Текст книги "Маленькая волшебница. Интриганы"

Автор книги: Татьяна Гуркало

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Зараза, – пробормотала девушка, красочно представив, как теперь будет идти пешком вокруг озер.

Но пошла.

Выхода у нее все равно не было.

А если вернуться в лагерь партизан, вовсе не факт, что получится опять оттуда ускользнуть. После бегства Валада каждый маг там, на вес золота, может, даже того, о котором мечтается адмиралам. Так что лучше оттуда держаться подальше. Брести пешком вокруг озер гораздо безопаснее. Да даже в камышах с камнеглотками безопаснее, чем среди людей, которым очень нужны маги, но которые этим магам не верят и подозревают их демоны знают в чем.

Прекрасная дева хлопала коровьими глазами и всеми силами пыталась продемонстрировать содержимое декольте. Поклон, конечно, этому способствовал, но его дева явно затянула. Даже распорядитель с намеком легонько стукнул посохом по полу. Пришлось деве распрямиться и не шибко грациозно уковылять к стене, под которой уже стояла стайка дебютанток, одинаково декольтированных, в практически одинаковых желтых платьях.

Насколько Ромул знал, желтый цвет символизировал чистоту помыслов и легкий нрав. Но выглядели дебютантки, решившие дружно это продемонстрировать платьем, очень странно. Они практически сливались со стеной, тоже обитой желтой тканью. Да и шел этот желтый цвет немногим.

– Цыплятки, – тихонько пробормотал Ромул, а распорядитель грохнул об пол посохом и объявил очередную дебютантку, пытавшуюся изобразить чистоту и невинность, вопреки декольте и явному интересу к молодому императору.

Впрочем, идея провести бал не понравилась Ромулу еще в тот момент, когда ее озвучили истеричные тетки, заявившие, что дворец без этих балов захиреет и помрет. Да и традиции прямо вопили о том, что отказываться от бала дебютанток нельзя. Народ же не поймет.

А особенно не поймут, как подозревал Ромул, родители подросших девиц, которых можно попытаться всучить холостому императору. В надежде, что потом можно будет на него через жену воздействовать. Правда, глядя на цыпляток, Ромул слабо представлял, как вообще на что-то подобное можно рассчитывать. Разве что подливать мужу зелье для поглупения, ну, или приворотами пичкать, чтобы не мог оторваться от молодой жены и был готов ради нее на все. Но и с этим ничего бы не вышло. Привороты чуяли как амулеты, врученные Тивашем, все еще временным главой службы контроля, хотя Ромул начал подумывать о том, чтобы уговорить его быть постоянным, так и Ларама, все время ворчавшая о том, что умников с зельями пора начинать проклинать в отместку.

Ромул даже был не против, хотя на словах возражал.

В общем, с Ларамой все было просто. Она защищала, даже от девиц. И ее невозможно было ни перекупить, ни переубедить.

А вот с Тивашем было сложно. Он был слишком хорошим профессионалом. Но служил, к сожалению, Ромулу вовсе не в первую очередь. А никого лучше не было и не предвиделось. И бедный император как-то даже пришел к выводу, что это не так и плохо. Хотя бы была уверенность, что его не перекупят «честные и благородные» советники, что он не поддастся обаянию со-Яруна и уж точно не станет служить Золотым Туманам. А это уже не мало. Да и с волками, засевшими на Хребте Дракона, можно договориться. Вроде бы. Ларама обмана там не чуяла.

С другой стороны, а зачем им обманывать? Их желания и желания Ромула сейчас совпадают.

Очередная дебютантка выдержала паузу, кланяясь, каким-то чудом не выронила грудь из-за корсажа и гордо ушла.

– И за кого они меня принимают? – спросил сам у себя Ромул и едва сдержал злорадную улыбку.

Танцевать с этими девицами он не собирался.

На первый танец были заранее составлены пары, чтобы какая-нибудь особо невезучая дебютантка не осталась без партнера и не была вынуждена с позором подпирать стену. А на все остальные у Ромула была отговорка – у него болела нога, якобы раненая очередным возжелавшим императорской смерти недоумком. Главное, не забывать все время хромать на одну и ту же, а слухи быстро разнесутся и обрастут подробностями.

Так что раненый император немного посидит, полюбуется первым танцем. В соседний зал к столам с разбавленным «женским» вином и мелко нарезанным сыром он тем более не пойдет, демонстративно хромая, скроется в комнатке за троном. А один из стражников с удовольствием проговорится, что накладывать уменьшающее боль плетение. И если после этого какая-то дуреха все-таки наберется наглости и попытается пригласить раненого императора на девичий танец, ее с удовольствием заклюют другие цыплята, вместе с прочими «сочувствующими».

Давать кому-либо повод вообразить, что понравилась самому императору Ромул не собирался. Если уж их родители хотят выдать дочек за него замуж, пускай играют честно – приходят и пытаются заключить какой-то договор, а не подсовывают декольтированных дурех, верящих в сказку о чайке-деве, в которую безумно влюбился император, едва увидев ее обнаженной.

– Лишь бы не начали голышом по дворцу бродить, – пробормотал Ромул, когда последняя дебютантка, наконец, убрела к стене, дожидаться кавалера и начала танцев. – Хватит с меня этих безумных невест.

Невесты из дворца все еще никуда не делись. Нескольких удалось выдать замуж, остальные затаились и теперь стараются пореже попадаться императору на глаза. То ли так понравилось жить во дворце. То ли надеялись усыпить бдительность Ромула, а потом предпринять какую-то глупую атаку. Да хотя бы с теми же духами с приворотом. А единственная девушка, от которой не хотелось избавиться, вежливо улыбалась и делала вид, что не поняла намеков, которые Ромул на нее вывалил, подогрев собственную храбрость каким-то особенным пивом, принесенным Меженом.

Возможно, и хорошо, что делает вид, будто не понимает. Если честно, Ромул слабо представлял, что будет делать, если она однажды чудеснейшим образом поймет.

Наблюдать с возвышения за танцующими парами оказалось скучнейшим занятием. Да и трон оказался вещью очень неудобной, даже подложенная подушечка не спасала от желания побыстрее с него встать. А когда такая возможность появилась, хромал император очень натурально, умудрившись отсидеть правую ногу.

В комнатке за троном кроме кувшина с водой, другого с вином и мясной нарезки обнаружились Межен, Тиваш и со-Яруна. Последний якобы уже три дня был смертельно болен и даже по очереди вызывал к себе родственников. Выглядел он при этом здоровее некуда и с удовольствием пил вино.

– Хм, – оценил увиденное Ромул.

– Мы просто не хотели отвлекать вас от бала и этих безумных женщин, которые его организовывали и приглашали дебютанток, – сказал Тиваш. – Да и ничего нового не произошло.

– Вас просто в очередной раз хотят убить, – глубокомысленно сказал Межен, помахав куском мяса.

– Мне сделали очень заманчивое предложение, – добавил со-Яруна.

– Три дня назад, – догадался Ромул.

Действительно ведь, ничего особенного. Несмотря на то, что все прекрасно знали, что щиты от демонов над городом держатся практически на плечах императора, все равно довольно часто находились недоверчивые «умники», желающие проверить что будет, если эти плечи убрать. Почему-то множество людей считали, что столь смутные времена предназначены для того, чтобы взять и возвыситься, причем, возвыситься не куда-нибудь, а сразу на трон империи. И ладно бы у них была реальная сила, чтобы этот трон удержать. Заговоры изобретали сплошь какие-то наивные придурки, уверенные, что стоит только заполучить этот трон, как сразу же волшебным образом появятся готовые служить люди, адмиралы покорятся, пророки провозгласят снизошедшее счастье и спасение, а демоны уберутся в свой мир, поджав хвосты.

К счастью, те, у кого была хоть какая-то сила, предпочли затаиться и ждать дальнейших событий. Вот они, видимо, отлично понимали, что их силы недостаточно. И то, что кто-то кого-то объявит потомком императорского бастарда, вовсе не гарантирует то, что следом за ним пойдет народ, о благе которого все эти спасатели якобы заботятся.

– И кто на этот раз? – спросил Ромул.

– Да какой-то идиот, уверенный, что он настоящий сын Малена и что его с вами просто в младенчестве поменяли местами, – ответил Тиваш. – Мы его пока не трогаем, желающих поверить в подобную сказочку немного на самом деле. Гораздо интереснее, кто ему эту сказочку рассказал и как убедил в правдивости. Ну, не способен он сам до подобной глупости додуматься, да еще и поверить в нее на пустом месте. Так что нам очень нужно, чтобы вы во время девичьего танца вышли на балкон и сделал вид, что разговариваете с кем-то стоящим в тени. Уважаемый прим со-Яруна как раз рассказал нескольким любопытным людям, что вы наняли умелого мага-поисковика. И что ищет он ваших родственников. Причем, как настоящих, так и фальшивых. Зачем ищет, непонятно, но фальшивых точно не для того, чтобы принять в семью и объявить наследниками. Так что…

– Вам интересно, кто куда после этого разговора побежит и что предпримет, – понял Ромул.

– Да. И в первую очередь интересно куда и кого отправит «настоящий сын Малена». Хотя, скорее всего, сам куда-то отправится. Не нравятся мне эти сказочники, – сказал Тиваш, и Ромул только кивнул.

Хоть какое-то развлечение.

А дуреха, возжелавшая танца с императором, все-таки нашлась. Точнее, нашлась какая-то немолодая родственница этой дурехи, буквально дотолкавшая ее до Ромула.

Император вежливо отказал несчастной девушке, сославшись на усталость. Многообещающе улыбнулся ее родственнице. А как только начался танец, опять исчез в комнатке за троном.

Из нее он вышел в короткий коридорчик. Старательно хромая дошел до балкона и тихонько с кем-то там «поговорил», точнее, рассказал короткую и очень пошлую версию сказки о деве-чайке. Несуществующий собеседник ничем не выдал своего присутствия, и Ромул спокойно ушел, размышляя о том, кто же и по какому срочному делу исчезнет из дворца. А вернувшись в бальный зал, увидел запропастившихся невест. Они стояли разноцветной стайкой ближе к правому дальнему углу, выгодно выделяясь на фоне цыплят-дебютанток, и о чем-то разговаривали. И среди них даже была Радда, серьезная и прекрасная в темно-зеленом платье. И это было странно. Ей было вовсе не обязательно появляться на этом балу. Ее имя не называли при входе. Ей наверняка не выдавали книжицу для записи танцев. И…

– Дева-чайка пришла, когда бал был в самом его разгаре. Тихонько проскользнула мимо стражников, которым даже не пришло в головы остановить такую красавицу, надела туфельки и гордо вплыла в зал. И все взоры мужчин разом сошлись на ней. А император узнал в этой деве незнакомку, сбежавшую от него на пляже, – зазвучал за спиной голос невидимой Ларамы

Ромул улыбнулся краешком губ.

– А эти девы просто пришли потанцевать, – сказала Ларама. – Как и та, чайка которая. Умнеют. А в сказке, той, которую придумал светловолосый менестрель, дева-чайка вовсе не танцевала на балу с императором и не убегала от него, прыгая с балкона и превращаясь в птицу. В той сказке он не посмел ее пригласить, чтобы не привлечь излишнее внимание к девушке. Он ее нашел потом, на том самом пляже и предложил потанцевать. А мелодия лилась из раковины. Менестрель тоже был не глуп и понимал, что родителям дочерей, вошедших в возраст невест, нельзя давать времени все выяснить про прекрасную деву до того, как состоится свадьба. Потому что тогда она может и не состояться.

– Хм, – отозвался Ромул. – А кто поменял окончание сказки?

– Да кто ее знает? Сама как-то поменялась. Слушающим, видимо, не хватало погони, поисков всей империей и счастливо воссоединения, когда император уже отчаялся. Вот сказка и изменилась.

Ромул улыбнулся и подумал, что идея с танцем под звучание волшебной раковины не так и плоха. Впрочем, раковину можно заменить на обыкновенный амулет из тех, которые грустные девы хранят в шкатулках, чтобы послушать музыку, когда очень хочется.

Глава 2
Грядет буря

Врываться посреди ночи в девичьи комнаты – нехорошо.

Но насколько это нехорошо, Ромул понял только в тот момент, когда ему в кадык уперся кончик тонкого лезвия, а милая девушка, которая только что спала, превратилась в злобно глядящую фурию.

– Это я, – осторожно сказал Ромул, вопреки здравому смыслу с интересом наблюдая за тем, как с девичьего бедра медленно сползает покрывало.

Радда печально вздохнула, убрала от шеи императора меч, с которым, видимо, спала в обнимку, и вернула покрывало на место.

– Что вы здесь делаете? – спросила севшим ото сна голосом.

– Пришел пригласить вас потанцевать, – признался Ромул, распрямляясь.

Похоже, будить Радду, погладив ее по щеке, было не лучшей идеей.

Впрочем, Ромул сейчас даже засомневался, что идея пригласить ее потанцевать на балконе под звездами была такой уж хорошей. По крайней мере, надо было ее предупредить. А то от неожиданности могла и голову случайно снести. А потом оплакать.

А уж сколько это доставит проблем разным людям, начиная от со-Яруна и заканчивая волками, сбежавшими на Хребет Дракона…

Ромул даже улыбнулся, представив, как они все забегают.

Правда, остаться без головы даже ради этого как-то не хотелось.

– Потанцевать? – удивленно переспросила девушка, расправляя покрывало на поджатых ногах так, чтобы ночной визитер даже при всем желании не мог ничего предосудительного там рассмотреть.

Мстительное покрывало тем временем стало сползать с груди. Справа. Слева оно было прижато рукой.

– Да, – подтвердил Ромул. – На большом балконе, выходящем на внутренний дворик, тот, который со всех сторон обнесен стенами. Там моя матушка любила читать. И старая липа как раз цветет.

– И кузнечики на скрипочках играют, – серьезно сказала Радда. – Под их музыку и будем танцевать.

– Ну что вы, – оскорбился Ромул. – У меня амулет с мелодией есть. Межен принес.

Радда тихонько фыркнула, а потом величественно велела:

– Выйдите, дайте мне одеться.

И Ромул послушно вышел. В потайной коридор. Закрывать за собой замаскированную среди деревянных панелей дверь он не стал. Просто прижался спиной к стене и закрыл глаза, напоминая себе, что благородные мужчины за прекрасными женщинами не подглядывают. Ну, разве что случайно увидят на пляже. Да и там сказочный император не стал подсматривать из-за камня, а сразу же вышел.

– Решив посмотреть вблизи, – тихонько пробормотал Ромул и улыбнулся.

Собиралась Радда недолго. А когда зашла в коридор, оказалось, что платье для танцев на балконе она сочла излишеством, предпочтя то ли мальчишечий, то ли волчий темный костюм. И даже меч с собой взяла, хотя сама говорила, что мечник так себе, ну, видимо, в сравнении с другими волчицами. Еще Радда взяла связку амулетов, половину из которых тут же повесила на шею Ромулу, заявив, что так ей будет спокойнее. Щиты Ларамы, конечно, хороши. Но, как показала практика, и их можно разрушить, если приложить усилия.

Ромул не возражал. Предложил девушке локоть. И когда она чинно положила на предплечье свою руку, повел по коридору. Старому и не шибко чистому, хотя ему и не давало совсем уж зарасти грязью какое-то плетение. Ничего интересного, кроме попадавшихся по пути дверей и слуховых щелей в этом коридоре не было. Радда от скуки даже зевать начала. И смущаться из-за этого.

Зато на балконе ей понравилось. Днем на этом балконе можно было читать или пить чай, потому что солнце на него заглядывало только ближе к вечеру, да и то, совсем ненадолго. Сначала ему мешали вьющиеся розы, посаженные в огромные кадки и красиво оплетшие сооруженные специально для них решетки. Они превращали балкон в этакую арку и днем здесь наверняка было гораздо красивее, чем ночью, не зря это место так любила покойная императрица.

Потом солнце, заглянув на балкон, пряталось за стенами и деревьями, и постепенно опускалось в море. А с балкона можно было любоваться закатом.

Любоваться звездами тоже ничто не мешало, как и тонким серпиком луны, почему-то перевернутым лодкой.

– Рога небесной коровы, – сказала Радда. – Моя нянька любила рассказывать сказки об этой корове. И лучше бы там действительно была она, а не отражение луны, или даже нескольких разных, в разное время, из других миров. Хотя красиво. Но знать, что это все фальшивое и на самом деле у нашего мира нет ни звезд, ни луны, ни даже солнца…

Радда вздохнула и понюхала едва раскрытый бутон розы. Потом тряхнула головой, улыбнулась Ромулу и бодро добавила:

– Зато липа настоящая и пахнет она очень приятно.

Ромул кивнул, достал из кармана амулет с мелодией и поставил его на плетеный столик.

В музыке Межен толк знал. И мелодия, тихонько зазвучавшая из амулета, была под стать балкону и ночи, хотя и напоминала ту, которую играют при танце «семь шагов».

Ромул шагнул к девушке и предложил руку. Она вложила ладошку ему в ладонь и шагнула навстречу. И оказалось, у волчих костюмов есть большое преимущество перед бальными платьями. У этих костюмов не было жесткого корсажа, который, как просветила Ромула мать, не позволял всяким глупым неумехам горбиться, даже сидя. Точнее, особенно сидя. Потому что если сидеть недостаточно прямо, он неприятно впивался в тело в самых неожиданных местах. Ромул тогда девушкам посочувствовал. И даже не подозревал, что этот же корсаж делает танец менее интригующим делом, чем он мог бы бить. Потому что колет ладонь и отвлекает от партнерши. А еще он слишком жесткий и не дает почувствовать, что под рукой женская спина.

– Ромул, вы увлекаетесь, – сказала Радда, когда мужчина практически прижал ее к себе.

– Простите, – пробормотал император ей в висок.

Радда вздохнула, остановилась и прикрыла глаза. Еще и нахмурилась при этом так, что Ромулу захотелось еще раз извиниться и отпустить ее, пообещав больше не прикасаться. Показалось, что если этого не сделать, она сейчас попросту сбежит. Не только с балкона, но и из столицы.

– Ладно, – сказала она решительно, открыв глаза. И смотрела при этом в лицо императору, прямо и даже с вызовом. – Ромул, если хотите, я буду вашей любовницей.

– Хочу, – признался мужчина. – Вот только, боюсь, вам этого не хочется. А брать в любовницы девушку только потому, что это поможет ей работать…

– Болван! – сказала девушка и, выскользнув из рук Ромула, гордо ушла.

И даже не обернулась ни разу.

– Не понимаю женщин, – пробормотал мужчина.

Посмотрел на фальшивую луну. На все еще изливавший мелодию амулет. На кадку, за которой стояла корзинка с не пригодившимся вином. И пришел к выводу, что действительно болван. Вряд ли эта гордая дева еще раз предложит. А предлагать ей что-то большее… ну не самоубийца же она. Вон родители, которые поумнее, даже своих дебютанток не привезли, сославшись на болезни.

Количество заболевших дебютанток в этом году вообще превысило всяческие разумные пределы. И ладно бы заболели те, кому надо было добираться издалека и они опасались повстречать среди моря свалившееся с небес чудище. Половина девушек живущих в столице заболели. А Межен еще и рассказывал, что часть из них родители срочно рассадили по кораблям и отправили подальше от дворца.

– Потому что охота на императора началась, – мрачно сказал Ромул. – И охотники не постесняются уронить неподходящую для их планов красавицу из окна. Пока слишком много разных группок, мечтающих подобраться поближе к трону. И вряд ли хоть одна из претенденток на меня хоть в какой-то безопасности, но многие этого не понимают.

Да и нельзя ему было отдавать предпочтение какой-то группке, выбирая их кандидатку в императрицы. Разве что хочется от этой группки избавиться. Ее живо проредят менее везучие конкуренты, не постеснявшись для этого объединиться. Они, может, еще бы подумали, если бы невеста была дочерью хотя бы прима, с реальной силой, а не такого, у которого только титул остался. Ну, или дочкой адмирала. Но, к несчастью для всех, ни у примов, ни у адмиралов не было подходящих по возрасту незамужних дочерей. А до племянниц дело пока не дошло, да и не столь надежная привязка эти племянницы, как показывает история. Впрочем, и дочери бывают разные.

Зато против той же Радды объединятся абсолютно все. И это самое печальное. Если бы было хотя бы три сильных группы, она бы была подходящей для императора невестой. Никто бы не захотел усиливать соперника и девушка, не связанная ни с кем из них – отличная кандидатура. Точно как когда-то юная Кадия. А сейчас ситуация совсем другая, ни у кого нет достаточной силы для того, чтобы другие задумались о том, а стоит ли развязывать с ним войну.

Император хмыкнул и забрал со стола мгновенно умолкший в ладони амулет.

– Интересно, кто первый сообразит сделать любимую дочь молодой и красивой вдовой? – спросил сам у себя Ромул, направляясь к потайному коридору. – И как это событие использует? Попытается заключить через брак союз с кем-то или захомутать меня?

Мысль была интересная.

Еще интереснее была мысль попросить защиту для Радды у Кадмии Ловари, пообещав ей за это…

– А что я могу пообещать? – задал следующий вопрос самому себе император. – У меня даже глава службы контроля и защиты мало того, что временный, так еще и подчиняется этой волчице больше, чем мне.

И с этим следовало что-то сделать. Но Ромул не представлял что. Союзников, объединившись с которыми можно было бы попробовать сыграть против людей, находящихся сейчас на Хребте Дракона, попросту не было. А если и был кто-то способный рискнуть и даже набрать силы… то Ловари с ее волками, невесткой и призраками все равно была более надежной.

Интуиция, или что там у него было, Валада, к сожалению, не подвела – они все немного опоздали. Опоздали с разворачиванием сигнальной и защитной линий. Опоздали с завершением грандиозного артефакта. Опоздали с вручением его людям, способным удержать.

Собственно, бесполезно возводить вокруг города стены, если то, от чего они должны защищать, уже находится в самом городе.

И проверки не помогли – всех проверить попросту не успели. Да и не знали на самом деле, что следует искать.

А в тот день как раз пришли просители. Отменять это мероприятие так и не рискнули, хотя Валад настаивал.

Собственно, никто и не надеялся, что какие-либо хитроумные враги не сочтут его отличным поводом для того, чтобы явиться во дворец и попытаться навредить. Ну, хотя бы убить со-Ялата. Поэтому Лиин на трон в приемный зал не пустили. Вместо нее усадили замаскированную с помощью парика и грима южанку-волчицу, нежно поглаживающую подушечку, засунутую под платье на животе. Простенькие решения этой храброй девушке разрешили принимать самостоятельно. Горожане традиционно приходили в этот день, чтобы выпросить для новорожденного имя покрасивше, решить спор о том, чей гусь жирнее, а у кого кошка орет противнее, пожаловаться на непомерные налоги и разбившую расписной горшок невестку, а то и задать животрепещущий вопрос вроде: почему у моей жены суп всегда недосолен?

Если бы пришли с чем-то важным, волчица должна была, сославшись на усталость, уйти отдыхать. Посоветовалась бы с Лиин, наблюдавшей за всем через смотровые щели под потолком. Ну, или с кем-то разбирающимся в возникшей проблеме. Вернуться и дать ответ.

В теории все было легко и просто.

На практике тоже, хотя время от времени волчице приходилось старательно давить смех.

В комнатках, из которых можно было наблюдать за происходящим в зале, на всякий случай сидели воины и маги, готовые тут же атаковать любую опасность. У волчицы был мощнейший щит. За троном стоял Каран Веливера, готовый реагировать как угодно и на что угодно.

Людей, входящих в ворота дворца, проверяли как только могли.

И все равно упустили устало бредущего дедка с маленькой шкатулкой в заплечной сумке. Нет, дедка, конечно, обыскали. И даже шкатулку открыли, но ничего, кроме жемчужин, там не нашли. Жемчужины были небольшими, почти сплошь неправильной формы и в то, что он своими руками их наковырял из раковин, выловленных в речке, причем ковырял эти раковины половину жизни, верилось без труда. Речные жемчужницы не такое и редкое дело. Просто рядом с селениями их давно выловили. А идти куда-то дальше большинству людей лень, этот жемчуг недостаточно дорог, чтобы ради него преодолевать препятствия и терпеть лишения.

Правда, если насобирать хотя бы такую вот шкатулку – это уже какое-никакое, но состояние. На приданое любимой внучке точно хватит. И на то, чтобы опасаться воров. Так что история деда, решившего напроситься на корабль владычицы, идущий к острову Второй позвонок, никого на воротах не удивила.

Старик внимательно выслушал воина, объяснявшего ему, куда идти дальше. На полпути, правда, устал, и сел на скамейку отдохнуть, поводя равнодушным взглядом более шустрых претендентов на внимание Лиин со-Ялата.

А потом, когда эти претенденты то ли закончились, то ли застряли в воротах из-за кого-то пытавшегося протащить что-то опасное или запрещенное, встал, огляделся и неожиданно шустро для своего возраста побежал между жасминовыми кустами к видневшейся невдалеке стене, оплетенной плющом. Возле нее он шлепнулся на четвереньки. Немного поползал, щупая плющ и тихонько ругаясь. Потом, наконец, что-то нащупал, безжалостно оборвал зеленые плети, обрезав ножом те, которые не хотели рваться, вынул три металлических трубки из обнаружившейся за этими плетями решетки и ужом проскользнул в довольно узкую щель.

Трубки он приладил на место, когда был уже внутри. И плющ попытался поправить. Впрочем, если бы кто-то подошел поближе, он бы без сомнений заметил, что что-то не так. И старику с этим не повезло. Потому что задумчивой Ирьене со-Муран, захотелось погулять именно там. Не просто так захотелось. На самом деле она задумывала нехорошее – без спроса влезть в библиотеку и поискать приключенческие романы, желательно про любовь.

Нет, она могла бы попросить и ей бы их дали. Но девушка подозревала, что после этого ее кто-то обязательно обсмеет. Отец всегда ругался из-за этой ее слабости и утверждал, что так оно и будет. А Ирьене этого не хотелось.

Так что она брела, пыталась вычислить окно библиотеки и длину лестницы, которая до него достанет, и об срезанную плеть плюща попросту споткнулась.

Возле плети девушка присела, подняла ее и долго рассматривала срез. Нахмурившись, присмотрелась к стене. Сразу же обнаружила место, где плющ явно трогали, чуть ли не ползком к нему подобралась, и, поворошив плети подобранной палочкой, обнаружила решетку. Ее Ирьена тоже потрогала палочкой. Потом зачем-то стукнула по одной из трубок и с удивлением увидела, как верхний конец выскочил из стены.

Упасть этой пакости девушка не дала. Вдруг упадет слишком громко? Приладила все на место, встала, отряхнула колени и решительно пошла искать либо подруг, либо учительницу, либо кого-то еще знакомого.

Потому что все было слишком подозрительно.

И в том, что вчера еще плющ никто не трогал, Ирьена могла поклясться. Вчера она тоже здесь гуляла, размышляя, стоит ли в библиотеку лезть ради такой ерунды, как какие-то романы. И даже решила, что не стоит. Правда, тут же передумала, как только Оринка всучила свой ключ и пообещала, что благодаря ему защита библиотеки пропустит Ирьену без каких-либо сложностей.

А Ирьена подруге так и не сказала, что нужны ей вовсе не учебники по травам. И что в библиотеку она собирается сходить когда там никого не будет. Потому что стыдилась своей страсти к приключениям и романтике.

Оринка бы ее обязательно обсмеяла. Только вовсе не из-за любви к неподобающим книгам. Скорее из-за того, что она эту любовь собирается скрывать всеми силами.

Камена, выслушав рассказ о подозрительной решетке и срезанном плюще, похлопала глазами, прижав палец к нижней губе. Потом встряхнулась, как кошка, попавшая под дождь, и с ней произошла самая удивительна метаморфоза, из всех, что Ирьене доводилось видеть.

Камена вдруг как-то стала выше ростом. Рассеянный взгляд стал тверже и уверенней. Она топнула ногой, развернулась и куда-то пошла.

Ирьена рысью побежала за ней, пока не отстала.

– Надо мастеру Микалу сказать, – уверенно произнесла Камена, когда подруга ее догнала и пошла рядом. – Он защиту там плел и может понять, почему она не среагировала. Еще…

Навстречу шел русоволосый парень с вышитой белой волчьей головой на рукаве. Камена заступила ему путь и тоном человека, имеющего право раздавать распоряжения, велела:

– Скажи своему начальству, что у правой башни внизу под библиотечными окнами кто-то нашел решетку и, судя по тому, что прутья там вынимаются, а плющ срезан, наверняка проник во дворец.

Бедный волк даже вопросов задавать не стал, сорвался с места и галопом умчался.

– Вот, главное не говорить ничего лишнего, – сказала Камена, улыбнулась и пошла дальше.

Ирьена мысленно ею восхитилась.

Мастера Микала они нашли в учебной комнате со-Ялата. И там к тому времени собралась куча народа. Видимо, волк бегал очень быстро, а его начальство сразу же разослало подчиненных во все стороны.

Ирьену расспросили, убедились, что никого она не видела. А то, что с плющом что-то не так не сильно заметно. Завянуть он не успел.

– Значит, поврежден недавно и либо собираются очень быстро действовать, либо надеются затеряться во дворце, – проворчала Ловари.

– Он у нас недостаточно большой, – напомнил ее сын.

– Но у нас здесь то просители бродят, то кандидаты в слуги. Желая и умея можно некоторое время продержаться. Главное, чтобы внешность была понеприметнее и… Впрочем, ерунда. Плющ бы нашли и никакая внешность бы не помогла. Значит, это точно не шпион. Где Лиин?

– Валад ее в центральную комнату повел, к остальным нашим беременным. Он их, в случае чего, защитить сможет, – отрапортовал бывший придворный маг и подмигнул Юмилу.

Он в ответ скривился, но бежать и спасать жену от учителя не стал.

– Девочка в приемном зале… – напомнила Мелана.

– Думаю, она, как раз, в полной безопасности. Иначе нет смысла пробираться тайком, зашли бы в виде просителей и атаковали. И щиты у нее неплохие, – опять заговорил маг.

– И приказ в случае чего падать и нырять за трон, – добавила Кадмия. – Да и Каран там. В общем, не думаю, что это на нее будут покушаться. Мне другое интереснее, как кто-то смог незаметно подпилить, или что там сделать с решеткой? И почему ее не замуровали?

– Специально, – сказал седой ночной волк. – Ловушка на любителей проникать тайком. А вот почему не сработала сигнальная нить?

– Может, ее как-то отодвинули, не повредив? – задумчиво сказал Микал. – Я бы смог… если бы у меня была возможность изучить. Хм… проще все-таки отвести энергию, но это я учел и заметил бы.

Он потер подбородок.

Девушек, застывших чуть в стороне от обсуждающих ситуацию людей, чуть не сбил с ног еще один молодой ночной волк.

– Деда не хватает, – выдохнул он. – С жемчугом. Причем, жемчуг там обыкновенный, и шкатулка обыкновенная, а дед до приемного зала не дошел. И… и еще через некоторое время, словно специально, один идиот-купец пытался зайти с амулетом на шее. Защитным, но слишком мощным.