Текст книги "Мой желанный враг (СИ)"
Автор книги: Татьяна Катаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Глава 18
Аня
– Мирон, открывай, котенок, это я, – голос девушки звучит звонко и задорно. Кажется, она рада, что он тут. Благо у Мирона окна затонированные и то, в каком мы сейчас виде, никто не знает.
Настойчивый стук в окно, заставляет меня прийти в себя.
Я быстро переползаю на пассажирское и начинаю одеваться. Вот снова его подстилки наступают. Мир поправляет свою одежду, и наблюдает за мной. Бесит в эти секунды, раз в десять сильнее, чем до этого.
– Мир, блин, я же вижу, ты там, – не отстаёт она.
– Выйди к ней, – рявкаю я, – а то у неё такой зуд между ног, что сейчас и окно выбьет.
– А я тут причём?
– К тебе ломится, хочет, чтобы ты почесал. Ты же в этом спец, – наношу словесный удар.
– Что-то ты только что не жаловалась, а просила, чтобы и тебе почесал.
Наносит он ответный. Я даже на секунду отворачиваюсь, словно от пощёчины. Он меня с этими подстилками сравнивает⁈
– Зверев, я не отстану…
Ебанутая какая-то. Хотя, котёнком его назвала, значит слишком тесно и близко взаимодействовали. Это не разовый перепихон. Машину помнит, номера, скорее всего, тоже.
– Ань…
– Иди, – раздражённо говорю, и рукой машу в сторону девушки.
Он хватает пачку сигарет и выходит из машины, сильно хлопнув дверью. После всего что сказал, ещё и психует? Серьёзно?
– Чего так долго не выходил?
– Занят был. Дрочил, – голос ровный.
– Не сам там?
– Наташа, не много ли вопросов? На хрен звала?
Имя помнить, значит, отличилась девушка. Или же, реально что-то серьезное было. Может как у нас с ним?
– Сигареткой угостишь? – голос делает, как послушная кошечка, ещё и небось к нему ближе подходит. Точно. Парковка освещается плохо, но мне видны их силуэты. Мир даёт ей прикурить, сам затягивается. – Почему больше не звонишь?
– Занят.
– Котёнок, нам же так хорошо было. Я соскучилась…
Я сижу и слушаю всю эту хрень. Какого, хочется спросить саму себя⁈ Нервно сжимаю руки между коленями, и ищу выход. Есть три варианта. Первый, просто подождать, пока закончится их разговор, и Мирон вернётся. Второй, выйти к ним, и представиться его девушкой. И третий, просто выйти из машины и свалить куда подальше.
Первый и второй, для меня унизительный. Бросить в глаза девушке, что мы пара, когда она так славно рассказывает об их сексе в мотеле. Меня подворачивает. Фу, как это противно и больно.
Поэтому, как только вижу такси, которые подъезжает на свободное парковочное место, и пассажир покидает салон, я выскакиваю из машины и хлопаю сильно дверью.
Две пары глаз поворачиваются в мою сторону. Не вижу этого, но чувствую.
– Ты куда? – прилетает мне в спину, но я ничего не отвечаю, просто начинаю бежать.
– Поехали, быстрее, – говорю водителю, пока прыгаю в салон.
– Эй, стой, – кричит Зверев и выбегает на дорогу перед машиной. Но благо, водитель отлично справляется с управлением, и объезжает Мирона без препятствий.
Я выпускаю из груди застрявший воздух и опираюсь об сиденье. Голову запрокидываю и даю непроханным слезам, скатиться. Меня задели его слова. Да и вообще. Нет, чтобы сказать, «проваливай я там с девушкой» он блядь, стоял и курил с ней. Это как так?
Вот он истинный Мирон Зверев. Так будет всегда. А я, как оказалось, не готова смириться со всеми этими девушками. Не готова делить его. Скрываться. Возможно, потому что отношения наши, тайна. А это доказывает, что Мир их может не воспринимать всерьёз.
Вздрагиваю от звонка телефона. Это он. Хотела не брать трубку, но не удержалась. Тяга к нему бесконтрольная.
– Что это было? – бесит демон. Обидели. Не по его правилам пошла игра.
– О чём это ты? – пытаюсь выровнять голос и не показать, как сильно он меня задел.
– Почему ты сбежала?
– Сбежала? Не смеши, – типа ржу. Ага, пиздец, как смешно, – мне стало скучно, вот я и ушла. Ты не отвлекайся, пойди, почеши там девушке…
– Ань, хуйню не неси, – перебивает меня. – Где ты? Я подъеду. Или домой к тебе ехать?
– Никуда не надо за мной ехать. Я устала. Буду спать.
– Кино завтра в силе?
– Извини, забыла сказать, планы на завтра поменялись. Я не могу. Ладно, потом созвонимся, меня зовут, – и отключаю вызов. Ясное дело, что кроме таксиста меня никто не зовёт.
– Девушка, вы не назвали адрес, куда вас отвести.
Если бы я сама знала, где сейчас хочу быть. Ладно, хочу быть в объятиях Мира, но не после того, что сегодня произошло. Мы всего пара недель, как в отношениях, а разбегаемся каждый раз. Это жутко больно и неприятно. Я пытаюсь утешить себя тем, что мы слишком долго противостояли друг другу, из-за этого, сейчас раним намеренно, или случайно. Но всё равно раним.
Попросила водителя остановиться возле парка, что недалеко от нас. Тут Мирон предложил попробовать и не бегать от него. Тут он сделал первый шаг навстречу мне. Он сделал, не я. И всё равно нет у меня к нему доверия. А так этого хочется…
Утром, первым делом принимаю душ, а потом собираюсь, и еду на тренировку. Надоело прятаться от всего мира. Мы не должны жить только друг другом. Разве что друг для друга. А значит, он должен привыкнуть к тому, что у меня есть и увлечения, и хобби, и серьезные планы.
Он, кстати, тоже метит далеко и высоко. В середине августа, у него собеседование в престижный ВУЗ за границей. А ещё, собеседование. Мирон Зверев не зря себе звёзды на теле набирает, он хочет быть актером, ведущим. Одним словом, звездой. И у него есть шанс. Ведь кастинг довольно-таки масштабный, и если он сможет засветиться там, то…
А вот с этого «то» и стоит начинать.
То, мы не будем видеться.
То, мы будем жить в разных странах.
То, нашим отношениям может прийти конец, если я не смогу научиться, ему доверять.
А как доверять? Он жаркий и страстный любовник. Ему нравится секс. Он не может без секса. А нас ждут тысячи километров на расстоянии, и неизвестность.
Когда приезжаю в зал, ещё никого нет. Телефон мой со вчерашнего вечера, выключен. По-детски поступила? Наверное. Но мне это нужно было, чтобы подумать. Вот только думалось, думалось, и ничего не придумалось. Тупой себя чувствую. Между желанием быть с ним и отстраниться, разрываюсь. Люблю ведь. А он меня? Вряд ли. Ни разу даже не намекнул. Чувствую, что дорога ему, но достаточно ли этого для чего-то серьёзного? Или это лёгкий летний роман?
Покинув раздевалку, иду к любимому шесту. Включаю музыку, и для начала просто делаю разминку. Танцы всегда меня вдохновляли и делали уверение в себе. Когда каждый день в твою сторону летит оскорбление от парня, который тебе нравится, можно потерять уверенность в себе. Найти кучу комплексов, недостатков. Но благо, это не обо мне. Боевой характер, не позволял сдаваться и долго киснуть.
Когда руки касаются шеста, тело автоматически летит вверх. Это адский труд, скажу я вам. Но он того стоит. Каждый синяк или падение, этого стояли. А сколько я плакала после очередного неудачного движения, которые не получалось?
Когда ноги плавно спускаются по шесту, кайфую. Расслабляюсь окончательно, и мысли о Мироне покидают голову. Почти час танцую. Повторяю старые упражнения, и учу новые. Второе даётся с трудом, но я не сдаюсь. И пусть Мирон против, я ещё не отказалась от соревнований. Я ещё думаю.
– Браво, – слышу за спиной аплодисменты, и поворачиваюсь. Никита стоит в конце зала, и, прислонившись к двери, продолжает хлопать. – Ты, как всегда, великолепна, – идёт в мою сторону.
Я заканчиваю упражнение, и прикручиваю музыку. В горле пересохло. Так увлеклась, что забывала даже попить. Открутив крышку, делаю жадно глотки. Дыхание сбилось, а сердце до сих пор делает кульбиты. Чем вам не секс? Ладно, переборщила. Танцы это круто, но до секса далеко.
– Давненько не было видно тебя, – подождав пока я допью, обнимает он. Пахнет от него приятно. Никита мне всегда нравился. Вот только чем? Тем, что на Мирона похож?
– Дела были важные, не успевала просто. А ты что тут делаешь?
– Идёт подготовка к соревнованиям, девчонки попросили музыку помочь подобрать. Нилка, ты же знаешь, не умеет выбирать удачный трек. А вот у тебя крутой микс играет. Где нашла его?
– Я не помню, если честно, – вру, потому что это любимая песня Мирона. Хоть он и не признает. Она чаще всего играет у него в машине. Совпадение? Вряд ли. Зверев просто любит казаться неуязвимым циником.
– С ней поедешь выступать?
– Я ещё не решила, еду ли, – беру полотенце и вытираюсь.
– Почему Горская? Такой шанс выпадает редко.
– Знаю. Поэтому и сомневаюсь.
– Ладно, у тебя ещё три недели есть, надеюсь, примешь правильное решение.
– Угу.
– Кофе хочешь? Пошли, выпьем, а то я не завтракал с утра.
– Давай. Я только душ приму, и выйду.
Пока иду в раздевалку, всё думаю о его словах. Время поджимает. К выступлению вообще не готова. А я всё никак не уговорю Мирона. Видите, против, чтобы я общалась с Никитой.
Мы занимаем столик возле окна. Кафе рядом с залом, где я занимаюсь. Мы часто бегали сюда с девчонками, когда я постоянно ходила на занятия. А ещё, я часто тут видела Мирон. Конечно же, с одной из танцовщиц. Вот зачем я об этом сейчас думаю? Зачем хватаюсь за болезненное прошлое? Ну, было у Мирона сотни девушек, разве это важно, когда он сейчас со мной⁈ Блядь, важно.
– Горская, ты там что, по облакам бегаешь?
– А? Ой, прости, задумалась, – заторможено отвечаю.
– Что у тебя случилось? – Никита поворачивает набок голову, и как будто сканирует меня. – Ты изменилась.
Официант приносит наш заказ. Я делаю глоток ароматного кофе, и от удовольствия, прикрываю глаза. В чём-то он прав. Мирон меняет меня. Уже изменил.
– Тебе, кажется, – спокойно отвечаю. Как бы там не было, причина моих изменений, покрыта мраком нашей тайны.
– Не кажется. Ты всегда весёлая и задорная. Не помню, чтобы вот так сидела, и грузилась чем-то.
И я снова задумываюсь над его словами. Но ненадолго. Потому что над нами возвышается тень. Отрываю взгляд от окна, и перевожу на него.
Злого и недовольного, Мирона Зверева.
Что-то мне не нравится, как он смотрит.
Глава 19
Мирон
– Вкусно? – спрашиваю первое, что приходит на ум. Хотя, хочется совсем другое выдать. Ухватить этого ублюдка, и освободить место для себя. Какого хуя они вообще сидят тут и кофе пьют? Я ей, блядь, всё утро наяриваю, ищу, а она кофе пьёт. С этим!!!
– Проблемы? – открывает он рот.
– Ага. У тебя. Сьебись, по-хорошему.
– Мир, – встаёт на ноги Аня. Красивая, хоть и без макияжа. К нему с утра пораньше бежала? – Не надо.
– Что именно?
– Цирк устраивать. Никита мне надо идти. Я с тобой позже свяжусь, – быстро тараторит и, не повернувшись ко мне лицом, просто идет на выход из кафе. Пиздец. Приехали.
Следую за ней, и пробую перевести дыхание. Успокоиться. Но где там⁈ Когда Аня проходит мимо моей машины, хватаю её за руку и резко к себе поворачиваю. Взглядами скрещиваемся.
– Ань, какого хрена? – сквозь плотно сжатые зубы спрашиваю. Во мне такая буря сейчас, что готов взорваться в любую секунду. Ведьма, в кого меня превратила? Сосунок ревнивый. Готов уже был морду бить этому диджею. Вчера барыгу. С ума схожу с ней. А без неё, ещё хуже. Полночи катался на машине вчера. И к дому её приезжал. И на набережной стоял. А потом психонул, взял себе пиво, и дома сидел пил. С ней всё как-то слишком остро. От крайности до крайности. И вот даже сейчас, обнимаемся, дрожим одинаково сильно, но взглядами боремся.
– Мы просто пили кофе, – взгляд опускает, и на губы мои смотрит. Свои облизывает. И я забываю о договоренности скрываться от всех. Молчать о наших отношениях. На людях быть чужими. Обо всём забываю. Просто наклоняюсь и целую.
Два мощных торнадо соединились в единое. И стали ещё сильнее, мощнее, разрушительнее.
– Сладкая, – в губы шепчу, – поехали куда-нибудь. Я вчера не сдержал обещание, – дыхание рваное. Стон протяжной. Рядом машины ездят. Люди ходят. А мы целуемся и стонем. Одержим я своей ведьмой. Помешан на ней. Эта сила разрушительная. Но не могу отказаться.
– Ага, сейчас. Разбежалась, – снова от меня отрывается и пытается убежать. Не выходит. Подхватываю её под задницу и на плечи себе закидываю. В неизвестном направлении двигаюсь. Просто на инстинктах работаю. Выдержки ноль.
– Пусти, – кричит и по спине кулаками бьёт.
– Не будешь убегать? – слишком эмоционально спрашиваю. Надоело вот это всё. Бегаем, прячемся, бодаемся как два бычка.
– Обещаю.
Мы как раз останавливаемся возле моей машины, я открываю ей дверцу, и жду, пока сядет. Вижу, как губы поджимает, сомневается, но всё равно садится.
Дабы выровнять дыхание, подкуриваю сигарету, и делаю несколько затяжек. Анька сводит с ума. Одержимостью уже попахивает. Бесконтрольными чувствами, которые мне вовсе не нравятся. Я не привык быть от кого-то зависимым. Сам по себе. Одиночка. Парень, который ни за что и никогда не оборачивается, кто бы ни стоял за спиной. Просто иду вперёд, к своим целям. А она держит. Не даёт идти вперёд. Более того, к себе как будто приковала.
Выбросив окурок, занимаю водительское сиденье и давлю на газ. Воздух с трудом попадет в лёгкие. Дышу как загнанный бык. В ловушке её чар. Ни вырваться, ни отпустить. Как быть дальше? Мне же скоро уезжать, и это неизбежно. Я не готов расстаться с мечтой.
– Даже, ради неё? – проскакивают мысли совести в подсознании. – Даже ради любимой ведьмы?
Любимой… Любимой… Любимой…
Вот что делать с этим всем⁈
Что⁈
Руки сами прокладывают путь к дому. Аня молчит всю дорогу. Злится. Это её нормальное состояние. Не любит, когда что-то идёт не по её сценарию.
– Зачем мы приехали к тебе? – наконец-то открывает свой рот, и хоть что-то произносит. Я всю дорогу пытался успокоиться, не выходит. Горская имеет огромный талант – выводить из себя, даже ничего не делая при этом.
– Кофе пить, – буркаю, как маленький мальчик, которого обидели. И покинув машину, иду открывать ей дверь.
– Я не пойду, – противиться, и, скрестив руки на груди, даже не смотрит в мою сторону.
– А я не спрашивал. Поставил перед фактом, – ухватив её, вытаскиваю из машины и, закрыв дверь, беру на руки. – Дома никого. Мы одни.
– А я и не спрашивала, есть ли кто дома. Марка Игоревича и Екатерину Владимировну я не боюсь если что.
– А кого боишься? Меня?
– Тебя? – начинает смеяться. Искренне и громко. Звук её смеха до глубины души моей достает. – Ты меня бойся Зверев. Ты! – уже серьёзно говорит.
А я и, правда, боюсь. Влияния её на себя боюсь. Другим с ней становлюсь. Это же, наверное, неплохо. Так почему же так страшно, понять не могу. Почему мне кажется, что без неё уже не смогу⁈
– Куда ты меня несёшь? Кухня в другой стороне, – возмущается, и как по мне, даже искренне. – Кофе обещал.
– А я, разве не сказал, что оно будет в постель? Маленькое упущение с моей стороны.
– Я не согласна. Ты наказан.
– Да-да. Почти поверил. Это ты наказана, и сейчас получишь с лихвой своё наказание.
– Мир, поставь на ноги. Я серьёзно. Никакого секса, – бубнит, а сама уже дрожать начинает. Предчувствие не подводит её. Залюблю, так, что ходить не сможет. Как вчера и обещал.
– Ставлю, – отпускаю её на паркет, и в комнату заталкиваю. Дверь на замок закрываю. Ведьма лицом поворачивается и перепугано смотрит. Неужто боится⁈ Не первый раз же близость у нас будет. Хотя… Щадить её не намерен. Покажу всё что люблю, как люблю… – Раздевайся, – с ходу говорю.
– Ага, сейчас, – отходит от меня подальше.
– Ладно, я помогу.
Наступаю на неё. Пока иду, губы облизываю. Зверем себя чувствую. Добычу свою поймал, а теперь победой наслаждаться буду. Триумф чувствую.
– Мирон, – облизывает пересохшие губы, – ты как будто не в себе.
– Не в себе, – не отрицаю. С момента как познал с ней близость, как первым у неё стал, перестал быть в себе и собой. Глупо это отрицать, хотя я и не согласен быть таким слабаком. Она меня таким сделала. И я не нравлюсь себе. Тяжело, за каких-то два месяца принять это факт. Когда я в клубе, например, был? А хрен его знает. Забыл уже. Когда с друзьями просто отдыхал и общался? Та же фигня. И я не говорю, что это слишком важное в жизни. Просто из-за Ани я как будто от всего отказался.
– Мир, – тянет, и спиной в стенку врезается. Бежать дальше некуда. – Ты меня пугаешь.
– Ха-ха-ха, – не выдерживаю напряжения. – Это говоришь ты, Анна Горская?
– Ладно, не настолько и пугаешь, – с ухмылкой отвечает. Вызов бросает. И я понимаю, даже и не собираюсь отступать. Нужна мне сейчас, как воздух, которого в лёгких так мало.
– Тогда раздевайся.
И она слушается. Снимает майку, за ней и лифчик сразу. Остаётся в шортах джинсовых. Я ближе иду. Впритык подхожу. К стене сильнее вжимаю, и грудь её большую, целовать начинаю. Пальцы пуговицу расстегнуть пытаются. Губы же в блаженстве как будто находятся.
Когда с ширинкой и пуговицей покончено, тяну вместе с трусами вниз. Оголяю Горскую и к промежности рукой тянусь. Трогаю, влагу растираю, клитор тереблю. А потом пальцами трахать начинаю.
– Мир-рр, – тянет в блаженстве, – ах, как хорошо, – стонет. А это ещё далеко не хорошо. Будет лучше. Поднимаюсь на ноги и к себе спиной поворачиваю. К груди своей прижимаю, а сам трогать рукой между ног продолжаю.
– Стони, карамелька, стони. Это задание тебе на сегодня.
А потом к стене подталкиваю, в спине прогибаю, и уже сзади влагу её растираю. Свои шорты с трусами вниз тяну, сквозь обувь стаскиваю. Дрожу весь. Членом об два её проходы трусь. Предвкушение. Это и сладость, и горечь. Это дикое желание брать. Но в то же время оттянуть и насладиться сладкой пыткой. Наказывать её, ждать, когда попросит… И в то же время, наказывать себя, лишая возможность ворваться в неё с первого же толчка.
Первым сдаюсь. Не жду, когда попросит. Просто вхожу в неё и замираю. С Аней всё по-другому. Не так как с другими. Вот была бы это очередная из, я бы первым делом думал о презервативе. Ведь без него никогда. А сейчас, когда уже в тесноте её оказываюсь, только вспоминаю о его необходимости. С ней всё тонко и на грани. Рассудок отъезжает.
– Да, – выгибается она ещё сильнее, чем дает возможность ещё сильнее разогнаться. Но я не хочу быстро… Рука на позвонки её ложиться. Стягивает кожу. Я медленно двигаюсь. Слишком. Разряды по моей коже и ей передаются. Мурашками покрываемся. Вторая рука грудь её гладит, сжимает, щипает.
– Ааа, – неожиданно быстро взрывает Горская. Такого быстрого оргазма у неё ещё не было. Но это всё равно не толкает меня на быстрые движения. Просто разворачиваю её и на колени ставлю. Членом возле лица останавливаюсь. Просить не приходиться, сама его берёт. По длине языком проходит. Облизывает. Тонкие пальчики вокруг ствола сжимаются и лёгкие, плавные движения делают. Наблюдаю заторможено. На лицо её всё время смотрю. Каждую мелочь запоминают.
Память странная штука. Она может помнить всё или же вообще ничего. Мы так много с Аней воевали, большую часть нашей жизни. Но моя память, как будто не хочется этого помнить. Вычеркнула все произнесенные плохие слова. Стёрла под ноль. Зато все движения, взгляды, охи, начиная с поцелуя в клубе, она помнит. Она откладывает их в дальний ящик и прячет под замок. Заранее предупреждает, что их стереть не позволит.
Ее пухлые губы размыкаются и берут член в рот. Я глаза хочу закрыть от удовольствия, но не позволяю себе. На неё смотрю. Она тоже. Снова взглядом скрещиваемся. Теряюсь. Несёт меня. Прошибает двести двадцать. Не нравится мне, то, что чувствую. Почему-то это убивает.
Не выдержав неравносильного боя, поднимаю ее, и целовать начинаю. Языками снова скрещиваемся, и любим друг друга. Приятными, сладостными волнами делимся. Я снова на руки её хватаю и к постели несу. Бережно кладу на неё. Свою футболку снимаю, которую в сумасшедшем ритме, забыл снять.
Впервые в жизни, в моей комнате, на моей кровати, голая девушка лежит. Впервые тут буду сексом заниматься. Никогда себе такого не позволял. А с ней, как будто всё можно. И ей всё можно.
Наваливаюсь телом на неё и в глаза смотрю. Слова, которые также никому в жизни не говорил, на языке застревают. Не могу решиться сказать. Хотя уже понимаю, что чувствую. Вместо слов, целовать её жадно начинаю. Ласку и похоть, в нечто больше для нас превращаю. Телу удовольствие дарю, а в груди теплом своим чувств разрываюсь. Люблю ведь. Твою мать, люблю.
Глава 20
Аня
Его дыхание обжигает кожу, а поцелуи и вовсе следы оставляют. Такое чувство, что Мирон Зверев, решил метки на моём теле оставить. Клеймить и сделать своей.
Такие мысли окрыляют. Шанс нашим отношениям дают. Подталкивают к мысли, что у нас может всё получится. Главное, чтобы не врал мне никогда. Это единственное, о чём прошу. Я верю и чувствую, что дорога ему. Но этого для меня мало. Я должна доверять ему. И эта мысль так глубоко сидит во мне, что я каждый раз ломаю себя. Люблю его и сгораю.
– Да, Мир, да! – голову запрокидываю и ласкам его отдаюсь. Это как прыгнуть с моста. Адреналин сумасшедший. Кровь кипит. Но всегда есть шанс разбиться. И я боюсь, что в один момент, мои крылья не раскроются.
Его толчки мощные, быстрые. Нависает надо мной, телом своим придавливает. Это так приятно, кожа к коже. Трение между нами достигает пика, и я во второй раз взрываюсь. Мирон же продолжает таранить и на пике своего удовольствия извергает горячую лаву мне на живот. Не беспокоясь о собственной чистоте, на меня же и падает. Теперь мы слиплись, но никто не пытается это остановить. Просто лежим и отходим от оргазма.
– В душ пойдём? – тихо шепчет в ухо и снова языком по нему проходится.
– Я кушать хочу, – бурчу я, и в подтверждение мой живот издаёт голодный, урчащий звук.
– Я тоже, – но вместо этого щипает меня за ягодицу и зубами впивается в ключице.
– Зверев, я серьезно. Дай поесть, – смеюсь, ведь он щекотать меня начинает. И перекинув, усаживает сверху себя. Ноги по краям его бедер, а попой чувствую его член. Он снова начинает просыпаться.
– Ещё один заход и обещаю покормить. Клянусь, – ржёт он, и руки на груди сжимает. Соски мои теребит. Смотрит голодным взглядом. Как будто и не подпитывала его лаской только что. А сама между ног импульсы чувствую. Это не типичная похоть или желание. Это тоже самое предвкушение. Желание быть ещё ближе. Одним целым.
– Ну, разве, что только один, – губы облизываю и к нему наклоняюсь. Как можно добровольно от него отказаться? Наверное, никогда не смогу. Разве что заставят… Думать об этом меньше всего хочется. Особенно когда он в процессе поцелуя, ягодицы мои поднимает и на член свой насаживает.
– Подвигайся. Давай, карамелька.
Чувствую, как от каждого моего поднятия его член прежнюю форму возвращает. Снова к бою полному готов. Капитулировать не собирается. Мы липкие, грязные. Всё тело в его сперме. Это так…
– Боже, – Мир всегда обладал сильным характером, и неумением терпеть или же ждать. Вот и сейчас, не выдержав моих медленных движений, он снова сбрасывает меня с себя, и, запрокинув ноги себе на шею, сразу же врывается. Бешено. Агрессивно. Сексуально. Я хватаюсь руками за простыни и мечтаю об одном, не умереть от очередного оргазма. Хотя вру. Ещё мечтаю, чтобы это никогда не заканчивалось. Зверев как наркотик. Как любимый шоколад или мороженое, от которого ты не способен отказаться. Один раз попробовала, и всё. Будешь вечно желать ещё.
– Ань, стони громче, – просит дрожащим голосом, – хочу слышать твои крики. Не держи их в себе.
– Мир, да! Давай! Ещё! – кричу для него. Нравится ему, как мой голос во время оргазма вибрирует разными волнами. Это не одна сплошная нота. Нет! Наоборот столько импульсов в одном и том же голосе. – Боже… Кончаю…
Я отключаюсь от процесса, потому что и, правда, вздрагиваю. Волна снизу живота поднимается по всему телу и доходит до мозга. Взрывается фейерверками.
– Моя ведьма… Моя!
Его голос тоже вибрирует, когда он кончает. После этого падает рядом лицом в кровать, и долго не издаёт и звука.
– Может, поспим, – просит тихо.
– Нет! – возмущаюсь. – Ты обещал душ и еду. Держи слово.
– Какая ты ворчливая, Горская, – поднимается на ноги и руку протягивает. Я сразу же её беру. – Бедный твой муж, – подстёгивает.
– А тебе какая разница, ты ведь им не будешь, – огрызаюсь. Честно, это выходит автоматически. Без какого-либо намерения. Благо, Мирон не реагирует на мой выпад, и, сгребая меня в охапку, тащит в душ.
Через полчаса, мы сидим на кухне, где Мирон пытается меня чем-то накормить. Он кладет хлеб в тостер, и достает разные начинки из холодильника. Пока крутится, хлеб в тостере пригорает.
– Ты что, никогда бутерброд себе не готовил? – смеюсь я.
– Не-а. Как-то привык, мама всегда завтрак готовила.
– Боже, Зверев, так ты комнатный. Ничего не умеешь делать, – вскакиваю на ноги и новую порцию тостов пытаюсь сделать. Мир сзади меня встает, и снова к себе прижимает. Возбуждённой плотью касается.
– Ну, не прямо ничего. Что-то, да и могу. Хочешь, покажу? – к уху наклоняется и покусывает за мочку.
– Ага, вот только это и умеешь. А я есть хочу. С голоду сейчас помру.
– Ладно, ладно. Я тоже есть хочу. Накорми нас ведьма, а я обещаю, что в долгу не останусь.
– Знаю я, чем расплачиваться будешь.
– Против что ли?
– Не-а. Только за.
Мы вместе делаем бутерброды. В холодильнике нахожу ещё картошку с мясом, разогреваю. Салатик с помидорами и огурцами быстро делаю.
Когда за стол садимся, на еду набрасываемся. Как будто полжизни не ели. В процессе секса много калорий сожгли, надо восстановить. Ведь, по словам Мирона, останавливается он сегодня, не планирует. Вымотать меня окончательно решил.
После еды, идём к бассейну. Зверев коктейль приносит и фруктовую нарезку, которую я сделала. Мы много плаваем и целуемся. На солнышке загораем. Небольшую передышку телу даём. Не только ведь сексом с ним умеем заниматься. Общаемся. Вспоминаем какие-то детские моменты, которые раньше казались болючие и колючие. Сейчас же смеёмся над этим. С Миром, как не странно, мне легко. Я и раньше не комплектовала с ним, наоборот заряжалась от его негатива. Сильнее становилась. Вот и сейчас, он меня наполняет силой и энергией. Кажется, как будто тем, чего как раз всю жизнь не хватало. Пазл вроде как собран.
– Ань… – открываю глаза, и на него смотрю. Этот красавец на руках поджимается и из бассейна выскакивает. Вода по его мускулистому телу стекает. Я же на шезлонге лежу и солнечными лучами наслаждаюсь, – время отдыха закончилось. Пора вторую часть игры начинать. Он возвышается надо мной, и отряхивает воду с тела.
– Эй, Мир, она же холодная.
Капли, действительно, когда попадают на раскаленное солнцем тело, кажутся ледяными. Я в мгновение покрываюсь мурашками. Никогда до этого топлес не загорала, даже дома. А тут такой шанс. Никого нет дома, к вечеру.
– Я согрею тебя, сейчас. Обещаю.
– Дай ещё немного позагорать. Блин, солнце сегодня, не такое раскаленное. Шанс получить крутой загар и не сгореть.
– Загар не обещаю, а вот крутой оргазм… Иди сюда, – руки протягивает. Не просит, повелевает мой дракон. И я иду. Даже не планирую отказываться. Не имею такой возможности и силы, противостоять его чарам.
И что делает этот ненормальный? Он обнимает меня, и толкает нас прямо в бассейн. С запозданием понимаю, что лечу в воду. Рот закрыть успеваю, а вот глаза нет. Под водой вижу Зверева. Он даже в ней выглядит шикарно.
Мир на поверхность нас поднимает, и к бортику спиной прижимает. Целует страстно, горячо. Вода уже не холодная, горячая становится. А его руки…
Не медлит. Одежды на мне нет, поэтому, когда обхватываю его бедра ногами, Мирон сразу же входит в меня. Толчками своими пьянит. А губами, обжигает. Секс с ним одно удовольствие. И думаю я так, не потому что опыта другого не имею. Не потому что первым и единственным был. Просто чувствую, что лучший.
Меня накрывает волна удовольствия, как раз в тот момент, когда слышу за спиной голос мамы Мирона. Когда-то я говорила, что во время оргазма, нельзя умереть. Оказывается можно. Когда вас поймали на горячем.
