте стало известно Руслану? Тут мой взгляд наткнулся на низкий столик в углу, там, в беспорядке разбросаны какие-то цветные картинки, так напоминающие... фотографии. Не понимая пока от чего сердце екнуло, наверное, бессознательно предчувствуя неприятное. Поймала, вдруг оживший взгляд карих глаз, в них промелькнул... Испуг? Интуитивно сделала шаг вперед. Руслан поднялся. Не понимая от чего, мое дыхание стало прерывистым. Мужской взгляд от меня переметнулся в направлении моего недавнего любопытства, на его лице промелькнула досада. И в следующую секунду мы одновременно рванули к столику.

Я оказалась проворней. Пока супруг обегал диван, я просто перегнулась через него. Рывок, протянутая рука, гладкая бумага скользнула по пальцам. Есть! Ой. По инерции пролетела вперед, ноги взмыли вверх и в последний момент, чудом втянув шею, едва не задевая край дерева макушкой, больно приземлилась грудью на пол. В глазах на мгновение потемнело. Только руки крепко сжимали трофей. Мое!

– Ушиблась? – с тревогой около меня засуетились. Руслан поднял меня на ноги, ощупывая и осматривая со всех сторон.

– Угу, – трогательно передернула плечом. – Но жить буду. Кажется.

– Горе ты мое луковое, – устало покачал темной головой, выдохнул, прижал к себе. Я фыркнула. С минуту наслаждалась родным теплом, как будто только сейчас понимая насколько соскучилась. Податливое тело льнуло к твердому, я вдыхала мужской запах, ощущала под рубахой рельефы мышц, с наслаждением проводя ладонью по мужской груди. Но вдруг решительно высвободилась из объятий. Без промедлений расправила чуть помятые фото и едва не задохнулась от увиденного. На фотокарточках были мы с Альбертом Тимофеевичем. Тот день в ресторане, наша последняя встреча.

– Что это? – и вырвался непроизвольный смешок. Боже, какой идиотский вопрос, я и сама вижу, что это. – Откуда? – спросила уже спокойней. Трудно было держать себя в руках, но я старалась. Не глядя на мужа, резко скинула его руки, пытающиеся снова взять меня в плен, отошла на значительное расстояние, в другой угол кабинета, замерла, ожидая, когда заговорит Руслан.

– Послушай...

– Ты приставил ко мне свою ящейку? – выплюнула слова словно яд. Не сдержалась. Черт. Провела по внезапно взмокшему лбу, лицо горело. Пульс зашкаливал.

– Для твоей безопасности я приставил Алексея, – без тени вины последовал спокойный ответ.

– Ты приказал ему шпионить за мной? – с горькой обидой голос уже прозвучал на октаву ниже, словно силы внезапно иссякли. Не верила в происходящее.

– Не шпионить, а присматривать, – поправил твердый голос. Карие глаза напротив горели уверенность.

– Почему же тогда мне ничего не сказал? – кривая ухмылка, от которой на мужской щеке дрогну мускул.

– Потому что ты бы воспротивилась. Стремилась бы каждый раз от него ускользнуть. Наделала бы глупостей, – перечислял мои возможные действия уже не такой спокойный голос. И ведь в этом был резон... Нет, я отказывалась понимать. Сейчас я видела только свою обиду, чувствовала свою боль, не думая, что Руслану может быть в тысячу раз хуже. И что возможно он прав, тысячу раз прав. Моя взбалмошная натура не смирилась бы с мыслью, что за мной постоянно будет таскаться этот шкаф, то есть телохранитель.

– Тогда откуда эти фотографии? – взвизгнула некрасиво. Да плевать. Меня распирало от злости.

– Когда Алексей доложил о твоей третьей встрече с Альбертом, я попросил его сделать их, – вот теперь в глубине карих глаз промелькнуло что-то напоминающее чувство вины.

– Зачем?!

– Не знаю, – безнадежно воскликнул супруг. – Просто захотелось посмотреть в действительности на вас, а не услышать на словах в докладе, – потемневшие от боли глаза показали, насколько сейчас уязвим мужчина. Его переживания настолько свежи, что если бы зияла только что нанесенная рана.

– А у телохранителя с собой оказался фотоаппарат, – иронично пропела я. – Конечно, он его носит за поясом, вместо пистолета.

На мой язвительный выпад муж недовольно свел брови, провел по лицу, прогоняя негатив.

– Твое молчание сводило с ума. Я не находил ему объяснений. Спросить тебя прямо побоялся, вдруг окажется правдой. Гнал мысли об измене, о предательстве, но факты упрямая вещь. Я начал подозревать тебя не только в измене, но и в сговоре с Альбертом, – неохотно, через силу, но Руслану было не занимать смелости и решительности, и сейчас он решил идти до конца, открыть свои мысли. От признания у меня перехватило дыхание. Еще большая обида, гнев, растерянность, все разом вспыхнуло в моей душе. – А ты словно замкнулась в себе. С тобой и до этого что-то происходило. Помнишь ночь, когда я застал тебя сидящей в темноте на диване в гостиной? Ты мне показалась такой потерянной тогда. Отстраненной. Молчаливой. Ты не поделилась с тем, что творится в твоей душе, а я не стал настаивать. Перешагнул через собственные чувства, не стал расспрашивать. Устроить бы тебе тогда допрос. Только во что бы все это вылилось? – в последних словах прозвучало отчаяние. Чтобы скрыть свои эмоции, не показать насколько тяжело ему со мной пришлось, Руслан отвернулся. Прошел и остановился у окна. Несколько минут он собирался с силами, чтобы продолжить разговор. Я его опередила:

– И ты решил убедиться таким вот способом? – разжала пальцы и снимки полетели на пол.

– Да каким таким способом? – взревел супруг. – После твоей последней глупости я побоялся снова оставлять тебя одну. Да еще эта чертовщина в бизнесе, пока я разбирался, что к чему, мне нужно было, чтобы около тебя постоянно находилась охрана. Никто не шпионил за тобой. Алексей был пристален уберечь тебя от возможной опасности.

– И поэтому докладывал тебе о моих передвижениях, – Боже, какая глупость. Не это ли называется шпионить?

Мужская фигура, грозно нависшая надо мной, сейчас ужасно нервировала и то, что муж пытался мне сейчас втолковать свою точку зрения, доказать свою правоту, тоже.

– Когда стало известно, что это Альберт, то я сразу предупредил Алексея, чтобы тот держал ухо востро. Вот тогда он и доложил, что объект появился на твоем горизонте, – карие глаза сверкнули стальным блеском, ярость, направленная на врага, сильные руки сжались в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Улыбка на мужских губах, от которой мне стало не по себе. – Дело оказалось не в бизнесе, как я предполагал изначально, а совсем в другом.

Я опустилась на диван, уходя от прямого взгляда, в котором дикая, почти неконтролируемая ревность полыхала мрачным пламенем.

Нам нужно остыть, обоим, а иначе сейчас наворотим дел, единственная трезвая мысль пришла мне в голову. Наверное, о том же самом подумал и Руслан, черты лица его смягчились, пелена, застилавшая глаза, чуть прояснилась. Муж подался ко мне навстречу, но видя, что я остаюсь неподвижной, замер, затем отступил назад.

Нет, это была не злость как таковая, а чувство, выбивающее тебя из колеи. Я сидела и совершенно не знала, что мне делать, прижаться к любимому или послать его к черту, броситься в ждущие объятия или броситься вон из кабинета. Растерянность, граничащая с болью. Безвольные импульсы проносились по телу, накрывало то жаром, то холодом. А затем решительно сорвалась с места.

– Постой! – мгновенно оказавшись рядом, муж, схватил меня в охапку, прижав к себе. Так крепко, что я едва не задохнулась. Да что ж это такое? В нем силы немерено и сегодня он плохо ее контролировал, а я крайняя.

– Отпусти, – уткнувшись в широкое плечо.

– Никогда, – прохрипел Руслан.

– Рус...

– Дашка, любимая моя девочка, – словно ребенка меня погладили по голове, приговаривая. Нежная рука скользила по волосам настойчиво, когда я попыталась оттолкнуть ее, и тут же снова ласково, стоило мне замереть. Вторая рука надежно удерживала, опоясывая мою талию. – Прошу, не уходи, – последние слова повисли в воздухе.

– Я не ухожу... – промямлила тихо. – Я... Мне нужно побыть одной.

– Не нужно. Позволь мне быть рядом. Хочешь, даже прикасаться к тебе не буду? Посижу в сторонке, ты меня не увидишь и не услышишь.

Низко опустив голову, закусив губу, я шагнула в сторону. Мужские руки безвольно повисли вдоль тела.

– Даша, – с болью выдохнул Руслан. Замерев на месте, он смотрел в спину уходящей.

– Я в ванную, – махнула рукой на дверь параллельную выходу, пристроенная к кабинету большая и светлая душевая была временами очень удобной.

В карих глазах мелькнуло облегчение, сменившееся благодарностью. Напряженное мужское тело немного расслабилось. Лицо просветлело.

Холодная вода остудила пылающее лицо. Я подняла голову и посмотрела на себя в зеркало – раскрасневшаяся, с подрагивающими губами и широко распахнутыми, сверкающими растерянностью глазами. Я же хотела измениться, изменить свой взгляд на жизнь и вот когда пришло время я снова веду себя как эгоистичный, испорченный подросток. Меня обидели. Мне не сказали. Меня обвели вокруг пальца. Я зла и обиженная. Я. Я. Я. Снова я. А как же Руслан? Ему пришлось тяжелее, но он не жалуется, не трясет перед моим носом фотографиями с обвинениями, не требует от меня объяснений моего молчания, а ведь я виновата, скрыла от мужа, что три раза встречалась с посторонним мужчиной и без разницы, что это были 'безобидные' встречи, случайные с моей стороны. Услышать кого-то кроме себя. И не просто кого-то, а любимого человека, того единственного, кроме которого нет в целом мире. Услышать и понять. Повзрослей наконец, пока и правда не потеряла его. От последней мысли сердце сжалось в груди. Пульс зачастил. Признай – вы виноваты в сложившейся ситуации оба, не знаю, кто больше, кто меньше, может в равной степени. Опять пытаешься себя обелить, скажи ты Руслану все сразу, он бы ни в жизнь не приказал сделать эти злополучные фото. Он доверяет тебе, и доказал это не раз, а так своим молчанием ты не оставила ему выбора. Он вынужден был бороться, пусть таким путем, чтобы не потерять тебя. Ты это понимаешь и все равно обвиняешь его. Какая же ты стерва. Ну да, я никогда и не скрывала сей факт. Снова пустила воду, еще раз умылась. Вытерла лицо мягким полотенцем, причесалась. Но сегодня, сейчас, все будет по-другому.

В кабинете мужа не оказалось. В испуге огляделась вокруг, пытаясь понять, куда он мог подеваться. Ага, спрятался от тебя под диваном. Достала ты его. Шикнула на вредный внутренний голос, не до тебя сейчас, замолкни. Из глубины коридора послышались приглушенные голоса. Женский голос узнала сразу – Юлька. Что она здесь делает? И о чем так горячо идет спор? Я поддалась ближе.

– Она доставляет тебе одни неприятности... От нее только постоянные волнения и тревоги... Послушай, Руслан, ну зачем она тебе? Ты заслуживаешь лучшего. Гораздо большего, чем она способна тебе дать. А я окружу тебя спокойствием и заботой, домашним уютом...

Не веря собственным ушам, застыла вне зоны видимости говоривших. Звонкий голос продолжал звучать, но я слышала его словно сквозь вату в ушах. Мир стал сужаться, пока не превратился в маленькую, черную точку перед глазами, пульсирующую от боли. Взрыв. И тысячи острых осколков разлетелись, впиваясь в незащищенную, нежную плоть. Раны кровоточат, горят огнем, а мне остается только терпеть, потому что сделать ничего нельзя.

– Юля замолчи, – нетерпеливо прервал девичьи излияния Руслан. – Не желаю слушать твои наветы на мою жену и восхваление самой себя.

И спасительной прохладой на раны ложится, словно лечебная мазь, принося облегчение и надежду на заживление.

– Но как ты не поймешь! Со мной тебе будет лучше! – воскликнул обиженный голос в отчаянии. На мгновение даже стало ее жаль.

– Не будет, – твердо, беспрекословно. – Я люблю Дашу.

– Это не любовь, это наваждение какое-то! Но оно пройдет. Я сделаю все, чтобы оно прошло. Вот увидишь, со мной ты забудешь ее. Нам будет очень хорошо. Я люблю тебя, очень, поверь...

– Верю, поэтому ты все еще здесь. Я хочу тебе помочь. Дам хорошие рекомендации и поговорю с одним моим хорошим знакомым. Уверен, он возьмет тебя на работу...

– Нет! Не делай этого! Позволь остаться здесь, с тобой!

– Ты же понимаешь, что это невозможно, – холодно возразил шеф.

– Но почему?! – новый взрыв эмоций. Всхлип. – Боишься, что Даша узнает о нас.

– Узнавать нечего, – отрезал грубо, с яростью. – Между нами ничего не было.

– Пока не было...

– И никогда не будет, – закончил Руслан.

– Ты... – девушке не хватало воздуха, она задыхалась. – Ты... Ты просто дурак! Не видишь своей выгоды.

– Выгоды? – насмешливо переспросил муж и покачал головой. – Не пойму о чем ты. Меня все устраивает.

– Устраивает? – взвизгнула Юлька, такой я ее еще не знала. Истеричка. – Да твоя Дашечка взбалмошная, испорченная...

– Заткнись.

Такого Руслана, похоже, я тоже не знала. Рык, от которого не только стоящая перед ним Юлька сжалась в комочек, дрожа мелкой дрожью, но и я безотчетно вжалась в стену.

– Еще одно слово про мою жену и я не посмотрю, что ты женщина, и что работаешь на меня семь лет, – голос смолк, давая фантазии разыграться самой.

– П-п-прости, – проблеял тоненький голосок.

– Ты не стоишь ее и мизинца. Пошла вон!

– Ру... Руслан П-петрович...

– Даю тебе пять минут, чтобы собрать свои вещи, раз уж ты сегодня в офисе. И чтобы потом духу твоего здесь не было. В понедельник я распоряжусь, документы на увольнение и окончательный расчет получишь по почте. И не дай бог когда-нибудь увижу рядом с Дашей. Я ей сам все объясню. По поводу 'вашей дружбы', – на последних словах ядовитый сарказм в ухмылке.

Разговор был закончен. Боясь дальше испытывать терпение шефа Юлька бросилась к лифту. Сгорбленная, тоненькая фигурка не вызвала во мне сочувствия. Мне ее было не жаль. Жаль нашей внезапно зарождавшейся дружбы. Волна новой боли от предательства всколыхнулась где-то изнутри, стремясь вырваться наружу. Непрошеные слезы стали пощипывать глаза. Черт. Сквозь соленую влагу смотрела на жесткое лицо супруга. Таким незнакомым он мне сейчас показался. Холодный, непроницаемый взгляд карих глаз – пощады и снисхождения не жди, крылья носа чуть трепетали, что выдавало внутренний гнев, губы плотно сжаты в хищном изгибе. Но едва взгляд наткнулся на меня – я осторожно вышла из-за угла и сейчас беспомощно стояла посреди коридора – как в темной глубине вспыхнули золотистые искорки тепла, изгиб губ смягчился, и все лицо словно преобразилось.

– Мне так жаль, – стремительный рывок ко мне. Надежные руки сомкнулись вокруг, словно защищая ото всех. Я всхлипнула и вжалась в Руслана. – Не плачь, прошу. Она того не стоит. У нас все будет хорошо, – Я кивнула, пыталась что-то сказать, но спазмы в горле мешали. Крепко меня задело Юлькино двуличье. Меня чуть-чуть отстранили, по лицу запорхали горячие губы, стирая горькие слезы, но от этой нежности они побежали только быстрее. – Хорошая моя, успокойся. Забудь обо всем. Я с тобой, – меня подняли на руки. Мы снова оказались в кабинете. Руслан опустился на большой, кожаный диван, устроив меня у себя на коленях. Прижав к груди, убаюкивал словно ребенка.

Слезы постепенно высыхали, оставляя в груди тугой комок. Я всхлипнула последний раз и затихла. И непрошеные мысли затеснились в голове, жужа как назойливые пчелы.

– А может... – и смолкла, вдруг испугавшись того, что хотела сказать.

– Что? – с участием склонился ко мне Рус заглядывая в глаза.

– Может, Юлька была права? – выпалила, и снова спряталась на груди мужа, чтобы не смотреть ему в лицо.

Минута абсолютной тишины, только стук сердец на двоих и общее дыхание.

– Ты до сих пор не поняла, что значишь для меня, – не вопрос, утверждение, с грустью. Мужские объятия чуть ослабли, позволяя мне выпрямиться. – Один твой взгляд с лихвой компенсирует все тревоги и переживания. Один лишь поцелуй и целый мир летит в бездну, потому что нет ничего важнее твоих губ. Когда ты рядом, все вокруг вспыхивает немыслимыми красками и моя душа поет. Ничего подобного я никогда не испытывал, только с тобой, – мужской голос прервался от переизбытка чувств. – Не представляю жизни без тебя.

– А я без тебя, – прошептала на ухо, обвила шею любимого, лизнула мочку и чуть втянула нежную плоть. Послышался со свистом втянутый воздух, и в ответ горячий шепот:

– Только ты, никакая другая мне не нужна. Никогда не смей сомневаться в себе, во мне, в нас. Ты и Ванька – моя семья.

От подобных слов я снова разревелась. Внутренне выругалась и решительно вытерла мокрые щеки. Все хватит, успокаивайся давай, приказала сама себе.

– Вот до чего ты меня довел, – с напускной обидой воскликнула в изумленные глаза мужа. – Я становлюсь какой-то истеричкой.

– Я любую тебя люблю, – мгновенно успокоил меня супруг.

Хмыкнула и снова уткнулась в родное плечо.

Тишина, абсолютная, уютная. Не хотелось больше ни о чем думать, говорить. Но пришлось.

– А теперь у меня к тебе очень большая просьба, – тоном, каким обратился ко мне Руслан, сразу насторожил. Я подобралась и внимательно посмотрела на мужа. – Я хочу, чтобы вы с Ванькой уехали из города.

– Зачем? – вырвался вопрос, но я уже и сама догадалась с ответом. Соскользнула с колен, выпрямляясь. – Нет, я не останусь в стороне!

Руслан поднялся следом, притянул к себе.

– Вы будете далеко и в безопасности, так я смогу быстрее разобраться с Альбертом, – на удивление спокойный голос. Поглаживая меня по спине методичными движениями, рука спустилась ниже, прошлась по ягодицам и снова поползла выше, до самого основания шеи, обхватила затылок, мягко массируя его. Это что, техника воздействия такая? Хмыкнула про себя, блаженно закатывая глазки. Приятно, черт возьми. Очень приятно. К первой руке присоединилась вторая, пересчитав каждый позвонок, невыносимо медленно ползла вниз. Одежда стала мешать, хотелось большего. Хотелось почувствовать разгоряченной кожей шероховатые подушечки мужских пальцев, ток прикосновений, разливающийся по венам. Сорвав приглушенный стон с моих полураскрытых губ, Руслан, вовлекая в водоворот поцелуя, настойчиво провел языком по влажной нижней половинке. Его горячее дыхание обожгло. Перехватив инициативу, сжала мужское лицо в ладонях, углубляя поцелуй.

Наконец, когда мы с трудом оторвались друг от друга, оба с трудом дышали и смотрели с поволокой в глазах.

– Это твой способ меня уговорить? – игриво выгнув бровь, спросила с иронией.

На меня смотрели без ответной смешинки в глазах, очень серьезно и задумчиво.

– Сделай, как я говорю. Не упрямься котенок, прошу.

Вспомни, что случилось в прошлый раз, когда ты решила действовать самостоятельно. Это не было произнесено вслух, но витало в воздухе. Выдернула свои ладони из мужских рук и отошла. Противоречивые эмоции закружили в волнительном потоке. Я понимала, Руслан хочет быть уверен, что я не пострадаю. Только так тяжело было оставлять его здесь. Ведь я буду чертовски волноваться. Вот именно, и наворочу дел. Без меня у него будут развязаны руки, гораздо проще и свободней станет действовать. Все это началось из-за меня и не будь я в качестве 'благодарного зрителя' Альберту не для кого будет играть. Дальнейшая борьба перестанет доставлять ему столь уж острое удовольствие, а не получая удовлетворения от своей задумки быть может он сам отступится. Хоть маленькая, но была надежда на это. Так я рассуждала, пока не взглянула на мужа – хищник, подобен тому, что я видела в Альберте. Руслану и не нужны уступки, он накажет врага, ступившего на его территорию, посмевшему покуситься на его жену. Два хищника сойдутся в схватке и победит сильнейший, так заведено в природе и так будет. Вздрогнула от неожиданности, но от сердца тут же отлегло. И в то же время Руслан был совершенно другим. И чувства вызывал во мне совершенно противоположные. Вместо тревоги и желания держаться подальше, тепло в сердце, желание прижаться к мощной груди ища защиту и утешение в надежных, ласковых руках. Мой хищник. Сейчас я видела на лице мужа горящий взгляд, в котором читалась смертельная угроза, он готов броситься на соперника разрывая плоть и остановить не смогу его даже я. И что мне делать? Как умной женщине отойти в сторонку, давая мужчинам разобраться самим.

– Хорошо, я сделаю, как ты хочешь, – согласно кивнула, подтверждая свои слова.

На меня с минуту смотрели не мигая, будто не веря. Затем встряхнув головой, отгоняя хмурые мысли и внутреннее напряжение, супруг обнял мои плечи.

– Ты такая милая, когда не споришь, – поделился веселой мыслью с легкой улыбкой на расслабленных губах.

– Милая? – переспросила усмехнувшись.

– Чертовски, – выдохнув куда-то мне в область шеи. Ммм, от чужого дыхания приятные мурашки побежали по спине...

Офис мы покинули нескоро.

В это же вечер я с сыном, двумя телохранителями – муж настаивал на большем количестве охраны, но я категорически отказалась, заявив, что такой толпой никуда не поеду, пришлось ему уступить – и Надеждой, няней сына, покинула город.

Вода, солнце и песок.

Одинокий коттедж на берегу. Пустынный пляж, песчаной полоской убегающий до горизонта в обе стороны. Просторная веранда с удивительным видом на океан. Небо, сливающееся с синевой волны вдалеке. Райский уголок наслаждаться которым не получалось, потому что я была не здесь, а там, за сотни километров отсюда, в родном городе, дома. Там, где остался любимый человек. Ванька тоже все время капризничал, словно понимал, что-то не так, что-то происходит, скучая по отцу. Прошло уже больше недели и сейчас от волнения я не находила себе места. Спустилась по ступенькам, направляясь к воде. Ступни тонули в горячем песке, но я упорно продолжала идти вперед, пока набежавшая волна не принесла пылающим ногам облегчение.

– Дарья Сергеевна, – раздался позади голос, ко мне подбежал один из телохранителей. – Не следует при таком солнце ходить без головного убора, – протянув мне широкополую, ажурную шляпку.

Я надела ее.

– Спасибо, – поблагодарила я и направилась вдоль кромки воды по пляжу. Отпустив меня метров на двадцать, телохранитель двигался за мной. Охраняли меня двадцать четыре часа в сутки, везде и всюду. Хотя на этом острове кроме как на прогулку и пойти было некуда. – Виктор, не обязательно сейчас идти со мной, – произнесла полуобернувшись, просто хотелось побыть одной.

– Не положено, Дарья Сергеевна, – отозвался, как всегда невозмутимый мужской голос. – Руслан Петрович дал четкие указания.

Вздохнула и поняла, спорить бесполезно. Хотя сначала захотелось огрызнуться: 'Что вооруженный аквалангист сейчас выскочит из моря и схватит меня?'. Черт, я становлюсь слишком дерганной. Руслан был недоступен уже два дня. На своей шкуре мне пришлось ощутить, что же тогда испытал муж, когда я не отвечала на его звонки.

Шла, не замечая палящего солнца горячим потоком падая на открытые участки кожи, так и сгореть недолго. И почему не осталась в тени дома? Вышла же в самый солнцепек. Не важно. Мысли были совсем о другом. Руслан мне так и не открыл до конца свои планы насчет Альберта, только сказал, что имеет некие козыри на руках. Я так поняла что-то вроде информации о незаконных сделках, которые проворачивал Альберт, и он очень не захочет, чтобы те выплыли наружу, ведь проблемы будут не только с общественной стороны, ведь он человек на виду, но и со стороны государственных органов, той же налоговой, и вполне вероятно им заинтересуется полиция. Но дело было слишком рискованным. Договориться с Альбертом? Молчание за обещание оставить нашу семью в покое? Мне не верилось в удачный исход дела. Как только Руслан откроет свои карты, что может взбрести в голову врагу? Вряд ли такой человек, как Альберт Тимофеевич оставит в покое личность знающую про него так много. На что надеется муж? Черт, почему он не рассказал мне всего! Конечно же, Руслан не дурак и не наивен до неприличия, он явно просчитал все возможно-вытекающие последствия. Тогда что у него на уме? Как он хочет разрешить проблему? Вопросы, вопросы, одни только вопросы. Сижу тут и как несостоявшаяся гадалка только и могу что гадать, а я хочу знать.

Сердце было не на месте с самого утра. Волнение теснилось в груди, мешая спокойно дышать. Нехорошие предчувствия крутили внутренности. После непродолжительной прогулки, все равно она не помогла отвлечься, только способствовала получению солнечных ожогов, я снова вернулась в спасительную прохладу дома. Сынишка сладко спал, послеобеденный сон сморил его мгновенно. Нянька находилась рядом. Один телохранитель неотступно всегда находился при них, второй присматривал за мной.

Ночь вступила в свои права, душная и темная, на небе ни огонька. Кресло-качалка на веранде методично поскрипывало под моим весом, но меня не раздражал этот звук, наоборот умиротворял. Остальная тишина вокруг немного пугала. И ожидание с каждым часом становилось все невыносимее. Сколько я еще так продержусь, пока не наделаю глупостей? В мою бредовую голову могут прийти разные, не слишком умные мысли. Например, попытаться покинуть остров самостоятельно. Сбежать от охраны и рвануть домой. Непривыкшая переживать тихим сапом моя натура рвалась наружу. Нет, я должна держаться. Быть разумной и стойкой, не допускающей даже порыва на сумасбродства. Черт, но как же тяжело куковать здесь в неизвестности! Мука, тягучая словно патока, впитывалась в кровь отравляя. Беспокойство разъедало изнутри. Сейчас бы все отдала, лишь бы узнать как там Руслан. Все ли с ним в порядке, что он делает и когда приедет за мной. И почему он не звонит? Приедет, убью. Нет, сначала отругаю, затем зацелую, потом убью. Потерла усталые глаза. Вглядываясь в темноту, пыталась различить предметы: деревья, начинающийся пляж, набегающие волны...Тяжелые веки сомкнулись и я сама не заметила, как провалилась в тревожную дремоту.

В какой-то момент сквозь сон я почувствовала, что уже не одна. Знакомое тепло окутало тело как покрывалом. Одиночество перестало давить тяжелой плитой. Тяжесть, но уже другая, уютная, желанная. Трудно дышать. Понимаю это из-за того, что меня крепко вжимают в чужое тело. Но желания вырваться не возникает, родной запах ударяет в ноздри, заставляя задыхаться. Объятия чуть ослабевают. Мои руки сами взмывают вверх, обхватывая широкие плечи.

Я хотела так много сказать, выплеснуть все, что накопилось во мне за время ожидания, обиды, злость, недовольство, ураганом обрушиться на виновника моих переживаний. Удивительно, только весь негатив вмиг улетучился. Накал. И в финале опустошенность.

– Ты долго, – жалобный всхлип, который сама не ожидала от себя.

– Прости малыш, – шепот дрожащего голоса, мягкие губы в утешение по моему заспанному лицу. – Прости. Спешил, как мог. Я так соскучился, – голос продолжал нашептывать нежности, прерываясь на жаркие поцелуи.

Растворяясь от взаимной страсти, мы уже не видели, как от двери отсоединилась тень и скользнула по веранде. Неслышно обогнула нас и скрылась за углом дома.

А это тактичный телохранитель решил оставить супружескую чету наедине. Но, не забывая о своих обязанностях, остался неподалеку, чутко приглядываясь к окружающему миру.

Рассвет разлился на горизонте яркой полоской, окрашивая небо и воду под ним в алый цвет – восхитительная красота от которой захватывало дух. Безмятежная тишина вокруг, ни шуршание волн, абсолютный штиль, ни вскрика птицы, ни дуновения ветерка. Все словно замерло вокруг. Я зевнула. Потянулась. Удобнее устраиваясь на груди у мужа. Тело ломило от не слишком неудобного положения, в котором я провела ночь, вот только ни за что на свете я бы не изменила его, не слезла с Руслана. Лежать, упиваясь его близостью, и не только физической. Наши души словно переплелись, врастая друг в друга многовековыми корнями. Невероятное чувство полного, абсолютного единения. Телом. Душой. Сердцем. Мыслями. Лежать так до скончания веков позволяя ласковым рукам гладить мою спину, пробегать пальцами по позвонкам пересчитывая их, ласкать поясницу, облюбовать круглые полушария и снова стремиться вверх до затылка ныряя пятерней в хаос мягких волос. Жмурю от удовольствия глаза, зарываясь лицом в изгиб мужской шеи.

– Проснулась? – хриплый тембр Руслана.

Промычав что-то неопределенное, приподнимаю голову, провожу губами по подбородку. Колется щетина. Похоже, не брился не один день, а вчера я даже не заметила. Да и сегодня мне плевать. Царапает мягкость губ. Не обращаю внимания, веду дорожку по колючей щеке. Заканчиваю легким поцелуем в висок. Чужое дыхание становится неровным. Грудная клетка подо мной взволнованно приподнимается и опускается все быстрее. Снова веду дорожку вниз, подбородок, вторая щека. Дальше мне не позволяют раздаривать ласки, бесцеремонно обхватив мою голову впиваются в губы, рука на затылке держит надежно. Поцелуй глубокий и жаркий, но пока нежность не перешла в неудержимую страсть меня так же резко отпускают. Свобода. И ноющие мышцы. Скатываюсь с мужа. Каждая клеточка тела готова рассыпаться на атомы, усталость негой растекается по венам. Тахта, тут же на веранде, на которую мы перебрались ночью из кресла, не отличалась особым удобством. Узкая и не слишком-то мягкая, это я почувствовала на себе только сейчас. Ох, вытянуться бы во всю длину, раскинуть руки и ноги, уткнуться лицом в мягкую перину. А еще лучше сначала в душ, потное тело начинало неприятно чесаться. Без слов, словно читая мысли, Руслан поднялся, подхватывая меня на руки, и направился в дом. Быстро минуя пустой коридор, лестницу на второй этаж, прямиком в ванную комнату. Мой герой. Еще бы и помыл меня сам.