Текст книги "Милехин, вон из кабинета! (СИ)"
Автор книги: Татьяна Карсакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Быстро готовлю ужин и сажусь работать. Война войной, а промежуточную аттестацию никто не отменял.
Гоню дурные мысли от себя подальше. Но все же я виновата. Если бы я не бегала, не трепала Саше нервы не было бы у него сейчас таких проблем с генератором. Успел бы все во время, не сидел до вечера в лаборатории.
Разумная часть меня возражает. Глупо было упасть сразу в объятия обаятельному мальчишке. Но когда женщина слушала разумную часть?
Гармонию с собой я нашла только поздно вечером. Ну что уже можно исправить? Сложилось, как сложилось, и все, что я могу сейчас сделать – это поддержать своего чудесного мальчика. Да и вообще, надо спать. Завтра на работу, куча пар…
Иду в ванну и набираю ее почти до краев. Горячая вода с ароматными маслом всегда помогала мне расслабиться.
Погружаюсь в искристую пену, расслабляюсь и прикрываю глаза. Кайф!
И тут, будто добрый знак, слышу грохот открывающейся двери и громкий, нервный голос Сашки.
–Поля, солнышко, мне срочно нужна твоя грудь, иначе успокаиваться уже не получается!
Хохочу так, что едва не ухожу под воду от смеха. Кто о чем, а Сашка все об этом…
–Иду, погоди! – отвечаю и спешено выбирают из ванной. Надо же узнать, что у него там приключилось.
Быстро вытираюсь, накидываю лёгкий халатик и выхожу к своему гению.
Сашка выглядит злым, нервным и очень усталым. Расхаживает по прихожей, даже куртку не сняв, ерошит волосы и матерится себе под нос.
–Поль, это полный абзац! – сообщает с детской обидой. – Нет, даже нет так, это пиздец, зайчик! – горячо бормочет любимый. – Люди – идиоты, а мне с этими идиотами ещё работать!
Я понимаю, что Саша зол, взвинчен и ему надо посочувствовать, но почему-то несвойственный моему гению нервоз вызывает у меня порцию умиления.
–Иди сюда! – мурлычу ласково. – Рассказывай в по порядку.
Подхожу и стаскиваю с Сашки куртку.
–Что это ты задумала? – смотрит на меня парень с подозрением.
–Ничего, – пожимаю плечами. – Хочу тебя успокоить и узнать, наконец, что случилось.
–Это долгая история! – отмахивается Саша с раздражение. – Если хочешь меня успокоить, просто сядь ко мне на ручки и дай потрогать грудь. Сейчас остыну и все расскажу!
–Есть идея получше, – хитро улыбаюсь. Ну а что, я тоже умею играть.
–Поля, солнышко, я сейчас точно нежным быть не смогу, слишком злой, – возмущается Саша, когда я тащу его в спальню.
–От тебя ничего не потребуется, – успокаиваю его, – сам же просил потрогать грудь.
Заставляю Сашу лечь на кровать, а сама сажусь сверху. Распахиваю халатик и кладу его руки на мягкие полушария. – Легче? – уточняю нарочито равнодушным тоном.
–Да, – парень наконец улыбается, – определенно легче.
Прямо под собой чувствую твердый, налившийся желанием член. Саша всегда заводится с пол оборота.
–Ну, – тороплю своего гения, – что там у вас приключилось?
–Полный маразм у нас приключился, – Саша снова начинает злиться, но сдавленно охает, когда я накрываю ладошкой и чуть сжимаю его готовый к похождениям орган.
–Продолжай, – улыбаюсь, – я тебя внимательно слушаю.
–Тендер перенесли, – произносит Саша хрипло, кажется ему моя игра нравится. – На два дня. – бормочет сдавленно, потому что я продолжаю ненавязчиво ласкать член через джинсы, постепенно подбираясь к молнии.
–Ты не успеваешь? – спрашиваю заботливо. Всё-таки Саша прав, условия сильно изменились, за два дня можно кучу всего успеть.
–А хрен его знает, – от былой злости не осталось и следа, парень расслабился на подушках и теперь просто следит за мной очумелым взором. – Полечка, халат сними, я тебе тогда точно все расскажу, как плохой партизан на допросе.
Развязываю пояс и откидываю ненужную вещь куда-то в сторону.
–Ну, а ещё там что? – тороплю любимого. Но стоит ему открыть рот, всё-таки расстегиваю джинсы и выпускаю твёрдый, возбуждённый член на волю.
–А ещё мне сегодня на ночь остаться в лаборатории запретили, домой выгнали, – покорно бормочет Сашка, пока я скольжу пальчиками по его стволу. Ласково глажу головку, наклоняюсь и целую ее.
–Продолжай, – мурлычу, глядя парню в глаза. – Что сегодня сделать успел?
Наклоняюсь ниже и заглатываю орган полностью, нежно обсасываю и выпускаю наружу.
Саша понял намек, его ласкают, пока он говорит. Поэтому стал покорно отчитываться мне.
–Стандартный режим наладил. Ох! Поля, ты – чудо!
Конечно же, чудо, зря, что ли, в молодости на курсы глубоко минета ходила?
Нежно скольжу губами по стволу, заглатываю глубоко, но двигаюсь очень медленно, чтоб не дать Саше кончить раньше времени.
–Но стандартный это самое простое, с тонкими настройками придется повозиться. Ох!
Сашины руки скользят по моему телу. Одну он запустил мне в волосы, второй жмякает грудь, ласкает соски и я сама завожусь до предела. Начинаю нетерпеливо ерзать у Саши на ногах.
–Арсений Федорович приходил, – рассказывает в перерывах между стонами любимый, – только настроение испортил, – каждое слово становится более хриплым похожим на стон, я постепенно ускоряю темп и сдерживаться Саше все сложней. – Тонкие настройки много времени займут, но за два дня должен успеть. Придется позвать ребят и поселиться на эти два дня в лаборатории. Хотя… – парень наконец сдается. – Фигня это все! Ох! Поля, ты – сокровище! Боже! Успею я все, только не прекращай!
Саша подается бедрами мне навстречу и больше не сдерживаясь впивается обеими руками в волосы.
Довожу темп до предела и позволяю мальчишке быстро кончить. Умница. Заслужил.
На самом пике достаю член изо рта и прижимаю к груди, чтоб белые, вязкие капли разлились по телу. Знаю же, что Саше это нравится.
–Поля, ты – идеал! – бормочет мой гений с блаженной улыбкой. – Ты самая лучшая женщина на свете! Только ты можешь вдохновлять меня одним своим присутствием, а когда начинаешь ещё и стараться… – на губах мальчишки появляется лукавая улыбка. – Иди сюда, – зовёт и переворачивает так, чтоб оказалась под ним. Накрывает своим телом, прижимает и приникает к губам глубоким, нежным поцелуем.
Инстинктивно поддаюсь навстречу, обхватываю ногами бедра. Чувствую уже снова готовый к действию член и сама нанизывают на него. Саша берет меня нежно и чувственно, растягивая удовольствие. Мы сливаемся в поцелуе, я царапаю плечи и спину любимого, отвечаю на каждый толчок, стонаю тихонько ему на ушко.
Разрядка приходит по традиции быстро.
Саша несёт меня в душ, а затем укладывает в кровать.
–Спи, маленькая, – шепчет ласково. – Мне нужно ещё поработать.
Обидно, но быстро смиряюсь. Может и к лучшему то, что этот тендер дурацкий перенесли. Раньше освободиться, раньше нормально жить станем…
Глава 44
Следующий день – выходной. Но Саши, как я и ожидала, дома нет.
О присутствии любимого говорят раскиданные вещи в его кабинете, да чашка кофе в термокружка на столе. Надо же, утром спешил, а обо мне позаботиться не забыл.
Рядом с кружкой вырванный на скорую руку из тетрадки лист, с неровными строчкам.
«Проснешься – пиши. Люблю тебя».
Тут же строчку Саше смс, но ответа не получаю. Неприятное предчувствие зарождается внизу живота.
«Спокойно, Аполлинария, выключи истеричка!» – командую себе строго. Саша занят, а я тут себе непонятно что накручиваю.
Надо привести себя в порядок, приготовить еды и отвезти своему гению. Сама не пойду, но Раису в лабораторию отправить можно.
Созваниваюсь с подругой и болтаю с ней добрых полчаса. Ничего по делу не сказали, друг другу, зато посмеялись от души. Рая сейчас в магазине, но обещает скоро прийти и рассказать мне такооое…
Намекнуть о предмете разговора Рая отказывается, поэтому я схожу с ума от любопытства. Даже о Саше думать перестала. Иду в ванну и уже оттуда слышу телефонный звонок. Сначала игнорирую, ну не бежать же с зубной щеткой во рту. Но на смену трели телефона приходит грохот двери.
–Поля! Полечке! – слышу голос Ангелины и ловлю в нем истерические нотки.
–Что стряслось? – спрашиваю с нарочитым спокойствием, хотя противная, липкая паника охватывает и меня. – Туфли в цвет помады не попали?
–Дура! – Ангелина беспардонно врывается ко мне в ванну и падает на шею. – Сашка в больнице.
Чувствую на своей шее слезы Гелы и медленно оседаю на бортик ванны прямо с девчонкой в обнимку.
Хвала Вадиму. Спокойному, собранному Вадиму, который тут же подхватил нас обоих, как есть, не разлепляя, прижал к себе и стал рассказывать спокойно и порядку, стараясь смотреть мне в глаза.
–Там в институте взорвалалось что-то. Сашка бросился тушить и пострадал. Сейчас в больнице.
–Что с ним? – спрашиваю нервно. В конце концов в больницу и порез могли забрать зашить.
–Не знаю, – в голосе парня звучит нервозность. – По телефону ничего не говорят даже отцу. Мы сразу за тобой поехали.
–Я бы никогда не простила, если б мне сообщили в последнюю очередь, – всхлипнула Гела.
Умница-девочка, я бы тоже не простила.
Быстро выпутываюсь из объятий друзей и мчусь в комнату собираться. Вадим остаётся в коридоре, Ангелина ходит за мной, как привязанная.
–Поля, Полечка, с ним все хорошо, – бормочет растерянно, пытаясь утешить и меня и себя. – Это же Сашка. Он самый лучший! С ним ничего плохого случиться не может.
–Да что ему будет? – отмахиваюсь. – Готова поспоришь, что уже донимает докторов дурацкими шуточками и рвется обратно в лабораторию.
Говорю спокойно, но руки трусятся. Пока не увижу Сашу – точно поверить в свои бредни не смогу.
Собираюсь за считанные мгновения. Пытаюсь найти в прихожей ключи, но их сует в руки мне Вадим.
–Телефон, кошелек, паспорт… – спокойно перечисляет парень. – Сигареты. Все взяла?
Черт! Сигареты!
Вдруг понимаю, что после того, как стала жить с Сашкой, не курила больше ни разу. Просто не хотелось и все.
–Ладно, свои дам, – правильно понимает мое замешательство Вадик. – Все, погнали!
Вылетаем на лестничную площадку и врезается прямо в Раю.
–Опять у вас что-то стряслось! – фыркает подруга и увязывается за нами следом. По дороге ввожу ее в курс дела. Раиса выдает матерную тираду на тему мелких недоизобретателей и техники безопасности, чмокает в макушку меня, а заодно и неотпускающую мою ладонь Ангелину.
В машине Вадим падает на переднее сидение и срывается с места. Едим мы нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, но всем на это плевать.
Мы втроём плюхаемся сзади. Чувствую, что Гелу трясет и прижимаю ее ближе к себе. Не могу оставить вторую половинку Сашкиной души без поддержки и утешения. Девушка прижимается ко мне в ответ.
Обычно энергичная, дерганная, готовая к действиям Гела сейчас кажется совсем потерянной и несчастной. Сашка говорил о том, что их связь с сестрой даже сильнее, чем кажется со стороны. И вот сейчас я понимаю природу этой связи. Без брата Ангелина потеряла точку опоры. Губки трясутся, в таких же, как и у Саши, небесно-голубых глазах застыли слезы. Да я и сама сейчас наверняка выгляжу не лучше.
–Так, бабы, без паники! – командует Раиса. – Ничего вашему гению не будет, полечат головушка и отпустят. На-ка, Полиш, затянись, легче станет.
Рая закуривает и сует мне в рот сигарету. Странно, обычно у нее все проблемы решались коньяком.
–Можно и мне? – жалобно смотрит на меня Гела.
–Мала ещё, – ворчу привычно, но сигарету попробовать сую. Надо завязывать с этим нехорошим делом, а то пристращу молодёжь – стыдно будет.
О том, что на поворотах надо тормозить, Вадим, похоже, не знает, а о парковке в приложенном месте даже не слышал. Но до больницы мы долетаем за рекордные семь минут. Тут же выскакивает из машины и мчимся внутрь.
–Тише, ангел мой, – бормочет Вадик жене. – Саша умный человек, он знает, что ты его даже с того света достанешь.
Но шутка не разряжает обстановку, хочется наоборот, врезать парню за неудачные слова. Какой ещё «тот свет». Ну что он удумал?
В холле больницы собралась уже вся компания. Знаю всех, кроме красивой, рыжеволосой девушки, прижимающей к себе малышку-Марьяну.
–Нам говорить ничего не хотят, – громко жалуется Миша. – Сказали, что информация только для родственников.
–Сейчас все скажут! – кажется, эту фразу мы произносим с Ангелиной синхронно. Так же синхронно срывается с места и мчимся к стойке регистратуры. Ребята бегут следом, но даже на каблуках мы с Гелой легко уходим вперёд.
–Добрый день! – здороваюсь к можно спокойнее с молоденькой медсестричкой. – Мой муж – Боже, как легко эти слова срываются с моих губ. – Мой муж попал к вам в больницу. После взрыва в институте.
–Фамилию мужа и ваш паспорт, – равнодушно отвечает девушка.
–У них разные фамилии, но я его сестра, – тут же встревает Ангелина. Кажется, она пришла в себя.
–Ваш паспорт, – отвечает девушка с не меньшей флегматичность. – Информацию выдаем только родственникам.
Мы с Гелой переглядываемся. В глазах обеих бешенство. С каждой секундой седых волос на моей голове все больше, а тут такой пофигизм. Похоже, выхода нет, нужно скандалить.
–Ирина, – произношу с ледяным спокойствием написанное на бейджике имя. – Если сейчас же я не узнаю о состоянии своего мужа, я напишу жалобы во все инстанции, которые только знаю. И поверьте, вам последствия очень не понравятся.
–Если сейчас же я не узнаю о состоянии своего брата, – в голосе Гелки звучат истерические нотки, – я разнесу вашу больницу к чертовой матери! И пусть меня посадят в обезьянник, к ним мне не привыкать.
–Давайте не будем нервировать девушек, в гневе они страшны, – сзади нас материализуется Евгений.
–Мы можем оплатить информацию, – Вадим сует в карман халата медсестре купюру.
–А можем жалобу в прокуратуру написать, у нас есть знакомства, – к нам присоединяется Рая.
–Фамилию, – девушка сдается под нашим напором и лезет в компьютер.
–Милехин! – произносим хором.
–На операции ваш Милехин, – слова действуют, как молот по голове. – Ожоги, множественные ушибы, сотрясение мозга, – доносится до меня, словно сквозь вату.
–Да что ж вы бабы такие чувствительные? – слышу ворчание Мишки и чувствую, как здоровяк подхватывает меня за талию, тащит к стулу, чтоб усадить на него.
Рая не церемонится.
–Полинка, очнись! – подруга встряхивает меня за плечи. – Головушку включи, Аполлинария! Сказали же, риска для жизни нет! А ожоги и ушибы, то фигня, ничего страшного ему не будет!
Быстро беру себя в руки и оглядываюсь. Рядом, в объятиях мужа рыдает Ангелина. Рыдает громко, отчаянно, выплескивая все напряжение, которое скопилось за этот адский час неизвестности.
–А если инвалидом станет? А если ожоги на лице?
–Не переживай, я его любым любить буду, – подбадриваю хмуро.
Гелка отлипает от Вадика и утыкается мне в плечо. Давно поняла, что во мне она видит часть своего брата. Такой своеобразный механизм психологической защиты. Чтоб не ревновать, она воспринимает меня как продолжение Саши. Так же, как и я ее. Таким Макаром и подружился. Все же не худший вариант.
Прижимаю Ангелину к себе и чмокаю в макушку. С другой стороны девчонку обнимает муж, к Вадику тулится сидящая на руках у Жени Марьяна, Марью обнимает Дарина, рядом с Дарей стоит какой-то лохматый, блондин, кажется, Саша говорил, что это Артем.
С другой стороны меня крепко прижимает Рая. Одной рукой, потому что на второй у нее висим красивая, рыжая девушка, похоже, та самая, ушедшая в депрессию Глаша. Глафиру держит на коленях Мишка. Почему на коленях? Да потому что стулья закончились, наша компания заняла весь больничный холл.
Медленно тянуться минуты. Хочется вскочить, бегать по коридорам, покурить в конце концов. Но я не могу, ибо ребята не пускают. Пару раз мальчишки ходят за кофе, один раз приносят булочки. Ангелина почти насильно заставляет меня поесть.
–Поля, ну что ты как маленькая, – ворчит вредная девчонка. – Ешь, еда успокаивает. Думаешь, когда мой братец очнётся, он скажет мне спасибо за то, что я позволила тебе умереть голодной смертью?
Да, еда в этой семье священна. Сама Ангелина хомячит за троих и я в которой раз замечаю ее сходство с братом. Сердце переполняет нежность к этому непосредственному, плохо воспитанному ребенку.
Сама я жую и не чувствую вкуса. Рая с Мишей упорно заставляют запивать булку кофе, Вадим один раз повесил жену на Дарину и вытащил покурить.
–Давай, – командует парень, – легче стане. У тебя руки сами к губам тянутся, видно, что затянуться хочешь.
Кажется, я выкупила пол пачки за раз. Курила и не могла накопиться. Сигарета ходит ходуном в дрожащих пальцах, а я все жадно затягивают, глотая слезы.
Сашка. Мой самый лучший в мире мальчик. Любимый мужчина, без которого я просто не представляю себе больше жизни. А что, если ему сейчас больно, страшно? Лежит там совсем один на операционном столе. А я, черт возьми, даже сделать ничего могу!
Собственное бессилие убивает!
Отбрасываю сигареты только тогда, когда от них начинает тошнить. Голова приятно кружится, Вадим подхватывает меня на скользких ступеньках и ведёт обратно в холл. Заботливая Глаша тут же даёт запить противную горечь во рту душистым чаем, который девушка щедро разливает из термоса.
У Глафиры есть странная черта, она будто чувствует окружающих. Я замечаю, как Глаша скользит от одного друга к другому. Обнимает Марьяну, шепчет что-то на ухо Мишке и парень смеётся, сует Артёму в рот бутерброд. Она всегда появляется в нужный момент и греет окружающих своим теплом и заботой. Хорошая девушка, пожалуй, она мне нравится больше всех здесь. Ну, кроме Гелки. Моя золовка вне конкуренции.
Тяжелые шаги Дмитрия Васильевича узнаю сразу. Полицейский врывается в больницу и быстрыми шагами идёт к нам.
–Ну что там? – спрашивает на ходу.
Также на ходу обнимает ребят, прижимает к себе и чмокает девчонок, треплет по плечам парней. Что примечательно, весьма не двусмысленно прижимает к себе и уже не отпускает мою Раису. Похоже, сегодня утром я всё-таки что-то пропустила.
–Пап, на операции, – отчитывается Вадим. Похоже, парень тоже стал называть свекра отцом. – Ожоги, ушибы, сотрясения. Риска для жизни нет.
–Значит все нормально, – хмуро бросает Старший следователь. – Операции – ерунда, сколько их у меня в жизни было.
Важно другое. Сашку подставили.
Замирает, чутко прислушиваясь к каждому слову.
–Пап, с чего ты взял? – Ангелина отлепляется от груди отца, на которой они уютно устроились вместе с Раей, и пытливо смотрит ему в глаза.
–Чувствую, – мужчина болезненно хмурится. – Официальная версия – Сашка что-то перемудрил со своим генератором и тот рванул. Взрыва никто не видел, но все шишки решили свалить на моего сына.
–Сашка? Что-то взорвал? – гневно восклицает Ангелина. – Папуль, да она жизни до такого не доводил! Это ж тебе не Мишка!
Я думаю совсем о другом. Взрыв – это провал. Можно ставить крест и на тендере и на карьере. Бедный мой мальчик! Как ему вообще об этом сказать?
–Вот и я о том же, – Дмитрий Васильевич нервно ерошит волосы дочери и чуть ближе прижимает к себе Раю. – Значит так, орлы! – заявляет он деловито. – Официальное расследование я уже выбил, на месте работает экспертная группа, но там все свои. Девушки остаются караулить в больнице, а вы геть в лабораторию! Что хотите делайте, но Сашу надо спасать!
Парни, как один, встают и направляются к выходу. Только Миша весело ухмыляется:
–Спасем, впервой, что ли? Мы вечно кого-то спасаем!
Дмитрий Васильевич задерживается не дольше.
–Дела, котятки, – поясняет он виновато. – Сашке от меня хороший подзатыльник передайте, чтоб в следующий раз все проверял и перепроверял. А я пошел его задницу перед руководством института в очередной раз прикрывать.
Мужчины уходят и мы с девчонками остаёмся одни. Кучкуемся, как воробушки, поближе друг к другу. Девчонки окружили нас с Раисой, тулятся, чувствуя взрослых.
Я крепко прижимаю к себе Гелу с Марьяной, Рая обнимает Дашу с Глафирой.
–Поля, ты такая красивая, когда переживаешь, – бормочет Марька, – хочется тебя нарисовать.
Кто о чем, а это юное дарование об эстетике. Надо посмотреть ее работы как-нибудь. Интересно.
Идущую к нам медсестру мы заметили сразу. Подскочили и ломанулись навстречу.
–Вы, что ли, у Милехину? – спрашивает женщина ворчливо. – Прооперировали его, в реанимации. Все хорошо. Ушибы, следы от ожогов, но не на лице. Было кровотечение, еле остановили. Пришлось вырезать селезёнку. Но это нормально, без нее прекрасно живут и до глубокой старости доживает.
Да, идиотизм, но я ржу, как дура, видимо нервное. Ко мне присоединяется Ангелина. Девчонки смотря на нас удивлённо, но все нервы выходят в этом смехе.
–Он теперь у нас… – бормочу.
–Как у Чехова, человек без селезёнки, – вторит Гела.
Веселье прерывает хмурая медсестра.
–В палату к нему пойдете? Только кто-то один.
–Мы вдвоем! – выдаём хором с Ангелиной.
–Мы с Полиной одно целое, – отмахивается вредная девчонка уже несясь по коридору, – двойняшки мы!
Вот до чего доводит ассоциативное мышление…
На пороге Сашиной палаты, словно по команде, замираем. Мой чудесный мальчик лежит на кровати, бледный, утыканный капельницами.
–Вести себя тихо, прилично, – командует медсестра. – К больному не лезть, ждите, пока сам проснется. Удобства там. Палата платная, за нее ваш чернявенький сразу заплатил.
Женщина выходит и мы с Ангелиной нерешительно подходим к нашему любимому мужчине.
Опускаюсь в мягко кресло, стоящее рядом с кроватью, Гела пристраивается на подлокотнике. Кладет голову на плечо. Обнимаю и покачиваю девчонку, словно ребенка. У нее сейчас в очередной раз перевернулся мир, оказывается, ее сильный, неуязвимый брат может быть вот таким, слабым и ранимым.
Осторожно Сашу за руку. Перебираю длинные, узловатые пальцы. Хочется поцеловать ладонь, уткнуться парню в грудь. Но я даже не Ангелины стесняюсь, просто боюсь сделать любимому больно.
–Взять бы и растолкать его, – почти читает мои мысли Гела. – Чтоб ворчать начал, улыбнулся.
Девушка тоже тянется к брату, осторожно гладит. На ее глазах слезы.
–Милехин, ну как так можно? – бормочет она. – Ты же всегда таким правильным был! Таким осторожным! Поль, знаешь, мы когда маленькими были, на крышу в прокуратуре полезли. Какой-то звездопад был, отец с нами на работу задержался, а нам приспичило посмотреть. Я со ступенек сорвалась, а Сашка подхватил. Прямо за шкирку. Одной рукой за перекладину на лестнице держался, второй меня держал, пока я не очухалась. А потом долго ворчал и велел говорить спасибо, что не за волосы схватил.
Тихонько смеюсь. Напряжение спадает. Саша здесь, рядом, скоро поправится. Жив и относительно здоров. И плевать, что там будет с тендером, с институтом. Мы вместе, а это главное.
–А ещё, – горячо бормочет Ангелина, – мы как-то петарды сами делали. Саша специально экспериментировать в поле уходил, чтоб ничего не повредить. И меня подальше оставлял, когда запускал. Говорил, что женщина на испытаниях к беде.
–Бабы, – раздается хриплый шепот и мы с Ангелиной тут же устремляемся к нашему любимому мужчине. – Нигде от вас спасения нет, – шепчет парень пересохшими губами. – Даже после операции поспать не даёте.
–Саша, Сашенька, ты как? – склоняюсь над любимым, но так и не рискую к нему прикоснуться. Парень даже глаз не открывает, только губами едва шевелит.
–Воды дать? – споро соображает Ангелина. – Давай аккуратно.
Девушка подносит бутылку к губам брата и он жадно пьет.
–Хреново мне, – выдает наконец. – Весь бок в ожогах. Поль, ты меня с ожогами любить будешь?
–Я тебя любого любить буду! – фыркаю, стараясь сдержать слезы. Наклоняюсь и всё-таки целую Сашину ладонь. Парень тянет пальцы и ласково проводит по моим губам.
–Квочки вы мои, – бормочет с привычной улыбкой в голосе. Разлепляет глаза и я таю под ласковым взглядом самого лучшего в мире мужчины.
А вот Ангелина не тает.
–Милехин, ты охренел в конец? – восклицает гневно. – Решил все гадости, которые в голову придут озвучивать?
–А что, сегодня можно, сегодня не побьёте, – лыбится этот шалопай.
–Я запомню! – хмуро обещает ему сестра.
–А блокнотик запиши, – советует Саша, – а то головушка дырявая, дольше минуты в ней ничего не делается.
–Саш, – влезаю в семейную перепалку, – что всё-таки произошло?
Парень переводит на меня туманный взор.
–Нашла что спросить, – бормочет задумчиво. – Я, если честно, сам толком не понял. Работало всё как обычно. Потом генератор начал резко искрить, я бросился его от проводки отключать, а он как рванет. Девчонки, а знаете, что самое интересное? – в глазах Саши загораются привычные огоньки любопытства. Ну вот, еле разговаривает и все туда же. – Искрить там нечему. Ну, то есть, если постараться, его можно навернуть, но для этого надо в сам механизм лезть, а я его уже сто лет не трогал. Настройки больше по волнам, их можно через пульт управления.
–Ничего не поняла, но очень интересно, – задумчиво выдает Гела и тут же машет на брата рукой. – Да не объясняй ты, все равно не умеешь. Суть мы уловили – генератор навернул не ты. Жаль, что в институте думают по другому.
–Гела! – подскакиваю возмущено. Вот ей-Богу, в первый раз да время знакомство хочется треснуть это чудо по блондинистое головушке.
Я знала, что рано или поздно придется Саше обо всем сказать, но надо ж было как-то подготовить, не сразу, когда ему легче станет.
–Пиздец! – выдает Саша и сжимает кулаки.
–Тише, хороший мой, – тут же глажу парня по руке. – Ребята у в институте, Дмитрий Васильевич начал расследование.
–Да что они там найдут, ваши ребята? – психует мой гений. Даже силы откуда-то появились.
–Милехин, угомонись! – сама не замечаю, как переходу на резкий, педагогический тон. – Будешь нервничать, попрошу, чтоб тебе снотворное вкололи.
–А вы, Аполлинария Сергеевна, зверь! – насмешливо смотрит на меня любимый. – Ладно, гоните телефон, буду руководить раскопками. Все равно от моего чудо техники остались только винтики для потомков.
–Зай, ну какой телефон? – словно маленькому объясняет Ангелина. – Ты в реанимации, тут нельзя. Даже нам с Полей сказали отключить.
–Значит придется быть вместо телефона вам, – ни чуть не смущается вредный мальчишка.
Как, вы думаете, мы с Ангелиной провели остаток дня? Ухаживали за несчастным больным? Жалели и подбадривали? Да если бы! Носились, словно сумасшедшие, между холлом и палатой, передавая кучу непонятных слов пополам с матами от Саши мальчишкам и обратно. Ангелина сидела с телефоном, я записывала Сашину абру-кадабру в блокнот. Иногда мы менялись.
Персонал смотрел на нас странно, но, видимо, все дружно решили, что связываться с психами себе дороже.
На выход нас попросили только поздно вечером Вернее, приказали одной оставаться, а второй идти домой и не беспокоить остальных больных своей беготней.
–Иди, отоспись, – предлагаю Ангелине. – Завтра с утра я на работу, а ты к нему.
Девушка кивает.
–Хорошо. Побудь здесь ещё немного, а, как брат тебя домой погони, приезжай к нам. Ну что ты одна в квартире делать будешь? Я тебе адрес смс-кой скину.
Легко соглашаюсь. А смысл спорить, все равно домой я сегодня домой не собираюсь.
Иду к Саше полная уверенности, что останусь с ним до утра. Ну а вдруг ему плохо станет, вдруг помощь понадобится.
–Все, шабаш! – объявляю с порога. – Ангелина пошла домой, испорченный телефон без нее не работает.
–Ну наконец! – неожиданно радуется Сашка. – В тишине хоть немного побудем. Да и телефон не нужен, и так всё ясно, – парень неожиданно грустнеет и сжимает кулаки так, что простынь съезжает гармошкой.
–Сашуль, что ясно? – спрашиваю испуганно. Я, конечно, была свидетельницей великого расследования, но, если честно, ни слова в нем не поняла.
–Иди ко мне, – неожиданно ласково манит парень. – Сейчас успокоюсь и все объясню.
Покорно опускаюсь в кресло рядом с постелью своего гения и сжимаю его ладонь, но Саша фыркает.
–Нормально иди, Поль! Ляг рядом, ничего мне не сделается, не хрустальный.
Медлю лишь секунду. Если расследование не к чему не привело, у Саши целый мир рушится. Столько стараний зря, испорченная репутация, неоправдавшиеся надежды. Я, конечно, могу успокоить словами, но слова никогда не будут действовать так же, как близость тел.
Осторожно прикладывают на постель, кладу голову Саше на здоровое плечо, обнимаю его за пояс. Сашка тут же обнимает за талию и притягивает ближе, утыкается носом в макушку, целует.
–Люблю тебя! – улыбается. – Вот весь мир катится в задницу, а я думаю о том, как тебя люблю!
–И я тебя! – поднимаю голову, чтобы чмокнуть любимого в подбородок. – Пусть мир катится, куда ему угодно, а мы вместе и все одолеем.
–Моя сладкая девочка, – бормочет мой гений. – Даже не представляю, что такого хорошего сделал в жизни, из-за чего ты мне досталась. Моя идеальная, моя родная.
Подношу Сашкину руку к губам и целую все пальцы по очереди, глажу ладонь, трусь о нее щеткой.
Давно заметила, что Саша лучше воспринимает прикосновения, чем слова. Говорит он больше для меня. Объясняется на моем языке. А я, вот, объясняют на его.
–Э, Поль, можешь не стараться, в этом деле я сейчас бесполезен, – ухмыляется наглый мальчишка, но как-то невесело. – Хотя… – в его глазах появляются веселые чертята, – пальцами двигать могу, неудовлетворённый не останешься.
–Милехин, ты идиот и пошляк! – подскакиваю от возмущения. – Тебе восстанавливаться надо, а ты все об одном.
–Так а о чем ещё? – фыркает любимый. – Карьеру ученого я… Как бы потактичнее выразиться? Да просрал я ее, Поль! Стану жигалом, будешь меня содержать.
–Саш, прекрати истерику! – фыркаю на манер Ангелины. – Возьми себя в руки и объясни нормально, что там у тебя случилось.
–Общение с моей сестрой не идёт тебе на пользу, – меланхолично констатирует мальчишка. – Раньше бы ты меня утешала, жалела, а сейчас… Милехин, прекрати истерику, – передразнивает меня Сашка.
–Где там медсестра со снотворным? – делаю вид, что хочу встать, но Саша мягко удерживает меня на месте.
–Да погоди ты с тяжелой артиллерией, все сам расскажу, – обещает. – Понимаешь, Поль, в генераторе произошло замыкание. Неправильно соединены провода и все, медленное плавление и абзац. Никаких следов постороннего вмешательства.
–Но ты же его не трогал! – удивлённо смотрю на любимого.
–Докажи это кому-нибудь! – разводит он руками и тут же болезненно ойкает. – Хрен мне кто поверит! Я там один ходил, я там до поздно оставался. Мало ли, что мог учудить от отчаяния. О том, что дело в последнее время не ладилось, все знают.
Подскакиваю и начинаю нервно расхаживает по палате.
Мне срочно нужна Ангелина. Мне очень срочно нужна Ангелина. Мне бы смс ей написать, а дальше моя умничка сделает все сама, я в нее верю. Не зря они с Сашкой родственники.
–Целуй меня и дуй ночевать к Гелке, – неожиданно приказывает мой гений.
–Я сегодня у тебя остаюсь, – заявляю безапелляционно.
–Ага, – фыркает Сашка, – рядом с кроватью, на коврике. Головушку включи, логики у вас, баб, нет, но хоть соображала какая-то работать должна.
–Саша, – произношу с угрозой
–Прости, – тут же оседает любимый. – Солнышко, ну ты сама подумай, какого мне будет отдыхать, зная, что ты здесь на кресле всю ночь сидишь.
