Текст книги "Последний Ковчег"

Автор книги: Татьяна Богатырева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Дуг выдохнул с облегчением. Понимать людей не так сложно, как сначала кажется, стоит только успокоиться и поставить себя на место этого человека. Как, кстати, всегда и советовала ему мама. Ну конечно! Саша сидит спиной к нему совсем не потому, что обиделась и злится, ей, скорее всего, самой неудобно за такое свое поведение. И совсем не хочется выплескивать кучу своих страхов и мыслей на него, потому что и так сейчас очень важные и напряженные времена. Дуг улыбнулся. А так-то да, он знал ее столько лет и так хорошо, что вполне мог поставить себя на ее место и примерно отследить ход ее мыслей.

Саша ненавидит Ковчег. Он столько лет призывал ее к тому, чтобы она хотя бы на время заставляла себя забыть о Капитане, бесконечном плавании, правилах и Ковчеге, чтобы можно было хоть как-то спокойно жить или хотя бы делать вид, что живешь… А теперь сам сует ей под нос украшение, где они изо всех сил старались изобразить Прибытие, окончание поисков и Землю. В которую Саша не верит.

И все это она не хочет вываливать на своего друга, потому что тоже учится быть взрослой.

– Эй ты, чего скис? Опять ведешь себя как девчонка. Ладно, давай сюда свой браслет. Все равно в прачечной нельзя будет его носить…

Гармония и мир внутри ржавой трубы, внутри пустого ангара, внутри спящего трюма, внутри плывущего Корабля были восстановлены.

* * *

К Королю Ковчега они отправились втроем. Саша ни в какую не соглашалась дожидаться Дуга в каюте. Старый Том ни в какую не соглашался брать с собой еще и Сашу и чуть все не отменил.

– Ты думаешь вообще, что ты творишь? – сердился он. И сердился совершенно справедливо.

Но у Саши, видимо, произошло помрачнение ума. Она намертво стояла на своем, и ни угрозы, ни ссоры, ни уговоры целых двух человек – почтенного старика и дорогого (по идее!) друга – не помогали.

– Я должна его увидеть. Я пойду с вами, – снова и снова твердила она.

Том пригрозил было, что расскажет все Сашиному отцу, но она справедливо заметила, что Старый Том не станет так подставляться. Ведь с позиции взрослых, а уж тем более родителей, виноват-то будет как раз Том!

– Потрясающая наглость! Ты с кем вообще так разговариваешь! – бушевал Старый Том.

Нервы у всей троицы были уже на пределе.

– Зачем? Зачем тебе туда идти? Ты ничем не сможешь нам помочь! – не понимал Дуг.

– А на тебе свет клином, знаешь ли, не сошелся! – со слезами в голосе кричала Саша. Саша, которая в отличие от всех девчонок, которых когда-либо в жизни видел Дуг, была совсем, ну просто совсем не плаксива. – Я хочу туда! Хочу его видеть! Это мой кумир, моя мечта. Все вокруг тебя только и вращается… а я, а у меня? Должно же быть ну хоть что-то, ну хоть капельку хорошее, – закончила она совсем тихо, и Дуг испугался, что вот прямо сейчас Саша возьмет и разрыдается.

Дуг помнил, как рыдала мама. Ничего страшнее в жизни ему видеть не приходилось. Даже папина смерть блекла на фоне этих безудержных, полных мольбы и отчаяния всхлипов.

Он сам уже чуть не плакал. Где-то в глубине сознания носилась мысль о том, что с Сашей вот тоже что-то совершенно неладное творится. «Точно надо мне в медицинский отсек», – только и смог подумать Дуг.

И ведь они ей совершенно не враги, чтобы так, чуть не с кулаками на них кидаться. Чем они такое заслужили? Чего она так на все реагирует? И на подарок, и теперь еще на это…

– Я придумал выход, – в конце концов нарушил тягостное молчание Том. – Вам, дети, следует узнать, что такое компромисс. Ты пойдешь с нами, но и ты нам уступи. Сделай для нас тоже что-нибудь не совсем тебе приятное. А именно – иди работать не в прачки, а к бабушке Агате.

Дуг был уверен, что Саша снова раскричится. Но она успокоилась, напряженно всматривалась какое-то время в морщинистое темное лицо присевшего перед ней на корточки – как будто она совсем маленькая – старика. И решительно кивнула.

* * *

После ужина они сделали вид, что идут в каюту к Дугу, нарочно громко и оживленно обсуждая какие-то там детальки конструктора, которые якобы изобрел Старый Том, а сами встретились с худым, мрачным, перепачканным мазутом парнем, которого Дуг раньше никогда не видел – явно не из их рекреации. Парень шел впереди, на расстоянии пятнадцати шагов, и незаметно провел их в свою рекреацию. Он ничего не говорил и пресекал все попытки выведать хоть что-то, хотя Дуг просто сгорал от любопытства – ясно же было, что парень работает где-то неподалеку от Двигателя. Это логично: он весь в масле, неместный, а Король Ковчега – ну все легенды про него так или иначе упоминают о том, что у него везде есть свои люди, про которых ни в жизнь не догадаешься, что они работают на него.

Они спустились на уровень ниже.

Потом парень неожиданно остановился и совершенно серьезно заявил, что они должны завязать глаза. Иначе дальше не пойдем, и ничего смешного в этом нет. Мол, завяжут себе глаза, немного попетляют под его руководством, и он передаст их «своему человеку», который и доставит их в лучшем виде к Королю Ковчега.

Дуг было прыснул, но обернулся на Сашу и Старого Тома. Тот был напуган, и это было видно. Саша дрожала от нетерпения и была готова, кажется, связать себе руки и ноги и так вот двигаться дальше, лишь бы собственными глазами убедиться, что Король дна существует.

Как только странный проводник повязал ему на глаза темный засаленный платок, Дуг сразу ощутил себя неуверенным и уязвимым. Наплевав на все, он крепко схватил за руку Старого Тома и постарался представить, что все это уже кончилось. Не получилось. Тогда Дуг представил, что рядом с ним идет не Том, а отец.

Потом они на ощупь спускались куда-то вниз, а потом, кажется, после того, как какое-то время петляли коридорами, снова наверх.

– Нарочно путает, чтобы не смогли, если что, указать дорогу, – шепнул Том.

Парень остановился, Дуг было испугался, что он услышал шепот Тома и передумал дальше их вести. Но оказалось, что он просто привел их к следующему проводнику.

Дуг сам снял повязку, и первое, что он увидел, это знакомую и родную Сашину спину и затылок уже без повязки. Потом повязку снял и Том.

Перед ними стоял человек, всеми силами, видимо, старавшийся выглядеть как можно более устрашающим головорезом. Одежда у него была такая же ветхая, как и у них, но нарочито не имела никаких признаков принадлежности к той или иной рекреации. Руки выдавали в нем рабочего. По шее тянулся мерзкого вида белый шрам, другой – не такой толстый и выпуклый – шел от виска по скуле и на щеке становился почти невидимым. И стоял он так, будто всей своей позой говорил о том, что его эти шрамы вовсе не уродуют, а, наоборот, украшают.

Картину довершала вставленная в ухо – как у девочки! – серьга. Ну и позер, решил Дуг. Наверняка страшно гордится, что работает на Короля Ковчега. На вид дядька был младше Сашиного папы и остальных рабочих, так что вряд ли он уж очень какую-то важную должность при Короле занимает.

– Я отведу вас к Королю Ковчега, – насмешливо протянул он. – Кто из вас храбрый мальчик по имени Дуг? Ты, я полагаю? – И он ткнул грязным пальцем в грудь Дугу.

«Ну и мерзкий же тип», – подумал Дуг. Не скрывая своего отвращения, он вскинул голову:

– Да, это я.

– А это, надо полагать, твоя свита? Старик и девчонка?

– А ты, надо полагать, его шестерка? – в тон ему ответил Дуг, выпячивая грудь и бессознательно выходя вперед, прикрывая собой Сашу и Старого Тома.

– Ну допустим, – засмеялся незнакомец. – Король любит смелых. Мальчик по имени Дуг, скажи мне, прежде чем мы пойдем, ты – смелый?

– Не очень, – неожиданно для себя сказал Дуг.

– Это хорошо, мальчик Дуг. Король любит честных.

– Давайте пойдем уже! – не выдержала Саша.

– А тебе зачем понадобилось идти к Королю? – Незнакомец цепко и внимательно всматривался в Сашу, отчего Дугу стало неуютно. Может быть, прав Старый Том, и они совершают большую ошибку, ввязываясь во всю эту историю?

Дуг уже открыл было рот, чтобы ответить за Сашу, но она выпалила на одном дыхании:

– Потому что я его люблю! И хочу увидеть. Просто чтобы убедиться, что он существует!

Незнакомец неприятно улыбнулся.

Старик Том молчал, напряженно всматриваясь в кривляющегося парня, который продолжал выделываться и явно никуда не спешил.

– Ты отведешь нас к нему? Или мы тут просто теряем время? – сказал Дуг, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более уверенно и дерзко.

– Пожалуй, что и отведу. Но прежде мы переместимся в какое-нибудь более безопасное и приятное место и немного потолкуем. Видите ли, у Короля нет возможности разбираться со всеми подряд, и мне, его верному псу, полагается задать вам, храбрые путники с верхов, пару-тройку вопросов.

Дуг хотел было возмутиться, он уже устал нервничать и бояться, и внутри у него осталось только раздражение и желание как можно быстрее все это пережить и снова оказаться наверху, в привычной обстановке, а желательно, вообще, в своей каюте. Но Старый Том остановил его, сделав знак глазами, и – о ужас! – рассыпался в покорных благодарностях.

– Ты чего? – спросил Старого Тома Дуг, когда они наконец в обновленном составе продолжили петлять, двигаясь неизвестно куда.

– Я ничего, а ты возьми себя в руки и не строй героя. Говорить буду я, а ты молчи в тряпочку. И следи, чтобы твоя подружка вконец не ополоумела и не побежала искать Короля сама.

Саша и вправду уже шла рядом с их новым знакомым, подстраиваясь под его легкий размашистый шаг.

– Скажи, какой он? – говорила она.

Проводник медлил с ответом, на ходу продолжая изучать Сашу и как будто что-то прикидывать. Дуг постарался прибавить шаг, чтобы идти вровень с ними, но получалось, что все равно немного отставал. По крайней мере, ему были слышны обрывки разговора, и он уже чуть ли не сам прыгал на месте, желая поторопить Старого Тома.

– Ты часто его видишь? Я бы хотела увидеть его близко, спросить, что он любит, а что нет. Спросить: если ему удастся убить Капитана, как он это сделает?

– Ты думаешь, что Капитана следует убить?

– Конечно да!

– И ты не боишься говорить об этом?

– Я ничего не боюсь.

– Как интересно.

Они снова свернули, и проводник открыл, казалось бы, намертво отсыревшие и сросшиеся двери, ведущие в ангар. Здесь шум Двигателя ощущался сильнее. «Значит, мы где-то близко», – подумал Дуг.

Проводник по-хозяйски присел на один из грязных ящиков и потер руки:

– Ну, вот теперь потолкуем.

Но начал он почему-то совсем не с Дуга и не с его просьбы к Королю Ковчега, и даже не с того, откуда им вообще удалось узнать, где именно следует искать Короля Ковчега, – что, как полагал Дуг, было бы как минимум логично, – а с Саши.

– Скажи мне, ты дурочка или тебе совсем нечего терять?

– Ни то и ни другое, – пожала плечами Саша. – Я могла бы сказать тебе, что я пришла, чтобы защитить Дуга, но это было бы неправдой. Кстати, тебя я совсем не боюсь, и можешь тут нас не запугивать, устраивая игры в допросы. Я скажу тебе так, Король обязательно поможет Дугу, если ты перестанешь ломаться и дашь ему с ним повидаться! Потому что Король Ковчега всегда помогает тем, кому нужна помощь. И он за справедливость. Он один во всем этом проклятом водоплавающем гробу не боится Капитана! И ему точно понравится Дуг, потому что он самый порядочный и смелый из всех, кого я знаю!

– Вот это речь! Я поражен. Нет, я даже растроган. Какие глубокие познания жизни, Капитана, Ковчега и Короля. Боюсь, я расклеился от твоих слов, храбрая девочка. Твой папа-труботер научил тебя такому высокому слогу?

Дуг хотел было открыть рот, чтобы спросить, откуда ему известно, что Сашин отец работает в трубах, но Саша снова успела его опередить.

– А я ничего не боюсь и тебя не боюсь уж тем более! Король Ковчега наверняка будет на тебя очень зол, если ты нас к нему так и не пустишь. Мне было страшно и тяжело, но я всегда верила в него. Верила, что он существует, и ты, ничтожество, ничего не сможешь мне сделать!

– Не смогу, – неожиданно легко согласился проводник.

Он продолжал сидеть на ящике, в то время как Саша подошла к нему вплотную, сжав кулаки, а Дуг стоял, неосознанно заслоняя собой Старого Тома.

– С тобой все понятно, храбрая девочка-фантазерка. Что же скажет мне загадочный мальчик Дуг?

– Я привел его потому… – начал было Старый Том.

– Сядь, старик. И дай мальчику самому сказать.

Дуг вышел вперед.

– Ты мне не нравишься. И Король Ковчега не нравится мне тем более. По мне, так он не более чем трус, отсиживающийся где-то в тени, пока творятся страшные вещи. Я никогда не верил, что он вообще есть. Но если это так, и если у меня есть шанс получить его помощь, то… то я готов на любую сделку и могу отдать что угодно за его помощь.

– Зачем тебе нужен обмен работой? О, нам все известно, сердитый мальчик Дуг.

Дуг посмотрел прямо в смеющиеся глаза. Он стоял, и потому у него получалось смотреть сверху вниз, и это придавало ему решимости.

– Потому что моя незаконнорожденная сестра тайно живет в нашей каюте, она болеет, и я должен суметь обеспечить ей медицинскую помощь так же, как обеспечивал все эти годы безопасность и еду.

Старый Том грязно выругался и тяжело опустился на ящик. А прислужник Короля Ковчега запрокинул голову и хохотнул:

– О, мы знаем, что у тебя есть сестра, честный мальчик Дуг. Мы знаем многое, если не все. Считай, что, если бы это была проверка, ты бы ее прошел.

– Так ты отведешь меня к нему или нет? Он мне поможет? – не выдержал Дуг.

– Он поможет. Напрасно вы, дети, стараетесь убедить меня в справедливости и правильности своих действий. Беспринципность Короля Ковчега равна только его подлости. Он поможет, если вам будет что ему предложить.

– Не смей говорить так о нем! – топнула ногой Саша.

– И тем не менее говорю. Наш многолетний морской вояж давным-давно стер все представления о добре и зле, вернее вышел за грани этих понятий. Король поможет получить работу в медотсеке, только что же ты дашь ему взамен?

– Что угодно, – тихо и твердо сказал Дуг.

– Совсем что угодно? Даже ее? – Он указал пальцем на Сашу. – Или старика? Будь честным.

– Нет! – крикнул Дуг. – Конечно нет! Что угодно, от чего пострадаю только я. Не мама и не они.

– На том и порешим, мальчик Дуг. Что ж, какой бы познавательной ни была наша беседа, время не ждет, и нам пора отправляться в путь. Не забудьте надеть повязки, мне слишком лениво снова водить вас ложными маршрутами, так что я планирую срезать путь.

– Наши имена ты знаешь, а как нам называть тебя? – спросила Саша.

Проводник встал, легко склонившись в шутливом поклоне:

– Меня зовут Лот. Но более известен я как Король Ковчега.

2
Цех питания

Больше всего раздражало то, что воду – большую ценность даже здесь, наверху, – надо было экономить. И потому каждую плошку, кастрюльку и тарелку необходимо было обдавать из шланга струей песка. Песок потом проходил вторичную обработку и снова возвращался в проклятые шланги.

Каждый день Дуг чистил песком бесконечные тарелки, держа шланг двумя руками, потому что от напора трубка извивалась, как оживший змей, и засыпала песком все подряд, только не тарелки. Песок был мелкий и сыпучий, он забивался под одежду, волосы, ногти и даже в уши. Двенадцать часов в день Дуг мыл тарелки песком, а время шло, и медотсек не становился ближе.

Все, что смог предложить ему хвастливый пустозвон Лот, Король Ковчега, – место в цехе питания. В медотсек готовили с детства, следили зорко, об этом Дуг не знал, не учел. Но все равно очень злился на Короля Ковчега.

Сначала он утешал себя тем, что сможет осторожно выносить еду из цеха питания, но и тут его ждало разочарование. Ни на кухню, ни в залы к официантам ему доступа не было. Он только мыл, и мыл, и мыл тарелки, отскребал от них остатки и поливал душем из песка. Собирать объедки он брезговал.

– Могло быть и хуже, – утешал Старый Том.

Глядя, как день ото дня все больше сдает старик, как тяжело ему управляться в котельной, Дуг еще больше сомневался в правильности своего решения. Шел бы в котельную: если есть возможность помогать Тому, надо было бы ее использовать, так-то по-хорошему. Ведь уходить в отставку по причине болезни и старости было не принято, и по правилам Проверок Тому предстояло выходить на работу до тех пор, пока он однажды не упадет замертво. Детей у него не было, потому вариант, подходящий для других – когда твои дети берут на себя большую часть нагрузки, – отпадал.

Каким разочарованием оказался легендарный бандит трюма! Теперь, задним числом, Дуг понимал, что его просто взяли на понт – они не могли знать о его сестре. Заболтал да и выведал, а теперь в случае чего может разыграть эту информацию и обернуть ее против самого Дуга и его родных. Для Короля Ковчега люди трюма такой же расходный материал, так же и обитатели верхних палуб к ним относятся.

Помог Дугу он в кредит, то есть мало того, что Лот теперь обладал информацией, так за Дугом еще и оставался должок. Чем он может сейчас долг отдать? Песком и тарелками?

Саша тем не менее пришла в дикий восторг и чуть не осталась там у Лота насовсем. Мерзкий тип заинтересовался Сашей, и пока она изливала на него потоки восторга и чуть не брала отпечатки его пальцев в качестве автографа, Лот предложил ей работу. Сам. Указал на ее необычную внешность: мол, это очень ценно, в интересах революции. Она может здорово помочь и здорово подняться, если пойдет работать в бордель.

Что за отсек такой, этот бордель, ни Саша, ни Дуг не знали, но Старый Том неожиданно пришел в бешенство и чуть не полез на Лота с кулаками. Это потом, дома, он объяснил, что бордель – самое грязное и отвратительное из всего, что придумало человечество, ну если не самое, то уж точно одно из. Там использовали женские и мужские тела для соития так же, как мужья любят своих жен, а жены – мужей, но не для размножения, а за плату и за услуги. Саша была шокирована, Дуга же чуть не вырвало. Неужели так можно поступать с живыми людьми? Как не противно-то?

Саша выполняла свои условия сделки – работала помощницей бабушки Агаты. Злилась побольше Дуга. Сказала ему как-то в сердцах, что лучше бы вообще не знать, что Король Ковчега существует, чем встретить его – таким.

Дуг поливал песком тарелки. Разнообразие объедков, налипших на посуду, раздражало. В низах питались протеиновой кашей, здесь же Дуг впервые узнал, что такое мясо, – на фермах, где растят населявших когда-то землю птиц и животных, периодически их убивают, чтобы люди верха могли их сьесть. Когда он об этом узнал, его передернуло еще больше, чем когда он узнал о борделях.

Вот он, новый, взрослый мир Ковчега. После отбоя его мелко трясло от непривычной усталости, он так сильно хотел спать, что не мог заснуть, и поднимался в цех питания снова и снова, невыспавшийся и разбитый. «Вот почему взрослые больше не сражаются, – думал он. – Все ходят утомленные и одурманенные непосильным трудом, и нет никакого желания даже думать о восстании».

Одна мама была довольна: мойка в цехе питания убивает медленнее, чем печи в котельной.

Время шло. Медотсек не становился ближе. На ночевку в трубопровод они больше не ходили – не было ни желания, ни сил.

В первый день своей стажировки Дуг боялся посмотреть в глаза сестре. Он так ее подвел!

– Все нормально, – уверила его Ева и протянула ему свою узкую ладошку. – Не надо рассказывать, ты очень устал. Покажи, как там было.

Дуг крепко сжал ее руку и мысленно представил себе весь прожитый им первый день на верхних палубах: звуки, запахи, ощущения и обрывки слов. Ева смотрела, закрыв глаза.

– Теперь я вижу.

Дуг не любил, когда она так делала, не любил и боялся. Чужие образы и мысли не умещались в голове Евы, у нее усиливались головные боли, закатывались глаза так, что не видно было зрачков, и всякий раз она долго не могла вернуться к ним, в каюту. Но он старался не отказывать сестре даже в мелочах.

– Мне не нравится этот Лот. Будь осторожен, Дуг, он задумал что-то недоброе. Он может навредить Саше, – горячечно шептала она.

И Дуг верил. Ева никогда не ошибалась. Чувства, переполняющие его всякий раз, когда он думал о сестре, были противоречивы, но неизменной была бесконечная, безусловная любовь к этому хрупкому существу. Конфликт чувств был только в том, что Дуг одновременно ощущал себя и старшим братом, единственным защитником, и маленьким, неразумным и беспомощным малышом. Хотя Еве было всего одиннадцать лет, у нее будто бы вообще не было возраста.

Весь Ковчег против нее – по реалиям нового, водного мира Евы вообще не должно было бы быть. Но она есть, и она прекрасна.

* * *

Чем старше становилась Ева, тем больше умений, недоступных окружающим ее людям, открывал в ней Дуг и она сама. Ева могла смотреть чужие сны так же, как смотрела через объятия чужие воспоминания и мысли.

Поначалу, когда она рассказывала Дугу, что умеет гулять по кораблю, выходя из своего маленького, навечно запертого в каюте тела, он не поверил. Сердце его сжималось от жалости и злости – злости, потому что это так несправедливо! Иногда в приступах отчаяния мама думала, что гуманнее было и вовсе не рожать Еву.

Ева воровала эти мысли, и мама, зная о ее даре, старалась так не думать. Но не всегда выходило. Она рыдала, и Дуг затыкал уши, замирая от жалости и горя при виде страданий двух самых близких ему людей.

«Гуляния» по кораблю, как и воровство чужих мыслей, убивали Еву, они старили ее и забирали все жизненные соки. Чем старше она становилась, тем сильнее болела ее голова. Еву почти всегда тошнило и часто рвало.

Дуг не понимал, что ему делать. Он внушил себе, что в медотсеке должны что-то знать.

Очень многое ставило их обоих – и Дуга, и Еву – в тупик. Матери они старались не рассказывать ничего, что могло испугать или расстроить ее еще больше. Например, Ева не всегда могла понять, где кончается реальность и начинаются ее сны. Как отличить кошмар от настоящей опасности, которую удалось подсмотреть в чужих головах?

Дуг выведал у Религиозных – тех, кто верил в Прибытие Ковчега и молился за здравие всех плывущих, от детей трюма до самого Капитана (они верили, что сила их мысли и рифмующихся слов, заученных наизусть, – это называлось молитвой – может повлиять на исход дела), что в снах можно разобраться по специальным книгам – сонникам. Он достал такую книгу, но на поверку она оказалось полной чушью, Ева качала головой и говорила: то, что там описано, маловероятно. К примеру, почему, если снится паук, это должно означать, что кто-то принесет тебе благую весть или письмо? Где логика?