Текст книги "Особенности эльфийской психологии"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Ир, у тебя… – пробормотал я и протянул руку. На пояснице два завитка, один наползающий с левого бока, другой с правого, переплетались в области позвоночника и ползли вверх. Я провел по ним пальцами. Ир вздрогнул. Обернулся через плечо. Хмурый, злой. И я не придумал ничего лучше, как сказать.

– У тебя тату проступило, – а сам все это время смотрел на его глаза, которые постепенно становились кошачьими, желтыми, почти золотыми, а зрачок вытягивался. От уголка глаза так же, как и татуировка, проступали две стрелки, словно он их, как девчонка, специальной тушью провел. Один вверх к виску, другой вниз к скуле. От этого внешность парня казалось еще более экзотичной.

Он моргнул и снова отвернулся.

– Я почти выскользнул из мерцания, – прошептал он.

Я приподнялся и теперь с непонятным мне трепетом медитировал над его обнаженным плечом. Почему нет? – спрашивал я себя. И тихо, самому себе, отвечал, – Потому что. Он из другого мира. Не стоит искать личных привязанностей среди тех, кого ты не понимаешь, а, даже, если научишься понимать, никогда не сможешь догнать. В отличие от Ира, я это знаю. Непохоже, что он бывал у нас раньше, значит, как и остальные ребята, понятия не имеет, как и, что важнее, сколько мы тут живем.

– Это плохо? – спросил я, так и не уговорив себя отстраниться.

– Я давно не был самим собой. Даже когда становился Ирой, просто переходил из одного мерцания в другое.

– Разве это не вредно?

– Фа тоже вредно постоянно на успокоительных жить, а Гарри столько времени не разминать крылья, – прошептал он и окончательно поник.

У меня сердце сжалось. Да, теперь именно сжалось, хоть в случае с тем же Барсиком, я убеждал себя, что не должен никого из них жалеть. Этим ребятам я готов был сочувствовать бесконечно. Если Ир аспирант, значит, он как минимум закончил сорокалетний курс обучения, и еще сколько-то лет проучился в аспирантуре. И все это время притворялся кем-то другим, не собой. Пусть, его притворство изначально было минимальным. Но, когда он стал Ирой… Так, надо уточнить.

– Ты поэтому такой нервный? – спросил я.

– Нет, – отрезал он и попытался встать, но я поймал его за руку. Он обернулся. Теперь радужка у него была ярко-желтой, а зрачки вертикальными, стрелки у уголков глаз проступили отчетливо. А черты лица преобразились, стали чуть резче, более хищными, чем раньше. Но… Да, мне пришлось признать, что таким он мне тоже нравился. Он выглядел старше, чем до этого. Притягательнее.

– Ир, ты понимаешь, что так жить нельзя?

– Понимаю! – он довольно резко вырвал руку. И отошел в сторону. На нем, что меня, признаюсь, удивило, были самые обычные мужские боксеры, черные, с каким-то невнятным логотипом на левом бедре.

– Э? – вырвалось у меня.

Он проследил направление моего взгляда и громко фыркнул.

– Твое не трогал, просто создал для себя нечто подобное.

– А как ты в моем мире магией пользуешься? – заинтересовался я.

– Молча. Я же без пяти минут архимаг, у меня с собой всегда есть артефакт-накопитель.

– Невидимый для посторонних, как переводчик?

– Ну, кто-нибудь сильный вполне способен его увидеть.

– Но не я.

– Ты не то что не сильный, ты вообще никакой, – заявил мне Ир и отправился к выходу из комнаты. – Кстати, я тут порылся в твоем компьютере. Жалко, что в переводчике ты за ним еще не сидел, и он не мог мне нормально разъяснить, что там и как.

– То есть моя книжка тебя не заинтересовала? – поинтересовался я, вставая и подходя к мирно урчащему компу.

– Я не собираюсь с тобой спать, потому и не заинтересовала, – бросил парень и, помедлив, сказал, – И вообще, если бы мне так уж приспичило переспать с парнем, вместо того, чтобы так париться, – он кивнул в сторону 'проснувшегося' монитора, – Я бы мерцнул и все.

– В девушку? – на всякий случай уточнил я.

– Угу, – Ир потянулся и зевнул, прикрывая рот рукой.

Я в это время отключал комп, который, как оказалось, простоял полночи без дела. Не интересно ему, как же. Скажи уж, что не захотел в открытую свое любопытство проявлять. Выделиться решил, выпендрежник!

– И все равно, – пробурчал я, отпустив мышку и распрямившись. – Я думаю, нужно искать выход. Причем уже сейчас, а не потом, когда ты там надумаешь защищаться.

– Ты о чем? – не понял он.

– О том, что Гарри и Фа нужно обеспечить возможность становится настоящими хотя бы ненадолго.

– И как ты себе это представляешь? – Ир нахмурился. А мне вдруг пришла в голову идея, потому что я вспомнил, что Фа, если верить Ирке, становится живым огнем, когда злится. Я шагнул к парню и весело улыбнулся.

– Пойду сегодня к ректору. У меня появилась идея.

– Да, – Ир неожиданно улыбнулся. – Мне уже интересно.

– Пойдем завтракать. За чашкой чая расскажу, – позвал я, и мы перебрались на кухню.

Ирирган

И все-таки для человека он необычный. Мозги у него как-то не так заточены. Не знаю, что он там придумал, но мне уже любопытно. И отчего-то, несмотря ни на что, хочется верить, что все будет хорошо. Что его идея окажется настолько сногсшибательной, что подействует. Но мне все еще страшно признавать, что теперь у меня появился союзник. К тому же, он регулярно меня выводит из себя.

Сижу на табуретке, теперь я точно знаю, как и что у него тут называется. Спасибо переводчику, которого он мне пожаловал на время. А Андрей возится у плиты, готовя что-то вкусно пахнущее. Он говорит, что это яичница и что у них это самый распространенный завтрак холостяка. Ну, спорить не стану. А попробовать хочу.

Смотрю на его спину. Он успел натянуть брюки, но торс закрывать ничем не стал. Так и щеголяет передо мной полуобнаженным. Специально? Конечно да! Не смог удовлетворить свои потребности со вчерашним парнем, решил меня соблазнить? Не дождется! Было бы на что соблазняться. Фигура у него, может, и ничего. Приличная, но явно не приученная к нормальным для нашего мира физическим нагрузкам. Волосы сзади прикрывают шею тонкими прядками. Их отчего-то хочется убрать. Но, я так понял, это его так специально подстригли. Ладно, может, у них такие прически и в моде.

У нас, к примеру, по большей части длинные волосы носят. Не важно, мужчины или женщины. Это не только красиво, но и функционально. Я не темный, хоть есть в моем арсенале и пара темных мерцаний, но даже мне известно несколько особых плетений для боевых кос. А уж сами илитири от них просто фанатеют. Вон, даже Машка, казалось бы, эти его вечно выбивающиеся из косицы пряди, косая белая челка, почти детское личико, и то, эта небрежность в прическе – лишь видимость. Точно знаю, что у него, как и у большинства темных, спрятан в волосах особый кинжал. Да и лента, которая в нее вплетена, непростая.

Так вот, об Андрее. Плечи у него широкие. Когда думаю об этом, сразу вспоминается одна картинка из его книжки. Но я гоню её прочь. Еще чего не хватало! Я ведь не примеряюсь, нет. Я просто вспомнил. Ну и ладно. Андрей мурлычет себе под нос какую-то песенку. Смотрю на него и удивляюсь. Вот как он может быть таким беззаботным? Не выдерживаю и спрашиваю.

– Ты что, на самом деле ничего в этой жизни не боишься?

– Ты о чем? – он оглядывается на меня.

– Я мог бы задушить тебя утром, – замечаю я.

– Но не задушил ведь, – бросает Андрей и снова отворачивается, кажется, теперь он чай заваривает. – Да и не стал бы ты этого делать, даже если бы я на самом деле собирался тебя поцеловать.

– А ты хочешь сказать, не собирался?

– Неа. Это только ты у нас такой нервный, что бросаешься за невинный поцелуй в нос. Да я тебя, можно сказать, по-братски приласкать решил.

– Да что ты? А вчерашнего парня ты тоже по-братски приласкал?

– Слушай, – он выключает конфорку. Удобно, когда уже разобрался что к чему и понимаешь общий смысл его действий. Я вижу, как мгновенно потухает огонь. Как, однако, хитро у них тут все продумано. И никогда не догадаешься, что магии тут нет и в помине. Поворачивается ко мне. Смотрит. – Я тебе и остальным уже несколько раз говорил, что никого из вас, как потенциальных партнеров по постели не воспринимаю.

– Ага. И что-то там невразумительное вещал про то, что со своими тебе привычнее, – согласился я, не веря ни единому его слову. Да не может быть, чтобы ему не хотелось. Он так того парня зажимал, было очевидно, что у него давно никого не было. И я не понимаю, почему он продолжает отрицать очевидное, – Признайся, – роняю я, плохо соображая, зачем вообще он мне сдался. Наверное, просто хочу вывести его на чистую воду. А то корчит тут из себя недотрогу, просто тошно смотреть. – Я ведь тебе нравлюсь?

Лицо Андрея в какой-то момент приобретает удивленное выражение, а потом он широко улыбается и припоминает:

– Нет, сладкий. Это я тебе нравлюсь.

– Снова льстишь себе? – улыбаюсь и позволяю себе легкую небрежность в голосе.

– У меня, по крайней мере, ноги от одного единственного поцелуя не подкашивались, и дышать мне очень даже было чем.

Андрей

Ир меняется в лице. И мне в какой-то момент кажется, что он сейчас на меня бросится и с легкостью в бараний рог согнет. Но он лишь не по-человечьи рыкает в мою сторону и отворачивается. Да, я пока так и не понял, кто такие мерцающие. Но что-то мне подсказывает, что просто так в обучении им бы не отказали. Мне еще относительно спокойный экземпляр попался. Тогда какого хрена он сам меня все время провоцирует? Сидел бы себе и молчал в тряпочку. Так нет же! Приспичило ему язык распустить.

Я ставлю перед ним тарелку, кружку. Кладу на стол вилку. Сажусь с другой стороны стола. Жую. Мне нужно чем-то себя занять, а то мысли так и лезут в голову. Здоровые мысли, здорового мужика. Он меня тут, понимаешь ли, только и делает, что соблазняет. Скотина ты, Ир. Неужели скромнее нельзя быть? Знаю же, что опыта у него в таких делах немного. Не даром же он на мне всем телом повис, когда я его поцеловал. Весело, ничего не скажешь.

Запиваю чаем с клубникой яичницу, вкус которой не чувствую. Становится как-то легче. И тут Ир, гипнотизирующий собственную тарелку и вяло ковыряющийся в ней вилкой, спрашивает.

– Ты его к себе еще позовешь?

– Кого? – в первый момент я, правда, не успеваю сообразить.

– Того парня? – Ир поднимает глаза. Как же непривычно, что желтые.

– Конечно, – легко подтверждаю я. – Кстати, его Никитой зовут.

Он кривится. Откладывает вилку и берется обеими руками за чашку. Делает глоток. Хмыкает. Поднимает глаза.

– Сегодня другой.

– Да, вчера я со специями заваривал. Думал Фариду угодить за то, что он мне так помог.

– Понятно. А сейчас ты мне угождаешь?

– Обойдешься. Просто сам клубнику в чае и не только люблю.

– Ясно, – Ир снова опускает глаза.

Я не выдерживаю.

– Ир, давай ты прекратишь меня провоцировать. Тебе это что, извращенное удовольствие доставляет?

– А я провоцирую? – тут же вскидывается он.

– Постоянно, – серьезно отвечаю я.

– А ты что, лучше? Ходишь тут полуголый, намеки всякие все время отпускаешь. Я терпеть должен?

– Хорошо. Давай договоримся. Я больше ни на что не намекаю даже в шутку, а ты не лезешь в мою личную жизнь.

– И твоя личная жизнь – это тот парень.

– Не только, – отрезаю я и протягиваю ему руку через стол. – Договорились?

Он секунду смотрит на мою протянутую ладонь и мне кажется, что он сейчас пожмет её, но он неожиданно хмыкает и отказывается.

– Нет.

Я сначала теряюсь, но быстро нахожу, что ему на это сказать.

– Это ты так тонко намекаешь, что я на самом деле тебе нравлюсь?

– Нет, это я так толсто поддерживаю идею ректора свести тебя с кем-нибудь из наших.

– Что?! – хмурюсь, а этот нахал, как ни в чем не бывало, поясняет.

– Я навел справки по своим каналам. Теперь, когда стало очевидно, что ты весьма полезен, самый надежный способ привязать тебя к нашему миру это помочь тебе влюбиться в кого-нибудь. Так считает Карл, и я с ним согласен.

– Ну, знаешь, когда мне понадобится помощь в налаживании личной жизни, я вам сообщу, – разумеется, я злюсь. А кто бы на такое заявление на моем месте не разозлился бы?

– Глупый, – снисходительно роняет Ир, – наши девушки в стократ красивее, да и парни тоже. Не согласен?

– Не во внешности дело.

– А в чем? – напрямую спрашивает он, но я так зол, что решаю не говорить ему. Снова принимаюсь за еду.

– Ты и сам не знаешь, – бросает Ир и следует моему примеру.

Пусть думает, что хочет. Парень поглощает мою яичницу с помидорами, и меня так и подмывает спросить и напросится на комплемент.

– Вкусно?

– Ем же, – фыркает он.

А по нормальному сказать нельзя? Но я уже понял, что к манере этого парня еще привыкнуть нужно. Поэтому прощаю ему все и молча ем.

– Кстати, – бросает он через какое-то время. – А что там с родительским днем?

Я чешу в затылке и задаю вопрос, который пришел мне в голову еще вчера, когда я носился по дому, как угорелый, собираясь в клуб к ребятам.

– Как думаешь, наша техника могла бы у вас работать?

– Ты компьютер имеешь в виду?

Догадался, гад. Умный. Хотя, раз аспирант и, как сам говорит, без пяти минут архимаг, неудивительно.

– Не совсем его. Но наподобие. То, что может работать без постоянного подключения к сети, на батарейках.

– Скорей всего нет. По крайней мере, очень большая вероятность, что не заработает.

– А если его от магии экранировать.

– Как, к примеру?

– Повешу на него свой крестик.

– А сам?

Я махнул рукой.

– Мы с Фаридом вчера проверили, на меня магия теперь и без крестика не действует.

– Хм, – задумчиво протянул Ир, явно что-то просчитывая в уме. – А Гвидион тебе что на это сказал?

Я порылся в памяти и вспомнил, что это он о лекаре, который со мной возился.

– Ничего. Это Карл, когда за мной в палату пришел, сказал, что теперь этот артефакт полностью мой.

– Потому что вы теперь с ним связаны?

– Наверное, – я пожал плечами.

– Ну, в принципе, – Ир снова попытался ответить на мой вопрос. – Нужно пробовать. А что, уже есть задумки? Зачем тебе компьютер в нашем мире?

– Хочу научить вас одной игре. Я так понял, что основное развлечение на Родительском дне – это магические поединки, – Ир на эти мои слова молча кивнул, смотря на меня все с большим интересом. – Но, так как лично я в магии полный профан, организовывать с вами нечто подобное мне неинтересно – это раз. Во-вторых, по объективным причинам те же Фа и Гарри принять в них участия не смогут. Ты, если и примешь, то никогда не будешь сражаться в полную силу. Да и вообще, уподобляться остальным не есть гуд.

– И?

– Хочу научить вас одной игре, в которой магия вообще ни к чему, – хитро улыбнулся я. – Она к тому же еще и командная. Поможет еще больше укрепить взаимоотношения в классе.

– А что хоть за игра?

– Футбол.

Глава 15
Колокольчиковые тайны

Ирирган

Идея Андрея с командной игрой меня впечатлила. Он так красочно описывал, как наши колокольчики будут в ворота гол забивать и пенальти пробивать из-за линии штрафной, что даже меня заразил своим энтузиазмом. Я плохо себе представлял, как это вообще будет выглядеть, потому что половины не понял из его объяснений. Но признаваться в том, что такой непонятливый, совсем не хотелось. Особенно ему. Поэтому я только и делал, что кивал и улыбался. А сам пытался настроиться на обратное мерцание. Нам ведь с ним вместе в класс выходить, значит, к десяти часам я должен быть уже Ирой. Хорошо было бы дождаться тишины, но Андрей все продолжал и продолжал говорить, расставляя по столу тарелки, ложки, какие-то другие предметы, которые призваны были изобразить мне линию защиты и то действие, которое, как он объяснял, должно было происходить на поле. Я, наверное, мог бы попросить его замолчать. Но я терпеть не могу просить. Ведь тогда мне пришлось бы показать ему мою слабость. Вернуться в мерцание не просто, особенно, когда так полно выскользнул из него. А сосредоточиться все не получалось и не получалось.

– Ир? – протянул он с вопросом.

– Да, да, пробить из-за линии штрафной, забить гол… – повторил я то, что он только что мне говорил.

В его глазах появилось еще больше подозрения. Но я ведь не ошибся, повторил за ним слово в слово и ничем не выдал себя.

– Признавайся, – потребовал он. Как он меня раскусил? Как?

– Не понимаю, о чем ты.

– О том, что глаза у тебя большие-большие, и честности в них ни на грош.

– А с чего ты решил, что я тебе тут должен душу изливать?

– С того, что ты уже её излил, и меня волнует, что тебя настолько беспокоит, что ты сидишь и киваешь мне, как болванчик. Что, игра не нравится?

– Все нравится. Идея прекрасная. Можешь дерзать.

– Ир?

– Не дави на меня! – как же он меня бесит. Особенно этим своим всезнающим тоном. Да ничего он не знает! Обо мне – ничегошеньки.

Андрей закатил глаза и встал. Я думал, он обидеться решил, и просто уйдет в другую комнату. Я почти обрадовался в этот момент. Значит, я наконец смогу сосредоточится. Но вместо этого он обошел стол, встал напротив меня, а потом взял и опустился передо мной на колени. У меня перед глазами сразу мелькнула еще одна картинка из его книжки. Я уперся ладонями ему в плечи.

– Что ты делаешь?! – воскликнул я, плохо контролируя свой голос.

– Просто обнимаю тебя, – объявил Андрей, и прозвучало это так спокойно, так ровно.

Сам не знаю, почему горло пересохло, и я сглотнул. Руки Андрея обхватили меня за талию. Я закрыл глаза. Не могу. Когда он смотрит снизу это… это невыносимо! Ну, почему он не может просто встать и уйти? Почему заставляет унижаться? Ему удовольствие доставляет, да?

– Унизить хочешь, – шепчу, сам не понимая, почему не могу просто оттолкнуть его от себя, ведь я сильнее.

– Помочь, – поправляет он. – Пытаешься мерцнуть обратно? – спрашивает, а я открываю глаза и пытаюсь понять, как он догадался. Он что-то видит по моим глазам. Улыбается, но совсем не обидно. – Ир, это ведь очевидно, нам скоро в класс к ребятам идти, а ты все еще парень. Не думаю, что ты хотел бы им открыться.

– Не хотел бы. Поэтому просто уйди и оставь меня одного.

– Поможет?

Я мог бы солгать, но снова закрываю глаза. Откидываюсь спиной на стену, вздыхаю.

– Останься так.

С ним, правда, будет лучше. Проще. Его тепло, оно как-то размягчающе действует на меня. Я не открывая глаз, поднимаю руки, поддавшись порыву, не более того, и запускаю пальцы в его волосы. Они гладкие, но жесткие, прямые и тяжелые. Вздыхаю.

– Мне нужно сосредоточиться. Нужно почувствовать себя Ирой, вспомнить, каково это – быть ей.

– То есть ты меняешься не только внешне, но и внутренне? – спрашивает он. Казалось бы, как тут сосредоточишься, но мне, напротив, под звучание его голоса куда лучше удается настроиться на нужную волну.

– Да. Мерцание идет изнутри, сначала преображает чувства, словно передергивает их…

– Выворачивает наизнанку?

– Не совсем. Но иногда и так.

– Но Ира не настолько сильно отличается от тебя настоящего? – он спрашивает, а я все отчетливее ощущаю тепло его ладоней на моей пояснице. Оно такое приятное.

– Я старше и опытнее, у меня немного иные реакции…

– А еще ты злее, чем она.

– Нет. Это просто… – вздыхаю, чувства, кажущиеся в первый момент чужими, но все быстрее абсорбирующиеся внутри меня, захватывают. – Остаточные эмоции переходного периода.

– То есть на самом деле ты белый и пушистый?

– Нет. Я вредный, но не злой, – сам не понимаю, чему улыбаюсь. Мне нравится с ним разговаривать. Сейчас это так помогает. Оказывается, не надо было так сосредотачиваться, достаточно было расслабиться и призвать мерцание. Я и забыл. Так отвык выскальзывать и возвращаться. Он мне напомнил. Андрей.

– А в чем принципиальная разница? – спрашивает психолог. Ему интересно. На самом деле интересно. И никакого отвращения, что имеет дело с изменчивым. Непривычно. Просто он еще не знает, кто такие мерцающие. Какие слухи хотят о нас, какие небылицы, в которых, не спорю, есть и доля истины.

– И это ты меня спрашиваешь? Кто у нас лекарь душ? – спрашиваю и открываю глаза, – Какого цвета? – он мгновенно понимает, о чем я. Это вдохновляет. Нет, честно. Я не понимаю, почему именно с ним мне удается почувствовать это, но он на самом деле как-то необъяснимо на меня влияет. Поддерживает одним своим присутствием и прикосновениями. Они совсем ненавязчивые. Как положил руки мне на талию, так и не пытается гладить или еще что-то лишнее предпринимать.

– Уже не желтые, – заверяет Андрей. И тут же спрашивает. – Я могу встать, а то колени затекли?

– Слабак! – фыркаю я и киваю.

Он поднимается, кряхтит, словно старик. Потом прогибается в пояснице, потягивается. Я смотрю на него. Мне нравится то, что я вижу. Я понимаю, что он некрасив по меркам моего мира, но мне нравится на него смотреть. Он чуть выше меня. Не когда я в мерцании, а когда я настоящий. А еще с ним спокойно. Ему можно доверять. И он всегда может найти правильные слова, не знаю, как ему это удается, наверное, все благодаря тому чутью, о котором он уже не раз упоминал.

– Ты так смотришь, словно уже влюбилась, – он широко улыбается и тянет руку к моему лицу.

Отбиваю его ладонь. Не сильно. Просто не позволяю коснуться себя. Встаю. Я снова в платье. Вот и кончилось время Ириргана, наступило мое – Ириль.

Андрей

Чувствую себя последним идиотом, когда понимаю, что он меня не слушал. Просто ждал, когда выговорюсь и свалю. Хорошо хоть, что вовремя сообразил. А то о футболе я, как и большинство парней, могу вещать часами. Что меня дернуло его обнимать, не знаю, но я обрадовался, когда он не стал меня гнать. С ним все время так, я уже понял, из огня да в полымя. Словно он сам никак не может определиться, кто он и как должен чувствовать. Наверное, так и есть. Эти его мерцания для меня нечто запредельное. Не представляю, как можно так меняться не только внешне, но и внутренне.

Когда смотрел, как его тело начинает превращаться в женское, испытал неожиданно жгучее разочарование. Ира, конечно, очень красивая девушка. Но Ир мне понравился куда больше. Он более нестоящий. Не знаю, видимо моя интуиция изначально что-то там сигнализировала относительно нашей старосты. И вот теперь, мне будет трудно видеть в ней настоящую личность, а не суррогат, коим она на самом деле является. Ладно. Это мои трудности. Придется сделать все, чтобы Ирка о них не пронюхал, то есть, пронюхала, а то очень подозреваю, что некто желтоглазый ко мне в гости еще раз без приглашения заявится. Главное, чтобы эти визиты не стали регулярными. Я ведь повешусь, если этот парень ко мне в гости зачастит. От спермотоксикоза загнусь. Хотя, это еще вопрос, будет ли он так же вставлять мне палки в колеса, если в следующий раз я из клуба с девушкой вернусь. Что-то мне подсказывает, что будет. Но проверять не хочу. Мне хватило вчерашнего светопреставления.

Собираюсь в класс. Ира терпеливо ждет меня в прихожей. Я выхожу и, видя, как она тянется к ручке двери, останавливаю её.

– Два вопроса. Я правильно понимаю, что основная стихия у большинства колокольчиков – огонь? Или в вашем мире нет разделения магов по стихиям?

– Опять по сказкам судишь? – уточняет у меня староста.

Киваю.

– Да. В большинстве своем магомеханизмы запускает именно огненная составляющая. Это важно?

– Да. И еще, есть ли в пределах нашего корпуса аудитории для работы с высокими температурами? Подумай хорошенько.

– И думать не надо, – Ира усмехнулась и в этот момент до ужаса напомнила мне Ира. То есть себя настоящего, я даже головой помотал, прогоняя наваждение. А староста продолжила. – В восточном крыле есть не использующийся зал для тренировок. Так как Драконьи войны давно канули в лету, необходимость столь разрушительных боевых заклинаний, какие использовали во время войны с драконами, отпала. Поэтому зал заперли. Помнится, кто-то предлагал его перестроить и использовать под что-нибудь, но консерваторы из Ученого Совета воспротивились, аргументируя тем, что зал может пригодиться в первозданном виде, если драконы снова нападут.

– А они могут напасть?

– Нет, – она сказала это так убежденно, что мне и в голову не пришло бы спорить, но Ирка решила еще и пояснить. – Когда началась война, драконы были полудиким племенем, отчаянно борющимся за новые территории, но сейчас они вполне цивилизованная раса. Конечно, живут они в своих общинах по своим законам, но, если выбираются за пределы Облачного края, всегда ведут себя прилично и, зачастую, гуманнее, чем те же люди.

– Понятно. Ты даже не представляешь, как ты мне помог.

– Помогла, – холодно поправила меня Ира.

Я спохватился и тут же попытался загладить свою вину.

– Прости, – улыбнулся я девушке, – Я просто…

– Лучше постарайся больше не ошибаться. Мне бы не хотелось никому из ребят память править.

– А ты и это можешь?

– Я без пяти минут архимаг, – напомнила мне Ира, снова усмехнувшись как Ир.

Я вздохнул. Наверное, ради такой вот кривой и чуть грустной улыбки, я бы даже мог… Лучше не надо об этом. Ни к чему хорошему такие мысли не приведут.

Одергиваю себя и вхожу в класс вслед за Ирой.

Нас встречают недоуменными взглядами. Ну, еще бы, такой пассаж.

– Вау! – тянет рыжий Том, провожая Иру долгим взглядом. – А кто-то говорил, что с иномирянами ни-ни, – насмехается он, но Ира, только-только чинно усевшийся на свое место рядом с Илей, объявляет темной, но так, чтобы слышали все.

– Ничего не вау. К нему всей душей, даже дверь вскрыть изловчилась. А в итоге застала его с каким-то невзрачным парнем, приложила все силы, чтобы это недоразумение прогнать, только обрадовалась, что он меня в одну с собой постель уложил, но единственное, чего дождалась, это поцелуя в нос, да и то утром.

Я с улыбкой, прошел к своему столу. Послушать Иру, так я вообще, изверг и бесчувственная скотина. Так и знал, что этот желтоглазый гад меня подставит. Но ничего, сейчас как-нибудь успокою их и к самому главному перейду. Глянув на Илю, понял, что сейчас мне вставят по самое не балуйся. Да, сразу о главном, точно не получится.

– Иль, хочешь мне что-то сказать? – я предпочел начать первым.

– Хочу! – рыкнула темная и решительно встала. – Почему ты отверг Иру?

– Потому что я вам всем уже объяснял, что не собираюсь заводить себе ни девушек, ни парней среди вас. Вы для меня – мои студенты, подопечные, младшие, – я выделил это слово голосом, – Товарищи. Но никак не любовники или любовницы. Мне уже объяснили, что у вас тут в порядке вещей, когда преподаватели играют в любовь со студентами. Так вот, в моем мире такое хоть и встречается, но не поощряется ни в каком виде.

– Но сейчас ты в нашем мире! – возмутилась Лия. Вот от кого не ожидал, так не ожидал. Хотя, о чем это я? Женскую солидарность никто не отменял. А Ир, зараза, так все обставил, что мне самому себя придушить хочется.

– О, да. Но идти на поводу у ваших прихотей не собираюсь. Ирке было просто любопытно побывать у меня раньше других, вот она и вскрыла дверь. И мне теперь еще придется заботиться о том, чтобы к других желающих повторить её подвиг такого не получилось. А про постель и прочее она преувеличивает. Не так уж она на большее и напрашивалась. Просто её взбесило, что вас таких красивых и совершенных я отвергаю, зато тащу в дом всяких там невзрачных парней. Я ничего не путаю? – холодно уточнил я у Иры.

– Мог бы и подыграть, – ласково укорила меня та и мило улыбнулась.

– Ира! – воскликнула Лия и тоже вскочила, – Так ты что… специально так все сказала?

– А что? – Ира обернулась на нее и невинно уточнила, – Пусть наш любимый классный руководитель не расслабляется. А то совсем от рук отбился.

– Ира, – строго прогудел с последней парты Улька. И если поначалу у всех парей на лицах было осуждение, то теперь в мою сторону смотрели с сочувствием. Я им улыбнулся и даже подмигнул.

– Ничего. Я не сахарный, не растаю, – отрапортовал я. И решил перейти в наступление. – Я придумал, чем мы с вами будем заниматься в родительский день.

На лицах студентов проступила заинтересованность. Только Иля была занята тем, что выговаривала что-то Ирке на ухо полушепотом. Я не прислушивался, да и, скорей всего, не разобрал бы, о чем она там вещает. Но, судя по лицу темной, поведением подруги она была недовольна. Ладно. Потом узнаю у Ира, что там у них. Вообще, это я только пригрозил, что попрошу кого-нибудь мою дверь еще какой-нибудь замок повесить. Если просить, то придется объяснять причины такой паранойи. Но выдавать Ира я не хочу. Поэтому придется терпеть его визиты. То, что они еще будут, я не сомневаюсь. Зато весьма сомнительно, что кто-нибудь еще из класса способен отпереть мою дверь без моего на то разрешения. Думаю, об этом-то должны были позаботиться в первую очередь, когда только её с моей квартирой совмещали. Просто Ир у нас далеко не студент и даже не среднестатистический выпускник.

– Игра, которую я хочу вам предложить, называется футбол. Правила там не очень сложные, но лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать.

– Увидеть? – переспросил Машка.

На этот раз на парте перед ним вольготно развалился Мурзик, черный котенок с белым брюшком и носочками на лапках. Барсюта была у Фа. Удивительно. У меня до сих пор в голове не укладывалось, что Фа – самый спокойный из всех колокольчиков, на самом деле может в любой момент превратиться в жуткого огненного монстра, способного выжечь все у себя на пути. Но я не мог не верить Иру. Он был искренен, когда рассказывал мне о ребятах и о себе. В этом я был уверен.

– Да. У меня появилась идея, как показать вам игру в записи.

– И когда мы увидим это чудо? – поинтересовался Том.

Я прикинул.

– Я думаю, дня через два.

– А не поздно будет? – заинтересовалась Иля с сомнением.

– Нет, двух недель нам должно хватить. Кстати, а когда у вас тут выходные?

– Так ведь завтра уже, – ответил мне Машка, искренне изумившись, что я не знал таких очевидных вещей.

– Так, а два или один? – Посчитав в уме, уточнил я.

– Два.

– То есть у вас в неделе…

– Восемь дней, – скептически протянула Ира.

Я фыркнул.

– И нечего так на меня смотреть, – отчитал я её. – У нас в неделе семь дней.

– А-а-а, – протянул с задней парты Улька. К слову сказать, с каждым днем он мне нравился все больше. Было в нашем рыцаре без страха и упрека, что-то простое и приземленное. И в тоже время, мальчик явно по натуре своей был романтиком. То, как он ходил вокруг да около Гарри, признаться честно, умиляло.

– Так вот, о выходных, – бодро начал я, уже привыкая в такие моменты соображать быстро и на ходу. – Завтра я хотел бы осмотреть окрестности, а то я из корпуса еще ни разу не выходил, заодно присмотрим место для будущего футбольного поля.

– А в город слетать не хочешь? – неожиданно предложила Ира с такой лукавой улыбкой, что я сразу и безоговорочно захотел.

– На дирижабле? – загорелся я.

– Ты что, и на дирижабле никогда не летал? – насмешливо уточнил у меня Том.

– Зато на самолете очень даже, и на поезде ездил. А еще у нас такая штука как пароходы есть. И в космос мы летаем.

– Космос? – заинтересовался Кар.