Текст книги "Женщина-рисунок"
Автор книги: Татьяна Тронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Александр! – неожиданно озарило Соню. Незадачливый кавалер и по совместительству – настоящий мужик. Вот он бы – мог. Соня его бросила одного в кафе, и он обиделся. А ключи, например, как-нибудь тайком вытащил у Элеоноры…
Но настоящие мужики таких пакостей не делают. Они как-то по-другому самовыражаются…
Подобную пакость вполне мог сотворить Лева Итин. Возмущенный тем, что Соня отказалась вместе с ним встречать Новый год. Каким-нибудь хитрым образом он достал ключи от Сониной квартиры и…
«Интересно, а сколько такая рыба может стоить в магазине?» – задумалась Соня. Наклонилась, еще раз принюхалась. Рыба была довольно свежей. И не мороженной!
Чтобы Итин потратился на свежую щуку, деликатесный, можно сказать, продукт… Не проще ли и не дешевле – купить селедку? Но кого напугаешь селедкой?!
Рыба. Рыба!
О, это знак, тайный символ! Свежая рыба… У Исы в прудовом хозяйстве выращивают форель. А что, если и щук тоже?
– Лена… Это сделала Лена! – произнесла вслух Соня. – И как же я сразу не догадалась…
Щуку Соне подбросила ревнивая соперница… Это же очевидно! А ключи? Откуда у Лены могли взяться ключи от Сониной квартиры? И адрес откуда она узнала?
«Моя сумка всю ночь валялась в коридоре у Исы… Лена могла взять ключи и сделать с них слепки. И адрес она нашла… Паспорт мой тоже в сумке был! Днем Лена по слепкам заказала ключи, поехала в Москву, запихнула мне в постель щуку… Щука – хищница… С распоротым животом… Лена тем самым мне объяснила, что считает меня хищницей, и показала, что с такой хищницей сделает… Ненормальная!»
Надо обо всем рассказать Исе.
Несмотря на усталость, Соня оделась и вышла из дома. Положила щуку возле помойки – в надежде, что прибегут кошки и съедят рыбу… Экологическое мышление, так сказать!
Вернулась домой, перестелила испачканную, пахнущую тиной постель.
И перед тем, как уснуть, решила обратное – ни о чем не говорить Исе. Еще не хватало – затевать глупую женскую войну. А Лена дальше угроз не пойдет… Поглумилась, наверное, и успокоилась.
Господи, и какие же некоторые женщины дуры бывают…
Да, и надо вызвать слесаря, поменять замки.
Или не надо? Как-нибудь обойдется…
Когда Соня поняла, кто и зачем подбросил ей щуку в постель, произошедшее перестало пугать ее. Ничего сверхъестественного!
На следующий день, вечером, к Соне приехал Иса.
– Соня… Соня, я не могу без тебя, – с порога заявил он. Обнял ее… – Все время о тебе думаю.
Соня засмеялась – она почувствовала себя принцессой из сказки. Сбывались ее самые сокровенные мечты!
– И что теперь делать? – спросила она.
– Что? – повторил он. Потом отстранил Соню и произнес очень серьезно: – Я хочу быть с тобой. Ты… не против?
– Нет, – быстро, не раздумывая, ответила она.
Они оба засмеялись.
– Тогда я тебя забираю, – сказал Иса.
– А забирай! – лихо согласилась Соня.
«Дорогие мои Снежана и Элеонора!
Пожалуйста, не сердитесь – я уезжаю к Исе. Это мое окончательное решение, и меня уже никак не отговорить. На распродажу идите без меня… Ваша Соня», – написала Соня и бросила эту записку в почтовый ящик, выходя из дома с Исой. В этот раз она всех предупредила, поэтому никаких претензий к ней быть не должно!
* * *
Соня не раз вспоминала тот день, когда она, ни о чем не думая, сорвалась вслед за Исой. Он позвал – и она пошла за ним…
Зачем думать? В один миг Соня сделала гениальное открытие! Она открыла формулу счастья:
Счастье = «жизнь прекрасна» + «я хочу быть с тобой».
Единственное, что могло помешать этому счастью, была странная, не объяснимая никем болезнь Сони, но она, эта болезнь, после встречи с Исой – словно пропала.
Январь, февраль, март…
Сколько счастья! Иса и Соня почти не разлучались. Они жили вместе в его доме за городом. Соня рисовала конфетные обертки, а Иса занимался своим прудовым хозяйством. До кондитерской фабрики «Б. Чиркунов» – рукой подать. От милых, дорогих, любимых, но немного навязчивых родственников (в лице Снежаны и Элеоноры) – наоборот, далеко. Далеки все эти утомительные распродажи, пробки на дорогах, давка в общественном транспорте, толпы людей, блеск и нищета огромной столицы…
Иногда Соне приходилось сталкиваться с Леной. Каждый раз Лена отводила глаза, нервничала и, отделавшись пустыми фразами, поскорее уходила.
Лена явно ревновала. И не испытывала к Соне особой приязни… Но и откровенной ненависти больше не выказывала. Несколько раз Соня собиралась рассказать Исе о том инциденте со щукой (это ведь сто процентов – дело рук Лены!), но каждый раз себя останавливала. Зачем об этом рассказывать? Зачем ссорить людей, работающих вместе?.. Скоро все окончательно пройдет, все позабудется.
Был еще Игорь, сосед, влюбленный в Соню, но тут уж Соня сама старалась держаться от него подальше. Скоро и его влюбленность пройдет, все позабудется…
Неизменным останется одно – счастье Исы и Сони.
Иса был удивительным человеком.
Мужественность в нем сочеталась с мягкостью, а доброта – с практичностью. Страстность – с верностью. Он не играл чужих ролей, он всегда оставался самим собой. В нем не было ничего от пафосных столичных метросексуалов, зацикленных на собственном имидже. Он не устраивал истерик, к которым столь склонны современные мужчины. Не считал себя пупом земли. Но в то же время и не занимался самоуничижением…
Иса был романтичным, но романтизм его никогда не являлся экзальтированным, приторным, пафосным. Подарить миллион роз? Да пожалуйста, если Соня намекнет… Но только зачем столько силоса, не лучше ли каждый день приносить по свежему букету? И радовать другими, более адекватными знаками внимания?..
Все, что Соня хотела, она получала. О чем просила и о чем не просила. В том числе и в материальном плане. Иса был совершенно не жадным… С самого начала получилось так: его деньги были общими, деньги Сони (пусть и небольшие) – принадлежали только ей.
Впрочем, Соне немного требовалось, и вкус у нее тоже был, мягко говоря, специфический (за что ее прежде нещадно пилили Снежана с Элеонорой)… Такой пример: на Восьмое марта Иса хотел подарить Соне кулон с бриллиантом – довольно дорогим и крупным. Соня тогда честно сказала, что хоть и считается, что «бриллианты – лучшие друзья девушек», ей самой эти камни как-то безразличны. Она, Соня, любит бижутерию. Да, представьте себе! Чтобы украшения были крупными, тяжелыми, а при случае могли заменить даже пресс-папье… И чтобы поярче, поярче! Соня одевалась очень скромно, в сдержанной гамме, поэтому старалась оттенить свои наряды яркими аксессуарами.
Иса выводы сделал и преподнес Соне гарнитур из горных минералов, ярких, крупных и весьма увесистых. Соня была в восторге. Вот этот подарок – самое то! Правда, Сонину радость чуть подпортили Снежана с Элеонорой. Они как-то встретились в городе и назвали подарок Исы «связкой булыжников». Так и сказали: «Ох, Сонечка, этими булыжниками мостовую замостить можно!» Впрочем, на вкус и цвет…
Мы отвлеклись. Так какими еще достоинствами обладал Иса?..
Иса никогда ни в чем не упрекал Соню, был милосерден к ее мелким слабостям. Кроме того, Иса ни о ком не говорил плохо. Даже о Снежане и Элеоноре, которые так и не смирились с его появлением в Сониной жизни.
Еще… еще он всегда испытывал к Соне желание.
Поэтому Ису было невозможно ревновать – ни к Лене, ни к кому-то еще. Подозревать в чем-то.
Его любовь к Соне была неизменна и постоянна.
К тому же Иса был абсолютно открытым человеком.
(О том, что Иса – порядочный человек, говорило и отношение к нему других людей. Его уважали и любили. Даже тот же Игорь – не осмеливался напрямую высказывать свою влюбленность Соне. Да, был влюблен, но никогда не переходил определенных границ. Не мог поступить с Исой подло…)
А уж Соня точно не могла променять Ису на кого-то другого! Ей был нужен только Иса. Или никто вообще не нужен…
Был, правда, один момент, который как-то вываливался из общей благостной картины… Соню этот момент не смущал совершенно, а вот Снежана с Элеонорой в телефонных разговорах частенько напоминали о том («Ну как, он тебя с ней познакомил? Нет?! Значит, он тебя всерьез не воспринимает! Одними обещаниями кормит…»)
Дело заключалось в тетушке Исы, Валентине Прокофьевне. Иса действительно уже давно обещал познакомить Соню с родственницей, воспитавшей его, но как-то все не получалось… Хотя тетка, Валентина Прокофьевна, жила совсем неподалеку, в небольшом подмосковном городке, до которого не больше получаса езды.
Но однажды, в середине апреля, Иса рано утром разбудил Соню:
– Принцесса, вставай… Мы едем к тете Вале.
– Который час? Боже, семь… Иса, ну кто же ходит в гости по утрам? – она потерла глаза и выглянула в окно. За окном она узрела противный, серовато-сизый апрельский сумрак… Весна безуспешно боролась с зимой, и пока продолжала побеждать зима. Земля была покрыта грязной ледяной коркой, черные деревья качались на ледяном ветру, их вытянутые к небу ветви словно молили о солнце…
Соня не была соней, но поваляться лишний час в постели она любила. И к этой ее слабости прежде Иса был снисходителен. Никогда не требовал от нее кофе в постель, персонально приготовленного для него завтрака… Он все делал сам. Но сегодня Иса был настроен очень решительно:
– Кто ходит в гости по утрам? Мы ходим. Вставай! – он поймал под одеялом Сонину ногу, пощекотал пятку.
Соня недовольно засмеялась, попыталась отбрыкнуться. «Какая тоска… Сдалась мне эта его тетя Валя!» Но Иса снова поймал ее ногу, теперь уже поцеловал пятку.
– Сонечка… не капризничай! Завтрак на кухне.
«Господи, какой он добрый…» – Соня заставила себя вылезти из-под одеяла.
– К чему эта спешка? – спросила она, сидя уже на кухне, за чашкой кофе.
– Так надо.
– Опять тайны?
– Какие тайны… У тети Вали телевизор сломался. Позвонила мне сегодня в шесть утра, ты даже не слышала звонок… Катастрофа! Она не увидит продолжение своего любимого сериала… Я сказал, что мы к ней приедем вместе – ты и я. И новый телевизор. Телевизор купим по дороге…
Соня глубоко задумалась. Потом спросила осторожно:
– А что, без телевизора она меня не хочет видеть?
– Она и меня особо не рвется увидеть. Но сегодня есть прекрасный повод познакомить вас наконец. Дождался!
– А надо ли?.. – опять осторожно спросила Соня.
– Надо-надо! – засмеялся Иса.
Через час выехали. В огромном гипермаркете купили плазменную панель. Соня молчала, в выборе телевизора не участвовала никак.
Еще через час были у тети. Валентина Прокофьевна жила в обычной пятиэтажке без лифта.
– Я тетю Валю хотел к себе перевезти, но она не захотела… – когда поднимались по лестнице, объяснил Иса, таща в руках объемистую коробку.
– Почему?
– Не хочет, и все тут. Ты увидишь ее и все поймешь…
…Дверь открыла немолодая полная женщина в старомодных очках. С седоватыми, пегими какими-то волосами, зачесанными назад, в пучок – от этого лицо ее казалось чересчур открытым, очень крупным. Ни грамма косметики, пористая желто-розоватая кожа, ярко лоснившаяся при поворотах головы…
– Здравствуйте… – низким горловым голосом произнесла женщина.
– Теть Валь, это Соня…
– Здравствуйте, проходите! – сказала Валентина Прокофьевна, глядя лишь на большую картонную коробку в руках Исы. – Это что?
– Это твой телевизор новый.
– А почему такой странный?
– Почему странный? – удивился Иса, с трудом протаскивая коробку в коридор. – А, ты удивляешься, что он плоский… Но сейчас все телевизоры с плоским экраном!
– А нормальных не было? – Валентина Прокофьевна принялась нервно отдирать скотч от коробки.
– Это нормальный телевизор, я тебя уверяю.
– Не знаю. Не знаю… Соня, вы в комнату проходите.
Валентину Прокофьевну не интересовало ничего, кроме телевизора.
– Теть Валь, Соня художница, она…
– Иса, а где пульт? А инструкция на русском языке? – возбужденно-раздраженно произнесла Валентина Прокофьевна. – Через два часа «Карменсита», заключительная серия…
– Сейчас мы все сделаем, подключим… Вот пульт, вот инструкция, – спокойно произнес Иса. – Я говорю, Соня художница, она…
– Соня, вы не обижайтесь, что я вам внимания не уделяю, но у меня такое горе… – опять перебила Ису тетка.
– Разве это горе? Ты скажешь… – засмеялся Иса.
– Иса!!! Ой, я не могу… А антенна моя старая подойдет?!
У Сони от ее громкого, горлового голоса заложило уши. Она села на стул и прилежно сложила на коленях руки. Огляделась – «стенка», ковры, хрусталь… Портрет сильно бородатого мужчины за стеклянной витриной – наверное, покойного мужа, дяди Исы…
Иса возился с телевизором. Он совершенно не выглядел раздраженным или обиженным.
Наконец телевизор удалось включить. Иса настроил каналы, картинку… Только тогда Валентина Прокофьевна стала немного вменяемой.
– Вот счастье-то… – отмякшим голосом произнесла она и в первый раз посмотрела на Соню. – Так вы художница? Прекрасно…
Тетка принесла чайник, поставила на стол творожную запеканку, подгоревшую с одного краю.
– Ой, новости… Иса, где тут звук? А, вот эта кнопка… Соня, а чего вы все молчите?
– Я не молчу… – пожала плечами Соня. Потом выдавила из себя: – Иса много о вас хорошего говорил…
– Еще бы он не говорил… – рассеянно произнесла Валентина Прокофьевна, уставившись в экран. – Ха, пенсию они повысят! А инфляция опять эти деньги сожрет… А Ису я с трех лет воспитываю. Еще бы он меня не любил! Я ему как мать…
– А это – ваш муж? – указала Соня на портрет.
– Да, это Гаврик… Дядя Исы. Я его Гавриком называла! Он как отец… Да, Иса? Скоро Пасха, поедем на кладбище все вместе? А настоящий папаша Исы ноги сделал… Иса, ты посмотри, у меня холодильник на кухне чего-то гудит… С ним все в порядке?
Иса вышел, и Соня осталась один на один с Валентиной Прокофьевной.
– Иса ведь чудом жив остался, – тетка нарезала крупными ломтями запеканку. – Ешь. Сгущенка вот еще…
– Спасибо. А почему Иса чудом жив остался? – спросила Соня.
– Так он тебе не рассказывал? Хотя маленький был, ничего не помнит… с моих слов только… – Новости закончились, и пошел рекламный блок. Валентина Прокофьевна отключила звук и повернулась к Соне. – Короче, мы думали, что Иса умер. Погиб. Вместе с Нинкой. Нинка – это мать его, моя родная сестра… Взрыв же был.
– Взрыв? – испугалась Соня.
– Ну да. Взрыв бытового газа. Весь дом вверх тормашками! Хорошо, что будни, утро – никого в доме не было, кроме Нинки с парнишкой… То есть Исы тоже не было, как выяснилось, но это уже потом… Короче, два дня завал разбирали. Нинку сразу нашли, мертвую, а Исы нет нигде. Искали, искали… Думали, взрывом его разорвало. Ан нет – приводят через неделю, уж после Нинкиных похорон – чумазого, грязного, голодного… оказывается, в подвале соседнего дома сидел. Там у дворничихи капуста квашеная, так он капусту всю неделю ел…
– Ужас какой… – прошептала Соня. Она действительно не знала всех этих подробностей.
– Да… Так вот его уж и отпеть успели, заодно с матерью, Нинкой то есть… И камень на могилу положили – с его именем. А дворничиха в подвал спустилась и нашла парнишку! Оказывается, он на заднем дворе играл, когда взрыв случился. Испугался, в подвале спрятался. Неделю там сидел!
– Бедный Иса… – прошептала Соня. – Я не знала всех этих подробностей.
– Ну да, кто ж такое вспоминать захочет! Сколько там времени? Еще есть… Вы уж не обижайтесь, Сонечка, но сейчас заключительная серия «Карменситы», и я никак не могу отвлекаться.
– Конечно-конечно… Бедный Иса. Один… взрыв… неделю в подвале… – Соня была потрясена.
– Да он маленький был, слава богу. Ничего не помнит, – благодушно отмахнулась Валентина Прокофьевна. – Не берите в голову, Сонечка. Все хорошо закончилось, не пропал ваш Иса. Мы у него с Гавриком были заместо отца-матери. Нинку жалко, да…
– А настоящий отец Исы? Как он мог бросить своего ребенка? – придвинувшись, шепотом спросила Соня.
– Да чего с него взять… Дикий человек.
– Он – цыган?
– Ой, кто ж его знает… – отвернувшись к экрану, невнятно ответила Валентина Прокофьевна. – Вот, реклама пошла опять… Значит, сейчас начнут. Я, Сонечка, евонного отца в глаза не видела. Мы ж с Гавриком во Владивостоке жили… Прилетели на похороны только. Ну и остаться тут пришлось… Хахаль Нинки, отец Исы то есть, не русский – это точно. Экзотики сестрице захотелось, да…
– Может, его отца получится найти… Документы, письма, адреса, фотографии…
– Какие адреса, какие фотографии! Дом развалился, пожар еще был… Ничего не осталось. О! Тс-с…
Тетка сделала звук погромче. Музыка, титры, в огненном танце кружилась красавица-цыганка Карменсита…
Валентине Прокофьевне гораздо интересней были те страсти, что творились на экране. А то, что совсем рядом разыгралась не менее драматичная история, Валентина Прокофьевна так и не заметила.
– Теть Валь, я все… – вошел в комнату Иса.
– Тс-с! – затряслась тетка. И загробным шепотом добавила: – Я ж предупредила… Заключительная серия!!!
– Мы тогда пошли, – тоже шепотом сказал Иса. – Сонь, собирайся… Теть Валь, ты звони. Все, пока-пока… – он чмокнул тетку в широкий пробор.
Валентина Прокофьевна никак не отреагировала.
Иса с Соней оделись и вышли из квартиры, захлопнув за собой дверь.
По улицам мел снег. И это в конце апреля… Тяжелые серые тучи заволокли небо.
– Тетка у меня странная, но она ничего так, добрая. Да? – сказал Иса, обняв Соню.
– Да.
– Фиг к ней пробьешься, через ее сериалы… Но я вас познакомил все-таки! Ты ей понравилась.
Соня постаралась улыбнуться. В тусклом дневном свете, на фоне белого снега, лицо Исы казалось совсем черным. Ярко выделялись белки глаз, зубы. Но при этом – идеально правильные, тонкие черты лица. «Экзотика», – сказала Валентина Прокофьевна. Она, Соня, оказывается, тоже любит экзотику.
– Что ты так смотришь? – спросил Иса.
– Любуюсь, – с печальной честностью ответила Соня.
– Чего на меня любоваться? – удивился он. – Это ты – красавица, а я – чудовище…
– Дурак! – рассердилась Соня. Она вспомнила, как на Ису смотрела Лена, как смотрят на него другие женщины.
В лице Исы что-то неуловимо дрогнуло.
– Прости! – быстро сказала Соня. – Это я – дура… А ты – хороший, ты лучше всех… и я тебя люблю.
Иса не умел долго обижаться. И быстро забывал все плохое – это тоже было его несомненным достоинством. Он улыбнулся, поцеловал Соню.
– И я тебя люблю! – с детской какой-то радостью воскликнул он. – Соня, я ведь не просто так тебя к тетке вез… Ну должны же быть соблюдены какие-то формальности…
– Ты о чем? – тяжелое, свинцовое небо давило, мешало сосредоточиться.
– Я о том, что… Соня, ты такая бледная! Соня?..
– Иса, миленький… Иса, скажи мне еще раз… – прошептала Соня, чувствуя, как накатывает ледяная тоска. Опять! Значит, не прошло. Значит, даже Иса не может помочь. Значит, даже любовь не помогла…
– Что сказать? – Иса взял ее руки в свои, согрел ее ладони своим дыханием.
– Скажи, что жизнь прекрасна. А то я как-то… а то мне как-то… – пробормотала Соня, и в следующее мгновение ее сознание отключилось.
Дальше было что? Дальше Иса отвез ее в больницу. В приемном покое Соня пришла в себя. Ее обследовали. Как всегда, ничего не нашли. Не беременна, сердце в порядке, давление, прочее – тоже в норме. Адьё, девушка, мы ничем не можем вам помочь…
Потом Иса повез Соню к себе домой. Исповедь Сони доктору (о своей странной болезни) Иса слышал – Соня настояла, чтобы тот присутствовал при этом.
– …Ты больше не звони в «Скорую», – сказала Соня, свернувшись калачиком на заднем сиденье. – И не вези меня к докторам. Бесполезно. Это и есть моя тайна. Я… я никчемная инвалидка. И вообще… брось меня. Мне надо было сразу сказать. Ты ведь, собственно, и нашел меня, когда я свалилась в очередной свой обморок – там, в лесу.
Иса минуту ничего не отвечал. Потом заговорил – голосом спокойным и даже будничным:
– Ерунда какая… Подумаешь. Обмороки! С кем не бывает. Какая ж ты инвалидка? Руки-ноги на месте, голова соображает. Здорова! Это и доктор тебе сейчас сказал… Я, конечно, перепугался, когда ты глаза стала закатывать… Но теперь я человек подготовленный, начеку.
– Ты о чем?
– Ты хочешь страдать? Ну страдай… Если тебе так нравится. «Ах, я бедная, больная…» Лично я бы не стал делать из мухи слона.
Соня сжала пальцы в кулаки – даже ногти в ладони впились. Они уже подъезжали к ферме Исы.
– Зачем ты так со мной? – спросила она, чувствуя, как на глазах закипают слезы.
– А как с тобой? Ты не больна. Обмороки – ерунда. Вон вспомни историю – раньше дамы то и дело в обмороки падали. И ничего! И вообще… Я не считаю тебя больной. Соня?.. Соня! – он вдруг резко затормозил.
Соня рыдала уже в голос. Выскочила из машины, побежала, ничего не видя от слез. Иса поймал ее, перехватил. Соня пыталась оттолкнуть его, но он был сильнее. Схватил, обнял, не давая вырваться.
– Тихо-тихо-тихо… Тихо-тихо… Наша Соня громко плачет, уронила в речку мячик…
– Не Соня… Таня…
– Соня. У нас – девочка Соня. Очень любит страдать. Но мы ей не дадим. Сонечка, ну… посмотри на меня! – он взял ее лицо в ладони, поднял. Соня уже больше не вырывалась. Иса стал целовать ее, собирая губами слезы. – О-ой, какая соленая… О-очень соленая! Под пиво, наверное, хорошо…
Соня не выдержала и засмеялась.
– Сонечка, я очень, очень переживаю за тебя, – с нежностью произнес Иса. – Почему у тебя эти обмороки? Они меня тоже пугают. Зачем ты скрывала? Давай еще обратимся к каким-нибудь специалистам, а?
– Ты не понимаешь! Я обошла всех, кого можно… Мне действительно всерьез предлагали инвалидность!
– Господи… – он опять прижал ее к себе. – Но ничего. Мы справимся. Это не так и страшно… руки и ноги целы, да? – преувеличенно-бодрым голосом повторил он.
– Я не хочу никому быть обузой, – сказала Соня. – Я не знаю, что со мной будет дальше. Чем все это закончится.
– Чем закончится жизнь, мы и так знаем, – усмехнулся Иса. – Но пока мы живем, мы должны помнить… О том, что жизнь – прекрасна. А уныние, Сонечка, – грех. Ты это хотела услышать?
Соня глубоко вздохнула. Иса опять как-то сделал так, что отступили прочь ее страхи и сомнения, стало легче дышать.
– Я тебя люблю, – сказала Соня.
– А уж как я тебя люблю!.. – засмеялся Иса. – Соня… – он вдруг опустился на колени, прямо в снег. – Соня, ты будешь моей женой?
Соня тоже упала на колени – ей почему-то невыносимо было смотреть на Ису сверху вниз. Это было несправедливо даже… А вот когда они оба на коленях – справедливо.
– Буду, – сказала Соня, не раздумывая.
Несколько мгновений они так и стояли на коленях друг перед другом, обнявшись. Потом Иса поднялся, поднял ее, отряхнул от снега.
– Иса, если ты передумаешь, я не обижусь…
– Если ты будешь так говорить, я– точно обижусь! – сурово произнес он.
– И у нас будет свадьба?
– Обязательно. В самое ближайшее время.
– Я хочу летом! – вырвалось у Сони. – Я так люблю лето… Чтобы солнце, зелень, небо голубое… Тепло!
– Это долго.
– Ну и что? Уже апрель…
– Да какой это апрель… – махнул рукой Иса. – Купим тебе свадебное платье – красивое-красивое…
– А подумать? – хитро спросила Соня.
– Зачем? Есть вещи, которые… неизбежны. Я хочу быть с тобой, и все. Точка.
– Ладно. Договорились. Прямо сейчас – в ЗАГС! Ведь и я хочу быть с тобой, – твердо произнесла Соня. – Только с тобой. Если не с тобой – то ни с кем больше. Тогда уж лучше одной!
Они обнялись. Еще никогда Соня не чувствовала себя такой счастливой. И она, как и Иса, ни секунды не сомневалась в своем выборе. Иса – самый лучший, самый умный, самый добрый. Самый красивый и желанный. И она, Соня, сделает все, чтобы Иса тоже был счастливым с ней. И призраки прошлого (пусть он и не помнит тех страшных событий из своего детства, но отпечатались же они на его психике, наверняка?) – сотрутся, исчезнут. Навсегда.
– Ты – моя принцесса… Ты такая красивая…
Свинцовые тучи медленно ползли над их головами. Летел сухой снег. Соня повернула голову и вдруг увидела Лену, бегущую им навстречу, по шоссе.
– Иса! Иса! Скорее… – замахала руками, закричала Лена.
– Что? – обернулся Иса, отстранив от себя Соню.
– Беда! – Лена подбежала, с трудом перевела дыхание. – Иса, кто-то отравил рыб. Они погибли. Все погибли…
* * *
– …если мы купим еще на восемь тысяч парфюмерии, нам дадут платиновую карточку. А это уже – двадцать процентов скидки! – Элеонора остановилась, проверяя содержимое фирменного пакета. – Ой, они мне пробники положили! Крем от Шанель… И щипцы для завивки ресниц. Мелочь, а как приятно!
– Хороший магазин, – удовлетворенно кивнула Снежана, держа в обеих руках те же самые фирменные пакеты. – Вроде недешевый он, но у нас такая скидка, что получается дешевле, чем если бы мы эту парфюмерию по Интернету заказывали, да?
– О да! – горячо согласилась Элеонора. – Ты еще не забудь про бесплатные косметички… У тебя должны лежать…
Мать с дочерью стояли на перекрестке, возле торгового центра. Они только что посетили один из парфюмерно-косметических магазинов известной сети. Купили по минимуму, лишь самое нужное: серию для ухода за волосами (Снежане – средства для блондинок, Элеоноре – для брюнеток), крем ночной, крем дневной, крем питательный, крем для кожи вокруг глаз (опять же разные серии: Элеоноре – для зрелой кожи, Снежане – восстанавливающий), купили антицеллюлитные скрабы для тела, купили ароматические бомбы для ванной, матирующие салфетки, средство для снятия лака с ногтей, сами лаки (от Ив Сен-Лорана, Диора и Герлен) – только те оттенки, который у них закончились, и – все. Все!
– Надо еще мне блузку купить. Белую! – спохватилась Элеонора. – Это базовая вещь, без нее – никак… Прошлая, ты помнишь, уже катышками пошла… Позор!
– Да-да! – согласилась Снежана. – Надо новую блузку… Вон еще магазинчик через дорогу!
– Это какой-то левый магазин! – нахмурилась Элеонора. – Ты бы еще мне в «Топ Шоп» предложила зайти! В моем-то возрасте… Или в «Зару» эту твою! Стыд-позор… Я слышала, у «Манукяна» есть неплохие белые блузки…
Но Элеонора не успела договорить.
Мимо проехала иномарка и окатила их водой из лужи.
– Ой! – закричала Элеонора, разглядывая подол своего пальто расцветки «под леопарда».
– Ай! – взвизгнула Снежана, обнаружив на своем пальто «под зебру» еще одно наслоение черных разводов.
Иномарка затормозила, дала задний ход. Из нее вышел не слишком молодой, но очень импозантный, бодрый мужчина – в джинсах, потрясающей замшевой куртке («Хьюго Босс» – наметанным глазом узнала Элеонора), мокасинах («Ральф Лорен» – признала Снежана), с идеально выбритой головой, мужественным загорелым лицом. Невысокий, но подтянутый…
– Прошу прощения… – произнес мужчина с легким, приятным уху акцентом. – Виноват. Готов компенсировать.
Снежана с Элеонорой молча отряхивали подолы. Выражение лиц у них было – трагически-беззащитное.
– Расходы на химчистку – само собой, плюс – моральный ущерб…
Снежана с Элеонорой молчали.
– Сейчас ланч, не согласитесь ли составить мне компанию? Я как раз собирался в… – незнакомец произнес название модного заведения. – Не составите ли мне компанию? Очень не хотелось бы оставлять вас в дурном настроении… Обещаю загладить свою вину.
Снежана с Элеонорой молчали. Переглянулись. Кивнули, чуть притушив трагизм в глазах.
– Чудесно! Я – Фред… – мужчина предупредительно распахнул перед дамами дверцы своего авто. – Прошу… Я еще не привык к Москве, к этим дорогам… Только что из Стокгольма – там настоящая весна, сухо, чисто…
– Снежана. Вы швед?
– О нет, я не швед… Я сам родом из Прибалтики. Жил там, потом переехал в Америку, потом на Восток… Где я только не жил! Вот сейчас две недели в Швеции был. А до того – на Шри-Ланке.
– Элеонора. Значит, вы, Фред, – гражданин мира! – лирично засмеялась Элеонора.
– Да, вы точно заметили! Я – гражданин мира. Вынужденно… У меня такой бизнес…
Иномарка сорвалась с места. По дороге Фред рассказал дамам, что у него за бизнес. Снежана с Элеонорой про бизнес ничего не поняли (что-то там про какой-то холдинг и ребрендинг), поняли только одно: Фред – небедный и холостой.
Мать с дочерью переглянулись. «Потрясающий мужчина! Никакого сравнения с Витольдом Романовичем!» – сказала Элеонора взглядом. «Согласна на все сто! А уж Борька, мой бывший, ему и в подметки не годится!» – взглядом ответила Снежана.
Доехали до ресторана. Столик был заранее зарезервирован Фредом. Он помог раздеться. Придвинул стулья. Мило посоветовал насчет меню: рекомендовал устрицы и вино такого-то года с предгорий Анд. На десерт неплохо бы панакоту – здесь ее та-ак готовят…
В общем, Фред – герой из кино про настоящих мужчин. И похож на киноактера, блиставшего когда-то в вестернах… «Юл Бриннер, что ли?» – мелькнуло в голове у Элеоноры смутное воспоминание. Снежане же Фред напомнил Гошу Куценко.
Выпили вина, закусили устрицами. К десерту все уже и забыли о том досадном происшествии, с которого началось их знакомство. Болтали, смеялись… Фред рассказал, как в Казахстане пробовал национальное блюдо «каурдак». Элеонора вспомнила, как на приеме в посольстве познакомилась с военным атташе из Венесуэлы… Это было немного некстати, поскольку Снежана после слова «военный» резво пустилась в эпическое повествование о войне в Персидском заливе, но Фред вовремя свернул тему и перевел все в русло общемировых цен на алкоголь. Элеонора напряглась, вспомнила недавно просмотренную передачу и жарко принялась осуждать генномодифицированные продукты… И т. д. и т. п.
К концу застолья Фред, Снежана и Элеонора были уже лучшими друзьями.
Единственным минусом было только то, что Снежана с Элеонорой так и не поняли, к кому из них двоих склоняется владелец холдинга, профессионал ребрендинга, настоящий мужчина и гражданин мира Фред. Мать с дочерью никогда не делили мужчин. Они искренне любили друг друга и не собирались ссориться. К кому склонится Фред, той и будет принадлежать. Никакой ревности и разборок.
Но Фред своих чувств явно не выразил!
На удачу, в субботу Фред их пригласил в кинотеатр, на премьеру нового блокбастера. Снежана с Элеонорой согласились.
В субботу пришли – красивые и ухоженные, Фред обеим подарил цветы… Посмотрели фильм, опять отправились в ресторан… Все мило, и все опять неопределенно. Снежана с Элеонорой испытывали уже легкое недоумение! Это даже как-то неприлично было…
Снежана с Элеонорой из принципа взяли да и пригласили Фреда к себе домой. Надо довести ситуацию до крайней точки. До абсурда. До вопроса в лоб! И – либо разбежаться, либо определиться, кто с кем. И все, не надо порядочным девушкам голову морочить…
Дома женщины постарались создать уютную, непринужденную обстановку. Пили кофе. Рассуждали об искусстве, художниках… Снежана с Элеонорой то и дело многозначительно переглядывались. Они понимали друг друга без слов.
– …сейчас любовь никто не может правильно изобразить. Либо это порнография, либо примитив. Как это по-русски? Пошлость! – заметил Фред.
Снежана с Элеонорой переглянулись.
