Текст книги "Женщина-рисунок"
Автор книги: Татьяна Тронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– У меня вторая дочь – художница, – прокашлявшись, сообщила Элеонора. – Она рисует великолепные картины… И, знаете, ни пошлости, ни порнографии я в ее работах не замечала!
– О, у вас есть вторая дочь! – удивился Фред. – Школьница, наверное?
– Нет, не школьница… – польщенно улыбнулась Элеонора. – Сонечка – ровесница Снежаночке.
– Сонечка! – повторил Фред. – Это как у Достоевского, да? Сонечка…
– Ну не совсем она художница, конечно… Сонечка у нас дизайнер на кондитерской фабрике… Но рисует, да, рисует! – сказала Снежана. – Вот она, кстати… – и Снежана протянула Фреду фотографию, на которой были изображены они втроем – Соня, Элеонора, Снежана.
Фред взял фото, впился в него взглядом.
Пауза.
– Сонечка… – пробормотал Фред. – Удивительное имя. Сонечка… Настоящая русская девушка. Настоящая э-э… тургеневская барышня. На кондитерской фабрике работает? Сонечка Мармеладофф…
Снежана с Элеонорой недоуменно переглянулись.
Фред поставил фотографию на стол, отошел к окну. Отвернулся, сложив руки на груди. Сейчас, в три четверти в черном свитере и узких черных джинсах, он особенно напоминал Элеоноре Юла Бриннера…
– Я должен рассказать вам тайну, мои дорогие друзья, – наконец негромко произнес Фред. – Я… я приехал в Россию не просто так. О, я тут совсем не по делам бизнеса, да…
– А зачем вы здесь? – с тревожным любопытством спросила Снежана.
Фред повернулся к ним и произнес по-прежнему тихо, но торжественно:
– Я хотел искать здесь невесту.
– О-о… – синхронно встрепенулись Снежана с Элеонорой.
– Да-да! Мне пятьдесят три. Пора подумать о семье. О наследниках. А лучшей жены, чем в России, мне не найти, это точно. Шведки, голландки, мексиканки, немки, китаянки… – он звонко щелкнул пальцами, – это все не то.
– Да, – выдохнула Элеонора. – Лучше наших женщин нет никого.
– Я собирался обратиться в агентство… Но могут обмануть. Есть много неискренних людей… И потом, главное – должно дрогнуть сердце. Если сердце не дрогнет, то свадьбы не надо.
– Это так, – печально согласилась Элеонора. Посмотрела просветленно на Снежану: «Слава богу, все разрешилось… Он ищет невесту!» – «Да, теперь все ясно! Но кого он выберет?»
– Сонечка… – задумчиво произнес Фред. Снова взял в руки семейное фото. – Мои дорогие друзья, познакомьте меня, пожалуйста… с Сонечкой.
– Ничего не получится! – живо откликнулась Снежана. – У Сони есть кавалер.
– У Сони нет кавалера, – непреклонным голосом возразила мать. – То есть он есть, но я его за кавалера не считаю. Это ужас и безобразие. Он цыган! И вообще не пойми кто!
– Цыган? Джипси?
– И он разорился недавно еще! Ужас, ужас… Нищий, подозрительный тип. У него погибли все его рыбы (он фермер, занимается прудовым хозяйством), так вот, все его рыбы сдохли. Ну, знаете, очень ненадежный бизнес…
– Рыба сдохла, кредиты он не выплатил! – подхватила Снежана. – Вот-вот все его хозяйство с молотка пойдет… Так он денег занял! Теперь весь в долгах как в шелках! Нужен Соньке такой муж, а?!
– Я не могу, не могу, не могу… – Элеонора принялась всхлипывать. – Как только о Сонечке речь заходит, всегда начинаю плакать… Фред, мы не знаем, как ее спасти!
Фред молча рассматривал портрет. Потом произнес спокойно:
– Я спасу ее. Вы мне поможете?
Снежана с Элеонорой обменялись взглядами: «Ну вот, опять все Соньке!» – «А что поделать? Он запал на Соньку. Но она – твоя сестра!» – «Ладно, пусть он Соньке достанется… В конце концов, доброе дело сделаем! Избавим Соньку от этого ее…»
– Конечно, поможем! – в один голос ответили мать и дочь.
* * *
После аномально холодного апреля наступил небывало жаркий май. Жить бы да радоваться теплому солнышку и первой зелени, но последний месяц весны полностью оправдал свое название. В мае – только маяться…
У Исы на тот момент было очень тяжелое финансовое положение – после того, как отравили его рыб. Он не выплатил кредиты, не расплатился с поставщиками, возникли проблемы с банком и прочее… К счастью, помог Игорь – дал другу денег в долг.
Работы тоже прибавилось – пришлось чистить пруды, дезинфицировать, известковать их, ремонтировать гидротехническое оборудование, закупать мальков… Словом, Иса пропадал на своей ферме с утра до ночи.
Соня рвалась ему помогать, но Иса неизменно отклонял ее помощь. После того случая, когда она свалилась в обморок, он обращался с ней, словно с хрустальной вазой. Это даже немного раздражало Соню – ведь в мае она ни разу не потеряла сознание и даже чувствовала необычайный прилив сил!
Иса считал, что рыбу отравили конкуренты – в последнее время многие стали заниматься прудовым хозяйством.
Но Соня думала иначе. Она подозревала Лену. (Хотя к этому времени уже знала, что щук на ферме не разводили. Но не важно… Все равно же рыбная тема!)
«Если Лена тогда подбросила мне в постель щуку с распоротым брюхом, то кто ей мог помешать подсыпать отраву в пруды? – размышляла Соня. – Она мне угрожала – тем своим поступком, но я не приняла эти угрозы всерьез… И вот мы теперь с Исой расплачиваемся за мое легкомыслие!»
Соня кляла себя, что сразу не рассказала Исе о щуке. Но продолжать скрывать тот случай было нельзя… И обвинять Лену без всяких доказательств – тоже как-то не очень хорошо. Тем более что Лена с утра до ночи работала на ферме. По сути, восстанавливала то, что сама разрушила.
И что теперь делать? Рассказать Исе? То есть наябедничать, причем без всяких доказательств? Поразмыслив, Соня решила, что лучшая дипломатия – это никакой дипломатии, улучила удобный момент и подошла к Лене.
И начала – про свои подозрения, про щуку, про ревность, про то, как любит Ису, а Иса вовсе не виноват, что любит ее, Соню, а вовсе не Лену… Чем дольше Соня говорила, тем больше у Лены делались глаза. Потом Лена зарыдала и сказала, что увольняется с фермы и что ее ноги на этой ферме больше не будет, и добавила, что с ней Иса был бы больше счастлив, чем с Соней, что Соня – вампирша и бездушная кукла…
– …У Исы денег нет, каждая копейка на счету, а ты… на прошлой неделе такси наняла, чтобы в город съездить! И денег дал на доктора… А чем ты больна? Дурью только маешься! Свадьба у вас через неделю, а разве ему сейчас до свадьбы?..
Соня побледнела. В самом деле, Иса не скупился на докторов, чтобы выяснить истинную причину болезни Сони. Даже сейчас, когда Иса был весь в долгах как в шелках.
Лена убежала, напоследок заявив, что увольняется. Скоро явился Иса. Он был уже в курсе того, что Лена увольняется и Соня подозревает ее как вредительницу. Иса заставил себя выслушать Соню. Но Соне показалось, что он не поверил про эпизод со щукой и подумал, что Соня просто ревнует его к Лене. И вообще, Соня ему хочет помочь, а он не дает ей помочь ему! У нее, у Сони, есть кое-какие деньги (немного, но все же!), и она готова отдать их Исе. Иса возмутился и заявил, что никогда не возьмет денег от женщины, и в любом случае Сонины деньги – это в его ситуации как мертвому припарки.
Соня возмутилась, что Иса ей не верит. Словно Соня все придумала! Про этот эпизод со щукой… Иса сказал, что верит, но не думает, что щуку Соне подбросила Лена. «А кто тогда мне щуку подбросил?» – возмутилась Соня и заявила, что Иса только говорит, что верит, а на самом деле – не верит и вообще считает Соню сумасшедшей. Иса неожиданно взбеленился и стал так орать, так орать… Кстати сказать, в первый раз Соня наблюдала своего возлюбленного в гневе – о, мало не покажется!
– …считал бы я тебя сумасшедшей, стал бы я тебе предложение делать?! Я тебя люблю, а ты!!! Да как ты могла… У меня с Леной никогда… Ты думаешь, я слепой, я не видел, что с ней творится, как она мучается?! А я только о тебе… только с тобой… Уже наизнанку вывернулся… Что Сонечка хочет, то она и получает! Сонечка то, Сонечка се…
– А почему ты не хочешь, чтобы я тебе помогала?
– Помогай, ради бога, главное, только не мешай!!!
– Ах, это я тебе мешаю?!
– Да! Чего ты заявила, что пойдешь пруды чистить? А вдруг бы ты в обморок свалилась опять? В воду! Ты что, утонуть хочешь? Ты пойдешь помогать, а я за тобой следить должен, чтобы с тобой ничего не случилось?!
– А ты хочешь, чтобы со мной что-то случилось, да? Ты уже жалеешь, что сделал мне предложение?
– Я ни о чем не жалею!
– Жалеешь, – вдруг тихо произнесла Соня. – У нас первого июня свадьба… так вот, свадьбы не будет.
– Ты меня не любишь? – тоже тихо произнес Иса.
– Я думаю, что в такое время негоже жениться.
– Да?!! – черные глаза Исы метали молнии. – Ты так считаешь?
И он вышел из комнаты, грохнув дверью – даже штукатурка с потолка посыпалась.
На Соню никто никогда не орал. И не хлопал дверью. И вообще, она не врала про щуку… И то, что именно Лена отравила рыб, – это же так очевидно!
Недолго думая, Соня собрала вещи и села в электричку. В дороге позвонила мачехе:
– Элечка, я еду в Москву.
– Очень хорошо! – бурно обрадовалась Элеонора. – Заходи к нам, поболтаем… Снежана себе такой костюм купила – обалдеть! Так сидит, так сидит на ней… Ты обязательно должна зайти и посмотреть! У тебя с Исой как?
– Эля, давай не будем… – мрачно буркнула Соня.
– Хорошо-хорошо! Не будем. Не будем! Ты взрослый человек, ты вольна делать что хочешь… Но ты только заходи к нам вечером, ладно?..
«Как он мог со мной так? – всю дорогу размышляла Соня. – Грубый, жестокий… как он орал!»
Было невыносимо сознавать, что Иса мог с ней так поступить. Что свадьбы не будет. Она сказала, что свадьбы не будет, – и он согласился, так легко согласился…
Дома Соня прибралась – столько пыли! Но физическая нагрузка не помогла. В висках у Сони по-прежнему звенело, сердце трепыхалось, руки дрожали… Она чувствовала себя ужасно. Потом все-таки заставила себя переодеться. Причесалась, надела любимое платье Элеоноры. Мачеха всегда требовала, чтобы девочки даже дома ходили при полном параде. Халаты и тапочки были под жестким запретом. Резинки для волос – чудовищно. Шерстяные носки – преступление.
Женщина всегда должна быть красивой – даже когда сидит в четырех стенах и пухнет от горя.
– …Сонечка! – дверь открыла Снежана. Обняла, поцеловала – с какой-то особенной нежностью. – Сто лет тебя не видела… мы с мамой так соскучились по тебе!
– И я соскучилась! – едва не разревевшись от этой нежности, ответила Соня.
Вошла в комнату, служившую гостиной, и замерла. Помимо Элеоноры, в комнате присутствовал еще незнакомый мужчина – весь в черном. Черная водолазка, черные брюки. И лысый. Костистое загорелое лицо, немолодой… Стильный дядька. «А это, наверное, новый кавалер Элечки!»
– Соня! Фред, познакомьтесь, это моя вторая дочка… – поднялась Элеонора из кресла и тоже принялась обнимать Соню. – Соня, это Фред!
– Очень приятно, – приветливо кивнула Соня.
– Кофе, коньяк… – Снежана вкатила столик на колесиках. – Прошу.
Соня очень не хотела при посторонних обсуждать свои отношения с Исой, но этого, к счастью, не произошло.
– Фред – заморский гость, – весело начала Элеонора. – То в одной стране живет, то в другой… Гражданин мира – вот как я его называю!
– Всякого навидался, – кивнул Фред. Голос у него был глуховатый, низкий, с легким акцентом.
– Ой, нам Фред недавно рассказывал, как на тигров охотился в джунглях – так не поверишь, прямо мороз по коже… – вступила Снежана.
– А не жалко – тигров? – удивилась Соня.
– А если эти тигры – людоеды? – улыбнулся Фред, глядя Соне в глаза. Глаза у него, кстати, были светло-серые, очень яркие. – Как это говорят… надо выбирать из двух зол! Либо тигр убьет человека, либо человек – тигра… Причем целиться надо точно в лоб, чтобы наверняка убить, с одного выстрела! Раненый тигр – еще опасней!
Соня отпила из пузатой рюмки коньяка.
– Вкусный какой… Пахнет ванилью, еще чем-то… – принюхалась она, обычно равнодушная к алкоголю. Даже она не смогла не оценить этот коньяк!
– Это Фред принес. Ой, там же у нас пирог в духовке! – Элеонора сорвалась с места, вслед за ней зацокала каблучками Снежана.
– Вы художница, Соня? – спросил Фред, когда они остались одни.
– Да, рисую. Обертки для кондитерской фабрики.
– Меня могли бы нарисовать?
– Вас? Да, конечно. Хоть сейчас…
– Нет-нет, Сонечка, мне нужен настоящий портрет…
– Настоящий? Это вам тогда к кому-нибудь другому… Я ведь говорю – я в основном по оберткам… Вы насчет моих способностей не обольщайтесь!
Фред поднялся из кресла, пересел на диван, поближе к Соне. Все движения у него были мягкими, пластичными… и хищными. Он походил… нет, не на тигра, а на черную пантеру.
– Вы хорошо разбираетесь в людях, Соня?
– Я? Не знаю…
– Я – хорошо. Я сразу вижу, кто есть кто. У меня такой дар.
– Правда? – улыбнулась Соня. «Интересного себе жениха Элечка нашла!» – Вот я тогда – какая?
– Вы очень нежная, Сонечка. Таких, как вы, нельзя обижать. Вам надо поклоняться, вас надо любить… – Фред вдруг поправил прядь ее волос. Его прозрачные, льдистые глаза были близко-близко. «Чего это он?» – слегка озадачилась Соня. Она не хотела, чтобы мачеха вошла в комнату и увидела все это…
– Так и разбаловаться недолго! – Соня засмеялась и отошла к окну. – О, опять весь двор раскопали… То и дело – отроют трубы, зароют трубы…
Фред неожиданно оказался рядом, вплотную.
– Где? – он почти прижался к ней. – А, работа коммунальных служб… – сказал он. Кстати, от него ничем не пахло. Ни одеколоном, ни дезодорантом. Лишь слегка – табаком. – Когда вы сможете начать рисовать?
– Когда? – начала осторожно отодвигаться Соня, уже жалея о том, что согласилась на это. – Завтра, наверное.
– Договорились! – Фред взял ее руки в свои.
В этот момент (как назло!) в гостиную вернулись Снежана с Элеонорой. Они дружно несли пирог.
– Вот, пожалуйста… Я попыталась испечь яблочный штрудель! – радостно воскликнула Элеонора. – Конечно, Фред, это вам не тот штрудель, что вы в Австрии ели, но…
«Кажется, не ревнует!» – с облегчением подумала Соня, поспешно убирая руки назад. Но потом ее поразила новая мысль – а что, если Фред ухаживает за Снежаной?!
Но и Снежана не выглядела недовольной. Снежана смотрела чуть печально, но никак не сердито. И вообще, это было обычное состояние сводной сестры – легкий, точно дымка, минор…
Это что же – Фред был свободен?.. И имел полное право приударить за Соней? Интере-есно… Как же Снежана с Элеонорой такого жениха умудрились упустить?
– От пирогов, конечно, толстеют… – лирично вздохнула Снежана, кладя на тарелку кусочек штруделя. – Но иногда так хочется себя побаловать!
– Толстеют не от пирогов, – с видом знатока возразила Элеонора. – Толстеют от генномодифицированных продуктов! – и обратилась к Соне: – Нам Фред недавно рассказывал… В Швеции, оказывается, практически нет толстых людей. Почему, ты думаешь? Потому что они едят мало? Ничего подобного! Просто в Швеции запрещены все эти консерванты, эмульгаторы, нитраты с нитритами, мясо обколотых гормонами животных… Только натуральные продукты! Люди толстеют не от еды, а от химии, которой эта еда напичкана!
– Увы! – усмехнулся Фред. – Бедные толстеют, богатые худеют.
– Где вы еще побывали, Фред? – спросила Соня.
– Везде.
– А здесь… разве здесь вам – не скучно?
– Нет, – быстро ответил он. – Кстати, друзья мои… – он обратился к Снежане с Элеонорой. – Сонечка согласилась рисовать мой портрет.
– Э-э… – начала Соня, собираясь под каким-нибудь благовидным предлогом взять свои слова обратно (передумала она, а что такого?), но Снежана с Элеонорой неожиданно бурно принялись ликовать – как здорово, да как замечательно, да Соня великая художница…
– А-а… дело в том… – сказала Соня. – Ну да.
И замолчала. Поскольку после таких оваций со стороны милых родственниц брать свое обещание назад – просто неприлично.
* * *
Фред пришел в назначенный час на следующий день.
Соня усадила его в кресло и принялась рисовать. В начале работы она то и дело поглядывала на свой мобильный, лежавший рядом, но потом увлеклась и забыла обо всем на свете.
Иса так и не позвонил. Не предпринял никаких попыток вернуть свою невесту.
После сеанса Фред предложил Соне куда-нибудь съездить. Соня посмотрела на молчащий телефон и… согласилась. Съездили на выставку ретроавтомобилей в Подмосковье. Потом сидели на веранде летнего кафе. В одиннадцатом часу Фред отвез Соню обратно.
На следующий день – очередной сеанс и очередная прогулка…
Никаких поползновений Фред себе не позволял, и это только сильнее втягивало Соню в водоворот новых отношений.
На третий день Соня закончила рисовать.
Фред был очень доволен. Портрет и в самом деле удался. Портрет настоящего мужчины, с характером сильным и жестким… Все те истории, которые он походя рассказывал – о путешествиях, об охоте, о нищете и диких нравах в далеких странах, – похоже, были правдой.
Фред не придумывал ничего и не изображал из себя мачо (в отличие от того же Левы Итина). Это была его жизнь. Жизнь гражданина мира.
Было что-то настоящее в этих рассказах. Грубая, жестокая правда. Кварталы нищих в Мумбаи. Эпидемия желтой лихорадки в Момбасе… Рассказы Фреда ничуть не напоминали рассказы Игоря, друга Исы. Для Игоря путешествия в опасные места были просто экстремальным отдыхом, имиджевым развлечением… А Фред каким-то образом участвовал в той жизни, не смотрел на события со стороны.
Все это время Соня старалась не думать об Исе. Не сравнивать Ису с Фредом.
Но к концу третьего дня ей пришлось сделать это…
Фред снял целиком теплоход, курсировавший по Москве-реке. Сюрпри-и-из, Сонечка!.. Отказаться вроде как неудобно. Да и на душе скверно – чего дома-то сидеть?.. В этот день должна была состояться свадьба с Исой!
Был теплый, безветренный вечер. Зеленели деревья на набережной вдоль Нескучного сада. Играла музыка – и на теплоходе, и доносились мелодии с берега… Огни фонарей. Яркое, темно-синее, с розовой каймой вечернее небо. Сталинские дома. Мосты…
Сидели вдвоем за столиком на палубе. В глубине души Соня надеялась, что ничего радикального, судьбоносного Фред не предпримет. Будет просто романтический вечер, и все. Фред – человек состоятельный, он не из особой любви к Соне целый теплоход снял, он просто не хотел толпы вокруг…
Не вышло. Ошиблась.
– …Соня! – после обсуждения мировых религий и популярного разъяснения, что такое буддизм и чем он отличается от индуизма, Фред взял ее за руку. – Соня, я должен тебе сказать…
Другой рукой он щелкнул пальцами – появился официант с двумя бокалами шампанского на подносе… Поставил на стол и тут же исчез.
– Соня, я еще никогда и никому не говорил этих слов. Но тебе скажу. Ты та единственная женщина…
– Фред! – поспешно воскликнула Соня. – Фред, пожалуйста…
Фред с холодным изумлением посмотрел на нее – кажется, ему и в голову не могло прийти, что она способна перебить его.
– Что? – спросил он. – Что-то не так?
«Фред, я знаю, что ты хочешь сказать! Но я – не та женщина, которая нужна тебе…» Далее следовало тонко намекнуть, что она, Соня не стремится к серьезным отношениям, не готова к браку… «Как это я не готова к браку? – сама себе возразила Соня. – За Ису же я была согласна выйти… Правда, ничего не получилось. Не судьба! Но это Иса… Иса!»
– Соня, что с тобой? – Фред прижал ее руку к губам.
Вот бы сейчас получилось свалиться в обморок! В первый раз она мечтала об этом… Но, как назло, никаких симптомов, предвещающих обморок, у Сони не наблюдалось.
– Фред, не говори ничего…
– Вообще ничего не говорить? – сдержанно спросил он. – Молчать?
– Не говори ничего о том, что ты только что хотел сказать… О чем угодно – но только не об этом! – взмолилась Соня.
– Ты боишься, – усмехнулся Фред. – А ты не бойся. Я буду за тебя думать. Делать, решать… все. Я беру на себя все. И ты ни о чем не пожалеешь.
– Слишком быстро это твое все… – попыталась вывернуться Соня.
– У меня не так много времени. Я не хочу терять ни минуты. Ты будешь моей женой? – он взял ее за локоть.
Соня хотела отодвинуться, опрокинула свой бокал… Бокал упал на стол – шампанское моментально впиталось в скатерть, выкатилось кольцо… Кольцо. Значит, предложение.
– Сонечка… – Фред притянул ее к себе. – Соня…
Сопротивляться Фреду было очень сложно – и не потому, что он был физически сильнее. Нет. Не только. Фред действовал на Соню, точно удав на кролика, он взгядом полностью подавлял ее волю.
Фред запрокинул ее голову назад и поцеловал.
Это было странное, очень странное ощущение…
Соне показалось, что ее втягивает в себя огромная воронка. Губы Фреда – это только узкое горлышко, начало смерча. А вот там, внутри, дальше – воет неслыханной силы ветер. Там не за что уцепиться. Там вывернет наизнанку и разметает все внутренности на тысячу километров.
Соня в последнем усилии оттолкнула Фреда.
– Мне… мне надо сойти, – задыхаясь, прошептала она.
– Ты хочешь сойти на берег? – спокойно спросил он.
– Да. Пожалуйста…
– Ты хочешь уйти? – уточнил он. «Если скажу правду, он не отпустит… Надо солгать!»
– Я хочу походить. По твердой земле. Меня укачало немного…
Фред задумался на мгновение, затем кивнул. И попросил капитана причалить к берегу.
Соня по мостику перебежала на берег. Фред задержался – он о чем-то говорил с капитаном…
Соня шустро побежала по лестнице вверх. Быстрее, быстрее… Она не владела собой. «Наверное, я сошла с ума… Чего я бегу? Чего я боюсь?»
– Соня! – услышала она снизу резкий, словно удар хлыста, голос. – Соня, ты где?
– Нет! – прошептала она, по каменистой дорожке убегая в дебри Нескучного. Вспугнула несколько целующихся парочек, затаившихся в темноте… Чей-то смех. Мотыльки вьются у фонарей. Откуда-то песня: «…дай мне этот день, дай мне эту ночь, дай мне хоть один шанс, и ты поймешь – я то что надо…»
Дивный вечер. Дивный вечер, который надо разделить только с любимым…
«Иса не позвонит. Не придет, – вдруг осознала Соня. – Потому что он думает, что мне так будет лучше!»
Никогда в жизни Соня не осмелилась бы гулять по вечернему парку одна. Но… Вот поди ж ты, бежала теперь по аллеям, петляя среди деревьев… Где же выход? Наконец Соня выбежала на Ленинский. Такси! Такси! А, вот и оно…
– Мне в Подмосковье… Я хорошо заплач́!
Таксист долго и нудно торговался. Капризничал. Потом все-таки согласился везти.
Сидя в такси, набрала номер Элеоноры.
– Элечка, не волнуйся, я еду к Исе…
– Ты с ума сошла! – переполошилась мачеха. – А как же Фред? Он, между прочим, собирался сделать тебе предложение… ой! Но это строго между нами…
– Знаю. Я отказалась, – ответила Соня. В самом деле, ее сегодняшнее бегство толковалось однозначно.
– Ты отказала ему?!!
– Ага.
– Соня!
– Элечка, не надо…
Шум, вопли на том конце.
Снежана вырвала трубку у матери:
– Сонька, ты обалдела? Ты бросила Фреда ради этого твоего… Мама, да погоди ты… Соня, Соня… Фред – потрясающий дядька! Ты думаешь, он для тебя старый? Ерунда! Он… он такой… Он же…
– Удачливый бизнесмен? – подсказала Соня.
– Не только… Он такой…
– Я его боюсь! – мрачно сказала Соня, глядя в окно такси.
– Так это же классно!
– Он плохой.
– Еще лучше! Это же супер… Плохой дядя… Очень плохой… это сексуально! Грязные игры, и все такое… а твой Иса – такой правильный, скучный…
Снежана, видимо, решила давить на основной инстинкт. Если все прочие аргументы были исчерпаны.
– Какие еще грязные игры?! – возмутилась Соня. – Я не свинья, мне не нужна грязь…
– Соня, а если твой Иса окончательно разорится? – телефон отвоевала Элеонора.
– Это грустно, но это не смертельно.
– А как жить?
– Нормально. Мне не нужны бриллианты, ты знаешь, Элечка… А на норковые шубы у меня аллергия! Обойдусь без SPA-салонов и пляжей Малибу! Не было, и не надо…
– Но это все у тебя могло быть!
– Да ладно… Я что, убогая какая… Прямо не выживу без бриллиантов, можно подумать… – проворчала Соня.
– Но они у тебя могли быть! – опять взмолилась мачеха.
– Может, да, а может, нет, – парировала Соня. – Этот ваш Фред просто так – копейки лишней не даст… А вот Иса бы с себя последнюю рубашку ради меня снял, я это знаю…
– Чего ты добиваешься, Соня? Чего ты хочешь?
– Я хочу быть с Исой. И все.
Шум, вопли на том конце. Соня нажала на кнопку отбоя. Через два часа таксист довез ее до поселка, высадил у ворот, возле дома Исы. Соня расплатилась с таксистом, нажала на звонок.
Тишина, ожидание. Наконец через минут пять ворота распахнулись – на пороге стояла Лена.
– Тебе чего? – неприветливо спросила Лена.
– Я вернулась, – сказала Соня. – А что ты тут делаешь?
– У Исы столько неприятностей… И ты еще… Он весь день не свой… Ждал тебя целый день. Кто-то должен его сегодня поддержать! – выкрикнула Лена.
– Ну и как… Ты его поддержала? – едва сдерживая ревность, мрачно спросила Соня.
Лена замешкалась. Потом закричала:
– Уходи!
«И соврать не может, и правды сказать не хочет…» – вдруг поняла Соня, и ревность отпустила ее.
– Ты уходи, – сказала Соня. – Я не знаю, ты ли все это натворила – с отравлением рыб, не ты… Не важно. Я не допущу, чтобы ты была рядом с Исой. Так нельзя, понимаешь? Иса – мой.
– Да кто ты такая? – плачущим голосом завопила Лена. – Ты не имеешь права…
– Имею. Уходи! – мрачно, без всякой злобы, повторила Соня. – В некоторых вопросах политкорректность недопустима… Я не хочу, чтобы возле моего будущего мужа маячила влюбленная в него женщина.
– Ха, будущего! Ты же передумала… – возмущенно напомнила Лена.
– Не лезь в наши дела. Свадьба обязательно будет. А ты – уходи, уезжай отсюда…
Она прошла в дом. Исы там не было. Тогда Соня отправилась на пруды, в которых выращивали мальков.
Глубокая ночь. Свет прожекторов.
Иса, наклонившись, стоял на мостках, брал пробу воды…
Соня пошла по мосткам ему навстречу.
Он услышал цоканье каблучков, обернулся. Блеснули в свете прожекторов огромные матросские пуговицы на его куртке…
Мимо Сони пролетела ночная бабочка, коснулась ее волос. Соня рассеянно отмахнулась… Она чувствовала ком в горле.
Плеск воды.
– Иса… Иса, прости меня.
Он молчал. Соня чувствовала, что слезы уже потоком текут по щекам, но больше не издала и звука. Она хотела быть с Исой – всю жизнь, не расставаясь ни на миг. Иса – родной. Разве имеет значение, богат или беден тот, кто родной тебе? Красив или уродлив… Умен или глуп. Нет, не имеет никакого значения. Уже нельзя от него отказаться… Как нельзя отказаться от отца с матерью, от собственного ребенка… От собственной судьбы.
Еще Соня поняла, что ее чувства к Исе перешли на какой-то иной, новый этап. Раньше она была влюблена, теперь – любила. Раньше она могла только разрушать, теперь – созидала…
С Исой она была самой собой. С Исой она могла стать сильнее, лучше.
Только вот чувствовал ли он то же самое?.. Ведь Соня бросила Ису в трудный для него момент… Сбежала. Встречалась с каким-то там Фредом… Впрочем, Соня уже ничего не помнила о тех днях, проведенных без Исы. Ничего и никого. И вообще… Из-за чего они там с Исой поссорились, почему она обиделась? С кем встречалась? Какая разница!
Если бы и Иса думал так же! Если бы он тоже любил ее – вопреки разуму – ее, Соню, такую инфантильную, эгоистичную, капризную, нетерпимую, такую несовершенную…
– Иса… – едва слышно прошептала Соня.
Иса положил на деревянный настил специальный ковшик, которым брал пробы воды. Шагнул к Соне.
– Я тебя люблю! – прошептала она. – Я не побоялась – ночью к тебе приехала… Ни к кому бы не приехала, ни у кого не стала бы просить прощения…
– И что, я должен это оценить? – без всякого выражения произнес наконец Иса.
– Не надо ничего оценивать… – всхлипнула Соня. – Ты только скажи… ты меня – любишь? А?
– О господи… – пробормотал Иса. – И что мне делать? Нет, видно, правду говорят – от судьбы не уйдешь.
И он быстро подхватил Соню, обнял, прижал к себе – так сильно, что она едва не задохнулась. А сердце ее – едва не разорвалось от радости. Буквально.
– Ты такой хороший… – прошептала она, тоже изо всех сил обнимая его. – Я без тебя не могу… Я без тебя умру, знаешь?
– Тут уж одно из двух – либо ты без меня умрешь, либо я с тобой.
– Иса!
– Да шучу я, шучу… – он поцеловал ее. – Назначим новый день…
– Какой день?
– Свадьбы. Вот какой! – он целовал без остановки.
– Погоди… – Соня попыталась его остановить. – Иса, погоди… Это все неважно! Я буду с тобой всегда… Как там говорят? В радости и в горе.
– В здравии и болезни!
– Все будет у нас… Не сейчас, так потом…
– Где ты была? Что ты делала? – вдруг с нетерпеливой ревностью спросил он.
– Я не помню.
– Так не бывает… – сердито-печально засмеялся он. – Ты маленькая лгунья.
– А зачем ты кричал на меня? Мне было так больно…
– Прости, прости… – опять объятия и поцелуи, слезы и смех.
Пожалуй, теперь уже оба они – и Иса, и Соня – решительно не помнили, из-за чего они поссорились. Они только удивлялись тому, что столько дней были не вместе. Поцелуи, словно вода, смывали все прошлые обиды.
После исступленных поцелуев они вдруг замерли, глядя друг на друга.
– Принцесса… – едва слышно произнес Иса. Коснулся кончиками пальцев ее лица. – Какая ты нежная… красивая… я красивее не видал. Никогда.
– И ты красивый! – она облизнула губы. Его смуглое, цыганское лицо… Мелкие завитки волос – до плеч, «вечная» щетина… Все в Исе вызывало у Сони желание. Какой там Фред… Старый, лысый сатир, да и только! Кощей Бессмертный! Пусть едет в свои момбасы-канзасы, там себе жену ищет…
* * *
Соня проснулась от того, что смеялась. Но что ей снилось, она не запомнила… Села в кровати, щурясь от солнца и все еще бессознательно улыбаясь. Наверное, вот так она просыпалась в детстве, совсем маленькой девочкой… Дети часто просыпаются с улыбкой. Исы не было – он рано утром уехал по делам.
Соне было так хорошо, что она решительно не знала, чем ей заняться. Она словно боялась расплескать эту радость, растратить ее на мелочи… Но заниматься надо было – в первую очередь нарисовать очередной макет для кондитерской фабрики «Б. Чиркунов». Что-то там про осенние цветы… Хотя до осени было еще целое лето!
…Соня умылась и, не завтракая, села за стол – на голодный желудок ей всегда лучше работалось.
Открыла контейнеры с гуашью, придвинула к себе лист картона… Обычно она рисовала с натуры, и рисунки ее отличались строгим натурализмом. Таковы правила. Кондитерской фабрике «Б. Чиркунов» абстракции не требовались! Но в этот раз невозможно было соблюдать серьезность. Соня, больше дурачась, чем рисуя всерьез, с ходу намалевала оранжевые фантастические цветы с сиреневыми листьями. Потом синие лианы какие-то… Разноцветные птицы. Бабочки. Чьи-то странные глаза прятались за листьями – с золотой радужкой, узким – кошачьим! – зрачком. Страшные и красивые глаза – они наблюдали за всем этим буйным разноцветьем.
Краски Соня выбирала яркие, кричащие, густые. Она не думала, рисуя, она просто водила кистью по бумаге – как хотелось. Конечно, баловство… Надо приниматься за заказ.
– Привет! – в окно заглянул Игорь. Как всегда, стесняющийся и раскованный одновременно. Ходячий позитив…
