Текст книги "Дворец для сероглазого принца"
Автор книги: Татьяна Тронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Негодование и ненависть буквально распирали Катю.
Но неожиданно она почувствовала некоторое облегчение – она поняла, что в их вечной войне выигрывает она.
Потому что Григорий Ганин ничего не знает о Мике.
И никогда не узнает.
* * *
К разговору с Алексеем Катя готовилась очень долго.
Она не была уверена в том, что поступает правильно. Даже более того – интуиция подсказывала ей, что все разговоры на эту тему окажутся напрасными. Но таить в себе свои чувства она тоже не могла...
Что ж, если у Петренко встречаться нельзя, пусть Алексей приходит к ней домой. Сына она отправила к Алевтине Викторовне. Мика сопротивлялся всеми силами (у бабушки ему было невыносимо тоскливо), но Катя настояла на своем.
Алексей пришел в половине седьмого – веселый, с букетом роз, с праздничной улыбкой на лице.
– Я так соскучился! – сказал он, обняв Катю. – Ты одна?
– Одна.
– Отлично! Значит, мы можем ни в чем себя не стеснять... Устроим египетские ночи!
Он сбросил с себя дубленку, прямиком направился в спальню, бухнулся спиной на кровать и протянул к Кате руки:
– Иди ко мне! Иди же...
Катя замерла в нерешительности. С одной стороны, можно было с визгом прыгнуть к нему на кровать и устроить те самые «египетские ночи», которые не так уж и часто выпадали на их долю, но...
Сделав над собой усилие, она села на стул в некотором отдалении.
– Нам надо поговорить, – сказала она.
– Что-то случилось?
– Да.
– Что? – Он слегка переменился в лице. – Послушай, но мы уже давно решили... Никаких детей до тех пор, пока я не разберусь со своими делами!
– Я не беременна, если ты об этом, – сухо произнесла Катя.
– Фу ты... – вздохнул он с облегчением. – Напугала!..
Он устроился поудобнее, подперев голову рукой, и спросил уже совершенно другим, спокойным голосом:
– А о чем ты хотела поговорить, Катюша?
Он в этот момент показался Кате каким-то невероятным красавцем – с его темно-русыми волосами, ямочкой на подбородке, лепным абрисом губ, яркими карими глазами... Но это была не та слащавая, конфетная красота, от которой становится приторно, – а нечто иное, из-за чего гибнет женское сердце.
«Не порть этот вечер! – шепнул Кате внутренний голос. – Иди к нему...»
– Послушай, Леша... – нерешительно начала она. – Я все хотела тебя спросить...
– Так спроси! – ласково сказал он. – Выкладывай, что там тебя мучает...
– Ты любишь Нелли?
– Что? – удивленно переспросил он.
– Ты слышал. Ты любишь Нелли?
– Ну... – он задумался. – Почему ты спрашиваешь?
– Пожалуйста, ответь мне, – упрямо покачала она головой.
– Ох уж эти женские заморочки... – с досадой вздохнул он. – Мы вроде бы не раз обсуждали этот вопрос. Да, я люблю ее. Но совершенно не так, как тебя. Мы с ней почти что родственники.
– Почему же ты тогда встречаешься со мной? Я не понимаю... – с отчаянием произнесла Катя. – Зачем?
– Затем, что... – Он не договорил и вскочил с кровати. – Господи, Катюша, как мне все надоело!
– Мне тоже! – зло ответила она. – Я хочу расстаться с тобой.
– Что-о?..
Он сел перед ней на корточки, заглянул ей в лицо.
– Катя, что за ссора на пустом месте? Ты не в духе, тебя кто-нибудь обидел?
– Я недавно поняла кое-что, – тихо ответила Катя и провела ладонью по его щеке. – Я поняла, что не могу причинить кому-то боль. Я не смогу жить, зная, что из-за меня кто-то страдает.
– Глупенькая! – улыбнулся он, показав крупные ровные зубы. – При чем тут ты? Это ж я собираюсь оставить ее – значит, вся вина на мне. Ты – меня – любишь? – произнес он раздельно.
– Я тебя безумно люблю... – Она быстро поцеловала его в губы. – Я люблю тебя как сумасшедшая, как кошка... Наверное, я умереть за тебя могу – вот как я люблю тебя!
– Тогда к чему все эти разговоры? – удивленно спросил он.
– Ты не понимаешь... – вздохнула она. – Меня совесть мучает! Я вдруг представила себя на месте Нелли – живу, живу с человеком почти двадцать лет, а потом – бах! – выясняется, что у мужа моего любовница и он собирается меня бросить. От такого с ума сойти можно!
– Но никто же не сходит... Самая обычная история! Ты посмотри вокруг...
– Не хочу я на других смотреть! – нетерпеливо перебила его Катя. – Я про себя говорю, про особенности своей... этой... психики!
– М-да... Вот с ней у тебя, кажется, не все в порядке... – укоризненно протянул Алексей и снова сел на кровать. – И перестань жалеть Нелли. Она столько лет была счастлива – ты столько счастливой не была!
– Мне кажется, мы с тобой в чем-то ошиблись, – кусая губы, пробормотала Катя. – Мы решили, что продумали все до конца... Решили, что Нелли не будет больно, если она ничего не узнает до определенного срока. Решили, что если Поля повзрослеет, она тоже не станет переживать... Но это не так! Представь себе тот ад, в котором окажется Нелли, когда вдруг узнает, что вся ее жизнь до того была обманом. Ничего не было!.. Начинаешь вспоминать прошлое, цепляться за какие-то счастливые моменты – и видишь, что все было ложью... Муж обнимал тебя, а сам в это время думал о другой. Он гулял с тобой и дочерью в парке, а сам мечтал поскорее встретиться с любовницей. Он дарил подарки, но любовнице он их дарил тоже!..
– Ты точно ненормальная... – с ужасом произнес Алексей. – Что ты Нелли все жалеешь, дурочка?.. Ты себя пожалей! Я, может, и не собирался от нее никуда уходить!
– Что?.. – осеклась Катя. Комната словно покачнулась перед ее глазами.
– Что слышала!
«Омманет... Ох, омманет он тебя, Катька!» – как будто услышала она осуждающий и сочувственный голос бабы Лизы.
Так оно и вышло.
Она закрыла глаза, чувствуя, что падает в пустоту.
– Катя, милая... – Алексей бросился к ней, обнял. – Я пошутил!
Катя не слышала его.
– Значит... значит, все твои обещания были сплошным враньем? – растерянно прошептала она. – О господи...
– Я пошутил! – заорал он и слегка встряхнул ее за плечи. – Ты что, не поняла?.. Я пошутил!
Катя отвела его руки от себя.
– Впрочем, это уже неважно, – без всякого выражения произнесла она. – Уходи.
Алексей разозлился.
– Хорошо, я уйду, если ты так хочешь, – угрожающе произнес он. – Меня, между прочим, уже достали всякие капризы, сцены, выяснение отношений, переливание из пустого в порожнее... Только на прощание я тебе вот что скажу – не выйдет. Не выйдет у тебя ничего!
– О чем ты?
– Да о том самом! – язвительно засмеялся он. – Ради чего ты затеяла весь этот спектакль...
– Ради чего? – машинально спросила Катя.
– Все очень просто! Ты хочешь, чтобы я уже сейчас, сию минуту бросил семью и остался бы с тобой. Ты не хочешь ждать три года, как мы договорились...
– Да нет же, все не так! – замотала головой Катя. – Я просто не хотела причинить Нелли боль.
– Не верю! – торжествующе произнес он. – Не верю. Не верю, что ты думала о Нелли! Ты вообще не способна думать о ком-то другом... Тебе на всех наплевать – на собственного сына, на свою мать, на меня... Разве ты не замечаешь, что я разрываюсь на части – между тобой и собственной семьей? Ты не видишь, как мне тяжело?
– Вижу, – тихо ответила она. – Возвращайся к ним. Забудь обо мне.
– Как же, забудешь тебя... – застонал он и подхватил свою дубленку, валявшуюся на полу.
Катя сидела на стуле, опустив руки, и у нее не было сил даже пошевелиться.
Она слышала, как Алексей одевается в прихожей. Потом услышала, как хлопнула входная дверь, и вздрогнула, точно от удара.
Она пыталась понять, что же сейчас произошло...
Только что она прогнала человека, которого любила больше всего на свете! «Что я наделала... – с ужасом прошептала Катя и закрыла лицо руками. – Зачем я только затеяла этот дурацкий разговор?..»
А потом она вспомнила, как Алексей сказал о том, что вовсе не собирался уходить от Нелли. Нет, потом он, конечно, заявил, что пошутил... Но в этой сгоряча и необдуманно брошенной фразе было что-то такое... что-то такое... В ней была правда! Самая настоящая правда, которая вырвалась у Алексея случайно, под влиянием момента.
«Этого следовало ожидать... Почти все говорили или намекали мне, что вряд ли он оставит семью. А я не верила, думала – всего три года ждать... Фантастическая наивность!»
Катя засмеялась, а потом заплакала. Потом снова засмеялась.
Подошла к зеркалу, вытерла слезы.
На нее из зеркала смотрела молодая, очень красивая женщина. Длинные темные волосы, темные глаза – сейчас они казались фиалкового оттенка, нежная кожа... Такие женщины никогда не бывают несчастными! С самого детства Катя была уверена, что жизнь ее будет удачной и легкой – потому что все вокруг твердили о ее необыкновенной красоте. «Ты похожа на эльфийскую деву», – любуясь, сказал ей Ганин когда-то, и ей нравился комплимент, потому что и сама про себя знала – она, Катя, ни на кого не похожа.
До этого дня она была уверена в своей счастливой судьбе...
Истина открылась неожиданно – ей тридцать три, и она, со всеми своими достоинствами, одна. Самая обыкновенная мать-одиночка. Только работа да глупое хобби – вырезать лошадей из дерева. И все.
«Как же я этого не замечала... – ошеломленно прошептала она. – Вот дурочка... Алексей так и сказал – ты лучше себя пожалей!»
* * *
Нелли собралась провести этот вечер в обществе интересного детектива – книжку дала одна из лаборанток и, захлебываясь от восторга, рекомендовала прочитать.
Поля корпела над алгеброй, запершись у себя в комнате. Мужа тоже не было – сказал, что вернется поздно, так как в банке состоится совещание, на котором будет присутствовать генеральный.
Нелли считала, что лучше не лезть в дела мужа – во-первых, он начинал злиться, если она приставала к нему с вопросами, а во-вторых, ей были глубоко безразличны анализ кредитования и оценка инвестиционных проектов – то, чем занимался Алексей. Главное, что ему самому все это нравилось...
Она уютно расположилась на диване в гостиной, под лампой, и в полной тишине углубилась в чтение. Лаборантка не соврала – детектив и в самом деле оказался стоящим.
На пятидесятой странице, когда действие достигло кульминации, в дом ворвался Алексей.
Именно так – ворвался, а не вошел. Бросил дубленку в угол, чертыхаясь, скинул ботинки и убежал в спальню. Нелли он как будто не заметил.
Ей сразу стало не по себе. Она привыкла воображать какие-нибудь ужасы, и тут представила, что мужа, должно быть, увольняют. Что-то случилось там, на совещании. Сатрап и самодур генеральный решил отыграться на Алеше...
Она осторожно сползла с дивана и приоткрыла дверь в спальню.
Алексей, не раздевшись, лежал поверх покрывала на их супружеской кровати и с каким-то ожесточением колотил кулаком по деревянному изголовью.
– Алеша... – жалобно прошептала Нелли. – Милый, ты меня пугаешь...
– Тебя все пугает! – сквозь зубы пробормотал он.
«Точно – на работе что-то случилось! – констатировала Нелли. – Генеральный его увольняет. Ну и ладно, пусть увольняет... Я, слава богу, тоже не без дела сижу. Как-нибудь проживем. Хуже другое – Алеша так переживает...»
Эти мысли придали ей решимости. Нелли села на краешек кровати и взяла мужа за руку.
– Ну и ладно! – тихо произнесла она. – Тоже мне, трагедия... Тебе давно надо было ее бросить.
– Кого? – неожиданно подскочил он.
– Ее... эту работу.
– Фу ты... – Он снова откинулся назад и закрыл глаза, не удостоив Нелли ответа.
– Что-то произошло на совещании, да? – ласково спросила Нелли. – Милый, не держи в себе... Что там случилось? Генеральный опять на тебя наехал, да?..
– Это невозможно... – сквозь зубы пробормотал Алексей. – Не-воз-мож-но... – Он открыл глаза и посмотрел на жену прозрачными от ярости глазами. – Убирайся! Дай мне хоть минуту побыть одному!
– Все-все-все... – Нелли попятилась к двери. Наверное, Алексею действительно не стоило сейчас мешать. Потом он сам все расскажет. – Я ухожу...
«Может, он вовсе и не из-за работы так расстроился, – стала размышлять она, меряя шагами гостиную. – Вполне возможно, что совещание отменили, и они с Петренко пошли куда-нибудь... Этот Петренко просто невозможный тип, он аккумулирует неприятности!»
Нелли стала воображать, какие именно могли произойти неприятности, в которые разгильдяй Петренко втянул ее мужа, но тут в комнату вошла Поля. Растрепанная, несчастная, с учебником под мышкой.
– Мам, я ничего не понимаю, – убитым голосом сказала она. – Тут эти дифференциальные уравнения дурацкие...
– Опять тебе репетиторов нанимать, что ли? – скорбно спросила Нелли.
– Мам, не надо никаких репетиторов! – заныла Поля. – Мне один раз объяснить, как они решаются, и все...
– Поля, я не уверена, что смогу объяснить тебе... – сердито начала Нелли.
– Зато папа может! – нетерпеливо перебила ее дочь.
– Папа не в духе, папа не станет сейчас с тобой заниматься, – с раздражением сказала Нелли.
– Ты уверена? Я сама его спрошу...
Поля направилась к двери, ведущей к родительской спальне, но Нелли успела ее перехватить.
– Полина, нет! Папу сейчас лучше не трогать.
– Но мне завтра двойку влепят... – попыталась сопротивляться Поля.
– Какая же ты глупая! – негодующе прошептала Нелли. – А еще требуешь, чтобы тебя взрослым человеком считали... Если ты взрослая, то не мешай родителям, пожалуйста... Учти, если мы сейчас с твоим папой поссоримся – это будет из-за тебя!
– Мам, перестань...
– Нет, из-за тебя! – сердито сказала Нелли.
Поля уныло зашаркала к себе в комнату.
Нелли еще немного покружила по гостиной, а потом ушла к Ульяне Акуловой.
Та как раз раскладывала фотографии в альбоме – занятие, напрямую способствующее меланхолии. Ульяна рассматривала снимки своих бывших мужей и тихо раскисала. Ведь были времена, когда она была молодой и счастливой...
– А мой чего-то не в духе пришел, – улыбаясь, сообщила Нелли доверительно. – Вот, решила пока не мозолить ему глаза...
– Не в духе? – неприязненно спросила Ульяна. – Интересно, по какой причине?
– Не знаю, – пожала плечами Нелли. – Потом расскажет...
– Наверное, с любовницей поссорился, – злорадно пробормотала Ульяна, преисполнившись ненависти ко всему миру.
– Улька, брось! – засмеялась Нелли. – Нет у него никакой любовницы!
Она прекрасно понимала, что подруга завидует ей, и милосердно решила не сердиться на ту. «Все-таки Улька немного влюблена в Алешу, – опять мелькнула у Нелли неприятная мысль. – Она так и хочет нас поссорить... Но у нее ничего не получится!»
– Сыграем в «дурака»? – предложила Нелли, увидев на подоконнике колоду карт.
– Мне некогда... – проворчала Ульяна. – Ты же видишь, чем я занята...
– Ерунда, – отмахнулась Нелли. Она подошла к окну. Вид ночной Москвы с высоты двенадцатого этажа завораживал. – Красота какая, Улька, – огни, огни...
– Только спать мешают, – буркнула подруга и отбросила альбом в сторону. – Ладно, давай раскладывай...
Нелли села напротив, тасуя карты.
– Скоро весна, Улечка...
– Ничего хорошего, – нахмурилась Ульяна. – У меня весной депрессия. И авитаминоз. Ну, и аллергия ко всему прочему!
– А у меня веснушки, – раскладывая карты, напомнила Нелли...
Она просидела у соседки до середины ночи. Они болтали ни о чем, играли в карты, потом пили чай... Нелли уже и забыла о размолвке, которая произошла у нее с мужем.
Тихонько, в полной темноте, она прокралась в спальню, осторожно скользнула под одеяло. Алексей дышал тихо – кажется, спал.
Но едва только она закрыла глаза, утомленно улыбаясь, он повернулся и произнес голосом, в котором не было и намека на сон:
– Нелли, я должен поговорить с тобой...
– Что? – испугалась она. – Если ты переживаешь из-за работы...
– К черту работу, Нелли! – перебил он. – Дело не в ней. Я люблю другую женщину.
Поначалу Нелли показалось, что она ослышалась.
– Какую еще женщину? – удивленно спросила она.
– Это неважно. Нелли, ты должна меня простить.
Она вскочила, зажгла небольшой ночник в изголовье кровати и в призрачном рассеянном свете, похожем на туман, увидела лицо своего мужа.
Было такое впечатление, что последние несколько часов Алексей долго и напряженно размышлял о чем-то. Это было лицо приговоренного перед казнью – осунувшееся, потемневшее, с лихорадочно блестевшими глазами...
– Ты любишь другую? – растерянно пробормотала Нелли, но смысл этих слов все еще не доходил до ее сознания. – Кого?
– Нелли, милая, у меня просто нет иного выхода, – ожесточенно произнес Алексей. – Она... ну, та женщина... она не может больше ждать меня. В общем, ее тоже можно понять – проходят лучшие годы, она по-прежнему одна... Сегодня она намекнула мне, что я должен принять какое-то решение.
– Сегодня? – с недоумением спросила Нелли.
– Да, сегодня! Не было никакого совещания, я был у нее...
– Так ты обманул меня? – Нелли схватилась за голову.
– Пожалуйста, без истерик... Мы современные, нормальные люди, мы должны как-то договориться, – терпеливо объяснял Алексей. – Уверяю – при разводе ты никак не пострадаешь, я буду помогать тебе материально, и вообще...
– Значит, никакого совещания не было, вместо него ты встречался с ней, с этой... – опять забормотала Нелли. Она постепенно начала осознавать происходящее – и ужас потихоньку стал заползать ей в сердце. – Как ее зовут?
– Катя. Ее зовут Катя, – официально сообщил муж.
– Катя... Послушай, Леша, я могла ее видеть? – прошептала она.
– Ну... в общем, да, – неохотно признался он.
– Когда? Где?
– Давно. В кафе. Ты подумала, что это девушка Петренко.
– А, та самая Катя... – с трудом произнесла Нелли. Она вдруг отчетливо вспомнила тот день – как шла по улице и увидела за стеклянной витриной своего мужа в компании Петренко и какой-то девицы...
Значит, это была она. Катя.
Тощая шатенка с постным взглядом. Кажется, в ней не было ничего особенного – ну, кроме относительной молодости. Розово-белое личико – и все...
– Сколько же ей лет? – машинально спросила Нелли, продолжая плавать в своих воспоминаниях.
– Тридцать три, – честно ответил Алексей. Он понемногу обретал уверенность, видя, как спокойна жена. – Не намного младше тебя. Так что ты должна понять – это не обычный роман со старлеткой. Это... это все очень серьезно. Она хороший человек. У нее сын, Миша, одиннадцати лет.
– Твой... сын? – пролепетала Нелли растерянно.
– Не говори чепухи! – рассердился он. – Мы с Катей только третий год как знакомы!
– Третий год? – удивленно переспросила Нелли. – Боже мой, третий год... Как же я ничего не замечала?
«Или не хотела замечать?» – отозвался голос внутри ее. Ведь совсем недавно, буквально этим вечером, Уля Акулова ляпнула что-то такое про Алексея... Ах, да. «Наверное, с любовницей поссорился», – заметила она, когда Нелли рассказала ей, что муж пришел домой не в духе. «Неужели Улька знала? – поразилась Нелли. – Хотя, нет – откуда?.. Дело в другом. Просто все замечали в поведении Алексея нечто необычное, а я – нет. Как будто была уверена, что со мной ничего подобного не произойдет... Но это же банально – измена мужа! Обычная история!..»
– Нелли!
– Да? – рассеянно отозвалась она, продолжая судорожно размышлять над тем, как же ее Алексей смог полюбить кого-то еще. «Да, это банально... это могло произойти с кем угодно... Но только не со мной!»
– Нелли, послушай... Все будет хорошо.
– Ты меня любишь? – едва слышно прошептала она.
– Конечно, Нелли! Ты родной мне человек! – убежденно произнес он. – Поверь, я не собираюсь ничего делить, я...
– Так ты не уйдешь от меня? – с надеждой вскинулась она. – Этот твой роман закончился, да?
– Нелли...
– Нет, ты скажи... обещай мне, что больше не будешь встречаться с этой Катей! – Она потихоньку начала дрожать.
– Нелли, ты не поняла. Нелли, ты должна простить меня... – он попытался обнять жену, но Нелли быстро уклонилась от его рук.
– Ты собираешься уйти к ней? – наконец поняла она. – Ты – хочешь – меня – бросить? – произнесла она раздельно.
– Нелли, но я тоже человек...
Нелли уже не слушала его. Робкая надежда, мелькнувшая было перед ней, окончательно исчезла. Она почувствовала, что земля перед ней разверзлась.
– Как же так... – с изумлением и отчаянием пробормотала Нелли, словно какая-то пружина развернулась в ней. Она вскочила с кровати. – Почему?.. За что?..
И босиком, в одной ночной рубашке, она сорвалась с места и побежала. Она совершенно не владела собой.
Она даже не поняла, что пробежала по темным комнатам и начала всем телом колотиться во входную дверь. Она даже боли не ощутила, когда виском ударилась о торчащий в замке ключ.
– Нет! – бормотала она. – Нет, так не бывает, нет...
– Нелли... – Алексей догнал ее и потащил назад.
Но она продолжала колотиться о дверь – точно бабочка, которая в теплый летний день случайно залетела в окно и теперь всеми силами пытается вырваться наружу, не понимая, что бьется о стекло...
– Пожалуйста, я прошу – давай обойдемся без истерик! – с тоской умолял он.
– Нет!!!
В какой-то момент она начала кричать, не слыша собственного голоса.
Вспыхнул свет, в коридоре показалась насмерть перепуганная Поля, в смешной пижаме с утятами, с растрепанными рыжими волосами, которые торчали в разные стороны.
– Эй, вы чего? – с ужасом спросила она. – Что случилось?
Нелли ничего не чувствовала – и ей было все равно, что дочь видит эту сцену. Даже если бы сейчас небо рухнуло на землю, Нелли бы тоже было все равно. Она кричала, билась головой о дверь, скользила в руках Алексея, точно уж, и кровь лилась из довольно глубокой царапины на ее виске. Атласная нежно-голубая рубашка с лионскими кружевами, которую Нелли когда-то специально покупала для того, чтобы поразить мужа, была вся забрызгана кровью...
– Нелли, я тебя умоляю...
– Мама! Мамочка, что с тобой?
Но Нелли ничего не слышала.
Она кричала и билась, не в силах поверить в то, в чем признался сейчас Алексей.
В дверь позвонили – это была Ульяна Акулова.
– Караваевы, что там у вас? – позвала она через дверь. – Какого черта вы, среди ночи...
Алексей невероятным усилием затолкнул Нелли в гостиную и быстро впустил Ульяну.
– С Нелли плохо... – задыхаясь, торопливо произнес он. – Уля, я не знаю, что с ней делать... Уля, помоги!
Поля ревела в другом конце коридора. Она была в полной уверенности, что ее мать сошла с ума.
– Полина, иди к себе! – грозно прикрикнула на нее соседка. – Караваев, да что случилось-то? Откуда кровь на полу? Ты бил ее, да?
– Не говори чепухи... она сама стукнулась. Понимаешь, Уля, я сказал ей, что у меня другая женщина...
– Ну ты даешь, Караваев! – ошеломленно произнесла Ульяна. – Надо же было хоть как-то подготовить ее...
– Она была спокойна! Она совершенно нормально со мной говорила, а потом... вдруг... – оправдывался он. – Ты же знаешь, я и пальцем ее не мог тронуть!
– Да знаю... – вздохнула соседка.
Они вдвоем пытались успокоить Нелли, но все оказалось бесполезным. Пришлось вызвать «Скорую» – Нелли сделали укол успокоительного, обработали рану на виске.
– Ну вы, мужики, блин, даете... – с ненавистью произнесла пожилая толстая докторша, которой тоже пришлось объяснить причину происходящего.
К утру Нелли немного затихла. С ней осталась сидеть Ульяна, а Алексей отправился в комнату дочери.
Поля сидела в кресле, все в той же пижаме со смешными утятами, и молча рассматривала свои руки, точно видела их в первый раз.
– Я дурак... – с сожалением произнес Алексей, садясь рядом с ней на пол. – Я безнадежный дурак. Надо было тебя куда-нибудь отправить.
– Куда? – без всякого выражения спросила Поля.
– К Герману, например...
– Зачем?
– Затем... – Он невесело усмехнулся и обнял дочь.
– Как мама? – тихо спросила она.
– Ей лучше. Кажется, она заснула.
– Папа, ты хочешь уйти от нас? – снова спросила она. Из выкриков Нелли, из уговоров Ульяны Акуловой и гневных тирад толстой докторши Поля все поняла.
– Поля, ты уже взрослая, ты должна понять... – не находя нужных слов, тоскливо начал Алексей.
– Я понимаю, – сосредоточенно кивнула она. – Я плохая. Я все время мешала тебе. И мама тебе тоже мешала.
– Нет! Ну что за ерунда! – рассердился он. – Дело совсем в другом... Даже если у нас с твоей мамой проблемы, это не значит, что я меньше люблю тебя. Пойми, Полечка, – я твой отец, и до самой смерти останусь им, и никогда не перестану поддерживать тебя...
– Я все это знаю, – равнодушно ответила дочь, продолжая разглядывать свои руки. – В кино всегда так говорят.
– В каком кино? – опешил он.
– Да в любом. Которое по телевизору показывают... Там, если отец из семьи уходит, то всегда говорит своим детям, что на их отношениях это не должно отразиться. В кино свои правила. Например, если начинаешь смотреть триллер, то всегда знаешь, кто из героев погибнет, а кто останется жить, и еще...
– Полина!
Она с испугом зажала уши.
Еще секунду назад она казалась Алексею взрослой и вполне разумной – не ребенком, а уже девушкой... Но он опять ошибся.
Он вышел в коридор.
– Спит... – прошептала Ульяна, появляясь из другой комнаты. – Слушай, Караваев, я пойду, пожалуй.
– Да, конечно... – Он потрепал ее по коротко стриженной, мальчишеской шевелюре.
– Ах, отстань... – прошипела она. – Ты скотина, Караваев.
– Я знаю, – вздохнул он.
– Докторша была права – нельзя вам, мужикам, верить.
– И вам, женщинам.
Ульяна толкнула его острым локтем.
– Нет, конечно, я понимаю – в жизни всякое бывает... – быстро-быстро зашептала она. – Кто из нас без греха... Но зачем же доводить до крайности? Гулял бы себе и не рассказывал ничего Нельке...
– Уля, я не гулял, как ты выражаешься, – поморщился Алексей. – Я... словом, таму меня все очень серьезно.
– Ну конечно... – фыркнула Ульяна. – У моего первого тоже все было очень серьезно! Между прочим, сейчас в седьмой раз жениться собирается, я узнала от людей недавно.
– Уля, ты же знаешь, я не такой!
– Да знаю... – Отчаянно зевая, Ульяна Акулова махнула рукой и ушла к себе.
...Нелли лежала тихо, без движения.
У нее кончились все силы.
«Умереть бы... – с каким-то мучительным наслаждением подумала она. – Он бы тогда понял – как подло, гадко, низко он поступил со мной...»
* * *
– Значит, так, – решительно произнесла Катя. – Ты, мама, иди в сторону метро. Ты, теть Даш, иди вдоль дороги налево, а ты, теть Нин, – направо... Ну, это на тот случай, если она вздумала уехать на такси.
– А ты что будешь делать? – жалобно спросила Алевтина Викторовна.
Они все стояли перед домом. В конце февраля резко потеплело, с крыш капало, черная грязь чавкала под ногами. От теток и матери, закутанных в шубы, валил пар. Они все очень волновались – с тех самых пор, как баба Лиза исчезла из дома, прошло уже два часа.
Ее исчезновение Алевтина Викторовна обнаружила сразу – как она призналась, за пять минут до этого она собственными глазами видела, как баба Лиза терла пол в коридоре. «Я у нее хотела швабру отнять, а она меня обругала, сказала, что не такая уж она старая и вполне может полы мыть», – сообщила она сестрам, которые мгновенно примчались после ее телефонного звонка. Да-да, вместо того чтобы бежать следом за старушкой-матерью, Алевтина Викторовна принялась обзванивать всех и, рыдая, рассказывать о произошедшем. Вместе с бабой Лизой пропало и ее новое пальто, как раз висевшее в коридоре на вешалке.
Через полчаса после приезда теток в дом ворвалась Катя и моментально принялась командовать всеми. «Мама меня нецензурными словами назвала... – в свое оправдание заявила Алевтина Викторовна, когда дочь ее упрекнула за то, что она не бросилась сразу в погоню. – Я от таких выражений, между прочим, сразу в прострацию впадаю...»
– А я сейчас позвоню дяде Мите и предупрежу его. После этого пойду проверять автобусную остановку на соседней улице... – с досадой произнесла Катя.
У подъезда она оглянулась на всякий случай: ее тетки и мать сначала грузно семенили в одну сторону вместе, а потом, столкнувшись, попытались разделиться. Затем Алевтина Викторовна направилась в сторону метро, а тетки принялись ожесточенно спорить у дороги, размахивая руками.
– Да какая разница! – закричала им Катя, догадавшаяся, чего не могут решить бестолковые тетки. – Пусть тетя Нина налево идет, а ты, теть Даш, – направо!
Она забежала в дом и из квартиры позвонила дяде Мите.
– Мамаша все-таки сбежала из дому? – жизнерадостно захохотал он, когда она второпях обрисовала ему сложившуюся ситуацию. – Ну, дела... Она уж давно грозилась! Ладно, как только объявится, я ее обратно к вам отвезу. Смотреть надо было лучше...
– Сам за ней смотри! – огрызнулась Катя и бросила трубку.
Затем она побежала к автобусной остановке, которая находилась на соседней улице, за пустырем. Февральский обугленный снег хрустел под ногами, под ним была размокшая глина, на которой скользили ноги.
«Ну что за жизнь такая...» – едва не плача, подумала Катя.
Последние несколько дней у нее было отвратительное настроение – после того, как она узнала, что Алексей и не собирался уходить от Нелли. «Впрочем, какая разница – собирался он от нее уходить или нет! – пыталась она себя успокоить. – Я же все равно решила с ним расстаться...»
В распахнутой куртке, с разметавшимися в разные стороны волосами, она бежала по скользкой дороге в сторону остановки. «Пусть из нас троих хотя бы Нелли будет счастлива, – думала она. – А я...» Катя остановилась и вытерла слезы. «Хотя, что плохого в том, если бы мы продолжали оставаться любовниками? В конце концов, многие так живут – и ничего...» – вдруг мелькнула предательская мысль. Но Катя тут же отогнала ее от себя.
Она обежала пустырь и свернула на соседнюю улицу.
Там, на черной от грязи улице, среди черных голых деревьев стоял стеклянный павильон автобусной остановки. Кажется, кто-то сидел в нем. Не веря своему счастью, Катя рванула вперед, обогнула полупрозрачную стенку...
Там на скамейке, в полной задумчивости позе, сидела баба Лиза. В новом темно-зеленом пальто с лисьим воротником, огромном платке, в котором, словно в коконе, пряталось ее сморщенное темное личико.
– Вот ты где! – торжествующе завопила Катя и в полном изнеможении бухнулась на скамейку рядом со старухой.
Та ничего ей не ответила – только сверкнула в сторону внучки маленькими блестящими глазками, а потом снова отвернулась. Казалось, баба Лиза над чем-то напряженно размышляет.
– Ты хоть понимаешь, что дома все с ума сходят? – захохотала Катя. – Нет, ты ничего не понимаешь!
– Весна... – вдруг задумчиво протянула та.
– Ну и что? У тебя весеннее обострение, что ли? А, я помню: у тебя был план сбежать из дома весной! Только, милая Елизавета Прокофьевна, еще февраль не кончился... Поторопилась ты!
– Весна, – упрямо повторила бабка.
Они сидели вдвоем в автобусном павильоне, а мимо них, в сизом клубящемся мареве, проносились серые от грязи машины.
– Твой любимый сынок Митенька – лентяй и пьяница. Ты ему даром не нужна, – убежденно произнесла Катя. – И жене его ты тоже не нужна. Ты что, бабка, всерьез уверена, что он тебя там ждет не дождется?
– В школе одни пятерки приносил, – обронила баба Лиза, не поворачивая головы. – Ежели б он в институтах учился – давно б академиком был...
