Текст книги "Оборотень моих кошмаров (СИ)"
Автор книги: Татьяна Новикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Часть 2. Глава 4. Прочь из моей головы
Бывает, смотришь на человека и явственно представляешь, как у вас с ним всё складывается. Видишь его рядом с собой. Готов выделить для него место не только в гардеробной, но и в своей судьбе. Ты, конечно, до последнего сопротивляешься, но эта картинка – совместного будущего – никуда не исчезает.
А бывает наоборот: ты смотришь на человека, и всё в тебе отторгает ваше единение. Нет, я пытался. Выдумывал какие-то планы. Пытался договориться. Злился, конфликтовал, но мирился и раз за разом шел на диалог. Потому что понимал: нас объединяет нечто большее, чем страсть.
Увы, Кира отказывалась сближаться.
Полгода мы притирались с ней, сглаживали острые углы. Мы ломали наш карточный домик неоднократно, но находили в себе силы выстроить его заново. Мне нравилось, что Кира не была похожа ни на одну девушку, что окружали меня годами. Одинаковые платья, челки, солнцезащитные очки – я путался в них, переставал запоминать имена.
Кира изначально показала свой строптивый характер. Единственная в своем роде. Необходимая. Она тоже была зверем, пусть и другого рода. Мне нравилось бороться с ней за право первенства, громить дом в моменты близости, потому что ни я, ни она не могли уступить друг другу.
Необходимая, но бесшабашная. Женщина, которая никогда не подчинится чужой воле.
Меня пугало, что какой-то момент безумие Киры превратилось в привычку. Она отдалилась окончательно, а я не пытался её остановить. Научился жить нейтралитетом. Не хочет говорить? Не будем. Хочет разбиться в аварии? Пусть так, только без моего участия. Признается в любви и тут же сбегает незнамо куда? Что ж, переживу.
Мне не нравилось быть подопытным кроликом. У любого терпения есть предел, и моё кончилось сегодня. Можно считать, что я сдался. Либо она учится жить сообща, либо нам придется разорвать отношения.
– Ир, почему ты решила, что Кира уехала насовсем? – я отпил дрянного сухого вина, которое просто обожала моя сестрица.
– Не знаю, считай, что прочитала это между строк. – Сестра пожала плечами и закурила очередную сигарету.
Она всегда курила много, когда волновалась. А сегодня она наволновалась на половину пачки и не собиралась останавливаться. В пепельнице уже не было места от окурков со следами губной помады.
– Я должен поехать к ней.
Ира покачала головой.
– Она сама попросила тебя дать ей передышку. Не лишай человека свободы, мой любимый тиран. Захочет вернуться – вернется.
– А если не захочет?.. – я спросил без особых эмоций, скорее с безнадегой.
– Тогда я сделаю всё, чтобы эта женщина осталась лишь досадным воспоминанием.
Тут завибрировал телефон в сумочке сестры. Она, не глядя на экран, ответила на звонок.
– Алло?
В трубке что-то ответили.
– Что? С кем?! Куда?! – возмущенно воскликнула Ира и принялась нарезать круги по гостиной, хвататься за дверную ручку, цокать языком.
Она задавала вопросы, после которых долго молчала и сдвигала брови. Наконец, разговор был окончен. Ира вернулась ко мне и сделала огромный глоток из бутылки.
– А теперь слушай. Твоя ненаглядная Кира уехала. Не знаю, куда, но далеко. С кем? – спросила она скорее себя, чем меня. – С каким-то малознакомым мужиком из бара. Она ничего толком не объяснила, но голос счастливый. Короче говоря, эта дешевка бросила тебя ради первого встречного. – Щеки Иры порозовели от злости. – Она так не сказала, но, черт возьми, эта интонация…
Я пытался осмыслить сказанное, но путался в собственных мыслях. Просто взяла и уехала?.. С незнакомым мужчиной?..
Что за бред?!
Я схватился за свой телефон и начал набирать её номер, но раз за разом нарывался на «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Я не находил себе места. Сходил с ума от ревности и раздражения.
– У неё поехала крыша. Уехать неизвестно с кем и куда! Если что-то случится с нашим ребенком… Я самолично… Никогда не позволю… – Голос сорвался. – Пусть только попробует...
Ира окончательно опустошила пачку сигарет и с тоской посмотрела на меня.
– Возможно, всё наладится.
Впрочем, в её тоне не было уверенности. Я пытался дозвониться до её брата или Алекса, но и они подозрительно молчали, точно знали о намерениях Киры и покрывали её даже сейчас. Через свои связи пытался отследить беглянку по купленным билетам или кредитной карточке, но она словно затерялась среди городов и стран.
– Ира, что ты знаешь про того мужчину из бара?
Сестра задумчиво выпустила изо рта дымное колечко.
– Ровным счетом ничего. Возможно, они познакомились вчера?
Отлично! Вчера познакомилась, а сегодня укатила в неизвестном направлении. Ревность пожирала меня, выедала изнутри. Ничего, рано или поздно это пройдет. А ребёнка я у неё отсужу. К чертовой матери.
Кира стала моей дурной привычкой. А от привычек необходимо избавляться резко и без возможности их вернуть.
Часть 2. Глава 5. Осознание
Мне понадобилось меньше часа, чтобы понять, что не только мы с Игнатом страдаем кризисом отношений. Денис с Алексом общались как-то вяло, старались не смотреть друг на друга, постоянно одергивали себя на половине фразы. Смотрелось это необычно.
– Вы взяли выходной, чтобы разобраться в себе? – приперла к стенке Дениса, который наотрез отказывался озвучивать что-либо о своих отношениях.
Он проворчал что-то типа «Не твое дело» и попытался вырваться на волю, но я впихнула брата в туалет, придавила дверь плечом.
– Подумай хорошенько и ответь ещё раз. – Денис выругался из-за двери. – Вообще-то не только вам можно переживать за чужие проблемы.
– Ладно, – сдался брат, – если тебе так интересно, то да, после моего дня рождения всё совсем не клеится.
– Тебе рассказать причины? – Ответа ждать не стала. – Кому понравится, когда его партнеру советуют поскорее найти невесту? Алексу было очень некомфортно, и надо быть полным придурком, чтобы не увидеть этого.
– То есть ты считаешь, что лучше рассказать всему миру о нас, а потом лишиться работы, друзей и вообще?
– Мне кажется, вам нужно всё обсудить, поругаться, если придется, а потом помириться и жить спокойно. – Ха-ха, разве не это недавно мне советовал Алекс? – Свалите куда-нибудь на денек-другой, дайте себе шанс.
– Думаешь? – Денис поскребся в дверь, и мне пришлось выпустить его наружу.
Короче говоря, мой план по выпроваживанию страдающих мужиков из квартиры был успешно воплощен, когда к вечеру они взяли на работах недельку отпуска и укатили в какой-то загородный отель, предварительно отрубив телефоны.
– К семейному психологу обратитесь, лапочки, если совсем тяжко будет, – улыбнулась напоследок Денису, за что получила легкую оплеуху.
Я осталась в квартире одна с полным бардаком в голове. В дверь позвонили. Ещё и ещё раз. Назойливость начала мне надоедать, и я отворила дверь, вознамерившись послать звонящего так далеко, чтобы он не выбрался оттуда за месяц.
Короче говоря, я открыла, выглянула наружу и... закрылась обратно.
– Это некрасиво, – засмеялся с той стороны бархатистый мужской голос.
– Артем, ты знаком с моим братом, да? – спросила через щелочку.
– Я с тобой знаком, – ответил «личный ангел-хранитель», которого я искренне надеялась никогда больше не встретить. – Впускай, Кира.
Ага, сейчас. Судя по всему, он маньяк-преследователь, а мне даже нечем обороняться. Я добежала до кухни, схватила любимый тесак Дениса, которым тот ничего не рубил, но держал на видном месте. Дверь открыла, вооруженная холодной сталью.
– Какой теплый прием, – восхитился Артем.
– Как ты меня нашел? – Я приблизилась на расстояние вытянутой руки.
– Ты думаешь, в век цифровых технологий это так сложно? Запомнил фирму такси, которая тебя подвозила из бара, у них хранится история оплаты через кредитные карты. Небольшая сумма на руки, и вот конфиденциальная информация о Кире Алексеевне у меня на руках.
Мне стало совсем нехорошо. Если так запросто можно взять и узнать адрес любого человека, то неудивительно, что ежедневно кого-то насилуют, похищают и убивают. Тесак потяжелел, став почти неподъемным.
– Что ты от меня хочешь?
– Пообщаться. Мне кажется, тебе нужна поддержка.
– Не нужна. Проваливай, пока я не вызвала полицию.
Я попыталась закрыться от него на замок, но Артем выставил вперед ногу в начищенном до блеска ботинке и покачал головой.
– Кира, ну кого ты обманываешь? Тебе хочется совершить что-то необдуманное, умчаться на край света. Я готов стать тем, с кем ты это осуществишь. Обещаю, никаких посягательств. Я нисколько не лгал, когда называл себя твоим ангелом-хранителем.
Самое пугающее, что мне хотелось подчиниться Артему. В нем было что-то родное, знакомое. Точно единоутробный брат, которого у меня отобрали в младенчестве. Его слова всколыхнули во мне что-то ненормальное. Это был зов плоти. Природный гон, который заставлял меня сорваться с насиженных мест, сбежать, куда глаза глядят, пока светит луна, пока пахнет волчьей шерстью. Зверь во мне поднялся на дыбы и скалился, пытаясь вырваться наружу.
– Я согласна, – сказала и сама испугалась своих слов. – Только...
– Только что? – Он мягко вытащил из моих рук тесак и забросил его в квартиру. – Оставь своему мужчине или родственникам записку, сфотографируй мои паспортные данные, сообщи, куда мы уедем, если ты боишься быть украденной и съеденной. Представь меня как друга детства или мимолетного знакомого, мне всё равно. Кира, я не позволю тебе задыхаться от одиночества.
Артем вынул из сумки паспорт и протянул его мне. Я долго изучала пустые странички – ни жены, ни детей, ни даже загранпаспорта, – вдумчиво уставилась на фотографию.
– Договорились, – как под гипнозом прошептала я.
Наваждение, так можно назвать это состояние, когда ты не ведаешь, что творишь. Дрожащими пальцами я набрала номер не Игната (тот бы не понял), но Ирины, в надежде, что она сумеет всё объяснить своему брату.
– Ир, добрый вечер. Слушай, мне нужно уехать на несколько дней... Только скажи Игнату как-нибудь помягче. Поверь, я буду осторожна. С кем? – Я коротко рассказала про Артема, добавив о том, что чувствую в нем родственную душу, и что мы вроде как были знакомы давным-давно, просто пересеклись вчера в баре и решили вспомнить былую дружбу.
Номер паспорта, правда, диктовать не стала, но быстренько, во время разговора, сделала на домашнем принтере ксерокопию и положила на столе под запиской.
– Ты надолго? – спросила Ирина с безысходностью в голосе.
– Вряд ли... – неуверенно заключила я. – Извинись перед Игнатом. Я обещаю вернуться.
После чего отключила телефон. Ирина была встревожена, перепугана, но надеюсь, ей хватит хладнокровия объяснить всё Фирсанову без эмоций и не вывести того на какие-то необдуманные поступки.
Зверь во мне просил бежать наперегонки с ветром, но человеческая половина молила остаться, вернуться к Игнату под бок и выть там раненым волчонком. Меня разрывало непонимание. Двойственность во мне сходила с ума и тащила за собой на дно.
– Ты готова? – улыбнулся Артем.
«Нет», – затрепетало внутри.
– Да, – ответила жестко.
***
Это был не поезд, а элитный отель на колесах. По крайней мере, мне в таких бывать не доводилось, и я не представляла, что РЖД способны выпускать что-то, кроме плацкартных вагонов, в которых по определению воняет нестиранными носками.
Купе на двоих с кроватями, застеленными белоснежным бельем, мини-бар, собственный туалет и душевая комната размером с мою кухню. Не хватало разве что личного повара, впрочем, я знала, что в вагоне-ресторане кормят чем-то изысканным и непроизносимым по первому требованию клиента.
– Кого ты убил, чтобы здесь очутиться? – спросила я.
Артем помог мне убрать чемодан и обворожительно улыбнулся:
– За кого ты меня принимаешь, Кира?
Он напомнил мне сытого кота, который обустроился в хозяйской спальне, положил пушистый хвост на подушку и теперь царапает когтями любимое шелковое одеяло хозяйки. Мы присели напротив друг друга. Вновь воцарилось молчание, но оно не давило на барабанные перепонки, как паузы в диалогах с Фирсановым.
– За чудовище, которое одурманило мой разум и заставило пойти за собой, – хмыкнула я. – Кстати, куда мы едем? Я не услышала конечной остановки.
– В Москву, куда же ещё. Все дороги ведут туда.
Чудовище тем временем стянуло через горло джемпер и осталось не очень-то обнадеживающе полуголым. Он собрался брать меня нахрапом, что ли?!
– Не хочешь одеться? – уточнила я осторожно.
– Не хочешь раздеться? – парировал Артем, но заменил джемпер футболкой, которую вытянул из своей сумки, собранной впопыхах. – Тут жарко, – добавил он. – От близости к тебе, в том числе.
– Ещё не поздно сойти и никуда с тобой не ехать.
– Поздно, – сказал он, и в этот миг поезд тронулся.
Станция отдалялась, машинист по громкой связи поприветствовал нас в каком-то там поезде повышенного уровня комфортности, пожелал приятной поездки.
– А теперь расскажи мне о себе, Кира Алексеевна, – хмыкнул Артем и достал из мини-бара бутылку коньяка.
– Мне нельзя пить, – напомнила я ему.
– Тебе и не предлагают, – усмехнулся мой спутник и отпил прямо из горла, не утруждая себя стаканами. – Чем ты дышишь?
Наверное, воздух наполнился алкогольным смогом, потому что мне захотелось открыться. Никаких пугающих подробностей – «кстати, мой мужчина – оборотень, прикинь?!» – но в целом я поведала многое о себе, своей семье, даже Фирсанове. Удивительно, но этот человек меня слушал! Он не кивал головой, смотря в пустоту, а вникал и пытался разжевать каждую фразу. Сколько еще людей интересовались моей жизнью? Все другие были связаны со мною родством или тайной. А здесь какой-то первый встречный, возможно, опасный. Которому я доверилась за неполный день знакомства. Возможно, это станет самой крупной моей ошибкой, но пока я рассказывала, и речь под шум колес лилась размеренно и спокойно.
– Знаешь, что, – подытожил Артем. – Мне кажется, твой Фирсанов не такой уж и пропащий человек. Ты очень сложная, Кира.
– Спасибо, блин, – хмыкнула я. – Теперь рассказывай о себе.
– Могу задать всего один вопрос? – кивнула в ответ. – Так что ты к нему чувствуешь по-настоящему?
***
...Спустя полторы недели после моего выхода из больницы мы с Игнатом не просто крупно повздорили, а поссорились до хрипоты. Не было ещё никакой беременности, только реальность, с которой приходилось мириться: он – оборотень, я – страж; мы без ума друг от друга, но именно это и губительно.
Близилось полнолуние, когда Фирсанов попросил меня, цитирую, «свалить куда подальше, пока я не откусил тебе твою дурную голову».
– Не дождешься, – я скрестила руки на груди. – Ты не слышал Алекса, что ли? Мне рядом с тобой ничего не грозит, поэтому я буду рядом.
Фирсанов побагровел.
– Кира, как ты не понимаешь: дело не в том, что я опасаюсь за тебя. Нет, черт возьми, просто я не собираюсь опять показываться тебе ТАКИМ!
– Каким?
– Чудовищем. Монстром. Животным, – он выплевывал каждое слово с болью, чуть ли не кровью вырывая из себя. – Нет ни единого оправдания тому, что происходит со мной. Это отвратительно. Я запрещаю тебе приближаться ко мне, а если ты ослушаешься, то я найду способ избавиться от тебя. Возможно, мне и дороги наши отношения, но я сумею избавиться от них.
Это прозвучало жестоко, надменно.
– Что, опять призовешь своих баб?
– Ты считаешь меня столь неоригинальным? – изумился он. – Нет-нет, теперь я предложу разделить тебя с кем-нибудь из моих друзей. Мечтаешь попробовать втроем, а, крошка?
Моя рука взметнулась, и на щеке Игната остался горящий след. Он не пытался защититься, лишь расхохотался как истинный безумец. Глаза потемнели. Тогда я стала лупить его по груди раскрытыми ладонями, повторяя: «Ты – псих!»
Фирсанов повалил меня на кровать, обхватил запястья и завел их за голову. Я брыкалась, пыталась укусить его, но мой демон был сильнее.
– Ты можешь гнать меня, но я не уйду. – Злые слезы катились по щекам. – Слышишь, придурок?! Я останусь с тобой, даже если ты отдашь меня всем своим дружкам по очереди.
– Беспечная дура!
– Идиот!
Он выпустил меня, и я рванула из комнаты, по лестнице спустилась вниз и схватилась за связку ключей, торчащих из замка запретной комнаты.
– Что, уже готова уйти? – смеялся Игнат, и только в глазах плескалась боль.
– Почти, – я потянула его за воротник рубашки.
Мы оба оказались внутри пустого помещения, где стены особенно сильно давили, а воздух пах страданиями. С усмешкой я запустила ключи в узкую щель и захлопнула дверь, оставляя нас взаперти на неопределенное время.
– То есть ты предпочитаешь умереть здесь от истощения?
Фирсанов ломанулся к двери, дернул за ручку, но та не поддалась.
– Если придется. Всё, что угодно, чтобы спасти тебя.
Я села на пол, обхватив колени руками. Игнат плюхнулся передо мной на колени.
– Je t'aime [я тебя люблю (фр.)], – заявил он, глядя мне в глаза. – Pardonne-moi tout [прости меня за всё (фр.)].
– Что?
– Говорю: у тебя очень аппетитная шейка, детка. Я обязательно переломаю её в эту полную луну.
Губы скользнули по моей коже, посасывая её, оставляя после себя несмываемые метки. Это были злые поцелуи, опасные, близкие к помешательству. Уже не человеческая, но волчья половина взяла над Фирсановым верх, когда он срывал с меня платье, когда закидывал мои ноги себе на плечи. Когда наши тела сплетались, обнажаясь друг перед другом.
– Мы останемся тут навечно, – напомнил Фирсанов с ухмылкой, когда всё закончилось. – Я поставил такую дверь, которую не выбьет даже граната.
– Это то, о чем я мечтала.
– Что ж, тогда доброй ночи.
Он расхохотался и отвернулся от меня.
– Je te pardonne [Я прощаю тебя (фр.)], – шепнула самой себе, когда Фирсанов задремал. Незачем было объяснять ему, что я тоже изучала французский в средней школе.
Черт, как же я волновалась за него, как же боялась, что он всё-таки найдет способ изгнать меня на время полнолуния. Нет, я должна была быть рядом. Я должна была защитить его от ночных кошмаров. Моего дикого, несговорчивого, озлобленного зверя, заточенного в человеческое тело.
И уже тогда мне показалось, что мы летим в бездну.
Освободила нас Ирина, которая по чистой случайности решила тем вечером навестить брата...
***
– Какая тебе разница? – Я пожала плечами. – Он небезразличен мне, этого недостаточно?
– Достаточно, – подтвердил Артем. – Ладно, теперь обо мне...
Ничего интересного я не услышала. Какой-то там начальник средней руки, у которого всё есть, и который периодически сходит с ума от скуки. В женщинах отказа не испытывает, на меня видов не имеет, но по каким-то мистическим убеждениям считает, что должен вытащить меня из затяжной депрессии, которую разглядел ещё в баре.
Звучало подозрительно, но я не спорила.
На середине его выверенного до единого слова рассказа зазвонил мобильный телефон. Артем ответил и начал безостановочно соглашаться с собеседником. На седьмом его «Да» я была готова расхохотаться. В конечном счете, он сказал «Я тоже» и нажал на сброс.
– Твоя девушка?
Артем нервно дернул щекой.
– С чего ты взяла?
– «Я тоже». Так отвечают на фразу «Я тебя люблю».
– Так себе логика, – покачал он головой, но уставился в окно с таким интересом, что я догадалась: не ошиблась.
Вдвойне непонятно, зачем мчать куда-то от любимой девушки с незнакомкой из бара, если расставание дается тебе тяжестью и нехорошими мыслями? Почему он выбрал в качестве спутницы меня, а не кого-то знакомого? Может быть, потому что тоже хотел раствориться в единении с человеком, который не осудит и не засмеет, не попытается поставить на путь истинный?
– Артем, – после долгой паузы позвала я, – что ты испытываешь к своей девушке?
– Не знаю. – Она уронил лицо в ладони, и голос звучал глухо. – Иногда мне хочется уйти, хлопнув дверью. Но я не могу. От неё многое зависит.
– Она платит тебе деньги за интимную близость? – заинтересовалась я и отвела его руки от головы.
– Не смешно, – ответил Артем, делая глоток за глотком коньяка. – Нет, но благодаря ей я имею всё то, что... имею, – оборвал себя на половине мысли. – Сложно объяснить, но она сделала меня человеком, и я не смогу бросить её из-за своего эгоизма.
Бутылка была ополовинена, и стало ясно – мой спутник ещё не пьян в зюзю, но уже не контролирует обстановку. Луна светила из-за туч, гигантская, налитая золотом. Дорога тянулась бесконечным полотном, в котором изредка мелькали огоньки городов.
– Ложись спать, – посоветовала я и даже помогла Артему перебраться на койку.
Он поблагодарил меня, пробурчал что-то неразборчивое и всё-таки задрых.
Я осталась одна и под шум ветров пыталась разобраться в себе.
«Не смогу бросить из-за своего эгоизма». Тяжелый случай, но похожий на то, что испытываю я прямо сейчас. Мною руководил эгоизм, когда я признавалась в любви, и когда убегала, оставив прощальную записку, и когда садилась на поезд с Артемом вместо того, чтобы дать нам с Игнатом шанс всё уладить.
Моё тело ломило от страха. Во мне поселился какой-то непонятный голод. Захотелось взвыть на луну как истинный волк, как будущая мать оборотня. Голова разболелась, и только сейчас я осознала, что натворила, когда сбежала из дома. Когда решила за нас двоих. Когда бросила Игната ради мимолетного «хочу».
Кроме того, скоро полнолуние. Если Фирсанов не разрешит мне вернуться, то пострадает за нас обоих...
Я оглянулась на сопящего Артема, сверилась с наручными часами. Следующая остановка через десять минут. Как раз есть время, чтобы собрать себя в кучу и выбежать на перрон, а потом рвануть обратно в родной город и молить о прощении того, кто принял всех моих тараканов, дал каждому имя и холил их несколько месяцев.
«Мне нужно домой, прости», – написала на салфетке губной помадой и на цыпочках выскользнула из купе.
Только теперь, на какой-то сельской станции, абсолютно пустой в предрассветный час, я почувствовала себя свободной. Поезд фыркнул и заспешил вперед, а я смотрела на небо, и звезды улыбались мне.
– Кира, ты кое-что забыла... – донесся до меня голос Артема, а его рука сжала моё запястье.
Неужели он проснулся и рванул за мной? Вот черт, теперь не отделаюсь.
– Что? – спросила я, но тут бок кольнуло иглой, и мир перед глазами поплыл.
