Текст книги "Мой желанный враг (СИ)"

Автор книги: Татьяна Катаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 15
Аня

Мокрые, потные, грязные, мы склеились и не дышим. Одним целым стали. Пространства между нашими телами нет.

Когда от оргазма отхожу, единственное желание, чтобы он остался. Пусть просто лежит. Хотя, я не против продолжения. Такого же сладкого, мучительного и чертовски кайфового.

– В душ пойдём? – спрашиваю после того, как Мирон с меня сползает и рядом на кровати ложится. Я трогаю его голую спину, на которой видны капли пота. А ещё, от моих касаний, появляется новая порция мурашек.

– Сначала надо покурить. После такого секса, сигарета быстрее в себя приведет. Со мной пойдёшь?

– Ты иди. Я сейчас.

Мирон выходит на улицу, и садится на плетеное кресло. Я набрасываю халат на себя и включаю акустическую систему, которую Артур недавно сюда притащил. Наверное, его девчонки любят, когда музыка на всю орет. Я же прикручиваю, и, захватив свои сигареты, выхожу к Мирону. На улице тепло, даже слишком. Июльские ночи редко радуют прохладой. Но в воздухе слышны ароматы леса. Пахнет тут. Обожаю это место. А ещё, оно всегда будет мне напоминать о близости с Мироном. Это был не просто секс. Что-то мощнее и однозначно важное.

– Садись на меня, – похлопывает себя по коленям. Он даже не соизволил ничего одеть. И сейчас его голое тело, манит меня как магнит.

– Приставать не будешь? – шуточным тоном спрашиваю. Понятное дело, что я наоборот хочу, чтобы приставал.

– Неее, – тянет, – Может разве что слегка.

Он хватает меня за пояс халата и освобождает меня от него. Теперь я тоже голая, как и он.

– Хотя стой, лучше станцуй для меня.

Я приступаю к плавным движениям. Музыка играет негромко, но как раз медленная. Возбуждение достигает пика. Чувство, как будто танцую стриптиз, вот только голая уже. Поэтому тело гладить проще и волнительнее. Опускаю взгляд на член Мирона, который с каждым моим движением поднимается выше. Во рту собирается слюна. Я нервно облизываю губы.

– Ближе подойди, – голос дрожит. Мир тоже на максимум возбуждённый. Руки вверх приподнимает и к коже моей касается. А она горячая словно угли. Горю я возбуждением и похотью. Чувствами к нему горю. В глаза смотрим, друг другу, невидимой энергией меняемся.

Одним движением на себя тянет. Я ноги широко расставляю и сверху него сажусь. Шею целовать начинаю. А он меня приподнимает, и свой член сразу насаживает. Замирает.

– Подвигайся на мне. Прошу.

Боже, что за интонации от него исходят. Если люди и умираю от секса, то сейчас я понимаю, что именно чувствуют. Он меня собой заполняет. Я двигаться начинаю медленно. Звон в ушах стоит, во рту нехватка влаги. О лёгких вообще молчу. Недостаток кислорода существенный. Никогда ничего подобного не испытывала. Мы с ним умираем, и возрождаемся одновременно.

Сердце моё не выдерживает. Барахтается за грудиной, создавая слабые удары. А я продолжаю насаживаться на главный ингредиент сегодняшнего вечера и стонать. Зверев кусает грудь, щипает. Ласкает языком мой рот, и с ума в очередной раз сводит. Движений слишком много, чтобы хотя бы на одном зацикливаться. Моё тело буквально подкидывает в воздухе, и мне это нравится. Руки Мирона сильно сжимают мои ягодицы, и в преддверии сильного оргазма, я ловлю разноцветные вспышки в глазах.

– Боже… Да… – ору я. Вокруг никого, уж ближайшие пара километров точно. И нас могут слышать разве что звери, которые находятся буквально за деревьями. Яркие вспышки продолжаются, и меня трясёт в оргазме. Такое чувство, что я маленькую жизнь успею за это время прожить. Мир на ноги меня поднимает, и с нажимом на плечи давит. Сразу понимаю, чего хочет. И долго не думая, на колени падаю.

– Пососи мне карамелька, – хрипло, с бешеной интонацией говорит. Вот только сосать не выходит. Мир контроль теряет. С силой, до самого основания член мне в рот вгоняет, – расслабься… Расслабься, – повторяет и на затылок мой руку кладёт, чтобы сильнее вжать в себя. На глазах у меня выступают слезы. Опыта у меня никакого нет, и во всех смыслах я девственницей до столкновения со Зверевым была. Учиться на ходу приходится. И я бы зациклилась на том, что мне некомфортно и неприятно… Но у меня получилось подстроиться под его ритм, и максимально расслабить горло. Дискомфорт исчез. А за ним пришло пиковое возбуждение. Вкус Мирона, его толчки и порочные движения, лишают меня рассудка. Его горячий член, который так активно вбивается в рот, перемещает всю мою кровь – между ног. Теперь там центр вселенной. Пульсация такая сильная, как будто я не кончала до этого. И я не могу забыть об этом. Приходится опустить руку вниз и нащупать тот самый клитор, который теперь вместо мозгов у меня.

Боже, меня трахает в рот, Мирон Зверев, а я истекаю соками и мастурбирую при этом.

– Я кончу тебя в рот.

Он спрашивает или утверждает? Не знаю. Не думаю. Не понимаю. Я только знаю, что если сейчас не кончу, то точно лишусь рассудка. Это как-то дико и первобытно. Я никогда не была помешана на сексе. А сейчас… Я только и хочу, чтобы он меня трахал. Так, наверное, нельзя. Это грязно и постыдно. Парень вбивается на всю длину мне в рот, а я готова молить, чтобы не останавливался.

Я кончаю. Помимо звёзд в глазах, появляется слабость во всех конечностях. Благо, Мирон, кончает следом за мной. Он наполняет весь мой рот своим семенем. При этом не прекращает делать движения. Сперма растекается по лицу, а то, что остаётся во рту, я глотаю. И не испытываю при этом никакого отторжения или смятения.

– Твою мать. Ведьма, ты, кажется, не только из меня сперму всю выслала, а даже душу, забрала.

Звучит пошло, но я улыбаюсь. Мир никогда не был джентльменом и воспитанным, насчёт матов. Все мысли или чувства выдавал как думал. Именно, так как сейчас. И если раньше это раздражало, то сейчас нравится. Он не будет ходить вокруг да около, чтобы это не было, скажет прямо.

– Вот думаю, может обидеться на твои слова? – он помогает мне подняться и замирает напротив лица.

– Если обидишься, лишу десерта.

– Это шантаж, так нечестно, – обнимаю его и почти в губы говорю. Он ничего не отвечает, просто целовать начинает. Опять сладко и сильно.

Боже, как же я его люблю. И это чувство, оно меняет меня. Прежнюю подчистую стирает. В его власти полностью оказываюсь. Больше не хочу быть прежней, боевой и сильной. Просто хочу быть его девочкой, сладкой карамелькой.

Хочу быть за той самой каменной стеной, о которой все говорят. Хочу быть, как мама и папа, и в радости, и в горе. Хочу доверять…

С последним, сложнее всего. Но если мы оба будем вкладываться в отношения, то все выйдет. Непременно.

Глава 16
Аня

Возвращаться в реальность, всегда сложно. Когда ты ограждён от всего мира, жизнь, кажется ярче и вкуснее.

Так у нас было с Мироном те два дня. Мы отдыхали в моем домике. Отключили телефоны и наслаждались общением друг с другом. Кто бы мог подумать, что у нас столько общего. Вот прямо уйма. Нравятся одни и те же фильмы. Обожаем драйв и гонки. Болеем за одну и ту же команду в футболе.

°Аня° «На гонки сегодня едем?»

Возвращение. Реальностью. Миллион вопросов. Не знаю, как будет или что с этим делать. Но безгранично тянусь к Мирону. Этого достаточно, чтобы рискнуть. Точка!

°Мирон° «Обязательно. А что нашим скажем? Они в клуб идут.»

°Аня° «Я скажу, что приболела, а ты, что у тебя свидание»

°Мирон° «Свидание? У меня? Горская, ты там точно не приболела?»

°Аня° «Ты невыносим. Хотела культурно ответить. Ну ладно, пишу твоими словами. Меня не будет, я трахаю длинноногую курицу»

°Мирон° «А что, мне нравится. Вот только давай без куриц. А то потом перекрутишь, и скажешь, что я имел ввиду тебя. Уж слишком хорошо я тебя знаю. »

Глупо улыбаюсь телефону и растворяюсь в своих чувствах к нему. Так нельзя. Вот совсем нельзя болеть одним человеком. Но у меня по-другому не получается. Я сутками думаю о нём. Прокручиваю моменты встреч, и с нетерпением жду новых. О существовании подруг, или вообще хоть кого-то, забываю. Есть он, и наша маленькая тайна, которая прибавляет драйва в отношения.

°Аня° «Прямо-таки хорошо?»

°Мирон° «По крайней мере, лучше других»

Натягиваю лосины, майку. Волосы собираю в пучок. На ноги надеваю удобные мокасины, и тихонько выползаю из окна. Мирон уже ожидает меня возле парка. Не видела его всего два дня, а кажется, прошла целая вечность. Соскучилась ужасно.

Ноги, не слушаются, несутся с максимальной скоростью. Я пытаюсь притормозить их. Голова вбивает в сердце, разные доводы, по которым, нельзя до сих пор верить Мирону.

Торможу. Руками упираюсь в колени и перевожу дыхание. Голову вниз опускаю. Обычные дыхательные упражнения делаю. Вдох. Выдох. Нужно собраться, и не вести себя, как малолетняя дура, которая влюбилась в самого шикарного парня школы. А веду я себя, именно так. Слюни пускаю, пока друзья не видят. Смс строчу, больше, чем, на то, требуется. Хотя я не знаю, сколько именно требуется писать смс, в отношениях. Но поверьте, если я говорю, что перебор, значит так и есть. С самокритикой у меня всё норм. Ещё бы научиться в других, более детально разбираться.

– Идёшь походкой королевы, – отрываясь спиной от машины, припевая, говорит Мирон.

– А то! – парируя я. Он же не видел, что бежала к нему со всех ног.

– Ань, – почему-то строгого сейчас звучит моё имя из его уст. Сейчас что-то ляпнет, что мне не понравится. – Прошу, не участвуй в гонке с барыгой.

Ну, вот. Пришли к тому, на чем закончили. Опять будет давить на мои слабые места. Я люблю Мира. Всем сердцем и без каких-либо границ. Наша любовь, пусть и тайная, переросла, как минимум для меня, в нечто большее. Огромное. Необъятное.

Но…

Серьёзно, это «но», оно всегда есть. У любых пар. Для меня это «но» означает не потерять себя. Ведь, я чувствую, что сила чувств, она уже перевешивает. Зашкаливает. И я… Пропускаю важные для меня тренировки на пилоне. Я не беру трубку, от людей, которые в будущем мне обязательно будут нужны. А именно сейчас, я имею в виду диджея Никиту. Он замолвил за меня словечко, и меня пригласили на соревнования по «танцам на пилоне» международного уровня. Это возможность. Это огромный шанс засветиться на соревнованиях поза страной.

Но стоит при Мироне вспомнить Никиту, и он покрывается красными пятнами. Он не говорит напрямую. Не запрещает. Но смотрит так… Да где там смотрит… Он даже молчит громко. И это приносит дискомфорт. Он словно, пытается спрятать меня от всего мира. Закрыть на замки. Не дать шанса построить жизнь в не него. То есть друг без друга.

– Я не могу. Мир, – запинаюсь. Кусаю до крови губу. Вот снова он во мне это чувство вызывает. «Вину». За что? Я ничего не сделала. Я дала обещание участвовать в этой гонке, ещё задолго до того, как между нами что-то завязалось. И сейчас, отступить и придумать причину отказа, я просто-напросто не смогу. Это неправильно, ломать себя. Мы должны быть друг с другом такими как были и раньше. Ведь именно неправильного, грубого со мной, любившего материться и обзываться Мира, я и полюбила. Несмотря ни на что. Вопреки всему. И я бы сказала, всем врагам назло. Но… В наших отношениях, лишь мы были друг другу врагами. Сейчас, мы сильнее.

– Ань, я против! – он снова не просит. Не уговаривает. Ставит перед фактом. Я не просила его ломать меня. Я просила быть рядом. Поддержать. Разве это одно и то же⁈ Возможно, я полностью зеленая и наивная в отношениях. Без опытная. Но… для меня это разные вещи.

– Нет! – упрямо твержу ему. – Я еду с Максом. И хватит, на меня давить. Ты только хуже делаешь, – громко говорю, и, развернувшись, иду к машине. Чувствую в спину прожигающий взгляд. Какой-то колючий. Но я не останавливаюсь. Он должен принять мою жизнь до него. Я же его приняла. Приняла всех его баб, которые ежедневно нам встречаются на пути. Приняла все вредные привычки. Без единого упрёка и с просьбами, что-то изменить. А он… Всё время чем-то недоволен. Такое чувство, что до сих пор во мне недостатки ищет.

Плохо помню посадку в машину, и сам старт. Макс за рулём дорого спортивного авто. Я, рядом с ним, чисто для галочки в процессе гонки. И чисто ради адреналина для себя. С Максимом «Берлогой» это его кличка, мы катались уже не раз. Он один из лучших. Наверное, именно из-за этого я к нему и привязалась. Он старше меня на пять лет. Да, и хрень, это всё. Просто мы с ним ловили одну волну во время гонки. А сейчас, я еду напряженная, разряженная и молчаливая.

– Кись, что такое? Не веришь в нашу победу? – на секунду метнув в мою сторону взгляд, спрашивает он. Но секунда ли это была?

Я помню свист шин на трассе. Сумасшедшие крики болельщиков. Своё сердцебиение. Шипение сквозь зубы, и слабый свист в носу, когда втягивала в себя воздух.

Это такие мелочи, в повседневной жизни, но не в секунды, когда гоночная машина летит по трассе на бешеной скорости, и это может быть последними секундами твоей жизни…

По крайней мере, моей…

Глава 17
Аня

У всех обычных, влюбленных пар, происходит всё нормально. Циклично. Без сдвигов и каких-либо нарушений и сбоев.

Вот только где эти люди? Почему я их последнее время не встречаю⁈ Хотя достоверно и опрометчиво именно так выражаться. Если быть более точной. Я имела в виду, что в жизни мне встречаются такие же люди, как и я. Совершающие ошибки и не играющие роль, не сломленной игрушки.

А именно сейчас, я такой себя чувствую.

Кто-то влетает бампером в машину Макса. Когда свист шин становится невыносимым для моих ушей, я машинально закрываю их руками и кричу. О чём? Для чего? С какой целью? Не знаю. Не понимаю. На автомате всё делаю. Макс толи пугается, толи трусит. Толи хрен его знает, что на него находит, но буквально в сотнях метрах до финиша, он резко нажимает на тормоз.

Благо я пристегнута ремнем. Но все равно, это хоть и смягчает удар и я не влетаю в лобовое, но сам ремень врезается в мягкую ткань моего тела. Я издаю печальный, плаксивый стон.

– Дура, – орет Макс. Он бьёт рукой по рулю и смотрит на меня. Я не совсем понимаю, в чем проблема. Вроде ж ничего преступного не сделала. Просто испугалась сильно. Приступ паники меня охватил. Не помню, чтобы такое было раньше, но… Блядь, я же не робот. Не предвидела этого.

– Чего блядь разоралась?

– А ты почему остановился? Надо было ехать.

– Как ехать? Когда ты так орёшь. Я думал, ты сейчас кони откинешь.

Мирон подбегает к машине, и открывает мою дверь. Смотрит перепугано.

– Что случилось? Ты целая?

– Да, – голос дрожит. Что за фигня такая? Почему мне было так страшно? Раньше ведь нравилось принимать участие в таких экстремальных гонках. Это всё Мир, он делает меня слабой. Но разве для девушки это плохо?

Его теплая рука, берет мою, и он помогает мне покинуть машину.

– Забирай эту истеричку. Весь заезд, сука, испортила, – раздражённо фыркает Макс.

– Ебало завали, – моментально отвечает Мир, – не смей о ней в таком тоне говорить.

– А то что?

– А то помогу, сам тебе завалить хлебало, – хлопает по крыше машины Зверев.

– Нахуй пиздуй.

– Мир, не надо. Прошу тебя, – хватаю я его за рукав. Но где там. Он уже обходит машину спереди и открывает дверь возле Максима. Благо гонка закончилась. А то их бы и пролетающие машины даже не остановили.

Начинается потасовка. Макс бьёт в лицо Мира, тот даёт сдачи. Я вижу кровь. Кричу, как ненормальная. Прошу прекратить их. Но они даже не слышат.

Не знаю, в какой момент в руках у Барыги появляется нож, но его наличие меня пугает не на шутку. Лезвие мелькает при свете ночных фонарей, и выглядит устрашающим. Меня шатает. Сильно. Голова кружится. Мне бы свалиться в беспамятство, чтобы они на меня переключились. Но ничего с этого не происходит. Я лишь продолжаю жалобно кричать и, не выдержав, бежать к ним.

Барыга машет рукой с ножом. Мирон отступает. И в этот момент перед ними возникаю я. Перепуганная, зареванная, сумасшедшая.

Мирон резко на себя дёргает, Макс отступает.

– Анька ты чего? – вдруг говорит.

– А вы какого? С ума сошли? Убить друг друга решили, из-за такой мелочи? Придурки, – кричу в истерике. Достали. Бесят. Мне страшно и больно. Они же могли поранить друг друга. Да, по хрен на Макса. Мир мог рану получить. Это же нож. И он знал об этом, и ничего не делал.

Вырываюсь из рук Мирона, бежать начинаю. Рыдаю на ходу. Обоих проклинаю. На хрена всё это устраивать? Игрушку не поделили, или что?

– Ань, ты чего? Ну, прости, – догоняет меня и к себе сильно прижимает. А взахлеб начинаю рыдать. Да, это пиздец какой-то. Эмоции не на шутку разыгрались. Мир меня в плаксу и трусиху превращает. – Успокоилась? Поехали пиццу есть. Голодный ужасно.

Я ничего не отвечаю, но не сопротивляюсь. С ним в машину послушно иду. А он руку мою сжимает крепко, и мне от этого немного легче. Хотя я ещё очень злюсь.

Первую половину дороги, едем молча. Я устало кладу голову на стекло, и просто смотрю на мелькающие ночные пейзажи. Не замечаю, как в салоне начинает играть музыка. Как Мир кладёт руку на колено. И даже, не слышу, как тихо со мной говорит. Я погрузилась в собственные мысли и переживания.

И лишь когда машина остановилась на парковке, я наконец-то оторвала голову от стекла.

– Что? – раздражённо спрашиваю его.

– Ты так сильно испугалась? – голову набок наклоняет и пристально рассматривает. Я фокусирую свой взгляд на его губах, и ловлю себя на мысли, что и правда испугалась, очень сильно. Но не за себя, а за него. – Ань?

Я отстёгиваю ремень безопасности, и переползаю на его сторону. Занимаю удобное положение и сразу начинаю целовать. Изголодалась я… Вот только не пиццу хочу. Его. Любовью пусть меня наполнит. Пусть прогонит дурацкие мысли и это тревожное чувство, что в душе поселилось, как только вернулись в реальность. Не хочу, чтобы плохо было, хочу, чтобы как там, растворялись друг в друге.

– М-м-м, кто-то решительно настроен, – комментирует он, когда я губы его отпускаю, и футболку из штанов вытаскиваю. А потом и вовсе ее снимаю. Мешает она мне. Сама же острыми ногтями по груди её прохожусь, на тату дольше всего задерживаюсь. Звезда. Он моя личная звезда. Та, к которой я думала, что никогда не дотянусь. Слишком высоко. Далеко. А сейчас шею его целую, и вкусом тела его наслаждаюсь. Достала всё-таки свою звёздочку. Или он ко мне упал. Без разницы. – Карамелька-а, – тянет он, когда я к спортивкам его пальцами дохожу. Отодвинув резинку, сразу же к нужному органу тянусь. Так бы и наклонилась, чтобы его поцеловать там… Но неудобно.

– Ладно, поиграла и хватит. Моя очередь, – хватает он за край майки и вверх поднимает. Лямки лифчика с плеч стягивает, и опускает чашечки. В руки берет оба полушария. Я глаза от удовольствия закрываю. Мир сосками играется. Теребит, сквозь пальцы пропускает. Я же стону, губы кусаю. Коленями то и дело, что приподнимаюсь. Мало мне этого. Больше хочу. – Потерпи моя сладкая, – в рот берёт грудь и облизывает. Слюной всю её покрывает. Я на руль спиной откидываюсь. Давит зараза. Плевать. То, что Зверев делает с моим телом, любые неудобства затмевает.

– Мир-р, прошу… – не выдерживаю. Больше хочу. Глаза открываю и наблюдаю как целует.

– Просишь? – отрывается от груди. – Это что-то новенькое, ведьмочка. Неужто зелье дома забыла?

– Зверев, сейчас в лоб дам. Но сначала, использую тебя. Понял?

– Угу. Пользуйся на здоровье. Вот только помнится ты говорила, что мой маленький хер, ни одну бабу удовлетворить не может. Что три минуты для этого мало.

– Хм, – фыркаю я и глаза закатываю. Как он ещё и говорить может? У меня тело пытает, температура бешеная. Тахикардия. А он обиды старые вспоминает с членом стоячим. – Говорила. И слова свои не забираю. Хотя, ладно. С размером немного не угадала. Чуть больше трёх сантиметров, – ржать начинаю. Да так, что уже не могу остановиться. Смех на лошадиный хохот похож.

– Пизда тебе Горская, – злобно шипит мой зверь, и лосины стягивать начинает. Не получается ничего у него. Неудобно. А я ещё больше смеюсь.

– Помочь? – немного успокоившись, спрашиваю.

– Сам справлюсь. И не обижайся потом…

– На что?

– Что ходить не сможешь завтра.

– Почему это? – не сразу понимаю.

– Скоро узнаешь.

Наконец-то он справляется полностью с моей одеждой и обувью. Я тупо голая остаюсь. Крутит меня, как пушинку какую-то. Дышит тяжело, но при этом такими импульсами меня заражает, что я забываю о смехе. А смотрит как… Назад усаживает меня, и штаны свои спускает. На член презерватив надевает. А я смотрю на это всё… И немного краснею. Это так интимно… Возбуждающе.

Мир больше не прикалывается и не шутит. На взводе весь. Дрожит даже. Рукой к лобку моему быстро тянется, и целовать начинает. Пальцы активные, горячие, мокрые. Грязные звуки получаются. Постыдные. Но разве я думаю сейчас об этом? Я на грани краха. А потом он рот мой из плена своего отпускает, руку убирает от влагалища и на член свой усаживает.

– Да-а, – одновременно говорим, – да-а.

Мир в руль мою спину вжимает, немного от себя отдаляет и на член насаживает. Взгляд вниз опускает, и смотрит, как я насаживаюсь. Это так… Боже. Почему с ним всегда всё полыхает. В душе, сердце, между ног. Горю в сладкой агонии.

– Давай Анечка, активнее насаживайся, – томно просит. Я руками в колени его упираюсь, спиной ещё сильнее вжимаюсь в руль и делаю, как просит. А он смотрит… Смотрит… А потом рукой за шею мою хватается, и сдавливает. Не сильно. Мне нравится. – За твой длинный и непослушный язык, я буду тебя наказывать карамелька. Долго и сильно. Не останавливайся, двигайся, – рычит.

– Мир, – мне тяжело дышать, но не это беспокоит, а то, что чувствую приближение оргазма, но не могу взорваться. Помочь его нужна.

– Что сладкая?

– Мир…

– Попроси… Давай, скажи это… – пальцем проходится по моим губам, раздвигает их, в рот запихивает. А я облизываю. Его рука сильнее сжимается на шее, но он не двигается во мне. Ждёт. Мучает. Наказывает.

– Мир, помоги-и… – хрипло. Голос сел. Тело кипит от желания.

Зверев медленно толчки делать начинает, пальцы клитор мой находят, и надавливает. И на клитор, и на шею… Я голову назад запрокидываю и взрываюсь. Как-то по-новому… Но так сильно, что не сразу улавливаю его мощные точки. Он уже отпустил шею, руками обхватил бедра, и насаживает на себя… Насаживает… Пока не замирает…

Сколько мы ещё так сидим не знаю. Я голая, размякшая, мокрая, потная и счастливая.

И все было бы круто, если бы неожиданно в окно машины не постучали.

– Мирон, открывай котенок, это я…