Текст книги "Неудачница и некромант"

Автор книги: Татьяна Гуркало

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3
О разборе полетов, разных организмах и вводных лекциях. А еще о неформалах и истеричных тетках с отлетающими пуговицами

– Как вы могли?! – патетически восклицал мужчина, причем, вполне приятным баском. – Как?! Вы же разумная женщина! Почему вы об этом не подумали?!

В ответ разумная женщина забормотала что-то о том, что хотела помочь, и стало жалко перепуганную девочку.

– Как?! – повторил свой любимый вопрос мужчина. – Вы же знаете, что нельзя самостоятельно кого-то поить успокоительным! Понимаете! Вы же были на лекарских курсах и слушали лекции об индивидуальности организмов, и необходимости замеров и исследований! И что вы делаете?! Берете и наливаете полчашки своего успокоительного незнакомой девчонке! А если бы у нее аллергический шок случился с летальным исходом?!

– Тхуда бхы ей и дгорохга, – с каким-то непонятным удовольствием прошипел третий голос.

И Лене стало страшно. Змей она боялась даже больше, чем пауков, на которых у нее вообще была фобия.

– Мхожет не очнетссса? – полюбопытствовал любитель шипеть.

– Змеич, да хоть вы не делайте вид, что желаете съесть несчастного ребенка. Девственниц вы не жрали даже в свою бытность богом! – требовательно произнес мужчина с баском.

– Дха, я их сжихал. По праздникхам, – подтвердил Змеич, и Лене стало еще страшнее. Даже то, что она никакая не девственница, почему-то не успокаивало. Кто его знает, может, он как раз не девственниц сжигал и без каких-либо праздников.

– Совсем же простая настойка, – продолжила оправдываться женщина.

– Да ни одну из ваших простых настоек нельзя давать людям с не проснувшимся даром. А вы знали, что это абитуриентка. А среди них таких много, их специально в нашу школу отправляют, чтобы разбудили, – ядовито сказал мужчина.

– Извините, – покаянно прошептала женщина.

И Лена ни с того, ни с сего решила, что будет дальше спать. И ни за что не откроет глаза, потому что она этот дурдом видеть больше не хочет. После чего и уснула.

Во второй раз Лена проснулась из-за того, что рядом кто-то резался в карты и доказывал, что кто-то там мухлюет.

Девушка, совсем забыв, что больше не собиралась смотреть на этот дурдом, открыла глаза, и некоторое время с потрясающим ее саму спокойствием наблюдала за собственной галлюцинацией. Галлюцинация находилась на тумбочке. Представляла она собой зайца в кепочке, белку ядовито-зеленого цвета и пару хомяков в жилетках. Они все действительно играли в карты, громко шлепая ими по перевернутой вверх дном тарелке. Один из хомяков бубнел о мухлеже, но остальные картежники внимания на него не обращали. А белка еще и грызть орехи между делом успевала, сплевывая подозрительно желтую и блестящую скорлупу, и складывая шаткой пирамидой ядра – зелененькие такие камешки.

– Э-э-э-э… – наконец сказала девушка, решив, что молчание с ее стороны несколько затягивается.

– Ох, ты ж, матушки-светы! – воскликнула белка, шустро повязала на голову косынку – красную в белый горошек – и попыталась прикрыть своим телом камешки. А увидев, какими глазами смотрит Лена на сочетание зеленого с красным, приосанилась и заявила: – Феминистка я, выступаю за нормированный рабочий день и справедливую оплату труда женщин!

– Ага, – только и смогла сказать Лена. Галлюцинация была уж очень безумная. – Больше не буду пить успокоительное.

– И правильно, девонька, и не надо, – одобрила белка.

Лена немного подумала и решила удовлетворить любопытство. Все равно, хомяки уже сбежали, буквально испарились, а заяц снял кепку и стал корчить из себя обычное травоядное, даже цветок, выуженный из вазы, вполне натурально жевал.

– А почему вы зеленая? – спросила девушка.

Белка приосанилась, крутнулась вокруг своей оси и заулыбалась.

– Так покрасилась, цвет же сезона, – сказала она. – Кикимора молодежная называется. Мне идет, правда?

Лена судорожно кивнула, хотя на ее взгляд, цвет был ужасный сам по себе, а уж на белке и вовсе не смотрелся.

– Ой, заговорилась я тут с тобой, – сказала белка, выудив откуда-то мешочек и собирая в него камешки. – Я тут одну Клавку подменяю, на свидание она убежала к Ивану Дураку семьдесят восьмому по третьей линии. Думает, что перевоспитает его и ума добавит… В общем, так, девонька. Клавке было велено прочитать тебе лекцию о том, что организмы у всех разные и пихать в рот незнакомую пакость нехорошо. Так и отравиться можно. До смерти. В общем, справочник юного зельевара твой первейший друг и помощник, пока его не изучишь, даже новые сорта пива лучше не пей. А то добавит туда кто-то интересную травку для запаха, а ты синими пятнами покроешься. Некрасиво будет, и синий уже три года не в моде.

Лена кивнула.

– Так, лекцию прочитала. Что там было дальше? – озабоченно сказала белка и выудила из воздуха бумажный лист. – Ах, да. Лежит тебе дорога не сильно дальняя, девонька. Сначала в банк Береста и сыновей. Там тебе наследство кто-то оставил, взамен, что какая-то богиня возьмет его в свои чертоги. Наследство, откровенно говоря, так себе, но на первое время хватит. Свою телефону можешь заряжать у алхимиков. Можешь даже шкатулку у них попросить. Домой дозвониться сможешь. С тех пор, как тут поселился этот дурной некромант… ну, дурной, потому что некромант, хоть и красавец, да, не важно. В общем, как он поселился, так сам специальную связь и установил, чтобы с родными, значит, разговаривать. А то они, когда не могут его долго найти, берут и все являются. Целой толпой. А они шумные, жуть. В общем, предупредишь родительницу, чтобы не беспокоилась, а то ты у нее одна. Жить будешь в общежитии, вместе с еще двумя девками на «Е», потому что Елена. Эта буква, кажется, на четвертом этаже где-то. Ну, спросишь там у Прошихи. Она в девичьем общежитии ключница. А завтра не опаздывай на вводную лекцию, а то он этого очень не любит, особенно в первый день.

– Кто «он»? – спросила Лена, у которой и так голова шла кругом.

– Да некромант этот дурной, красавец, который. Дитя его стихии ты. Хоть и не женское она дело, даже на защитно-отводящей стезе. Но, ладно, сейчас с этим попроще, сейчас некроманты и лечить научились, охальники. А вот пять лет назад…

Белка ностальгически вздохнула, тряхнула мешочек с камнями, насыпала сверху золотой скорлупы и бодро велела:

– Вставай, одевайся в свои одежки, они там, в тумбочке, и я тебя проведу. А то ты попервой точно заблудишься и девичье общежитие до вечера не найдешь. А вечером еще и в не девичье забредешь.

И Лена благодарно кивнула.

И белку она в этот момент почти любила, хоть и продолжала надеяться, что она галлюцинация. Хотя, что бы это изменило?

На проверку «галлюцинация» оказалась не так плоха, как казалось сначала. Белка честно сводила Лену в банк, где девушка ставила оттиск ладони на листе бумаги и мрачно удивлялась тому, что завещание тут читают банкиры, а не юристы. Сколько того наследства девушка не поняла. Потому что четыре тысячи перламутровых шицэк могло оказаться чем угодно, даже самыми банальными пуговицами.

Потом белка отвела к общежитию и даже помогла найти букву «Е», потому что ключницы не оказалось на месте. Она где-то искала сантехника, потому что какая-то кикимора опять забила сток то ли шерстью, то ли волосами.

Потом, оказалось, эта буква «Е» красуется на нескольких дверях. Ну, белка так утверждала, потому что Лена в загадочной закорючке первую букву своего полного имени не узнала, о чем и сообщила всем желающим слушать.

Желающие действительно послушали, сочувствующе повздыхали и разошлись. Зато белка порадовалась тому, что, наконец, вспомнила, что именно забыла. Лену надо было сводить к божественному лингвокодеру. Потому что этот мир, конечно же, устроен так, чтобы в нем все друг друга понимали. А вот письма это не касалось, мир, вообще, создавало какое-то на диво необразованное божество. Вот и пришлось другому божеству ваять лингвокодер, попутно изобретая местную письменность.

Лена восхитилась.

Лингвокодером она тоже восхитилась, хотя и было нечем. А то вдруг бы божество, которое построило сараюшку, с задорно торчащей на крыше антенной, взяло бы и обиделось на отсутствие должного восторга?

А постояв в сарайчике пять минут, Лена опять пошла к общежитию.

Букву «Е» она на этот раз даже узнала, хоть и зверски болела голова.

Еще Лена узнала, что блестящий робот-скелет тоже девушка. И на самом деле вообще голем, хоть и похож на ободранного Терминатора. Причем, голем с самопроизвольно зародившимся разумом. И звали это дивное создание Е-сий-моя. В общем, единственное, что Лена не поняла – зачем голему комната? Заряжается от солнца, не ест, не спит и информацию записывает сразу в голову.

Второй соседкой оказалась то ли какая-то аристократка, то ли просто самовлюбленная дура. Она так старательно демонстрировала, что Лена недостойна ее общества, что никто и не стал ей его навязывать. Даже голем, которому вроде бы ничего не демонстрировали.

В общем, обрести душевную подругу среди соседок по комнате Лене точно не грозило. И это было так грустно, что даже захотелось еще немного успокоительного, несмотря на все последствия.

Белка, умилившись тому, как расчудесно Лена вписалась в коллектив и обстановку комнаты, наконец ушла. Девушка от безысходности заглянула в шкаф, за дверцу номер три, потому что первая и вторая принадлежали соседкам (причем, Лена даже не представляла, что в своей части шкафа может хранить металлический скелет) и, к своему неимоверному удивлению, обнаружила там часть собственных вещей, которые вроде бы с собой не брала.

– Чудеса, – пробормотала девушка и решила больше ничему не удивляться.

А на следующий день, прямо с утра, опять явилась белка. Она заскочила через окно. Прыгнула на Лену так, что она мгновенно проснулась и даже вскочила с воплем. Обозвала девушек на «Е» лентяйками и сонным царством. А потом велела немедленно собираться, а то он опозданий не любит. Тот самый некромант.

И Лена как-то вдруг поняла, почему некроманты само зло.

И на вводную лекцию она шла медленно-медленно, зевая и наблюдая за соседками, которые тоже куда-то шли. И в большую аудиторию Лена входила зевая так, что чуть не вывихнула челюсть. И, если честно, мечтала о том, как сядет подальше, спрячется за чьими-то широкими спинами и немного поспит. А оказалось, что не одна она об этом мечтала и все места подальше уже были заняты.

– Эх, – сказала девушка, пожалела, что белка не разбудила еще раньше, и села в первом ряду. Больше просто было негде.

Оглянувшись и убедившись, что рога, странной формы уши и носы, а то и вовсе морды, непохожие на человеческие лица, ей спросонку не почудились, Лена вздохнула, напомнила самой себе про ЕГЭ и стала дожидаться обещанного белкой красавца. Должно же быть в этой академии хоть что-то хорошее.

Красавец идти не спешил. Видимо, компенсировал нелюбовь к опозданиям студентов собственными задержками.

– В пробку он, наверное, попал, – мрачно пробормотала девушка. – А пробка из карет, коньков-горбунков, серых волков и прочей сказочной живности.

Преподавателя все не было.

Девушка эльфийской наружности, сидевшая за спиной Лены, высказалась на тему необязательных мужчин, покопалась в сумочке, выудила оттуда книжку и стала демонстративно читать.

Преподаватель будто под землю провалился.

В дверь заглянула какая-то странная женщина в блузке на два размера меньше, чем ей надо было. Немного подышала, шумно и бурно настолько, что пуговицы не поотлетали только каким-то чудом. Потом оглядела аудиторию и растерянно спросила:

– А мастер Григор где?

– Мыши съели, – серьезно сказала Лена, потому что вопрос, на ее взгляд, был идиотский и заслуживал не менее идиотского ответа. – У них закуси не хватало, тыквы закончились, Золушка замуж выскочила, вот и пришлось.

И вздохнула, тяжко-тяжко.

За спиной кто-то несмело хохотнул, но на него тут же зашипели и сказали, что это та самая. Которая декана чуть не убила. Змеевича довела до того, что он захотел возродить жертвоприношения в свою честь. А потом еще и очередь частично распугала. Вон фея Тиса со вчерашнего дня курит только табак на черемухе, он ей нервы лечит.

А Лена даже не поняла, что это все про нее.

Тетка тем временем постояла, потопталась и озабоченно заявила:

– А я давно говорила, что надо капканы ставить.

С чем и ушла.

И Лена так и не поняла, серьезно она или решила добавить идиотизма в ситуацию.

– Похоже, она опять своими приворотами облилась. Не понимает, дура, что на него не действует. Так скоро последних мозгов лишится, – сказала за спиной эльфийка, но когда Лена обернулась, она опять чинно читала книжку.

Преподаватель все не шел.

За спиной эльфийки начали резаться в морской бой. Чуть дальше играли в карты. Зеленокожая пышнотелая красотка расстелила на столе платок и начала гадать на таро рыжеватой худышке. Причем, гадала на принца, изначально даже уточнив, обязателен ли конь в комплекте. Молодой человек жуликоватого вида вообще встал и с интересом рассматривал оконные ручки, то ли латунные, то ли золотые. Лена не разбиралась, особенно издали.

А преподаватель не шел.

– Сам виноват, – наконец сказала девушка и на минутку прилегла.

Проснулась она оттого, что кто-то, скорее всего эльфийка, потыкал пальцем в спину. Лена зевнула, прикрываясь ладонью, и сонно уставилась на человека, как раз заходившего в помещение. Странный такой человек. Судя по одежде, то ли рокер, то ли байкер, то ли еще какая-то неформальная фигня. В общем, в неформалах Лена никогда не разбиралась, и разбираться не хотела. А мама вообще считала, что они сплошь наркоманы, убийцы и насильники.

Ко всему хорошему, мужчина прихрамывал, был небрит, а правую щеку кто-то расцарапал. И от него слегка пованивало канализацией.

В общем, тот еще красавец.

– Здравствуйте, я мастер Григор, – представился мужчина, зайдя за кафедру и поставив на нее папку. – И сейчас я вам объясню, чего ни в коем случае нельзя делать, что делать необходимо и почему, ну и, по традиции, попугаю страшными байками.

И Лена поняла, что это и есть обещанный белкой раскрасавец. Нет, мужчина был вполне себе ничего. Ну, мужественный такой. Но ради чего кто-то натягивает блузки не по размеру и рискует остаться без мозгов, Лена, откровенно говоря, не поняла.

– Любовь зла, – пробормотала девушка.

– Разговаривать о посторонних вещах, особенно о возвышенных, на моем предмете очень не рекомендуется, – заявил мастер, одарив ее недовольным взглядом. – Так же не рекомендуется падать в обмороки и визжать. В первом случае, пока лежите и отдыхаете, объект может вам ногу откусить. Во втором, вы рискуете собрать вокруг себя всю окрестную нежить. Нежить вообще любит паникующих девиц, одни жрут эмоции, другие после них доедают то, что останется.

– О-о-о! – чем-то восхитились на заднем ряду.

– Пугать заклятых подруг я вам тоже сильно не рекомендую, потому что напуганной может не хватить и вас сожрут за компанию.

Кто-то разочарованно вздохнул.

– Нельзя заниматься некромантией в неадекватном состоянии. Потому что немертвые, это вам не упитанные деканы, они могут и не понять.

– И сожрут! – жизнерадостно сказала сидящая за Леной эльфийка.

Григор одарил ее странным взглядом. Сказал, что читать романы тоже нельзя. Еще нельзя приходить в неудобной одежде и обуви, нельзя отвлекать коллег, нельзя…

В общем, там вообще все было нельзя, даже булочку с маком съесть. Этот момент специально уточнила зеленокожая гадалка.

Потом мастер Григор рассказал какую-то странную историю о жалком существовании одних некромантов и процветании других. Ему кто-то даже поаплодировал.

А когда до Лены наконец-то дошло, как до того жирафа, к чему были все слова, про тощую некромантку и уговоры, что все будет хорошо, дверь неожиданно распахнулась.

– Нельзя опаздывать! – вспомнил самое важное препод по некромантии, или как оно там называется, и обернулся к двери, видимо, чтобы выгнать опоздавших.

А там стояла любительница блузок не по размеру. И изо всех сил хлопала глазами, аж густо намазанная тушь осыпалась.

– Григор, вы живы! – в восторге закричала эта потерпевшая, семеня, подошла к мужчине, особенно прочувствованно вздохнула, пожаловалась на жару и нервы, а потом красиво упала ему на руки.

И чего-то, видимо, не рассчитала, потому что блузка этого издевательства уже не выдержала и решила отстреливаться. Пуговицами. А потом взяла и распахнулась, продемонстрировав полупрозрачное белье.

– Подливать преподавателям зелья тоже нельзя, – мрачно сказал преподаватель по некромантии. – За это сразу исключают.

– Если найдут кто, – тихонько сказала эльфийка. – А тут не найдут. Эта тупая дура, устроенная на работу бывшим любовником, потому что иначе он от нее избавиться не мог, достала абсолютно всех.

– Болтать лишнее тоже нельзя, – еще мрачнее сказал мастер Григор, на что эльфийка только фыркнула и заявила, что ее уж точно не выгонят и даже на курс меньше не переведут, потому что дальше некуда.

– Дурдом, – восхитилась Лена.

Пуговицеметательница тем временем полежала, отдохнула и решила, что пора вставать. Правда, прятать свои прелести она при этом не стала, просто покачнулась, пристально уставилась на мастера Григора и печально-печально произнесла:

– Ах, как жаль, что вас съели мыши и у нас уже ничего не получится.

– Мыши?! – вылупился на нее некромант.

– Да, мыши, – подтвердила женщина и бурно разрыдалась.

И Лена поняла, что не одной ей срочно нужен справочник юного зельевара.

А эльфийка за спиной фыркнула и заявила, что актриса из дядиной бывшей любовницы как была никакая, так и осталась. Потому что нельзя настолько переигрывать.

Но в целом, вводная лекция удалась и всем понравилась, особенно мужской части студентов. Хотя Лене и продолжало казаться, что находится она в каком-то дурдоме. Или в галлюцинации. Ну не может же все это быть всерьез и на самом деле.

– И куда я попала? – спросила сама у себя девушка и опять вспомнила о том, что изначально можно было просто сказать маме, что она была права. А теперь момент, увы, упущен. Потому что нельзя бросать ВУЗы в первый же день учебы.

Вроде бы.

Глава 4
О плохом чувстве юмора, странных слухах и силе репутации, заработанной в первый же день. А еще, о неожиданно нагрянувшем счастье

У мастера Григора оказались чудесные синие глаза.

До сих пор Лена даже не верила, что такой цвет на самом деле бывает. И тут на тебе.

Да и в целом, вблизи он выглядел гораздо лучше.

А может, в этом преображении было виновато вино, которое девушка выпила потому, что голему Е-сий-моя захотелось посмотреть, как люди его пьют. И Лена отказать не смогла, слишком уж убедительно выглядел металлический скелет. Да и о том, что скоро появится чей-то там секретарь и велит идти к декану, она знать не могла.

В кабинете, куда привели Лену, обнаружился мастер Григор, льнущая к нему пуговицеметательница, заплаканная и несчастная, и эльфийка с книжкой, бросающая на обоих насмешливые взгляды.

Декан там тоже был, тот самый Санта Клаус. Но он велел себя подождать и куда-то ушел, словно не он всех сюда позвал. Вернулся, правда, быстро. И в сопровождении наполовину змея, выглядящего столь недовольным, что Лена только чудом усидела на месте. Впрочем, если бы он подполз слишком близко, и чудо бы не помогло.

– Так, – сказал Санта Клаус, точнее мастер Клайв, обвел всех пристальным взглядом и почему-то кивнул. – Я пригласил мастера Аркула Змеевича, чтобы помог нам разобраться в той неприятной ситуации, которая произошла на вводной лекции по темным искусствам. Мастер Аркул, конечно, когда-то отказался от божественного существования, сочтя, что оно становится скучным, но некоторых способностей не утратил, так что он лучший эмпат нашей академии. Надеюсь, все понимают, что это значит?

– Детектор лжи, не самого лучшего качества, – объяснил не понимающим мастер Григор и подергал рукой, видимо, намекая пуговицеметательнице, что она не казенная и нечего на ней виснуть.

Полузмей шипяще засмеялся.

– Итак, – поспешил вернуть внимание к себе декан. – Сегодня утром кто-то подменил кувшин с водой на столе мастерицы Вельяны. Причем, на столе не в общей секретарской, а на том, который находится в кабинете мастерицы Леопольдины Мерлих…

– Что нашего ректора огорчило гораздо больше, чем сам факт подмены, – проворчала эльфийка. – Мерлих вообще не любит, когда мелкие склочники как-либо задевают ее, считает, что ректора надо уважать.

– Значит, ректор здесь женщина, – пробормотала Лена.

И человек-змея опять почему-то засмеялся.

– Так! – Декан опять поспешил сосредоточить общее внимание на себе. – Мастерицы Леопольдины мы сейчас касаться не будем. У нас есть первоочередное дело. И начнем мы, пожалуй, с вас, Аррель Золотого Леса. Вам уже неоднократно говорили, что вы ведете себя недопустимо для племянницы Владетеля. И если окажется, что кувшин подменили вы, боюсь, мне придется написать вашему дяде и опекуну в одном лице. И пускай он подыщет вам другое место, где могут толково обучить эльфийку со столь необычным для эльфов даром. Причем, я могу с уверенностью сказать, что мастер Григор, на данный момент, лучший из возможных преподавателей. А из академии ради вас он не уйдет.

– Ничего я этой дуре не подливала, – негодующе сказала Аррель. – Если бы я решила что-то ей подлить, я бы ее лучше отравила, ядом отложенного действия. И подгадала бы так, чтобы она навеки потерялась где-то между мирами. Но, к сожалению, эта особа все еще чем-то дорога моему дяде.

Преподаватель некромантии одобрительно кивнул и опять подергал рукой, от корой не желала отцепляться пострадавшая.

– Этой дуре вообще кто угодно и что угодно мог подлить, – продолжила свою речь эльфийка. – Она, вообразив себя царицей горы, как говорит мастерица Матрена, то жалобы пишет, то обвинения, то к Мерлих не пускает, то докладные теряет. А в прошлом году умудрилась потерять семнадцать дипломных проектов, которые всего лишь должна была передать Мерлих на подписание. Я бы за такое вообще убила, впрочем, это и так все знают. А еще, может ее никто и не травил. Может, эта дура сама приготовила очередной приворот и перепутала емкости. Или мастер Григор не захотел пить подозрительную гадость, которую она ему преподнесла, и поставил ей на стол. Не идиот же он, чтобы пить что-то преподнесенное такой особой.

– Интересная теория, – одобрил декан. – Но, увы, мелака багряная ни в один приворот не входит. Зато ее используют шаманы для расширения сознания.

– Мхожет она поумхнеть хотела, – предположил Змеич.

– Не помогло бы, – припечатал некромант, отцепил все-таки от себя продолжавшую всхлипывать пуговицеметательницу и даже стул подальше от нее отодвинул, чтобы опять не прицепилась.

Несчастная женщина посмотрела на сидящего на собственном хвосте полузмея и искать сочувствие у него не рискнула. Просто обняла саму себя руками и разрыдалась горше. Декану пришлось даже повысить голос.

А Лена подумала о том, что, похоже, здесь подливание приворотов и ядов – привычное дело. И опять задумалась о том, что лучше бы все рассказала маме. Потому что даже необычайно синие глаза некроманта подобной перспективы не стоят.

– Значит, вы считаете, что подменить кувшин мог кто угодно, и утверждаете, что сами этого не делали? – уточнил декан.

– Естественно, – гордо сказала эльфийка. – Я не настолько глупа, чтобы подсовывать кому-то то, что запросто опознается по запаху. И если эта дура не унюхала, а потом, еще и попробовав, не сообразила, что оно такое… Ведь, судя по ее поведению, она вылакала полную дозу. Я права? Глоток настоя на мелаке всего лишь улучшил бы настроение.

– Права, – с удовольствием сказал Змеевич, словно сам эльфийку этому научил. – Понабирайхут вечно кхаких-то некомпетентных персхон.

– Да-да, – поддержал его некромант. – Вот мне тоже интересно, как она не унюхала и не распробовала эту пакость? Все секретари обязаны уметь оказывать первую помощь, разбираться в зельях на уровне мастера-травника и пользоваться основными амулетами. За это им столько и платят.

– Может, замаскировали? – несмело предположила пострадавшая, даже прекратив ради этого прочувствованные рыдания.

Эльфийка посмотрела на нее с непередаваемым презрением.

– И хто же ехо замаскировал? – тоном Дедушки Мороза спросил человек-змея. – Студенты бхы не смохли. Тхут не каждый мастер-тхавник сможет. Спецхыфика растения.

– Кто-то из преподавателей! – жизнерадостно предположила эльфийка и посмотрела на мастера Григора. – Кто-то из мужчин, которых эта дура домогалась, пытаясь выйти замуж.

– Если бы я ее травил, то точно бы насмерть, и она после этого у меня еще бы и сама закопалась, – раздраженно сказал некромант.

– А домохалась эта особха мнохих. Даже меньхя, пока не объяснил, что невозможно фхизически и нужно не часто, – добавил масла в огонь Змеевич.

Пуговицеметательница покраснела и опять начала рыдать. Причем так горько, что даже добрый декан одарил ее раздраженным взглядом.

– В общем, висяк, – сказал некромант. И вполголоса добавил: – Надеюсь, в следующий раз ей яд в кувшин нальют.

– Вот и вы туда же! – воскликнул декан. – Вот какой вы пример подаете студентам и чего после этого можно от них требовать?

Студенты в лице эльфийки и Лены переглянулись и пожали плечами. Обе считали, что чего-либо от них требовать вообще не надо. А Лена еще и не понимала, зачем ее пригласили на это представление одной трагической актрисы и неблагодарной публики.

Впрочем, мастер Клайв о ней не забыл и поспешил это объяснить.

– Теперь вы, девушка. – На Лену он посмотрел с отеческим неодобрением. – Вот зачем вы несчастную напугали мышами? Она же полдня потом бегала где попало. Вопила такую чушь, что теперь по городу ходят слухи о том, что у нас в подвале живут гигантские мыши. И что мы их кормим преподавателями, взамен выращивая големов, которыми может командовать только мастерица Мерлих.

– Я пошутила, – возмущенно ответила Лена.

– Она пошутила, – подтвердила эльфийка. – Я сидела сразу за ней и все слышала. Девушка просто сказала про мышек, тыкву и Золушку. И не понять, что это намек на сказку, которую в прошлом году даже на Главной площади разыгрывали, могла только такая умалишенная, как бывшая пассия моего дяди. Наверное, правду говорят, что эта дура пыталась примерить венец Владычицы, и он основательно повредил ей мозги, демонстрируя, что она и пальцем касаться его не достойна.

Декан кивнул, пригладил бороду, потом почему-то покачал головой.

– Похоже, у этой барышни очень странное чувство юмора, – сказал озабочено. – У мастерицы Вельяны оно вообще плохое, судя по тому, что она даже под действием шаманского зелья распознавать шутки не способна. Зато теперь понятно, почему она столь серьезно воспринимает дежурные комплименты. Может, попросить кого-то из старейших знахарок, чтобы ее подлечили?

– Не поможет, – злорадно прошептала эльфийка.

– Впрочем, думаю, это теперь не наше дело. Мастер Вельяна действительно на диво некомпетентна. И уволят ее вовсе не за плохой характер, что было бы недопустимо.

Пуговицеметательница в голос завыла.

– Ну, простите, барышня, – проворчал декан. – Не могу я об этом не доложить мастерице Мерлих. Вы должны были это понимать еще в тот момент, когда стали от меня требовать наказать Аррель.

– О! – чем-то восхитилась эльфийка.

А мерзкий полузмей ей подмигнул. И выражение лица у него было такое, что даже Лена поняла – он уверен, что потерпевшая сама себя отравила зельем, которое ей казалось безопасным. Потому что очень хотелось в чем-то обвинить Аррель. И теперь, даже если признается, доказывая, что не настолько некомпетентна, все равно вылетит со свистом.

Интересно, что ей эльфийка сделала, что она даже опозориться не побоялась?

– Ну и страсти, – пробормотала девушка.

– Да, барышня с чувством юмора… Вот что делать с вами, я даже не представляю. Ваше странное чувство юмора может до добра вас не довести, – вернулся к прегрешениям Лены декан. – То вы из кустарников выпрыгиваете… ладно, выпадаете. По крайней мере, было не похоже, что вы действительно намеревались сбить меня с ног. Да и не интересую я столь юных барышень обычно, к сожалению. – Мастер Клайв улыбнулся и стал еще больше поход на Санта Клауса. – Но вот Тису вы напугали тем же способом, бедняжка даже к лекарям ходила, за успокоительным. Феи очень пугливые существа. На это наложилось то, как вы себя вели из-за успокоительного, принятого вами из-за ошибки мастерицы Юстины…

– Еще одьхин некомпетентный секретарь, – заворчал полузмей.

– Она просто устала, – мягко возразил декан. – Сменщица заболела и девушка сутки не спала.

– Пхы! – презрительно отозвался Змеевич.

– Так, не отвлекайте меня! – потребовал мастер Клайв. – У девушки и так беда с репутацией, испорченной в первый же день. К ней теперь с опаской будут относиться студенты, и даже некоторые преподаватели. А если это выйдет за пределы академии, еще и ведьмой провозгласят. А ведьма без реальной силы… такое недоразумение может закончиться плохо. Как для девушки, так и для тех, кому по какой-то причине ведьма может понадобиться.

– Пхелестно, – оценил полузмей, а эльфийка посмотрела на Лену с уважением.

– Я понимаю, что барышня пришла из другого мира, где магов мало и большинство в них не поверит, даже если ему под нос ткнут огненным цветком. Да еще и стресс от осознания направления дара…

Лена, опять умудрившаяся забыть, что «тощая некромантка» это про нее, неуверенно кивнула.

– Думаю, на первое время барышне нужен опекун, который объяснит и направит. И избавит ее и академию от лишних проблем…

– Пхы, – опять высказался Змеевич, видимо считал, что избавить Лену от проблем не смог бы никто.

– А у нас среди преподавателей, что очень удачно, есть человек из того же мира, – продолжил гнуть свою линию декан.

– Что?! – подозрительно вскинулся некромант.

– Да, неплохая идея, – вполне себе довольно сказал мастер Клайв и погладил бороду, словно именно она у него эти идеи и генерировала.

– Хрихорию самому бхы не помешал опхекун, – заявил полузмей. – Кхто является в тхаком вхиде на лехцию? – и кивнул то ли в сторону поцарапанного лица, то ли байкерско-рокерского прикида.

– Как хочу, так и являюсь! – рявкнул некромант.

– Прямо от стхасной любовницы…

– Если бы! Я опять эту чертову кошку из водостока доставал! И да, мастер Клайв, очень прошу, сделайте вы что-то с этой ненормальной оборотнихой и ее не более нормальной матушкой! Они обе у меня уже поперек горла сидят! Доченька вечно путается в своих циклах, забывает принимать держащее разум зелье, лезет через форточку на улицу и там собирает за собой хвост из окрестных псов. Которые и загоняют ее то в водосток, то на крышу, то еще куда-то. А ее мамаша будит меня с рассветом, устраивает истерики и завывает так, что проще ей помочь, чем заткнуть. А эта дура, которая дочка, еще и царапается! Да я скоро обеим головы сверну!